кино должно стать наваждением – Газета Коммерсантъ № 58 (4358) от 05.04.2010
Премьера кино
Сегодня на мини-фестивале «Весенняя эйфория» в кинотеатре «Ролан» впервые российской публике покажут фильм «Вход в пустоту» — о духе застреленного юного драгдилера, который в поисках своей сестры скитается по ночному Токио. С создателем этой картины — французским режиссером ГАСПАРОМ НОЭ побеседовал АНДРЕЙ ПЛАХОВ.
— Мировая премьера вашего нового фильма прошла в прошлом году в Канне, кажется, не очень успешно?
— Может, это было ошибкой, но я согласился представить там картину как working project, то есть в неоконченном виде. Не было окончательного музыкального монтажа, недоделаны кадры, снятые летящей камерой, эффекты стробоскопа — в общем, это был незавершенный продукт. Только восемь месяцев спустя на фестивале в Санденсе я смог показать полную версию фильма. И она существенно отличается по настроению: в большей степени воспринимается как сон, кошмар, а не реальность.
— Чем отличалась эта работа от той, что вы проделали в свое время над фильмом «Необратимость», драматургия которого признана классикой нулевых годов?
— Приятно слышать, но должен признаться, что «Необратимость» делалась без всякой драматургии и заранее заготовленного сценария, методом абсолютной импровизации. У фильма не было даже названия. Так что «Вход в пустоту» в сравнении выглядит почти мейнстримовым проектом, несмотря на то что в нем не было известных актеров. Зато тут у нас был и сценарий, и все, что положено.
— Однако технологически это кино кажется из другой эпохи, чем «Необратимость».
— Так оно и есть, конечно. За эти годы решительно изменилась вся ситуация в кинематографе, не только в сфере производства, но и в сфере потребления. Работая над «Входом в пустоту», я впервые не мучился, а наслаждался: больше никто не монтирует как раньше, исчезают из обихода огромные тяжелые бобины с пленкой, кино скоро целиком и полностью станет цифровым.
Самое плохое, что есть в сегодняшнем кино, это «Аватар». Самое хорошее — что появился доступ к любой информации. К примеру, один очень любопытный документальный фильм на тему СПИДа не был выпущен в прокат, но вы легко можете отыскать его на YouTube.
— Вы снимаете редко по сравнению с другими режиссерами. Как вы переходите от одного проекта к другому? От чего зависит выбор, как приходит вдохновение?
— Я не могу снимать кино, пока оно не станет для меня наваждением. Долго отказываюсь от заманчивых предложений, жду, пока что-то кликнет внутри. Тогда я зажигаюсь новой идеей, и меня уже трудно остановить. Заранее же никогда не знаю, какой проект станет следующим. Это может быть эротический фильм, а может — документальный.
— А чем зажег вас «Вход в пустоту»? Вы увлекались буддизмом?
— Вообще-то я атеист. Но многие мои сверстники и приятели получили религиозное воспитание. Кроме того, в юности те из нас, кто курил джойнты в 16-17 лет и читал психоделическую литературу, пребывали под влиянием модных тогда идей о реинкарнации, воскрешении душ. Я лично эту моду перерос и больше в сказки не верю. Мечта о новом рождении прекрасна в юном возрасте, когда о смерти думаешь как об абстракции. Когда тебе уже не 20, а 40, все по-другому. Но героям моего фильма 16-18 лет, и это многое объясняет.
Вход в пустоту (Enter the Void)
Реж. Гаспар Ноэ
Франция. Германия, Италия, 161 мин., 2009 год
Режиссер Гаспар Ноэ, прославленный своими эпатажными фильмами для широкой публики, снял необычно красивое, чарующее и в то же время взрывное кино. Многие решат, что это больная красота, рожденная больным сознанием в больном мире. Не мешало бы вспомнить, что эстетические доминанты безвозвратно изменились, про что собственно и свидетельствует картина «Вход в пустоту».
Каждый новый фильм Ноэ это действительно бочка с порохом, где определенно неизвестно, сколько в ней пороху и когда она взорвется.
Но взрыв будет. И слышно его будет по всей округе. В этот раз Гаспар Ноэ выстрелил фейерверком длиною в два с половиною час. Перед нами современный Токио, образ которого мощно прикрепили к нашему сознанию Такеши Китано и Такаши Миике. После смерти юного любителя в духе Олдоса Хаксли поэкспериментровать из сознанием Оскара, подстреленного полицейским в клубе с незамысловатым названием «Пустота», его душа или духовная субстанция не покидает наш мир, а парит над ним, стирая и сливая время и пространство в бесконечный поток образов и фантазмов. Последние просто вонзаются стрелами в зрителя, не оставляя ему никакой надежды на смысл. Эта постмодернистская атака выразительна во всевозможных кадрах и ракурсах, что делает фильм Гаспара Ноэ значительно большим художественным прыжком в сравнении с его ранними фильмами, которые, в принципе, тоже очень выигрывают с помощью формы, но не дотягивают до выразительного уровня последней картины режиссера.
Однако наиболее близко к Гаспару Ноэ культурное пространство Рэя Лориги, автора «Токио больше нас не любит». В обоих найдем эксперименты с сознанием, ночные клубы, маргинальные личности объединенные в химическое братство и поверхностные мистические веяния [1]. Но место и время событий здесь очень условны, так как они проектируются через летающую душу персонажа, которая пробирается во всевозможные лазейки сущого. Так же условна монолитность и надежность бытия, что переливается всевозможными красками и ритмами. Местами галлюциногенная и психоделичная пульсация камеры в качестве потока не-сознания Оскара зашкаливает, а местами как-то выравнивается в гипнотическую панораму города. Однокадровая съемка дает возможность слиться с опытом, выйти за границы своей субьективности и увидеть «дивный новый мир» глазами новорожденного. Морис Бланшо назвал этот опыт трансгрессией, а Мишель Фуко обозначил его как «жест, который обращен на предел» [2]. Гаспар Ноэ с первой же роботы «Плоть» (1991) программирует свою философскою стратегию. Основание этой стратегии вкоренено в контуры человеческой телесности, что местами сближает витальность Гаспара Ноэ с Дэвидом Кроненбергом и его переосмыслениями модусов тела [3].
Ведь что такое наше тело, если не проекция природы и культуры, которую так сложно исправить? Поэтому оно может быть разным – грубым, тяжелым, больным, неопределенным, конвульсивным, желанным, но при этом всегда перебивая на рубеже.
Герои Ноэ не подобны ни отмороженным фигурам Китано, ни нигилистам Миике, ни даже литературным параноикам Лориги – это все вместе и в то же время совсем другое. Их одиссея вертится от одного наркотического опьянения к другому, не имея ни целей, ни жизненной программы. Разукрашенный мир Ноэ пытается забыть об экзистенциальных вопросах человечества, конструируя все новые и новые перспективы, а значит – новые миры. Иллюстрациею может быть реплика Линды, сестры Оскара: «Ты помнишь, что завтра годовщина смерти наших родителей? Я в отрыве. Мы в раю. Какая красота!». Но эта красота такая же бракованная и штучная, как и те дешевые люстры, что своими руками перебирает Линда. С другой стороны, а почему не наслаждаться этой красотой, если ты в нее веришь? Если это все, что у тебя осталось?
Вместе с душой героя мы смотрим на мир через всевозможные точки и перспективы, что позволяет проникнуть в нутро вещей как буквально, так и метафорически. Весь этот эйсид-хаус и современный поток искрящихся проводов нашего мира (или не нашего?) беспощадно вбирает разум зрителя не оставляя ни одной свободной территории для логики. Дионисийская стихия раскачивает мир и его границы – ведь что такое границы, если не очередная фатальная игра культуры?
[1] Читаем у Рэя Лориги: «Сегодня я в Токио, живо заинтересован ковриком синего цвета, а она спит. Я закинулся «капельками», поэтому очень внимательно отношусь к линиям не синем коврике, я рассматриваю эти линии с таким же усердием, с каким гадалка рассматривает линии на руке великана» Пер. К.Корконосенко.
[2] Собственно, Бланшо и определяет трансгрессивный шаг именно как «решение», которое «выражает невозможность человека остановиться — …пронзает мир, завершая себя в потустороннем, где человек вверяет себя какому-нибудь абсолюту (Богу, Бытию, Благу, Вечности), — во всяком случае, изменяя себе», т.
е. привычным реалиям обыденного существования. Видимо, что в Гаспара Ноэ абсолют подменяется пустотой, немного в духе позднего Ж.-П.Сартра и уж точно С.Беккета, с которой все начинается и одновременно заканчивается. Подробнее о «трансгрессии» в «Энциклопедии постмодернизму» за редакцией А.Грицановой и М.Можейко.
