Сквозь оливы аббас киаростами: 500 Internal Server Error

Сквозь оливы аббас киаростами: 500 Internal Server Error

Содержание

Премьера «Сквозь оливы»

Иранский режиссер приезжает в маленький город, недавно переживший землетрясение, чтобы снять там свой новой фильм. На роль молодоженов, поженившихся сразу после трагедии, невзирая на потерю близких, он выбирает двух непрофессионалов из местных жителей, которые — в отличие от своих персонажей — находятся в крайне непростых отношениях. Один из самых нелинейных фильмов Киаростами, который сквозь призму «кино о кино» исследует жизнь и искусство после катастрофы — и в каком-то смысле после смерти. В Garage Screen пройдет российская премьера отреставрированной версии фильма. 

Третья часть Кокерской трилогии, «Сквозь оливы» в игровой манере и в тех же локациях воспроизводит процесс создания второй части — фильма «Жизнь и ничего больше». Герой той картины путешествовал по разрушенной землетрясением местности в поисках мальчика, сыгравшего главную роль в первой части трилогии — фильме «Где дом друга?». По пути ему попадались разные люди — в том числе пара молодоженов, сыгравших свадьбу сразу после землетрясения, в котором они потеряли близких. Именно эта сцена — но уже в виде дублей и «фильма в фильме» — повторяется в «Сквозь оливы»: ее пытается снять кинорежиссер — ироничное альтер эго Киаростами — с участием двух непрофессионалов из местных жителей, переживших ту же самую катастрофу. Но в отличие от своих персонажей, они находятся в довольно конфликтных и вдобавок классовых отношениях — он влюблен в нее, она не отвечает взаимностью, — из-за чего сцена и съемки никак не ладятся.

Возможны ли поэзия и кино после катастрофы? Где заканчивается фильм и начинается жизнь? И наоборот — где заканчивается жизнь и начинается кинематограф? «Сквозь оливы» — струящееся, подвижное, в чем-то даже безграничное «кино о кино», в котором Киаростами исследует запутанные связи между искусством и жизнью, отдавая дань не столько человеческому таланту схватывать и отражать мир, сколько поэтической способности реальности и другого человека скрывать себя, ускользая от нашего взгляда, контроля и понимания.

Фильм демонстрируется на персидском языке с русскими субтитрами.

«Сквозь оливы»
Режиссер Аббас Киаростами
Иран, Франция, 1994. 103 мин. 16+

Джафар Панахи — биография, дата рождения, место рождения, фильмография, клипы

Родился 11 июля 1960, Миайнех, Восточный Азербайджан, Иран — иранский монтажер, режиссер, сценарист и продюсер.

В молодости снимал короткометражные ленты, затем служил в армии, участвовал в ирано-иракской войне. После службы Панахи поступил в университет, в это же время снял несколько документальных любительских лент, и работал ассистентом режиссёра на съёмках некоторых художественных фильмов, в том числе фильма «Сквозь оливы» Аббаса Киаростами, вышедшего на экраны в 1994 году. Через год Киаростами помог написать сценарий к фильму «Белый шар», режиссёром которого являлся Панахи.

Фильмы Панахи становились лауреатами престижных международных кинонаград, в том числе «Золотой камеры» Каннского кинофестиваля (1995 год; фильм «Белый шар»), «Золотого леопарда» кинофестиваля в Локарно (1997 год; фильм «Зеркало»), «Золотого льва» Венецианского кинофестиваля (2000 год; фильм «Круг») и «Серебряного медведя» Берлинале (2006 год; фильм «Офсайд»).

В марте 2010 года Джафар Панахи был арестован, и позже осуждён на шесть лет заключения за антиправительственную деятельность и участие в акциях протеста против официальных итогов выборов 2009 года. Панахи также было запрещено заниматься кинематографической деятельностью и давать интервью в течение 20 лет. Отбывать срок за решеткой Панахи не пришлось. Вместо этого постановщик оказался под домашним арестом. Это не стало препятствием для работы. Джафар снял картину «Это не фильм» (2011), показанную на кинофестивале в Каннах. Материал был вывезен из Ирана на флешке, спрятанной в пирожном. С тех пор опальный режиссёр кое-как может передвигаться по Ирану, но его паспорт до сих пор находится у властей, что не дает возможности Панахи выехать за границу. Несмотря на запрет на съемки, в 2013 году в Берлине прошла премьера его ленты «Закрытый занавес», снятой на даче режиссёра. Фильм получил «Серебряного медведя» Берлинале за лучший сценарий. А в 2015 его новая работа «Такси» получает на том же фестивале уже главный приз — «Золотого медведя», а также престижную награду от Международной федерации кинопрессы (ФИПРЕССИ).

В октябре 2012 года он стал лауреатом премии имени Сахарова.

Родился 11 июля 1960, Миайнех, Восточный Азербайджан, Иран — иранский монтажер, режиссер, сценарист и продюсер.
В молодости снимал короткометражные ленты, затем служил в армии, участвовал в ирано-иракской войне. После службы Панахи поступил в университет, в это же время снял несколько документальных любительских лент, и работал ассистентом режиссёра на съёмках некоторых художественных фильмов, в том числе фильма «Сквозь оливы» Аббаса Киаростами, вышедшего на экраны в 1994 году. Через год Киаростами помог написать сценарий к фильму «Белый шар», режиссёром которого являлся Панахи.
Фильмы Панахи становились лауреатами престижных международных кинонаград, в том числе «Золотой камеры» Каннского кинофестиваля (1995 год; фильм «Белый шар»), «Золотого леопарда» кинофестиваля в Локарно (1997 год; ф

В кинотеатре Artis пройдет ретроспектива иранского режиссера Аббаса Киаростами | Кино

Изначально ретроспектива была запланирована на начало прошлого года, в честь его 80-летия, но тогда ввели ограничения на проведение массовых мероприятий.

Аббас Киаростами —  иранский кинорежиссер, сценарист и продюсер. Обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского кинофестиваля за фильм «Вкус вишни» (1997). Кроме того, Киаростами был известен как дизайнер, фотограф и поэт.

В «Летней студии» организаторы показов Татьяна Мюльбайер и Артур Веэбер подробнее рассказали о Киаростами и его фильмах.

Программа ретроспективы

10 августа, 19:00

«Сквозь оливы» (1994) На персидском языке, субтитры на английском языке

Картина, рассказывающая о создании фильма и попытках молодого актера ухаживать за актрисой, которая даже не разговаривает с ним. 

