как на американском юге приговаривали невиновных — Российская газета

Расовые предрассудки, безусловно, относятся к числу вечно актуальных для американцев тем, нравится это кому-то или нет. Другое дело, что Голливуд рассказывает нам о том, как тяжело неграм жилось, живётся или будет житься, с такой периодичностью и напористостью, будто закон об отмене рабства не приняли до сих пор. А если и приняли, то Дональд Трамп вот-вот вернёт рабство обратно. А если и не рабство, то, по меньшей мере, сегрегацию.

Зацикленность на тематике провоцируется питательной политической конъюнктурой, в которой уже много лет барахтается творческая общественность США. Ежегодно на экраны выходит куча самых разных картин, непосредственно затрагивающих тему расизма, — от диковатых кинокомиксов до тягомотных исторических и псевдоисторических драм. Количество только всё никак не переходит в качество, и действительно стоящих работ, не оставляющих впечатления митинга, в этой категории фильмов не так уж много.

Тем более что к выходу за неписаные рамки отношение неоднозначное: та же «Зелёная книга», хоть и взяла главный «Оскар», была яростно охаяна ревнителями идеологической чистоты во главе со Спайком Ли. Уж наверняка автор такой манипулятивной поделки, как «Чёрный клановец», с куда большей симпатией отнесётся к сляпанной из штампов и поэтому отвечающей всем стандартам пресной халтуре типа «Лавинг» или «Гарриет».

Пусть ленту Just Mercy, получившую в нашем прокате название «Просто помиловать» (ни о каком помиловании речи в ней не идёт, но кого это волнует), снял и не афроамериканец, а режиссёр с японскими и европейскими корнями Дестин Креттон, она вполне должна соответствовать критериям кураторов «правильного» кино на заданную тему. Один из важнейших в этом контексте навыков — искусство манипулирования — Дестин вполне освоил. Да, он манипулирует не фактами, как мастер Ли в «Клановце», а эмоциями. Зато — тоже мастерски.

Фильм «Просто помиловать» основан на воспоминаниях Брайана Стивенсона, адвоката с блестящим образованием, решившего всю жизнь посвятить благородному делу помощи приговорённым к смертной казни, неспособным обеспечить себе достойную защиту. Понятно, что среди таковых большинство — чёрные. Точнее сказать — белые среди них тоже встречались (в кино мы видим одного — мимоходом, очевидно, для приличия).

В центре внимания — резонансное дело Уолтера Макмиллиана, темнокожего лесоруба, осуждённого в алабамской глуши на смертную казнь за убийство 18-летней белой девушки. Случилось это в конце восьмидесятых — за несколько лет до калифорнийского дела О. Джей Симпсона, перевернувшего всё с ног на голову (смотрели первый сезон «Американской истории преступлений»? Если нет, посмотрите). В Алабаме же было всё с точностью до наоборот. Даже поверхностный взгляд позволял убедиться: доказательная база обвинения не выдерживала никакой критики. Но засевшие сразу на всех доступных уровнях власти реднеки (ненавязчивое позирование на фоне флага Конфедерации прилагается) упёрлись и слушать ничего не хотели. Собственно, противостоянию Брайана реднекам и их произволу сюжет и посвящён.

Хронометраж экранизации мемуаров Стивенсона — более двух часов, но, помимо указанного конфликта, Креттон толком не успевает ничего зацепить. Хотя зачем-то пытается. Другие подопечные адвоката проносятся мимо, не успевая оставить о себе никакой памяти. Немногим больше в этом отношении преуспела его симпатичная и самоотверженная помощница в исполнении любимицы режиссёра Бри Ларсон.

Исключение из скоротечной череды мелькающих лиц — чернокожий ветеран, которому Брайан пытается смягчить наказание. Повинный в непредумышленном убийстве, заключённый готовится отправиться на электрический стул. Ну, как — непредумышленном. Бомбу смастерил и положил на крыльцо. Она взорвалась и убила девочку. Но он же герой войны, человек больной, не получивший должного внимания от государства, за которое кровь проливал. К тому же глубоко и искренне раскаивается. И вообще убивать никого не хотел. Просто психанул, с кем не бывает.

Всё это проговаривается и демонстрируется таким образом, что несправедливость приговора ни на секунду не вызывает сомнений. А для тех, кто всё же не до конца уверился, — самая душераздирающая сцена фильма, даром что не связанная с основной фабулой. После неё не то что скептик — озлобленный тюремный охранник-расист взгляды на жизнь пересмотрит.

Креттон вообще со зрителем не церемонится, заполняя многочисленные пустоты между сюжетно необходимыми сценами не раскрытием тех или иных героев или развитием второстепенных линий, а сеансами психологических атак, вовсю давя на эмоции. Плачут, страдают, задумчиво размышляют тут долго и со вкусом. Причём играют все отлично — от Майкла Б. Джордана (Стивенсон) и «Джанго освобождённого» Джейми Фокса (Макмиллиан) до исполнителей полуминутных ролей. Но бесконечные нравоучительные терзания от этого удобоваримее не становятся.

Всё очень просто: есть бесправные честные (в худшем случае — оступившиеся, да и то не по своей вине) негры с одной стороны и наделённые властью оборзевшие расисты, пользующиеся поддержкой белого населения, — с другой. Из тех, кто не относится к первой группе, на людей больше всех похожи трусливый неуравновешенный уголовник и трусливый карьерист-прокурор. Небольшая вероятность, что у них проснётся совесть, и делает миссию Стивенсона небезнадёжной. Даже несмотря на то, что методы воздействия у адвоката не самые изощрённые и в основном сводятся к воззваниям к совести в форме патетичных программных тирад о долге, справедливости, добре, зле и всяком таком.

Патетичные программные тирады Креттон вообще любит сверх всякой меры, хотя этот приём вышел из моды не одно десятилетие назад. Внимая преисполненному пафоса выступлению Стивенсона в суде, порядочно наслушавшись к этому моменту аналогичных проповедей, не рассчитывайте, что на этом всё закончится. Перед самыми титрами вас ждёт ещё одна — надо же закрепить материал.

Закрепление материала — штука для автора «Просто помиловать» исключительно важная. Например, тот — безусловно, ироничный — факт, что судилище над Макмиллианом творилось в городке, где Харпер Ли писала «Убить пересмешника», он подчеркнёт несколько раз и жирными линиями — а то ж вдруг до кого не дойдёт. Разве что сюжет романа никого из персонажей пересказывать не заставил. Зря, пожалуй: может, кто не читал и не понял, в чём тут всё-таки прикол.

Между тем самое важное во всей этой истории — природа чудовищного взаимного недоверия чёрных и белых (ведь против Макмиллиана были настроены отнюдь не одни полицейские и судебные чиновники) в южной глубинке — остаётся где-то на периферии и сколь-нибудь внятному анализу не подвергается. Вместо этого — безжалостный эмоциональный пресс и плакатные лозунги. С которыми вроде как давно никто, кроме конченых маргиналов, не спорит. А они этот фильм всё равно никогда не увидят.

2.5

«Люди в России начинают получать удовольствие от возвращения в рабство»

В гостях у Натальи Синдеевой — режиссер, сценарист, президент международного фестиваля документального кино «Артдокфест», обладатель более 100 кинопремий в России и за рубежом Виталий Манский. Поговорили об «Артдокфесте», который проходит с 3 по 10 декабря в Москве: об организации показов в условиях карантинных ограничений, о работах, представленных на фестивале, и о том, как его проведению препятствовал Минкульт при Владимире Мединском.  В рамках фестиваля представлен и фильм Манского «Горбачев. Рай». Режиссер рассказал о своих встречах с экс-генсеком и президентом СССР. По мнению Виталия, развал Советского Союза — итог стремления Бориса Ельцина к получению персональной власти, а вовсе не объективные экономические предпосылки. Также режиссер рассказал, почему документалистика — это все равно искажение реальности, а России лучше быть не великой, а нормальной.

Синдеева: Программа «Синдеева» на «Флаконе», опять в своей родной белой студии. И сегодня у меня в гостях, традиционно уже практически в декабре, уже не первый раз, Виталий Манский, режиссер, документалист, потому что ровно вот прямо в эти дни проходит «Артдокфест» в Москве, и мы имеем счастье видеть вас в Москве, вас, залетных пташек.

Манский: Откровенно говоря, я тоже имею счастье тебя видеть, и ты постоянно меняешься. Я вот с тобой сидел в разных интерьерах, это бог с ним, но я сидел с разными Синдеевыми, я сидел с блондинкой, с брюнеткой, сейчас сижу с шатенкой. Завидую твоему мужу.

Синдеева: Ты знаешь, мне кажется, он так не думает.

Манский: Ну когда есть возможность так не думать, оно прекрасно. Но я все-таки имею возможность, так сказать, немножечко со стороны, даже совсем со стороны, по сравнению с твоим мужем, совсем со стороны, говорить, что ты прекрасна.

Синдеева: Спасибо. Мне приятно. Виталий, слушай, давай начнем с тобой про «Артдокфест», потому что это важно, потому что прямо в эти дни сейчас идет фестиваль. Я бы очень хотела, чтобы ты, во-первых, прямо обратился к зрителям, рассказал, куда идти, последние несколько лет «Артдокфест», преследовался, разными всякими способами, то есть не давали каким-то фильмам прокаты, какие-то фильмы вы показывали вообще в посольствах, и это все было во времена министра Мединского. Сейчас министра Мединского, как министра, нет, изменилось ли что-то, облегчилась как-то ваша участь, как фестиваля? Что-то стало проще или нет?

Манский: На самом деле ты задаешь хороший вопрос, потому что меня вокруг многие, даже вполне адекватные мои приятели подталкивают на то, что дескать, ну вот посмотри, Мединского нет, там вроде бы, так сказать, какая-то вменяемая девушка, пойди, поговори, вот видишь, они там делают… Но я в каком-то смысле даже благодарен Мединскому, что он нас отрезал от этого совка.

Синдеева: И ты вытурился.

Манский: От этого всего безумия, от этой бессмыслицы, от этой подчиненности. Не до конца, мы, кстати сказать, будучи абсолютно независимым фестивалем, по-прежнему должны подавать какие-то списки, куда-то вписываться, получать какие-то аккредитации. Я когда пытаюсь объяснить эту структуру своим западным коллегам, не сложности перевода, это просто невозможно, они просто не могут этого понять, как это вообще все происходит. Даже это меня тяготит, даже это меня напрягает, а уж идти туда… Собственно, ради чего, ради денег? Да лучше уж… Я в принципе на «Артдокфесте» как не получал деньги, так и не получаю. Да, мне немного неловко, что я, так сказать, «эксплуатирую» своих друзей, которые тоже работают все эти годы бесплатно. Но поверь мне, лучше быть свободным и работать бесплатно…

Синдеева: Я с тобой согласна.

Манский: Собственно, да… Попасть сейчас в Россию, вот чтобы как бы встать плечом к плечу к той команде, которая здесь готовит фестиваль, это было самое сложное путешествие. Притом удивительным образом оно осуществилось потому, что мы ехали через Беларусь.

Манский: А потом я вернусь и сяду на карантин. То есть это все, получается, что природа и какие-то вот такие обстоятельства, они оказались в итоге выше Генпрокуратуры, Следственного комитета, Министерства культуры и прочих этих прекрасных людей, которые не давали нам спокойно жить и общаться со своим зрителем.

Каково это — пережить рабство. История Иры.