[3] О переосмыслении телесности в кино, особенно современном, рассуждает М.Трофименков http://kinoart.ru/2000/n6-article13.html#1
Тим Аминов о любимых саундтреках
Relationship goals: не ломать голову над тем, что хорошего посмотреть и послушать. Пока ты не обзавелся персональным ассистентом, на помощь приходит Тим Аминов — самый кинематографичный саунд-артист в контексте российской электроники. Тим Аминов выпускается на лейбле Кристиана Лёффлера, звучит на BBC и «Серебряном Дожде», получает награды на громких европейских фестивалях за свои музыкальные клипы, каждый из которых тянет на короткометражный артхаус и многостраничный роман.
Решили докопаться, как Тим это делает и что вдохновляет его на масштабные задачи.
Многие говорят о моей музыке, что она очень кинематографичная, и сразу представляют себе визуальные образы, слушая ее. Не буду ничего говорить в свое оправдание, потому что так и есть. Визуальные образы часто становятся первичным импульсом в моей голове, и из них появляется музыка — в основном это выдуманные, увиденные или пережитые ситуации, насыщенные цветом, светом и даже запахами. Я сделал подборку из фильмов не про любимое кино или о близких по духу композиторах; здесь речь пойдет о химии, которая происходит в соединении визуального и аудиального.
Вход в пустоту (Enter the Void)
Режиссер: Гаспар Ноэ
OST: Разные исполнители
Сложно переоценить вклад Гаспара Ноэ в современный кинематограф, да и вообще в поп-культуру.
В саундтреке фильма «Вход в пустоту» звучит около 30 совершенно разных исполнителей и почти столько же разных музыкальных жанров. Но поражает, что этот музыкальный салат гармонично сложен и воспринимается как единый организм. Два, на мой взгляд, главных примера этой эклектики:
Бегущий по лезвию [1982] (Blade runner [1982])
Режиссер: Ридли Скотт
OST: Vangelis
Речь идет именно о культовой картине 1982 года, а не о современном продолжении, это другая история. Первый Блэйд Раннер перевернул игру не только по визуалу, но и в звуке. Саундтрек писал греческий композитор Вангелис. Вангелис бесспорно гений, но еще больше понимаешь это сегодня, когда спустя 40 лет его музыка звучит вне времени. Это не 1982, не 2018, это музыка из мира бегущего по лезвию.
Легенда о Гаспаре Хаузере (La leggenda di Kaspar Hauser)
Режиссер: Давид Манули
OST: DJ Vitalic
Странный фильм со странной идеей и странным главным героем — мальчиком, которого странным образом играет девочка. Но еще более странно то, что этот фильм западает глубоко в сердце из-за саундтрека, который противоречит картинке и тем самым становится главной вишней на торте. Музыку написал Vitalic, французский музыкант, диджей, не менее странный, как и все это.
Я — Начало (I — Origins)
Режиссер: Майк Кэхилл
OST: Will Bates & Phil Mossman + разные артисты
Главное — не путать с фильмом «Начало».
Фильм «Я — Начало» снял молодой американский режиссер Майк Кэхилл, которого можно вспомнить по фильму «Другая земля». Саундтрек к фильму настолько хорошо передает атмосферу и засасывает в происходящее, что только посреди фильма ты понимаешь, что все это время твои уши радовались, а душа ликовала. Это заслуга композиторов Уильяма Бэйтса и Фила Мосмана (одного из участников LСD Soundsystem), а когда начинает играть трек The Dø — Dust It Off, где-то в груди сжимается комок, но ребятам мало и они добивают тебя песней на титрах с говорящем названием Motion Picture Soundtrack от Radiohead. Бум!
Железобетон (англ. Tekkonkinkreet)
Режиссер: Майкл Ариас
OST: Plaid
Кто пишет правила, тот их и нарушает. Финал будет не о фильме, а про анимационный фильм, картина создана по одноименной японской манге Тайё Мацумото. Я никогда не был ярым фанатом этого визуального наследия, но тут визуальная стилистика далеко не на первом месте. Это анимационный фильм c философским и динамичным сюжетом и наикрутейшим саундтреком от известного английского IDM-дуэта Plaid. Тот случай, когда картинка и музыка сплетаются в одну молекулу ДНК, и ты уже не можешь представить одно без другого.
P.S.
Я не учел еще сотни фильмов с культовыми саундтреками и запоминающимися музыкальными темами. Cоставить какой-то объективный список невозможно, так как искусство интересно тем, что «красиво» у всех разное.
Фото: Sasha Saharnaya
В российский прокат выходит «Вход в пустоту»
Элитарный фильм, понятный каждому
Гаспар Ноэ слывёт одним из самых провокативных современных режиссёров.
Его новый фильм, добравшийся теперь и до российского проката, «Вход в пустоту» (совместное производство Франции, Германии и Италии) сделан как артхаус, то есть элитарное кино.
Это, однако, не мешает ему показывать весьма убедительные кассовые результаты.
Режиссёр определяет своё произведение многозначительными словами «психоделическая мелодрама о человеческих отношениях и мерцающей пустотности человеческой жизни».
Что бы это ни значило, сюжет довольно незатейлив. Маленькие Оскар и Линда потеряли в автомобильной катастрофе обоих родителей. Это крушение в одно мгновение сделало их ещё ближе. Оскар, чувствуя ответственность за сестру, поклялся ей, что никогда не бросит её одну, даже после смерти… Через много лет Оскар и Линда переезжают жить в Токио. Он подторговывает наркотиками, она танцует стриптиз в баре. Однажды Оскар получает смертельную пулю, но его душа, верная данному когда-то сестре обещанию, остаётся в мире живых, скитаясь по городу, залетая в чужие квартиры и чужие тела…
Гаспар Ноэ признаётся, что идея снять фильм о том, что бывает после смерти, пришла ему в юности. Манера съёмки была навеяна ему собственным наркотическим опытом, а выбор местом действия Токио обусловлен тем, что этот город с его миллионами разноцветных и мерцающих реклам как нельзя лучше подходит к галлюциногенной атмосфере фильма. Российские зрители смогут увидеть в кинотеатрах полную режиссёрскую версию картины, которая длится без малого два с половиной часа. Плохо это или хорошо – сказать трудно. Подозреваю, что всё будет зависеть от настроя, потому что это один из тех фильмов, который должен войти в резонанс с сознанием зрителя. Если этого не произойдёт, то он вряд ли досидит до конца. Однако если ему это удастся, то этот опыт будет сравним с экспериментами с расширением сознания. После финальных титров возникает ощущение, что ты только что очнулся от сна.
Вход в пустоту/ Enter the Void / Статьи / Newslab.Ru
Режиссер — Гаспар Ноэ
В ролях: Натаниэл Браун, Паз де ля Уэрта, Сирил Рой, Олли Александр, Масато Танно, Эд Спиар
Продолжительность — 154 мин
На самом деле это приглашение.
Не вход — войди в пустоту. Приглашение нам, зрителям. Потому что в новый фильм Гаспара Ноэ, автора скандальной «Необратимости», правда падаешь как в безвоздушное пространство, в котором мало того, что совершенно не за что держаться, так ещё и, кажется, отменили все правила.
Понятно, что радикализм — одна из главных особенностей фильмов Ноэ. В «Необратимости» он вбрасывал зрителя в фильм сразу в кульминационный момент и потом раскручивал историю задом наперёд, в «Один против всех» перед особенно жесткими сценами вешал на экран таблички с предупреждениями в духе «Кто не спрятался, я не виноват». Но даже имея это всё в виду, ко «Входу в пустоту» практически невозможно подготовиться. Потому что здесь Ноэ экранизирует — ни много ни мало — смерть. Для начала. И смерть эту — а также всё, что за ней следует, мы переживаем практически полностью от первого лица.
Ноэ здесь идёт на умопомрачительный формалистский эксперимент — «Вход в пустоту» целиком снят субъективной камерой, причем учитывая то, что нашего главного героя убивают минуте примерно на 30-й, большую часть фильма мы видим точку зрения умирающей души.
В принципе, уже первые 30 «живых» минут были бы фантастическим достижением — камера у Ноэ ходит из комнаты в комнату, подолгу гуляет по улицам, моргает (!), принимает наркотики и кайфует. После смерти же все правила отбрасываются. Сначала перед нами проносится прежняя жизнь героя, снятая откуда-то из-за его затылка (монтаж его детских воспоминаний — один из сильнейших кусков не только этого фильма, но и, пожалуй, вообще всего кино, что мне посчастливилось посмотреть). Потом мы пускаемся в медленный бесконечный дрейф вокруг оставшихся в жизни героя людей, в первую очередь его сестры, которой он когда-то, после смерти родителей, дал обещание всегда быть с ней рядом — причем на всё происходящее мы смотрим строго сверху вниз, плюс душу время от времени затягивает в источники света.
