Страница не найдена
Москва
Санкт-Петербург
Владивосток
Владимир
Вологда
Воронеж
Екатеринбург
Иваново
Ижевск
Иркутск
Казань
Калуга
Краснодар
Красноярск
Курск
Липецк
Нижний Новгород
Новокузнецк
Новосибирск
Омск
Ростов-На-Дону
Рязань
Самара
Саратов
Сургут
Тверь
Томск
Тула
Уфа
Челябинск
Ярославль
ЖД «Огни города» Хабаровск
| Застройщик | ООО «ТехноТранс» |
| Дата начала строительства | 01. 04.2016 г. |
| Дата сдачи | 1 квартал 2019 г. |
Описание ЖД «Огни города»
9-ти этажный жилой дом из кирпича с применением технологий энергосбережения со встроенными административными помещениями на первом этаже, подвалом и техническим чердаком.
На территории земельного участка будут расположены детская площадка, автомобильная парковка с гостевыми местами и рекреационные зоны с элементами озеленения.
Площадь квартир:
- 1-комнатные – 38,87 кв. м., 41,60 кв. м., 44,52 кв. м.;
- 2-комнатные – 54,54 кв. м., 57,39 кв. м., 63,31 кв. м.;
- 3-комнатные – 91,94 кв. м.
Инфраструктура ЖД «Огни города»
В непосредственной близости планируется сквер и объект социальной инфраструктуры (детский сад). Рядом располагаются детские сады № 3, 107, 128, средние образовательные школы № 13, 80, гимназия № 3 им М. Ф. Панькова, школа иностранных языков «Let’s», бизнес-центр «Новый квартал», торгово-развлекательный центр «Большая медведица» и многое другое.
Расположение ЖД «Огни города»
Квартиры в тихом районе, но в центре города Хабаровска в 300 метрах от ул. К. Маркса
Продажа квартир в ЖД «Огни города»
Условия оплаты и банки партнеры:
ПАО «Сбербанк России», ПАО «ВТБ24», ПАО Социальный коммерческий банк Приморья «ПримСоцБанк», АО «Россельхозбанк», АО «КБ ДельтаКредит», Агентство ипотечного жилищного кредитования.
Посмотреть предложения о продаже квартир в ЖД «Огни города» можно на Farpost.
Информация о застройщике
Информация о привлечении застройщика в качестве Ответчика на сайтах судов общей юрисдикции и Арбитражных судов отсутствует.
В связи с тем, что суды общей юрисдикции информацию о судебных делах, находящихся в производстве не выкладывают своевременно на своих официальных сайтах, достоверность информации об участии застройщиков в качестве ответчиков проверить проблематично. Однако согласно имеющейся информации на сайтах арбитражных судов, следует, что застройщик не является банкротом.
Антонина-половина, первая спасательная шлюпка и «Огни города». День в истории
30 января отмечается день Антонина-половина, его еще называют Днем Антона-перезимника. И то, и другое означало, что половина зимы позади, а впереди уже светит весна. Правда, теплой погоде в этот день верить не советовали. Кроме того, подмечали: если небо заволакивается тучами — к метели.
В этот день было принято печь булочки с толокнянкой, которые символизировали солнце. Для этого смешали овсяные хлопья с пшеничной мукой, добавили масло, яйца и соль. Все это смешивали с молоком и после замеса теста делали из него небольшие рулетики. От порчи нужно было отстаивать и на зимнее время Антона. Для этого острым серпом через дорогу к ферме была проведена линия. Считалось, что таким образом можно «отсечь» порчу.
30 января 1790 года на реке Тайн в северной Англии была испытана первая специализированная спасательная шлюпка берегового базирования. Она получила имя «Ориджинал».
Длина шлюпки составляла 30 футов. Плавсредство было снабжено десятью веслами. «Отцом» лодки называют Генри Гритхэда из Южного Шилдза. Несмотря на обширную морскую историю, предшествовавшую появлению Original, эта лодка была первым специализированным плавучим судном, предназначенным для спасения на море.
А спасательная шлюпка появилась в результате печального происшествия на реке в 1789 году. Корабль сел на мель во время шторма в море у слияния реки. И если бы все члены команды – 8 человек – были в поле зрения, никто не осмелился бы попытаться их спасти, потому что это равносильно самоубийству. После этого стали всерьез задумываться о способах спасения людей на воде.
К 1839 году более 30 береговых станций Британских островов были оснащены спасательными шлюпками. А лодку «Ориджинал» закрепили за береговой станцией в устье реки Тайн, и за сорок лет ее «карьеры», благодаря ей, были спасены сотни человеческих жизней.
30 января 1931 года в Нью-Йорке, в бродвейском кинотеатре «Лос-Анджелес», состоялась премьера фильма Чарли Чаплина «Огни города».
Немое кино сделало Чаплина знаменитым, и хотя звук был замечен в фильмах еще в 1927 году, универсальный мастер кино, актер, сценарист, композитор и режиссер еще на десять лет придерживался старых кинотехнологий. Ему было очень жаль, что эпоха немого кино забыта.
«Огни большого города» – лента, ставшая самым поэтичным и глубоким выражением полупрозрачной темы «маленького человечка» Чаплина, повествует о трогательной любви Чарли бродяги к слепой девушке. Восьмой полнометражный фильм Чаплина стал одним из самых популярных в его творческой биографии.
Фото огни города в Геленджике
Питание в отеле
Бассейн
Автостоянка
Интернет Wi-Fi
Работает круглогодично
Баня, сауна
Территория, двор
Спутник/кабель ТВ
Собственный пляж
Детская площадка
Конференц-зал
Проживание с животными
Дети любого возраста
Круглосуточная регистрация
Терминал для оплаты картой
Огни большого города (1931) — отзывы и рецензии — КиноПоиск
показывать: 1—10 из 97
прямая ссылка 24 октября 2020 | 17:01
прямая ссылка 15 мая 2020 | 00:36
Бродяга в городе или Великий Чаплин: часть четвертая
прямая ссылка 26 марта 2020 | 17:06
прямая ссылка 01 марта 2020 | 17:14
прямая ссылка 09 ноября 2019 | 20:52
прямая ссылка 01 ноября 2018 | 20:33
прямая ссылка 29 октября 2018 | 16:25
Любовь и прочие неприятности
прямая ссылка 22 октября 2018 | 03:37
прямая ссылка 06 августа 2018 | 10:52
Комедийный шедевр немого кино
прямая ссылка 05 августа 2018 | 15:09
показывать: 1—10 из 97 |
А между тем Чарли Чаплин переживал. Эпоха немого кино заканчивалась, в кинотеатрах уже крутили фильмы со звуком, а «Огни большого города» был немым фильмом. Но переживал Чарли напрасно, фильм стал его большим успехом и понравился и зрителям, и критикам.
Только в 1939 году компания Пан Американ запустит рейс из Нью-Йорка в Марсель. Лететь нужно будет 29 часов. Билет будет стоить $375 долларов — бешеные по тем временам деньги.