Позвонил клиент уже ночью. Заказал девочку. Я уже спала, когда меня растолкали, сказали собираться на вызов. Клиент был уже пьяный. И агрессивный. Было страшно оставаться. Он заставлял пить, я пила. Когда пьешь, не чувствуешь ни боли, ни стыда, чтобы по накатанной. Утром я проснулась и собралась уезжать, а он сказал, что я никуда не поеду. Сказал, что заплатил за сутки, и я должна отрабатывать. Входная дверь была закрыта. Ключи от нее и мой телефон он спрятал. Cказал, что не отпустит, сказал, что заплатил за меня и может делать со мной все, что захочет… Позже он заснул. У меня не получилось найти ключи. Я посмотрела в окно. Третий этаж, а рядом пожарная лестница. Я решила перелезть через балкон на лестницу. И сорвалась… Все произошло быстро. Я не чувствовала боли… Помню, что хотела подняться, но увидела, как через кожу на руках торчат кости, и потеряла сознание. Я пришла в себя, когда меня везла скорая, а потом только в реанимации. Смогла сказать, кто я и откуда. Врачи сами связались с моими родными. Перевезли меня в Беларусь родные уже позже. Это было очень дорого.

Ира – жертва торговли людьми, она попала в сексуальное рабство.

Трудно поверить, что рабство существует и сегодня, совсем рядом с каждым из нас. Сегодня это явление закреплено термином «торговля людьми», а «торговцы людьми» несут уголовную ответственность за вербовку, удержание и эксплуатацию жертв торговли людьми. Жертвы зачастую получают психологическую и/или физическую травму, которая остается с ними на всю жизнь. Только вот вряд ли они расскажут кому-то про пережившее, потому что обязательно услышат в свой адрес слова осуждения «сама виновата», «надо было думать».

Ира согласилась рассказать свою историю, чтобы другие девушки знали, что опасность не всегда лежит на поверхности. Она говорит, что нужно всегда сомневаться, в какой бы безвыходной ситуации не оказался, и что всегда есть право отказаться и уйти. А главное, нужно не терять связь с родными и до принятия сомнительных решений, и после.

Ира – инвалид-колясочник, воспитывает дочь, работает, строит планы на будущее и очень любит ездить на дачу.

Перед встречей с Ирой было немного волнительно, ведь знаешь, что она пережила. Ожидаешь встретить молодую девушку на инвалидной коляске с потухшим взглядом. И задумываешься, как правильно с ней общаться, какие вопросы задавать, а какие принесут боль и дополнительную травму. Когда мы увидели Иру, стало совершенно ясно, что это человек с огромной силой воли. Потому что только человек с такой силой духа мог не побояться рассказать свою историю, которая не дает покоя каждый день, и найти в себе силы перебороть боль и продолжать полноценно жить, работать, воспитывать дочь и строить планы на будущее.

Ира выросла в небольшом городе в Витебской области. Ира говорит, что в ее семье никогда не было близких отношений между собой: мама была все время на работе, у нее была ответственная должность, а сестра – на 9 лет старше. Из-за разницы в возрасте дружить не получалось.

-Мы никогда не были близкими подругами ни с мамой, ни с сестрой. Мама, казалось, не очень интересовалось нами. Мама вышла замуж в третий раз, муж был на несколько лет младше ее. Хотя, конечно, со своими материнскими функциями «одеть и накормить» она справлялась, да и жили мы всегда в достатке, — вспоминает Ира.

Жизнь с мамой и ее новым мужем не заладилась сразу. Ира была уже подростком, когда он переехал в дом. Мама ревновала его. Он при любом удобном случае старался то ущипнуть Иру, то приобнять, то хлопнуть по ягодицам. Провоцировал ее.

Ира не раз уходила из дому. Но куда пойдешь, если ты еще совсем юный и нет работы? Ира вышла замуж очень рано. Говорит, что, казалось, она встретила близкого по духу человека. Скоро у них родилась дочь, и все было хорошо поначалу. Только прошло несколько лет, и отношения в семье совсем испортились. Молодой Ирин муж не хотел работать, денег не хватало, жить было негде. Переезжали от свекрови к теще и обратно.

-Совсем «зеленые» были, да и быт «заел», — объясняет девушка.

Ира ушла от мужа и вернулась с ребенком к маме и отчиму, но легче совсем не стало. Отчим Иры настраивал свою супругу против собственной дочери, возмущался, если мама помогала с ребенком. В результате мама Ирины перестала поддерживать ее, хотя у нее были все возможности. Не было понимания и поддержки ни от мужа, ни от мамы.

Работать пойти было некуда – город совсем маленький, да и образования никакого не было. У Иры получилось устроиться в небольшую фирму, но там начались проблемы, и она снова осталась ни с чем. Ситуация казалась безвыходной, пока соседка Ирина не познакомила ее с подругой из Санкт-Петербурга. Подруга оказывала эскорт услуги, и этим зарабатывала на жизнь.

— Она открыто про это говорила, очень легко и просто. Сказала, что можно всегда выбрать клиента и отказаться, если не понравился. Что эскорт – это не всегда секс, а просто сопровождение клиента в ресторан. Можно в любой момент съездить домой и отвезти подарки ребенку. Всегда есть деньги. Посоветовала поехать, говорила: «Посмотри на нищету вокруг, ведь можно заработать эту зарплату за один выезд. Не понравится, всегда можешь вернуться».

— Я не знала, что делать. Сначала даже слышать не хотела. А вдруг люди узнают. А потом решилась. Попросила сестру посмотреть ребенка. Никому не сказала, куда еду, ведь я не привыкла делиться своими переживаниями и планами, да и немногие интересовались.

Денег у Ирины не было, поэтому соседка оплатила дорогу и поехала с Ириной. По приезду, она объяснила график работы и встреч с клиентами. Сама же она не работала. Иру поселили в двухкомнатную квартиру, где жило еще несколько девушек.

-Какой оказалась работа? Не такой, как обещали. Тяжело признать, что тебя обманули. Все было далеко не так, как мне преподносили. Клиенты были абсолютно разные, по несколько в день. Отказаться от клиента было невозможно, сразу штраф. Всегда было много алкоголя. Надо было пить. Потому что когда пьешь – возможно, не придется работать. Ведь многим клиентам, которые очень обеспечены, было нужно просто поговорить по душам…

Ирина делает паузы. Это тяжело вспоминать. И не все хочется рассказывать…

— А как Вы ушли? – спрашиваем.

— Позвонил клиент уже ночью. Заказал девочку. Я уже спала, когда меня растолкали, сказали собираться на вызов. Клиент был уже пьяный. И агрессивный. Было страшно оставаться. Он заставлял пить, я пила. Когда пьешь, не чувствуешь ни боли, ни стыда, чтобы по накатанной. Утром я проснулась и собралась уезжать, а он сказал, что я никуда не поеду. Сказал, что заплатил за сутки, и я должна отрабатывать. Входная дверь была закрыта. Ключи от нее и мой телефон он спрятал. Cказал, что не отпустит, сказал, что заплатил за меня и может делать со мной все, что захочет… Позже он заснул. У меня не получилось найти ключи. Я посмотрела в окно. Третий этаж, а рядом пожарная лестница. Я решила перелезть через балкон на лестницу. И сорвалась… Все произошло быстро. Я не чувствовала боли… Помню, что хотела подняться, но увидела, как через кожу на руках торчат кости, и потеряла сознание. Я пришла в себя, когда меня везла скорая, а потом только в реанимации. Смогла сказать, кто я и откуда. Врачи сами связались с моими родными. Перевезли меня в Беларусь родные уже позже. Это было очень дорого.

Ире понадобилась два года, чтобы восстановиться после этого и почувствовать снова желание жить. Ей совсем не хотелось видеть и общаться со своими близкими, даже со своей дочерью.

— Приходилось обманывать, когда меня спрашивали. Ходило много слухов, родные не трогали меня, они видели, в каком я состоянии. Спрашивали только знакомые. Конечно, я уходила от ответа, что-то придумывала. У меня есть только один человек, с которым я могу это обсудить, — рассказывает Ира.

— А что заставило начать новую жизнь?

— Наверное, моя дочь. Я собрала всю волю в кулак, и все стало меняться. Я не помню, с чего я начала. Я начала учиться самостоятельно подниматься с кровати и садиться в коляску. Одеваться. У меня уходил час, чтобы одеться с утра. Я заказала балканскую перекладину. Училась делать все сама, каждый день что-то новое открывала для себя. И вот так потихоньку я пришла к тому, что мне не надо было просить о помощи. Я помню, как удивлялась моя дочь, когда я сажала ее на колени и везла в ванную чистить зубы. Я даже пол теперь сама мою, и моя дочь считает меня самой обычной мамой.

— А как нашли работу?

— На одном мероприятии для инвалидов-колясочников, я познакомилась с разными людьми, такими же как я. Они посоветовали мне попробовать удаленную работу в Интернете. Я рискнула, меня взяли. От простого помощника на испытательном сроке я доросла до специалиста с постоянным контрактом. Я теперь знаю все в своей работе, даже обучаю новых специалистов.

— А чтобы Вы хотели посоветовать тем, кто прочитает вашу историю?

Ирина молчит. Кажется, в ее глазах вот-вот появятся слезы. Вздохнула глубоко, и мы снова видим сильную Иру.

— Не проходит ни одного дня, чтобы я не думала об этом. Зря я согласилась поехать. Это очень тяжело. Приняв такое дурацкое решение, я сама сломала себе жизнь.

Человек меняется каждый день и потом смотрит на все по-другому. Если что-то сейчас кажется допустимым, то потом может быть камнем на душе всю жизнь.

А еще, нужно быть внимательным к своим близким и знакомым. Интересоваться, что с ними происходит. Нельзя быть равнодушным. Если есть возможность повлиять на человека в лучшую сторону, надо остановиться и помочь, направить.

Ведь такие глупые решения не могут наладить жизнь, если только на короткий период, но потом… придется жалеть. Такое решение может помочь с финансовыми проблемами сегодня, завтра, послезавтра. Но ведь с совестью ты сделку не заключишь. Мы живем в таком обществе, что ты не сможешь избежать осуждения…

Мне кажется, что у людей есть какие-то домыслы относительно меня, а может и нет, но об этом я не думаю.

— Ира, а у вас есть надежда снова ходить?

— Я не знаю, есть ли надежда встать. Я уже привыкла к себе. Я самостоятельна.

— А к чему хотелось бы стремиться?

— Всегда есть к чему расти. Нет грандиозных планов. Все крутится вокруг дочери. Я хочу стать для нее настоящим другом и опорой в жизни. Я жалею, что нет образования. Возможно, оно не откроет для меня новые горизонты, но все же…

Я люблю свою работу. Мне нравится, что я занята. Для меня время пролетает незаметно. Но теперь я все знаю в своей работе. А мне хотелось бы продолжать расти профессионально. Наверное, я решусь на дальнейшее образование.

Ира получила психологическую и реинтеграционную помощь в рамках программы по противодействию торговли людьми, реализуемой Представительством Международной организации по миграции (МОМ) в Республике Беларусь при поддержке Шведского агентства международного развития и сотрудничества (Sida).

Рабство, поддерживаемое устройством в вашем кармане

Когда я смотрю на свой телефон, я думаю о рабстве.

Я размышляю о современном рабстве, основанном на богатстве и власти, получению которых исторически способствовала работорговля. Я думаю о том, насколько невидимым для окружающих оно остается, несмотря на повсеместный доступ к информации и образованию, а также многочисленные примеры несправедливости, о которых стало известно благодаря технологиям. Дело вот в чем: рабы не имеют доступа к школьной системе, которая могла бы научить их или дать им возможность высказаться. У рабов нет смартфонов. Рабы — это лишь один из элементов, необходимых для производства смартфонов.

Фредерику было девять лет, когда он бросил школу и начал работать на кобальтовых рудниках Демократической Республики Конго (ДРК). Его семья не могла позволить себе ежемесячную плату за школьное обучение в размере шести долларов в месяц. В 2016 году, когда ему было 15 лет, он уже работал носильщиком и таскал тяжелые мешки, наполненные камнями, содержащими кобальт, вниз по крутому склону. Каждый день он успевал семь раз сходить туда и обратно по участку протяженностью 700 метров, получая за свой труд меньше доллара ежедневно. Однажды, спускаясь, он упал в туннель с высоты пяти метров и сломал позвоночник. Его парализовало ниже груди.