Разумеется, «Вход в пустоту» берёт за жабры и отрывает голову (медленно, два с половиной часа, под аккомпанемент зудящего низкочастотного эмбиента) за счёт одного только радикализма формы.
Но соблазна провозгласить фильм исключительно формалистским экспериментом всё же стоит избегать. Да, порой возникает ощущение того, что за вычетом невероятных пролетов камеры, та же самая история (ранняя смерть родителей, разные приюты, в результате он работает дилером в Токио, зарабатывая на приезд сестры, позднее она устраивается в стрип-бар, у неё роман с работодателем, у него с мамой друга) воспринималась бы самым общим местом. Но — так и должно быть.
Ноэ, как автор последовательный, всегда интересовался в первую очередь самыми базовыми понятиями. Любовь и секс, жизнь и смерть, судьба и случайность — понятно, об этом же сделаны практически все фильмы на свете, но у Ноэ всегда получалось их как-то дистиллировать, довести одновременно до предельной простоты и максимальной концентрации. И «Вход в пустоту» в этом плане — его opus magnum, главнейшее высказывание, которое объединяет сразу все его темы в единую галлюциногенную медитацию о цикличности жизни. Причем медитацию довольно грамотно устроенную, даже несмотря на кажущуюся бессистемность бесконечного «трипа» второй половины фильма. Та сужающаяся спираль, по которой движется история (если её, конечно, можно так назвать), размечена автором очень точно и четко, и даже не без юмора — минуте примерно на 10-й к нам приходит второстепенный персонаж и в как будто бы отвлеченном диалоге на пальцах расписывает всё, что будет происходить дальше.
А самое интересное, что в конечном итоге выходит, что этот безумно странный, радикальный, экспериментальный, трудно поддающийся осознанию монументальный фильм — он в первую очередь про любовь. Про то, что жизнь — это любовь. А любовь — это жизнь. И это единственное знание, которое может быть важно.
Вердикт Кочерыжкина — без приуменьшений уникальное кинематографическое переживание; сильно, категорически не для всех, но те, кто откликнется на его галлюциногенные чары, испытает нечто совершенно особенное
«Вход в пустоту» реж.
Гаспар Ноэ: _arlekin_ — LiveJournal
Демонстрация фильма «в полной режиссерской версии, без купюр» — предмет особой гордости прокатчиков. Хотя при желании его вплоне можно ужать до 8-минутной короткометражки — правда, от этого и впрямь пропал бы весь эффект, потому что растянутый на три часа без малого, «Вход в пустоту» поневоле требует к себе особого внимания. Первые полчаса главный герой по имени Оскар собирается в ночной клуб «Пустота», чтобы отдать большую порцию наркоты своему компаньону Виктору, а Виктор, как выясняется, сдал его полиции, и полицейские, пока Оскар в туалете пытается избавиться от улик, выстрелом через дверь его убивают. Следующий час уходит на то, чтобы разобраться, что к чему. У Оскара есть сестра Линда. Когда они были маленькими и ехали с родителями в машине, авто врезалось в грузовик и мама с папой расшиблись в лепешку, а дети на заднем сиденье уцелели. Тогда же брат и сестра поклялись на крови, порезав для пущей важности пальцы, что никогда не расстанутся, но их разлучили. Оказавшись спустя годы в Токио и заработав на продаже наркотиков какие-то деньги, Оскар вызвал Линду к себе, она сошлась с местным по имени Марио и устроилась в клуб стриптизершей. Наркотики Оскар берет у гея-отморозка Бруно и толкает их мелким оптом, в том числе Виктору, с которым его познакомил приятель Алекс. Алекс — конченый торчок, но вместе с тем философ, и помимо Виктора, знакомит Оскара также с Тибетской книгой мертвых, увлекая его идеей о странствиях души вне тела. Поэтому когда Оскара убивают, его душа парит над Токио, и следующие час с лишним зритель вместе с ней, с душой, то есть, имеет возможность наблюдать за происходящим. Ничего особенно интересного после смерти Оскара не происходит — беременная от Марио Линда делает аборт, Алекс скрывается от полиции, но вроде бы они сходятся, и хотя Линда прежде Алекса не любила, похоже, готовы зачать ребенка, чтобы бесприютной душе брата было в кого вселиться.
Может, я неверно уловил смысл и посыл фильма, что при эстетике, в которой работает Ноэ, и немудрено.
Расфокусированное изображение, медленный, насколько это вообще возможно, ритм, постоянные перебивки, повторяющиеся бесконечно флэшбеки, т.н. «субъективная камера» и камера, смотрящая из-за спины Оскара как бы мимо его затылка впоследствии, а временами еще и проникающая буквально во все дыры — в слив умывальника, в пулевое отверстие на теле Оскара и, наконец, как апофеоз, выглядывающая из глубины вагины Линды на проникающий в нее пенис — все как полагается, когда режиссер снимает кино не «для всех и про каждого», как Михалков какой-нибудь, но для истинных ценителей прекрасного и, извините за выражение, глубокого. Подарочный набор из бессмертия души, сперматозоида в роли второго плана и стробоскопических эффектов (о которых вроде по закону положено предупреждать, потому что у некоторых людей от них бывают припадки — но не предупреждают, опасаясь, что кроме припадочных на такое кино никто не пойдет). Однако мне показалось, что как в случае с «Необратимостью» содержание картины исчерпывалось ее названием и сводилось, в общем-то, к констатации композиционного приема, так и суть «Входа в пустоту» сводится к понятию, которое, вместо того, чтобы выбрасывать три часа из жизни, можно мельком прочитать на афише. Единственный момент, на котором я слегка запнулся, был связан с абортом — наблюдая любовно фиксируемый в расфокусе камерой осклизлые красные ошметки в металлической плошке, я решил было, что ошибся с предположением, будто дальше Оскар, точнее, его душа, планирует вселиться в ребенка сестры. Но входящий в камеру пенис меня успокоил и подтвердил правильность первоначальной версии — не уверен, правда, что ради этого стоило высидеть следующие полтора часа.
Из чего состоят фильмы Гаспара Ноэ
Уже завтра на экраны России выходит «Экстаз», а сегодня пройдет его предпоказ в кинотеатре «Колизей». Это всего лишь пятая картина Гаспара Ноэ – на его счету фильмы «Один против всех», «Необратимость», «Вход в пустоту» и запрещенная Минкультом РФ «Любовь». Однако каждая из картин в свое время становилась знаковой, вызывала бурные обсуждения и даже скандалы.
В ожидании премьеры разбираем на элементы режиссерский стиль.
Красный цвет
Кадр из фильма «Любовь» / Кинопоиск
Экран у Гаспара Ноэ всегда пульсирует, переливается всеми красками, озаряется вспышками, светится неоном, размывается, плавится. И где бы ни разворачивалось действие – в клубах, в притонах, в подворотнях, в подземных переходах – доминирующим цветом всегда остается красный, цвет секса и опасности, которые в избытке присутствуют в фильмах режиссера.
Летучая камера
С камерой Ноэ работает как никто другой. В жестком дебюте «Один против всех» история мясника излагается резкими, рублеными планами. В «Необратимости» оператор безостановочно вращается вокруг героев, расшатывая зрительский вестибулярный аппарат. В «Любви» камера буквально дышит в затылок герою, а во «Входе в пустоту» то взмоет в тяжелые облака над Токио, то заберется кому-нибудь под юбку. Подобные приемы неизменно размазывают по креслу даже бывалого киномана: например, каннская премьера «Необратимости» обернулась массовым бегством зрителей из зала. Сам же режиссер видит себя продолжателем дела Кубрика и его «Космической одиссеи»: он стремится преодолеть гравитацию, поменять местами верх и низ, реальность и галлюцинацию.
Долгие кадры
Ноэ любит длинные, цельные планы, выжимает из каждого кадра все, что только можно. Там, где какой-нибудь Оливер Стоун влепил бы десяток-другой планов под разными ракурсами, наш герой ограничивается одним долгим пристальным взглядом, и не отводит глаз даже тогда, когда становится совсем нестерпимо. Как, например, в той самой жуткой сцене в подземном переходе в фильме «Необратимость».
Временная путаница
Гаспар Ноэ любит начинать фильмы с финальных титров – дескать, хочется поскорее разделаться со скучными формальностями, чтобы дальше зритель наслаждался фильмом до самого конца, где, в отсутствие этих самых титров, можно поставить яркую финальную точку. Внутри картин время тоже ведет себя вопреки линейным законам.
