Восхождение лариса шепитько: Фильм Восхождение (1976) смотреть онлайн бесплатно в хорошем HD 1080 / 720 качестве

Содержание

«Восхождение» Ларисы Шепитько покажут на Венецианском кинофестивале

Отреставрированная специалистами «Мосфильма» кинокартина Ларисы Шепитько ВОСХОЖДЕНИЕ вошла в программу «Венецианская классика» Венецианского международного кинофестиваля, который пройдет с 29 августа по 8 сентября 2018 года. Эта военная драма, снятая по повести Василя Быкова «Сотников», будет представлена наряду с другими восстановленными лентами из сокровищницы мирового кинематографа. Жюри ретроспективной программы возглавит итальянский кинорежиссер Сальваторе Мереу.

«Для «Мосфильма» участие в секциях международных кинофестивалей, посвященных отреставрированным фильмам, – очень важное имиджевое событие, – рассказал генеральный директор киноконцерна «Мосфильм» Карен Шахназаров. – Надо понимать, что в такие программы отбирают не просто классические кинокартины. В первую очередь оценивается не столько сам фильм, сколько качество его цифровой реставрации с технической точки зрения. В жюри, как правило, входят крупные инженеры, профессионалы в сфере высоких технологий. Наши кинокартины проходят строгий отбор наряду с работами ведущих американских и европейских фирм. А то, что мы получаем призы, является еще одним подтверждением того, что наши технологические возможности не уступают никому в мире».

Реставрация кинокартин – очень трудоемкий и дорогостоящий процесс. «Мосфильм» осуществляет восстановление фильмов исключительно за счет собственных средств. На данный момент отреставрировано уже более 80 кинолент. Сейчас идет работа над драмой Я – КУБА режиссера Михаила Калатозова и оператора Сергея Урусевского.

«Реставрация фильмов чрезвычайно важна. В первую очередь мы отбираем фильмы, которые являются частью нашего культурного наследия, и мы технологически сохраняем их для следующих поколений, продлеваем им жизнь, – подчеркнул Карен Шахназаров. – Кроме того, благодаря высокому качеству реставрации наши фильмы востребованы на крупнейших международных кинофорумах. Это в определенной степени способствует популяризации нашего советского, российского кино за рубежом. Например, в этом году отреставрированная версия фильма Михаила Калатозова ЛЕТЯТ ЖУРАВЛИ была представлена в секции «Берлинская классика» на Берлинском кинофестивале. Недавно ее показали в Карловых Варах и на кинофестивале в Иерусалиме».

Восстановленные на «Мосфильме» кинокартины принимают участие в международных кинофестивалях относительно недавно – с 2015 года. Стоит отметить, что в 2017 году военная драма Элема Климова ИДИ И СМОТРИ удостоилась награды Венецианского кинофестиваля за лучший отреставрированный фильм.

30.07.2018 Автор: Артур Чачелов

Источник:
Министерство культуры РФ

Фильм «Восхождение» Ларисы Шепитько | МИСП

12 июля 2017 | 19:00

Это первый советский фильм, получивший премию «Золотой медведь» на Берлинском кинофестивале. Лариса Шепитько очень мало прожила, очень рано погибла, но то, что она успела снять сама или в соавторстве со своим мужем Элемом Климовым — настоящие киношедевры. «Восхождение» стало ее последним фильмом. Последним же он стал и для оператора группы Владимира Чухнова, который погиб в той же автокатастрофе вместе с режиссером через три года после выхода картины на экраны. Сценарий фильма был написан по мотивам повести Василя Быкова «Сотников». Сценарист Юрий Клепиков не сразу согласился на работу. Из-за занятости на на съемках другой картины, он просил отложить начало работы над фильмом «Восхождение» на неделю. Шепитько была неумолима, нельзя было терять ни недели. И ей понадобилось всего два часа, чтобы переубедить Клепикова. Так начались съемки… —

«Для советского атеистического кино это было явной крамолой. Поэтому было приказано убрать и религиозную музыку, и любые намеки на библейские сюжеты и т. д. и т. п. Даже одного этого обвинения было вполне достаточно для того, чтобы положить картину на полку. Что, собственно, и предполагалось тогда сделать. Но тут в дело вмешался случай. Так как картина была снята по повести белорусского писателя, ее затребовал к себе сам 1-й секретарь ЦК Компартии Белоруссии, кандидат в члены Политбюро Петр Машеров. И ее привезли в Минск. По словам очевидцев, картина настолько потрясла белорусского руководителя (а он сам был фронтовик), что прямо в зале он расплакался. После этого класть фильм на полку было уже невозможно. В 1977 году он вышел на широкий экран и взял сразу два приза: Главный приз на Всесоюзном кинофестивале в Риге и приз ФИПРЕССИ на Международном кинофестивале в Западном Берлине. Это был подлинный триумф Ларисы Шепитько, который едва не разрушил ее семью. Вспоминает Э. Климов:

«После «Восхождения» она стала очень знаменитой. У меня как раз тогда все сильно не заладилось. Первый запуск фильма «Иди и смотри» прихлопнуло Госкино, и я был в стрессовом состоянии. Тяжелейший был период в моей жизни. А она летает по всему миру, купается в лучах славы. Успех красит, и она стала окончательно красавицей. Ну, думаю, сейчас кто-нибудь у меня ее отнимет. Хотя и понимал, что это невозможно, не тот она человек. Это был, наверное, самый критический момент в наших отношениях… Я даже ушел из дома — в таком находился состоянии… Она подумала, что я к какой-то женщине пошел. А на самом деле я жил у Вити Мережко, но Лариса этого так и не узнала. Я не признавался потом. И у нее хватило и мудрости, и сердечности, и любви, и такта как-то меня привести в порядок…»

Начало в 19.00. Вход — по музейному билету.

«Восхождение» Ларисы Шепитько на кинофестивале в Оренбурге (16+)

17 августа, 19:31

Кроме конкурсных показов на XIII Международном кинофестивале будет представлена ретроспективная программа, посвящённая 75-летию Великой Победы. В её рамках зрители увидят культовые советские фильмы о войне. 24 августа в 18:00 в летнем кинотеатре «На Беловке» вниманию публики предстанет лента «Восхождение» режиссёра Ларисы Шепитько.

Военная драма по повести Василя Быкова стала последним завершённым фильмом Шепитько, своеобразной исповедью режиссёра. Спустя три года после его выхода на экран, Шепитько погибла в автокатастрофе. Историю создания и воплощения этой киноленты окружает множество мистических подробностей. Сама режиссёр относилась к съёмкам этой картины, как к смыслу жизни.

– Желание поставить «Восхождение» было потребностью почти физической. Если бы я не сняла эту картину, это было бы для меня крахом. Я не могла найти другого материала, в котором сумела бы так передать свои взгляды на жизнь, на смысл жизни.

Действие происходит в оккупированной немцами Белоруссии. Кадровый военный Рыбак сдаётся фашистам и участвует в казни офицера Сотникова. Сцена его предательства – аллюзия библейского сюжета о предательстве Иуды. Режиссёр не скрывала подтекста, и заявляла при поисках кандидата на главную роль держать в уме образ Христа. За что и пострадала картина. Шепитько пришлось добиваться сначала разрешения на съёмки, а затем фильм оказался на грани запрета к показу. Главным пунктом обвинения было то, что Лариса «сделала из партизанской повести религиозную притчу с мистическим оттенком». Для советского атеистического кино это было крамолой. Шепитько отвечала, что история о том, как один предаёт другого, стара как мир, а Иуда и Христос были во все времена.

Картина оказалась судьбоносной не только для Шепитько. Актёры признавались, что работа в этом фильме повлияла на их мировоззрение.

Владимир Гостюхин описал съёмочный процесс, как «смерть в каждом кадре». Сама Шепитько говорила, что мысль о возможной смерти не покидала её, именно это состояние она и хотела выразить на экране. Гостюхин вспоминал, что настолько перевоплотился в Рыбака, что даже гримировочный синяк не сходил с лица три недели. После съёмок картины актёр пытался прийти в себя, отойти от образа своего персонажа, и отказался сниматься в следующей картине Ларисы Шепитько — «Прощание с Матёрой», несмотря на настойчивые просьбы Шепитько. Впрочем, лента так и не была завершена. Во время съёмок фильма Лариса Шепитько разбилась в автокатастрофе вместе с оператором, который также снимал «Восхождение» – Владимиром Чухновым.

Полностью программу ретроспективы, посвящённой 75-летию Победы смотрите здесь.

Белоруссия зимой 1942 года. Бывалый партизан Рыбак и офицер Сотников отправляются на поиски продовольствия для партизанского отряда. После стычки с полицаями они скрываются в деревне, но спустя некоторое время их настигают каратели. Допросы, пытки, страх… Поиски выхода, компромисса, сделки с совестью приводят одного из героев фильма к предательству, тогда как другой мужественно идет на смерть.

Оккупированная фашистами Белоруссия. Офицер Сотников (Борис Плотников) и солдат Рыбак (Владимир Гостюхин) отправляются из леса в село добыть еду для партизан, среди которых женщины и дети. Их настигают немцы. Физически немощный Сотников выстоял против пыток и принял казнь, а Рыбак, на коленях моливший о пощаде, согласился стать полицаем.

«Когда были они на пути, восходя в Иерусалим, Иисус шел впереди их, а они ужасались и, следуя за Ним, были в страхе. Подозвав двенадцать, Он опять начал им говорить о том, что будет с Ним: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет» (Евангелие от Марка).

БЕРЛИНСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1977
Победитель: «Золотой Медведь» (Лариса Шепитько), Приз ФИПРЕССИ (конкурсная программа) (Лариса Шепитько), Приз Международной Католической организации в области кино (конкурсная программа) (Лариса Шепитько), Приз международного евангелического жюри — особое упоминание (конкурсная программа) (Лариса Шепитько).
ВСЕСОЮЗНЫЙ КФ (РИГА), 1977
Победитель: Главный приз (Лариса Шепитько), Приз Союза кинематографистов (Лариса Шепитько).
МКФ ФИЛЬМОВ О СВОБОДЕ И РЕВОЛЮЦИИ В СОПОТЕ, 1977
Победитель: Второй приз «Статуя свободы» (Лариса Шепитько).
ГОСУДАРСТВЕННАЯ ПРЕМИЯ СССР, 1979
Победитель: «За фильмы последних лет» (Владимир Чухнов, посмертно; Лариса Шепитько, посмертно).
БЕРЛИНСКИЙ КИНОФЕСТИВАЛЬ, 1990
Участие в Программе «Ретроспектива».