 11 августа, 17:30

«Вкус вишни» (1997) На персидском языке, субтитры на эстонском и английском языках

Мужчина средних лет, намереваясь совершить самоубийство, проезжает по холмистым и пыльным окраинам Тегерана в поисках кого-нибудь, кто может похоронить его, если он совершит задуманное или исправит ошибку в случае неудачи. Режиссер не объясняет, почему этот мужчина хочет покончить с собой и почему сомневается в успехе. Его странствие сопровождается философскими размышлениями, но раскрытие идеи фильма остается задачей зрителя.

 

12 августа, 19:00

«Копия верна» (2010) На итальянском, французском, английском языках, субтитры на эстонском и русском языках

Действие происходит в итальянской провинции, куда на конференцию, посвященную проблеме копий в искусстве, приезжает британский писатель. Он утверждает, что копия, выполненная близко к оригиналу имеет точно такую же ценность, как и подлинник. Джеймс знакомится с владелицей галереи, и между ними завязывается ролевая игра. Она воображает, что он ее муж, он подыгрывает ей. Зачем это нужно и куда приведет?

 

13 августа, 17:30

«Как влюбленный» (2012) На японском языке, субтитры на эстонском и русском языках

Молодая студентка Акико занимается древнейшим в мире ремеслом, чтобы заработать на оплату учебы. Однажды она встретила пожилого профессора, который поразил ее внимательностью и добротой. Между ними завязались совершенно необычные отношения…

 

Два решения одной проблемы: спасительное кино Аббаса Киаростами | Кино


Все лето напролет в Garage Screen будут показывать ретроспективу Аббаса Киаростами «Кино и ничего больше». Название не вполне точное: «больше» в программе все-таки предусмотрено. Если ничего не отменят, то помимо фильмов, досуг синефилов будут услаждать лекциями, презентациями киноведческой литературы и вечером персидской поэзии — логичный ход, учитывая, что Киаростами оставил после себя несколько сборников стихов на фарси. В общем, у нас есть редкая возможность изучить киновселенную великого иранца вдоль и поперек. Сделать это стоит, поскольку вселенная режиссера ни на что не похожа, а соприкосновение с нею — целительно.


Москва как точка входа, кстати, неслучайна: ранние вещи Киаростами (в нынешней ретроспективе их покажут в первую очередь) с успехом крутили на ММКФ в 1970-е, еще до того, как восхищение иранским кино стало мейнстримом.


Увлечение западного фестивального зрителя Ираном укладывается в давнюю традицию. Ее называют в честь романа Германа Гессе: «Паломничество в страну Востока». Продвинутые европейцы отправляются в далекий поход с целью познания души — хотя обычно вполне удовлетворяются обретением нового сорта пряностей. С иранским кинематографом вышло по-взрослому, без экзотических красивостей. Кино персидских авторов вообще тяготеет к строгости и лаконизму. Знатоки утверждают, что тут повлиял ислам с его подозрением к любой изобразительности; впрочем, Киаростами снимал аскетично и до революции 1979 года.


Тогда он слыл неореалистом: его фильмы снимались прямо на тегеранских улицах, в кадре работали исключительно непрофессионалы, чаще всего — дети. Масштаб начинающего автора виден уже по тому, как он показывает своих маленьких героев. Чем бы ни занимались дети и подростки в объективе Киаростами — делают уроки, добывают роскошный костюм на выходной, отправляются в другой город смотреть футбольный матч или пытаются пройти мимо злой собаки — они всегда убийственно серьезны. Потому что внешние приключения — лишь указание на масштабную внутреннюю работу, от исхода которой зависит очень многое.


Вот, например, совсем ранняя работа мастера. Называется «Два решения одной проблемы». Короткометражка в жанре поучения. Два мальчика учатся в одном классе. Они друзья — мы видим их на школьном дворе. Один взял у другого тетрадку и вернул с порванной обложкой. Что делать? Можно порвать тетрадь товарища — дальше драка, синяки и конец дружбы. А можно предложить тетрадь склеить — и тогда мальчики снова вместе, человеческая общность сохранена. Видеоряд снят репортажно, ощущение реальности этих детей пересиливает схематизм плаката. Не забывай, что жизнь — не детская игра.


Мировую славу Киаростами сделал как раз на игре — точнее, на чем-то очень на нее похожем. Режиссер избавился от пресловутой четвертой стены. Не разломал, а скорее растворил в воздухе. А может, просто переставил на иное расстояние — так, чтобы получился фильм-в фильме-в фильме? Бедняк Хоссейн выдает себя за знаменитого режиссера и одновременно становится героем умопомрачительного фильма о себе («Крупный план»). Режиссер, когда-то снявший кино в деревушке Кокер, возвращается туда отыскать исполнителя главной роли («Жизнь и ничего более»), однако и сам оказывается всего лишь актером на съемочной площадке, вокруг которой разворачивается пронзительная история любви («Сквозь оливы»). Даже в экзистенциальной драме «Вкус вишни», где речь идет о добровольном уходе из жизни, тоже находится место съемочной группе.


«Вкус вишни» (1997) принес Киаростами Каннское золото. В тот год с ним соревновался другой шедевр киноискусства, нарушающий зрительскую иллюзию, — «Забавные игры» Михаэля Ханеке (кто смотрел, тот не забудет сногсшибательный эпизод с пультом).


Формальный кунштюк Ханеке запечатывает повествование в жестокой условности. Киаростами же, обнажая прием, не подрывает веру в остальной фильм, но обогащает его содержание, обнаруживает в мире дополнительные грани. Если это и игра — то игра начистоту, без карт в рукавах. Художник добровольно признается в рукотворности собственной картины, в ограниченности арсенала средств. Но так лишь острее ощущается реальность, из которой вырос фильм.


Это и потрясло мир. Восточный мастер пришел говорить на равных. Он был явно в курсе поисков постмодернизма и демонстрировал не просто виртуозное владение топовым инструментарием, но и совершенно иное его применение. Пока человек Запада жонглировал цитатами и интертекстом, Киаростами пришел и теми же ключами отворил дверь в вечность.