На самом деле этого мальчика зовут по-другому, и его судьба, связанная с работой на рудниках, — лишь одна из многих, описанных в иске, поданном в Вашингтоне в декабре 2019 года. Иск был подан группой международных правозащитников, представляющих интересы 14 родителей и детей из Демократической Республики Конго. В этом иске технологические компании Apple, Google, Microsoft, Dell и Tesla обвиняются в том, что они, осознавая, какими являются условия труда на рудниках, умышленно допускают эксплуатацию детского труда, а также работу в опасных условиях, что ежегодно приводит к гибели сотен людей и огромному количеству серьезных несчастных случаев.

Фотографии с Pxhere и Unsplash

‍Для зарядки каждого смартфона, планшета или электромобиля, а также любого другого устройства с перезаряжаемым литиевым аккумулятором, требуется кобальт. Более 60% кобальта в мире поступает из ДРК. Весьма вероятно, что одно или несколько из ваших “умных” устройств содержат кобальт из второй по размерам страны в Африке, где проживает более 100 миллионов человек. Там также будет содержаться олово для пайки, тантал для сохранения электроэнергии в конденсаторах, и вольфрам — минерал, который делает возможной вибрацию вашего телефона.

‍“Демократическая Республика Конго, возможно, является одной из самых богатых стран на планете, однако колониальное прошлое, рабство и коррупция превратили ее в одну из самых бедных.” — Дэн Сноу

‍Чтобы понять, какие обстоятельства привели к такой ситуации, нам необходимо вернуться на несколько сотен лет назад. ДРК была эпицентром рабства и, по приблизительным оценкам, несколько миллионов человек были похищены в течение 16-19 веков в бассейне реки Конго и рядом с ним — здесь находится второй по величине тропический лес в мире, охватывающий широкую полосу вдоль реки Конго.

Когда рабство признали незаконным, ситуация улучшилась ненадолго. В 1870 году король Бельгии Леопольд II оккупировал дельту реки Конго, превратив людей в рабов в своей собственной стране, чтобы добывать здесь такие природные ресурсы, как слоновая кость и каучук. Деревни, которые не хотели уступать, были разрушены, а протестующих рабочих наказывали ампутацией конечностей или казнили. 

А когда жители Конго, наконец, обрели независимость от Бельгии в 1959 году, они сначала попали под власть одного из самых коррумпированных лидеров, а затем были затронуты конфликтом и столкнулись с волнами беженцев из соседней Руанды. Речь идет о последствиях так называемой “Первой мировой войны в Африке”, которая унесла жизни шести миллионов человек.

Эксплуатация бедных и бесправных конголезцев и их природных ресурсов продолжается и в 21 веке, поскольку технологическим компаниям требуется кобальт для производства своей продукции. Все это для того, чтобы мы с вами всегда могли иметь под рукой интернет. Правозащитная организация “Свободу рабам” рассказывает нам о продолжающемся рабстве в горнодобывающей отрасли в восточной части ДРК.

В поданном иске отмечается, что технологические компании знают о существующих проблемах в реализации программ по защите прав человека, финансируемых ими. Эти программы зачастую фокусируются на механизмах информирования о нарушениях, помогая людям “анонимно сообщать о нарушениях на их местном языке, чтобы обвинения могли быть рассмотрены и устранены”. Но работает ли это? В иске утверждается, что полагаться на анонимных информаторов — лицемерно, учитывая, что население Конго является одним из самых угнетенных в мире:

‍“ДРК — одна из самых репрессивных стран в мире, однако, пока их не обяжут изменить ситуацию к лучшему, Apple и другие компании будут полагаться на в большинстве неграмотных, отчаянно бедных и чрезвычайно уязвимых людей, требуя, чтобы они разобрались в порядке подачи жалоб в Apple и сообщали о нарушениях цепочки поставок, в то время, как сами они не могут позволить себе персональные компьютеры или iPhone, не имеют доступа к Интернету или мобильным телефонам для связи с внешним миром. И все это происходит в условиях жестокого режима, который не терпит несогласных, и нерегулируемой отрасли, которая может безнаказанно бороться с любыми информаторами.”

‍Вне зависимости от того, какой результат будет у этого судебного процесса, нет никаких сомнений в том, что десятки тысяч людей — а, вероятно, и больше — сильно страдают из-за глобального спроса на мобильные технологии и аккумуляторы. Кобальт является канцерогенным, поэтому даже просто контакт с ним в течение продолжительного времени может нанести вред сердцу и легким. Я хочу прояснить: если вы работаете над созданием приложений для телефонов, вы зависите от наличия кобальта. Чтобы вы могли воспользоваться банковскими услугами или заплатить за парковку с помощью приложения, вам понадобится устройство, которое, скорее всего, содержит кобальт, а, может быть, и другие “конфликтные минералы” из ДРК.

‍Мы все несем ответственность. Хотя мы стремимся к цифровизации, мы не можем игнорировать историю, цепочки поставок, страдания и пренебрежение, которые делают возможным постоянное улучшение нашей жизни.

‍Пока мы ждем, когда технологические компании сделают свою деятельность более прозрачной и начнут предпринимать активные усилия по работе с цепочками поставок, на которые они полагаются, а также когда будет усовершенствовано местное и международное законодательство для обеспечения лучшей защиты прав, мы можем сделать следующее:

• Дольше использовать устройство, прежде чем покупать новое.
• Сдавать технические устройства для переработки или повторного использования.
• Помочь привлечь внимание к проблеме и людям, которым причинен вред (возможно, поделившись этим постом).
• Требовать более строгой подотчетности технологических компаний.

За развитие приходится платить. Однако, когда вы в основном получаете выгоду, а люди, которые страдают, становятся невидимками, легко забыть, что следует встать на защиту тех, кто платит самую высокую цену.

Быстрые факты

• Более 60% кобальта в мире поступает из Демократической Республики Конго.
• Согласно оценкам, около 35 000 детей работают на рудниках в ДР Конго, добывая кобальт.
• Около 20% кобальта в ДР Конго поступает из небольших рудников, деятельность которых не контролируется и где работают дети.
• Около 60% веса аккумулятора вашего телефона составляет кобальт.
• В зависимости от плотности энергии кобальт составляет от 6 до 12% веса аккумулятора электромобиля.

Ресурсы и ссылки

Частные банки придумали, как побороть зарплатное рабство

Зарплатное рабство до сих пор есть, подавляющее большинство работников по-прежнему привязаны к одному банку – как правило, с государственным участием, заявил на парламентских слушаниях в Госдуме зампред правления Альфа-банка Владимир Сенин.

Формально в 2014 г. депутаты внесли изменения в Трудовой кодекс, которые позволяют работнику выбирать банк, на счет в котором он хочет получать зарплату, но на практике эта норма не работает, говорит Сенин. Отмене зарплатного рабства мешает излишняя бюрократия, считает предправления «Тинькофф банка» Оливер Хьюз: для того чтобы получить зарплату на другую карту, нужно ходить в бухгалтерию, это дополнительная нагрузка на нее, и работник не всегда может добиться своего.

Кроме того, продолжает Хьюз, другие банки злоупотребляют своим положением на рынке и предлагают в обмен на зарплатные проекты более низкие ставки по корпоративным кредитам. В результате у госбанков аккумулируются не просто средства населения, но и информация об экономическом положении граждан, их финансовом поведении и предпочтениях, перечисляет Сенин.

На счета в Сбербанке поступает более 50% зарплат россиян, рассказал в выступлении зампред правления Совкомбанка Алексей Панферов.

Кардинальное решение – это внедрение единой системы выплат заработной платы, основанной на централизованном зарплатном реестре, предложил Сенин. Частично такой функционал уже есть в Системе быстрых платежей (СБП) Банка России, указывает он.

Единый расчетный центр, с помощью которого можно будет перечислять зарплату на любой счет, можно создать на базе Национальной системы платежных карт (НСПК, операционно-клиринговый центр для СБП) или Московской биржи, считает Хьюз.

За реестр высказался и Панферов: автоматическая система избавит работника от необходимости идти куда-то с заявлением о переводе зарплаты, что зачастую может стать эмоциональным барьером.

Первый зампред ЦБ Сергей Швецов после слушаний отказался от любых комментариев. ЦБ изучит вопрос, связанный с т. н. «зарплатным рабством», дополнительные комментарии преждевременны, сообщил представитель регулятора. Московская биржа технологически способна реализовать такую задачу, сообщил представитель биржи. «У нас уже есть много наработок в рамках проекта маркетплейс: с помощью технологий удаленной идентификации мы сможем открыть и вести счета каждому работающему россиянину», – добавил он. «Ведомости» направили запросы в Сбербанк и НСПК.

Игорь Свинаренко о русском и американском рабстве — Газета.Ru

Итак, круглая громкая дата. 150 лет назад, 19 февраля 1861 года, в России отменили крепостное право. По крайней мере, объявили об отмене. Временной отмене.

Потому что через какое-то время это право восстановили — под крышей колхозов — и прикрепили людей (словцо имеет немало смыслов!) обратно к земле. Беспачпортно. Проходили люди свободными, ну, грубо, 70 лет, 1861—1931 (для ровного счета). Может, они как-то успели внутренне освободиться к тому времени, два поколения (а то и больше) народилось все-таки на воле. Если сравнивать с Моисеем и хождением по пустыне, то наши показатели были в 1,75 раза выше. И вот эти «свободные» люди прожили 60 лет при советской власти. Опять народилось два поколения!

Примечательно, что первое русское рабство проходило все ж таки по-божески — в смысле, и храмы были, и приходы, и соответственные понятия. Ну не все разбирались в сложных вещах, но даже темная публика в большинстве своем понимала, что за все содеянное придется отвечать. Что тайное непременно станет явным — это понимали, тогда. Что можно убивать людей а после жить счастливо — так размышляли разве атеисты, которых было не очень много. А вот в самом начале нового рабства эту религиозную составляющую выкинули из списка обязательных предметов, вот как сейчас ведут реформу образования. Физкультура была, а души, сказали, нету — и Бога тоже.

Не будем тут обличать пороки и посыпать голову пеплом — праздник же, но отметим, что эксперимент все-таки вышел интересный. И за его результатом наблюдать нескучно.

Столько было за время второго крепостного права, в годы небывалого эксперимента, разных инноваций! А какая модернизация прошла! А война какая! Не чета грузинской кампании 2008-го. Вертикаль была такая, что просто закачаешься, с теперешней не сравнить. Программа «Доступное жилье» выполнялась с таким размахом, что до сих пор не могут посносить времянки-хрущевки, те больно крепки даже после двух своих сроков. Пошли на третий, если так можно выразиться. Впрочем, эксперимент был признан неудачным. Его отменили вместе с результатами. И в 1991-м опять, как в 1861-м, людей освободили.

Понятно, что не все были рабами в России, народ не делился на две части — помещиков и крепостных, было еще много кого, — но рабское это былое клеймо отравляет российскую историю, бросает на нее позорный, жуткий, постыдный отблеск. Уж не знаю, что имел в виду Пушкин, говоря, что не желал бы иметь другой истории, кроме той, что есть; ему вольно жилось среди крепостных красавиц, которых он, бывало, отсылал из своей спальни, брюхатых, куда-то, и что стало с их детьми — поди знай. Небось продали куда-то, как щенков на Птичьем рынке. То, что одни русские продавали друг друга на базаре всего-то 150 лет назад, — как это удивительно и мощно!

С каким ужасом, верно, заглядывают в наш учебник истории иностранцы, у которых в 1861-м были уже парламенты, права человека, как у взрослых, свободная пресса! В уме без калькулятора они высчитывают наше отставание от цивилизации. Сколько там, 200 лет, 300, 500? Плевать, догоним и перегоним? Особый русский путь, руки прочь, ну и что, что торговали своими, и не только в XIX веке — пожалте, и солдатиков продавали чеченским полевым командирам в 90-е годы XX века, что уж не кажется сильно удивительным.