По мотивам повести белорусского писателя Василя Быкова «Сотников».
Повесть была опубликована в журнале «Новый мир» в 1970 году. И сразу же стала событием в отечественной литературе. В этом же, 70-м году, главный редактор «Нового мира» Александр Твардовский будет снят с должности и уйдет на пенсию…
Через пять лет после публикации повести Лариса Шепитько взялась за экранизацию «Сотникова».
«Любая картина личная, но желание поставить «Восхождение» было потребностью почти физической. Если бы я не сняла эту картину, это было бы для меня крахом. Я не могла найти другого материала, в котором сумела бы так передать свои взгляды на жизнь, на смысл жизни» — Лариса Шепитько.
Первая роль в кино Бориса Плотникова (Сотников) и первая большая роль Владимира Гостюхина (Рыбак) после скромного дебюта у Марлена Хуциева («Был месяц май», 1970) и двух эпизодических ролей.
Холодной зимой (мороз до минус 30) 1976 года съемочная группа фильма прибыла в город Муром. Лариса Шепитько специально выбрала для натурных съемок угрюмые муромские леса — фильм должен был получиться предельно правдивым и жестким.
9 января снимали возвращение Сотникова и Рыбака в лагерь. Это одна из ключевых сцен в фильме — по вине Сотникова, который начал перестрелку (хотя можно было затаиться, а потом тихо уйти), оба попадают в смертельную переделку.
Из воспоминаний Владимира Гостюхина: «Разгоряченный удачей, Рыбак рвется вперед — быстрей добраться до лагеря, уйти из деревни, вернуться к своим. Больной Сотников еле тащится за ним, отстает, мешает, задерживает его Стоял сильный мороз, хлестала вьюга, вдобавок наметал снегу ветродуй. Я нес овцу, и когда к концу эпизода уходил вдаль и слышал команду: «Стоп!», то поворачивался и видел копошащийся белый клубок: то был Плотников, которого моментально заносило снегом (а он снимался в одной шинельке). И каждый раз, каждый дубль к нему бросалась Лариса Ефимовна, накрывала своим телом, растирала ему уши, руки. И вот уже их обоих заносило снегом… Этот заметаемый снежной пеленой клубок снится мне до сих пор по ночам и вызывает в сердце щемящую боль, а может, любовь или благодарность… не знаю…»
Фильм находился на грани запрета и вышел на экраны лишь после вмешательства первого секретаря ЦК Компартии Белоруссии Петра Машерова.
Премьера: 2 апреля 1977 года.
Картина «Восхождение» получила более десяти международных призов и была признана новым словом в мировом киноискусстве.
«Две тайны в жизни неразрывны — тайна рождения и тайна смерти. Прожить жизнь, только воспроизведя себя, — небольшое дело. А вот сможем ли мы что-то оставить после себя? Сможем ли доказать, что мы не просто биологический эксперимент? Если мы какую-то часть нашей энергии оставляем на благо людей, значит, мы уже не умерли, уже не напрасны» — Лариса Шепитько.
«Для меня образец христианского кино — фильм «Восхождение» Ларисы Шепитько. В фильме очень сильна христианская тема, хотя ничего не названо прямо, все в нем — аллюзия, ассоциация. Сама Лариса Ефимовна, приступая к съемкам фильма, говорила: «История о том, как один предает другого, стара как мир и ассоциируется с библейской притчей. Во все времена были Рыбаки и Сотниковы, были Иуда и Христос. Я не религиозна, но раз эта легенда вошла в людей, значит, она жива, значит, в каждом из нас это есть». После фильма она стала верующей и долго не понимала, что ей теперь снимать — так говорят ее современники…» — Наталья Волкова, «Саратовские Епархиальные Ведомости», 2006.
Картина входит во многие престижные списки: «The 1001 Movies You Must See Before You Die»; «They Shoot Pictures, Don’t They?»; «Рекомендации ВГИКа»; «100 лучших фильмов» по версии гильдии кинокритиков России; «100 лучших фильмов России» по версии сайта Roskino.com; «Лучшие русские фильмы» по версии пользователей LiveJournal и другие.
Валентина Ховансакая. «Лариса. Воспоминания о работе с Ларисой Шепитько» — http://kinozapiski.ru/ru/article/sendvalues/88/.

1976 год. Лариса Шепитько заканчивает «Восхождение» — фильм о войне, который неизбежно должен попасть на полку, потому что «вместо партизанской истории, — как считают контролирующие органы, — снята «религиозная притча с мистическим оттенком». И муж Ларисы Ефимовны решается на отчаянный шаг. В обход «Мосфильма» он приглашает на специальный просмотр первого секретаря ЦК Белоруссии Машерова, по заказу которого он в это время сам снимает грандиозное военное полотно с апокалипсическим названием «Иди и смотри». Петр Миронович скептически смотрит на «бабью» режиссуру, но все же оказывает Климову такую любезность. Пленку привозят в Минск прямо из лаборатории, почти мокрую. Кое-как заряжают, и через двадцать минут уже ничто не может оторвать Машерова от просмотра. Где-то в середине фильма этот сильный человек, сам партизанивший, плачет, не стесняясь того, что в зале присутствует все руководство республики. По окончании он говорит минут сорок… Его речь взволнована, она одна из лучших, когда-либо слышанных Элемом Германовичем в адрес жены. Через несколько дней «Восхождение» официально принято и без единой поправки. Лента имеет оглушительный успех и великолепную прокатную судьбу: в Риге она берет главный приз, на Берлинском фестивале — престижнейшую премию ФИНПРЕССИ; и в итоге закупается сорока странами мира. После просмотров, там, где она представляет фильм сама, у себя ли на Родине, или за границей, к Шепитько подходят люди с заплаканными глазами и благодарят, благодарят… — Таких партизан еще не было — говорят ей. Но Ларису волнует иное. Пытливо вглядываясь в глаза собеседнику, она обеспокоено спрашивает: «Но ведь это не совсем о войне. Вы поняли?» (neofit.ru)

Середина 70-х оказалась на редкость счастливой для Ларисы Шепитько. После запрета «Родины электричества»(по Андрею Платонову), неудавшейся попытки снять «Белорусский вокзал»(в итоге фильм поставил А.Смирнов) и утомительной борьбы с цензурой по поводу драмы «Ты и я» она добилась права на экранизацию военной повести Василя Быкова «Сотников». И зимой 1977 года заслуженно получила главный приз Берлинского фестиваля. Она изменила быковское название на библейское — «Восхождение». А история о двух партизанах, попавших в немецкий плен, стала историей Христа и Иуды… Тогдашняя цензура не заметила (или сделала вид, что не заметила) метаморфозы. «Восхождение» скромно прошло по российским экранам под «военно-патриотической» рубрикой… Сотников в исполнении Бориса Плотникова («Дикая охота короля Стаха») — человек, до конца преданный идее и готовый ради нее идти на плаху. Зато Рыбак Владимира Гостюхина («Охота на лис», «Урга») во что бы то ни стало хочет остаться в живых. Партизан допрашивает русский следователь — бывший учитель, перешедший на сторону нацистов. Анатолий Солоницын («Андрей Рублев», «Сталкер») играет его как вариацию характера Понтия Пилата… Кого из них можно понять, а кого простить? Сегодня мы слишком много знаем о войне, чтобы однозначно и раз и на всегда ответить на этот вопрос… Тогда, в середине 70-х, многим зрителям «Восхождения» это выбор сделать было, наверное, легче… По-видимому, Лариса Шепитько осталась довольна аскетизмом черно-белой графики оператора «Восхождения» Владимира Чухнова и пригласила его снимать свою следующую картину — экранизацию повести Валентина Распутина «Прощание с Матерой». В начале июля 1979 года съемочная группа Ларисы Шепитько выехала на выбор натуры. Было раннее утро, и водитель микроавтобуса задремал за рулем… Шепитько и Чухнов погибли мгновенно… Ларисе едва исполнилось сорок лет… В 1981 году «Прощание» поставил муж Ларисы Шепитько — Элем Климов («Агония», «Иди и смотри»). В этом фильм остался только один кадр, снятый самой Ларисой — огромное дерево, шелестящее листвой на ветру… (Александр Федоров)

Зима 1942 года. Белоруссия. Двое партизан — старшина Рыбак (Гостюхин), человек бывалый, и артиллерист Сотников (Плотников), бывший учитель математики, получив задание найти продовольствие для оставшегося в лесу партизанского отряда, отправляются на хутор. Он оказывается сожженным, партизаны заходят в деревню к старосте, где разживаются бараном. На обратном пути в ночной перестрелке Сотникова, итак уже больного, ранили в ногу. Он хотел застрелиться, чтобы не попасть в плен, но промедлил. Рыбак не бросил товарища, вернулся, дотащил его на себе в избу, где жили трое детей с матерью. Там их и взяли в плен. Взяли и женщину, которая велела им прятаться на чердаке. Сотников, уже не жилец, будто перешагнувший порог жизни и смерти, находит силы вынести пытки. Он мужественно, почти с фанатичным блеском в глазах, напоминая чем-то Христа из «Евангелия от Матфея» Пазолини, ждет смерти. Он к ней готов. Рыбак же, здоровый мужчина в расцвете сил, страшно хочет жить и «из-за принципов кормить червей» не собирается. Он намерен «прикинуться», даже пойти в полицаи, лишь бы выжить, сбежать и воевать дальше. На допросе Рыбак выгораживает старосту и женщину, попавших из-за них в беду, выкладывает всю информацию, зная, что проку от нее немцам будет мало, скрыв все, что могло иметь какое-то практическое значение. Сотников о такой тактике и слышать не хочет, даже не называет своей фамилии. В один подвал с ними кидают и старосту, и женщину, против своей воли спрятавшую их на чердаке, и еврейскую девочку. Старосте и женщине грозит виселица. Рыбак прямо говорит Сотникову о том, что если бы тот вовремя застрелился, он сейчас кормил бы бараном товарищей по отряду. После жуткой ночи в подвале всех ведут на казнь. Сотников кричит, что только он один виноват, что остальные должны быть отпущены, но его, естественно, никто не слушает. Ведет он себя героически. Рыбак в отчаянии, он согласен идти в полицаи, его освобождают. Во время казни он помог умереть плохо повешенному Сотникову, чем заработал похвалу одного из полицаев. Одна из женщин, когда он проходит мимо, называет его «Иудой». Рыбаку очевиден кошмар его положения. Он пытается повеситься, но не получается… Фильм заканчивается невыносимой душевной мукой Рыбака. Я помню, когда был маленьким, больше всего боялся, что, попав в плен к фашистам, не вынесу пыток и выдам, где штаб партизанского отряда. Авторы фильма не осуждают Рыбака, они просто строят крайне реалистичную, достоверную психологическую драму, рассказывая, как все было на самом деле. Предатели в этой картине предельно ясны — это Портнов, следователь в полиции, он допрашивал партизан — до войны закончил институт и работал лектором; бывший уголовник, а ныне веселый палач и полицай, который взял их в деревне. А вот Рыбак на предателя никак не похож… «Ничто не проходит бесследно, — говорит режиссер Л. Шепитько. — Одно оказывается примером для подражания, другое — жесточайшим уроком, который не забывается. С Портновым умрет все: и он сам, и его бесчеловечный мир. Сотников останется жить даже после смерти.» Один из лучших фильмов нашего отечественного и мирового кино. (М. Иванов)