Он вышел на экраны, страшно сказать, 89 лет назад! Но до сих не устарел. Это один из величайших бриллиантов в истории кинематографа. История о бродяге, который влюбился в слепую девушку и решил во чтобы то ни стало раздобыть ей денег на лечение. Очень трогательная и смешная картина. Чарли Чаплин умел создавать такие истории. В фильме нет слов, зато звучит Музыка. Нежная, лиричная, затрагивающая самые тонкие струны твоей души. Музыку писал сам Чаплин и воистину, он был гением. Как актёр, Чарли блестяще отыгрывает свой образ, заставляя переживать за его героя, смеяться и плакать вместе с ним. Как режиссер, он мастерски выстраивает каждую сцену. Как композитор, украшает фильм прекрасными мелодиями, создающими неповторимую атмосферу. И сколько бы лет не прошло с моменты премьеры, зритель будет плакать от счастья, когда в финале бродяга Чарли улыбается девушке при встрече.
И вновь хочется поговорить об очередном шедевре великого Чарли Чаплина, который заставит вас безудержно смеяться и плакать одновременно. Как и многие его работы, сей шедевр я увидел по каналу ‘Культура’, будучи подрастающим пацаном, не знавшим ничего. Но даже тогда, в первый просмотр — он меня покорил. Сейчас не могу вспомнить свои детские эмоции, может юмор, может образ (если я вообще понимал тогда значение этих слов). Спустя время вновь пересмотрел его по ящику — и с тех пор практически его забыл. Знаете, это единственный шедевр Чаплина, историю которого я не помню, парадокс, но это так. Более того, основную сценарную линию я спутал с другой его замечательной работой ‘Огни рампы’. Ну да бог с этим. Вот мое краткое мнение — трудные злоключения Бродяги в городе. Минусов в данном шедевре нет, не было и не будет, потому как придраться просто не к чему. Все сделано просто идеально. Поэтому я остановлюсь на выразительных достоинствах сего шедевра великого режиссера.
История — в картине идет речь о новых злоключениях Бродяги, который, повинуясь своему доброму сердцу, решает помочь юной девушке — цветочнице, которая слепа. А тут еще он спасает от смерти пьяного миллионера. После чего завертелась такая история, полная трагизма и комедии, что просто диву даешься. История ‘Огней большого города’ трогательная, динамичная, с резкими поворотами и с сильным финалом, который никого не оставит равнодушным. Придумывать истории — это настоящий конек Чарли, что доказывается всеми его работами. Лично мне она пришлась по душе!
Хотя здесь так же разыгрывается трагедия самого Бродяги — нищего с добрым сердцем, вынужденного совершать противозаконные вещи, дабы хоть немного облегчить жизнь девушки. Самый апогей этого наступает в финале — когда слезы у зрителя текут одновременно от счастья и грусти.
Браво Чарли!
До этого бродяга утешался потухшими сигарами, подобранными на улице, а сейчас у него появился долгожданный шанс узнать наконец-таки, как живут люди, которым в жизни повезло больше, чем ему…
Да потому что как раз в этой видимой слабости и немощи заключена великая тайная сила, постоянно стремящаяся облагородить и излечить этот мир, погрязший в страданиях и болезнях. Поэтому мир спасёт любовь и сострадание, а не медитация и нирвана.
На мой субъективный, обожающий Чаплина, взгляд, «Огни большого города», наряду с «Огнями рампы» — его лучшая картина, хотя все его полнометражные ленты, за исключением двух последних, — это десятибальные шедевры, в которых нет ни одного концептуального или стилевого изъяна.
Кроме того, перед нами – один из лучших саундтреков в кино, написанный самим режиссером, он так хорошо ложится на изображение, подчеркивает видеоряд, выделяя необходимые акценты (например, блистательная сцена с проглоченным свистком), аудиовизуальная структура столь гармонична и идеальна, что, на мой взгляд, в комедиях она так и не была никем превзойдена.
В России Чаплина любят, наверное, как нигде (я спросил у зрительницы, сидевшей с мной в пятом ряду, сколько раз она смотрит этот фильм, она ответила – в пятидесятый), хотя со мной в зале было только два человека. Но я верю, что спустя годы, даже нашей консюмеристской молодежи надоедят айфоны и она перестанут быть придатком гаджетов и откроет в себе подлинно человеческое. Чаплин может в этом ей помочь, как никто.
Это к тому, что картина, позиционирующая себя как трагикомедия, выделила основным чертам данного жанра от силы процентов тридцать от всего экранного времени.
И спорить тут можно бесконечно, но все (незначительные) огрехи перекрываются шикарнейшей финальной сценой, которая вполне себе стоила всего того бессмысленного кутежа.
В самом начале могут оттолкнуть примитивные шутки (это сейчас, они покажутся примитивными), но смею вас уверить, что это верхушка айсберга и рекомендую смотреть дальше. В этом фильме, вы найдёте, действительно достойные шутки, актуальные и смешные, даже для нашего времени.
Диалог совершенно ничего не решает.
Правда, кое-что из перечисленного вполне способно напомнить о совсем другом герое – знаменитом сыщике-геркулесе по имени Эркюль Пуаро, который был создан легендарной сказочницей детективного жанра Агатой Кристи и спустя какое-то время приобрел культовый статус среди поклонников произведений упомянутой писательницы. Однако неповторимый и обаятельный Маленький Бродяга, безо всяких преувеличений мастерски воплощенный Чарли Чаплином – разумеется, персонаж абсолютно из другой оперы.
Вот что значит творение гениального комедианта – даже через столько десятилетий с момента создания и выхода в свет его работа все еще в состоянии принести радость, искренний смех и хорошее настроение. В том числе – и весьма искушенному/притязательному ценителю кинематографа из 21-го века.
При желании, конечно, данный список вполне можно продолжить, но особого смысла и необходимости в этом, пожалуй, нет.
Огни большого города и дикая природа
Огни большого города
Искусственное освещение влияет не только на нашу способность видеть звезды, но и на многие аспекты экологии дикой природы. Свет может воздействовать на дикую природу напрямую от уличных фонарей или освещенных зданий или, что более косвенно, от свечения неба, света от комбинированных городских огней.
Это может повлиять на многие аспекты жизни диких животных, включая кормление, миграцию, совокупление и даже сон, и в худших случаях приводит к смерти.
Один из наиболее известных и хорошо задокументированных примеров — воздействие огней вдоль пляжей на только что вылупившихся черепах. Вылупившись из яиц, молодые черепахи естественным образом движутся к самым ярким огням, которые на естественном пляже выглядят как звезды в направлении океана. Вместо этого многие черепахи перемещаются вглубь суши из-за яркого света, который подвергает их хищникам, машинам, обезвоживанию и в конечном итоге смерти. Пляжи со слишком ярким освещением могут даже помешать самкам выйти на пляж, чтобы отложить яйца.
Птицы
В городах бесчисленное количество огней; вдоль улиц, в парках или в многоэтажках. Воздействие света на птиц обсуждалось в публикации «Правила безопасного строительства для птиц» и в обновлении исходной публикации. Воздействие искусственного освещения на птиц в городе все еще относительно неизвестно, но в последнее время появился интерес к документированию убийств птиц.
Многие погибают при столкновении с отражающими окнами, но огни также участвуют в большом количестве столкновений.Помимо столкновений с ярко освещенными зданиями, радио- и телебашни ежегодно убивают тысячи птиц, многие из которых — перелетные птицы. Другими яркими препятствиями, которые оказываются фатальными, являются маяки, выхлопные трубы, лодки и даже теплицы. Огни также могут сбивать с пути перелетных птиц и сбивать их с курса или заманивать в ловушку. Когда птицы летят в пятно света, они могут попасть в ловушку, потому что не хотят покинуть свет и улететь обратно в темноту.