Доказательство тому — изящество, с которым уже немолодой Киаростами перешел на международный уровень. Он до последнего избегал работы за рубежом, утверждая, что в таком случае уподобится дереву, которое после пересадки перестает плодоносить. К счастью, проверку практикой метафора не прошла. В XXI веке Киаростами покоряет Европу, Африку, Японию. В числе прочего, он снимает драму «Копия верна» — вещь грандиозную, причем не только в рамках его персональной фильмографии. Затея между тем рискованная; престижный европейский арт-проект — минное поле, на котором подорвался не один иноземный художник. А задачу Киаростами облегчать себе не стал. Он обратился к магистральной цивилизационной проблеме — тотальной фиктивности, пронизывающей людское существование. Действие выстроено на непрерывном многоязычном диалоге, героев — двое, оба — интеллектуалы. Она торгует слепками скульптур, он написал книгу о превосходстве копии над оригиналом; она — судя по всему, давно, но не слишком успешно отучила себя от любой искренности, он — может показаться, никогда не знал, что это такое. Буквально на наших глазах познакомившаяся парочка разгуливает по солнечной Тоскане и в порыве изощренного флирта изображает из себя усталую супружескую чету. И все это — под звон колоколов и шум реальных свадеб, доносящийся до собеседников. Вроде бы полный триумф надуманной конструкции. Однако мы, зрители, следим за этим диалогом в режиме практически реального времени. И с каждым шагом убеждаемся: ничего более настоящего, чем эти полтора часа, в жизни этих двоих не бывало.


А что, так можно было? Обезвреживать постмодернизм, не покидая его границ? По-настоящему глобально высказываться о женской доле в современном мире, не покидая кинозала («Ширин») или салона автомобиля («Десять»)? Снимать кино о кино, чтобы получалось — о жизни (Кокерская трилогия)? Разомкнуть ландшафт воспоминаний, населив старые фотографии цифровыми воронами и коровами («24 кадра»)?


Как ему такое удавалось, этому Аббасу Киаростами? Не иначе — кинематографическая магия. И на ее сеансах можно провести не одну летнюю ночь.

Фото: Getty Images

Тезисы мастер-класса иранского кинокритика Хамеда Солейманзаде ⋆ MovieStart

Иранский преподаватель и кинокритик  Хамед Солейманзаде рассказал слушателям об особенностях уникального жанра «поэтического кино» и о специфике иранского кинообразования на онлайн-лекции 27 ноября. 

Самым знаменитым деятелем этого направления в Иране критик по праву считает режиссера Аббаса Киаростами.  Аббас Киаростами – знаменитый иранский режиссер, ярчайший представитель новой иранской волны. Он известен нам картинами «Где дом друга?», «Крупный план», «Жизнь и ничего более».  Его фильм «Вкус вишни» когда-то перевернул мировое представление об иранском кино. Кроме того, Киаростами изобрел свой неповторимый киноязык, о котором и рассказал Хамед Солейманзаде на онлайн-лекции. 

Встреча прошла в рамках проекта «Аналитическая, методологическая, экспертная оценка региональных кинообразовательных проектов». Moviestart публикует тезисы встречи.

«Бросить вызов действительности»

По словам кинокритика, Аббас Киаростами один из первых в Иране начал «пересоздавать действительность». Режиссер как будто отрицает реальность, которая существует, и пытается показать в своих картинах, как он эту реальность понимает. 

Вся работа Киаростами направлена на то, чтобы стереть границу между документальным и художественным. Он кидает вызов традиционному линейному повествованию, совмещая реальность и вымысел воедино. У зрителя не должно возникнуть вопроса о том, какая сцена настоящая, а какая реконструированная. 

Игра с реальностью и вымыслом в фильмах Аббаса Киаростами касается не только повествования, но и стилистических элементов фильма. Например, мест съемок или подобранной для съемочного процесса среды. В фильмах Киаростами не случаен выбор сельской местности. Это то, что помогает задокументировать его работы, в отличие, от мейнстримных картин, которые обычно снимаются в городских пространствах. В фильмах «Сквозь оливы» и «Жизнь и ничего более» главный герой – это человек, который переходит из городского пространства в сельское. Это помогает создать противоречие между искусственным пространством городов и документальным деревни.

Еще одна загадка Аббаса Киаростами –  его работа с актерами. Даже Акира Куросава однажды спросил: «Как у тебя получается снимать такие сцены с детьми?». Прежде чем приступить к съемочному процессу, проходит подготовительный этап: режиссер знакомится с актерами, «дружится» и  отправляется с ними в путешествие на будущее место сьемок. Интересно, что многие элементы фильма Киаростами выбирает благодаря помощи своих будущих коллег. И после этого его фильм начинает потихоньку расцветать.

«Не нужно обучаться кино,  нужно обучаться реконструкции в кино»

Также на встрече Хамед Солейманзаде рассказал о том, как устроено кинообразование в Иране.

Обучение в Иране на курсах режиссуры организуется в три  этапа.  Первый – история кино, на втором этапе студенты  изучают основы операторского мастерства, монтажа и звука.  На третьем этапе внимание уделяется анализу фильма и кинокритике. Курс занимает 7-8 месяцев, после обучения от студента ожидается, что он сможет снять короткометражную работу.

Обучение в Иране тесно связано с производством. Преподаватели стараются создать такие условия, чтобы студенческое кино было показано. Они предоставляют возможность участвовать в различных фестивалях и помогают ученикам на всех этапах производства. 

«Когда я преподаю курс истории, мы обязательно изучаем связь с другими видами искусства: с живописью, скульптурой, музыкой, литературой, танцем и с театром. Мы хотим донести до студентов, насколько значима эта связь. Важно, чтобы у них составилось представление о других видах искусства, потому что  им не нужно обучаться кино, им нужно обучаться реконструкции в кино», –  поделился Хамед Солейманзаде.

Елизавета Хисамиева

Справка

Проект «Аналитическая, методологическая, экспертная оценка региональных кинообразовательных проектов» реализуется Молодёжным центром Союза кинематографистов России с использованием гранта, предоставленного Федеральным агентством по делам молодёжи (Росмолодёжь). Промежуточные итоги проекта будут представлены в рамках деловой программы Всероссийской акции «День короткометражного кино», где состоится презентация брошюры с информацией о региональных киношколах, а также проведен open-talk о развитии регионального кинообразования.

Руководитель проекта – исполнительный директор Молодежного центра Союза кинематографистов России Дмитрий Якунин.

Исполнительный продюсер проекта – ГульфияШарипова +79272364543

Подробная информация на сайте www.moviestart.ru. Следите за ближайшими мероприятиями проекта и регистрируйтесь на бесплатные мастер-классы!

Continue Reading

Киаростами, Аббас — это… Что такое Киаростами, Аббас?

Аббас Киаростами (перс. عباس کیارستمی‎; род. 22 июня 1940 в Тегеране) — иранский кинорежиссёр, сценарист и продюсер. Один из лидеров «новой волны» иранского кинематографа. Обладатель множества кинематографических наград, в числе которых «Золотая пальмовая ветвь» 50-го Каннского фестиваля (за фильм «Вкус вишни», 1997 — впервые «Золотая пальмовая ветвь» была присуждена иранскому фильму). Кроме того, Киаростами известен как дизайнер, фотограф и поэт.

