Режиссер Иван Твердовский рассказал о смысле своих фильмов — Российская газета
Режиссер и сценарист Иван И. Твердовский — ровесник «Кинотавра», один из самых молодых и самых титулованных участников основного конкурса 29-го российского кинофестиваля в Сочи.
29 лет, всего два полных метра, и такой богатый урожай российских и международных призов: «Ника», награды «Кинотавра», МКФ в Карловых Варах, Салониках, Сиэтле, Киеве, Таллине за дебютный «Класс коррекции»; приз за режиссуру в Карловых Варах, гран-при в Коттбусе, Остине за повторившую успех «Зоологию». Неудивительно, что международный прокат третьего полнометражного фильма Ивана Твердовского «Подбросы» (производство компании «Новые люди» при поддержке Минкультуры РФ, копродукция России, Литвы, Ирландии и Франции) был расписан еще до официальной российской премьеры на «Кинотавре» в Сочи, где он когда-то дебютировал еще с коротким метром. Впервые волновался, когда выходил представлять свою съемочную группу на сцену. И где теперь с такой уверенностью, самообладанием и тактом отвечает на самые каверзные вопросы журналистов, будто за плечами — как минимум шеренга Оскаров.
Кино Иван Твердовский-младший снимает тоже с большим достоинством. И редким на сегодня неигровым пониманием — к людям с нетипичной судьбой, к непредвиденным обстоятельствам, которые в его фильмах становятся нормой жизни. Во всех предыдущих картинах его главными героями были женщины. В «Подбросах» «концепция изменилась», и в центре сюжета оказался юноша — из интерната для брошенных детей. Он болен редкой болезнью, побочный эффект которой — человек меньше других чувствует боль. Неожиданно из интерната его забирает мать. Но в ее доме он чувствует себя хуже некуда, — оказывается, что отнюдь не взыгравшие родительские чувства заставляют молодую женщину вспомнить об оставленном когда-то в бэби-боксе новорожденном сыне…
Заповедный интернат, «гоголевский» суд, через который проходят все персонажи, идеальный герой, готовый за всех терпеть пытки… И жестокий мир, который его не принимает… В «Классе коррекции» у Твердовского все было максимально реалистично. В «Зоологии» ключевую для сюжета аномалию режиссер прятал внутри абсолютно узнаваемой картины мира. В «Подбросах» у него самой катастрофической аномалией оказывается сам мир.
На «Кинотавре» Иван Твердовский рассказал, почему в его новом фильме брошенные дети сознательно учатся терпеть больше, чем обычные люди.
Про ирреальные физические аномалии
— В фильме мы не исследовали буквальные ситуации из жизни, а доводили их до пограничной реальности. Жанр картины — притча и драма, безусловно. Все происходит в Москве. Но мы хотели создать совершенно неузнаваемый город. Как мы определяли степень условности происходящего? Границы мы ставили себя широкие. Для меня это не обычный интернат, где растут подростки, а отдельный космический мир, который мы нафантазировали и пытались раскрасить… Картина не документальная, там нет титра, что фильм снят по мотивам каких-то реалистических событий.
Про странные отношения матери и сына
Мне важно было, что между матерью и сыном нет классической родственной связки, что они в принципе незнакомые друг другу люди. Мать не помнит, как она его оставила, сын совершенно ее не знает, — они чужие люди. Мать и сын они только на уровне слов. У них минимальная разница в возрасте, и там нет пристроек сверху, между собой они равны. И поэтому поначалу между ними возникают довольно нежные отношения. Не инцестуальные, без сексуального подтекста (тогда это было бы доведено до конкретной сцены, где это как-то решалось). Это действительно только нежность, которая по-разному может выражаться. И которой так не хватает героине, в чем она и признается, когда говорит, что ее никто не любит…
Про пороги боли
После тех происшествий, что мы видим в кадре, у любого человека будет не только сотрясения мозга, но и довольно сложная медицинская история, возможно, за гранью летальной (по сюжету необычные способности мальчика используют мошенники, заставляя его бросаться под машины для подстав на дорогах, — прим. ред.) Мы видим, что вроде бы он разбивается насмерть, а потом встает и бежит, как какой-то супер-герой… Его болезнь дает ему сильное преимущество, он чувствует боль по-другому. И интернат, из которого он попадает в обычную жизнь — как волшебный мир: светлый, воздушный, в нем приятно находиться, в него хочется вернуться. Город, куда герой приезжает ночью к матери, сильно отличается от того, к чему он привык. Актер Денис Власенко (студент третьего курса Института кинематографии мастерской Сергея Соловьева — прим.ред.) исполнял много трюков сам. В одном кадре — где-то это были каскадеры, где-то дублеры, где-то это графика, а где-то сам актер. Наши каскадеры им просто восхищались… Пришел к нам Денис на кастинг в самый первый день. Мы долго потом искали кого-то еще, отсмотрели всех, кто учился с первого по четвертый курс во всех школах и колледжах актерского мастерства, потому что я сильно перепугался, что главный герой пришел под номером один, и что так не бывает. Нельзя же брать первого, кто пришел. Но он был такой живой, лучезарный, с бешеным обаянием, что вся группа мне уже сказала: хватит искать, ну есть же уже герой. В результате мы все теперь здесь.
Про нуар
Полфильма происходит ночью. Продюсер фильма Наталья Мокрицкая очень боялась, что картина будет темная, черная, а черные картины смотреть никто не любит — это неприятно. По ее мнению, оператор Денис Аларкон-Рамирес совершил изобразительный подвиг; мы вместе с Денисом придумали, что это нуар, и старались соблюдать правила. Это был мой лучший опыт работы с оператором-постановщиком.
Мученик ли наш герой? Там нет отсылов в религиозном плане. Но игра в интернате в перетягивание тела шлангом (подростки исследуют, кто сколько сможет выдержать) — это не пытки, а своеобразный тренинг. Это их внутренний ритуал, где ребята учатся терпеть больше, чтобы быть готовым к встрече с внешним миром.
Художественная цитата визуально, может быть, выглядит как некая аллюзия на гравюры с изображением Святого Себастьяна… Мы это закладывали в момент финальной реализации, а на уровне сценария для меня было важно только, что это сцена тренинга, где герой должен уметь терпеть боль. История ведь — не рассказ о полицейских, которые «подбрасывают» водителями подростков, чтобы шантажом вымогать у людей деньги. У нас ситуация доведена до предела, потому что главный герой все свои восемнадцать лет жил в некоем волшебном мире, где ему было хорошо и уютно, но вдруг он вырос и столкнулся с реальными законами нашей действительности. Физической боли он не испытывает. Но разве душевная боль приносит человеку меньшие муки?
Российский режиссер Твердовский получил главный приз немецкого кинофестиваля | Новости из Германии о Германии | DW
Российский режиссер Иван Твердовский в третий раз получил главный приз Котбусского кинофестиваля (FFC). Награда присуждена в субботу, 12 декабря, за его новый фильм «Конференция», в котором речь идет о трагедии, случившейся в 2002 году в Москве во время мюзикла «Норд-Ост» в театре на Дубровке и унесшей, по официальным данным, жизни 130 заложников.
Присуждая премию российскому режиссеру, жюри кинофестиваля сравнило его фильм с «природной стихией». Как отмечается в заявлении, картина является «размышлением о произошедшем 18 лет назад захвате заложников на Дубровке и спокойной работой по переживанию скорби на месте событий, тихий гнев которой не позволяет забыть о случившемся». Денежная часть премии составляет 25 тысяч евро.
Ранее Твердовский уже дважды получал главный приз Котбусского кинофестиваля: в 2014 году за фильм «Класс коррекции», а в 2016-м — за «Зоологию».
Фестиваль впервые проходит онлайн
30-й Коттбусский кинофестиваль в этом году из-за пандемии впервые проходит в онлайн-формате. В нем были представлены 150 фильмов. До 31 декабря их еще можно посмотреть на сайте фестиваля.
Фестиваль FFC был основан в 1991 году в бранденбургском городе Котбусе по инициативе движения киноклубов в бывшем ГДР. Он считается ведущим форумом восточноевропейского кинематографа, что объясняется как обширной программой, так и многообразием представленных стран.
Смотрите также:
Берлинале 2020: в новом формате
Новые руководители
Итальянец Карло Шатриан — новый художественный руководитель Берлинале, голландка Мариэтт Риссенбек — новый исполнительный директор. Шатриан ранее возглавлял кинофестиваль в Локарно, Риссенбек работала в Центре по продвижению немецких фильмов. Они сменили многолетнего директора Дитера Косслика и первым делом «передвинули» Берлинале подальше от американского фестиваля Сандеэнс и вручения «Оскара».
Берлинале 2020: в новом формате
Крутые перемены
Новый тандем во главе старейшего фестиваля Германии не ограничился одним только переносом сроков его проведения. Перемены ощущаются во всем. Это и новый дизайн фестивальных плакатов (без медведей), и появление новых секций в программе, а также новых фестивальных кинотеатров. И еще: на Берлинале показывают на этот меньше фильмов. В прошлом их обычно было около 400, сейчас «всего» 340.
Берлинале 2020: в новом формате
Берлин как тема в главном конкурсе
Наибольший интерес вызывают, разумеется, фильмы главной конкурсной программы. В 2020 году на самые престижные трофеи Берлинале – золотого и серебряных «Медведей» – претендуют 18 картин. В трех из них местом действия является столица Германии. Один из них — «Berlin Alexanderplatz» немецко-афганского режиссера Бурхана Курбани.
Берлинале 2020: в новом формате
Америка без Голливуда
В прошлом Берлинале не обходился без голливудских блокбастеров. На этот раз американские фильмы, претендующие на награды в главном конкурсе, сняты независимыми кинокомпаниями без участия голливудских звезд. Зато у Салли Поттер, режиссера из Великобритании, в ее фильме «The Roads Not Taken» (фото) снялись такие знаменитости, как Хавьер Бардем и Эль Фэннинг, а также Сальма Хайек и Лора Линни.