Суточный цикл
Одним из других предполагаемых воздействий искусственного света является влияние на суточные циклы видов.Были обнаружены некоторые доказательства того, что птицы меняют время, в которое они обычно поют. Американские малиновки начинают петь на час раньше, а самцы пересмешников начинают петь ночью после успешного спаривания в искусственно освещенных местах. Европейские малиновки поют, когда на их территории горит уличный фонарь.
Какое влияние это оказывает на птиц и их спаривание или как это влияет на их питание, мы пока не понимаем. На сон также может влиять искусственный свет у различных видов животных, который может влиять на их физическое состояние.Еще одно соображение заключается в том, что у многих видов есть биологические часы, которые они контролируют, чтобы знать, когда им мигрировать, размножаться или впадать в спячку, а искусственное освещение может повлиять на эти внутренние часы и заставить животных впадать в спячку слишком поздно или слишком рано, или, если они мигрируют слишком поздно, они могут попасть в неблагоприятные условия. Птицы, которые вынашивают слишком рано, могут не иметь оптимальных условий для выращивания птенцов, а также испытывать нехватку корма; на самом деле некоторые ученые наблюдали, как птицы гнездятся осенью, а не весной.
Хищники и жертвы
Еще одним следствием освещения является то, что многие виды будут продолжать охотиться в ночное время, когда в противном случае они бы этого не делали.
Это может показаться полезным для хищников, но может оказать неблагоприятное воздействие на добычу и создать непропорциональные популяции.
Амфибии
Изменения в освещении резко влияют на ночных лягушек, потому что их глазам может потребоваться много минут или даже часов, чтобы приспособиться к изменениям освещения, и это может серьезно повлиять на их способность ловить добычу.Есть также свидетельства того, что свет влияет на брачный зов лягушек и что они могут не так много кормиться из-за более высокого риска нападения хищников. Саламандры страдают аналогичным образом, и было обнаружено, что некоторые из них задерживают свой активный период на час при наличии света, что может сильно повлиять на их время поиска пищи.
Летучие мыши и насекомые
Многие виды летучих мышей привлекают насекомых, которых привлекают уличные фонари. На первый взгляд это может показаться преимуществом, но есть опасения, что виды, использующие этот метод охоты, могут либо повлиять на популяции насекомых, либо вытеснить другие виды летучих мышей.
Летучие мыши, которые летят медленнее, иногда используют фонари, также могут подвергаться более высокому риску нападения сов из-за их летной привычки и более высокой видимости. Сами насекомые, которых привлекает свет, также сильно страдают, например бабочки, которые втягиваются в них, и в результате их навигация останавливается, что не позволяет им спариваться, рассеиваться или мигрировать. Конечно, это также подвергает их легкому хищничеству.
К сожалению, искусственный свет — это область, которую еще предстоит исследовать сколько-нибудь серьезно.Мы можем только признать, что это проблема, и надеяться, что ученые начнут ее изучать, потому что до тех пор мы не сможем разработать наилучшие способы решения этих проблем. Многие города начали сотрудничать со своими местными обществами Одюбона, чтобы начать программы отключения света, которые, похоже, помогают, и Общество Одюбона Портленда начало изучать и документировать убийства птиц. Это отличное начало, и, надеюсь, чем больше будет обсуждаться эта тема, тем больше мы поймем полное влияние искусственного освещения.
Дополнительная литература:
Руководства по безопасному строительству для птиц :: Полевое руководство для метрополитена
Обновление рекомендаций по безопасному строительству для птиц :: Полевое руководство для столичного города
Программа осведомленности о смертельном свете :: Торонто, Онтарио
Огни Чикаго :: Город Чикаго
Международная ассоциация темного неба
Экологическое световое загрязнение (PDF) :: Urban Wildlands Group
Влияние искусственного освещения на дикую природу :: Wildlands CPR
Освещение и дикая природа: 101 Введение (PDF) :: International Dark-Sky Ассоциация
Летучие мыши и уличные фонари :: Bat Conservation International
Световое загрязнение сказывается на дикой природе, говорят эко-группы :: National Geographic News
В поисках темных ночей :: Новости природы
Экологические последствия искусственного ночного освещения: Библиография :: The Urban Wildlands Group
Огни большого города
Дора Го
Поздно осенний вечер пятницы.
Солнечный свет течет сквозь лысые ветви, а солнце прячется за деревьями. Хрустящие листья покрывают асфальтированную дорогу и блестят, как золото.
Я иду по Черч-стрит на юг. Слева от меня трехэтажное здание из темного квадратного стекла; перед ним припаркованные как сардины машины. Справа от меня ряд равномерно расположенных зданий из красного кирпича, которые становятся выше по мере удаления, как клавиши ксилофона. Один из ключей окружен ржавыми лесами. Впереди припарковано больше машин.Красный Фольксваген, синий Приус, черный джип, даже полицейская машина. Решаю здесь перейти улицу и ступить на асфальт. Серая Хонда немедленно проносится мимо, не извиняясь в трех футах от того, чтобы лишить меня жизни.
Погодите, я не должен переходить дорогу. Потому что есть пробки.
Я живу в Нью-Хейвене, второкурсник в изгнании, потому что мне нужно лично удостовериться в том, что я приостановил работу студента. Последние восемь месяцев я живу в сельской местности Коннектикута, где нет движения, нет высоких стеклянных зданий, нет парковок, таких как консервные банки сардины, и нет опасностей, связанных с переходом на улицу.
Теперь, после близкого звонка с Хонды, я сразу понимаю, что уже не помню, как мне жить в этом городе. Мой внутренний ландшафт Нью-Хейвена угас. Прошло всего восемь месяцев.
Но большая проблема в том, почему я чувствую себя отчужденным в городе?
До приезда в Коннектикут в течение 15 лет я жил в Пекине, мегаполисе с более чем 20 миллионами жителей. На месте берез выросли небоскребы; машины и автобусы текли под мосты. Каждый день я уклонялся от сотни возбужденных на дороге такси; мои плечи коснутся плеч еще тысячи душ.Прошедших пяти лет мне хватило, чтобы привыкнуть к сельскому пейзажу, где горы и сосны стоят на месте высоток. Но всякий раз, когда я возвращаюсь в Пекин или посещаю другой мегаполис, когда я стою на 15-м этаже и смотрю на мерцающий свет транспорта, затмевающий Млечный Путь, я чувствую себя как дома.
И вот, спустя всего восемь месяцев, города стали для меня чужими.
Серая «Хонда» мчится на юг, в лес высоких зданий. Коробка из картона бежевого цвета, 15 этажей.
Еще одна 15-этажная черная картонная коробка. 25-этажная бочка с малиновым маслом. Белая часовня, увенчанная ракетой. Звук сирены нарушает тишину. Между двумя картонными коробками протискивается пожарная машина. За ним скорая помощь. Высокие здания дрожат вместе с сиреной, готовые рухнуть и засыпать улицу.
*****
Я нахожу здание для проверки занятости. Еще одно стеклянное здание на восточной стороне Черч-стрит. Табличка на стеклянной двери гласит: «Только для встречи.Не входите, если внутри находится более двух человек ». Но как мне узнать, сколько людей в здании? Я стою перед дверью и не знаю, что делать.
Изнутри выходит мужчина и открывает мне дверь. «Подтверждение I-9?» — спрашивает женщина позади него. Я говорю да. «Хорошо, присаживайтесь здесь», — говорит она и уходит. Теперь я остаюсь в вестибюле с этим мужчиной. Мы сидим друг напротив друга.