Военная притча. Интерес писателя Василя Быкова был обращен к сложным, запутанным человеческим судьбам. И ему оказывалась ближе, как художнику, история человека, который через малые компромиссы с собой оказывался предателем, нежели героический поступок другого («Сотников»). Кстати, Рыбака писатель осуждал, прежде всего, за измену себе, а не другим людям. Но хотя и самому Быкову, и нам, читателям, по-настоящему жаль Рыбака, мы вынуждены не ему, а Сотникову отдать свое человеческое одобрение. В повести «Сотников» Василь Быков решал неоднозначный конфликт на военном материале, и это вносило свои особенности. В современных условиях он практически неразрешим. Возможно, что сейчас не Сотников, а именно Рыбак стал бы героем — как человек, умеющий обходить опасности, не лезущий напролом. Но на войне конфликт мог быть решен только в пользу Сотникова. А в фильме «Восхождение» Ларисы Шепитько любопытен пример превращения повести «Сотников» в притчу почти символического свойства. Литературное произведение являлось своего рода иносказательной параболой, где военная ситуация — как метафорический повод для исследования драмы человека, переступившего незримую черту между нравственным и безнравственным, духовным и бездуховным. Компромисс, вполне возможный в других условиях, оказывался непоправимой ошибкой, за которую уже нельзя было ничем расплатиться, даже собственной жизнью. Потеря «нравственного слуха» приводило человека к предательству. Но эту историю словно отсветляла судьба Сотникова, способного поверять каждую жизненную ситуацию мерой духовности и потому остающегося стойким наперекор всему. Однако в киноленте по сравнению с повестью, несомненно, смещены акценты. Прозрачные библейские аллюзии способствовали более определенной характеристике героев, разведению их на разные полюса человеческой нравственности. Частная история стала намекать на что-то большее, выходящее далеко за ее пределы в пространство культурных и общечеловеческих архетипов. В результате получилась в какой-то степени абстрагированная притча о восхождении человека на высоты собственного Духа, о способности человека быть человеком в самых нечеловеческих условиях (без тавтологии здесь не обойтись). И долго не давало покоя это принципиальное расхождение выдающейся повести с очень талантливой картиной, тем не менее, вызывавшей почти приступ ярости по отношению к фанатичному персонажу, который не только погиб сам, но и невинных потянул с собой на виселицу. А его навязчивое сравнение с Христом представлялось явно неоправданным — Иисус-то был распят в одиночку, Иуда же пострадал за настоящее предательство: выдачу своего учителя властям. Вот и Быков, называя повесть «Сотников» в соответствии с советской казуистикой, все-таки главным героем считал Рыбака и описывал, по собственным словам, «трагедию человека, заплутавшего на войне», который пытался выжить во что бы то ни стало, но не заметил, как перешел опасную грань. Шепитько, напротив, сняла фильм об акте самопожертвования и передаче эстафеты будущему поколению, тому «мальчику в буденовке» (а кто бы ему позволил надеть ее в условиях фашистской оккупации?!), который «со слезами на глазах» воспринимает героическую смерть Сотникова и тех, кто, к несчастью, оказался с ним в одном хуторском сарае. И трагическая музыка Альфреда Шнитке не может не вызвать зрительских слез — но умом-то понимаешь, что эта сцена в «Восхождении» как раз и является, по сути, сомнительным примером эстетизации смерти, оскорбительного возвеличивания бессмысленных жертв ради одной слезинки мальчика в буденовке, которому якобы будет хорошо жить в его «завтра». Лишь позже довелось узнать о том, что Райнер Вернер Фассбиндер, который сейчас стал запоздало модным в среде наших интеллектуалов, резко возражал против присуждения ленте Ларисы Шепитько главного приза на фестивале в Западном Берлине и даже грозился в знак протеста выйти из состава жюри. Вероятно, Фассбиндер смог со стороны гораздо сильнее почувствовать нравственную фальшь авторского посыла «Восхождения», где так и не было преодолено влияние общественной мифологии. Ведь большинство героев советского кино стремилось умереть назло врагам, разорвав на теле последнюю рубашку (тельняшку). И государство, построенное на культе вхождения в рай по трупам (потрясающе точно все это предсказал Андрей Платонов еще в 1929 году в своем гениальном «Котловане»), изначально нежизнеспособно. Оно было мертво задолго до того, как издало последний вздох после мучительного умирания. Но всевозможные «мальчики в буденовках», которые продолжают появляться до сих пор, хотя коммунистическая империя уже рухнула, привыкли лицезреть на экране истории неоправданного героизма, халатного и преступного отношения к жизни каждого индивида. Советский классовый гуманизм был на деле одним из самых антигуманных, в том числе — по отношению к собственному народу. И именно он оказался абстрактным в отличие от западного, как раз обращенного к конкретному человеку. (Сергей Кудрявцев)

[…] В жизни Шепитько было много невеселого. Любую удачу ей приходилось выцарапывать у судьбы. Но все вспоминают ее светлым, спокойным человеком. Она всей душой верила в свое призвание, и это помогало ей совершать невозможное. Владимир Гостюхин навсегда запомнил ее слова, сказанные после выхода в свет «Восхождения»: «Ты знаешь, меня поражают диссиденты, которые говорят, будто в этой стране ничего делать невозможно. Какая ложь! Можно делать, можно. Если твоя позиция честна, если ты не конформист, если в тебе настоящий честный художник. Просто надо бороться, а если это нужно, то и драться за свое дело…» «Космический оптимизм» — называют это свойство астрологи. «Восхождение» и стало высшей наградой за эту веру в себя. Удача «Восхождения», лучшего фильма Шепитько, в котором ее талант ощутимо перерастает в гениальность, особенно поражает, когда замечаешь, как рисковала режиссер, выбирая актеров. В целом ее команда была высокопрофессиональной. Музыку писал Альфред Шнитке, за камерой стоял опытный Владимир Чухнов, следователя изощренно играл Анатолий Солоницын. Но вот для 25-летнего Бориса Плотникова роль Сотникова стала первой серьезной работой в кино. А его партнер Владимир Гостюхин до того, как сыграть предателя Рыбака, вообще работал мебельщиком в театре Советской Армии. И вот этим робким дебютантам Шепитько придумала роли, от которых они до сих пор отсчитывают свою жизнь в искусстве. На съемках «Восхождения» открылся редкий духовный магнетизм Шепитько. До сих пор все ее актеры считают ее своим духовным наставником. Гостюхин с нежностью вспоминает, как она заставляла его «работать на пределе человеческих возможностей». Плотников говорит о «заповедях Шепитько». Визбор вообще уверяет, что «взгляд Ларисы обладал, как и световой луч, ясным и несомненным давлением». В повести Василя Быкова «Сотников» Шепитько увидела аллегорическое изложение истории Христа. Два партизана попадают в гестапо. Один, прагматик и умница, соглашается на предательство. Другой, человек не от мира сего, молча выносит все пытки и идет на свою персональную Голгофу — виселицу Шепитько специально сняла так, чтобы напомнить зрителю о крестных муках. Конечно, партийные цензоры набросились на ее «Восхождение» как цепные псы. Ее обвинили и в мистицизме, и в использовании «религиозной музыки». Чтобы «Восхождение» никогда не вышло на экран, фильм послали на предварительный просмотр первому секретарю ЦК КПСС Белоруссии Петру Машерову. В войну Машеров был партизаном, а в 70-х — кандидатом в члены Политбюро. Казалось, «Восхождение» обречено. Но на закрытом, только для своих просмотре «Восхождения» старый партизан, пустивший под откос не один немецкий поезд, плакал навзрыд. Когда погас экран, он встал и произнес речь, пламенную и несвязную. В результате «Восхождение» выпустили в прокат, а потом отправили по всем мировым фестивалям, и на каждом из них Ларису Шепитько ждал приз. Однако сумасшедший успех едва не разрушил ее семью. Мина конкуренции всегда заложена в браки режиссеров. У Климова и Шепитько она взорвалась аккурат после премьеры «Восхождения». Фильм Климова про Распутина только что положили на полку. То же самое случилось с его военной картиной «Иди и смотри». Он был на грани отчаяния, а его знаменитая жена разъезжала по всему миру, наслаждалась славой и хорошела от успеха. «Это был, наверное, самый критический момент в наших отношениях,» — вспоминал потом Климов.-«Я даже ушел из дома — в таком находился состоянии… Она подумала, что я к какой-то женщине пошел. А на самом деле я жил у Вити Мережко, но Лариса этого так и не узнала. Я не признавался потом. И у нее хватило и мудрости, и сердечности, и любви, и такта как-то меня привести в порядок…» Именно в компании с Климовым Шепитько пережила самое странное происшествие в своей жизни. Они были в Чехословакии и заехали в старинный замок. Едва войдя в главный зал, Шепитько остановилась и сказала: «Я здесь была». Посмотрела на стол: «Здесь играли в покер». Со стола сняли скатерть, и действительно открылось зеленое сукно. А поднявшись на галерею Климов с изумлением увидел портрет жены в платье 18-го века. Хозяйка замка была похожа на Шепитько как две капли воды. После смерти жены Климов специально заказал копию портрета и повесил ее у себя в кабинете. Что это было? Совпадение? Только не для Шепитько. Там, где для других было совпадение, для нее была судьба. Поэтому когда в 1978 году знаменитая прорицательница Ванга предсказала ей близкую смерть, Шепитько не усомнилась ни на секунду. Просто пошла с подругой в ближайшую церковь и попросила ее обещать, что после ее смерти та позаботится о ее сыне. Ванга не назвала точной даты, но сказала, что самым опасным для Ларисы будет лето 1979 года. «Лето и машина». Ранним утром второго июля 1979 года на Ленинградское шоссе с проселочной дороги выехала черная «Волга» Лариса Шепитько вместе с членами своей группы ехала на съемки своего нового фильма «Прощание с Матерой». Этот участок шоссе, недалеко от поворота на озеро Селигер, местные гаишники давно окрестили «Бермудским треугольником». Каждый год здесь происходит масса необъяснимых аварий. Съемочная группа «Прощания с Матерой» знала все легенды про этот участок и уже устала вышучивать местные суеверия. В это же время Элем Климов проснулся в своей квартире в холодном поту. Он видел во сне Ларису. Она сидит в черной «Волге». Машина едет по пустынному шоссе, вдалеке на встречной полосе виден грузовик. Внезапно «Волга» сворачивает на встречную полосу и летит в лоб грузовику. «Я закричал, вскочил, потом долго ходил по квартире, не мог придти в себя, курил,» — вспоминал потом Климов. Едва очнувшись от кошмара, он машинально посмотрел на часы. Цифры на электронном циферблате показывали 5.18 — ни у кого в России пока не было таких часов. Эти часы Шепитько привезла из Торонто, где показывала свое «Восхождение». После просмотра к ней подошел Дональд Сазерленд и стал перед ней на колени. «У меня нет цветов, — сказал он. — Можно я подарю вам часы?» И он протянул Шепитько электронные «Сейко». Эту диковинку без циферблата, только с цифрами, она передарила мужу. Ровно через двадцать минут, в 5.38 черная «Волга», разогнавшись на пустом шоссе, выехала на встречную полосу. В лоб ей летел невесть откуда взявшийся грузовик. (Виктория Никифорова)