Берлинале 2020: в новом формате
Гезамткунстверк «Дау»
Кино, театр, концерт, инсталляция и лекции в одном флаконе: художественный проект Ильи Хржановского по мотивам жизни знаменитого физика Льва Ландау был представлен широкой публике в начале 2019 года в Париже. Берлинале показывает в главном конкурсе игровой фильм «Дау. Наташа» и документальную ленту «Дау. Дегенерация», которая будет представлена в рамках спецпоказов.
Берлинале 2020: в новом формате
Джереми Айронс во главе жюри
Кому достанутся «Медведи», — на этот раз решают Джереми Айронс и его жюри. Среди трофеев британского актера театра и кино — и его собственный «Оскар». Также в жюри — известный продюсер из Германии Беттина Брокемпер, многолетний деловой партнер Ларса фон Триера и продюсер целого ряда успешных фильмов прошлых лет.
Берлинале 2020: в новом формате
Непринужденное открытие
Берлинале стартует на этот раз фильмом, который не участвует в конкурсе и не претендует на «Золотого медведя». Фильм «Мой год Сэлинджера» основан на одноименной книге журналистки и писательницы Джоанны Ракофф, которая работала в литературном агентстве, представлявшем автора знаменитого романа «Над пропастью во ржи». Литературного агента Сэлинджера в фильме играет Сигурни Уивер.
Берлинале 2020: в новом формате
Конкурс амбиций
Новые лидеры Берлинале подготовили к своему дебюту еще один главный конкурс. Призовая секция «Encounters» представляет экспериментальные и инновационные фильмы. В числе 15 конкурсных лент этого года – дебютная режиссерская работа Катарины Васконселос из Португалии «A metamorfose dos pássaros» (фото).
Берлинале 2020: в новом формате
Молодое кино
Многочисленные нововведения на Берлинале не означают, что успешные программы будут свернуты. Фестивальная секция «Международный форум молодого кино» была учреждена в 1971 году для показа экспериментальных фильмов и работ начинающих режиссеров. С этого году у «Форума» новый лидер – Кристина Норд. Будет показано 35 фильмов. Один из них — «Виктория» из Африки (фото).
Берлинале 2020: в новом формате
«Панорама» смотрит в мир
В программе «Панорама» тоже всегда много мировых премьер. «Молодая, политическая, боевая» говорится об этой программе на сайте Берлинале. Представляемые в ней фильмы рассказывают о «миграции и поисках внутренней родины», об «эксплуатации планеты» и показывают «смелые истории о нестандартных личностях». Фильм «Futur Drei» (фото) — о беженцах в немецкой провинции.
Берлинале 2020: в новом формате
Не только для детей
У секции «Generation» («Поколение») — также богатые традиции. Она предназначена для юных зрителей. Но, разумеется, интересное для себя среди почти 60 фильмов находят не только дети и подростки. «Paradise Drifters» (фото) из Нидерландов рассказывает о трех приятелях без постоянного места жительства, но с мечтой причалить к какому-нибудь безопасному берегу.
Берлинале 2020: в новом формате
Сериал о Хилари Клинтон
Четырехчасовой документальный сериал имеет неплохие шансы стать одним из главных хитов фестиваля. Тем более, что его реальная героиня ожидается на премьере в Берлине. Это бывший госсекретарь и кандидат в президенты США Хилари Клинтон. Сериал «Хилари» (фото) рассказывает о ее личной жизни и карьере и будет транслироваться по всему миру потоковым провайдером с марта.
Берлинале 2020: в новом формате
Не забываем классику
Берлинале уделяет много внимания истории кино. Одним из ярких событий на этот раз станет показ отреставрированной версии немецкого немого фильма ужасов «Кабинет восковых фигур». Ретроспектива посвящена голливудскому режиссеру Кингу Видору. Он начинал в эпоху «великого немого» и одним из первых перешел на звук. Знамениты его исторические картины, в частности, «Соломон и царица Савская» (фото).
Берлинале 2020: в новом формате
Обязательное телевидение
Ведущие кинофестивали мира уже не могут игнорировать телевизионные сериалы. Берлинале в 2020 году представляет новые теленовеллы из Австралии, Дании, Германии, Франции, Канады, Австрии, США и Великобритании. И среди них есть и новые форматы: шесть эпизодов сериала «Sex» из Дании имеют общую продолжительность всего 77 минут.
Берлинале 2020: в новом формате
Награды женщинам
«Золотой медведь» и другие награды Берлинале будут вручаться 29 февраля. Уже сейчас известны имена двух лауреаток. Приз «Камера Берлинале» за 2020 год достанется режиссеру из Германии Ульрике Оттингер. А почетный «Золотой медведь» – Хеллен Миррен (фото). По этому случаю Берлинале покажет подборку фильмов с участием британской актрисы.
Автор: Йохен Кюртен
Встреча с режиссером Иваном Твердовским состоится в Южно-Сахалинске
12:06 18 ноября 2019
Культура, Южно-Сахалинск
28 ноября в Южно-Сахалинск приедет режиссер Иван Твердовский. В ККЗ «Комсомолец» он встретится со зрителями, расскажет о современном состоянии неигрового кино в России, поделится секретами профессии и личными историями о съемках в экстремальных и не очень условиях. Зрители смогут увидеть музыкально-документальную комедию «Велком ту Пирамида». Встреча начнется в 19:00. В 21:00 начнется сеанс еще одного фильма Ивана Твердовского «Прогноз погоды».
Оба фильма, которые режиссер представит на Сахалине, снимались в условиях Крайнего Севера. «Велком ту Пирамида» — фильм про то, как на острове Шпицберген был взят курс на привлечение туристов и наращивание туристического потенциала и что из этого не вышло. «Прогноз погоды» фильм-путешествие. На научно-экспедиционном судне «Михаил Сомов» по Северному морскому пути кинематографисты добрались до острова Врангеля, чтобы рассказать о быте полярников, для которых приход судна — это единственная связь с большой землей. Раз в год «Михаил Сомов» доставляет на метеостанции продовольствие, топливо, оборудование.
Иван Твердовский: «Документальное кино — это образ жизни. Кто может быть режиссером документального кино? Им может стать любой, кто в состоянии увидеть и показать необычное в том, что другие люди считают обыденным и неинтересным. Документалист — это тот, кто готов ехать на край света, чтобы увидеть северное сияние или закат в пустыне, рассказать о жизни людей, живущих в самых отдаленных уголках мира, поведать о проблемах общества, человека, его радости, боли, одиночестве, передать свои чувства и отношение ко всему, с чем он соприкасается».
Иван Твердовский (старший) — один из самых заслуженных режиссеров и продюсеров неигрового кино в России. Призер и участник многочисленных отечественных и зарубежных кинофестивалей. Основатель и руководитель студии «Точка зрения». Член Союза кинематографистов РФ, член гильдии кинорежиссеров России, академик Евразийской академии телевидения и радио, член экспертного совета Министерства культуры РФ.
Вход свободный. Пригласительные будут доступны в кассе ККЗ «Комсомолец» накануне мероприятия, сообщает «Кинодосуговое объединение».
12+
О пользе провокаций. «Зоология», режиссер Иван И. Твердовский
«Зоология», вторая полнометражная картина молодого Ивана И. Твердовского, отчасти прояснила природу его авторского взгляда на мир. Да, он провокатор и манипулятор, последователь фон Триера, беспощадный к своим героям и трепетным чувствам зрителя. Да, он работает просчитанно грубо, без полутонов. Жмет на больные точки и бьет молотком по коленке. Но провокация здесь – диагностический метод.
Способ вытащить из коллективного подсознания все те привычно деструктивные импульсы, что заставляют социальный организм загибаться медленно и печально. И сейчас, когда болезнь наша готова вступить уже в терминальную стадию, значимость подобной диагностики не вызывает сомнений.
В предыдущей картине Твердовского «Класс коррекции» провоцирующим событием было появление прекрасной во всех отношениях барышни – юной, свежей, хорошенькой, сексапильной, раскрепощенной и притом абсолютно беззащитной и физически беспомощной в кругу замордованных жизнью педагогов и исходно неполноценных детей. Понятно, что они делают все, чтобы смешать ее с грязью и лишить будущего. Инстинктивно. Повинуясь своим подсознательным представлениям «о мировой гармонии». Просто потому что: а пусть не выпендривается, «потому что нельзя быть на свете красивой такой». Барышня, правда, после всех экзекуций встает с инвалидной коляски и начинает ходить. Характерный финал: мы не видим ее шагающие ноги в кроссовках. И не видим лица. Психология, рефлексия, что происходит в ее душе – не важно.
Если вспомнить «Чучело» Ролана Быкова, явно послужившее одним из первоисточников картины, там лицо маленькой Кристины Орбакайте, ее наивное сияние, слезы, истерики, ее стойкость, ее милосердие, ее портрет в финале – залог незыблемости нравственных основ жизни. Там еще царство гуманизма, вера в свет, побеждающий тьму; выбор: «быть или не быть». У Твердовского не про это. У него кино вообще не «пражизнь». Оно про болезнь, патологию, которую нужно трезвым взглядом увидеть со стороны, диагностировать, осознать… И как бы отделить от себя, попробовать вычесть из общей суммы интенций души. Тогда есть шанс, что оставшееся окажется более жизнеспособным.
«Зоология» устроена несколько сложнее.
Если говорить о названии, то помимо общепринятого: «наука о животных» его можно прочесть и как «наука о жизни», точнее, о выживании, принципы которого – общие для людей и животных. Иначе говоря, Твердовский здесь занят диагностикой социума, озабоченного исключительно проблемами выживания.
Выживание – дело ответственное и потому практически целиком отданное на откуп инстинктам. Или ты следуешь программам, отработанным за миллионы лет эволюции, или ты – труп. Для животных это нормально, и потому животные в фильме прекрасны, гармоничны и естественны в своих заботах о пропитании/размножении/доминировании. Люди же придуманы Богом иначе. И им помимо выживания положено еще и развитие, инструмент, психический орган которого – свободное, неповторимое, уникальное «я». Эта уникальность подарена каждому от рождения, но что с ней делать, когда жестко и без вариантов приходится выживать?