В «Любви» прошлое и настоящее сплетаются в клубок воспоминаний. Во «Входе в пустоту» произвольно чередуются между собой жизнь, смерть и посмертные приключения. Наконец, в «Необратимости» события разворачиваются задом наперед, от кошмарного конца к идиллическому началу, создавая у зрителя странную видимость хэппи-энда. По заверениям критиков, «Экстаз» тоже начинается с конца, а титры там показывают и вовсе в середине. «Время разрушает все» – не только эффектный слоган «Необратимости», но и универсальная формула, с помощью которой режиссер фильмом за фильмом описывает нашу жизнь.
Смерть
Как и все крупные художники, Гаспар Ноэ снимает кино исключительно об основополагающих вещах: жизни, смерти и любви. Его творческий метод – определять понятия через
противоположные: жизнь через смерть, любовь через ненависть, нежность через насилие. Вообще говоря, режиссер снимает довольно-таки мрачное кино. «Один против всех» и «Необратимость» – хроники разгулявшейся агрессии. В «Любви» преобладает насилие эмоциональное, но для героев не менее болезненное. «Вход в пустоту» и вовсе являет собой детальное исследование смерти – фильм снят с точки зрения угасающего сознания. Так от чего же после всего этого макабра так хорошо на душе, почему из кинозала выходишь будто заново рожденный?
Жизнь
На самом деле кино Ноэ полно жизни, больших страстей, ярких эмоций. Это предельно витальный кинематограф – неспроста не в одном, а сразу в двух его фильмах мы имеем честь наблюдать возбужденный член на всю ширину экрана. Где эрос, там и танатос.
Режиссер Гаспар Ноэ / twitter.com/aylaksinema
В конце концов, взгляните на самого Гаспара (справа): этот маленький лысый усач кажется самым жизнелюбивым человеком на свете, пусть и с маниакальной искоркой в глазах.
Измененное сознание
Чего греха таить: персонажи фильмов Ноэ не понаслышке знакомы с разного рода стимуляторами. Персонаж Касселя в «Необратимости» пропускает пару дорожек на вечеринке, предшествующей трагическим событиям.
В начале «Любви» Мёрфи закуривает, и воспоминания о бывшей плывут перед ним в наркотической дымке. Во «Входе в пустоту» мы на протяжении минут семи наблюдаем глюки героя, впрочем, есть даже версия, что весь этот фильм – одна большая галлюцинация. В «Экстазе» наркотики становятся сюжетным триггером: кто-то подмешивает их в сангрию, которую выпивают танцоры, и дальнейшая вечеринка превращается в коллективный бэд-трип. Впрочем, наркотики в творческом мире Ноэ являются не целью, а средством, обстоятельством. Кажется, режиссер и сам уподобляет свои фильмы психотропным веществам, стремится воздействовать на сознание зрителя, вывести его из равновесия.
Импровизация
Кадр из фильма «Необратимость» / Кинопоиск
Моника Беллуччи и Венсан Кассель так и остаются единственными настоящими звездами, снявшимися у Ноэ. В основном режиссер работает с малоизвестными актерами, зачастую непрофессиональными. Традиционных сценариев с ролями и репликами он не использует: артистам дана воля импровизировать и вести фильм куда им заблагорассудится. Как из случайных фраз и метаний камеры складываются цельные, напряженные, драматургически выстроенные картины? Таково таинство творчества.
Музыка
Почти все великие режиссеры – меломаны и умело используют музыку в фильмах (исключение составляют разве что братья Дарденны, в чьем реалистическом кинематографе нет места саундтрекам). Ноэ озвучивает свои фильмы по-разному: от Баха с Бетховеным до низкочастотного гула, неслышного уху, но внушающего подсознательную тревогу (именно этот гул послужил причиной массового каннского бегства с «Необратимости»). Есть у режиссера и свой Александр Зацепин в лице Томаса Бангальтера – между прочим, участника Daft Punk. В отличие от основного места работы, для Ноэ музыкант пишет не жизнерадостный френчхаус, а гипнотическое шумовое техно, как нельзя лучше подходящее к такому кино. «Экстаз» обещает стать самым музыкальным фильмом режиссера. Во-первых, действие разворачивается в девяностые, эпоху расцвета рейва.
А во-вторых, это фильм-танец!
Танцы
Без танца у Гаспара редко обходится. Моника Белуччи на вечеринке танцует как молодая богиня, еще не зная, что ее ждет нечто необратимое. Сестра вошедшего в пустоту парня самозабвенно исполняет стриптиз в ночном клубе. Когда герои «Любви» не занимаются этой самой любовью и не ссорятся, они зажигают на подпольных вечеринках. Стройная модель из короткометражки «Ева» играется с котенком в коридоре отеля – это тоже похоже своего рода странный танец. Язык кинематографа Ноэ – это язык тела. Похоже, что апогеем такого подхода станет «Экстаз».
Кадр из фильма «Экстаз» / Кинопоиск
***
Танцевальная труппа репетирует номер перед американскими гастролями. Генеральный прогон оказывается удачным, и ребята устраивают вечеринку, которая волею судеб перерастает в кровавый хоррор. Такова фабула «Экстаза».
Фильм делался быстро: идея возникла в декабре прошлого года, в январе этого прошел кастинг, в феврале начались съемки, в мае – премьера в Каннах, где картина вызвала не скандал, но ажиотаж. Впервые в истории фильм Гаспара Ноэ хвалят, а не ругают – особенно это заметно на контрасте с разгромленной критикой «Любовью». Сам режиссер смущается и признается, что вдохновлялся парижскими вог-балами, на которых и искал артистов. В тех же Каннах показ сопровождался массовыми танцами. Может быть, и уральским зрителям стоит устроить что-то подобное?
Мы работаем в интересах наших читателей. Если вам важно наличие такого СМИ, поддержите нас донатом.
Войдите в пустоту и нечеловеческие условия | Характеристики
Мы подчиняемся сразу после стука в дверь — это полиция? Нет, это просто друг Алекс (Сирил Рой), одолживший нам свой экземпляр «Тибетской книги мертвых». Мы направляемся к Виктору и обсуждаем загробную жизнь и реинкарнацию, и, несмотря на то, что мы находимся в одном из самых густонаселенных городов мира, никогда не кажется, что мы находимся более чем в пузыре. Нам не терпится выскочить из него.
Мы расстаемся с Алексом и в конце концов находим Виктора в баре.
Он плачет. «Мне очень жаль», — говорит он, — и тут врывается полиция. Мы бежим в ванную, пытаемся смыть наркотики и хлопаем! — полиция стреляет в нас через дверь. Мы падаем. Мы умрем. Медленно, ох, как медленно. И когда мы, наконец, покидаем свое тело, мы принимаем точку зрения нашего духа, когда он парит по городу, вновь переживая наши прошлые воспоминания и видя последствия нашей смерти. При воспроизведении воспоминаний перспектива от первого лица становится видом от третьего лица, а обрамляющий мотив через плечо несет в себе сверхъестественную степень отделения от нашего собственного тела.Это поездка на спине с нашими глазами на спине, прямо у ангельских крыльев, которых никогда не было.
Во время путешествия мы вспоминаем, что Линда и наши родители погибли в автокатастрофе, когда мы были маленькими детьми. Приемная семья поместила ее в другой дом, и в соответствии с нашим детским соглашением никогда не расставаться друг с другом, мы начали продавать наркотики, чтобы помочь Линде переехать в Токио. Но мы все больше и больше увлекались наркотиками. Нам нужно было все больше и больше, пока больше никогда не становилось достаточно. Просто может быть, если мы найдем вторую жизнь, мы сможем получить именно это: больше.
Ноэ может найти смерть счастливой во всяком случае, но Оскар не может заставить себя поверить в это. Его роковой недостаток — это то, что удерживает его от смерти.
По правде говоря, кульминация «Enter the Void» — смерть Оскара, всего через 25 минут после 161-минутного фильма. Это был бы провокационный инцидент в большинстве фильмов, но здесь он замыкает ту часть, которая связана с реальностью. Затем фильм погружается в научную фантастику и на оставшиеся 136 минут перестает зависать во времени, и, пока наш главный герой ищет реинкарнацию, Ноэ приближается к своей арке с отстраненностью, которую часто можно увидеть в научно-фантастических работах Тарковского и Кубрика.Идея жить, умирать и повторяться до тех пор, пока не разорвется цикл, в основе своей духовна (и особенно буддийская), но также является основой жанра.
От «Космической одиссеи 2001 года» до «Соляриса» и «Под кожей» эта концепция отделена от теизма. Это форма атеистического спиритизма, которую Ноэ рассматривает как научную фантастику, как наполненную наркотиками мелодраму, рассказанную звездным ребенком «2001».