Отряд партизан прячется в лесу. Еда на исходе. В ближайшую деревню отправляют двух добровольцев: Сотникова и Рыбака… Два разных героя, две судьбы. Если Сотников первую половину фильма кажется вполне обычным солдатом без каких-либо особых достоинств, который вдобавок болен и поэтому обуза для другого, то с момента ранения и попадания в плен все меняется. Там, в глубокой ночи, с раненной ногой он для себя решил — идти до конца. Да, он — обычный человек, как сам он говорит перед казнью, который был молод и полон надежд, только закончил университет, теперь его ждет мать… Но Сотников чувствует, что он отличается от того же Рыбака своим чувством долга, патриотизмом, храбростью, стойкостью… внутренним стержнем. А главное-он свободен и не боится смерти. Он может сделать выбор и не отступиться от него. Следователю, бывшему однокашнику, а теперь помощнику немцам он говорит: «Я ничего не скажу», а после Рыбаку: «Есть более важные вещи, чем спасти свою шкуру». Сам же Рыбак — человек действия. Он так же храбр и любит свою родину, немного грубоват (указывает на его низкое происхождение), но добр душой. Так мы видим как он отдает Сотникову сначала шарф, потом и перчатки, тащит его, раненного, всю ночь в метель, хочет его пристроить и уже в плену не отходит от него, даже держит его перед казнью. Это как раз тот человек, который любит жизнь и людей. Конфликт смирения и действия развивается динамично на протяжении всего фильма и достигает своего апогея в самом конце. Есть ли позиция автора, которой он отдает предпочтение? Отнюдь. Трагедия этих людей не в недостатках их жизненных взглядов, а в самом мире. Война губит все человеческое, душит, загоняет в тупик. Начнем с самого начала. Идут титры, поверх действия: люди отступают в лес, отстреливаясь от фашистов. Само действие длится чуть более минуты. Можно рассмотреть это вступление как введение зрителя в то страшное время великой отечественной войны. Но титры перекрывают героев-люди гибнут от пуль, среди них дети. Для нациста-человек сор, одним больше другим меньше не имеет значения. Поэтому мы даже не успевает рассмотреть их лица. Другой эпизод — Сотников в снегу, ветки куста окружают его, создавая окружность (этот символ пронизывает весь фильм). Герой пытается проломить ветви палкой, но не получается. Мотив безысходности на лицо- как не пытайся от войны не спрячешься. Не стоит упоминать о голоде, одиночестве людей и т. п. Все это присутствует. Но одна сцена заключает в себе все ужасы войны. Это, разумеется, сцена казни. Четверо приговоренных, народ из деревни и палачи. Сотников в последний раз взирает на просторы любимой земли, смотрит в лицо предателю-полисмену, и наконец глядит на мальчика в шапке красноармейца, у которого текут слезы… Даже финал подтверждает то, что от войны не уйти. Рыбак стоит между дверью в подвал и открытыми воротами, не сделав шаг ни в одну сторону. Наверное, самая главная идея фильма заключается в выборе. Пусть никто не скажет тебе правилен он или нет, но каждый должен решить его для себя сам. И возможно, ели бы не предпочтение Быкова, произведение называлось бы «Рыбак». Ведь выбор этого человека не менее трагичен (стоит отдать должное режиссеру, Ларисе Шепитько. «Восхождение» — в этом слове и путь героев, и страхи, и противостояние и одновременно союз). Он повторяет Сотникову, а скорее самому себе: «Я убегу, убегу..», но видит картины своей гибели. Страх смерти толкает на предательство… И в конце лишь крик отчаянья. (morose_witness)

Есть красота, подвластная времени, И вечная красота, Но нас подведет наше слабое зрение, А темный инстинкт предаст — Елена Войнаровская. Признаться честно, долго с опаской ходил вокруг этого фильма и все не решался посмотреть. Не хотелось увидеть у режиссера Ларисы Шепитько, жены Элема Климова, создавшего практически эталонный [анти]военный «Иди и смотри», те же художественные приемы, что использовал Климов для своего шедевра. Как, впрочем, и наоборот. К счастью, и даже к некому облегчению, убедился, что картины-то совершенно непохожие и говорящие (пусть и одинаково громко) о разных вещах. Объединяет их разве что незаурядная повесть (в случае Шепитько это «Сотников» Василия Быкова), ставшая основой сценария, и просторы Беларуси. Простейшее по фабуле кино, о двух партизанах, попавших в немецкий плен, приговоренных по ускоренному сценарию к казни и сделавших разный моральный выбор, на самом деле задает прямой вопрос своему зрителю, заметить который и честно ответить на него не каждому по силам, ведь итог может быть довольно неожиданным. А неожиданности, как известно, бывают и неприятными. Заявленная для бюрократов из госкино как патриотично-героическая лента, но изначально задуманная как глубоко христианская (слово, что даже вслух опасно было произносить) притча о моральном выборе вышла в прокат лишь по счастливой случайности. На съемках витала столь мощная энергетика, что нарисованные синяки перебивались сквозь грим, показная боль становилась пугающе настоящей, актеры падали в обморок прямо во время дубля, массовка зарабатывала обморожения, а операторы пристывали к технике, от которой их отдирали вместе с кожей и кровью. Казалось, Шепитько своей одержимостью могла зарядить весь мир вокруг себя ради общего дела. Эта женщина в такой жесткой профессии никогда не пыталась играть в мужское кино на чужой территории, не снимала привычное «дамское кино» и не действовала методами полуправды. Ее стиль неповторим и уникален. Перед съемками фильма творческой команде в принудительном порядке часы напролет демонстрировались нацистские зверства, причем не общедоступная хроника, а самая «жесть», как говорит современная молодежь. По части перфекционизма и выдвигаемых ею, прежде всего к самой себе, требований равных ей в советском кино, пожалуй, не было, а из зарубежных коллег на ум приходит разве что ее знаменитый современник Стэнли Кубрик и его ставшие притчей во языцех взыскательность и стремление к идеалу. Маленькими компромиссами вымощен путь к страшному концу. Таков девиз не только Сотникова, но и самого режиссера. Жестокое в какой-то мере требование, которое ее сожгло и которое возвело ее в Вечность. Это потом Шепитько будет ослепительно улыбаться с берлинской сцены, выведет из себя главу жюри Фассбиндера, яро противившегося вручению ленте главного приза, и не на шутку озадачит голливудских воротил невиданной манерой режиссуры. А ведь можно только предполагать, каким бы безжалостным был вердикт чиновников от кино («Проверка на дорогах» авторитетнейшего Германа 15 лет пролежала на полке), не получи фильм мощную протекцию высшего белорусского руководства. А ведь один из ранних ее фильмов просто за «неформатную» атмосферу было приказано смыть (!). Мощный фильм, каких единицы, без преувеличения, в истории мирового кинематографа. Образец запредельной режиссуры ученицы мегаклассика Александра Довженко. Пронзительные, выворачивающие душу мелодии Шнитке в финальной части. Самоотверженная игра каждого из трио актеров. Для двоих из них (Гостюхина и Плотникова) роли оказались первыми большими ролями в карьере. А Анатолий Солоницын, игравший практически у всех классиков тогдашнего советского кино, с убедительностью, переходящей в исступленность, исполнил роль главного злодея — эдакого Каифы в должности полицая. Отрицательные или положительные ярлыки легко повесить на каждого из персонажей до того, как попытаешься высмотреть там себя. У каждого из них своя неидеальная правда, и не приведи Господи оказаться реально в чьей-то коже. Здесь, может, и нет того напряжения, которое задает Климов в своем фильме с первых же минут, но вместе с тем Шепитько и не спешит ставить столь однозначный диагноз человечеству. Она будто вглядывается в него с надеждой увидеть там то (или того), что (кто) его спасет. И недаром в фильме явственно присутствуют христианские мотивы, и недаром Шепитько стала верующей после съемок фильма. Тот случай, когда режиссер вложил в фильм частицу себя, а фильм сросся с создателем и начал собственную жизнь, озадачивая своей искренностью и надрывом последующие поколения. Картину ждал абсолютный триумф в Берлине, где помимо врученного главного приза, фильму рукоплескали ФИПРЕССИ, экуменическое и католическое жюри. Шепитько стала первой из советских режиссеров, удостоившихся Золотого медведя (вторым был Глеб Панфилов в 1987 году за ленту «Тема»), и всего лишь второй после венгерки Марты Месарош женщиной в этой ипостаси (всего 4 женщины-режиссера получали эту награду, причем два последних случая за последние годы, когда фестиваль уже утратил свою былую мощь). «Восхождение» так и остался последним фильмом в ее режиссерской фильмографии. И этот факт носит немного мистический оттенок, не только и не столько потому что Лариса Шепитько трагически погибла при подготовке к съемкам следующего фильма, и не потому что ясновидящая Ванга якобы предсказала ей скорую смерть, а потому что «Иди и смотри», который многое роднит с «Восхождением», также стал последним пунктом в фильмографии ее мужа. Может, в этом вся трагедия и все величие уникального во всем мировом кинематографе супружеского союза. Наверное, так желает умереть каждый художник. Нет, не молодым, пьяным и в автокатастрофе, а создав что-то такое, что собственноручно уже невозможно превзойти. Элем Климов после смерти жены завершил начатый ею фильм, который назвал «Прощанием», и окончил съемки своего многострадального творения. И, несмотря на еще 18, после выхода «Иди и смотри», прожитых лет, к киноаппарату и пленке так больше и не притронулся. Так же ушел Кшиштоф Кеслевский, сотворив «цветную» трилогию. Так уходят Великие. Подобно чаплиновскому Кальверо они сыграли свой бенефис и остались такими навсегда. P.S. И вот уже некоторое время спустя, мысленно возвращаясь к фильму, уже не просто пунктом из категории «А знаете ли вы что…» кажется тот факт, что Ларису Шепитько еще на стадии вступительных экзаменов и незадолго до собственной смерти заметил сам Александр Довженко, в чьей мастерской она и начала узнавать азы режиссуры. Удивительным образом это перекликается с финалом «Восхождения», где своим незабываемым взглядом Сотников смотрит в глаза будущего поколения. И между полуулыбкой одного и полными слез глазами другого проложен невидимый, но обжигающий, словно оголенный нерв, мост преемственности поколений и канал передачи высшего знания. (orange3005)

Гениальный, пронзительный, глубочайший фильм Ларисы Шепитько, который в 1977 году показал всему западному миру, что и через жесточайшее сито унизительной цензуры советского кино могут проходить столь сложные и серьезные работы. История двух белорусских партизан, которых отправляют на очередной задание. Во время выполнения задания, они натыкаются на нацистский патруль, который ранит одного из них – Сотникова (Борис Плотников). Второй – Рыбак (Владимир Гостюхин) не бросает его и вскоре они оказываются в небольшой белоруской деревеньке, спрятавшись у одной из женщины. Впрочем, нацисты все равно их находят, арестовывают и начинают допрос, с желанием вызнать тайны партизанской организации. Те, впрочем, действительно мало чего знают, но это не мешает им проявить совершенно разные характеры. И, если Сотников стоически терпит пытки и боль, плюя в лицо мучителям и оккупантам, готовясь к смерти, что принесет им утро, то Рыбак умирать не хочет и всеми силами старается выжить, даже если ради этого он будет вынужден пойти на то, на что пошел Иуда, получив тридцать серебряников.

Фильм с очень тяжелой и трудной историей. Работа режиссера Ларисе Шепитько давалась невероятно сложно. Она не хотела идти проторенными тропками и восхвалять радости трудовых будней и романтических отношений юных строителей коммунизма. Ее интересовало сложное, глубокое кино, задающее вопросы, которые бы цензура не хотела слышать. Так что, после работы над предыдущей своей картиной, Лариса тяжело заболела от психологического истощения, да еще и неудачно упала, повредив позвоночник. Так что вскоре после этого она легла в санатории. Там она, будучи на краю смерти, прочла книгу Василя Быкова «Сотников» и поняла, что просто обязана, вопреки всему, поставить эту книгу для кино.

Над сценарием работать Шепитько уговорила Юрия Клепикова, который должен был писать в то время что-то другое, но режиссер была так настойчива, что он не смог ей отказать. Лариса принимала непосредственное участие и в написании сценария, который получился с одной стороны весьма близок тексту книги, а с другой – оказался еще более глубоким и религиозным. Очевидная параллель с той частью Библии, которая касается отношений Иисуса Христа и Иуды, была настолько явной, что сценарий тут же столкнулся с яростным неприятием со стороны цензуры. Госкино категорически запретило работать над подобной историей, ни о каком Иисусе на советском экране не могло быть и речи. Шепитько же не хотела категорически менять собственный сценарий. Так что, все ожидали, что проект останется пылиться глубоко в столе.