Биография

Получил образование в школе изящных искусств Тегеранского университета. Получив образование, работал дизайнером, затем присоединился к Центру интеллектуального развития детей и молодёжи, где возглавил кинематографическую секцию. С тридцатилетнего возраста работает в кино. В большом кино дебютировал в 1977 году с фильмом «Путешественник», с этого же года стал работать во вновь созданном Центре иранской национальной кинематографии.

Поставил 37 фильмов (на сентябрь 2008 года). Киаростами является лауреатом многих международных премий и фестивалей, включая Каннский («Золотая пальмовая ветвь», 1997), Венецианский (4 награды, 1999), кинофестиваль в Локарно (3 награды, 1987) и другие.

Киаростами был женат, но разведён, у него двое детей. Один из них — режиссёр Бахман Киаростами.

Избранная фильмография

  • 1973 — «Жизненный опыт» (перс. Tadjrebeh‎) — режиссёр
  • 1974 — «Путешественник» (перс. مسافر‎) — режиссёр
  • 1977 — «Свадебный костюм» (перс. Lebasi Baraye Arossi‎) — режиссёр
  • 1977 — «Репортаж» (перс. گزارش‎) — режиссёр
  • 1987 — «Где дом друга?» (перс. خانه دوست كجاست؟‎) — режиссёр
  • 1989 — «Домашняя работа» (перс. مشق شب‎) — режиссёр
  • 1990 — «Крупный план» (перс. كلوزآپ‎) — режиссёр
  • 1991 — «И жизнь продолжается» (перс. زندگي و ديگر هيچ‎) — режиссёр
  • 1994 — «Сквозь оливы» (перс. زير درختان زيتون‎) — режиссёр
  • 1995 — «Люмьер и компания» (фр. Lumiere et compagnie) — один из режиссёров
  • 1997 — «Вкус вишни» (перс. طعم گيلاس‎) — режиссёр, продюсер, автор сценария
  • 1999 — «Ветер унесёт нас» (перс. باد ما را خواهد برد‎) — режиссёр
  • 2001 — «Алфавит. Африка» (перс. آ.ب.ث آفريقا‎) — режиссёр
  • 2002 — «Десять» (перс. ده‎) — режиссёр
  • 2002 — «Заброшенная станция» — автор сценария
  • 2005 — «Билет на поезд» (англ. Tickets) — один из режиссёров
  • 2007 — «У каждого своё кино» (фр. Chacun son cinema ou Ce petit coup au coeur quand la lumiere s’eteint et que le film commence) — один из режиссёров; фильм посвящён Ф. Феллини
  • 2008 — «Ширин» (перс. Shirin‎) — режиссёр
  • 2010 — «Копия верна» (фр. Copie conforme) — режиссёр, сценарист
  • 2012 — «Словно кто-то влюблён» (яп. ライク・サムワン・イン・ラブ) — режиссёр

Награды

На Ереванском кинофестивале «Золотой абрикос» был удостоен премии им. Сергея Параджанова «за вклад в мировой кинематограф» (2005)

Ссылки

Михаил Лемхин | Обзор DVD №53

The Koker Trilogy. Three films by Abbas Kiarostami. Blu-Ray. The Criterion Collection. («Трилогия Кокер. Три фильма Аббаса Киаростами).

На персидском языке с убирающимися английскими субтитрами. 

Where is the Friend’s House? («Где дом друга?», 1987).

And Life Goes On («И жизнь продолжается»), 1992).

Through the Olive Trees. («Сквозь оливы», 1994).

Аббас Киаростами (1940–2016) с раннего детства увлекался живописью и ещё школьником принимал участие в серьёзных выставках.

Окончив школу, он поступил на факультет Изящных искусств Тегеранского университета, где занимался дизайном (тем, что в былые времена в Союзе называли промграфикой): плакатами, рекламными листовками, книжной графикой. Потом стал снимать – очень успешно – рекламные ролики. За четыре года, 1962–1966, Киаростами сделал для иранского телевидения больше полутора сотен таких роликов.

От роликов полшага до игровых короткометражек. В 1970 году Киаростами снял первую короткометражку «Хлеб и Аллея» (Bred and Alley) про мальчика, которого послали за хлебом, но на пути домой ему преградил дорогу злой и голодный пёс. Пройти мальчик смог, только ублажив пса куском хлеба. Пёс, однако не заинтересовался йогуртом, которым готов был поделиться другой мальчик.

Этот десятиминутный фильм начал кинокарьеру Аббаса Киаростами. За ним последовали другие короткометражки: «Перерыв» (Breaktime, 1972), «Опыт» (The Experience, 1973), «Путешественник» (The Traveler, 1974). В 1977 году начал работу над своей первой полнометражной картиной «Рапорт» (Report, 1977). После неё потребовалось ещё 10 лет, шесть игровых короткометражных и два документальных фильма, чтобы Киаростами получил возможность снять свою следующую игровую полнометражную картину. Картина называлась «Где дом друга?» Она открыла Киаростами дорогу в большое кино.

(В скобках замечу, что уже став мэтром, обладателем Каннской Золотой Пальмовой Ветви, Киаростами не отказывался и от короткометражек: игровых и документальных, шестнадцатиминутных, восьмиминутных, шестиминутных).

«Где дом друга?» – очень простой фильм. Мальчик Ахмед, взявшись за уроки, обнаруживает, что случайно принёс из школы тетрадку Мохаммеда Реза, своего соседа по парте. Сегодня в школе учитель выговаривал Мохаммеду Реза, который сделал предыдущую домашнюю работу не в те тетрадке, а на отдельном листке. Выговаривал и грозил исключить его из школы, если это повториться.

Ахмед знает, что он должен обязательно отнести тетрадку и пытается объяснить это матери, но она как будто слышит и не слышит слова, которые произносит Ахмед – у неё полно забот по хозяйству, маленький ребёнок. «Иди делать уроки, а потом пойдёшь гулять». Наверное, она произносит эти слова каждый день и для неё сегодняшний день ничем не отличается от других.

Но Ахмед понимает, что тетрадка обязательно должна попасть к другу и отправляется к Мохаммеду Реза в соседнюю деревню.

Путь неблизкий. К тому же Ахмед не знает, в каком именно доме живёт Мохаммед Реза.

И пока Ахмед ищет дом, встречает разных людей, мы разглядываем жилища и самих обитателей этой горной деревушки, узнаем множество «простых вещей», мы слышим их разговоры, пытаемся понять как устроен их быт.