Проблема!
В картине Твердовского грубой, наглядной метафорой «особенности» и «уникальности» служит отросший у главной героини нежданно-негаданно хвост. Вот жила себе тетенька почти что до пенсии – в амплуа «хорошей девочки», курила тихомолком от мамы, работала в зоопарке, где ее все гнобили и вытирали об нее ноги… Некрасивая, безответная, состарившаяся без мужского внимания и любви. .. И вдруг на тебе: выросло нечто пониже спины – голое и розовое, как у крысы, могучее и своевольное, как у быка. И что с этим делать?
Актриса Наталья Павленкова (похожая, кстати, на постаревшую Бьёрк из «Танцующей в темноте») еще в «Классе коррекции» в роли мамы главной героини продемонстрировала уникальное сочетание забитости, неистраченной сексуальности и готовности на любое актерское унижение – в смысле актерский подвиг. Ей Твердовский и доверил прожить на экране душераздирающую драму женщины с хвостом по имени Наташа.
Действие происходит в небольшом городке, в провинции у моря. Тут есть неплохой зоопарк, церковь, переделанная из гастронома, поликлиника, набережная, горы, где сохранилось с советских времен загадочное сооружение – что-то вроде гигантской вогнутой каменной линзы. Все вполне эстетично. Картинка устойчивая, европейски гладкая, соразмерная. На экране осень (зима, весна?) – не сезон. Сырой, сероватый сумрак, на фоне которого сонно перемещаются несчастливые люди, обычно почему-то раскормленные бабцы неопределенного возраста, прекрасные настолько, что заставляют заподозрить режиссера в мизогинии. Чувствуется, что людям этим как-то неопределенно хреново и озабочены они в основном попытками излечения страждущей души и тела.
С телесными хворями они идут в поликлинику, где вялая, махнувшая на все рукой медицина гоняет их по безысходному кругу ненужных анализов, очередей, скандалов и тупой безнадеги. Хирург в упор не видит Наташиного хвоста на рентгеновском снимке. Терапевт выписывает Наташиной маме, доставленной по «скорой» с сердечным приступом, направление на рентген вместо электрокардиограммы. Ему плевать. Главное – выпихнуть пациента из кабинета.
Поскольку на медицину надежды мало, люди несут свое глухое страдание целителям душ. Батюшки, колдуны, ведущие психологических тренингов и просто заводные лабухи в ресторане, соревнуясь в этом деле с его величеством Телевизором, скармливают несчастным тонны самых причудливых и невероятных иллюзий. Рациональное скукоживается, иррациональное цветет пышным цветом. Но все эти «специалисты» привычно работают с массой, «по площадям». Персональные проблемы «особенного» человека – Наташи – им либо по барабану, либо повергают их в ступор.
Если говорить о сюжете, то в фильме две линии, тесно переплетенные, но изолированные до поры до времени друг от друга, как электрические провода. Обе имеют отношение к подсознанию, но энергия по ним течет разной окраски и разного напряжения. Первая линия демонстрирует контакты Наташи с внешним миром и являет собой типичный набор социальных страшилок: вот узнают, что ты урод, не такая, как все, станут избегать, бояться, показывать пальцами; с работы выгонят и больше никуда не возьмут; родная мать отвернется, жить с тобой не захочет и в результате умрешь на помойке. Эта самая пресловутая «смерть на помойке», неизменно всплывающая у российского человека в конце любого ряда последовательных ответов на вопрос: «Чего ты боишься?»[1], иронически воплощена в сцене похорон безвременно почившего кота Барсика, которого героиня под тренькающий за кадром траурный марш в обувной коробке с примотанными скотчем гвоздичками торжественно и скорбно отправляет в шахту мусоропровода.
В общем, событийный ряд социального плана мог бы повергнуть и зрителя, и героиню в депрессию, но этого не происходит, потому что по параллельному проводу течет совершенно иной – эйфорически-оптимистический ток. Его питает вековая мечта о прекрасном принце, который встретится нежданно-негаданно на пути, полюбит тебя такую, как есть, вытащит из анабиоза, раскроет, раскрепостит, превратит из урода в красавицу, станет носить на руках и подарит ослепительное, небывалое счастье. Соответственно и событийный ряд строится тут по известным лекалам дамских романов. Доктор-рентгенолог по имени Петя (Дмитрий Грошев) – молодой, симпатичный, добрый и чуткий – как-то сразу проникается к пациентке с хвостом, ну а дальше все идет как по писаному: пикник на берегу моря, упоительное катание в каменной линзе на железных тазах, домашние эротические игры в кошку и в доктора, возбуждающе прерванные приходом мамы… Преображение в парикмахерской, обновление гардероба, свидание в ресторане, где расцветшая героиня танцует под «дискотеку 80-х», раскрепостившись настолько, что хвост вываливается у нее из-под платья. Посетители в панике спасаются бегством, а ей все нипочем. Она счастлива!
«Зоология»
На сеансе групповой психотерапии, где Наташа с Петей, хихикая, распивают «под партой» спиртные напитки, оба они – два реально живых человека в сообществе замороченных зомби. И там Наташа с полным правом может встать и сказать: «В моих руках вся вселенная!» Их выставляют за дверь. Но им пофиг! Они упоенно целуются прямо на набережной… Однако же нет. Героиня у нас «не такая». Она не может вот так вот сразу. Она сомневается. Идет к гадалке, чтобы удостовериться: это – судьба. Гадалка льет воск в стакан и зрит там «покровителя в белых одеждах». Ясно: судьба. И после этого Наташа сама уже тащит Петю на свидание в ночной зоопарк, и там, в клетке, оборудованной, но еще не заселенной, они наконец предаются утехам плотской любви.
Собственно, на этом сказка кончается, потому что с любовью выходит страшнейший облом. Выясняется, что Петю в гораздо большей степени привлекает Наташин хвост, который он упоенно сосет и лижет, а не ее пробудившаяся, истомленная ожиданием в целую жизнь вагина. Наташа оскорблена. Оскорблено всеобщее, архетипически женское в ней. Все не так, как надо! Он извращенец! Он ее просто использовал! Лавина разочарования обрушивается в подсознании, и героиня отвергает единственного на земле человека, которого действительно привлекает, а не отталкивает ее «особенность». Режиссер, собственно, и задумал всю эту гротескную, физиологическую бодягу с хвостом, чтобы обнаружить не только внешний, но и внутренний конфликт между уникальностью, данной героине на уровне «медицинского факта», и ее собственной психикой, так и остающейся до конца в плену коллективного бессознательного.
Дальше оба сюжетных «провода» скручиваются в один. Мечты и надежды рухнули, счастье погасло. Наташа никому не нужна. Она возвращается домой, где сумасшедшая мама (Ирина Чипиженко) изрисовывает квартиру крестиками по совету батюшки, чтобы защититься от «хвостоноски». Когда Наташа демонстрирует маме, что «хвостоноска» – это и есть она, ее дочь, мама сей факт игнорирует: «Поди прочь! Ты пьяна». В общем, ничего героине больше не остается, как, разгромив в порыве гнева и отчаяния рентгеновский кабинет и прогулявшись по улице, где от нее шарахаются все без исключения встречные-поперечные, устроить аутодафе своему хвосту. Она пристраивает нож между планок на спинке венского стула, просовывает хвост, садится – cut. В смысле фильм на этом кончается, идут титры.
Что будет дальше – страшно, но нетрудно вообразить. Либо мучительная и быстрая смерть от болевого шока и кровопотери. Либо, если вдруг спасут, смерть мучительная и медленная: паралич, пролежни, гниение заживо… Итог, однако ж, один: траурный марш, гвозди`чки, фальшиво скорбные лица, медленно закрывающаяся шторка в крематории. Жизнь, целиком истраченная на выживание, отказавшаяся от уникальности, от развития, заканчивается унизительно бессмысленной смертью. Но в условиях, когда «особенность» человека дружно изничтожают как социум, так и он сам, шансов на развитие практически не остается.
Вот такой вот диагноз.
«Зоология»
Автор сценария, режиссер Иван И. Твердовский
Оператор Александр Микеладзе
Художники Любовь Иванова, Василий Распопов
В ролях: Наталья Павленкова, Дмитрий Грошев, Ирина Чипиженко, Маша Токарева, Александр Горчилин, Нина Свиридова, Владимир Сергеев, Валентина Попова, Людмила Шестакова, Юлия Пимкина и другие
Кинокомпания «Новые люди» при поддержке Министерства культуры РФ
Россия – Германия – Франция
2016
[1] В когнитивной психотерапии есть процедура под названием «стрела, летящая вниз». Человеку, жалующемуся на страх, предлагают последовательно отвечать на вопрос: «И что страшного произойдет, если…». «Что страшного произойдет, если я не сдам экзамен?» – «Меня выпрут из института. Я не смогу устроиться на нормальную работу…» и т.д. В конце же почти всегда почему-то оказывается: «Умру на помойке».
«Нет таких вещей, которые я могу себе запретить».
Иван И. Твердовский – о режиссуре и кино — Сказано в эфире — Радио 1: Главные новости Подмосковья
С: Иван, на какую тему вы не готовы снимать фильмы? Что для вас как для режиссёра табу?
ИИТ: Думаю, таких тем у меня нет. Потому что каждый раз, когда я себе говорю, что чего-то не буду делать, это в итоге происходит. Например, я когда-то сказал, что никогда не буду делать экранизацию литературного произведения. Для любого режиссёра это путь в никуда, считал я. В большинстве случаев первоисточник будет сильнее.
С: Ну вот тут можно поспорить.
ИИТ: Да, соглашусь (смеётся – прим. автора).
С: Так что, ваша картина «Наводнение» будет лучше?
ИИТ: Посмотрим. Случилось вот, что сейчас я занимаюсь Евгением Замятиным. Мне действительно интересно сделать хорошую, полноценную экранизацию. Год назад я даже думать не мог об этом. Так что у меня совершенно нет таких вещей, которые я могу себе запретить.
С: Как вы считаете, мы когда-нибудь узнаем всю правду о «Норд-Осте»?