Пару лет спустя помощь пришла от давней знакомой Ларисы Шепитько — Джеммы Фирсовой, главе военно-патриотических фильмов, которая настолько была шокирована сценарием, который был явно сильнее книги, что она взяла под личную ответственность работу над фильмом. Чиновники нехотя согласились, попросив разве что убрать все эти намеки на Библию. Конечно же, Шепитько ничего убирать не собиралась и работала, как задумывала. На роль Сотникова актера подбирали долго. Сама режиссер хотела малоизвестного театрального актера Плотникова, который был очень внешне похож на изображения Иисуса, чиновники, конечно же, были против. На утверждение актера его даже как следует загримировали, чтобы никто не увидел сходства. Рыбака же хотел сыграть сам Высоцкий, но Шепитько обратила внимание на другого неизвестного и молодого артиста – Владимира Гостюхина.

Картину снимали зимой под Муромом в каких-то просто невероятно тяжелых условиях. Многие артисты получали обморожение прямо на съемочной площадке. Но Шепитько настолько заражала всех своим энтузиазмом, что никто не роптал и не жаловался. Все понимали, насколько серьезную вещь они действительно делают. И, даже для тех, кто, возможно, не был очень религиозным человеком, героический поступок простого учителя, ставшего партизаном, был очень вдохновляющим. Особенно всю трагедию истории должны были прочувствовать актеры, которые, по их словам, «умирали в каждой сцене» — и вряд ли можно было бы придумать более «помогающих» условий для такого.

Само собой разумеется, фильм моментально положили на полку и ни о каком прокате речи быть не могло – Госкино предупреждало режиссера. И вновь помощь пришла от знакомых. На этот раз ключевую роль сыграл муж Ларисы – Элем Климов, который в те годы работал в Белоруссии над картиной с рабочим названием «Убейте Гитлера», которая десятилетие спустя выйдет на экране под названием «Иди и смотри». Он показал фильм своей супруги первому секретарю партии БССР Петру Машерову и тот пришел в такой восторг от увиденного, чт никакие запреты фильму уже не грозили. Более того, фильм без единой поправки был отправлен на конкурс Берлинского кинофестиваля, где по заслугам выиграл главный приз — «Золотого медведя». К сожалению, картина стала последней законченной работой великого режиссера Ларисы Шепитько. Несколько лет спустя она погибла в автомобильной катастрофе.

1976 год. Лариса Шепитько заканчивает «Восхождение» — фильм о войне, который неизбежно должен попасть на полку, потому что «вместо партизанской истории, — как считают контролирующие органы, — снята «религиозная притча с мистическим оттенком».

Две тайны в жизни неразрывны — тайна рождения и тайна смерти. Прожить жизнь, только воспроизведя себя, — небольшое дело. А вот сможем ли мы что-то оставить после себя? Сможем ли доказать, что мы не просто биологический эксперимент? Если мы какую-то часть нашей энергии оставляем на благо людей, значит, мы уже не умерли, уже не напрасны.

Шепитько так говорила В. Хованской о замысле фильме «Восхождение»: «… поймите, что основой человеческой личности является духовность. Духовность — центр личности. Именно эту — основную — особенность человека мы и будем исследовать в наших героях. Стадная нравственность нашего времени, в стране, где от Бога отказались, поверхностна, и это мы должны понять через Рыбака. Сотников — другое дело, он нравственен так, как Бог задумал. Поймите, существует вечная проблема Понтия Пилата, существуют и другие вечные проблемы. И все они во все эпохи человечества повторяются… в новом обличии, но суть та же. Проблема Сотников-Рыбак — вечная проблема, она из тех, которые изначально стоят перед человеком, которые определяют его качественный уровень… И эта проблема — проблема Христа и Иуды…»

Приступая к «Восхождению» Лариса говорила так: «История о том, как один предает другого, стара как мир и ассоциируется с библейской притчей. Во все времена были Рыбаки и Сотниковы, были Иуда и Христос. Я не религиозна, но, раз эта легенда вошла в людей, значит, она жива, значит, в каждом из нас это есть». После фильма — она стала верующей, и долго не понимала, что ей теперь снимать».

«Когда были они на пути, восходя в Иерусалим, Иисус шел впереди их, а они ужасались и, следуя за Ним, были в страхе. Подозвав двенадцать, Он опять начал им говорить о том, что будет с Ним: вот, мы восходим в Иерусалим, и Сын Человеческий предан будет первосвященникам и книжникам, и осудят Его на смерть, и предадут Его язычникам, и поругаются над Ним, и будут бить Его, и оплюют Его, и убьют Его; и в третий день воскреснет.»

В своё время на меня фильм «Восхождение» произвёл неизгладимое впечатление. Когда он вышел на экраны мне было 17 лет. Фильм был настолько сильным, что многие взрослые, наши отцы и матери плакали. Мой отец, участник войны, — первые месяцы войны, Брестская крепость, прошёл плен, бежал и вновь плен, когда староста деревни сдал его – сказал, что этот фильм реально показывает войну, предательство и героизм обычных людей.

Лариса Ефимовна Шепитько (6 января 1938, Артёмовск — 2 июля 1979, Калининская область) — советский кинорежиссёр, сценарист и актриса. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1974). Лауреат Государственной премии СССР (1979, посмертно). Источник фото https://www.rulit.me/download-books-505556.html?t=fb2

Жизнь Ларисы Шепитько трагически оборвалась на сорок втором году жизни. Она вместе с другими членами съемочной группы погибла в автокатастрофе по дороге на озеро Селигер, где должен был сниматься фильм «Прощание с Матёрой». Это произошло 2 июля 1979 года. Съемки фильма были доведены до конца ее мужем Элемом Климовым. Фильм вышел в прокат в 1982 году под названием «Прощание».

— Любая картина всегда личная, — продолжала она. — Но в данном случае желание поставить «Восхождение» было потребностью почти физической. Если бы я не сняла эту картину, это было бы для меня крахом. Помимо всего прочего, я не могла бы найти другого материала, в котором сумела бы так передать свои взгляды на жизнь, на смысл жизни. Кстати сказать, для многих оказалось неприемлемым то, что этот фильм обрел свою форму в стилистике, близкой к библейским мотивам. Но это моя Библия, я впервые в жизни под этой картиной подписываюсь полностью.

Лариса Шепитько: «Мне хотелось — может, это очень высоко звучит — что-то оставить о себе, чтобы кто-то мог догадаться о степени моих забот. Наивно было бы претендовать при этом на какое-то исключительное открытие, потому что искусство и до меня занималось проблемой духовного бессмертия и будет заниматься этим же после меня. Но заявить о своей потребности, о праве каждого отдельного человека отстаивать уникальность, единственность, неповторимость и бессмертность своей судьбы — вот к чему я стремилась. И выйдя на этот уровень, размышлений, я уже никогда не смогу вернуться в прежний круг житейских желаний, профессиональных интересов…»

Фильм находился на грани запрета: контролирующие органы считали, что вместо партизанской истории была снята «религиозная притча с мистическим оттенком». Шансы на то, что картина отправится «на полку», были очень велики, и Элем Климов, режиссёр и муж Ларисы Шепитько, решился на отчаянный шаг.

— Так совпало, что Лариса в Москве закончила картину, а я только собирался снимать под Минском ленту «Иди и смотри» и успел познакомиться с тогдашним главой Белоруссии Петром Мироновичем Машеровым. Мы с Ларисой понимали: если «Восхождение» будут принимать в Госкино, от него останутся только рожки да ножки. Поэтому решили показать этот фильм «про партизан» Машерову, который сам в юности партизанил и потерял мать, казненную немцами.

Он (Машеров) был в хорошем расположении духа, угостил меня сигаретой, но минут через десять фильма забыл обо всем на свете. Потом вдруг инстинктивно сжал мою руку, и я увидел, что он плачет. Когда в зале зажегся свет, Петр Миронович поднялся и, нарушая партийный этикет, предписывавший сначала выслушать мнения подчиненных, а только потом вещать решающее слово, стал говорить. Жаль, что никто не сообразил записать эту 40-минутную речь. О «Восхождении» мы потом много читали хороших слов, но так искренне, глубоко и с болью в сердце, пожалуй, не сказал больше никто.

Когда мы вернулись, то уже вся Москва знала, что глава Белоруссии в восторге от нового фильма Ларисы Шепитько. Кандидат в члены Политбюро СССР — фигура не шуточная. И «Восхождение» было принято Госкино без единого замечания.

Лариса Шепитько, пожалуй, одна из менее известных советских режиссеров 1960-1970-х годов, но, несомненно, одна из самых ярких и талантливых. Бывший студент советского кинематографиста Александра Довженко, Шепитько оставил небольшой, но исключительный объем работ. Касаясь экзистенциальных тем, как личных, так и универсальных, кино Шепитько часто подвергалось цензуре даже в постсталинскую эпоху. Всегда гуманист, а затем мистик, Шепитько использовал художественные формы выражения и сложные персонажи, которые сбивали с толку власти.

Первым послевузовским художественным фильмом Шепитько стал фильм «Крылья» (1966), повествующий о Надежде, выдающемся летчике-истребителе, ныне председателем и директором школы в провинциальном городке. Несмотря на признание и уважение к своему военному опыту, Надежда отчуждена и не может общаться со своими учениками или даже со своей взрослой дочерью в мирное время. Она оживает только в воспоминаниях о полетах. Мастерская кинематография, реалистичное повествование и исключительная игра главной актрисы Майи Булгаковой доставят уникальные впечатления от просмотра.

После неизданного короткометражного фильма и недолгой работы на телевидении Шепитько сняла свой единственный цветной художественный фильм «Ты и я» (1971), экзистенциальный рассказ о разочаровании в потребительстве, действие которого происходит в современном СССР. Фильм рассказывает о Петре, бывшем нейрохирурге, который понимает, что он пошел на компромисс со своими идеалами в пользу стабильной работы, и отправляется в путешествие, чтобы найти себя. С помощью экспериментального, нелинейного повествования Шепитько рассказывает глубоко личную историю советской интеллигенции того времени.

Жесткая цензура усугубила ухудшение психического и физического здоровья Шепитько после изнурительных съемок и заставила ее задуматься над своей следующей работой. Ее бескомпромиссное, гуманистическое мировоззрение и неустанное желание оставаться верной своему искусству можно увидеть в ее последнем и самом известном фильме: «Восхождение» (1976), аллегорической истории о духовности и выживании. Действие фильма происходит зимой 1942 года во время Второй мировой войны. В нем участвуют два партизана, захваченные нацистами.

Режиссер изучает персонажей, которым грозит неминуемая смерть. «Восхождение» — это мрачная история, наполненная библейскими мотивами, в которой инстинкт выживания противопоставляется вере в нечто большее. Яркое освещение наполняет каждый кадр напряжением, а проницательная партитура Альфреда Шнитке подчеркивает внутреннюю борьбу главных героев. Хотя христианские темы были неприемлемы в фильмах о войне, в которых преобладают патриотизм и героизм, Шепитько хотела передать моральные и этические качества, которые она считала универсальными и необходимыми для человека.В 1977 году фильм получил премию Шепитько на Берлинском кинофестивале.

2 июня 1979 года 41-летняя Лариса Шепитько погибла в автокатастрофе вместе с членами экипажа во время разведки местности. Работа над картиной была продолжена ее мужем — режиссером Элем Климов — и в 1983 году вышла под названием «Прощание».Климов также является автором трогательного короткометражного документального фильма «Лариса», в котором показан последний кадр, сделанный Ларисой Шепитько.