Про 10 лет второй свободы, которая началась, грубо говоря, в 1991-м, много уже говорено и спорено, а будет и еще больше. Потом все опять стало сваливаться в старую колею, но про это не интересно — и без нас скажут. Тут я хочу только сказать, что полученное даром, на халяву, редко когда и редко кому идет на пользу. Я вот о чем: отмена нашего русского рабства случилась ну, грубо, плюс-минус, синхронно с отменой американского.

И вот что интересно. Прошлый юбилей отмены в Штатах отмечался с шумом и помпой, а у нас — только отдельными яйцеголовыми. Вряд ли и на этот раз случатся народные гулянья хотя бы уровня дня ВДВ.

А все почему? Да потому что нам свободу кинули как подачку с барского стола, а они, американские негры, взяли ее с оружием в руках. Одни приняли подарок лениво зевая, другие убивали и даже умирали за свою идею, за идеал, сделав выбор: или пусть меня убьют, или я буду свободным. Коротко и ясно.

Про 100-летие отмены американского рабства я прочувствованно написал: «Подумать только! Еще в 60-е годы XX века белые в южных Штатах выкидывали негров из автобусов с надписью White only или вовсе вываливали их в смоле и перьях и даже, бывало, пристреливали за неуважение, а после оправданные белыми присяжными убийцы прекрасно себя чувствовали. (Забавно, что сегодня эти люди и их дети запрещают нам ковыряться в носу.)»

Про американскую работорговлю: «Со стороны бизнес выглядел очень простым, деньги вроде как сами капали: каждый рейс давал 100—150% прибыли. Но не все так просто. Будущие рабы не дожидались ведь на пляже, пока приплывут белые и их повяжут. Чтоб наловить негров, надо было зайти куда-то вглубь континента. А там малярия, желтая лихорадка и прочая зараза при полном отсутствии прививок. Из каждой группы приехавших белых через полгода выживала в лучшем случае половина. В итоге белые перепоручили всю черную работу по отлову негров в джунглях местным африканским царькам, которые, наловив земляков, после на берегу перепродавали их белым работорговцам. Негритянские борцы за свободу совершенно напрасно замалчивают этот факт: негры сами себя ловили и продавали в рабство».

Кстати сказать, и русские тоже сами себя и друг друга поработили! Это ж не марсиане прилетели и их забрали, и даже не немцы.

«Но наловить негров — это ж только полдела. Товар надо было морем доставить на плантации, да так, чтоб потери не превысили критической отметки. Несчастных рабов, скованных цепями, иногда укладывали в трюмах пластами, многие задыхались, что было не только негуманно, но и, кроме всего прочего, тяжким бременем ложилось на себестоимость…

Отдельная тема — радости вольного межрасового секса. Особенно в те далекие времена, когда уговорить свободную белую девушку, измученную воспитанием, было очень непросто. Понятно, что плантатор имел счастливую возможность уделять внимание своим рабыням на законном основании, нравилось им это или нет, — что он, как правило, и делал. Как же отказать себе в таком удовольствии. Доподлинно известно, что даже такой достойный джентльмен и знаменитый поборник свободы, как Томас Джефферсон, сожительствовал как минимум с одной своей рабыней — история донесла до нас имя счастливицы, ее звали Салли Хемингс — и имел от нее детей. Думаю, когда плантаторы шли воевать за свои идеалы, их волновала не только прибыль с хлопка. Они подставляли башку под пулю также и за веселую и разнообразную личную жизнь. Именно это первое, что приходит в голову, когда наталкиваешься на выражение типа «непреходящие ценности Юга». Чтоб это осознать, давайте глянем, в какое униженное положение попала американская элита после поражения юга! Будь у Клинтона свой гарем из молоденьких мулаток наподобие Наоми Кэмпбелл, разве стал бы он пыхтеть в Овальном кабинете над унылой стажеркой?»

«Да, мало что так могло отравить жизнь белым жителям английских колоний, как опасность черных бунтов! Это прекрасно понимали соперники англичан — испанцы, которым в то время принадлежала Флорида. Они в 1693 году придумали прекрасный ход: сбежавшим из английских колоний рабам они стали давать не только свободу, что уже было неплохо, но и принимали на службу в милицию, на приличное жалованье. Множество бывших рабов в рядах этой испанской милиции обороняли Флориду и нападали на Каролину, грабя британцев и попутно освобождая рабов. Таких беглых собралось столько, что испанцы полностью укомплектовали ими форт Моуз».

Видите, это не ново: милиция — это плохо, а полиция — замечательно!

Восстания были настолько волнующей темой, что на юге почти повсеместно ввели некое подобие паспортной системы: черный мог ходить по улице только в сопровождении хозяина или с его письменного разрешения. Чем не колхозный строй?

После окончания в Европе Семилетней войны, которая занимала умы и в Британии, и в колониях, квакеры вдруг потребовали освободить от рабства негров. И на каком же основании? Вы будете смеяться: на том, что Бог создал человека свободным. Свое требование квакеры выдвинули в 1763 году — за 100 лет до отмены рабства!

Выдающийся рабовладелец — Томас Джефферсон, да, да, тот самый, он получил от отца в наследство 50 негров, — когда сочинял Декларацию независимости, по наивности вписал туда пункт о священном праве на жизнь и свободу — и для негров в том числе. Однако же его друзья, тоже правозащитники и тоже рабовладельцы, упросили автора текста вычеркнуть этот абзац.

Когда закончилась первая война за независимость (1783), воевавшие за англичан негры убежали с королевскими войсками в Канаду. Примечательно, что англичане проявили удивительную и трогательную принципиальность. Свободу, как было обещано, получили только реальные участники боевых действий. А примазавшиеся негры, которые тоже сбежали, чтоб наврать про геройство и в суматохе на халяву вступить во владение ценным ворованным имуществом, то есть своим телом, были вычислены британским СМЕРШем и отправлены на ямайские плантации в качестве рабов. Как же это справедливо и красиво! И тут невозможно избавиться от мысли о том, что, может, нету да и не должно быть иного пути получить свободу, как завоевать ее с оружием в руках… А дадут ее даром (тут еще важно слово дадут), так по новому капризу и заберут с той же легкостью — что у нас и произошло, соответственно, в 1861 и 1917 гг. Мудрый все-таки народ англичане. Поучиться бы у них — да только, боюсь, поздно уже.

В конце 50-х — начале 60-х годов XIX века рабовладельцы и юг были сильны как никогда. Хлопок был самой богатой отраслью. Стоимость рабов, а их было 4 000 000 душ, была выше, чем стоимость банков, мануфактур и железных дорог вместе взятых — то есть два миллиарда долларов (теми еще, старыми деньгами!). Это конвертировалось, понятно, и в политическую власть. В 1860 году рабовладельцы и их сторонники контролировали большинство комитетов конгресса, Верховный суд и даже президента Джеймса Бьюкенена. Линкольн, освободив черных, спалил эти огромные деньги, и не удивительно, что его убили…

Случилось, значит, так называемое освобождение черных рабов. Но старый добрый юг, патернализм, верность негра хозяевам и проч. — это все никуда не делось. В 1906 году в Америке вышла и быстро стала бестселлером книга «The Clansman» (куклукcклановец, скинхед). Там, по сюжету, симпатичный белый парень после гражданской мочил черных для общего блага, восстанавливая порядок и попранную честь южан. В 1915 году по этой книжке сняли кино «Рождение нации», которое тоже оказалось вполне успешным и даже культовым. Более того! В 1936-м вышла знаменитая лирическая книга Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», которую экранизировали в 1939-м, вы это кино видели — так и там тоже положительные плантаторы заботились о бестолковых неграх. К некоторой досаде южан, эта тема угасла в 40-е, когда по понятным причинам южное рабство стали сравнивать с бытом концлагерей Второй мировой. По окончании которой Гарри Трумэн под впечатлением холокоста отменил расовую сегрегацию в армии. А вот на гражданке негры долго еще утирались. Их не пускали в автобусы, школы, прачечные и бары для белых. А если они заходили, их вышвыривали оттуда со скандалом. Немало американцев тоскуют по тем временам… Особенно на юге. Только им про это приходится молчать с некоторых пор — после того как была изобретена политкорректность.

Ситуация изменилась только в 1964 году, когда после массового черного марша на Вашингтон, который прошел годом раньше, в США была наконец отменена расовая дискриминация в общественных местах. Смотрите-ка, не торопились они с правами для негров, всего-то годик не дотянули до 100-летнего юбилея отмены рабства. А могли б сразу, в 1865-м, пустить черные отряды в Ричмонд, отдать им вражескую столицу на три дня — вот бы они там громили винные погреба, отрезали яйца юнкерам и насиловали б гимназисток не хуже балтийских красных матросов!

Очень мне понравились мудрые мысли по интересующей нас теме все того же Джефферсона.

1. «Решать проблему рабства — это как держать волка за уши: и удержать не удержишь, и выпускать боязно».
2. «На одной чаше весов справедливость, а на другой — наше выживание». И тут всякий выбрал — или думал, что выбирает, — свое, на что у кого ума хватило…

И вот еще на что хочу обратить ваше внимание. Что сделала советская власть, введя второе крепостное право? Изъяла у населения оружие. Расстреливая недовольных. И в этом была логика: безоружный — ну как он может отстоять или добыть свободу? Никак. Дать — могут, как в 1861-м, но потом точно так же и заберут, по чьему-то капризу. Вот почему у негров такая давняя и прочная свобода, почему никто даже не мыслит ее у них отнять? И тут все очень просто. Люди добыли себе свободу лично, собственноручно и не голыми руками. Они добыли ее в бою, и позорной кажется даже мысль о том, чтоб выпустить свою победу из своих рук.

Тут есть важный нюанс. Последняя, решающая победа — полная отмена расовой дискриминации — была достигнута, еще раз напомню, в результате черного марша на Вашингтон в 1963-м.

Сознательный, ответственный человек, член партии «Единая Россия», тут удивится: ну марш, подумаешь, — да разогнать его дубинками, как у нас на Триумфальной. Но такого и в голову никому не пришло. Там договариваются с гражданами! На то они и граждане, что у них по домам у каждого по ружью, по пистолету. Сбегают за стволами — и не поздоровится полицаям (хотя нет, это у нас полицаи, а у них-то полисмены. Деньги были, деньги будут, а сейчас временно нету, как говорил Березовский. Вместо слова «деньги» можно вставить слово «полиция» применительно к России). Вооруженным силовикам, которые бьют граждан, не поздоровится на законном основании, поскольку американский народ, согласно своей конституции, имеет право на восстание.

А безоружную толпу, толпу бесправных беззащитных людишек, можно смело бить на всех площадях Москвы и всея Руси. Безоружный человек свободным быть не может. Старая простая истина… Ну тут надо уточнить: безоружный не по своему выбору, а потому что ему не разрешил вооружиться. Кто-то.

Вот наш президент недавно сказал, что он против легализации огнестрельного оружия. Неплохо придумано: в стране идет война — не называть же миром эти регулярные военные сводки о взрывах и нападениях на ментов, спасибо еще не трагическим пафосным голосом «От советского информбюро…», а то б совсем тоска одолела — и кто же будет в это военное время изымать оружие у населения? Да конечно же, полиция! Как всегда. Она на нашей территории в свое время этим уже занималась, и довольно успешно.

Ну что ж, если президент против огнестрела, пусть не носит пистолет. Пусть велит своей охране сдать стволы в Оружейную палату — почему нет, это будет выбор свободного человека. Никто не помешает ему гулять пешком по улицам в одиночестве, как Улоф Пальме. В конце концов, мы (вроде) живем в свободной стране. В которой каждый может жить как захочет.

А?