ВОЙДИТЕ В ПУСТОТ: Гаспар Ноэ и конец желания
Вы не смотрите фильмы Гаспара Ноэ, вы подвергаете себя фильмам Гаспара Ноэ.
Ноэ не интересуется традиционным повествованием в жанрах блокбастеров. Он вышел из Чёрной Пантеры через двадцать минут. Он ненавидит «Звездные войны». И когда вы смотрите один из его фильмов, вы понимаете, почему: Гаспар Ноэ не счастлив, если он не доставляет вам неудобства.
Он не просто шокирует, и поэтому он ценный режиссер: да, шок присутствует, но фильмы Гаспара Ноэ тревожат из-за эмоционального и интеллектуального опыта. Они заставляют нас ощущать вещи через свою структуру , с историями, которые они хотят рассказывать, и сопоставлениями, которые они создают, — вещами, которые мы не могли бы почувствовать по-другому.
В эпизоде Enter The Void наш главный герой рано умирает, застрелен токийскими полицией во время сделки по продаже наркотиков, которая шла на юг. На него настучал друг; сделка была уколом. Его убийство шокирующее и жестокое, и есть также шок от повествования от того, что наш «герой» так скоро умер — не меньше, потому что, с его точки зрения, фильм происходит от первого лица. Мы смотрим вниз и видим пулевое отверстие в собственной груди, когда наше зрение размывается, а наши головы плывут вместе с камерой.
Но этот шок немедленно уступает место идее, структуре: мы постепенно понимаем, что должны провести остаток фильма, кружась вокруг этого момента и пытаясь понять его. Структура представляет собой петлю, и она заставит нас взглянуть на петли в нашей собственной жизни — биологические, технологические, может быть, хорошие, но определенно , плохие.
Наш главный герой оказался в этой сделке с наркотиками не случайно, и предательство его друга было не на пустом месте.Все началось, когда он был ребенком, тогда все механизмы были приведены в движение, и, несмотря на его большие идеи о поездках в Токио, употреблении наркотиков, а затем о торговле наркотиками, и все это привело к достижению свободы, он никогда не сбегал от собственных циклов.
Фото: kinoimages.wordpress.com
Вызывает тревогу то, что из-за чистой кровавой попытки реализовать эту идею, Enter The Void заставляет нас задуматься, не правда ли это для всех нас. Мы следуем своим желаниям, потому что думаем, что они ведут к свободе, но в конце концов они просто ведут по кругу.
Нашего главного героя от первого лица зовут Оскар. Его друг Виктор настучал на него, потому что в противном случае полиция пригрозила посадить Виктора в тюрьму, а также потому, что наш главный герой трахнул его маму. Да, его мама. Первоначально она соблазнила его, но он продолжал рыскать за ней, потому что у него есть фрейдистские проблемы, оставшиеся от насильственной смерти его собственных родителей в автомобильной катастрофе, прямо перед ним, и от наблюдения их первичной сцены через открытый дверной проем, когда он был просто ребенок.
Те же самые фрейдистские проблемы заставляют Оскара агрессивно защищать свою сестру и чрезмерно — почти сексуально — интимно с ней. Это собственничество мешает, возможно, его единственной приличной дружбе с богемным Алексом в Токио, потому что Алекс тоже любит ее. Вся романтическая жизнь нашего главного героя, а также его смысл и человеческая связь чрезмерно связаны с его сестрой, ее жизнью и ее статусом кровной семьи в связи с его умершими родителями.
Фото: stillsfrmfilms.wordpress.com
Мы следуем своим желаниям, потому что думаем, что они ведут к свободе, но, в конце концов, они просто ведут по кругу.
Похоже, он видит в сестре своего рода звено детской чистоты.
То, как он наблюдает за ней и оценивает ее поведение на протяжении всего фильма, и контраст между нынешними обстоятельствами и его идиллическими воспоминаниями о ней — воняет патриархальной одержимостью старой школы «нетронутой» женственностью. Оскар, кажется, зациклен на ее роли в своей жизни и на ее сексуальном поведении (как и Гаспар Ноэ).Таким образом, пока она скатывается в самый конец преступного мира Токио через секс-работу и в конечном итоге оказывается в романтических отношениях с владельцем своего стрип-клуба (и беременна им), Оскар все больше и больше начинает отчуждаться от нее и всех его друзей.
Вы со мной так далеко? Да, добро пожаловать на землю Гаспара Ноэ. Извините, если вы были в хорошем настроении, когда начали это читать.
Здесь мы должны поговорить о женоненавистничестве фильма, потому что это довольно неоспоримо. Очень трудно отделить взгляд Оскара на женщин от взгляда Гаспара Ноэ на женщин.С одной стороны, мы видим все глазами Оскара. Мы можем возразить, что Ной что-то говорит об Оскаре и о мужской близорукости в целом, а не о женщинах, кем они являются или кем они должны быть. Фильм — это буквально упражнение на мужской взгляд.
Фото: stillsfrfilms.wordpress.com
С другой стороны, Ноэ — тот, кто выбирает , чтобы задержаться на женской наготе вуайеристически, чтобы сфокусировать камеру на таких средах, как стриптиз-клубы, и, похоже, он глубоко заинтересован в связи между женскими персонажами. ‘тела и «биологические».«Беременность, аборт, секс, кормление грудью, роды, материнство — режиссер постоянно и агрессивно связывает женщин в фильме с репродукцией, объективацией и их сексуальной и материнской жизнеспособностью по отношению к мужчинам, которые их окружают. Мы не видим никаких доказательств того, что у мужчин в фильме есть подруги или что они связаны с женщинами каким-либо образом, помимо этого грубого факсимиле потребностей животных.
Итак, точка зрения Ноэ не может быть менее однозначной только потому, что он подчеркивает мужскую точку зрения и мужское отчаяние.
Возможно, лучшее, что можно сказать о Ноэ, — это то, что он показывает нам пределы своего — и Оскара — мышления. Потому что со стороны главной героини эта одержимость сексуальным и материнским аспектами женственности ни к чему хорошему не приводит. Это приводит к узлу отчаянной эмоциональной драмы, а затем, в конечном итоге, к его смерти.
Фильм — это буквально упражнение в мужском взоре.
Но хоть у нас и видят эту проблему. Ной показывает нам. Мы, , смотрим , как эти навязчивые идеи, эти страхи, эти ядовитые озабоченности влияют на Оскара и людей вокруг него.Мы ясно видим его циклы, и мы видим, как его реакции и его отчаянные поиски комфорта и свободы привели к катастрофе.
Чтобы вы не беспокоились, что мы слишком много зацикливаемся на вещах, Алекс ясно излагает эту идею для нас в начале фильма, когда он дарит Оскару Тибетскую книгу мертвых в подарок. Книга Мертвых — это популярная интерпретация тибетского буддизма, которая касается Бардо, неопределенности после смерти, но до реинкарнации, где мы противостоим всей нашей плохой карме, ужасным решениям и неумелым расчетам с желаниями.Освободившись от своего тела, мы живо галлюцинируем обо всех наших духовных неудачах, пытаясь освободиться и стремясь к просветлению. Ради Оскара мы наблюдаем за этим процессом в реальном времени.
Фото: stillsfrfilms.wordpress.com
Фильм разделен на серию виньеток, сцен, иллюстрирующих различные последствия действий Оскара. Между каждой виньеткой есть причудливая последовательность, в которой мы уменьшаем масштаб до пульсирующего искаженного «рыбьего глаза», который превращает всю сцену в шар напряжения и тайной злобы.Затем мы приближаемся к круглому отверстию: все, что есть в наличии — иногда пепельница, иногда осветительный прибор, один раз абортированный плод. Фильм продолжает указывать на Фрейда, обращая наше внимание на взаимосвязь между этими дырами, воротами матки и бездной смерти.
Между каждой сценой, когда мы уменьшаем масштаб, когда комната пульсирует и становится призрачной и призрачной — это когда мы находимся в Бардо.
Люди из фильма теряются в его сюрреалистическом пейзаже, и этот пульсирующий цикл не займет много времени, чтобы стать более реальным, чем они есть.Это происходит снова и снова, поскольку персонажи дрейфуют, исчезают, умирают и возрождаются.
Промежуточные места. Вот где ответ. Актеры, преследуя свои маленькие мечты, начинают выглядеть рабами своих инстинктов. В их движениях есть отчаянное, ищущее качество, своего рода уязвимость и ничтожность, которые мы видим в их поисках теплых рук, в которых можно было бы свернуться калачиком. Их потребности становятся драгоценными и, в конечном счете, меньше этого цикла, этой большой вечной жизни … Смертельный пульс, показанный Оскару с помощью ДМТ, который он курит в начале фильма, и испытываемый аудиторией снова и снова.