Take One. Обычно это начинается так. В тишине звучит игривый тромбон. Через мгновение к ним присоединяются кларнет, саксофон и корнет, гудящие в знойном ритме свинга, применяя мелодию, спонтанно навязанную тромбоном, в настоящей композиции хард-бопа.Затем добавьте виолончель и скрипку с сочными смычковыми диадами. Бас и ударные тоже присутствуют, но немного отстают от битов. Сначала они изо всех сил пытаются догнать валторны, затем они их догоняют, а затем они играют намного быстрее, чем другие инструменты. Барабаны переходят в бойкий ¾ бит, а остальные музыканты исполняют другую песню, соответствующую этому тактовому размеру. Виолончелист играет соло, но в середине его саксофон и кларнет решают начать совершенно отдельную композицию. Все остальные следуют за ними несколько тактов, а затем останавливаются для барабанного соло.Он заканчивается серией мощных, похожих на выстрелы ударов по малому барабанщику, и криком барабанщика: «Соленый арахис!»

Выше описан концерт, на котором я присутствовал, который проводился в небольшом клубе Instant Composers Pool — авангардным коллективом музыкантов (в основном) из Нидерландов, которые нарушают типичный поток джазовых выступлений с тщательно рассчитанной схемой, чтобы обеспечить демократию среди своих участники и необычность в их живых выступлениях. Однако эта техника и ее тенденция навязывать аудитории несоответствующие идиомы без особого контекста, лишая их музыкальных традиций, которые они обычно обозначают, сильно напоминают мне фильмы Жака Риветта.Странная красота, которую так регулярно демонстрируют Instant Composers Pool, помогла мне понять, как ранние работы Риветта могут справляться с такой чувственностью, одновременно выглядя так, как если бы они следовали формуле физики, из которой выпотрошена половина математики.

Мы могли бы также взять Céline и Julie Go Boating , например, с самого начала. Первые полчаса в фильме демонстрируют странные, почти кровосмесительные и невысказанные отношения между двумя титулованными женщинами; Если гибкая брюнетка Селин (Джульетта Берто) роняет шарф, проезжая мимо рыжеволосой Жюли (Доминик Лабурье) по дороге на работу, последняя должна следовать за первой.(Эта сцена начинается с фильма, где подозрение пересекается с любопытством, поэтому мы не уверены, смотрим ли мы нуар, или Алиса в стране чудес , или нуар Алиса в стране чудес .) Если одна девушка рисует в библиотеке книги красным маркером, другой должен сделать отпечатки пальцев на листе таблеткой красных чернил. Если один читает книгу о магии, другой должен быть фокусником кабаре.

Селин и Джули сближаются и начинают сливаться друг с другом, как это делают женщины в Persona , но паразитическое партнерство, лежащее в основе фильма Ингмара Бергмана, заменено здесь игривой неразберихой.Пока Селин и Жюли исполняют фокусы и поют на маленькой сцене Монмартра, в быстрых вырезах начинает просачиваться еще одно повествование: камерная драма о состоятельном вдовце Оливье (Барбет Шредер), его невестке , его болезненная маленькая дочь и гувернантка девушки. Это чувство столкновения жизней напоминает не только то, как «Мгновенный пул композиторов» «спотыкается» от одной песни к другой, но и фильмы Майка Ли, которые также следуют некой неортодоксальной формуле, чтобы казаться спонтанными.Большинство персонажей Ли — результат недель импровизации. Но в Céline and Julie Go Boating именно редактор наиболее подвижен в развитии.

Дубль два. Помните Розенкранц и Гильденстерн мертв ? Том Стоппард взял двух второстепенных персонажей из Гамлета , которые с таким же успехом могли быть одним и тем же человеком, и построил вокруг них дополнительный мир, но он сконструировал его неаккуратно, подразумевая, что их существование состоит в основном из ожидания на крыльях сцены и гадать относительно подробностей их судьбы.А теперь представьте ту же пьесу без боевого коня, такого как Гамлет . Представьте себе, что Стоппард создает свой собственный Гамлет , опираясь на несколько историй Генри Джеймса, а затем содержит действие этой выдуманной вымысла полностью в одном большом доме, за пределами которого, кажется, продолжается обычная жизнь. Этот футзинг уводит нас где-то к середине фильма Риветта, где параллельное повествование, которое до этого просто «просачивалось», поглощает двух главных героев.Они сопротивляются каламбурам, как это сделали Розенкранц и Гильденстерн.

Но Rivette идет немного дальше. Подобно тому, как встреча и приветствие Розенкранц и Гильденстерн мертвы намекают на эмпирические проблемы, присущие сцене, Селин и Джули Го Боутинг «проектируют» несколько историй, чтобы символизировать отношения между экраном и зрителем. (Если кино действительно может «мыслить», то фильм — это эпистемологический трактат.) Каждое утро Селин или Жюли звонят в дверь парижского особняка, и внутри она бодрствует.Сцена заканчивается часами позже, когда девушку выгоняют из входа с заколдованными леденцами во рту. Затем, прислонившись спиной к ярко окрашенной стене, Селин и Жюли делят волшебные конфеты и, таким образом, получают возможность «заново пережить» события дня в доме.

В рамках того, что мы назовем «Повествованием в поместье», женщины попеременно играют одну медсестру с больной молодой дочерью Оливье, Мэдлин (Натали Аснар), и наблюдают за серией событий, которые многократно разворачиваются в этой привилегированной среде.Оливье поклялся не жениться повторно после смерти жены, но сестра его бывшей супруги Камилла (Бюль Ожье) и гувернантка Мэдлин Софи (Мари-Франс Пизье) пытаются соблазнить его. Они также играют в игры с Мэдлин. Еще они пьют шампанское, и бокалы разбиваются. Руки кровоточат. В конце рассказа маленькая девочка мертва. Селин и Джули решают спасти ее, но для этого они должны сломать характер и изменить траекторию «Повествования в поместье», придумывая новую развязку по ходу дела. То, что ставки столь высоки, я полагаю, является доказательством того, насколько серьезно Риветт относился к импровизации.

В конце года Розенкранц и Гильденстерн мертвы. , главные персонажи смиряются с предстоящей казнью, но Гильденстерн предполагает, что они, должно быть, на каком-то уровне контролировали свои судьбы на протяжении всего смутного испытания. «Вначале, должно быть, был момент, когда мы могли сказать« нет », — говорит он Розенкранцу. «Но как-то мы это упустили. Что ж, в следующий раз мы будем знать получше. Это «в следующий раз» и тот факт, что каждый актер, играющий Гильденстерна, должен произносить это снова и снова, подтверждает то, что мы все время предполагали как наблюдатели драмы (как чужой, так и нашей собственной): что повторные выступления могут показаться возможность исправлять ошибки, но в основном они просто мучают нас, заставляя заблуждаться в одной и той же позиции на всю жизнь.

Поскольку мы воспринимаем нашу собственную жизнь как цикличную, и мы не можем не делать этого, художественная литература парадоксальным образом становится реалистичной в том смысле, что не меняется при повторении. Это тоже ад, созданный для главного героя прорывного романа Адольфо Биоя Касареса 1940 года Изобретение Мореля , который обречен наблюдать, как группа людей, охраняемых кинематографическими технологиями, разыгрывает один и тот же званый обед на безлюдном острове. ночь за ночью. Морел влюбляется в одну из гостей, но она всего лишь красивая тень.Для него, как и для Розенкранца и Гильденстерна, и для нас, существует бесконечное количество «следующих разов», а также ни одного.

Take Three. Погружая нас в мир Селин и Julie Go Boating , мастера Риветта возвращают нас или, по крайней мере, напоминают нам о тех временах, когда все искусство было настолько захватывающим, когда можно было почувствовать себя соучастником исхода повествования. . (В возрасте семи лет я неоднократно смотрел диснеевскую версию Ветер в ивах и в конце концов почувствовал беспокойство в кульминационный момент; я был настолько близок к злобе Жабы, что чувствовал себя виноватым, что я тоже не мог привести его в порядок в действии первый.) Селин и Жюли — всего лишь статисты в «Повествовании поместья» (или, на самом деле, две женщины, выполняющие одну и ту же дополнительную роль), но они настолько увлечены историей, что чувствуют, что могут повлиять на нее, и Риветт их потакает. В финальной трети финальной трети Селин и Жюли одновременно входят в дом и объединяют роль медсестры, искажая свои реплики и вызывая всеобщий хаос, в то время как Оливье и злые Камилла и Софи, кажется, не обращают внимания на изменения. Когда наступает подходящий момент, они спасают филе до того, как ей вводят яд, а затем отправляются на лодке, чтобы отпраздновать.

В то время как на воде проплывает еще одна лодка, неся троих игроков, которых Селин и Джули оставили в «Рассказе поместья», все они бледные и с каменными лицами, как жуткие плавники людей. В фильме явно просматривается изобретательность этих персонажей, что подчеркивается их все более бледным оттенком кожи, но он также показывает, как художественная литература может оставлять эмоциональный отпечаток на жизни, а также то, как она может казаться скованной под воздействием реалистичного давления. Даже когда фильмы заканчиваются благополучно и таким образом, который они заслужили благодаря умению рассказывать истории, как зритель и критик я склонен задерживаться на моментах, в которых персонажи оказываются в опасности, с большей готовностью, чем на тех, в которых напряжение опасности снимается.Спасение в третьем акте кажется обязательным, потому что истории должны заканчиваться перед ужином или перед сном; конфликт и опасность, с другой стороны, кажутся более реальными, потому что мы никогда не выходим из их присутствия и не можем хорошо разговаривать или понимать тех, кто находится за последней завесой жизни.

Художественная литература дает некоторое косвенное облегчение для этого, потому что то, что мы безнадежно называем «человеческим состоянием», точно так же, как человек, страдающий синдромом фантомных конечностей, может обмануть свой разум, заставив его поверить в то, что его призрачная рука расслабляется, а не сжимается.(Не зря фильм Риветта носит подзаголовок «Призрачные дамы над Парижем».) Но до этого можно далеко не зайти. В своем тревожном финале Céline и Julie Go Boating переключают передачи в последний раз, а на этот раз Селин гонится за Джули, и эффект непоколебимо чистителен. Не позволяйте женским ухмылкам и игре слов вводить вас в заблуждение: тот факт, что искусство вечно, часто делает его более ужасающим, чем сама жизнь.

Criterion, похоже, получил перевод из той же реставрации — под наблюдением Ирины Любчански (дочери Уильяма, часто бывшего оператором Жака Риветта и сценариста Николь), — которую BFI использовала для выпуска фильма в 2017 году. .Передача сохраняет как сильные стороны, так и недостатки 16-миллиметровой фотографии, с толстой зернистостью, присутствующей повсюду, и общей мягкостью текстуры, компенсируемой исключительным балансом между поочередно натуралистичным и стилизованным использованием света и цвета. Детали иногда нечеткие из-за присущих съемочному формату свойств, но такая передача станет откровением для любого, кто хоть раз страдал от нелегальных версий фильма, изобилующих размазанными текстурами и артефактами. Звук исключительно чистый, диалоги легко различимы, даже когда персонажи чувствуют, что их оглушит уличный шум и прохожие.

Понимая, что для фильма длиной Селин и Джули Гоу, катаясь на лодке , требуется как можно более высокий битрейт, все документальные фильмы и интервью появляются на втором диске. Главный из них — двухчасовой документальный фильм Клэр Дени 1990 года « Jacques Rivette, le veilleur », снятый с критиком Сержем Дани для многолетнего киносериала Cinéma, de notre temps . В соответствии со своим кинематографическим стилем, Риветт — скромный собеседник, сдержанный, чтобы дать какие-либо объяснения своей работы или анализ своего мастерства, но кипучий по предмету своих сотрудников и красноречивый в своих эстетических взглядах, когда он хочет, например, когда он разъясняет свои экономно использует крупные планы, потому что предпочитает запечатлеть весь язык тела актера.Руководство Дениса подтверждает это, используя неинвазивный стиль съемки профильного документального фильма, чтобы изучить физическое взаимопонимание между рвением Дейни и дискомфортом Риветта в целом, что может быть веселым, но также и трогательным, когда Риветт загорается на тему, которая его увлекает, и все его манеры проясняются, когда он говорит быстрыми покачиваниями головой и возбужденными жестами рук.