P. S. В заключение для смеха давайте проведем мысленный эксперимент. Что будет, если американская полиция разгонит дубинками демонстрацию негров? А если полицейский ни за что застрелит молоденького негра и тяжело ранит его подружку (намек на тувинского мента)? Посадит черного бизнесмена за то, что у него «руки по локоть в крови», не предъявив доказательств убийства? А черного оппозиционера, который ругает власть, упечет на 15 суток, в том числе и на новогоднюю ночь? Все вам понятно?

Ну вот мы и сравнили права белых русских (получивших свободу на халяву) и черных американцев (взявших ее с оружием в руках). Результат налицо. С чем вас и поздравляю — в эти юбилейные дни.

В Казани цыгане наняли адвоката, чтобы вернуть инвалидов обратно в рабство

Волонтер Юлия Хакимова, которая вместе с соцработниками Казани спасла с улицы известного казанцам инвалида «дядю Сашу», поделилась тем, что сейчас происходит в жизни подопечных. По ее словам, история для этих бедных людей закончена: бывшие «работодатели» и сейчас приезжают, пытаясь выкрасть инвалидов, чтобы вернуть их в рабство. Для этого цыгане даже наняли адвоката.

— Вы думаете, что эта история для этих бедных людей закончена и от них отстали? Глубоко ошибаетесь, их приходится беречь. А знаете почему? Потому что те, кто их удерживал, и сейчас приезжают и пытаются их выкрасть. И даже наняли для этого адвоката. А знаете для чего? Для того, чтобы они молчали, молчали и о тех, кого по сей день удерживают и используют, перевозя как вещь с места на места, — рассказала Юлия в своем Инстаграм-аккаунте.

Более того, семейство рабовладельцев использует несчастных не только в Казани, утверждает волонтер. 

— Нам уже известны города, в которых они занимаются тем же, еженедельно отправляя на родину десятки тысяч долларов, — добавила общественница.

Юлия Хакимова утверждает, что помочь десяткам несчастных инвалидов и стариков можно, только объединив усилия. Для этого при виде на улице инвалида, который попрошайничает, вместо денег следует давать еду и по возможности позвонить в 112.

— Сообщите полиции о факте попрошайничества с просьбой принять меры, обязательно указав местоположение факта попрошайничества. Можно сказать, что анонимно. После этого попытайтесь поговорить с инвалидом, предложив помощь в освобождении, обеспечении безопасности и оформлении документов. Если вдруг даст согласие, а не будет рассказывать сказки, заученные с «работодателями», сразу звоните мне +79872963373. На такие обращения будем выезжать первоочередно, — пишет соцработница.  

Ранее KazanFirst писал о том, что в Казани задержали молдаван, заставлявших инвалида Диму просить милостыню. После этого, 6 января, соцработники нашли в Казани еще одного инвалида, которого вывезли с Украины для попрошайничества. Активисты попросили помощи у полицейского, чтобы установить имя мужчины, но он не принял никаких мер.

Станут ли США ведущей экономической державой без рабства?

В середине 1800-х годов хлопок стал крупнейшим товаром в мире. Самый дешевый и лучший хлопок поступал из южных штатов США.

Эдвард Баптист утверждает в своей новой книге «Половина никогда не рассказывалась: рабство и становление американского капитализма», что принудительная миграция и последующее жестокое обращение с рабами на хлопковых полях были неотъемлемой частью становления Соединенных Штатов. как мировая экономическая держава.

«Рабство продолжает оказывать влияние на Америку в самом экономическом смысле», — сказал Баптист Here & Now ’ s Джереми Хобсону. «Мы не хотим слышать, что по своей сути экономический рост в значительной степени зависит от рабства».

Отрывок из книги: «Половина никогда не рассказывалась»

Эдвард Э. Баптист

Введение: Сердце

1937

Прекрасный день в конце апреля, семьдесят два года спустя рабство закончилось в США.Клод Андерсон припарковал свою машину на обочине Холбрук-стрит в Данвилле. На крыльце дома 513 он переставляет блокноты под мышкой. Выпустив дыхание в порыве решения, он подходит к двери самодельного дома и стучит.

Данвилл находится на западной окраине Вирджиния-Пьемонт. Еще в 1865 году он был последней столицей Конфедерации. По крайней мере, так заявил Джефферсон Дэвис 3 апреля после того, как бежал из Ричмонда. Дэвис остался на неделю, но потом ему пришлось бежать.Солдаты Потомакской армии в голубых мундирах шли по его следу. Когда они добрались до Данвилла, они не нашли беглого мятежника. Но они обнаружили сотни военнопленных Союза, запертых на табачных складах в центре города. В мундирах, спасатели и спасатели, построились и прошли через город. Тысячи афроамериканцев вышли на улицы вокруг них, танцуя и певая. Они были пленниками гораздо дольше.

Спустя десятилетия после юбилейного 1865 года Данвилл, как и многие другие южные деревни, превратился в город хлопковых фабрик.Андерсон, афроамериканский магистрант из Хэмптонского университета, не смог бы работать на отдельной фабрике. Но Управление прогресса работ (WPA), бюро федерального правительства, созданное новым курсом президента Франклина Д. Рузвельта, наймет его. Чтобы вернуть людей к работе после того, как они потеряли работу во время Великой депрессии, ВПА организовало тысячи проектов, наняв строительных рабочих для строительства школ и художников для росписи фресок. И многие писатели и студенты были наняты, чтобы взять интервью у пожилых американцев — например, Лоренцо Айви, человек, который мучительно ковылял по сосновой доске, отвечая на стук Андерсона.

Андерсон нашел имя Айви в архивах Хэмптонского университета в двухстах милях к востоку от Данвилла. Еще в 1850 году, когда Лоренцо родился в Данвилле, не было ни университета, ни города под названием Хэмптон — просто американский форт, названный в честь президента-рабовладельца. Крепость Монро стояла на Олд-Пойнт-Комфорт, узком треугольнике суши, отделявшем Чесапикский залив от реки Джеймс. Задолго до того, как был построен форт, в апреле 1607 года, Susan Constant проплыл мимо мыса с лодкой английских поселенцев.Став на якорь в нескольких милях вверх по реке, они основали Джеймстаун, первое постоянное англоязычное поселение в Северной Америке. Двенадцать лет спустя экипажи двух пострадавших от урагана английских каперов также прошли, ища укрытие и место для продажи двадцати с лишним порабощенных африканцев (захваченных у португальского работорговца), скованных в трюмах.

После этого первого корабля 1619 года еще около 100 000 порабощенных африканцев проплыли вверх по реке мимо Олд-Пойнт-Комфорт. Лежа в цепях в трюмах невольничьих кораблей, они не могли видеть землю, пока их не подняли на палубу для продажи.После того, как в 1807 году законная атлантическая работорговля с Соединенными Штатами закончилась, сотни тысяч порабощенных людей пересекли границу. Теперь они шли другим путем, садясь на корабли в Ричмонде, крупнейшем восточном центре внутренней работорговли, чтобы отправиться морем в долину Миссисипи.

К тому времени, когда наступила темная ночь в конце мая 1861 года, луна увеличивалась и убывала в три тысячи раз по сравнению с рабством на Юге. Чтобы защитить рабство, Вирджиния только что вышла из состава Соединенных Штатов, выбрав, наконец, сторону после шести месяцев нерешительности после грубого выхода Южной Каролины из Союза.Крепость Монро, построенная для защиты реки Джеймс от захватчиков с океана, стала последней опорой Союза в восточной Вирджинии. Войска повстанцев укрепились на подступах к форту к суше. Местные плантаторы, в том числе некий Чарльз Мэллори, поручили поработить людей, чтобы те построили бермы, чтобы укрыть пушки осаждающих. Но поздно ночью часовые Союза со стороны моря увидели небольшую лодку, медленно выходящую из темноты. Фрэнк Бейкер и Таунсенд гребли приглушенными веслами. Шеппард Мэллори держал румпель.Они освобождались.

Несколько дней спустя Чарльз Мэллори появился у ворот форта Юнион. Он потребовал, чтобы командующий федеральным офицером Бенджамин Батлер возвратил его собственность. Батлер, политик из Массачусетса, был некомпетентным полевым командиром, но умным юристом. Он ответил, что, если эти люди были собственностью Мэллори и он использовал их для ведения войны против правительства США, то, по логике, эти люди были контрабандой войны.

Эти первые три «контрабанды» пробили трещину в многовековой стене рабства.В течение следующих четырех лет сотни тысяч порабощенных людей расширили трещину в зияющую брешь, сбежав на линии Союза. Их движение ослабило военные усилия Конфедерации и облегчило Соединенным Штатам и их президенту признание массового освобождения как инструмента войны. В конце концов армия Союза начала принимать в свои ряды ранее порабощенных мужчин, превратив лагеря беженцев в вербовочные пункты — и эти афроамериканские солдаты будут определять разницу между победой и поражением Севера, который к концу 1863 года был истощен и неуверен.

После войны офицер профсоюзов Сэмюэл Армстронг организовал программы обучения грамоте, которые возникли в лагере беженцев в Олд-Пойнт-Комфорт, чтобы сформировать Институт Хэмптона. В 1875 году Лоренцо Айви поехал учиться туда, в эпицентр афроамериканской истории. В Хэмптоне он получил образование, которое позволило ему вернуться в Данвилл в качестве квалифицированного школьного учителя. Он воспитал поколения афроамериканских детей. Он построил дом на Холбрук-стрит собственными руками, обученными Хэмптону, и приютил там своего отца, брата, невестку, своих племянниц и племянников.В апреле 1937 года Айви открыл дверь, которую он сделал руками, пилой и рубанком, и она распахнулась для Клода Андерсона, не натерев раму. прошлое — половинки, которые не подходили друг к другу аккуратно. И он собирался услышать больше. Где-то посреди блокнотов был напечатанный список вопросов, предоставленный WPA. Вопросы часто дают желаемый ответ. К 1930-м годам большинство белых американцев десятилетиями требовали, чтобы они слышали только очищенную версию прошлого, в котором родился Лоренцо Айви.Это может показаться странным. В середине девятнадцатого века белые американцы воевали друг с другом за будущее рабства в своей стране, и рабство было проиграно. Действительно, в течение нескольких лет после 1865 года многие белые северяне праздновали эмансипацию как один из своих коллективных триумфов. И все же вера белых в эмансипацию, ставшую постоянной благодаря Тринадцатой поправке, а тем более в расово-нейтральное гражданство, которое Четырнадцатая и Пятнадцатая поправки вписали в Конституцию, никогда не была настолько глубокой.Многие северяне поддержали действия Бенджамина Батлера и Авраама Линкольна против рабства только потому, что они ненавидели высокомерие рабовладельцев, таких как Чарльз Мэллори. А после 1876 года северные союзники отказались от чернокожих избирателей юга.

Спустя полвека после того, как Батлер отправил Чарльза Мэллори из крепости Монро с пустыми руками, дети белых солдат Союза и Конфедерации объединились против афроамериканского политического и гражданского равенства. Этот договор о превосходстве белых позволил белым на юге ввести сегрегацию Джима Кроу в общественном пространстве, лишить избирательных прав афроамериканских граждан, не допуская их к участию в опросах, и использовать петлю линчевателей, чтобы заставить черных подчиняться.Белые американцы навязали усиление белого превосходства и за пределами Юга. В штатах, не входящих в Конфедерацию, многие рестораны не обслуживают чернокожих клиентов. Магазины и фабрики отказались нанимать афроамериканцев. Сотни общин Среднего Запада насильственно выселили афроамериканцев и превратились в «города на закате» («Не позволяйте солнцу зайти в этом городе»). Между тем большинство белых считало, что наука доказала существование биологически различных человеческих рас и что европейцы были членами высшей расы.Англо-американцы даже считали, что они отличаются от евреев из России, итальянцев, греков, славян и других, которые затопили остров Эллис и изменили культуру северных городских центров, и превзошли их.