Фото: stillsfrmfilms.wordpress.com
Этот разговор о циклах, вероятно, знаком читателю. Я полагаю, что у всех нас бывают дни, когда мы задаемся вопросом, попали ли мы в ловушку. Этот рабочий день настолько похож на вчерашний, что мы начинаем чувствовать себя в ловушке. Этот роман, кажется, разыгрывается как зеркальное отражение предыдущего. Мы кайфуем, спускаемся. Мы вспоминаем, когда в последний раз мастурбировали, снимая штаны, и все это начинает немного скучать.
Наши смартфоны фокусируют этот опыт в течение нескольких секунд, где мы проверяем, перепроверяем и перепроверяем наши различные почтовые ящики и социальные платформы так быстро, что становится ясно, что мы напрямую взаимодействуем с собственным дофаминергическим механизмом нашего мозга больше, чем мы взаимодействуем с любой внешней культурой.
Наше невысказанное предположение состоит в том, что мы должны найти утешение, что мы должны искать новые формы стимуляции или эмоционального закрытия, чтобы избежать повседневной рутины, этого отчаянного ощущения онемения, когда лабораторная крыса толкает рычаг. Но когда мы смотрим на мировую экономику, мы видим, что именно эти поиски порождают нашу тюрьму. Что, если бы вместо этого мы двинулись к пустому пространству? В моменты между мыслями, между нашими секундными спазмами желания?
Фото: киноизображения.
wordpress.com
Именно поэтому Гаспер Ноэ так пренебрегает традиционным повествованием. Фильмы-блокбастеры — это все о простом желании, поэтому мы их так любим. Конфликт создается, а затем аккуратно разрешается. Желание, затем удовлетворение, как двухчасовое нарастание оргазма. Несмотря на свои слабые пристрастия, у Ноэ есть перспектива увидеть, что такая мастурбация всегда в конце концов оставляет вас одиноким, с смутным ощущением, что что-то еще должно произойти дальше, что какая-то другая форма завершения ждет прямо за горизонтом.
Войди в пустоту . Название фильма не просто запоминающееся, это буквальная инструкция. В буддизме смерть желания — окончательное растворение человека в нирване — является целью . Мы так привыкли думать о гедонистических целях , что фундаментально буддийская киноструктура сбивает с толку. Мы хотим, чтобы желание было удовлетворено, а затем мы хотим, чтобы кредиты катились. Но дело не в этом. Дело в том, чтобы увидеть цикл, оценить его таким, какой он есть, и выйти за его пределы.
***
Гаспар Ноэ совершает астральное путешествие по Токио
В фильмах Дарденна эта близость между вами и персонажем (и, в более широком смысле, создателями фильма) является такой же этической позицией — они приближают вас к благословенным и проклятым — так как это повествовательная стратегия. «Enter the Void» — это зверь другого рода, отчасти потому, что он рассказывается через устойчивую точку зрения Оскара. Такое положение объекта — при котором камера, персонаж и аудитория смотрят одинаково — может быть очень мощным, позволяя вам видеть глазами персонажа в блаженном или устрашающем общении.Сказочный кадр Джеймса Стюарта, открывающего дверь цветочного магазина, чтобы посмотреть на великолепную Ким Новак в «Головокружении» Хичкока, например, является одним из самых запоминающихся в кино.
Но если придерживаться этого в течение длительного времени, субъективная точка зрения может показаться уловкой, даже странной, как если бы камера была установлена на шее персонажа, а не на голове. Вы начинаете задаваться вопросом, как был осуществлен трюк, который может разрушить заклинание повествования, по крайней мере, так утверждает общепринятое мнение. По правде говоря, зрители более адаптивны, чем руководства по созданию фильмов.И действительно, длительные кадры с точки зрения более распространены в документальном кино, где нас учат видеть глазами режиссеров, держащих камеры, как в поэтическом эссе Аньес Варда о коллекционировании «Собиратели и я» (2000). и другие занятия. В этом фильме форма обращения от первого лица носит исключительно личный характер, потому что тело режиссера иногда кажется единым целым с камерой — она наполняет аппарат своей человечностью.
«Enter the Void», несмотря на его попытку соединить человека с машиной, вряд ли так дружелюбен, хотя это определенно личная работа.Если вам важны сильные истории, не беспокойтесь. В обычных кинематографических терминах здесь почти ничего не происходит, хотя декоративной массы здесь предостаточно — наркодилеры, наркоманы, танцоры на пилоне, клиенты любовных отелей — все это не захватывает. Сестра Оскара, которую монотонно играет Пас де ла Уэрта и с ее обычным отсутствием одежды, приятна для глаз, но плохо для ушей. И сцена катастрофической аварии, которую когда-то разделили братья и сестры, ошеломляет, по крайней мере, в первый раз. К сожалению, г.Ноэ, никогда не склонный к тонкости, повторяет травму несколько раз, истощая ее силу.
И все же вы продолжаете смотреть. К счастью, дважды — первый раз на Каннском кинофестивале 2009 года, где фильм длился на 17 минут дольше. Насколько я могу судить, сокращения не повредили фильму, хотя я предпочел версию с расширенным воспроизведением, потому что там, казалось, было больше астрального дрейфа и триповых цветов. Как бы то ни было, эти цветы — приятная перемена для мистера Ноэ, который слишком любит вывести вас из себя.
Говоря об этом, будьте осторожны: есть графическая сцена аборта ближе к концу, увенчанная смехотворно неповрежденным плодом, сцена, которая больше говорит о долге г-на Ноэ Стэнли Кубрику и звездному ребенку в «2001», чем мнимому духовные темы в «Входе в пустоту». Конечно, для некоторых Кубрик — Бог. Г-н Ноэ, с другой стороны, является его последователем, если за ним стоит наблюдать.
ВОЙТИ
Открывается в пятницу в Нью-Йорке, Лос-Анджелесе и Чикаго.
Автор и постановщик Гаспар Ноэ; оператор-постановщик Бенуа Деби; под редакцией г.Ноэ, Марк Букро и Жером Песнель; дизайнеры-постановщики Кикуо Охта и Жан Каррьер; костюмы Тони Кросби и Николетты Массоне; продюсеры: Брахим Чиуа и Винсент Мараваль-Уайлд Банч, Оливье Дельбоск и Марк Миссонье-Фиделите Филмс; выпущен IFC Films. В Манхэттене, в центре IFC, 323 Avenue of the Americas, на Третьей улице, Гринвич-Виллидж. Продолжительность спектакля 2 часа 17 минут. Этот фильм не оценен.
Войдите в пустоту — Cineuropa
по Гаспар Ноэ
синопсис
Оскар и его сестра Линда недавно прибыли в Токио.Оскар — мелкий торговец наркотиками, а Линда работает стриптизершей в ночном клубе. Однажды ночью Оскар попадает в полицейский бюст и застрелен. Пока он умирает, его дух, верный обещанию, которое он дал своей сестре, что он никогда не бросит ее, отказывается покинуть мир живых. Он блуждает по городу, его видения становятся все более искаженными, все более кошмарными. Прошлое, настоящее и будущее сливаются в галлюцинаторном водовороте.
| международный титул: | Enter the Void | |
| оригинальный заголовок: | Enter the Void | |
| страна: | Франция, Германия, Италия | |
| Международный торговый агент: | ||
| год: | 2009 | |
| жанр: | фантастика | |
| режиссер: | Гаспар Ноэ | |
| тираж фильма: | 150 ‘ | |
| 150′ | ||
| сценарий: | Gaspar Noé | |
| В ролях: | Натаниэль Браун, Пас де ла Уэрта, Сирил Рой, Эмили Алин Линд, Джесси Кун, Масато Танно, Олли Александер, Сара Стокбридж | |
| Авторы работы: | Бенуа Деби | |
| Марк Букро, Гаспар Ноэ | ||
| Художественный руководитель: | Жан Каррьер, Кикуо Охта, Марк Каро | |
| музыка: | Томас Бангалтер | Олнтара Олтос, продюсер: | , Гаспар Ноэ, Марк Миссонье |
| производство: | Fidélité Films, Wild Bunch Production, Les Films de la Zone, Essential Filmproduktion, BIM Distribuzione, Buf Compagnie (FR) | |
| Дистрибьютор: | Дистрибьютор: | Film Distribution Artcam, Сентябрь Film Distribution, Нидерланды, BIM Distribuzione, Magyarhangya, Njutafilms |
05.2010, CZ 06.05.2010, NL 23.09.2010, SE 15.07.2011, IT 09.12.2011
Гаспар Ноэ приглашает вас в «Войти в пустоту»
Французский режиссер Гаспар Ноэ снимает такие фильмы, которые требуют предупреждений.