ИИТ: Когда-нибудь, наверное, да. Но тут я хочу подчеркнуть очень важную вещь – этим должны заниматься журналисты, а не кинорежиссёры. Если вы ждёте людей, которые будут делать свои высказывания, касающиеся правды, на экране, я не очень уверен в результате.
Например, в прошлом году вышла прекрасная документальная картина Катерины Гордеевой про Норд-Ост. Это абсолютно классная журналистская история. Там вместе с очень важными воспоминаниями показана фактология, которая далеко не у всех и не во всём совпадает.
С: Не боитесь ли вы, что у неподготовленной аудитории фильм «Конференция» вызовет сопротивление и отторжение?
ИИТ: Для меня крайне важно, если человек обратит внимание на фильм и посмотрит его. Вот в чём главная задача. А то чувство, которое картина вызовет у зрителя, меня, к сожалению, уже никак не касается.
С: Что для вас важнее – отношения профессионального сообщества или простых зрителей?
ИИТ: В какой-то момент мне это всё стало не важно. Проходит время, моё кино никто не вспоминает, я живу и снимаю дальше. Я делаю кино для себя.
С: Что из вашего фильма зрители фестиваля в Венеции поняли?
ИИТ: Многие, с кем мы общались после просмотра, говорили, что помнят то время. Помнят, как следили за новостями и сопереживали. Ну, то есть, люди знали, что идут смотреть фильм о какой-то трагедии, но всё оказалось гораздо глубже. Отчасти эта история стала и их воспоминаниями тоже, и меня это очень поразило.
С: Получается, что по реакции в Венеции можно считать, что в определённой степени вы добились того, чего хотели?
ИИТ: Я добился того, что кино вышло на экраны и живёт своей независимой, самостоятельной жизнью. Это моя главная цель.
Иван И. Твердовский, режиссер фильма «Конференция»: «Авторское кино бескомпромиссно всегда»
В российский прокат вышел один из самых необычных фильмов этого года — «Конференция» Ивана И. Твердовского. Это история бывших заложников «Норд-Оста», которые встречаются через 18 лет после теракта, чтобы разобраться в себе и в событиях 2002 года.
Премьера «Конференции» состоялась на 77-м Венецианском фестивале (в программе авторского кино Venice Days). Также фильм вошел в конкурсную программу 31-го «Кинотавра», где получил «Приз за лучший сценарий».
— Иван, сейчас много отличных авторских фильмов, которые после показа на фестивалях сразу же попадают в интернет, минуя прокат. И некоторые режиссеры даже считают, что это не так уж и плохо: мол, интернет — хорошее (и часто единственное) средство для продвижения авторского кинематографа. А вы как считаете?
— Если честно, я очень неоднозначно к этому отношусь. С одной стороны, аудитория, которая интересуется авторским кино, получает уникальную возможность смотреть разные фильмы в любой точке мира. И это здорово. Но в то же время я бы очень хотел, чтобы «Конференцию» смотрели именно в кинозале. Потому что основное действие фильма тоже происходит в зале — и от этого возникает своего рода зеркальность: тебе начинает казаться, что ты находишься в едином пространстве вместе с заложниками.
— Тем не менее авторские проекты очень многие предпочитают смотреть, не вставая с дивана. А в кинотеатры идут исключительно на блокбастеры.
— Картины бывают разные. Некоторые фильмы можно смотреть хоть на смартфоне, но тогда они должны соответствовать маленькому формату. А если мы имеем дело с серьезным, содержательным кинематографом, то при трансформации с большого экрана в мобильный просмотр очень многие нюансы и детали попросту пропадают. К тому же «магия кино» (извините за дурацкое выражение) появляется только в кинотеатре.
— Иван, давайте теперь о вашем фильме поговорим. Насколько было сложно решиться снимать кино о «Норд-Осте»?
— Ну, не знаю, как-то решился же. (Смеется.) Значит, было все-таки не так сложно. В любом случае этот разговор про посттравматический синдром был для меня очень важен. К тому же до меня мало кто пытался проанализировать в кино какое-то крупное событие нашей современной истории. Это было серьезным вызовом.
— А почему до вас никто не брался за эту тему? Ведь прошло уже 18 лет…
— Я не хочу осуждать своих коллег. Конечно, можно говорить о самоцензуре, табуированных темах и прочее. Но у каждого художника свои внутренние мотивы, свой календарь, свои предпочтения. С другой стороны, мне было очень любопытно быть первым. Ведь разговор о «Норд-Осте» нельзя причислить к трендам нашего современного кино, да и с точки зрения государственной политики он не поддерживается тоже.
— Тем не менее был один проект, который изначально презентовался как «художественное переосмысление «Норд-Оста»». Правда, потом продюсеры заявили, что никакого отношения к реальному теракту фильм не имеет. Но там все решалось в сказочно-патриотичном ключе: герой-одиночка спасал всех заложников…
— Я думаю, что авторы этого фильма очень правильно сделали, что не стали объединять «Норд-Ост» со своим замыслом. Потому что, когда мы говорим про исторический контекст, очень важно быть деликатным и учитывать огромное количество нюансов. Ведь участники тех событий еще живы. Поэтому вмешиваться в пространство реального события со своим художественным вымыслом крайне неуместно. К тому же реальные события всегда существуют независимо от наших замыслов и нашего желания что-то на их почве создать.
— А что для вас «Норд-Ост»?
— Для меня это главное событие, которое случилось в моем городе за последние 20 лет. И это часть истории мирового терроризма, которая коснулась моих знакомых и знакомых моей семьи. И я очень хорошо помню то время. Помню бесконечное сидение перед телевизором, помню какие-то звонки без конца. А потом погибла девочка из моей школы, она была в заложниках. Так что это трагедия, с которой я связан.
— Эмоциями своими поделитесь?
—Это было какое-то нескончаемое ожидание. Мы, конечно, хотели надеяться на какое-то чудесное разрешение событий, но постепенно понимали, что это вряд ли возможно. Ведь террористы потребовали остановить войну в Чечне, а этого бы точно не произошло. Поэтому мы просто сидели и ждали.
— Честно говоря, этим состоянием «нескончаемого ожидания» ваш фильм буквально пропитан. Вам удалось его передать. А еще вы сделали невозможное: сняли фильм о захвате заложников без единого выстрела. Не было ли искушения добавить реконструкцию теракта, хотя бы частичную?
— Этого, наоборот, очень хотелось избежать. Потому что мы говорим о дне сегодняшнем и о том, что происходит с бывшими заложниками здесь и сейчас. И о том, как вечер памяти постепенно и неосознанно превращается в конференцию. Люди встретились просто поговорить, а вместо этого занялись подробным собиранием фактов.
— Меня вот что удивило. В вашем фильме директор театрального центра, которого играет Ян Цапник, отдает бывшим заложникам зал в аренду за деньги. Это реальная ситуация? И вообще, вечера памяти там проходят?
— Они сейчас проводятся довольно редко. 23 октября проходят поминальные мероприятия рядом с театральным центром, и иногда, не каждый год, в зале проходят вечера памяти. На каких условиях сдается зал, я не знаю. Но думаю, что какая-то формальная бюрократия в любом случае есть.
— Но вам-то легко удалось договориться? Вы же снимали на месте событий…
— Это было очень сложно. Вначале никто не хотел нас туда пускать, и никто не был заинтересован в том, чтобы мы там что-то снимали. То, что нас все-таки пустили, это заслуга нашей продюсерской команды.
— Как я понимаю, собирая материал для «Конференции», вы много общались с бывшими заложниками. Они охотно шли на контакт или старались избегать разговоров?
— Людям, конечно, очень тяжело было про это говорить. Но я общался только с теми, кого знал лично, или со знакомыми моей семьи. Им не нужно было объяснять, почему я хочу снять эту картину. Они понимали. Людям со стороны я бы этого объяснить не смог.
— Иван, когда мы с коллегами смотрели «Конференцию», у нас была стопроцентная уверенность, что вы буквально записывали монологи бывших заложников, а потом просто передали их слова актерам.
— Так и есть. Это была большая, кропотливая работа, но не только по сбору воспоминаний и фактов. Важно было уловить их отношение к происходившему на чувственном уровне.
— А еще было ощущение, что вы позвали в кадр не актеров, а реальных заложников…
— Так и задумывалось, но при этом я совершенно точно не собирался задействовать тех, кто действительно через это прошел. Это было бы не очень честно по отношению к ним. (На самом деле реальных участников событий в картине двое: это актеры Роман Шмаков и Филипп Авдеев, входившие в детскую труппу «Норд-Оста». — «Культура».)
— В вашем фильме на вечер памяти приходят всего 23 человека…
— Если вы посмотрите записи этих встреч, собрания людей на площади 23 октября, то поймете, что примерно столько же на них и приходит. Немногие готовы вспоминать то, что случилось в 2002-м.
— Иван, в самом начале разговора я услышала от вас слово «самоцензура». Насколько это понятие актуально сегодня для режиссера?
— Самоцензура — часть нашей жизни. Мы бываем вынуждены играть по определенным правилам, часто негласным. И мы сами решаем, что нам кто-то обязательно запретит сделать какие-то вещи, поэтому сами себе заранее запрещаем говорить о них или даже думать.
— Я к тому, что «Норд-Ост» — это ведь табуированная тема и для продюсеров тоже. Насколько я знаю, вы очень долго искали тех, кто бы взялся за этот фильм.
— Это правда. Было очень тяжело найти команду продюсеров, которые в этот проект поверят. И мне повезло, что Екатерина Михайлова и Константин Фам согласились работать со мной над этой историей.
— А почему многие отказались? Не хотели связываться с тяжелой темой, предпочитали снимать комедии?
— Тут все вместе. Кому-то из продюсеров авторский кинематограф неинтересен в принципе, у них другие запросы. Кто-то апеллирует к самоцензуре, говоря, что на такую тему снимать кино нежелательно. Но я же не осуждаю никого: у всех разные задачи, разные цели.