К началу двадцатого века первое поколение профессиональных историков Америки оправдывало исключение Джима Кроу и лишение избирательных прав, рассказывая историю о рабстве и гражданской войне в стране, которая, казалось, подтверждала для многих белых американцев, что верховенство белых было просто и необходимо.Прежде всего, историки воссоединившейся белой нации настаивали на том, что рабство было досовременным институтом, не преследующим цель извлечения прибыли. Поступая таким образом, историки до некоторой степени лишь повторяли споры до Гражданской войны: аболиционисты изображали рабство не только как психопатическое царство порки, изнасилования и разлучения семей, но также как несовершенную экономическую систему, которая по своей сути была менее эффективной, чем та на Севере развивается вольный капитализм. Авторы сторонников рабства расходились во мнениях относительно психопатии, но к 1850-м годам они согласились, что поработители в первую очередь не были искателями прибыли.Для них плантаторы были заботливыми хозяевами, считавшими своих рабов неполноценными членами семьи. Таким образом, хотя выводы о морали рабства против рабства и против рабства были разными, их посылки о рабстве как бизнес-модели совпадали. Оба согласились с тем, что рабство по своей сути невыгодно. Это была старая статическая система, принадлежавшая более ранним временам. Рабский труд изначально был неэффективен, производительность рабов не увеличивалась, чтобы идти в ногу с индустриализацией, а поработители не действовали как современные стремящиеся к прибыли бизнесмены.Как система рабство никогда не адаптировалось и не изменялось для процветания в новой индустриальной экономике — не говоря уже о том, чтобы играть главную роль в качестве двигателя экономического роста — и было не более чем тормозом взрывного роста, на котором построены современные Соединенные Штаты. Состояния. Фактически, во время Гражданской войны северяне были настолько убеждены в этих моментах, что считали, что переход от рабского труда к бесплатному резко повысит урожайность хлопка.

Нет. Но даже несмотря на то, что данные о снижении производительности за последующие три десятка лет и предполагали, что рабство могло быть наиболее эффективным способом выращивания самого важного урожая в мире, никто не позволил эмпирическим тестам изменить свое мнение.Вместо этого историки поколения Вудро Вильсона оставили отпечаток академических исследований на идее о том, что рабство было отделено от великих экономических и социальных преобразований в западном мире в девятнадцатом веке. В конце концов, он не полагался на все более эффективный машинный труд. Его убыточные экономические структуры якобы привели к возникновению античных социальных механизмов, и индустриализирующийся, урбанизирующийся мир оглядывался на них с презрением — или, все более, с ностальгией. Многие белые, заявляя теперь, что наука доказала, что люди африканского происхождения интеллектуально неполноценны и врожденно склонны к преступному поведению, с тоской смотрели в прошлое, когда афроамериканцами правили кнутом и цепями.Конечно, по их словам, рабство как экономическая система не было современной и не изменилось, чтобы адаптироваться к современной экономике, и не способствовало экономическому росту. Но для откровенно расистской исторической профессии — и белой публики, читающей историю, думающей об истории, одержимой всеми видами расового контроля — желание белого Юга избавиться от рабства в прошлом и поддерживать сегрегацию сейчас и навсегда служило цели. подтверждения контроля над предположительно досовременными, полудикие черными людьми.

Подобные истории о рабстве сформировали те вопросы, которые Клод Андерсон должен был задавать в 1930-х годах, потому что откровенно расистские версии этого рабства можно было найти в рецептах каждого американского учебника.Вы можете найти его в популярных романах, выступлениях политиков, рекламе ностальгии по плантациям и даже в первом американском блокбастере: B рождение a Nation . В качестве президента Вудро Вильсон — профессор истории южного происхождения — назвал эту гимн превосходству белой «историей, написанной молнией» и продемонстрировал ее в Белом доме. Такие идеи проникли в то, как Америка публично изображала рабство. Даже многие из тех, кто считал, что они отвергают открытый расизм, изображали эру до освобождения как плантационную идиллию счастливых рабов и патерналистских хозяев.Аболиционисты были змеями в саду, ответственными за гражданскую войну, в которой погибли сотни тысяч белых людей. Может быть, югу должен был прийти конец рабства, чтобы достичь экономической современности, но этого не должно было случиться, сказали они.

То, как американцы помнят рабство, с тех пор кардинально изменилось. В тандеме с повсеместной десегрегацией общественных мест и утверждением черной культурной власти в годы между Второй мировой войной и

–

1990-ми годами пришло новое понимание опыта рабства.Академические историки больше не описывали рабство как школу, в которой терпеливые хозяева и любовницы обучали безответственных дикарей для будущего вечного рабства.

Отказ рабства в правах теперь был прообразом Джима Кроу, в то время как сопротивление порабощенных людей предсказывало коллективное самоутверждение, которое переросло сначала в движение за гражданские права, а затем и в Black Power.

Но, возможно, изменения были не такими значительными, как казалось на первый взгляд. Например, акцент на демонстрации афроамериканцев как напористых повстанцев подразумевает неудобное следствие.Если на человека произвели впечатление восставшие из-за того, что они сопротивлялись, не следует гордиться теми, кто этого не сделал. И в истории рабства в Соединенных Штатах было очень мало восстаний. Некоторые ученые пытались воспрепятствовать этому затруднительному положению, утверждая, что все афроамериканцы вместе создали культуру сопротивления, особенно в рабских кварталах и других местах за пределами наблюдения белых. Тем не менее, настойчивое утверждение о том, что настойчивое сопротивление подрывает власть поработителей, и сосредоточение внимания на развитии независимой черной культуры, заставили некоторых поверить в то, что порабощенным людям действительно удалось помешать белым успешно эксплуатировать их труд.Эта идея, в свою очередь, создала квазисимметрию с плантационными мемуарами после Гражданской войны, изображающими кротких хозяев, которые поддерживали рабство, как некоммерческую деятельность, направленную на цивилизацию африканцев.

Таким образом, даже после того, как историки гражданских прав, силы черных и мультикультурных эпох переписали рассказы сторонников сегрегации о джентльменах, красавицах и благодарных чернокожих, историки все еще рассказывали ту половину, которую когда-либо рассказывали. Ибо некоторые фундаментальные предположения об истории рабства и истории Соединенных Штатов, как ни странно, остаются неизменными.Первое важное предположение состоит в том, что как экономическая система — способ производства и торговли товарами — американское рабство фундаментально отличалось от остальной современной экономики и было отделено от нее. Истории об индустриализации делают упор на белых иммигрантов и умных изобретателей, но не учитывают хлопковые поля и рабский труд. Эта точка зрения подразумевает не только то, что рабство не изменилось, но и то, что рабство и порабощенные афроамериканцы мало повлияли в долгосрочной перспективе на подъем Соединенных Штатов в девятнадцатом веке, в период, когда нация перестала быть мелкой европейской торговлей. партнером, чтобы стать крупнейшей экономикой мира — одна из центральных историй американской истории.

Второе важное предположение состоит в том, что рабство в Соединенных Штатах в корне противоречило политической и экономической системам либеральной республики, и что это противоречие неизбежно разрешится в пользу Севера со свободным трудом. Рано или поздно рабство закончилось бы действием исторических сил; таким образом, рабство — это история без ожидания. А история с предопределенным исходом — это вовсе не история.

В-третьих, как говорят, худшее в рабстве как опыте было то, что оно лишало порабощенных афроамериканцев либеральных прав и либеральной субъективности современных граждан.Это было само собой разумеющимся и несправедливым, и это отрицание считается величайшим в современной истории. Но рабство убивало также людей, причем в больших количествах. У тех, кто выжил, украл все. Однако массивные и жестокие инженерные разработки, необходимые для того, чтобы вырвать миллион людей из их домов, жестоко загнать их в новые, пораженные болезнями места и заставить их жить в ужасе и голоде, поскольку они непрерывно строили и восстанавливали империю, производящую товары, — это исчезло в история о рабстве, которое якобы было сосредоточено в первую очередь не на получении прибыли, а на поддержании своего статуса квазифеодальной элиты или создании современных представлений о расе с целью сохранения единства белых и власти элиты.И как только насилие рабства было сведено к минимуму, другой голос мог шептать, говоря, что афроамериканцы, как до, так и после освобождения, были лишены прав граждан, потому что они не будут бороться за них.

Все эти предположения приводят к еще большему количеству следствий, которые формируют отношения, идентичность и дебаты о политике. Если, например, рабство не входило в историю США — если оно действительно было тормозом, а не ракетным ускорителем американского экономического роста, — то рабство не было связано с ростом, успехом, властью и богатством США.Следовательно, ни одно из огромных объемов богатства и сокровищ, накопленных в результате экономического роста, не принадлежит афроамериканцам. Идеи об истории рабства определяют способы, которыми американцы надеются разрешить давнее противоречие между претензиями Соединенных Штатов быть нацией свободы и возможностей, с одной стороны, и, с другой, несвободой, неравным обращением, и возможность отрицать то, что на протяжении большей части американской истории реальность, с которой сталкивались люди африканского происхождения.Конечно, если самое худшее в рабстве было то, что оно лишало афроамериканцев либеральных прав гражданина, нужно было просто предложить им титул гражданина — даже избрать одного из них президентом — чтобы исправить положение. Тогда вопрос будет решен навсегда.

История рабства рассказывается таким образом, чтобы укрепить все эти предположения. Учебники выделяют двадцать пять десятилетий порабощения в одну главу, рисуя статичную картину. Миллионы людей ежегодно посещают дома на плантациях, где гиды болтают о мебели и изделиях из серебра.Как места, такие дома скрывают истинное предназначение этих мест — заставлять афроамериканцев трудиться под палящим солнцем ради выгоды остального мира. Все это «символическое уничтожение» порабощенных людей, как выразились два исследователя этих странных мест.2 Между тем, в других местах мы рассказываем историю рабства, восхваляя тех, кто избежал его бегством или смертью во время восстания, оставляя слушателя интересно, «приняли» ли рабство те, кто не бежал или не умер. И каждый, кто учит о рабстве, знает маленький грязный секрет, раскрывающий коллективную неудачу историков: многие афроамериканские студенты борются с чувством стыда за то, что большинство их предков не смогли избежать страданий, которые они пережили.

Истина может освободить нас, если мы найдем правильные вопросы. Но вернувшись в маленький дом в Данвилле, Андерсон читал по списку ведущих, составленному белыми чиновниками — некоторые из лучших побуждений, некоторые не из лучших. Он несомненно чувствовал, как серьезность вопросов тянула его к планете ностальгии по плантациям. «Разве рабы не возражали, чтобы их называли« ниггерами »?» «Что рабы называли хозяином или любовницей?» «Вы были счастливее в рабстве или на свободе?» «Был ли особняк красивым?» Однако сбежать из цепей очень сложно, поэтому Андерсон послушно задавал предписанные вопросы и держал карандаш, чтобы делать заметки.

Айви вежливо выслушала. Он сидел неподвижно. Затем он начал говорить: «Хозяина моей матери звали Уильям Танстолл. Он был подлым человеком. Он сделал только одно хорошее, и я не думаю, что он намеревался это сделать. Он продал нашу семью хозяину моего отца Джорджу Х. Гилману ».

Возможно, ветер, дующий в окно, изменился, когда облако пересекло весеннее солнце: «Старый Танстолл заболел« хлопковой лихорадкой ». Лихорадка проходила, по крайней мере, она была похожа на лихорадку. Всем очень хотелось спуститься на юг и выращивать хлопок на продажу.Итак, старый Танстолл разделял семьи направо и налево. Он взял двух моих теток и оставил их мужей здесь, и в целом он разлучил семь мужей и жен. У одной женщины было двенадцать детей. Да сэр. Взял их всех с собой на юг, в Джорджию и Алабаму ».

Повсеместная сепарация. Слезы, высекающие линии на лицах. Лоренцо вспомнил свое облегчение, уклонившись от худшего, но он также вспомнил, что знал, что это был просто счастливый случай. В следующий раз это могла быть его мать. Ни один белый человек не был надежным, потому что его решения определяли деньги.Нет, книги рассказывали не об этом.