Мы видим женщину, сидящую на корточках перед каким-то металлическим тазом. Она стирает бельё. Мальчик расположился на полу (покрытому истёртым ковром), разложил свои тетради и согнувшись пополам, поджав под себя ноги, делает уроки. Кажется, что мы перенеслись на сотню лет в прошлое.

Грязные стены с давно осыпавшейся штукатуркой, ботинки, со стоптанными задниками – их сбрасывают, входя в дом, и всовывают в них ноги, выходя на улицу.

Фильм, повторяю, очень простой, но, если вы попробуете пересказать его, вы скоро заметите, что в вашем пересказе – даже очень подробном – чего-то не хватает. И не хватает как раз того, что делает этот фильм отличным от множества морализаторских фильмов о детях и для детей.

За 35 лет, прошедших после появления этой ленты, возникли различные её толкования. Например, что простата этого фильма обманчива, что вовсе не о мальчике из деревни Кокер задуман этот фильм. Что задуман он как притча о Дружбе и Верности, о чувстве Долга. Всё с большой буквы.

Мне кажется, что лента Киаростами не задумывалась как притча. Здесь нет ничего абстрактного, ничего метафорического, нет никаких претензий на универсальность. Режиссёр хочет просто как можно точнее нарисовать характеры своих героев, совершающих те или иные поступки. Но именно точность портретов и характеров и делают произведение универсальным.

Можно вспомнить тут слова Льва Толстого о Достоевском (из письма к Страхову): «Вы говорите, что Достоевский описывал себя в своих героях, воображая, что все люди таковы. И что ж! Результат тот, что даже в этих исключительных лицах не только мы, родственные ему люди, но иностранцы узнают себя, свою душу. Чем глубже зачерпнуть, тем общее всем, знакомее и роднее».

О том же говорит Александр Гладков, рассуждая в своей книге «Встречи с Пастернаком» о «высокой поэтичности, в которой не сравнения и уподобления метафорического порядка придают значительность простому и скромному пейзажу, а он сам собой как бы углублён до просторного образа, не переставая быть тем, что он есть, то есть точно выписанной картинкой природы».

(Я надеюсь, читатели не подумают, что я сравниваю Киаростами с Пастернаком или с Достоевским, просто на примере гигантов всё крупнее и заметнее).

Можно сказать иначе: «Где дом друга?» фильм многослойный и сюжетом он не исчерпывается. Сюжет – это первый слой. Дальше, в зависимости от контакта режиссёра со зрителем, в зависимости от жизненного опыта зрителя, его развития и многих других факторов, зритель может обнаружить ещё один, два, три, двадцать, если хотите, слоёв. Поэтому, пересматривая хорошие фильмы, перечитывая хорошие книги, вы открываете в них то, чего раньше не замечали. «Как же я мог это не видеть? Это очевидно» – думаете вы. Но нередко бывает, что очевидное для вас, когда вам стукнуло пятьдесят, было вовсе не очевидно для вас тридцать лет назад, когда вы впервые читали эту книгу или смотрели этот фильм.

***

21 июня 1990 года в Иране произошло мощное землетрясение – 7,4 балла по шкале Рихтера. Погибли 50 тысяч человек, из них 20 тысяч – дети. Больше всего пострадал северный Иран, тот район, где Киаростами снимал свою картину «Где дом друга?»

Вместе с одиннадцатилетним сыном Бахманом, режиссёр отправился на машине в Кокер, чтобы узнать о судьбе детей, снимавшихся в его фильме. Так возник второй фильм трилогии «И жизнь продолжается». Он снят в любимой Аббасом Киаростами псевдо-документальной манере. И режиссёра, и его сына играют актёры, и они повторяют маршрут, по которому ехал Киаростами со своим сыном вскоре после землетрясения. Тот, кто не знают Киаростами в лицо, вполне может предположить, что это и есть режиссёр Аббас Киаростами, который действительно пытается добраться до деревни Кокер. Впрочем, большой ошибки тут не будет.

Потому что в фильме действительно всё настоящее – и бесконечные пробки на дорогах и руины, снятые из окна движущегося (или стоящего в пробке) автомобиля

Какое в самом деле, имеет значение для зрителей сам ли это Киаростами едет с сыном или это актёры, играющие Аббаса Киаростами и его сына Бахмана (которые, как почти всегда у Киаростами, вовсе не профессиональные актёры).

Мaсштаб разрушений поражает. За окном руины, руины, руины. Руины, которые можно назвать руинами городов, посёлков, деревень – там кое-где бродят люди, вероятно, выискивая уцелевший домашний скарб – и руины, в которых не сохранилось никаких признаков человеческого жилья. На дорогах невообразимые пробки, некоторые дороги разрушены, какие-то перекрыты. Проехать к деревне по знакомым дорогам невозможно. Но всё же окружным путём, cделав большой крюк, они добираются до Кокера.

Режиссёр расспрашивает о героях своего фильма, слушает истории знакомых и незнакомых обитателей деревни. И эти рассказы становятся центральным событием картины. Кокер – небольшая деревня, и чуть ли не каждый может рассказать вам о десятках погибших родственников, знакомых, соседей.

В центре фильма, – а может быть, и всей трилогии – разговор с молодоженами, сыгравшими свадьбу на другой день после землетрясения. В обеих семьях много погибших. Молодые люди помнят о них, а жизнь должна продолжаться.

***

Картина «Сквозь оливы» завершает кокеровскую трилогию. Как и большинство фильмов Киаростами она не очень-то поддаётся пересказу. Некий Режиссёр снимает ленту под названием «Жизнь и ничего больше». Режиссёра играет известный экономист Мохаммад Ал Кешавартз. Некоторые персонажи играют сами себя. С кем-то из них мы уже встречались в Кокере. Фильм снят в той же псевдо-документальной манере, как и предыдущая кокеровская картина.

В ленте «Сквозь оливы» нет никакого штукарства, но зритель никогда не может быть уверен, что перед ним – реальная, вот сейчас происходящая сценка, снятая оператором-документалистом, или сцена, разыгранная актёрами (которые, хочу повторить, совсем не профессиональные актёры).

Тут как бы нет, той сюжетной линейности, и чеховское ружьё, висящее в первом акте на стене для того, чтобы выстрелить в третьем акте стреляет уже своим появлением на экране. Оно не должно стрелять – оно уже выстрелило.