«Вы тоже только что приехали в Йель?» — внезапно спрашивает мужчина.
Я смотрю на этого чувака напротив меня.
Загорелый, короткие черные волосы, подбитый. Вполне красивый. Носит те же очки, что и мои. Бежевый хаки, пуховик, Timberlands. Не нужно для солнечной 64-градусной погоды. «Извини?» Я не понимаю, о чем он спрашивает.
«Вы тоже здесь для разрешения на работу?» он спрашивает.
«О нет, — отвечаю я, — я здесь для проверки I-9». Он смотрит на меня в замешательстве. «Я учусь здесь, — добавляю я, — я работаю в моем колледже».
«Понятно», — говорит он.
Подождите, этот парень завязал со мной разговор.Светская беседа стала чуждым понятием во время изоляции. Каждый день я разговариваю с родителями, звоню друзьям в Zoom и передаю привет соседям. Теперь я снова в городе. Мне нужно вести разговоры с незнакомыми людьми. Я спрашиваю человека: «Как насчет тебя?»
«Я здесь новый научный сотрудник. Только что прилетел сюда пару дней назад.
Я никогда раньше не встречал научного сотрудника в Йельском университете. «Как тебе здесь нравится?» Я спрашиваю.
«Было хорошо. Все мои вещи здесь, я просто обживаюсь.Хотя погода прохладная.
«Откуда вы?»
«Калифорния, — говорит он, — район Лос-Анджелеса».
Неудивительно, что он так рано надел пуховик.
Теперь я действительно хочу узнать больше об этом человеке. Что он делал до приезда сюда? Что он исследует? Но затем снова появляется дама и зовет его по имени. Мы машем на прощание. Он исчезает в конце коридора.
Теперь сижу в холле одна и думаю о том, что, скорее всего, не увижу этого человека до конца своей жизни.Будет ли это иметь значение для любого из нас? Возможно нет. Тем не менее, этот мужчина выглядит круто. У него, наверное, интересная жизнь. Но я не услышу об этом.
Вот что происходит в городе. Я сталкиваюсь с множеством людей. В каждом из них спрятаны уникальные жизненные истории. Я не услышу ни одного из них.
В то же время, чувствую ли я это только из-за карантина, во время которого я никого нового не встретил? Если я живу в городе и увижу тысячу новых лиц каждый день, не слишком ли я лишусь чувствительности, чтобы понять, что все они происходят из разных жизней?
Я все еще горожанин?
*****
Продолжающийся карантин может никогда не закончиться.
Это пугающая возможность.
Просыпайтесь, ешьте, работайте, бегайте, принимайте душ, ешьте больше, больше работайте, спите. Больше нечего делать. Нет причин выходить на улицу, кроме упражнений, похода за продуктами или другого важного дела. Природа хороша, но иногда однообразна.
Тем не менее, каждый день, возвращаясь с пробежки, я всегда вижу своих соседей на улице с их сыновьями, Энтони и Доминик. Чаще всего они играют в баскетбол или футбол. Время от времени они приносят игрушечную машинку и позволяют Энтони и Доминику вести машину.Когда это происходит, родители ставят пластиковый забор безопасности в конце дороги. Дорога едва превышает пару сотен футов в длину, но детям всегда так весело, что они дерутся из-за руля и пытаются столкнуть друг друга. Доминик побеждает в большинстве этих битв, и Энтони плачет. «Доминик!» их родители кричат, но они позволяют детям разрешить конфликт самостоятельно.
Энтони и Доминик остаются на одной и той же одной тысячной квадратной мили каждый день.
Но для них эта тысячная квадратной мили — весь их мир.
Я вспоминаю, когда был примерно в их возрасте. Я был таким же, как они, катался на велосипеде по соседству каждый день — пока не переехал. Проезжая на отцовской джетте по вечернему Пекину, я впервые увидел, насколько большим может быть город. Я понимал, что мир может выйти за пределы моего района. Я жил в городе, где миллионы других людей каждый день ездили на велосипедах, от своих крошечных домов до больших небоскребов, километры за километром.
Измерение моего мира внезапно взорвалось.С тех пор я больше не ездил на велосипеде и стал просить папу водить меня по городу.
Мое расширяющееся восприятие мира однонаправлено, аналогично увеличению энтропии. Как только я ощутил взрывающиеся масштабы мира, я больше не могу не видеть того, что видел. И если я вернусь в меньший город, я буду чувствовать себя ограниченным, потому что знаю, что существует больший мир.
*****
Я все еще горожанин. Я все еще хочу жить в городе.
Живу в сельском городке, мое лекарство — книги.
Я записался на курс японской литературы о городских пространствах. В классе всего три человека: я, профессор Дж. Из Кливленда, и Кэролайн, аспирант-одитор из Куритибы, Бразилия. Кливленд, Куритиба, Пекин: три города на расстоянии не менее пяти тысяч миль друг от друга. Нас объединяет общая любовь к городу.
Но первые изучаемые нами работы исследуют темы изоляции, замешательства и недопредставленности. Мы начали с историй о людях, которые не смогли утвердиться в ярком пейзаже модернизирующегося Токио.В частности, «Сейнэн, » Мори Огая начинается с Дзюнъити, главного героя, пересекающего капилляры дорожной сети Токио. После объезда, четырех переездов на трамвае, 11 неизвестных географических названий и Т-образного перекрестка улиц, Дзюнъити наконец находит пункт назначения.
Я не мог понять. Я был потерян. Я не мог ориентироваться в запутанной сети дорог Токио. Токио отверг меня. И Огай мне не помогал.
Города жестокие. Они никогда никому не объясняются — даже своим обитателям, не говоря уже о посторонних.Открывая рты, глотая любого, кто вмешивается, они не заботятся ни о чьей жизни и смерти. Людей сбивает машина, люди теряются по дороге домой — городам наплевать. Они не поздравляют тех, кто преуспевает; они очищают погибающих. И они забывают о тех, кто исчезает.
Почему люди все еще любят города?
*****
Я завершаю подтверждение занятости и возвращаюсь на улицу. Друг пишет мне, спрашивая, хочу ли я встретиться. Предлагаю китовый чай. Солнце опустилось еще ниже.Моя тень теперь простирается через всю дорогу. Куча опавших листьев кружится под порывами ветра, танцуя, как бабочки.
Whale Tea находится еще в минуте пути. Я жду снаружи и наблюдаю, как люди входят и выходят из маленькой чайной. Строительные леса окружили двухэтажное здание из красного кирпича. Китайская пара стоит под лесами и спорит о том, что заказать. Слева несколько длинноволосых подростков катаются на скейтборде.
На одном из них ярко-розовые штаны, светящиеся в угасающем солнечном свете.Синий «Форд» останавливается перед магазином. Испаноязычный отец держится за руки со своим четырехлетним сыном.
Худой подросток с вьющимися светлыми волосами спускается с севера. Он останавливается перед чайным магазином и возится со своим телефоном, нервно оглядываясь. Мы ненадолго обмениваемся взглядами, прежде чем он отводит взгляд. Через минуту из чайханы выходит девушка в черной футболке.
«Тайлер?» она спрашивает.
«Да. Джинни? — спрашивает Тайлер.
«Да! Приятно наконец познакомиться! » Джинни приветствует.На пару дюймов ниже Тайлера, у нее длинные черные волосы, развевающиеся на ветру.