Оставшаяся часть второго диска содержит ряд архивных интервью с Риветтом и актерами о создании Селин и Жюли Гоу на лодке , а также отличную получасовую дискуссию между французскими критиками Паком Тильлеманом и Элен Фраппа, в которой они раскрыть бесхитростный блеск обманчиво импровизационной, неприхотливой техники Риветта.На диске с главным событием Criterion с радостью предоставил лицензию на лучшее приложение из релиза BFI, аудиокомментарий с критиком Адрианом Мартином, который исчерпывающе охватывает фильм, от его корней в художественных направлениях, таких как сюрреализм и комедия дель арте, до его современности и ретроспективы. критический прием своим духовным сверстникам и продолжателям в кино. Стиль Риветта, пахнущий осознанными сновидениями, не может быть «разгадан» и, возможно, сопротивляется интерпретации, но Мартин прекрасно помогает прояснить скользкую логику фильма, никогда не совершая ошибки, пытаясь полностью сгладить ее.Наконец, буклет содержит статью 1975 года, написанную Джульеттой Берто, в которой подробно рассказывается о концепции и создании фильма, а также эссе критика Беатрис Лоайза, которое превозносит совместный характер создания этой игривой, но вызывающе феминистской работы.

В ролях: Джульетта Берто, Доминик Лабурье, Бюль Ожье, Мари-Франс Пизье, Барбет Шредер, Натали Аснар, Мари-Тереза Соссюр, Филипп Клевено, Жан Душе, Адель Таффета, Моник Клеман, Микаэль Грэман, Жермен -Мари Сения Режиссер: Жак Риветт Сценарист: Джульет Берто, Доминик Лабурье, Булле Ожье, Мари-Франс Пизье, Жак Риветт Дистрибьютор: The Criterion Collection Продолжительность: 193 мин. Рейтинг Год: Год : 1974 Дата выпуска: 16 марта 2021 г.

Мы стремимся к тому, чтобы наш контент оставался свободным и доступным, то есть без платного доступа или платы за подписку, поэтому, если вам нравится то, что мы делаем, подумайте о том, чтобы стать покровителем SLANT или создать PayPal пожертвование.

Это поколение отвернулось не только от великих мастеров советского монтажа (Эйзенштейна, Вертова, Пудовкина), но и от репрессивных традиций социалистического реализма. было навязано Сталиным и сохранилось, за некоторыми исключениями, до 1960-х годов. Шепитько и ее коллеги предпочитали тщательно продуманные длинные кадры и глубинную композицию быстрому ассоциативному редактированию теоретиков монтажа, и их гораздо меньше интересовали вопросы правильного социалистического гражданства, чем личная совесть и колебания этой окончательной антиматериалистической концепции. душа.

Христианский мистицизм, который станет доминирующим в фильмах Тарковского («Андрей Рублев», 1969; «Солярис», 1972), уже присутствует в более тонкой форме у Шепитько. Украинец по происхождению, Шепитько учился у украинского модерниста Александра Довженко («Арсенал», 1928; «Земля», 1930) в государственной киношколе, и у него научился подчинять документальный реализм более субъективным, поэтическим целям.

«Крылья» начинаются с, казалось бы, прозаической последовательности, в которой Надежда оценивается в консервативный новый костюм, отражающий ее статус члена советской бюрократии. Разбивая действие на отдельные крупные планы — руку, плечо — пока портной сухо декламирует свои мерки, Шепитько дает понять, что Надежда надевает смирительную рубашку, одежду, которая не оставляет ей места, чтобы расправить крылья. война дала ей. Неоднократно Надежда отрывается от стола и рассматривает небо, покрытое молочными облаками, манящую белизну, которая находит свое абстрактное отражение в заснеженных полях «Восхождения.

Великий фильм Довженко «Арсенал» заканчивается поразительно нереалистичным изображением большевика, который обнажает грудь перед царской расстрельной командой, но после неоднократных выстрелов остается стоять и не окровавленный. Его героизм превратил его в неприкасаемую, аллегорическую фигуру: дух Украины. Похожая трансформация, хотя и проявляющаяся в меньших, более тонких градиентах, происходит с Сотниковым, интеллектуальным героем «Восхождения». Чем больше он страдает, тем ярче кажется, что он светится, как будто он становится не просто символом, а иконой.(Предательского русского следователя, предположительно, играет Солоницын, тарковский завсегдатай, сыгравший главную роль в «Андрея Рублёве», великом иконописце XIV века.)

Один из лучших релизов из серии «Затмение» The Criterion Collection — съемочная площадка из двух фильмов «Затмение 11: Лариса Шепитько».Он содержит ее дебютный фильм 1966 года « Крылья » и ее последний фильм 1977 года « Восхождение ». Я большой поклонник сериала «Затмение», посвятив значительное количество времени (несколько лет) созданию подкастов на каждом сете с моим другом Дэвидом Блейксли (см. Архивы с 1 по 63 серию здесь), и я взволнован тем, что одна из его величайших жемчужин получит релиз на Blu-ray. В этой линейке выпусков стандартной четкости есть и другие фильмы, которые заслуживают своих собственных обновленных выпусков с дополнительными функциями (DVD-диски Eclipse поставлялись только с примечаниями, хотя обычно эти примечания были очень хорошими), но Ascent находится на вершине ярус, и это очень приветствуется.

Какой отличный релиз. Снятый с реставрации 4K, фильм выглядит просто потрясающе. От черно-белой кинематографии, столь важной для сюжетов фильма, у меня перехватило дыхание. Снег мерцает. Чернота затягивает вас. Это важный релиз, который помогает этому поэтическому, трансцендентному, мрачному фильму выглядеть наилучшим образом.

«Восхождение» — экранизация романа белорусского писателя Василия Быкова 1970 года « Сотников », названного в честь одного из главных героев.Быков был молодым человеком во время Второй мировой войны, и во многих его романах раскрываются разные стороны этого конфликта. Здесь мы подробно исследуем внутренние конфликты некоторых белорусов, которые оказались в аду во время оккупации Беларуси нацистами.

Действие фильма начинается в заснеженном белорусском пейзаже. Группа партизан, участников движения сопротивления, выходит из сугробов и укрывается на деревьях. Там они делятся своим скудным пайком — небольшими пригоршнями сушеной малины — и разрабатывают план по доставке припасов из близлежащих домов.

Некоторые из этих солдат приехали из этой местности. Они знают этот пейзаж и людей, которые живут в этих домах. Теперь любое поле, которое они пересекут, могло подвергнуть их огнестрельному огню. Любой дом, в который они войдут, может выдать их оккупантам немецким солдатам. Добывать припасы у своих соотечественников — опасная работа.

Для этого призваны два солдата: Сотников (играет Борис Плотников) и Рыбак (играет Владимир Гостюхин). Они и голодны, и устали, и замерзли, но ясно, что у Райбака больше воли к борьбе и выживанию.Он не собирается сдаваться. Однако нас интересует Сотников. Он выглядит так, будто любая мелочь может его толкнуть, и у него кашель, который сам по себе кажется смертельным, учитывая холодную обстановку, но также может привлечь внимание ближайших немецких солдат.

Он и Рыбак только что вошли в дом, где, как они знают, этот человек работал с немцами. Рыбак угрожает, а Сотников прислоняется к стене и, похоже, может уснуть в любой момент.Я не буду вдаваться в подробности того, что происходит в этом доме.

Когда Рыбак и Сотников пытаются вернуться в свою часть, у них возникают проблемы. Честно говоря, мучительно наблюдать, как Рыбак пытается затащить Сотникова в безопасное место. Вы чувствуете, как холод разрывает ваши легкие, а земля поглощает вас. Шепитько действительно был мастером своего дела.

В конечном итоге захваченные, они переносятся по красивому, но устрашающему ландшафту в соседний город, где немецкие войска стремятся сохранить свой психологический контроль над местными жителями, повесив всех нарушителей спокойствия.

Фильм до сих пор был захватывающим, но именно здесь он действительно начинает свое восхождение. Он делает это, показывая нам всю глубину истории человечества. Здесь мы встречаем местного школьного учителя, который сейчас сотрудничает с немцами, пытает своих соотечественников, чтобы вытащить информацию о том, где находятся партизанские солдаты. Этот человек — Портнов, его играет Анатолий Солоницын, одно из моих любимых лиц, учитывая количество фантастических ролей, которые он сыграл для Тарковского.Какой одаренный актер, сыграть и святого Андрея Рублева, и дьявольского Портнова.

Рыбак и Сотников должны исследовать свою мораль и свою волю к выживанию. Это кажется простым, когда я это пишу. Конечно, это уже делалось и раньше, и часто нас поражает сентиментальный молот, который заставляет нас чтить самоотверженного солдата, который отказывается отдать свое подразделение. Но здесь все сложнее. Рыбак силен и хочет выжить; он более подвержен уговорам, чем Сотников.Тем не менее, мы не можем назвать его злом, потому что мы видели, насколько он рисковал, чтобы помочь Сотникову, например. Сотникова сознательно изображают трансцендентным, но сил у него мало. Нельзя сказать, что у обоих есть легкие решения. Это просто усложняющие слои, когда мы смотрим на ужас, с которым они столкнулись.

Это один из моих любимых фильмов. Сейчас он такой же мощный, если не больший, чем когда я впервые его посмотрел. Опять же, я очень рад, что у него есть собственный релиз в высоком разрешении от The Criterion Collection.Мало того, что фильм прекрасен для восстановления, на диске есть ценные приложения, анализирующие фильм, а также жизнь и деятельность Шепитько, который, к сожалению, умер вскоре после его выхода. После ее смерти ее муж, коллега по мастер-постановщику, Элем Климов, в ее честь снял документальный фильм под названием Лариса ; этот выпуск включает это вместе с красивым вступлением их сына Антона.

Среди дополнений к этому выпуску Criterion четвертого и последнего фильма российского режиссера Ларисы Шепитько есть поразительное интервью. В 1978 году режиссер разговаривал с Баварским телевидением на Берлинском кинофестивале, где фильм The Ascent был удостоен высшей награды — Золотого медведя — годом ранее. Ей только исполнилось 40, но она говорит о своем фильме о Второй мировой войне с абсолютным авторитетом — не в последнюю очередь о моральных и духовных предметах — фигуры, гораздо более известной на мировой кинематографической сцене (ее достижения на сегодняшний день все равно были замечательны, учитывая те препятствия, которые она преодолела как женщина, выходящая из преимущественно мужского советского кинематографического истеблишмента).Длится всего полчаса, это совершенно неотразимая картина, в которой режиссер многое определяет в том, что можно было бы назвать философией ее работы.

Не прошло и года, как Шепитько погибла в автокатастрофе под Ленинградом, когда она приступила к съемкам своего следующего фильма. Ее смерть лишила советское кино таланта, который можно сопоставить с Андреем Тарковским и ее мужем Элем Климовым ( Come and See ), которые станут хранителями ее наследия во всех смыслах (он вмешался всего через несколько дней после ее смерти, чтобы завершить этот незаконченный фильм, выпущенный под их совместными кредитами как Farewell ).Это были те два соотечественника, которых она упомянула в том интервью Берлинале как современники, с которыми у нее «общая система координат»; от иностранных режиссеров она ссылается на Бергмана как на ключевого человека, наряду с Брессоном и Бунюэлем.