— Тогда не могу не спросить о состоянии нашего авторского кино в целом…
— Авторское кино у нас сегодня очень маргинализировано. Если раньше нашим продюсерам действительно было важно участвовать в крупных фестивалях, снимать в копродукции с другими странами какие-то крупные проекты, то сегодня тренды поменялись. Наше общество замыкается на внутренних процессах, и наша кинематография тоже. У нас свои темы, свои жанры в приоритете и т. д.
— Но, по моим ощущениям, наше фестивальное кино постепенно увеличивает свое присутствие на зарубежных смотрах. Во всяком случае, по сравнению с тем, что было лет 5–7 назад.
— Не соглашусь. Как пять лет назад международным фестивалям были интересны фильмы Андрея Кончаловского, Кирилла Серебренникова или Андрея Звягинцева, так они им интересны и до сих пор. Но на этом список почти заканчивается. Мы не видим каких-то новых режиссеров, которые бы могли к ним присоединиться.
— А как же Наталья Меркулова и Алексей Чупов с «Человеком, который удивил всех»? Их проект отлично заявил о себе на крупных фестивалях.
— Да, но давайте посмотрим, что будет дальше. По моим ощущениям, они как раз ушли в совсем другой кинематограф. Это ни в коем случае не отменяет их заслуг, но они, как мне кажется, как раз поддались тем трендам, которые формируются здесь. Они сейчас занимаются немного другой деятельностью, более коммерческой.
— Иван, один режиссер, с которым я разговаривала, считает, что кино — это искусство компромисса. И что он готов пожертвовать десятью процентами своего высказывания, чтобы оставшиеся девяносто все-таки дошли до зрителя…
— Я не согласен совершенно. Авторское кино бескомпромиссно всегда. И мне кажется, что это единственный способ сделать что-то серьезное. Хотя про этику тоже нельзя забывать.
— Иван, и последний вопрос. Мы заговорили о переходе режиссеров в крупное коммерческое кино. Для вас такой переход возможен?
— Я не могу сказать, что невозможен. У меня бывают очень крупные коммерческие предложения, и я их всегда рассматриваю, но… Пока что-то не складывается. Видимо, нет у меня какой-то особой тяги к таким проектам. Существовать в формате содержательного кинематографа мне интереснее. А пока у меня есть возможность делать то, что я хочу, то почему я должен идти на какие-то компромиссы?!
На основном фото — кадр из фильма «Конференция» Фото на анонсе:www.rtvi.com.
«Проблемы появляются, когда с тигром объясниться проще, чем с человеком»
После грандиозного фестивального успеха КЛАССА КОРРЕКЦИИ, игрового дебюта молодого документалиста Ивана Твердовского-младшего, режиссера объявили надеждой российского авторского кино. Всего спустя два года Твердовский возвращается на «Кинотавр» с новой драмой, одновременно похожей и не похожей на его первый фильм. Используя всю ту же близкую к документальной эстетику и актерскую импровизацию, он обращается к другим темам и смешивает другие жанры. Авторы настаивают, что ЗООЛОГИЮ нужно смотреть неподготовленным, а небольшую утечку информации, случившуюся во время начала съемок, которую можно свести всего к одному слову из пяти букв, считают ошибкой. Зрителю необходимо знать лишь одно: это история про женщину, попавшую в нестандартную ситуацию.
О ЗООЛОГИИ довольно мало информации в Сети. Вы намеренно старались рассказывать как можно меньше о будущем фильме?
Не то чтобы мы нарочно пытались держать все в секрете, мы просто немного суеверны. Мне кажется неправильным рассказывать много о фильме, который еще не создан. Поэтому мы стараемся особо ничего не разглашать, дабы не испортить никому впечатление от картины.
Как я понимаю, вы начали работать над фильмом, когда КЛАСС КОРРЕКЦИИ еще ездил по фестивалям.
Да, мы начали писать историю два года назад и очень долго искали сценариста. Внутри нашей творческой команды уже родилась некая фабула, и мы встречались с разными прекрасными авторами, чтобы превратить ее в сценарий. Начинались встречи с того, что я рассказывал историю, сценарист приходил в восторг и говорил: «Здорово! Давай через неделю я что-то придумаю и принесу». Через неделю он предлагал, например, сделать главного персонажа мужчиной или поменять место действия – в общем, уходил от того сюжета, который мы наметили. В итоге я предложил продюсеру Наталье Мокрицкой, чтобы сценарий я написал сам. С этого и начался плодотворный процесс – где-то осенью 2014-го. Почти год мы работали над сценарием и приступили к производству прошлым летом. В общем-то, довольно долго.
Успех КЛАССА КОРРЕКЦИИ не повлиял на ускорение процесса?
В какой-то степени повлиял даже в худшую сторону: к нам приковано слишком много внимания. Хочется тихо и спокойно работать, в то время как все постоянно интересуются, чем мы заняты. Когда у тебя никто не стоит над душой, работать, безусловно, проще.
У ЗООЛОГИИ, похоже, довольно приличный бюджет для российского авторского фильма.
Об этом, безусловно, больше меня знают продюсеры, но история получилась действительно недешевая и в значительной степени создана благодаря копродукции с Францией и Германией при поддержке фонда Eurimages.
Русскоязычному фильму, как правило, нелегко найти зарубежного сопродюсера. Что, по-вашему, смогло их заинтересовать? Наверное, в первую очередь ваши фестивальные успехи и призы?
Возможно, вы правы. Европейские продюсеры были знакомы с КЛАССОМ КОРРЕКЦИИ, все понимали, что это авторское кино, никакая не прокатная жанровая комедия. Вообще, финансирование авторского кино в этом смысле – крайне рисковое дело. И здесь как раз предыдущие успехи сыграли большую роль.
То есть вы считаете, что это совсем не комедия, а авторское кино?
Это драма, хотя в ней есть элементы сатиры. История с каждым поворотом обрастает тяжестью, обстоятельства все больше заталкивают героиню в безысходность, и к финалу она оказывается в безвыходной ситуации. Эта картина изначально создавалась с потенциалом какого-то внутреннего взаимодействия со зрителем. Для работы с ним, не развлечения и шутки ради.
КЛАСС КОРРЕКЦИИ, при всем авторском подходе, тоже работал со зрительскими эмоциями.
Я думаю, за два года многое изменилось, мне неинтересно топтаться на одном месте. В ЗООЛОГИИ мне необходимо было двигаться дальше, развиваться, что ли. Я провел достаточное количество экспериментов с собой, использовал несколько другие подходы к работе. У меня вообще за это время много что в жизни изменилось. Поэтому, я думаю, это совсем разные картины. Мне трудно предположить, какой аудитории адресована ЗООЛОГИЯ. Могу лишь надеяться, что как профессиональной публике, так и простому зрителю не должно быть обидно за потраченное время.
В связи с ЗООЛОГИЕЙ еще можно было бы поговорить о синдроме второго фильма, но на самом деле это же совсем не второй фильм, у вас большая документальная фильмография с хорошей фестивальной историей.
Да, у меня действительно другой счет. Я сделал немало документальных картин. Мне за них не стыдно. Среди них были и полнометражные большие работы. Но так уж повелось, что документалистика существует на обочине. Как бы профессиональное сообщество ни оправдывалось, ментально все привыкли считать, что это что-то маргинально-грязное у подъезда. Меня это, конечно, очень огорчает.
Как далеко, по-вашему, вы отдалились от документальной эстетики в ЗООЛОГИИ?
Не могу сказать, что эстетика изменилась – это некий принцип работы, который остался мне близок, когда документальное кино для меня переросло в игровое. В моем понимании, например, изображение выполняет служебную роль по отношению к содержанию, оно помогает артисту и сюжету. Весь съемочный процесс построен не на чтении реплик с бумажки, а на актерской импровизации, заданной в определенных границах. Мне кажется, это наиболее точный способ работы с актерами: одно дело, когда диалоги написаны Чеховым, другое дело, когда актер говорит словами, которые написал драматург Твердовский. Это, согласитесь, разные вещи. Мне вообще наиболее важным кажется личностное подключение артиста к персонажу, его взаимодействие с биографией героя. Во времена, когда текст учится в гримерке и по дороге на площадку, это становится единственным способом выживания чего-то искреннего и правдивого.
На главную роль вы взяли Наталью Павленкову, которая сыграла в КЛАССЕ КОРРЕКЦИИ.
Я бы сказал, что эта история формировалась под Наталью и в диалоге с ней. Даже персонаж фильма носит ее имя и отчество. Это третья наша совместная работа. Павленкова – глыба. Мы начинали с ней на моей дипломной работе СНЕГ, затем продолжили в КЛАССЕ КОРРЕКЦИИ. Я работал бы с ней бесконечно. Она феноменальна для меня своим сочетанием традиционной консервативной вахтанговской школы и живой подвижной психики, умением существовать в импровизации и идти от истории. Сегодня это огромная удача для режиссеров, крайне редко встречающаяся. Наталья Павленкова для меня скорее исключение. Я обычно стараюсь быть непредвзятым в выборе артистов. Каждый должен стоять на своем месте. В ЗООЛОГИИ все артисты для меня новые. Например, еще одного главного героя играет Дмитрий Грошев – потрясающий, глубокий, тонкий артист из «Ленкома», настоящее открытие для меня.
Насколько мы знаем, съемки проходили в самых разных местах.
Да, мы снимали много где: в Москве, в Краснодарском крае – под Новороссийском и в Туапсе, даже в Крыму, под Ялтой.
А как европейские сопродюсеры отнеслись к съемкам в «санкционном» Крыму?
Это очень небольшая часть съемок и связана она была исключительно с тем, что некоторые объекты прописывались в сценарии под конкретные места. Скажем, Ялтинский зоопарк, в котором мы снимали, – мы же не виноваты, что нет другого зоопарка на юге России с выходом к морю. Вообще, когда речь заходит о кино, о культуре, здесь неуместна политика. Люди, животные, природа не виноваты, что кому-то где-то не понравилось, какого цвета флаг на городской ратуше.
Сложно было снимать в зоопарке?
С животными было довольно легко. Все проблемы обычно появляются, когда приходит человек. Когда объясниться с тигром или ламой становится проще, чем с человеком. Немного про это и наша картина. Зоология, с которой человек эволюционно никогда не способен будет расстаться.