Итак, Андерсон перешел к следующему вопросу. Знала ли Айви, продавались ли здесь рабы? Теперь, наверное, в комнате стало темнее.

Более века белые люди в Соединенных Штатах выделяли работорговцев как исключение: беспринципных аутсайдеров из низшего сословия, которые рвали на части патерналистские узы. У козлов отпущения был благородный прецедент. В своем первом проекте Декларации независимости Томас Джефферсон пытался обвинить короля Георга III в том, что он использовал атлантическую работорговлю для навязывания рабства колониям.По рассказам историков, отмена атлантической торговли в 1808 году принесла стабильность рабству, отразившемуся на «Старом Юге», как его называли еще до Гражданской войны. Конечно, можно задаться вопросом, как то, что было совершенно новым, создало после , революцию и росло быстрее, чем любая другая экономика производства товаров в истории до того времени, могло считаться «старым». Но не бери в голову. Историки описывали работорговлю после 1808 года как не имеющую отношения к тому, что рабство было на «Старом Юге» и как формировалась Америка в целом.Модернизация Америки была связана с предпринимателями, творчеством, изобретениями, рынками, движением и переменами. Рабство не было связано ни с чем из этих вещей — не с работорговлей или отстранением людей от всех, кого они знали, чтобы заставить их делать хлопок. Следовательно, современная Америка и рабство не имели ничего общего друг с другом.

Но Айви произнесла поток очень разных слов. «Они продавали рабов здесь и везде. Я видел толпы негров, которые сюда пешком привозили на юг, чтобы продавать.У каждого из них за спиной был старый мешок со всем, что у него было. Они шли по холмам шеренгами, тянувшимися так далеко, как мог видеть глаз. Они шли двойными рядами, связанными по два. Они водят их сюда, к железной дороге, и отправляют на юг, как скот ».

Тогда Лоренцо Айви сказал следующее: «Воистину, сынок, половину никогда не рассказывали».

По сей день это не так. Вторая половина — это история о том, как рабство менялось, менялось и росло с течением времени: времена Лоренцо Айви, его родителей, бабушек и дедушек.За одну жизнь после 1780-х годов Юг вырос из узкой прибрежной полосы изношенных плантаций в субконтинентальную империю. Предприниматели-поработители насильно переселили более 1 миллиона порабощенных людей из общин, которые выжившие после работорговли из Африки построили на юге и на западе, на обширные территории, которые были захвачены — в том числе силой — у их коренных жителей Америки. С

1783 года в конце американской революции до 1861 года количество рабов в Соединенных Штатах увеличилось в пять раз, и все это расширение привело к созданию могущественной нации.Ибо белые поработители могли заставить порабощенных афроамериканских мигрантов собирать хлопок быстрее и эффективнее, чем свободные люди. Их методы быстро превратили южные штаты в доминирующую силу на мировом рынке хлопка, а хлопок был самым продаваемым товаром в мире в то время, поскольку он был ключевым сырьем в первом веке промышленной революции. Доходы от хлопковой монополии привели к модернизации остальной части американской экономики, и ко времени гражданской войны Соединенные Штаты стали второй страной, подвергшейся крупномасштабной индустриализации.Фактически, экспансия рабства сформировала все важнейшие аспекты экономики и политики новой нации — не только увеличивая ее мощь и размер, но и, в конечном счете, разделяя политику США, дифференцируя региональные идентичности и интересы и помогая сделать возможной гражданскую войну.

Идея о том, что превращение в товар, страдания и принудительный труд афроамериканцев — это то, что сделало Соединенные Штаты могущественными и богатыми, не является идеей, которую люди обязательно счастливы слышать. Но это правда.И эта правда была половиной истории, которая сохранилась в основном под опекой тех, кто пережил экспансию рабства — независимо от того, были ли они взяты за холм или оставлены позади. Вынужденная миграция повлияла на их жизнь, а также на то, что они думали о своей жизни и более широкой истории, в которую они были вовлечены. Даже когда они изо всех сил пытались выжить в разгар разрушения, они находили способы говорить об этом наполовину невысказанном. Но то, что выжившие испытали, проанализировали и назвали, было рабством, которое не укладывалось в удобные коробки, в которые другие американцы пытались уместить его с тех пор, как оно закончилось.

Я прочитал слова Лоренцо Айви, и они вызвали у меня беспокойство. Я чувствовал, что истинное повествование было исключено из истории — не только американской истории в целом, но даже истории рабства. Я начал активно искать вторую половину истории о том, как рабство постоянно росло, изменялось и меняло современный мир. О том, насколько он был одновременно модернизированным и современным, и что это значило для людей, переживших его невероятное расширение. Как только я начал искать, я обнаружил, что следы второй половины были повсюду.Обломки хлопковой лихорадки, заразившие белых предпринимателей и разлучивших мужчину и женщину, родителей и детей, справа и слева, испачкали каждый комплект писем, газет и судебных документов до Гражданской войны. Больше всего то, что наполовину не рассказано, пробегало, как слой иридия, оставленного астероидом, убивающим динозавров, через все свидетельства, которые бывшие рабы, такие как Лоренцо Айви, оставляли в исторической записи: тысячи строф эпической эпопеи насильственных действий. разлуки, насилие и новые виды труда.

Долгое время я не знал, как описать этот мускулистый, динамичный процесс в одной книге.Самым сложным вызовом был просто тот факт, что распространение рабства во многом сформировало историю всего года в Соединенных Штатах до Гражданской войны. В уцелевших документах поработителей были указаны расчеты прибыли от продажи и покупки рабов, а также затраты на создание новых лагерей рабского труда в хлопковых штатах. Газеты пестрели спекуляциями о земле, людях и товарах, которые они производили; кардинальные изменения в том, как люди зарабатывают деньги и сколько они зарабатывают; и драматическое насилие, которое сопровождало эту практику.Счета северных купцов, банкиров и владельцев фабрик показали, что они вкладывали деньги в рабство, покупали у рабовладельцев и продавали им и получали часть прибыли от экспансии рабства. Ученые и студенты говорили о политике как о битве за права штатов или республиканских принципах, но с другой стороны, эти бои можно рассматривать как борьбу между регионами за то, как распределяются награды за экспансию рабства и может ли эта экспансия продолжаться.

История казалась слишком большой, чтобы уместиться в одну рамку.Даже Айви понятия не имел, как считать цепочки, которые он видел, идущие на юго-запад, к горам на горизонте и бескрайним открытым пространствам за ними. С 1790-х по 1860-е годы поработители переселили 1 миллион человек из старых рабовладельческих штатов в новые. Они перешли от производства хлопка, о котором не стоит говорить в 1790 году, до производства почти 2 миллиардов фунтов в 1860 году. За пределами рабского Юга история охватила не только вашингтонских политиков и избирателей США, но и фабрики Коннектикута, лондонские банки, опийные наркоманы в Китае и потребители в Восточной Африке.И может ли одна книга оправдать проницательность Лоренцо Айви? Следует избегать старых банальностей, таких как легкое искушение рассказать историю в виде набора тем — здесь глава о сопротивлении рабов, там глава о женщинах и рабстве и так далее. Такая абстракция вырезает из рассказа бьющееся сердце. Для половины невысказанного было повествование, процесс движения, изменения и неизвестности. Все произошло из-за того, что было сделано до них, и из-за того, что люди решили сделать в ответ.

Нет, это должна была быть история , и ее нельзя было рассказать только с точки зрения влиятельных актеров.Да, политики, плантаторы и банкиры определяли политику, передвижение людей, выращивание и продажу хлопка и даже переделывали саму землю. Но если взять за отправную точку слова Лоренцо Айви, вся история Соединенных Штатов идет через холм за вереницей людей в цепях. Изменения, изменившие весь мир, начались на аукционе, где стояли порабощенные мигранты, или на приграничных хлопковых полях, где они трудились. Их индивидуальная драма была борьбой за выживание.Их наградой был жестокий переход к новым способам труда, который заставлял их каждый день заново изобретать себя. Творчество порабощенных людей позволило им выжить, но, украденные у них в форме постоянно растущего урожая хлопка, их творчество также расширило рабовладельческий Юг беспрецедентными темпами. Порабощенные афроамериканцы построили современные Соединенные Штаты, да и весь современный мир очевидными и скрытыми способами.

Однажды я нашел метафору, которая помогла. Его написал великий афроамериканский писатель Ральф Эллисон.Возможно, вы знаете его роман Невидимка Человек . Но в 1950-х Эллисон также написал невероятные эссе. В одном из них он написал: «На моральном уровне я предлагаю нам рассматривать всю американскую жизнь как драму, разыгранную на теле негритянского гиганта, который, связанный, как Гулливер, формирует сцену и сцену, на которой и внутри и разворачивается действие ». 3

Изображение соответствует истории, которую слова Айви подняли над водной гладью похороненных лет. Единственная проблема заключалась в том, что изображение Эллисона подразумевало неподвижного гиганта.В старом мифе стационарная, практически неизменная плантация была местом и историей афроамериканской жизни с семнадцатого по двадцатый век. Но Лоренцо Айви описал мир в движении. После американской революции — которая в то время, казалось, предвещала неминуемую гибель рабства, — вместо этого началась метастатическая трансформация и рост гигантского тела рабства. В результате эксплуатации, превращения в товар и пыток тел порабощенных людей поработители и другие свободные люди получили новые виды современной власти.Пот и кровь растущей системы, сети отдельных лиц, семей и трудовых лагерей, которые становились все больше с каждым годом, способствовали масштабным экономическим изменениям. Тем временем порабощенные люди, которых перевозили и пытали, должны были найти способы выжить, сопротивляться или выстоять. И со временем вопрос об их свободе или неволе занял центральное место в политике США.

Этот связанный гигант, растянувшийся на стойке зоны пыток Америки, на самом деле рос, как человек, проходящий через испытания, чтобы обрести новую зрелость.Я разделил главы этой книги, имея в виду воображаемого гиганта Эллисона, структуру, которая позволила повествованию взять за основу опыт самих порабощенных афроамериканцев. Прежде чем мы пройдем через дверь, которую открыл Лоренцо Айви, вот имена глав. Первый — «Ноги», поскольку история начинается с несвободного передвижения по тропам к порабощенным границам, проложенным между концом американской революции 1783 года и началом 1800-х годов. «Головы» — это название второй главы, в которой рассказывается о захвате Америкой ключевых точек долины Миссисипи с помощью насилия, приобретении, которое также укрепило власть поработителей на границе.Затем идут «правая рука» и «левая рука» (главы 3 и 4). Они раскрывают внутренние секреты власти поработителей, секреты, которые сделали богатым весь мир белых людей.

Далее следуют «Языки» (Глава 5) и «Дыхание» (Глава 6). Они описывают, как к середине 1820-х годов поработители не только нашли способы заставить замолчать языки своих критиков, но и создали систему работорговли, которая служила легкими экспансии. Большинство форм сопротивления было невозможно успешно провести.Так что вопрос повис в воздухе. Умрет ли дух в связанном теле, оставив порабощенных людей жить, как зомби-нежить, служащих своим похитителям? Или тело будет жить и восстать? Каждая перенесенная душа, обнаружившая, что его или ее старая жизнь погибла, также сталкивалась с этим вопросом на индивидуальном уровне: работать ли с товарищами по плену или бороться с ними в поисках индивидуального пропитания. Порабощенные афроамериканцы выбрали многое. Но, пожалуй, самое главное, они выбрали выживание, а настоящее выживание в таких обстоятельствах требует солидарности.Солидарность позволила им увидеть свой общий опыт, осветить свой собственный путь, построив критику власти поработителей, которая была альтернативной историей о том, что есть вещи и что они означают.