«Тебе нравится пить пузырьковый чай?» — спрашивает Джинни.
«Да, конечно. Меня все устраивает ».
Они вдвоем идут бок о бок в чайную. Прежде чем стеклянная дверь закрывается, Тайлер спрашивает Джинни, в Стайлзе ли она. Джинни говорит да.
Ах, так холодно на первом свидании.
Наверное, помог Брачный пакт.
Думая о той же махинации, которая произошла в прошлом году, когда я был фрошем, я улыбаюсь.
*****
На мне маска, поэтому Тайлер и Джинни не видят моей улыбки. Никто не делает. Китайская пара вошла в чайную; скейтбордисты ушли; отец и сын направились на юг.
Даже без пандемии и масок никому не будет дела до моей улыбки. Я могу улыбаться, плакать, чихать, есть яблоко, вздремнуть, закричать, подружиться, расстаться. Никто бы не побеспокоился.
Маски идеально символизируют городскую жизнь. По теории немецкого социолога Георга Зиммеля, люди развивают «защитный орган», чтобы нейтрализовать сенсорную перегрузку в городах, возникающую в результате огромного количества людей и физических объектов, с которыми они сталкиваются.Но за этим органом люди достигают большей степени индивидуальной свободы от предрассудков и границ, характерных для небольших сообществ. Люди теряют направление и внимание в городе. Взамен они обретают свободу.
Свобода индивидуальности.
*****
Я иду по Черч-стрит со своим другом. Справа от нас — New Haven Green. Дети бегают по траве. Люди сидят на скамейках, разговаривают, едят чипотле. Слева от нас 15-этажная бежевая картонная коробка светится на убывающем солнечном свете.Мимо нас проносятся новые серые хонды и синие форды, а потом внезапно останавливаются. Светофор стал красным. Переходим улицу. Водители молча наблюдают за нами.
Мы спрашиваем друг друга, где мы будем следующим летом. Мой друг из Токио, и он, скорее всего, вернется домой. Пандемия в Японии не так уж плоха, и люди привыкли носить маски. Скорее всего мой друг сможет ездить по городу.
Не знаю, нужно ли мне остаться в сельской местности Коннектикута еще на лето.
Мой класс японской городской литературы продолжает изучать тему изоляции. Но мы также читаем работы, в которых главные герои охватывают изоляцию и романтизируют городской пейзаж. Проф. Г. даже поделился своим опытом в Японии.
Когда он учился за границей в Йокогаме в качестве бакалавра, по выходным он покупал билет на Японскую железную дорогу до Токио и весь день ходил по разным частям города. Без особой цели. Фланер, сливающийся с городским пейзажем.
Французский поэт Шарль Бодлер писал о фланёрах следующее:
« Толпа — его стихия, как воздух — стихия птиц, а вода — рыб. Его страсть и его профессия должны стать одной плотью с толпой. Для идеального фланера … безмерная радость — создать дом в сердце множества, среди приливов и отливов движений … Быть вдали от дома и все же чувствовать себя везде как дома; видеть мир, быть в центре мира и при этом оставаться скрытым от мира. ”
Изоляция субъективна. Тех, кто не переживает по этому поводу, утешает анонимность. Их больше не поглощает город — их обнимает. Они присоединяются к многотысячной толпе, дрейфующие сами по себе. Они достигают молчаливой солидарности. Все они являются продолжением друг друга. Несмотря на отсутствие глубокого взаимодействия, масштаб их присутствия расширяется вместе с движениями друг друга.
Самый дальний из них — также самый дальний, который могут пройти другие. В совокупности они эмансипированы.
Мы с другом больше говорим о Токио. Одна из главных достопримечательностей — Сибуя-Схватка. С двухминутными интервалами более трех тысяч душ выходят на асфальтированную дорогу и пересекают 80-футовые узкие улицы. Затем светофор становится красным. Улица пустеет для машин. Тысячи душ исчезают, вероятно, никогда больше не пересекутся.
Небо начинает тускнеть. Машины включают передние фары. Желтые придорожные фонари согревают поздние осенние сумерки. Тайлер и Джинни должны вернуться к Стайлзу.Чувак из Калифорнии должен был осесть. Рестораны включают световые короба и открывают двери. Люди ходят. Над всеми нами беззвучно светят звезды. Вскоре их затмят ночные города.
Тони Хао | tony.hao@yale.edu
лучших культурных городов США — IHG Travel Blog
Некоторые города похожи на людей — они полны индивидуальности и уникальных качеств, которые полностью очаровывают вас.
Погрузитесь в уникальную культуру этих знаковых американских городов, чтобы понять, почему каждый из них знаменит своим особым чувством места.Ознакомьтесь с этими рекомендациями местных консьержей в этих наполненных культурой городах США, чтобы узнать о достопримечательностях, которые обязательно нужно посетить в их родных городах.
Сиэтл
Сиэтл является домом для одних из самых впечатляющих культур и развлечений на северо-западе Тихого океана. Когда-то известный как дом грандж-рока, музыкальная сцена в крупнейшем городе Вашингтона по-прежнему процветает с множеством больших и маленьких площадок, где поклонники могут увидеть живые выступления.Музыка разливается и по улицам, например, на Capitol Hill Block Party, трехдневном музыкальном фестивале, который проводится каждый июль.
Рынок Пайк-плейс, известный своими свежими продуктами, также предлагает произведения искусства и товары из разных стран мира. А рынок под открытым небом позволяет совершить захватывающую прогулку рядом с прекрасным Пьюджет-Саунд.
Сиэтл также известен своей богатой архитектурной историей, которая включает в себя множество стилей, в том числе те, которые возникли еще до появления первых поселенцев города.Более современный пример — Публичная библиотека Сиэтла, которая представляет собой впечатляющий образец постмодернистской архитектуры.
Посмотреть все отели Сиэтла
Хьюстон
Остин заслуживает уважения как творческий центр, но самый большой город этого большого штата также знаменит культурой и развлечениями.
Во-первых, ни одна поездка в Хьюстон не будет полной без посещения Космического центра НАСА имени Линдона Б. Джонсона, полного интерактивных экспонатов и рассказов об истории НАСА.Затем совершите поездку в Герман-парк, где находится Хьюстонский зоопарк, Хьюстонский музей естествознания и Мемориальный парк, один из крупнейших городских парков в стране. Шеннон Лоуэнштейн, координатор по организации питания и конференциям в InterContinental Houston — Medical Center, предлагает завершить день еще более чудесными природными чудесами в Хьюстонском дендрарии или увидеть старомодное родео на Хьюстонской выставке животноводства.
После целого дня музеев и исследований отправляйтесь в Театральный квартал Хьюстона, чтобы расслабиться или просто начать вечеринку.Оживленный район состоит из 17 больших кварталов в центре Хьюстона, в которых находится множество ресторанов, баров, кинотеатров, концертов и многого другого.
Посмотреть все отели Хьюстона
Лос-Анджелес
Самый известный как дом Голливуда, Лос-Анджелес предлагает посетителям удивительно широкий спектр культурных достопримечательностей, помимо тех, что связаны с киноэкраном. В Лос-Анджелесе больше музеев и театров, чем в любом другом США.С. г. Посетители будут упущены, если не зайдут в Museum Row, чтобы познакомиться с искусством, или не познакомиться с историей и невероятной архитектурой в Greystone Mansion, эпохе эпохи Тюдоров, окруженной традиционными английскими садами, которые очень рекомендуются местными жителями. Это настоящая скрытая жемчужина в самом сердце Беверли-Хиллз.