10.06.2016 Автор: Максим Туула
Зоологический директор Иван Иванович Твердовский о своей серьезной жанровой повести
Жанровый фильм всегда предлагал возможность исследовать обычное через необычное, слегка наклоненный объектив, который представляет новый взгляд на наши повседневные триумфы и трагедии. Зоология , фильм о позднем взрослении от режиссера Иван Твердовский ( Corrections Class ) проводит грань между феноменальным и обыденной тонкой бритвой в иногда трогательной, иногда душераздирающей истории об изменениях, странностях, и самооценка. Известная российская театральная актриса Наталья Павленкова играет Наташу, осажденную работницу зоопарка средних лет, которая обретает новую жизнь, когда у нее внезапно появляется толстый мясистый хвост и привлекает внимание красивого молодого доктора. Твардовский руководит всем этим откровенно и откровенно, исследуя проблемы инвалидности, предрассудков и похоти через внезапно появившееся физическое «уродство» Наташи.
Когда Zoology празднует свою североамериканскую премьеру на фестивале Fantastic Fest, я бросился в онлайн-чат, чтобы поговорить с Твердовским по электронной почте об использовании жанра в качестве средства для серьезного заявления, почему фильмы — это больше, чем развлечение, почему он создал роль Павленковой, культурный подтекст, который может ускользнуть от внимания американских зрителей с первого взгляда, и многое другое. Посмотрите, что он сказал ниже.
Изображение через Arrow Films
Zoology — ваша вторая функция, и, хотя она имеет те же темы, что и Corrections Class , она знаменует решительный поворот к фантастическому. Как давно эта история была у вас и почему вы решили подойти к ней через жанровую призму?
ТВЕРДОВСКИЙ: Для меня это вовсе не фантастика, а вполне приземленная реальность.Сам я часто чувствую, что у меня хвост в штанах. И я вижу, что многие люди тоже это делают, я уверен, что некоторые из них просто оборачивают это вокруг себя . .. Если серьезно, это метафора, и для меня это направление от жанрового кино к более серьезному заявлению. В нашем рассказе хвост выглядит настолько реалистично, что к нему привыкаешь за 15 минут фильма.
Несколько необычно видеть драматические рассказы о взрослении о женщинах, а также несколько необычно видеть романтические истории о женщинах среднего возраста.Почему вас привлекла эта конструкция и что сделало Наташу подходящим персонажем для Zoology ?
ТВЕРДОВСКИЙ: Ее возраст здесь вообще не имеет значения. Возраст — это просто костюм, а не новое платье — то, что она носит сейчас. Это не значит, что она не может надеть новое платье и выйти на прогулку. Когда появляется хвостик, Наташа интуитивно начинает новую жизнь. Хвост толкает ее в эту новую жизнь, в новые чувства, которые она обнимает.
Наталья Павенкова, с которой вы работали над своим последним фильмом, сыграла красивую душераздирающую роль Наташи. Как вы двое стали сотрудничать и почему она подходила для этой роли?
ТВЕРДОВСКИЙ: Наталья — известная театральная актриса.Она очень редко снимается в кино и говорит «нет» многим режиссерам. Однажды я предложил ей сыграть в моей киношколе на берегу, и она, что удивительно, согласилась. После этого мы подружились, она играла мать в моем предыдущем фильме, Corrections Class , и я специально для нее написал Zoology . Я только хотел с ней поработать, и на основе ее биографии специально сконструировал персонажа, имя которого — Наташа — не случайно.
Изображение через Arrow Films
И Zoology , и Corrections Class посвящены темам инвалидности и инаковости. Что привлекает вас в этих историях? Почему хвост стал подходящей метафорой для этих обстоятельств в Zoology ?
ТВЕРДОВСКИЙ: Для меня кино — это в первую очередь не развлечение.Я сам не смотрю забавные блокбастеры. Кино для меня — это область философии и художественного высказывания. Поскольку я вырос в документалистике, а мой отец — режиссер-документалист, для меня суть кино — это социальное заявление. Это чем-то похоже на работу журналиста, только на другом уровне. Мне нравится такое кино.
Вы имеете дело с Zoology во многих жанрах — взросление, романтика, драма, намёки на телесный ужас — какие фильмы и / или режиссеры вдохновили вас?
ТВЕРДОВСКИЙ: Конкретных упоминаний было немного. Я целенаправленно отказывался от поиска референсов и аналогов своей работе. Я считаю, что грань между «вдохновением» и «плагиатом» зачастую настолько тонка, что вы рискуете попасть в последний. Я уверен, что некоторым не понравится мой фильм — а так оно и должно быть — но я уверен в его оригинальности.
В том же духе, «Зоология» — довольно необычный фильм, каковы были ваши впечатления от съемок этого фильма? Было ли сложно подать заявку и получить финансирование?
ТВЕРДОВСКИЙ: Это больше вопрос к моим продюсерам, но я хотел бы сказать, что очень благодарен за то, что в российском бюджете есть годовой бюджет на фильмы. И обычно этот бюджет идет в «авторское» кино, которое действительно нуждается в такой поддержке и действительно способствует созданию «национальной культуры». Мой фильм получил такую поддержку, и это послужило катализатором для его запуска — конечно, это не самая коммерческая история. Мы также нашли Arizona и Moviebrats — двух великих сопродюсеров из Франции и Германии, которые также помогли нам создать очень интересный фильм с художественной точки зрения, — и фонд Eurimages.
Изображение через Arrow Films
Когда я смотрю иностранные фильмы, мне всегда интересно, есть ли культурный подтекст или нюанс, которые мне не хватает. Как вы думаете, это относится к Zoology ?
ТВЕРДОВСКИЙ: Конечно! Мне тяжело быть на вашем месте, но я точно знаю, что в Zoology много местной сатиры, напоминающей классиков русских комиксов 19 века.Было принято смеяться над социальными противоречиями, вопросами медицины, взаимоотношениями церкви и неклерикального общества . .. Это сюжеты классической русской литературы — Толстой, Достоевский, Гоголь, Чехов, Салтыков-Щедрин … Юмор в моей истории настолько тонкий, что, возможно, люди со стороны видят в нем норму «абсурдной» реальности. Например, сцены в больнице. Или очень религиозная мать Наташи.
Изображение через Arrow Films
Изображение через Arrow Films
Братья Руссо наконец ответили, перешел ли Кэп в другую хронологию в «Мстителях: Финал»
Кэп перешел на другую временную шкалу или остался на основной?
Об авторе
Haleigh Foutch
(Опубликовано 3196 статей)
Хейли Футч — писатель, редактор, ведущий, актер и любитель кошек из Лос-Анджелеса. В настоящее время она является старшим редактором отдела контент-стратегии и аналитики в Collider, где уже почти десять лет поднимается по служебной лестнице и кричит о невоспетом гении Grosse Pointe Blank. Она также курирует хоррор-контент Collider и является соавтором подкаста The Witching Hour, ранее участвовала в дискуссии в Movie Talk и писала для Rotten Tomatoes, Complex, Birth.Movies.Death. И других. Обычно вы можете увидеть, как она делится мемами с Баффи-истребительницей вампиров в Instagram, репетирует «Пять движений» из «ОА» и спрашивает людей об их питомцах.
Более
От Хейли Футча
Зоология Ивана Ивановича Твердовского
Режиссер Иван Иванович Твердовский Зоология — это сатира, посвященная Наташе, женщине среднего возраста, ведущей уединенный образ жизни, изгоем из-за своей тревожной аномалии. Фильм рассказывает о ее попытках быть принятыми в современное российское общество, которое Иван охарактеризовал как «больше не прославляющий индивидуализм, а скорее диктующий единообразие». Зоология вызывает моменты смеха, сопровождающиеся душераздирающими сценами, это вызывает привыкание и остается в моей голове с момента первого просмотра. Для меня было честью пообщаться с Иваном во время Лондонского кинофестиваля, чтобы узнать, как он создал такой увлекательный и социально значимый фильм. Наслаждаться!
Вы сказали, что хотели сфокусировать фильм на сегменте людей, которые борются или стремятся стать независимыми, наряду с отношениями между людьми и животными.Что вас увлекло в этих предметах и что, как вы надеетесь, люди вынесут из фильма?
Я просто пытаюсь передать, что человек не понимает природы животного. Многие не согласны, но я думаю, что вопросы, которые возникают у зрителей после просмотра фильма, провоцируют этот разговор. В природе нет объекта похожего, каждый уникален. Люди пытаются стандартизировать и регулировать функцию своего существования. Когда человеку не удается жить в этих универсальных рамках, он борется с болью, пытаясь объяснить себе, что не так.Нужно только помнить, что все в природе уникально, человек уникален сам по себе. Зоология — напоминание об этом.
В Zoology мы находим и грусть, и комедийную неловкость, когда у нашей героини всегда что-то идет не так. Что вас привлекает в изображении этих диаметрально противоположных настроений?
При всей драматичности и серьезности, я большой поклонник иронии в жизни. У меня отличное чувство юмора, которое приходит от природы и часто улучшает мою повседневную жизнь.Фильмы, я думаю, тоже такие же.
Это третий фильм, над которым вы работали с Натальей Павленковой, вы писали сценарий с ее учетом?
Да, так сложилось, что сценарий писали специально для Натальи Павленковой. Мне нравится с ней работать, мы работали вместе раньше, это была небольшая, но значимая веха в моей карьере. Я хотел поместить Наталью в нечто большее и индивидуальное. Этот фильм родился благодаря сочетанию сюжета и точного понимания персонажа, которого она будет играть.Я обычно не использую этот метод.
Фильм был импровизирован в ограниченных рамках, не могли бы вы рассказать нам немного подробнее о том, почему вы выбрали этот метод?
Да, конечно, это один из основных методов моей работы. Однако это не традиционный метод импровизации, поскольку сценарий для актеров содержит содержание сцены и диалог (который очень подробный), и актер должен придерживаться сценария, но мне нравятся сцены, чтобы приливы и отливы естественным образом, не давая слишком много направления движениям актера.Мне нравится, когда актер сосредотачивается на том, чтобы быть связанным со сценарием изнутри, а затем иметь возможность двигаться таким образом, который кажется органичным и подходящим для него и персонажа.