В фильме, который снимает Режиссёр, судя по всему (мы можем говорить об этом фильме только в сослагательном наклонении), его больше интересуют взаимоотношения молодых людей Хусейна и Тахерех. Так их героев зовут в фильме «Жизнь и ничего больше», так же их зовут и за границами съёмочной площадки, то есть, как персонажей фильма «Сквозь оливы». Но также их зовут в жизни. Так что сказать о какой-то сцене с полной уверенностью из какого – из какого они фильма – из фильма, который, снимает Киарастами, из фильма, который безымянный Режиссёр (что при этом тоже фильм Киаростами) или перед нами документальные кадры, подсмотренные Режиссёром, пойманные оператором. В жизни за пределами картины Хусейн давно влюблён в Тахерех и уговаривает её выйти за него замуж. Девушка – студентка лучшей здешней школы, Хусейн – каменщик. Родители Тахерех погибли во время землетрясения, она живёт с бабушкой. Предложением Хусейна бабушка была оскорблена: каменщик, который не умеет читать и писать! Не обращая внимания на неприязнь бабушки и видимое безразличие Тахерех, Хусейн продолжает при всякой возможности повторять девушке, как он любит её и как счастливы они будут вместе.

Фильм заканчивается такой сценой: Тахерех идёт через рощу по тропинке, которая заползает на холм. В руках у неё горшок с цветком. Хусейн, то следуя за ней в полушаге от неё, то догоняя и заглядывая в лицо, не останавливаясь, говорит о доме, который он купит, когда заработает денег, о своей любви к ней. «Ну ответь мне, ну скажи что-нибудь» – повторяет он, но девушка молчит. Тропинка теперь сбегает вниз с холма и когда молодые люди уходят на достаточное расстояние, на тропинке появляется режиссёр. Он оказывается шел за ними. Теперь, когда Тахерех и Хусейн, спустившись с холма, попали в оливковую рощу, режиссёр видит эту тропинку, которая вьется зигзагами через рощу, и молодых людей, идущих по ней. И у нас невольно возникает вопрос: реальность ли это или кадр из фильма, который ставит Режиссёр.

Среди дополнительных материалов вы найдёте документальный фильм «Аббас Киаростами: Правда и сон» (1994), полнометражный документальный фильм Киаростам «Домашнее задание» (1989), интервью с сыном режиссёра, множество других материалов; видеозапись беседы Киаростами с Питером Скарлетом, составителем фестивальных программ (в Абу-Даби, в Сан-Франциско, в Нью-Йорке).

Taste of Cherry. A film by Abbas Kiarostami. Blu-Ray. 1997. The Criterion Collection. «Вкус вишни» – режиссёр фильма Аббас Киаростами).

На персидском языке с убирающимися английскими субтитрами.

Киаростами никогда не задумывал объединять в трилогию три фильма, снятые в деревне Кокер и вокруг неё. Трилогией их окрестили кинокритики, журналисты. Сам режиссёр говорил о другой трилогии: «И жизнь продолжается», «Сквозь оливы» и «Вкус вишни».

Очевидно, что объединить «Где дом друга?», «И жизнь продолжается» и «Сквозь оливы» можно только по географическому признаку. Картины «И жизнь продолжается» и «Сквозь оливы» сняты в иной стилистике, но главное их отличие в том, что первая картина снята до катастрофического землетрясения 1990 года, а два других фильма сразу после. Жизнь продолжается. Что бы ни случилось, жизнь продолжается. Об этом ленты «Жизнь продолжается» и «Сквозь оливы».

Но жизнь продолжается, если мы готовы её продолжать. Несмотря на утраты, на боль, экзистенциальное одиночество. Об этом размышляет Киаростами, об этом его картина «Вкус вишни».
«Вкус вишни» по жанру «road movie». Мы всё время движемся с героем фильма, которого, как мы узнаём позже, зовут Бади. Его Лэнд Ровер медленно едет мимо толпы мастеровых, предлагающих свои руки – что-то починить или построить. Им нужна работа и Бади внимательно рассматривает их. Окно автомобиля открыто и когда Бади совсем сбавляет скорость, его спрашивают: «Вам нужен работник?» Несомненно, ему кто-то нужен, но, видимо, он не находит подходящего человека. Покружив по окраине, Бади выезжает из города. Он колесит по горным дорогам, высматривает тех, которые могли бы ему помочь – засыпать его могилу. Он останавливает юного солдата-курда. Сегодня ночью Бади собирается покончить с собой, и предлагает солдату прийти сюда, вот на это место в 6 часов утра (солдатские казармы недалеко), убедиться, что он мёртв и после этого засыпать его и завалить камнями, которых здесь полно, искать не придётся. Бади предлагает за это солидные деньги.

Юный солдат, совсем ещё мальчик, слушает Бади с тоской на лице, будто он в школе стоит у доски, а урока не знает и сейчас учитель будет тянуть из него жилы. В конце концов он и поступает как школьник: Бали на миг упускает его из вида, и он сбегает.

Семинарист-афганец от предложения отказывается – самоубийство большой грех.

Наконец Бади находит человека – пожилой таксидермист по имени Азери соглашается помочь. Ему нужны деньги на лечение больного сына. Азери обещает засыпать могилу, если утром найдет его мёртвым, он не расспрашивает Бади о причинах побуждающих его прекратить жизнь, но рассказывает ему свою историю. Когда-то он тоже пытался покончить с собой, и удержал его в последний момент вкус вишни, которую он сорвал с дерева. Было жалко с этим вкусом расставаться.

Мы не знаем, чем заканчивается история Бади – он залезает в могилу, но принимает он заготовленную горсть таблеток или его останавливает что-то, с чем он не может расстаться? Вкус вишни?

Реальность многовариантна.

Многовариантна, и последние минуты фильма напоминают нам об этом. Мы видим снятую похоже старинной кассетной видеокамерой мутную картинку съёмочной группы, работающей с Киаростами над этим фильмом.

Что бы это значило? Напоминание, что перед нами не реальность, а её отражение? Мол, не тревожьтесь о герое, он сейчас, наверное, дома сидит и чай пьёт. Впрочем, может быть, и нет. Всё многовариантно.

Картина «Вкус вишни» была удостоена Золотой Пальмовой Ветви – высшего приза Каннского кинофестиваля.

***

Фильм прекрасно отреставрирован. На диске вы найдёте множество дополнительных материалов.

Имеющиеся в продаже книги Михаила Лемхина

Вернуться никуда нельзя

Разговоры о кино, фотографии, живописи и театре.

Предисловие Наума Клеймана.

Издательство «Читатель», Санкт-Петербург, 2012, 480 стр.

Книге присуждён диплом Гильдии кинокритиков и киноведов России.

Цена книги $ 30 (стоимость пересылки внутри США включена).

*******

“Фотограф щёлкает, и птичка вылетает”

Предисловие Вяч. Вс. Иванова, послесловие Юрия Левинга.

Совместное издания «Американского фонда Булата Окуджавы» (Лос-Анджелес) и и-ва «Читатель» (СПб), 2015.