Конечно, вы также можете полностью погрузиться в закулисную жизнь кино- и телеиндустрии с V.
I.P. Опыт работы в Universal Studios. Или сфокусируйтесь на разных типах звезд, наблюдая за небесным небом в обсерватории Гриффит-Парк.
Эндрю Пэнгл, шеф-консьерж в InterContinental Los Angeles Century City, делится этим местным секретом с гостями, которые хотят отдохнуть от городских огней: Larchmont Village предлагает причудливый побег от сцены Лос-Анджелеса с изысканными ресторанами, непринужденными кофейнями, и множество уникальных магазинов для просмотра.
Посмотреть все отели Лос-Анджелеса
Вашингтон, округ Колумбия
Нет более аутентичного способа познакомиться с культурой Америки, чем посещение Вашингтона, округ Колумбия.C. Столица страны является домом для развлекательных и образовательных музеев, более десятка из которых расположены вдоль Национальной аллеи в центре города. Здесь есть Национальная художественная галерея, Национальный музей авиации и космонавтики, Национальный музей естественной истории и Национальный музей афроамериканской истории и культуры.
Роберт Уотсон, шеф-повар-консьерж в InterContinental The Willard Washington D.C., любит рекомендовать гостям Музей шпионажа.
Д.C. также богат национальными достопримечательностями, мемориалами и правительственными зданиями, включая Мемориал Линкольна, Мемориал Джефферсона и Национальный мемориал Второй мировой войны. Множество центров исполнительского искусства и музыкальных площадок также разбросаны по городу, приглашая посетителей побаловать себя живыми развлечениями после дня знакомства с историческими сокровищами города.
Посмотреть все отели в Вашингтоне, округ Колумбия
Нью-Йорк
Нью-Йорк не зря известен как культурная столица мира — вы можете посетить десятки раз, но все равно ничего не добьетесь. все, что можно увидеть и сделать.Огромные размеры и этническое разнообразие Большого Яблока создают множество возможностей для знакомства с искусством, культурой и выдающимися достопримечательностями, что делает его идеальной культурной площадкой.
Любители классической музыки устремляются в Нью-Йоркскую филармонию и Метрополитен-опера. Множество других представлений представлено в Линкольн-центре исполнительских искусств — крупнейшем художественном учреждении в мире — а также на Бродвее и во множестве небольших площадок в пяти районах города.
В Нью-Йорке находится около 400 музеев, наполненных историей, искусством и культурой. Некоторые из самых популярных музеев и достопримечательностей включают Метрополитен-музей, Американский музей естественной истории, Мемориал 11 сентября, Музей современного искусства и Музей движущегося изображения. Чтобы полюбоваться уникальным видом на город, Райан Мэлоун, менеджер фронт-офиса InterContinental Times Square, отправляет гостей в парк Хай-Лайн, зеленую дорогу протяженностью 1,45 мили, построенную на месте бывшей железнодорожной ветки Нью-Йорка.Одно можно сказать наверняка: вам понадобится нечто большее, чем просто минута в Нью-Йорке, чтобы испытать все, что может предложить этот город.
Посмотреть все отели Нью-Йорка
Яркие огни, большой город: освещение наших городских пространств
«Яркие огни города, насколько я могу видеть»
(Билл Андерсон — City Lights)
«Вы можете сравнить городское освещение с пирамидой», — объясняет Майкл Статс, менеджер вертикальных приложений для транспорта и наружной рекламы в LEDVANCE.«Определенные функциональные потребности являются основой, а безопасность превыше всего. Поднимаясь на уровень выше, вы можете начать думать об эстетических вопросах, а еще важнее — о дополнительных функциях ».
Однако, когда он говорит о безопасности, на самом деле он имеет в виду два типа безопасности. Один в том смысле, что города должны быть достаточно освещены для обеспечения безаварийного передвижения по ступеням, переходам, улицам и т.д. Другой тип — субъективное ощущение личной безопасности:
«Освещение оказывает огромное влияние на чувство безопасности людей», — утверждает Stats.
«Самая большая проблема, с которой сталкиваются города, — это установить освещение, чтобы все чувствовали себя в безопасности и комфортно». Но как именно этого добиться? Одним из факторов является качество света: не только яркость, но и цветопередача. «Чем лучше цветопередача — то есть, насколько реалистичны цвета, тем легче пешеходам узнавать людей вокруг. Например, это позволяет им чувствовать себя в большей безопасности в больших скоплениях людей », — поясняет Статс.
«Находит удобный уличный фонарь, выходит из тени»
(Dire Straits — Romeo & Juliet)
Однако задача не ограничивается обеспечением безопасности — как отмечает Stats: «Города также должны учитывать другие фундаментальные аспекты, такие как энергоэффективность, качество освещения, юридические требования, долговечность и техническое обслуживание.”
Именно по этим причинам все больше и больше городов по всему миру модернизируют или модернизируют уличное освещение на светодиоды. «Светодиоды очень эффективны.
Для оператора они привлекательны своим высоким качеством освещения, долговечностью и низкими эксплуатационными расходами », — поясняет Статс.
Одним из городов, который стремится к такой экономии, является Глазго. В 2015 году он получил зеленый кредит на замену 70 000 уличных фонарей на основных магистралях на светодиоды. Предполагается, что они увидят снижение потребления энергии на 50%, а также сократят более 18 000 тонн выбросов парниковых газов в течение следующих 18 лет.
Огни большого города: длинная литературная линия Нью-Йорка
Для писателей Нью-Йорк всегда был магнитом с двумя полюсами: один притягивает, другой — отталкивает. Прибывший из Англии Энтони Троллоп был привлечен сюда; он думал, что это «сильно американское». Алексис де Токвиль, с другой стороны, находил город «странным и неприятным». Спустя десятилетия Генри Джеймс поддержал эту оценку: «Нью-Йорк ужасен, фантастически лишен очарования и тщательно продуман.Спустя десятилетия Ф. Скотт Фицджеральд романтически не соглашался: «Город, увиденный впервые», обладал «безумным обещанием всей тайны и красоты в мире».
Ни один другой городской район, даже Лондон или Париж, не вызывал такого сильного мнения и не вдохновлял на создание такого количества романов, рассказов и документальной литературы.
Вашингтон Ирвинг начал наводнение. Он был первым профессиональным автором, который сделал Нью-Йорк (или Готэм, как он его называл) своим центральным элементом. В других местах его больше всего помнят по таким деревенским легендам, как Рип Ван Винкль.Но в Нью-Йорке его псевдоним имеет еще большую силу: его сатирическая история Нью-Йорка под властью Нидерландов была написана неким Дитрихом Никербокером. Никс из НБА приветствуют Ирвинга каждый раз, когда выходят на борт.
Ирвинг умер в 1859 году в возрасте 76 лет, его репутация начала ухудшаться. Новое поколение стучалось в дверь, и оно не имело никакого смысла в старомодной прозе и приученных историях о привидениях. Началось соперничество. Эдгар Аллан По, мастер ужасов, какое-то время жил в коттедже в Бронксе.Там он высказал мнение, что Ирвинг был «сильно переоценен».
По, американец до кончиков пальцев, но обожаемый французами, в конце 1830-х годов добился литературной известности. Но он умер от алкоголизма, прежде чем смог укрепить свою репутацию и подавить соперников.