Мне нравится, когда сцены переходят в естественные приливы и отливы, не уделяя слишком много внимания движениям актера.
Вы сняли восемь документальных фильмов перед тем, как приступить к съемкам Zoology , которые также имеют вид кинопроизводства в документальном стиле. Было ли это сознательным решением продолжить эту технику?
К сожалению, я изо всех сил пытаюсь вырваться из этого стиля кинематографии, я стараюсь мягко воплощать в жизнь истории и идеи, которые возникают у меня в голове, я опасаюсь грубой постановки художественной работы.Таким образом, документальный опыт, который у меня есть, с одной стороны, дает мне возможность сделать историю натуралистичной, с другой — держит меня в своих руках, не позволяя мне вырваться на свободу!
Я не могу дождаться, чтобы увидеть, что вы сделаете дальше !! Что вы можете рассказать о своем следующем проекте?
Последние три с половиной года я работаю над документальным фильмом о российской полиции. Мы на стадии редактирования. Еще у меня есть новый сценарий, и осенью мы планируем начать подготовительные работы.Конечно, это будет во многом зависеть от судьбы или успеха Zoology , потому что это может повлиять на потенциальное появление новых сопродюсеров.
Fantastic Fest: Zoology: Режиссер Иван Твердовский по сказке о хвосте — Screens
«Мы, русские, любим посплетничать. Люди любого социального положения и возраста объединяются, когда могут кого-то обсудить». Режиссер Иван Твердовский на телеканале Zoology , показ на фестивале Fantastic Fest.
Русская черная комедия Зоология — это басня о женщине, отращивающей хвост: но что было раньше, актриса или придаток? Режиссер Иван Твердовский объяснил по электронной почте, что его современную притчу всегда должна рассказывать его звезда Наталья Павленкова . «Она актриса, которая может заставить режиссера представить себе персонажа — редкий дар».
В Zoology (который получает свой U.S. (премьера на фестивале Fantastic Fest) Павленкова играет Наташу, администратора зоопарка в прибрежном российском городке. Постоянно ухаживая за своей матерью-инвалидом, над которой издеваются ее коллеги, ее единственная передышка — дружба с животными учреждения. Однако она обнаруживает, что у нее с ними больше общего, чем чувство изоляции и замкнутости: она начала отращивать хвост. Для кроткого бюрократа, который всю жизнь старается быть незаметным, превращение в центр медицинской помощи и истеричных сплетен в маленьком городке может быть благословением или проклятием.
Хотя ее имя может быть не знакомо западной публике, Павленкова не изобретательница. Помимо кинематографического дебюта в фильме 1976 года Ne Plach, Девчонка , ее четырехлетняя актерская карьера была сосредоточена на сцене («Это не случайно, — писал Твердовский, — что она была замечена известными международными театральными режиссерами, такими как Владимир Мирзоев, Андрей Могучи, Теодорос Терзопулос, Роберт Уилсон »). Она вернулась на съемочную площадку в 2013 году с небольшой ролью в фильме Winter Journey .
Однако именно ее выступление в режиссерском дебюте « Corrections Class » в 2014 году заставило его написать для нее роль забитой Наташи. Твердовский написал, что у него «особый язык с Натальей, и мы определенно создали этого персонажа вместе … Обычно мне нравится процесс кастинга и рассмотрение различных альтернатив, но в данном случае это был материал, написанный для конкретной актрисы».
Austin Chronicle : История Наташи представляет противоречия постороннего человека.Ее хвост, который делает ее особенной, также делает ее целью сплетен и ненависти. Что привлекло вас к этой теме?
Иван Твердовский : Мы, россияне, любим посплетничать. Люди любого социального статуса и возраста объединяются, когда могут кого-то обсудить. Так что если бы вы отрастили хвост, в России вы бы точно проснулись знаменитостью. Но такая знаменитость, которая хочет прыгнуть под поезд. В нашем обществе слишком много ненависти. Слишком много фобий — это вы можете увидеть в нашем фильме.А теперь замените хвост на что-нибудь другое, и результат будет тот же.
AC : У вас есть фантастический элемент в хвосте, но вы целитесь в религиозное групповое мышление, будь то православный священник, мистики Нью Эйдж, в конце концов, или суеверные старухи. Помогло ли наличие хвоста решить эти проблемы вместо того, чтобы рассказывать более обычную историю?
IT : Для меня было очень важно, чтобы главный герой посещал обычные места, куда ходят все люди с ее проблемой.Я бы пошел сюда. Я православный верующий, но иногда мне платили, например, за то, чтобы увидеть гадалок. Однажды я купил пропуск на тренинг личностного роста, и он мне очень помог. Я нашел хороших друзей.
AC : Когда вы выбрали зоопарк в качестве основного места, и каковы были впечатления от съемок там с животными?
IT : Когда мы снимали, в этом районе были проблемы с электричеством. Было очень эмоционально болезненно наблюдать, как животные страдают из-за условий, в которых они находились в местном зоопарке.Зная, что мы мало что можем изменить.
AC : Когда дело доходит до российского кино, американская публика знает более известных режиссеров, таких как Тимур Бекмамбетов и Андрей Звягинцев, но здесь выпускается не так много российских фильмов. Как бы вы охарактеризовали состояние киноиндустрии в России на данный момент и каковы трудности при создании небольшого нетрадиционного фильма, такого как Зоология ?
IT : У нас большая промышленность с великими традициями и историей.Сейчас он не в лучшей форме. Потому что не хватает профессиональных директоров, вероятно, из-за перерыва в их профессиональной подготовке после распада Советского Союза. Есть несколько тысяч человек, которые называют себя директорами. Они пошли на курсы и уверены в себе, но я не уверен, что им есть что сказать. Они берутся за проекты и в конечном итоге теряют бюджет и доверие к себе. К сожалению, таких людей много, и они не помогают нашей отрасли.
Зоология
U.С. Премьера
Четверг, 22 сентября, 17:45
Понедельник, 26 сентября, 20:15
Fantastic Fest 2016 проходит с 22 по 29 сентября в отеле Alamo South Lamar. Билеты и информация на www.fantasticfest.com, а также наши текущие новости на austinchronicle.com/fantastic-fest.
Иван Твердовский в исправительном классе — East European Film Bulletin
W Мы познакомились с Иваном Твердовским на Международном кинофестивале в Салониках (31 октября — 9 ноября), где его новый фильм «Исправительный класс» был частью конкурса.
Почему вы выбрали фильм об образовании?
То, как мы начали этот фильм, было довольно неожиданным. Первым делом продюсер фильма Наталия подала мне идею, основанную на книге Екатерины Морашовой. Когда я прочитал книгу, она мне совсем не понравилась, и когда продюсер сказал мне встретиться и обсудить ее с автором, я пошел туда, думая, что собираюсь сказать, что мне это не интересно. Когда я сказал это, продюсер сказал мне, что было бы неплохо дать ему шанс пойти в настоящую школу и посмотреть, как выглядит «класс коррекции».Я спросил ее: «Вы действительно готовы переписать всю историю?» И она сказала: «Да, я бы так и сделала». А потом как-то пошло. Только когда закончился первый съемочный день, я понял, что мы действительно это делаем.
Как проходил кастинг? Почему вы выбрали актеров Театральной академии Кирилла Серебренникова?
В первую очередь мы хотели снять документальный фильм, поэтому мы хотели снять его в реальном классе коррекции с людьми с ограниченными возможностями.Потом, когда мы начали над ним работать, мы поняли, что надо попробовать с настоящими актерами. Обожаю актеров Театральной академии Кирилла Серебренникова. Я считаю, что они лучшие на данный момент, они представляют новое поколение актеров. Поэтому, когда мы организовали кастинг, чтобы понять, как он должен проходить, мы поняли, что создание игрового фильма с актерами даст нам больше возможностей.
Чем ваш сценарий отличается от книги Екатерины?
Во-первых, мне не понравилось, как написана книга.Потому что, на мой взгляд, это не отражает реальной ситуации. Я бы сказал, что книга написана так, как моя бабушка описала бы мою юность.
На какие экономические проблемы намекает фильм?
Конечно, для таких людей и студентов есть финансовая поддержка. Но эта поддержка действительно зависит от региона. Например, если мы находимся в Москве, ситуация намного лучше. Но за пределами Москвы ситуация другая, мы ехали коррекционным классом за 30 км от Москвы, и ситуация была совсем другой.Поэтому нашей главной заботой было указать на то, что есть регионы, которые вообще не являются привилегированными.
Если говорить о действительно больших социальных проблемах, мы имеем в виду подмосковные места. Чем больше выезжаешь из Москвы, тем сложнее становится. Если действительно хочется заниматься социальными вопросами, надо уезжать из Москвы.
Как насчет вашей критики российской образовательной системы? На ваш взгляд, это только о России?
Что касается системы образования, я бы не сказал, что она была плохой во времена Советского Союза, но в какой-то момент ее снесли.Раньше он был централизованным, но способ его реконструкции изменил положение вещей и ни к чему не привел. Вот такие тесты, которые нужно сдать студентам 16-17 лет, чтобы поступить в университеты. Но для людей, которые учатся в коррекционных классах, все иначе. В коррекционных классах 15–16-летние дети изучают то, что изучают другие, в 12–13 лет. Так что у них нет шансов поступить в вуз
Спасибо за интервью.
Московский театр драма «Конференция» стала лучшим фильмом кинофестиваля Котбус | Новости
Российский кинорежиссер Иван Иванович Твердовский Conference получил главный приз за лучший фильм на немецком кинофестивале в Котбусе в воскресенье 13 декабря.
Это история, объединяющая трагедию нападения на театр на Дубровке в Москве в 2002 году с судьбой одной женщины и ее семьи. Фильм, которым занимается Reason8 Films на международном уровне, был представлен на стадии проекта на рынке совместного производства Восток-Запад, соединяющем Котбус, во время FilmFestival Cottbus в 2019 году.Мировая премьера состоялась в начале этого года на площади Джорнате-дельи-Аутори в Венеции.