Его жестокая драма о мести 2002 года «Необратимая» появилась в театрах Англии и Канады с письменным предупреждением о возможных побочных эффектах стробоскопической последовательности: «Некоторые люди могут испытывать потерю сознания или эпилептические припадки при воздействии определенных световые эффекты или вспышки света ».
Дебютный фильм сценариста и режиссера 1998 года «Я стою один» — о мяснике-социопате с инцестом и убийством в мозгу — содержит еще менее тонкое предупреждение. «Внимание: у вас есть 30 секунд, чтобы покинуть театр», — гласит заголовок прямо перед шокирующим финалом драмы.
Но после того, как он сделал себе имя благодаря возбуждению и противодействию аудитории, экспериментальный третий фильм Ноэ «Enter the Void» требует иного заявления об отказе от ответственности. Психоделическая одиссея наркотиков и секса, премьера фильма была неоднозначна на Каннском кинофестивале в прошлом году, где она была номинирована на Золотую пальмовую ветвь.
Однако, в отличие от предыдущих фильмов Ноэ, на показах никто не вылетал и не падал в обморок. Так что зрители должны считать себя предупрежденными: «Enter the Void» на минус шокирует или вызовет отвращение, чем все остальное, что он снял.
Не то чтобы фильм (который выходит в кинотеатры в пятницу ограниченным тиражом и доступен в виде видео по запросу) полностью не спровоцировал.
«Реакция была восторженной, — сказал Ноэ в телефонном интервью из Парижа. «Люди говорят:« Это ваш лучший фильм на сегодняшний день ». Или:« Это лучший фильм о наркотиках ». Я даже слышал, как люди говорят:« Это лучший фильм, который я видел в своей жизни ». ‘чего никто не сказал о моих предыдущих фильмах. Но некоторые думают, что это слишком.Что это слишком экспериментально. Что нет повествования. В конце концов, на один и тот же фильм я получил самые лучшие и худшие отзывы в моей жизни ».
Галлюцинаторная песнь изменяющим сознание веществам, «Enter the Void» разворачивается, как лихорадочная мечта, чтобы затронуть соответствующую головокружительную тему: жизнь после смерти. Сюжет следует за Оскаром, мелким торговцем наркотиками из Токио, и камера Ноэ принимает его точку зрения. Зрители видят то, что видит безликий Оскар, когда экран на мгновение становится черным, когда он моргает.
В первые несколько минут фильма персонаж (в роли Натаниэля Брауна) застрелен полицией. В оставшейся части «Enter the Void» его душа путешествует по Токио, изображенному как Электрическая Леди, мерцающая неоновая и вечная ночь, — чтобы следовать за своей сестрой Линдой (Пас де ла Уэрта), которая работает стриптизершей. В серии воспоминаний рассказывается о разрушенном детстве братьев и сестер, их пакте о вечном единении, заключенном в детстве, и о беспорядке событий, которые привели к кончине Оскара.
46-летний Ноэ сказал, что впервые задумал «психоделическую мелодраму», когда учился в киношколе.Однажды, наткнувшись на грибы, он случайно увидел по телевизору экранизацию романа Раймонда Чендлера «Леди в озере» 1947 года и был очарован его необычным обрамлением; операторская работа представляет только перспективу Филиппа Марлоу.
Примерно в то же время Ноэ также читал одно из исследований Раймонда Муди об околосмертных переживаниях, «Жизнь после жизни», а также «Тибетскую книгу мертвых», работу, описывающую состояние сознания, переживаемое между смертью и перевоплощение.Соединяя невероятные точки, идея фильма зародилась.
«Я подумал, что было бы хорошо смешать истории людей, которые сказали, что они« пошли к свету », с« Тибетской книгой мертвых », — сказал Ноэ. «Я переписывал его уже 15 лет».
За это время Ноэ поставил перед собой задачу снять фильм, который достиг бы того, что удалось убедительно воспроизвести в нескольких фильмах о наркотиках: галлюцинаторного состояния психоделического наркотического трипа. Спустя годы он переключил сеттинг с Нью-Йорка на Лондон, а затем на Японию, чтобы визуально отсылать к таким фильмам, как «Трон» и «Бегущий по лезвию».
Не имея возможности профинансировать фильм «Войдите в пустоту», он вместо этого снял фильм «Необратимый» с участием реальной супружеской пары Венсана Касселя и Моники Беллуччи, который неожиданно стал кассовым хитом. Этот фильм также послужил примером компьютерных манипуляций и хронологического отката назад, которые широко представлены в «Enter the Void». Но благодаря печально известной восьмиминутной сцене изнасилования в «Необратимом», заставившей многих зрителей почувствовать, что они подверглись насилию, Noé’s приобрел репутацию правящего французского кинематографа enfantrible .
Ноэ в конечном итоге получил около 16 миллионов долларов на финансирование «Enter the Void», и производство началось в конце 2007 года в Токио и Монреале.
По словам режиссера, 95% актеров никогда раньше не играли. Главный из них: главный герой фильма Браун. Модель и бывший гонщик BMX, он понятия не имел, кем был Гаспар Ноэ до того, как его взяли. Но на съемочной площадке он быстро понял, что методы режиссера были неортодоксальными. Например, Ноэ активно отказывался указывать Брауну или Де ла Уэрте какое-либо направление.
Или настаивать на том, чтобы актеры вели себя, «как будто это большая вечеринка на съемочной площадке». Или снимать сцены 75 раз подряд, пока актеры не достигли психологического предела.
«Я не думаю, что он когда-либо делал менее 50 дублей», — вспоминает 22-летний Браун. «Пас все время сходил с ума. Как профессиональная актриса, она принимала это на свой счет. Вы видите это в спектакле, в той сцене, где она нервничает и ломает [вещи]? Она действительно злится на Гаспара. Это как Стэнли Кубрик или Альфред Хичкок.Просто насилую своих актеров ».
Но индивидуальный стиль Ноэ также привел к появлению немалого количества гипнотических, по-настоящему сбитых с толку образов. Экспонат A: Шестиминутное галлюциногенное путешествие Оскара после курения наркотика ДМТ — считающегося сильнейшим психоделическим веществом в мире — визуальное пребывание Day-Glo через поля разума с инопланетными щупальцами и закрученными формами, напоминающими буддийские мандалы.
IFC Films распространяет фильм в США. Старший вице-президент компании по маркетингу Райан Вернер сказал, что репутация Ноэ является основным коммерческим активом «Enter the Void».«Гаспар — главный аргумент, — сказал Вернер. «У него, очевидно, есть огромный культ, последовавший за« Irréversible »и« I Stand Alone ». Он спорный и в то же время вызывающий разногласия. Но, в конце концов, фильм говорит сам за себя. Нет ничего лучше этого фильма ».
Сам Ноэ доволен тем, что остается культурным громоотводом — даже если для этого ему нужно терпеть пращи и стрелы разъяренных синефилов.
«Люди злятся и хотят ударить меня по лицу, такое случалось несколько раз», — сказал он.«Люди приходят ко мне в баре и говорят:« Я ненавижу ваши фильмы! »Хорошо, спасибо. «А я тебя ненавижу!»
«Ты меня ненавидишь? Я снимаю перед вами шляпу, — сказал Ноэ. «Я чувствую себя хорошо.»
Eye Magazine | Мнение | Душа, дрейфующая в неоновом подвешенном состоянии
Стробоскопические титры фильма Ноэ затягивают зрителя в захватывающий водоворот надписей.
Критика Рика Пойнора
Даже в нашу эпоху с таким типографическим пониманием, как наша, редко можно встретить режиссеров художественных фильмов, которые относятся к словам и типографике как к неотъемлемым компонентам своей работы.Творчество Жан-Люка Годара, особенно классические фильмы 1960-х годов, остается эталоном, по которому должно оцениваться все типографское кино.
Только два современных режиссера, Уэс Андерсон и Гаспар Ноэ, используют слова и шрифт, чтобы со всей последовательностью отразить свое кинематографическое видение, хотя их стиль и цели вряд ли могут быть более разными.
Хипстер или нет, у Андерсона старомодный, почти литературный вкус к перерывам в сюжетах своих фильмов, а его типографика, в основном основанная на Futura, также работает как форма самобрэндинга.Этот элегантный, вымышленный мир Андерсона обладает несомненным чутьем и юмором, хотя его саморефлексия слишком причудлива, чтобы бросать вызов.
Все изображения: заголовки Enter the Void каскад на зрителя в метели типографского шума. Режиссер: Гаспар Ноэ. Типографский дизайн: Том Кан. Фотографические эффекты Кирлиана на титульном шрифте: Thorsten Fleisch. Производство: Wild Bunch и Fidélité Films.