Книга форматом 8,5 на 8,5 дюйма, 78 страниц.

Цена книги $ 35 (стоимость пересылки внутри США включена).

Желающий приобрести книги отправляйте чеки по адресу:

Mikhail Lemkhin 1811  38 Ave., San Francisco, CA 94122

(Не забудьте указать обратный адрес, а также хотите ли вы, чтобы автор подписал вам книгу).

«

Сквозь оливковые деревья» (Аббас Киаростами, 1994) — Чувства кино

С его первого показа на Каннском кинофестивале в 1994 году было ясно, насколько глубоко Сквозь оливковые деревья укоренилось в прошлом. Это была третья и последняя часть в том, что стало известно как трилогия Кокера, серии, которая, наряду с Nema-ye Nazdik ( Close-Up , 1990), положила начало международной легенде Аббаса Киаростами и которая остается его самая любимая работа.

Повествовательная линия трилогии вошла в историю кино, хотя писатель, пытающийся ее описать, часто теряется в модификаторах и пугающих цитатах.Для этой заметки достаточно сказать, что Через оливковые деревья развивает две нити центральной части предыдущего фильма, документальной драмы Zendegi va digar hich ( And Life Goes On , 1991). Сначала актер обсуждает свою ключевую роль в первом фильме Khane-ye doust kodjast? ( Где дом друга? , 1987) и несоответствие между ним и старшим персонажем, которого он играл, когда пропала необходимая ему опора. «Настоящий» Киаростами за кадром лает на ассистента, чтобы тот предоставил его.Оглядываясь назад, мы распознаем это как сценарий кинематографической игривости, но при первом просмотре это шокирует, онтологическое вторжение, крах надежных границ между художественной литературой и документальным фильмом. Позже в том же эпизоде ​​режиссер (которого играет Фархад Херадманд) сидит на ступеньках заброшенного дома, где поселились молодожены. Безработный и неграмотный мужчина, сыгравший мужа (Хоссейн Резаи), оказался влюблен в женщину, сыгравшую его экранную жену, но его чувства не встретили взаимности.

На уровне повествования, Сквозь оливковые деревья следует за съемками сцены молодоженов, в которых Хоссейн и Фархад повторяют свои роли, но не, что важно, актрису, факт, который должен квалифицировать любую попытку прочитать заключительный кадр фильма. как «счастливый конец». Между тем, кратковременное вторжение «реальности» в художественную литературу « As Life Goes On » становится поводом для саморефлексивной разработки статуса экранного повествования, документального фильма, истории, пейзажа, композиции и актерского мастерства.

Через оливковые деревья , таким образом, зависит от своего отношения к прошлому. Он относится к предыдущим частям трилогии, в которых задействованы многие из тех же актеров и мотивов. Это относится к более ранним работам Киаростами о создании изображений и фильмов и об исключении общих границ, таких как Tajrobeh ( Experience , 1973), Be Tartib Ya Bedun-e Tartib ( Orderly and Disorderly , 1981), Машх-э Шаб ( Домашнее задание , 1989) и Крупный план .Он касается недавнего иранского прошлого, от последствий исламской революции до недавнего землетрясения. Это относится к структурам и мотивам персидской поэзии (из которых Киаростами был известным практиком), живописи и народного театра, таким как рамки внутри рамок, формальное самосознание и повествовательная дистанция, повторение и узор; мистика и аллегория; настойчивые любовники, всепоглощающая любовь, женское сопротивление и сила взгляда; смещение в повествовании главных героев второстепенными; преобразующие зеленые насаждения, цветы и деревья, ветер, пороги и благородные пикники, обслуживаемые слугами.Это относится к истории кинематографа, как иранского (в частности, дореволюционной «Новой волны», приверженной неореалистическому описанию «обычной» жизни, которая противоречила тоталитарной пропаганде, производимой шахским режимом), так и мирового кинематографа. Насия Хамид справедливо протестует против колонизаторской тенденции западных критиков навязывать западные критические и философские модели иранскому фильму, но следует признать, что Киаростами был студентом-искусствоведом в «космополитическом», вестернизированном Тегеране в 1960-е годы, имея доступ ко многим произведениям западного кино. культура.Было бы абсурдно отрицать влияние Бастера Китона, Озу, Тати или Джерри Льюиса на его обрамление и долгосрочную эстетику, Ромера на его философскую комедию и неверное направление повествования или подрыв поверхностной реальности Бунюэлем, чьи коровьи колокола сигналы психического расстройства и метаморфозы можно услышать в решающие моменты Через оливковые деревья . Это фундаментальное взаимодействие с прошлым воплощено в решающем воспоминании фильма — одном из редких случаев использования такой сцены Киаростами.

Оглядываясь назад, мы можем теперь увидеть, насколько Сквозь оливковые деревья также указывает на будущее, как в творчестве Киаростами, так и в мировом кино в целом. Киаростами давно критиковали за то, что он изображал — или не изображал — женщин в своих работах. Сквозь оливковые деревья исправляет это с помощью двух самых запоминающихся женских персонажей в фильме. Молчание Тахере (Тахере Ладаниан) не означает отсутствие голоса или свободы воли, но является оружием сопротивления, отказом от словесного повествования, которое свело бы ее к второстепенной роли — возлюбленной, обольщенной — в клишированный рассказ об ухаживании, чья стальная решимость демонстрируется в первой сцене после титров, когда она сопротивляется попытке миссис Шива надеть устаревшее крестьянское платье и тем самым сделать ее проецируемым объектом западных востоковедных желаний.Есть даже предположение, что у Тахерех есть сверхъестественная сила — согласно Хоссейну, ее взгляд на кладбище завораживает и отвергает его; Киаростами, при всем своем внимании к «реальному», всегда обладал чувствительностью к тому, что нельзя увидеть на поверхности, к сверхъестественному, необъяснимым силам, изменяющим жизнь.