Это уже третий раз, когда Твердовский получает высшую награду в Коттбусе после исправительных учреждений в 2014 году и зоологии в 2016 году.
Международное жюри художественных фильмов Cottbus, в состав которого входят Арндт Шверинг-Зонрей, Аксель Раниш, Бодо Кокс, Мария Триго Тейшейра и Ян Ге, охарактеризовало полнометражный фильм Твердовского как «Фильм с силой вихря, который просто сметает всех с кресел в кино. ”
Премия за лучшую режиссуру досталась режиссеру еще одного проекта, который ранее представлялся в рамках проекта Connecting cottbus в 2018 году, — Петру Домалевскому из Польши за фильм I Never Cry.
Три непрофессиональных актера Марияна Новакова, Тияна Маркович и Валентино Зенуни, звезды «Оазиса» сербского режиссера Ивана Икича, разделили международный приз за выдающееся индивидуальное исполнение. Премьера любовного треугольника между тремя подростками, живущими в учреждении для умственно отсталых, также состоялась в сентябре на Венецианских днях, где он был отмечен знаком Europa Cinemas.
Oasis также был награжден призом Фипреши,
Другие награды, врученные на онлайн-церемонии закрытия в выходные, включали приз DIALOGUE за межкультурное общение чешскому режиссеру Богдана Сламы за фильм Shadow Country a и приз жюри за лучший дебют фильма The Flying Circus косовского режиссера Фатоса Бериши. .
Кроме того, немецкий дистрибьютор Filmwelt Verleihagentur получил приз в размере 10 000 евро «От Котбуса до кино» за поддержку театрального выпуска фильма Тора Кляйна « Приключения математика».
30 -я -я годовщина FilmFestival Cottbus изначально планировалась как гибридное мероприятие в его традиционные даты в начале ноября, но из-за пандемии в конечном итоге была полностью онлайн с 8 по 13 декабря.
Более половины фестивальной программы из 150 фильмов будет по-прежнему транслироваться онлайн с немецкими и английскими субтитрами в пределах Германии только через веб-сайт FilmFestival Cottbus до конца декабря. Для каждого названия можно приобрести ограниченное количество билетов, но зрители смогут смотреть фильмы так часто, как захотят, в течение 24 часов после начала первого просмотра фильма.
Кинематографистов на подъеме: вот начинающий писатель-режиссер, которому нужно следить за
Иван Твердовский.
Если вы из тех киноманов, которым нравится искать многообещающие таланты, вы можете поискать в Google это имя и следить за ним. У 27-летнего писателя и режиссера есть фильм на кинофестивале в Милл-Вэлли (MVFF) в этом году, и это потрясающе.
Зоология — это «забавная басня» о женщине средних лет, у которой таинственным образом растет хвост из нижней части спины.То, как она справляется с этим, показывает не только социально-экономические условия ее родной страны, России, но и человека.
Этот фильм недавно получил специальный приз жюри престижного Карловарского кинофестиваля. Я понимаю почему. Мало того, что история рассказана с большим сочувствием и вниманием, есть также — по крайней мере, на мой взгляд — некоторые умелые приемы кинопроизводства, которые позволяют предположить, что это тот парень, который может вырасти в творческую территорию.
Иван Твердовский, режиссер, которого стоит посмотреть.
Внимательно посмотрите на монтаж в Zoology , и вы заметите что-то похожее на фильм Ларса фон Триера, например, Антихрист или Меланхолия . Если вы видели этих интеллектуальных тяжеловесов, то заметите, что Твердовский (и его оператор Александр Микеладзе) используют подобное движение камеры. Он безжалостно перемещается от нашего главного героя к второстепенному персонажу и обратно. Однако если присмотритесь еще ближе, вы увидите быстрые стрельбы в превосходное время. Камера находится в постоянном движении, не давая зрителю времени перевести дух.Техника поддерживает темп рассказа на высоком уровне. И поиски главной героини для решения ее состояния кажутся все более безумными, пока, конечно, не произойдет прорыв (который я не могу здесь раскрыть, вам просто нужно посетить показ Zoology в MVFF!). Постоянное перемещение камеры может иметь непредвиденные последствия. Недавно моя жена подумала, что у нее пищевое отравление. Позже мы поняли, что это была морская болезнь, вызванная накануне вечером после просмотра фильма Ларса фон Триера на большом экране.
Еще одна техника, которую я вижу в фильме Ивана Твердовского, — это использование плечевого кулачка, которое использовал (и, вероятно, стал самым известным) Дарреном Аронофски в Черный лебедь . Натали Портман часто стрелял Аронофски сзади, либо через плечо, либо, чаще, прямо сзади. Еще один намек на то, что на этого молодого российского режиссера, возможно, повлияли некоторые из сегодняшних мастеров.
Но настоящая уловка, которую он припрятал в рукаве, — это его способность направлять записи и .Режиссура фильма — это одно: нанять по найму в Голливуде, чтобы профсоюз оплачивал работу, — это достаточно прилично, но, в конце концов, это все равно просто работа. Возможность написать свою собственную историю, начав с пустой страницы, а затем преодолеть все шансы на получение финансирования, затем «набраться» (как говорится) и найти актеров, а затем снять фильм, прежде чем выжить. обширный пост-продакшн … ну, это действительно маленькое чудо. В моих книгах каждый инди-фильм, который проходит через этот изнурительный процесс, является чем-то особенным, заслуживающим особого внимания.
Новости инди-фильмов, обзоры, видео
Черный юмор и умение, по словам Вернера Херцога, «вскрыть человека» — особый дар. В некотором смысле « Зоология » (второй фильм Твердовского) напоминает мне дебют Роберта Родригеса « Эль Мариачи » (1992), о котором он писал всего за 7000 долларов в великолепном «Бунтарь без команды». В чьих-то руках это будет похоже на стандартную гангстерскую стрельбу, созданную для испанского кабельного телевидения.Но сценарий Родригеса предлагал гораздо больше. Небольшие неприятности — например, когда главный герой поет в ванне, а его девушка угрожает отрезать ему яйца, — которые могут показаться глупыми на бумаге, добавляют очарования и глубины персонажам, которые создают незабываемую историю. Хотя Твердовский снял совсем другой фильм с Зоология , некоторые из этих принципов сочувствия и хитрого юмора очевидны.
Если вы поклонник причудливого кинопроизводства, вам следует поискать показ фильма Zoology в MVFF на следующей неделе (среда.12 окт., Сб. 15 октября). Это своего рода фильм, который укрепляет идею о том, что, хотя география может разделять нас, надежда и человеческий дух — это универсальный язык, который мы все понимаем и принимаем.
Jumpman — Официальный сайт Майка Дауни, продюсера, сценариста, режиссера, комментатора и активиста
Файлы cookie на нашей веб-странице
О куки
Файлы cookie — это короткие текстовые файлы, которые отправляются с веб-сайта и хранятся на компьютере пользователя, смартфоне или любом другом устройстве, осуществляющем доступ к веб-сайтам через Интернет.Их можно использовать для сбора информации о том, как пользователи просматривают веб-сайт, и, таким образом, они могут адаптировать содержимое веб-сайта к интересам пользователей, когда они будут просматривать тот же веб-сайт в будущем, обеспечивая лучший пользовательский опыт. Файл cookie обычно содержит строку букв и цифр, которая сохраняется на компьютере пользователя, когда он посещает
определенный сайт. Каждый раз, когда пользователь посещает веб-сайт, последний получает уведомление о сохраненном файле cookie, что позволяет распознать пользователя.
Использование файлов cookie в Интернете уже довольно давно стало обычным явлением. Более подробную информацию о файлах cookie можно найти на сайте www.aboutcookies.org, включая инструкции по их удалению.
Типы файлов cookie
Строго необходимые файлы cookie
Эти файлы cookie позволяют вам перемещаться по сайту и использовать его основные функции. Без этих файлов cookie запрашиваемые вами услуги (например, регистрация, совершение покупок, безопасность и т. Д.) Не будут работать.
Файлы cookie производительности
Эти файлы cookie собирают информацию о том, как посетители используют веб-сайт с целью улучшения их пользовательского опыта (например, какие страницы посетители посещают чаще всего и т. Д.). Эти файлы cookie не собирают информацию, идентифицирующую посетителя.
Функциональные файлы cookie
Эти файлы cookie позволяют веб-сайту запоминать ваши настройки и сделанный вами выбор (имя пользователя, язык, регион и т. Д.) И предоставлять расширенные персонализированные функции. Эти файлы cookie могут отслеживать ваши действия на веб-сайте.
Целевые файлы cookie
Файлы cookie для отслеживания связаны со сторонними службами (например, рекламными и социальными сетями), такими как кнопки «Нравится» и «Поделиться».Эти файлы cookie могут отслеживать ваши действия на веб-сайте. Они управляются и размещаются третьими сторонами.
Файлы cookie на этом сайте
Имя файла cookie | Автор | Цель |
---|---|---|
bcms_cookie_accepted bcms_cookie_declined | Майк Дауни | Эти файлы cookie фиксируют ваш выбор в отношении использования файлов cookie на нашем веб-сайте. |
di dt psc uid uit uvc siteaud ana_svc atuvc user_token . .. | Добавь это | Эти файлы cookie устанавливаются социальным плагином AddThis. Политика конфиденциальности AddThis / Отказ от AddThis |
__utma __utmz SID LOGIN_INFO use_hotbox PREF SSID HSID watched_video_id_list demographics VISITOR_INFO1_LIVE … | YouTube | Эти файлы cookie устанавливаются видеоплеером YouTube. Типы файлов cookie, используемых Google |
__qca __utma __utmz __utmv __utmb clip_id home_active_tab uid v6f utmc aka_debug … | Vimeo | Эти файлы cookie устанавливаются видеоплеером Vimeo. Политика конфиденциальности Vimeo / Политика использования файлов cookie Vimeo |
Управление файлами cookie
Файлы cookie хранятся и управляются браузером, используемым пользователем.