Обширные дополнения, которые Criterion включает на этот диск, предлагают убедительный портрет Шепитько как режиссера и как личность: есть новое видео-вступление ее сына Антона Климова, а также 25-минутный фильм-дань уважения Ларисе , который был у ее мужа. сделал через год после ее смерти.Два существенных документальных фильма 2012 года, снятых для российского телеканала «Культура», заполняют всю биографическую подоплеку, которую мы можем надеяться найти в одном месте. Вариации ее поистине фотогеничного образа, от детства в Украине до лет в Московском институте кинематографии — училась у Александра Довженко и полностью впитала гуманистическое влияние этого «мастера» — до начала карьеры, которая периодически прерывалась травмы и плохое здоровье, а также брак и семейная жизнь повторяются почти гипнотически.

Но это Восхождение , которое остается непреходящим свидетельством Шепитько, представленное здесь в цифровой реставрации Мосфильма 4K, которая полностью отражает его уникальную визуальную палитру, суровые белые снежные пейзажи, на которых разворачивается его история военного белорусского партизанского сопротивления (фильм Климова Come и «Видеть » в общих чертах раскрывает одну и ту же историческую почву, хотя эти два фильма очень разные). Сценарий Шепитько значительно изменил ее исходный материал — повесть Василия Быкова Сотников (названа в честь одного из ее главных героев).Недаром Быков впоследствии называл ее «Достоевский за камерой».

Шепитько урезал бой, который начинается с того, что эвакуирующий партизанский отряд попадает под немецкий огонь, а затем два бойца, Сотников (Борис Плотников) и Рыбак (Владимир Гостюхин) отправляются за припасами. Они бродят по замерзающим пустошам, прежде чем Сотников получает ранение в следующем бою, вынуждая их искать убежище в деревенском поселении. Если до этого момента история была относительно обычной, сосредоточенной на том, как эти два лица проходят испытания на выносливость, после того, как их поймали — вместе с деревенской женщиной (Людмила Полякова), которая неохотно приютила их, — возникает совершенно другой элемент.Центральная сцена Шепитько концентрируется на моральном противостоянии между персонажем Плотникова и его следователем (которого играет Анатолий Солоницын, также любимый актер Тарковского), который отверг свое советское прошлое — на самом деле, очень похожее на прошлое его заключенного — чтобы стать почти бессмысленным. дьявольский перебежчик, коллаборационист с немцами. В последующие часы ценности всех участников будут проверены, и напряжение возрастет вплоть до разрушительных финальных сцен фильма. То, что может показаться простым в пересказе, пронизано экзистенциальной сложностью, которая действительно могла возникнуть со страниц Достоевского (Шепитько, Климов и Тарковский в разное время задумывались о прямой адаптации творчества писателя, но ни один из их проектов не был реализован) .

Самым поразительным является то, как Шепитько добавляет в свой рассказ явно религиозный оттенок, не затронутый цензурой. Климов вспоминает в одной из статисток здесь, как ему удалось организовать специальный ранний показ для Петра Машерова, партизана военного времени, ставшего партийным боссом Белоруссии, который после просмотра фильма говорил с таким неистовым энтузиазмом, что, возможно, отговорил Советское кино властей от любого вмешательства. Этот дополнительный контекст явно присутствовал с самого начала — для кинопробы Плотникова актера придумывали, чтобы замаскировать свои черты лица, которые действительно кажутся Христовыми в фильме ( на фото выше ), в нечто более близкое к обычному советскому. солдат — хотя в интервью Берлинале Шепитько избегала этой темы напрямую, говоря вместо этого в более общих терминах советской «духовности».

Все, кто контактировал с Шепитько, говорили о силе ее личности. В контексте того времени, что The Ascent был выпущен в форме, задуманной режиссером, кажется едва ли менее примечательным, чем сам фильм. Воля директора, кажется, снова восторжествовала.

Режиссер и соавтор сценария Восхождение Лариса Шепитько. Фильм представляет собой захватывающую драму, действие которой происходит во время Великой Отечественной войны во Второй мировой войне, по мотивам романа Василя Быкова « Сотников ». Борис Плотников и Владимир Гостюхин играют двух партизан, которые физически и эмоционально борются за выживание в суровой зиме 1942 года. (KIZJ: 4.5 / 5)

На белоснежных равнинах неизвестного уголка Беларуси очень холодно.Советский партизанский отряд сидит у деревьев, прячась от нападавших немцев. Один из них тянется за сумкой с чем-то похожим на холодный рис, и каждому солдату дают небольшую ложку, чтобы временно утолить голод. Им нужно больше припасов, поэтому руководитель группы отправляет двух человек на ферму поблизости. «Рыбак» (Владмир Гостюхин) — более опытный ветеран, огрубленный прошлыми встречами. Он говорит и говорит, чтобы поделиться мудростью со своим болезненным товарищем, «Сотниковым» (Борис Плотников), который отстает и через каждые несколько шагов хрипит.

Пробираться по снегу и так довольно медленно, но после ранения Сотникова в ногу движение становится опасно медленным. Чтобы не попасться, они укрываются в доме «Демчика» (Людмила Полякова). Мать троих малолетних детей неохотно разрешает паре остаться. Но этот визит недолговечен, когда в дверь стучатся немецкие солдаты. Когда случается неизбежное и находят двух голодающих партизан, их берут в плен и допрашивают «Портнов» (Анатолий Солоницын).Портнов — соотечественник, который сотрудничал с немцами и истязал пленных в поисках ответов. И Сотников, и Рыбак доведены до предела своих возможностей, потому что вынуждены решать, что они ценят больше всего: жизнь или верность.

Один из самых заманчивых элементов стиля фильма — это то, как Лариса Шепитько использует крупные планы. Как зритель, я оказался в положении, когда подсознательно я изучал мельчайшие детали лиц персонажей. По ходу фильма я читаю каждый подъем брови и подергивание челюсти.Это было особенно эффективно, так как актеры могли направлять свои эмоции с помощью таких небольших действий, как колебание перед морганием. Фильм Шепитько мастерски вызывает множество эмоциональных связей у ее зрителей.

По словам ее старшей сестры Амелии Тутиной, Шепитько всегда смотрела на мир очень открытыми глазами, чтобы все впитать. Ее безмерно интересовала психология людей, их действия и их характеры. «Восхождение» — очень эмоционально насыщенный военный фильм, где герои сомневаются в своей совести — был диалог между Сотниковым и Рыбаком, в котором они спорили о том, что значит иметь совесть и есть ли что-то более важное, чем остаться в живых.Конечно, этот раздел, как и многие другие, был большим намеком на советскую пропаганду. Тем не менее, когда кто-то выясняет, что делать «правильно», это не унимает от внутреннего перетягивания каната.

Шепитько переехал в Москву в возрасте шестнадцати лет, чтобы поступить во Всесоюзный государственный институт кинематографии. Общеизвестно, что конкуренция в этой школе была настолько высокой, что многие даже не пытались это сделать. Режиссерская программа, в которой участвовал Шепитько, включала людей шестнадцати национальностей, из которых почти половина — женщины.Александр Довженко, выдающийся раннесоветский режиссер и сценарист, взял под свое крыло всех этих начинающих режиссеров. Один из его учеников, Роллан Сергиенко, описал Довженко как учителя, который хотел внедрить свой образ мышления и свои идеи в умы каждого из своих учеников; он хотел помочь своим ученикам «стать людьми». Несмотря на то, что он учил их всего полтора года, «рано или поздно все пришли к пониманию того, что он имел в виду под этим».

Его девизом в работе с кино было: «Делайте каждый фильм таким, как будто он последний.Шепитько, как один из своих любимых учеников, принял это близко к сердцу. Очень уместно, что ее четвертый и последний полнометражный фильм стал ее лучшим фильмом. The Ascent был отмечен за свои достижения на 27-м Берлинском международном кинофестивале и награжден Золотым медведем. Ее карьера действительно начала набирать обороты на международном уровне, и затем она была приглашена в жюри фестиваля в 1978 году.

Восхождение — один из самых ярких фильмов о войне, созданный одной из величайших женщин-режиссеров, но большинство из них, вероятно, не слышали о ней.В 1979 году, всего через пару лет после выхода фильма « Восхождение» , режиссер Лариса Шепитько погибла в молодом возрасте 39 лет в автокатастрофе, произошедшей во время разведки мест для съемок своего следующего фильма. Ее смерть стала огромным потрясением для советского кинематографического сообщества. Я благодарен компании TCM за показ этого фильма — это шанс, что работа этого талантливого советского режиссера продолжит распространяться по всему миру и напомнить нам о внутренних потрясениях, которые действительно делают нас людьми.

Карьера Ларисы Шепитько, иконы советского кино шестидесятых и семидесятых годов, трагически оборвалась, когда она погибла в автокатастрофе в возрасте 39 лет, как и она выходила на международную арену. Работа, которую она оставила после себя, хоть и небольшая, но мастерская, и ее гений в визуальном восприятии внутренних миров персонажей никогда не бывает более поразительным, чем в двух ее величайших работах: «Крылья», интимный, но волнующий портрет женщины-летчика-истребителя, ставшей провинциальной директрисой и «Восхождение» — захватывающая и трагическая притча о предательстве и мученичестве времен Второй мировой войны.Настоящий художник, ловко использовавший советскую киноиндустрию для личных и универсальных заявлений, Шепитько остается одним из величайших невоспетых режиссеров всех времен.

Крылья и Восхождение , два фильма, включенные в серию «Затмение», одинаково мрачны и великолепны. Хотя они сильно отличаются, оба фильма сосредоточены на героических персонажах, чье воображение свободно, хотя они скованы трагическими, связанными с войной условиями. Созданные с разницей в 10 лет советским режиссером Ларисой Шептико, современницей киношколы Андрея Тарковского, Крылья и Восхождение — это социальные драмы, исследующие внутреннее сознание главных героев, стремящихся оказаться где-то еще. Крылья (1966), первый полнометражный фильм Шептико, в главных ролях Надежда Петрухина (Майя Булгакова), бывший летчик-сталинист-истребитель, которая работает директором школы и наказывает учеников вместо того, чтобы иметь дело непосредственно с обидами, которые она испытывает к своей дочери, Тане (Жанна Болотова) за то, что вышла замуж за человека, которого не одобряет Заботясь куратором музея Павлом Гавриловичем (Пантелеймон Крымов), «Надя» тоскливо мечтает о потерянной любви, потерянной как к другому мужчине, так и к своему самолету. Снятые в черно-белых тонах банальные сцены Нади, шаркающей по школьным залам, прерываются кадрами ее самолета, скользящего сквозь облака на открытом воздухе.

The Ascent (1977), с другой стороны, клаустрофобно земной. Основанный на повести Василия Быкова, он изображает двух советских партизан, Сотникова (Борис Плотников) и Рыбака (Владимир Гостюхин), которые ищут пропитание, чтобы прокормить свой голодающий отряд в оккупированной немцами Беларуси. Этот фильм о войне изображает ужас сквозь пейзажи, включая длинные кадры замерзшей тундры и заснеженных лесов. Известная как христианская аллегория, The Ascent уподобляет Сотникова Христу, поскольку он морально преодолевает коррупцию и жестокость, которым подвергся себя и его партнер российский нацистский коллаборационист Портнов (Анатолий Солоницын).Как и шедевр Тарковского, Андрей Рублев , Восхождение намечает путь персонажа через мрачный и мрачный исторический период.

Восхождение лариса шепитько: Фильм Восхождение (1976) смотреть онлайн бесплатно в хорошем HD 1080 / 720 качестве