Госпожа Шива (Зарифе Шива) буквально движущая сила производства, без которой он бы рухнул. Длинные эпизоды, в которых она просто водит грузовик, смотрит в окна, контролирует обзор камеры и доминирует в различных столкновениях, все с нетерпением ждут запертой в машине женщины во главе с женщиной Dah ( Ten , 2002).Кадры, на которых вид камеры с сиденья миссис Шивы прерывается гиперреальным, сюрреалистическим, даже нереальным изображением в ее крыльевом зеркале, указывают на более поздние попытки Киаростами освободить изображение фильма от повествовательной и характерной мотивации. Кадры, которые обладают большей визуальной автономностью и продолжительностью, чем сложные, насыщенные точками зрения композиции из предыдущих фильмов, и кадры движения в статичных кадрах, таких как школьницы в черных чадрах, собирающихся под деревом, с нетерпением ждут будущего слияния Киаростами живописи, фотографии и фильм, например Panj ( Five , 2003) и 24 Frames (2017).Красивый кадр ближе к концу, где несколько персонажей, ожидающих возвращения домой, пассивно наблюдают за закадровым хаосом, предвосхищает Shirin (2018), где женщины-зрители смотрят закадровый фильм. Такие шаги могут повлиять на Киаростами, влиятельно, но неоднозначно, по отношению к фильму художника и элитному миру галерей и музеев. В « Через оливковые деревья », однако, тенденции к рефлексивному избытку повествования и антинарративу сохраняются в волнующем балансе, кульминацией которого является один из самых знаменитых, но самых загадочных финальных кадров в современном кино.

• • •

Сквозь оливковые деревья (1994 Иран / Франция 103 мин)

Прод. Co: Abbas Kiarostami Productions, CiBy 2000 и Farabi Cinema Foundation Prod: Abbas Kiarostami Dir: Abbas Kiarostami Scr: Abbas Kiarostami Phot: Hossein Jafarian Ed: Abbas Kiarostami Prod. Des: Abbas Kiarostami Mus: Amir Farshid Rahimian & Chema Rosas

В ролях: Мохаммад Али Кешаварз, Фархад Херадманд, Зарифе Шива, Хоссейн Резаи, Тахере Ладанян, Махбану Дараби

Примечания:

Марок Кузенов на спектакле Аббаса Киаростами «Сквозь оливковые деревья»

Аббас Киаростами, Сквозь оливковые деревья, 1994, кадр из фильма.Предоставлено: MK2 Productions

Два парня сидят на лодке. Никакого продуманного освещения, яркого постановочного дизайна, языка тела или композиции. Тем не менее, я думаю, что это самый сложный кинематографический образ за последние 30 лет, и он кое-что говорит нам об одном из величайших художественных течений нашего времени — иранском кино.

Мужчины в иранском фильме « Сквозь оливковые деревья » (1994), третьем из фильмов трилогии «Кокер», снятой покойным Аббасом Киаростами. Первым фильмом был «Где дом друга?» (1987), о мальчике из Кокера на севере Ирана, который ищет дом своей подруги, потому что он по ошибке взял его школьную тетрадь.Три года спустя землетрясение в регионе унесло жизни 50 000 человек, в том числе 10 000 детей. Киаростами вернулся в слезах со своей командой, чтобы искать мальчиков, и снял И жизнь продолжается (1992), в котором режиссер ищет мальчиков-актеров после землетрясения. В Кокере Киаростами встретил парня по имени Хоссейн Резаи, который сказал ему, что женился всего через несколько дней после землетрясения. Киаростами это понравилось, и он поместил историю Резая в небольшую сцену во втором фильме.

Итак, второй фильм был о поиске восторга и жизненной силы, когда вы ожидаете найти трагедию и отчаяние — прекрасная перемена.Но история на этом не заканчивается. Во время съемок этой маленькой сцены в « и жизнь продолжается » Резай увлекся женщиной, играющей его невесту. Она — актриса — однако не ответила на его чувства: она была из высшего сословия. Он пытался ухаживать за ней, но безуспешно. Киаростами был тронут этим, и его реакция на это уникальна в истории кино. Сквозь оливковые деревья рассказывает о небольшой сцене Хоссейна. На этом изображении он слева играет самого себя в « Через оливковые деревья ».Справа старший актер играет актера, сыгравшего Киаростами в « и жизнь продолжается ». Старший актер патерналистски смотрит на молодого человека, который удручен — ведет себя удрученно — своей безответной страстью. Мир первого фильма породил момент, который открылся миру второго фильма, который открылся в момент, который породил мир третьего фильма, который породил этот тихий момент на лодке. Ящики внутри ящиков, колеса в колесах. Как будто Киаростами снимал на электронный микроскоп, и эта сцена с лодкой — субатомная частица, микрочастица эмоции, жизни.

Ни один другой тип кино в последние десятилетия не поклонялся реальности так интенсивно. Иранские фильмы, такие как фильмы режиссеров Мохсена Махмальбафа, Самиры Махмальбафа и Джафара Панахи, открыли новый способ быть священным. Почему он такой особенный? По ряду причин. Там, где большая часть кинокультуры выросла из театра и романов, в Иране нет великих традиций романа — поэзия занимает здесь центральное место в жизни, поэтому кино выросло непосредственно из стихов Форуха Фаррохзада, Хафиза и Саади.Кроме того, исламская революция запретила две вещи, которые чаще всего изображаются в западном кино — секс и насилие, — поэтому создатели фильма сосредоточились на других частях человеческого спектра.

Иран не сыграл никакой роли в изобретении кино: он не был достаточно богат, чтобы иметь крупную киноиндустрию, и его религия в некотором роде подозрительно относится к образам, поскольку исламская эстетика имеет тенденцию быть геометрической, а не миметической. Тем не менее, с начала 1990-х его фильмы копали глубже, чем любые другие. Один критик сказал: «Мы живем в эпоху Киаростами.«Иранское кино было кино нашего времени.

Резай умер в возрасте 59 лет от проблем с легкими, будучи не в состоянии оплатить счет в отеле на сумму, эквивалентную всего 180 долларам США.

Сквозь оливковые деревья | БАМПФА

(Зир-э дарахтан-э зейтон)

Цифровая реставрация

Сквозь оливковые деревья также будет представлен во вторник, 17 сентября, с вводной и постэкранной лекцией писателя Годфри Чешира.

Сочетает в себе панорамную визуальную красоту с острым ощущением человеческой крошечности перед лицом изверженных природных сил.

Стивен Холден, New York Times

с участием

Хоссейн Резаль,

Тахере Ладания,

Мохамад Али Кешаварз,

Зарифе Шива,

влюбленный деревенский юноша получает еще один шанс на романтические отношения, когда он и его бескорыстный любовник становятся мужем и женой приезжающей съемочной группой в криво-романтической, уместно саморефлексивной третьей части трилогии Кокера, снятой в той же деревне, что и его ранее Где дом друга? и И жизнь продолжается .Эффективно ремикшируя всю установку And Life Goes On , хотя и глазами озадаченных сельских жителей, а не создателей фильма, Киаростами «временами вызывает в памяти иранскую Day for Night » (Кинообщество Линкольн-центра), и поэтически раскрывает способ, которым кино может заново изобретать не только пейзажи, но и жизнь.

ДЕТАЛИ ФИЛЬМА