К тому времени, однако, в Нью-Йорке пробивалось множество других писателей. Задолго до того, как Уолт Уитмен заново изобрел американскую поэзию, он был газетным репортером, который анонимно рецензировал свои собственные книги и восхвалял город в экстравагантной прозе: «Нет такого места, как он, нет места, где есть хоть капля славы, гордости и ликования.Он кладет руку на кишечник мужчины; он напивается от экстаза; он становится молодым и полным славы, он чувствует, что никогда не умрет ».
Джеймс Фенимор Купер переехал со своей фермы в Скарсдейле в центр Манхэттена в 1820-х годах. Обосновавшись на Жемчужной улице, он написал серию популярных произведений, от морских романов до пограничных эпосов. Такие книги, как «Последний из могикан» , пользовались всемирным успехом, и в течение многих лет Купер считал себя безупречным для критиков.
Затем пришел еще один горожанин, Сэмюэл Клеменс, который какое-то время жил на Вашингтон-сквер.В своем эссе «Литературные преступления Джеймса Фенимора Купера» Клеменс (писавший, как обычно, под именем Марк Твен) отметил, что Купер использовал — и неправильно использовал — очень маленькую «коробку сценических свойств». Любимым из них было «заставить человека в мокасинах идти по следам врага в мокасинах и тем самым скрывать свой собственный след». При выполнении этого трюка Купер изнашивал бочки и бочки мокасин ». Еще одним фаворитом была процедура «сухой веточки»: «Каждый раз, когда человеку Купера угрожает опасность, а абсолютная тишина стоит четыре доллара в минуту, он обязательно наступит на сухую ветку.. . . Модель Leatherstocking Series должна была называться Broken Twig Series ». Выберите любую работу Купера, заключил Твен, и «ее пафос забавен; его разговоры — о! неописуемый; его любовные сцены одиозны; его английский — преступление против языка. После их подсчета остается искусство.
Я думаю, мы все должны это признать ».
Пока Твен занимался этим, Твен высмеивал бывшего жителя Вашингтон-сквер, который уехал из Гринвич-Виллидж в более гостеприимные районы Лондона.«Как только вы его отложите, — говорят Твен, недовольный романом Генри Джеймса, — вы просто не сможете его поднять». Джеймс был слишком высокомерен, чтобы спорить; он выжидал, а затем заметил, что Твен был в порядке по-своему, но его сочинения обращались к «рудиментарным умам».
Этим рудиментарным умам также было чем восхищаться в двух городских жителях, которые рассказывали истории, основанные на том, что они видели и слышали. Стивен Крейн, который написал «Красный знак храбрости» в 24 года, но никогда не был свидетелем войны, считал Бауэри «единственной интересной улицей Нью-Йорка.А Уильям Сидней Портер, писавший как О. Генри, нашел все необходимое ему вдохновение, глядя на лица в толпе на Манхэттене. «В большом городе, — заметил он, — происходят большие и неожиданные вещи. . .
. Город — жизнерадостный юноша, и вы красны на его игрушке ».
Но элегантному Джеймсу эти авторы мало пригодились — представьте, что он писал о проститутках и обитателях трущоб! Несмотря на то, что он родился на Манхэттене, мастер нюансов провел десятилетия вдали от города, прежде чем вернуться с визитом в 1906 году.Он был потрясен. Поездка в Нижний Ист-Сайд, заполненный еврейскими иммигрантами, спасавшимися от погромов царской России, оказалась особенно тревожной. «Нет такого роя, как Израиль, когда Израиль только начал свое дело, — писал Иаков, — и сцена здесь ощетинилась на каждом шагу знаками и звуками, имитируемыми, безошибочными, еврейства, которое вышло за все границы. . » После посещения чайной, где он услышал нервную смесь американских и идишских фраз, автор предсказал: «Еврейское завоевание Нью-Йорка» прикусит национальный язык.«Для чего бы мы это ни знали, конечно, мы не узнаем его для английского».
Bettmann / Corbis
Отель «Алгонкин»: знаменитая тусовка писателей в Готэме, таких как Дороти Паркер и Джеймс Тербер (крайний справа)
Как и коллега-романист Эдит Уортон, которая также оплакивала этот пролетарский захват центра Нью-Йорка, Джеймс упустил значение того, чему он стал свидетелем.
Город оживал. Да, Нижний Ист-Сайд был более многолюдным, чем Калькутта, но новоприбывшие принесли с собой свежую энергию и безграничные амбиции.Они уже создавали собственную драматическую литературу; более двух десятков идишских театров представляли оперы и прямые пьесы — в дополнение к возрожденным произведениям Чехова, Шекспира и Толстого. В конце концов из этого гетто вышли блестящие писатели, в том числе композитор и автор текстов Ирвинг Берлин, драматический критик и режиссер Гарольд Клерман и лауреат Нобелевской премии Исаак Башевис Сингер.
К 1920-м годам в Нью-Йорке появилась литература другого рода. Журналистика была в седле и оседлала издательскую индустрию. Time дебютировал в 1923 году; его лихорадочная, веселая проза быстро уловила дух эпохи аспирина. New Yorker появился два года спустя. Под руководством редактора Гарольда Росс он стал самым важным литературным журналом в Америке, привлекая таких разрозненных писателей, как Эдмунд Уилсон и Граучо Маркс.
Сила и слабость журнала проистекают из одного источника: его замкнутости. Некоторые сотрудники и участники сформировали группу за завтраком под названием Алгонкинский круглый стол. Он собирался каждый день в отеле на 44-й улице, где импровизированные, каламбурные и легкие стихи тщательно создавались, а затем рассылались коллективным газетным обозревателям.Дороти Паркер: «Я люблю мартини, максимум два. / После трех я под столом. / Через четыре я уже под хозяином ». Роберт Бенчли: «Писатель-фрилансер — это человек, которому платят за произведение, за слово или возможно». Джордж С. Кауфман о полете: «Мне нравится terra firma. Чем больше твердь, тем меньше земли ».
Все это было очень ярко и остроумно — до тех пор, пока Депрессия не разразилась и не сделала такого рода болтовню неуместной даже в месте, известном своей способностью шутить с ударами.Эрнест Хемингуэй находил литературный город отталкивающим; в Green Hills of Africa он назвал нью-йоркских писателей «червями в бутылке».
И Х. Л. Менкен потребовал: «Вы когда-нибудь замечали, что на Манхэттене не живет ни один известный американский писатель? Драйзер попробовал это (после многих лет в Бронксе), но в конце концов сбежал в Калифорнию ».
Менкен, известный своими противоположными стяжками, ошибался. Так был Хемингуэй. Помимо Зингера, пять лауреатов Нобелевской премии по литературе сочли, что достопримечательности Нью-Йорка слишком сильны, чтобы противостоять им: Синклер Льюис, Юджин О’Нил, Джон Стейнбек, Сол Беллоу и Тони Моррисон.Филип Рот и Джон Апдайк сняли там апартаменты; Норман Мейлер никогда не покидал города. Попутно The New Yorker перестал быть настолько закрытым и начал публиковать таких, как Дж. Д. Сэлинджер, Урсула К. Ле Гуин, Алиса Манро и Владимир Набоков.
В их потоке появился впечатляющий хор писателей, которые считают город источником вдохновения. Роман Тома Вулфа «« Костер тщеславия », снятый в 1987 году в Бронксе и Манхэттене, был не только блестящим, но и пророческим; его вымышленный преподобный Бэкон ожидал, что Аль Шарптон станет крупным общественным деятелем.