Ноэ использует это слово как кинематографический прием гораздо ближе к тому, что использует Годар: он хочет мешать и беспокоить.В своей первой работе, Seul contre tous ( I Stand Alone , 1998), тревожной истории о мяснике на конце его привязи, которая разворачивается как едкий непрерывный монолог, он вводит разделы с интервалами между ними. заголовки огромными заглавными буквами — «Справедливость», «Нравственность», «Жизнь — эгоистичный поступок». Предупреждение о том, что у зрителей есть 30 секунд, чтобы покинуть экран, за которым следует мигающее слово «Опасно», предваряет одну особенно изнурительную сцену. Ноэ может играть со зрителями, но яростные удары молотка по буквам добавляют фильму пугающую резкость.
С точки зрения размещения, использование шрифта Ноэ в его последнем фильме « Enter the Void » может показаться более традиционным: он ограничивает его началом и концом. Даже в этом случае шрифт играет такую же жизненно важную роль — см. Также Irréversible (2002) — как средство выражения темного видения фильма. Enter the Void Заголовки можно просмотреть в Интернете (выпуск DVD в Великобритании запланирован на апрель 2011 г.), но лучше всего их увидеть на большом экране кинотеатра, просмотрев фильм на большом экране, представляющий собой потрясающее слияние изображения и звука. .
Сценарий, снятый Ноэ и оформленный японским арт-директором из Парижа Томом Каном, блестяще дезориентирует. С первого кадра это похоже на непреодолимый вихрь головокружительных ощущений и погружение в химически модифицированное сознание фильма. Текст заполняет весь экран, а редактирование точно приварено к заикающимся битам «Freak», трека 2003 года английской техно-группы LFO. Кредиты мелькают так быстро, что их невозможно усвоить, хотя несколько имен улавливаются визуальным шумом.
Как часть графического дизайна, заголовки одновременно грубоваты и замысловаты. Это область безвкусной популярной графики, которую ранее посещали из-за своего экспериментального потенциала покойный П. Скотт Макела, The Designers Republic и Джонатан Барнбрук.
Кан использует все уловки из руководства по коммерческой надписи: тени, скошенные края, готический шрифт, неоновый шрифт, футуризм 1960-х годов, разбитые буквы, плавящиеся буквы. Смешанный с японскими иероглифами и подвергнутый нервным фильтрам и обработкам, этот водоворот слов сигнализирует о безумном, захватывающем волнении Токио Ноэ, города ночных клубов, логотипов, рекламы, неона, пульсирующей музыки, наркотиков и сексуальных манипуляций, места духовного компасы могут легко выйти из-под контроля.
Enter the Void — Психоделическое зрелище души молодого человека, дрейфующей после смерти, разделило аудиторию.
Некоторые видят в этом вдохновляющие технические инновации; некоторые находят это раздутым и утомительным. Некоторые энтузиасты шрифта жаловались, что фильм не соответствует своим стробоскопическим названиям. Этот ответ, кажется, не только неправильно понимает, как заголовки могут уплотнять и переформатировать темы фильма, превращая детали повествования в графические сокращения, но и не обращает внимания на более широкое использование Ноэ типографики в своей работе в качестве подсказки, побуждения и псевдодидактического приманки для аудитории.
После последовательности заголовков следует слово «Enter». Enter the Void стремится стать дверью восприятия, и нас приглашали или осмеливали войти внутрь. Фраза не завершается до конца, когда выясняется, что вся пленка зажата, как большой тошнотворный бургер с галлюциногенами, между огромными печатными плитами. Таким образом, слова не являются чисто функциональными элементами, которые можно отбросить, ничего не меняя. Тип — это неотъемлемая часть текстуры и смысла пустоты.
Последовательность заголовков книги Гаспара Ноэ «Войди в пустоту» . Типографский дизайн: Том Кан. Фотографические эффекты Кирлиана на титульном шрифте: Thorsten Fleisch. Производство: Wild Bunch и Fidélité Films.
Рик Пойнор, писатель, основатель Eye , Лондон
Впервые опубликовано в Eye no. 78 т. 20 2010
Eye — самый красивый и коллекционный журнал о графическом дизайне, который выходит ежеквартально для профессиональных дизайнеров, студентов и всех, кто интересуется критическими и информированными статьями о графическом дизайне и визуальной культуре.Его можно приобрести во всех книжных магазинах с хорошим дизайном, а также в онлайн-магазине Eye, где вы можете приобрести подписку и отдельные выпуски.
Почему фильм Гаспара Ноэ «Вход в пустоту» — идеальное место для прирожденной провокатрис Пас де ла Уэрта
Есть один клип с американской актрисой Пас де ла Уэрта, о котором я вспоминаю всякий раз, когда слышу ее имя. В этом клипе, который находится на YouTube и взят из фильма 2015 года « Мой саентологический фильм », документалист Луи Теру берет интервью у бывшего саентолога Марти Рэтбана в номере отеля со стеклянными стенами и видом на лазурный бассейн.«У меня есть свой письменный ответ от церкви», — говорит Теру своим пустым тоном, в стиле Теру, разворачивая то, что оказывается письмом, запрещающим ему дальнейший доступ.
Настроение чрезвычайно трезвое, что делает его еще более неожиданным, когда надутая де ла Уэрта, внезапно появляющаяся на балконе в бикини, входит в люкс, словно на прослушивании. «Эй, ты не можешь меня снимать», — томно мурлычет она, прежде чем представить свое резюме в манере монолога: «Я актриса. Я снял более 45 фильмов на французском и испанском языках.«Ее темно-синий маникюр идеально сочетается с ее бикини. Ее форма, пусть и не такая, как у Барби, как на пике ее славы, построена так, чтобы привлекать внимание.
Ее уход, который она выполняет, как если бы она была в рекламе Паза, снявшегося в более чем 45 фильмах на французском и испанском языках, — вот что действительно остается в памяти. «Меня зовут Паз», — говорит она им, оборачиваясь, чтобы посмотреть через плечо, и для выразительности взмахивает рукой по груди: «Паааз». Это пик де ла Уэрта; в каждой своей роли в кино она привносит ту же легкую чувственность, натянутый, упругий голос, грубый, как карпаччо из говядины, вздутый нос и склонность к наготе, граничащую с патологией.То есть: в каждой роли должно быть так, чтобы персонажа «звали Паз». Паааз », как если бы они были реинкарнациями одной и той же изменчивой, сексуальной женщины.
В фильме Гаспара Ноэ 2009 года « Enter the Void », под воздействием наркотиков и электрификации трехчасового риффа на «Тибетская книга мертвых », де ла Уэрта, пожалуй, лучше всего играет Линду, секс-работницу с фрейдистской привязанностью к ее брат.
Реинкарнация — это буквально тема фильма, в основном рассказанная с точки зрения души, которая бессильно парит над сумасшедшим действием фильма.Он начинается со смерти человека и заканчивается его возвращением на Землю в младенчестве.
«По сути, когда вы умираете, ваш дух покидает ваше тело», — говорит один любитель психоделиков другому в начале. «Сначала вы можете видеть всю свою жизнь, как будто она отражается в волшебном зеркале. Потом ты начинаешь парить, как призрак… единственный выход — перевоплотиться ». Ноэ гарантирует, что зритель, подвергнутый визуальным эффектам, имитирующим нарушения действия наркотика ДМТ, также почувствует, что выхода нет.Время, податливое, как жевательная резинка, сжимается и расширяется.
[см. Также: Почему блестящий триллер Дэвида Финчера «Ушедшая девушка» также является одним из величайших ромкомов »
Как и в большинстве фильмов Ноэ, « Enter the Void » — это яркий и резкий средний палец, что делает его идеальным местом для прирожденной провокатрицы, такой как де ла Уэрта. В сцене, в которой она ломается и кричит на мальчика, который подставил ее брата в сделку с наркотиками, чтобы «просто убить себя, черт возьми», она вспоминает Изабель Аджани в фильме Possession (1981): непредсказуемо, очень близко к материалу и излучает безумное, угрожающее тепло.
Дочь испанского дворянина и манекенщица до того, как она стала актрисой в начале века, де ла Уэрта прожила тяжелую жизнь и неравномерную карьеру за 11 лет с тех пор, как она исполнила роль Линды. Ее участие в деле Харви Вайнштейна (в 2017 году она рассказала Vanity Fair , что продюсер дважды изнасиловал ее в 2010 году, сразу после открытия Enter the Void в США) и жестокое обращение со стороны таблоидов привели ее в уединение. .В этом году она наконец вернулась на экран в новом фильме Майкла Максиса « Щенячья любовь» , за который она получила награду за лучшую женскую роль на Международном кинофестивале в Ольденбурге.