С тех пор Вулф со всей остротой и остроумием начал анализировать культурную жизнь города. Джонатан Франзен, в настоящее время самый популярный романист в Америке ( Freedom , The Corrections ), живет в Верхнем Ист-Сайде и в нерабочее время наблюдает за птицами в Центральном парке. В буквальном смысле Нью-Йорк не является предметом его романов. Но в литературном смысле это так: сила, разнообразие и выносливость города определяют его персонажей и сюжеты. В блестящем фильме Lush Life Ричард Прайс рассказывает о стычках между жителями Нижнего Ист-Сайда и яппи, которые, выталкивая их, не возражают против того, чтобы забить несколько наркотиков у небелых парней, у которых все еще есть прокладки на Элдриджа и Орчарда. Улицы (те самые улицы, которые обидели Генри Джеймса).В Chronic City , уроженец Бруклина Джонатан Летем создает Манхэттен, в котором свирепый тигр разрушает станции метро, густой таинственный туман покрывает центр города, а мэр-миллиардер (возможно, самое абсурдное изобретение из всех) колеблется на заднем плане.
Майкл Шабон устанавливает свои фантастические и Удивительные приключения Кавалера и Клея в золотой век комиксов. Поп-артисты процветают на Манхэттене, как и в Метрополисе Кларка Кента и Лоис Лейн.Калеб Карр помещает актерский состав «Алиенист » (включая Тедди Рузвельта и Дж. П. Моргана) в Нью-Йорк девятнадцатого века, но повествование переполнено современными фрейдистскими и политическими взглядами. Самая поразительная заметка Карра исходит не из его лихорадочного воображения, а из страниц истории: он описывает старый резервуар на Пятой авеню в начале 40-х годов, который когда-то направлял воду во все районы. В 1911 году здесь разместилась Публичная библиотека Нью-Йорка, территория рядом с Брайант-парком перешла от утоления физической жажды жителей Нью-Йорка к удовлетворению их интеллектуальных аппетитов.Спустя столетие это продолжается до сих пор.
Поэтому неудивительно, что многие авторы считают город самым очаровательным и вдохновляющим местом на планете.
В книге Here Is New York , впервые опубликованной в 1949 году, Э. Б. Уайт изображает «мальчика, прибывающего из кукурузного пояса с рукописью в чемодане и болью в сердце», обнимающего Нью-Йорк сияющими глазами авантюриста, генерирующего достаточно освещение «затмить Консолидейтед Эдисон Компанию». Даже тогда этот мальчик опоздал.Длинная череда авантюристов с рукописями началась во времена Вашингтона Ирвинга и никогда не прекращалась. Пока они продолжаются, Готэм никогда не будет испытывать недостатка в свете.
Стефан Канфер, редактор City Journal и бывший редактор Time , является самым последним автором Somebody , биографии Марлона Брандо. Его следующая книга, биография Хамфри Богарта под названием « Tough Without a Gun », выйдет в феврале.
Верхнее фото: Фото Дрю Ангерер / Getty Images
Городской журнал — это издание Манхэттенского института политических исследований (МИ), ведущего аналитического центра свободного рынка.
Вы заинтересованы в поддержке журнала? Как 501 (c) (3) некоммерческая организация, пожертвования в поддержку MI и City Journal полностью не облагаются налогом в соответствии с законом (EIN # 13-2912529). ПОДДЕРЖИВАТЬ
City Lights — Мягкая обложка — E. Barbara Phillips
Описание
Вышло третье издание книги « Огни большого города: жизнь в городах и пригородах в глобальном обществе». — это самая междисциплинарная книга по урбанистике на рынке. В нем умело сочетаются взгляды социальных наук с идеями изобразительного искусства и гуманитарных наук, чтобы дать всестороннее представление о городах, пригородах и пригородных районах и о том, как они работают.Мотивируя студентов развивать свои собственные взгляды на проблемы, автор Э. Барбара Филлипс проводит расширенное обсуждение «занятия общественными науками», систематически показывая, как научные споры и общественные дебаты по поводу городской и пригородной политики коренятся в глубоко укоренившихся различиях: в идеологиях , методы исследования, теоретические направления, академические дисциплины и / или уровни анализа.
Уникальный
City Lights , третье издание, сочетающее серьезную ученость и доступный привлекательный стиль письма, идеально подходит для курсов по городской социологии, урбанистике, росту и развитию городов, теории городов и истории городов.Он включает в себя множество полезных педагогических функций, в том числе почти 200 фотографий и иллюстраций, примеры из реальной жизни, отрывки из классических работ, ключевые термины и предложения для дальнейшего изучения. Кроме того, проекты в конце главы побуждают студентов применять то, что они узнали, участвуя в исследованиях, активизме или других гражданских занятиях в своих сообществах.
Тщательно переработанное и обновленное третье издание включает
* Акцент на U.С. сити, но и глобальный акцент повсюду, с подробным описанием таких городов, как
Киото, Кордоба, Шанхай, Мумбаи и Мехико; многочисленные глобально-локальные ссылки; и новая глава (5) о глобальной урбанизации и городской системе
* Обновленные статистические данные
* Подробное освещение влияния Интернета на личные, политические и экономические отношения
* Обсуждение множества новых тем, включая влияние терроризма на города, новые иммигранты в США и других странах, закрытые поселки, строительство «зеленых» и «новый урбанизм» в США.
S
* Анализ последних политических, социальных и экономических изменений, в том числе экономических спадов, и их влияния на жителей городов и пригородов в США и во всем мире
Где город огней?
Если бы вы собирались посетить самый романтичный город в мире, куда бы вы поехали? Как насчет города, известного как «Город любви»?
Вы можете посетить такие культовые места, как Эйфелева башня и Лувр. Сможете угадать, о каком городе мы говорим? Конечно же, это Париж!
Столица Франции носит еще одно известное прозвище: «Город огней».«Откуда у него такое прозвище? Если вы приедете в Париж после наступления темноты, вы можете подумать, что ответ уже придумал.
Когда солнце садится, Париж не спит. Вместо этого он оживает сиянием миллионов огней по всему городу. Например, в городе почти 300 освещенных объектов, включая статуи, фонтаны, памятники, церкви и отели.
Кроме того, каждую ночь освещаются 33 из 37 основных мостов Парижа.
Возможно, самый большой Однако известным освещенным объектом является знаменитая Эйфелева башня, которая ярко светит каждую ночь благодаря более чем 20 000 лампочек.
Однако все эти огни не являются причиной прозвища города. В конце концов, многие другие города мира, такие как Нью-Йорк и Гонконг, сияют не менее ярко.
Эксперты полагают, что это прозвище произошло из двух возможных источников. Некоторые считают, что Париж стал известен как « La Ville-Lumière » («Город огней» по-французски), потому что город был одним из первых крупных городов Европы, в которых широко распространено уличное освещение.
Большинство экспертов, однако, считают, что это прозвище появилось потому, что Париж был местом рождения Эпохи Просвещения, также известной как Эпоха Разума.Просвещение было философским движением, зародившимся в Европе в конце 17 -го века.
Это было время, отмеченное подъемом великих понятий, таких как разум, научный метод и свобода. Философы и ученые добились больших успехов в образовании и изобретениях, оставив позади «темное» средневековье.