Эта история основана на тысячах личных историй, подобных тому, который Лоренцо Айви рассказал Клоду Андерсону. Рабство существовало во многих обществах, но ни одно другое население бывших рабов не могло записывать свидетельства его членов, как те, кто выжил в рабстве в Соединенных Штатах.Повествования начались с тех, кто избежал распространения рабства в девятнадцатом веке как беглецы. Более сотни выживших опубликовали свои автобиографии в девятнадцатом веке. Шло время, и такие мемуары находили рынок сбыта, в немалой степени потому, что беглецы из южного плена меняли мнение некоторых северных белых о том, что для них означает распространение рабства. Затем, в течение 1930-х годов, такие люди, как Клод Андерсон, провели около 2300 интервью с бывшими рабами, жившими в то десятилетие.Поскольку интервью часто позволяли пожилым людям рассказать о том, что они видели сами, и о том, что они слышали от своих старших в годы до Гражданской войны, они возвращают нас в мир объяснений и историй, выросший вокруг пожаров и пожаров. на подъездах и между хлопковыми рядами. Ни одна автобиография или интервью не являются чистыми и объективными, поскольку описывают все, что не рассказывают книги по истории. Но прочтите их все, и каждый из них дает более подробную и ясную картину в целом.Одна история заполняет пробелы, оставленные другой, позволяя читать между строк4.

Понимание того, что такое страдание, и чего стоит вынести это страдание, имеет решающее значение для понимания хода истории США. Ведь то, что порабощенные люди создали вместе — новые связи друг с другом, новые способы понимания своего мира — могло помочь им выжить в душе и теле. И, в конечном итоге, их дух и их речь позволили бы им призвать новых союзников в форме аболиционистского движения, которое помогло дестабилизировать могущественных поработителей, удерживавших в плену миллионы.Но путь, по которому ехали порабощенные люди, был долгим. Он вёл через ад, описанный в «Семени» (глава 7), в котором рассказывается об ужасающем почти десятилетии с 1829 по 1837 год. В эти годы предприниматели вышли из-под контроля рабства. Их действия создали политическую и экономическую динамику, которая подняла поработителей на вершину их могущества. Столкнувшись с проблемами со стороны других белых мужчин, которые хотели отстоять свое мужское равенство с помощью политической демократии, умные предприниматели нашли способы использовать не только это желание, но и другие желания.С созданием инновационных финансовых инструментов все больше и больше людей в западном мире могли напрямую инвестировать в расширение рабства. Такое творчество умножало невероятную производительность и прибыльность труда порабощенных людей и позволяло поработителям превращать тела в товары, с помощью которых они меняли финансовую историю западного мира.

Поработители вместе с обычными белыми избирателями, инвесторами и порабощенными сделали 1830-е гг. Стержнем истории США. С одной стороны — мир промышленной революции и первых инноваций, положивших начало современному миру.С другой стороны лежала современная Америка. В 1837 году буйный успех поработителей привел к масштабному экономическому краху. Это самоубийство, описанное в главе 8 «Кровь», поставило новые задачи перед властью рабовладельцев, привело к человеческому уничтожению порабощенных и создало смятение и раздор в белых семьях. Когда южные политические деятели попытались использовать войну с Мексикой для возобновления своей экспансии, они столкнулись с новым сопротивлением со стороны все более напористых северян. Как объясняется в главе 9 «Спины», к 1840-м годам Север построил сложную индустриальную экономику за счет порабощенных людей и их высокодоходного хлопкового труда.Тем не менее, хотя все белые северные страны извлекли выгоду из углубившейся эксплуатации порабощенных людей, многие северные белые теперь были готовы использовать политику для противодействия дальнейшему расширению рабства. Слова, которые выжившие после экспансии рабства произнесли из чрева самого голодного зверя страны, по сути, стали важным инструментом для активизации этой оппозиции.

Конечно, в обмен на выгоды, которые они получали от экспансии рабства, многие северяне все еще были готовы предоставить поработителям непропорциональную власть.С помощью таких союзников, как подробно описано в «Оружии» (глава 10), рабство продолжало расширяться в течение десятилетия после Компромисса 1850 года. Однако сейчас оно должно было происходить в пределах потенциально закрытых границ. Вот почему белые южане начали агрессивную пропагандистскую кампанию, настаивая на политике и конституционных толкованиях, которые обязывают все Соединенные Штаты к дальнейшему географическому расширению рабства. Вся страна станет следующей границей рабства. И по мере того, как они давили, они оказывали большее сопротивление, давили слишком сильно и пытались заставить своих союзников подчиниться — как рабы, — жаловались союзники.Так, наконец, белые ополчились друг против друга.

Тем не менее, даже когда белые южане отделились, заявив, что они создадут независимое государство, обстреляв форт Самтер и спровоцировав президента Союза Авраама Линкольна вызвать 100000 ополченцев, многие белые американцы хотели сохранить ставки в этом споре, поскольку ограничено насколько возможно. Большинство северных юнионистов выступали против эмансипации. Возможно, битвы белых американцев друг с другом на одном уровне были связаны не с борьбой за идеалы, а за лучший способ удержать поток хлопка и финансовых доходов: удержать рабство в пределах его нынешних границ или позволить ему потреблять еще больше географических границ.Но нарастающий рев пушек обещал другим шанс заставить принять более драматическое решение: рабство навсегда или никогда. Так получилось, что пока Фрэнк Бейкер, Таунсенд и Шеппард Мэллори ползли по темным водам реки Джеймс, омывавшим так много корпусов с человеческими телами, будущее было уравновешенным, неопределенное между альтернативными путями. И все же эти трое несли в себе нечто мощное: ту же половину истории, которую мог рассказать Лоренцо Айви. Все, что они извлекли из этого, поможет подтолкнуть будущее на путь, ведущий к свободе.Их история может сделать то же самое и для нас. Чтобы услышать это, мы должны стоять, как Лоренцо Айви в детстве стоял в Данвилле — наблюдая за цепями, идущими по холмам, или как Фрэнк Бейкер и другие стояли, наблюдая за кораблями, спускающимися по реке Джеймс от доков Ричмонда, направляясь в Миссисипи. Затем повернитесь и идите шагающими ногами и прислушайтесь к дыханию той половины, о которой никогда не говорили.

Выдержка из книги Эдвард Баптист НИКОГДА НЕ СКАЗАЛ ПОЛОВИНУ. Авторские права © 2014 Эдвард Баптист.Перепечатано с разрешения Basic Books.

Гость

• Эдвард Баптист , профессор истории Корнельского университета и автор книги «Половина никогда не рассказывалась». Он пишет в Твиттере @Ed_Baptist.

Авторские права 2019 NPR. Чтобы узнать больше, посетите https://www.npr.org.

Зачем нужны репарации чернокожим американцам

Управляющее резюме

В основе идеи «Американской мечты» лежит предположение о том, что у всех нас есть равные возможности для создания такого богатства, которое придает смысл словам «жизнь, свобода и стремление к счастью», смело написанным в Декларации независимости.Американская мечта предвещает, что с упорным трудом человек может владеть домом, начать бизнес и вырастить кладезь для поколений. Однако это убеждение неоднократно опровергалось собственными указами правительства Соединенных Штатов, в которых чернокожим американцам отказывали в возможности наращивать богатство.

Сегодня средняя белая семья имеет примерно в 10 раз больше богатства, чем средняя черная семья. Белые выпускники колледжей имеют более чем в семь раз больше богатства, чем черные выпускники колледжей.Чтобы воплотить американскую мечту в справедливую реальность, необходимо то же самое правительство США, которое отказывало в богатстве черным, восстановить это отложенное богатство посредством репараций их потомкам в форме индивидуальных денежных выплат в сумме, которая закроет расовый разрыв в богатстве чернокожих и белых. Кроме того, возмещение ущерба должно осуществляться в форме возможностей наращивания благосостояния, направленных на устранение расового неравенства в образовании, жилье и владении бизнесом.

В 1860 году более 3 миллиардов долларов было присвоено физическим телам порабощенных чернокожих американцев, которые использовались в качестве бесплатного труда и производства.Это было больше денег, чем было вложено в фабрики и железные дороги вместе взятые. В 1861 году стоимость хлопка, произведенного порабощенными чернокожими, составляла 250 миллионов долларов. Рабство обогащало белых рабовладельцев и их потомков и подпитывало экономику страны, препятствуя накоплению богатства порабощенных. Соединенные Штаты еще не выплатили компенсацию потомкам порабощенных чернокожих американцев за их труд. Федеральное правительство также не искупило потерю капитала из-за анти-чернокожих жилищной, транспортной и деловой политики.Рабство, сегрегация Джима Кроу, анти-чернокожие практики, такие как выделение красной черты, и другая дискриминационная государственная политика в области уголовного правосудия и образования лишили чернокожих американцев возможностей наращивать богатство (определяемое как активы за вычетом долга), предоставляемые их белым сверстникам.

Bootstrapping не сотрет разногласий по расовому богатству. Как отмечают экономисты Уильям «Сэнди» Дарити и Дэррик Гамильтон в своем отчете за 2018 год Что мы ошибаемся в отношении преодоления разрыва в благосостоянии : «Чернокожие не могут ликвидировать разрыв в расовом богатстве, изменив свое индивидуальное поведение — i.е. принимая на себя большую «личную ответственность» или приобретая понимание управления портфелем, связанное с «[финансовой] грамотностью». Фактически, белые, бросившие школу, имеют больше богатства, чем черные выпускники колледжей. Более того, разрыв в расовом богатстве не был результатом нехватки рабочей силы. Скорее, это произошло из-за отсутствия финансового капитала.

Не только различия в расовом богатстве раскрывают заблуждения американской мечты, но и финансовые и социальные последствия значительны и разнообразны. Богатство положительно коррелирует с лучшими результатами в области здравоохранения, образования и экономики.Кроме того, домашние активы, акции, облигации и пенсионные сбережения обеспечивают финансовую защиту от неизбежных потрясений для экономики и личных финансов, которые случаются на протяжении всей жизни человека.

Рецессия затрагивает всех, но богатство распределяется в США довольно неравномерно. Прискорбная неадекватность системы социальной защиты, спонсируемой государством, стала очевидной после экономических бедствий, таких как жилищный кризис 2008 года, и стихийных бедствий, таких как ураган Катрина в 2005 году. опираясь на собственный капитал, сбережения и ценные бумаги могут восстанавливаться после экономических спадов быстрее, чем те, у кого нет богатства.Отсутствие сети социальной защиты и разрыв в расовом богатстве в настоящее время проявляются в условиях кризиса COVID-19. Неравенство в доступе к медицинскому обслуживанию и неравенство в экономической политике в совокупности делают чернокожих более уязвимыми перед негативными последствиями, чем белых.

Ниже мы приводим историю репараций в Соединенных Штатах, упущенные возможности исправить разрыв в расовом богатстве и конкретные детали жизнеспособного пакета репараций для чернокожих американцев.

История репараций в США

Репарации — система возмещения за вопиющую несправедливость — не чужды Соединенным Штатам.Коренные американцы получили землю и миллиарды долларов на различные льготы и программы за насильственное изгнание с их родных земель. Американцам японского происхождения было выплачено 1,5 миллиарда долларов тем, кто был интернирован во время Второй мировой войны. Кроме того, Соединенные Штаты через план Маршалла помогли обеспечить получение евреями возмещения за Холокост, включая со временем различные инвестиции. В 1952 году Западная Германия согласилась выплатить 3,45 миллиарда немецких марок пережившим Холокост.

Чернокожие американцы — единственная группа, которая не получила компенсацию за санкционированную государством расовую дискриминацию, в то время как рабство предоставило некоторым белым семьям возможность накопить огромное богатство.И мы должны отметить, что американское рабство было особенно жестоким. Около 15 процентов порабощенных, отправленных из Западной Африки, погибли во время перевозки. Порабощенных регулярно избивали и линчевали за легкомысленные проступки. Рабство также разрушило семьи, поскольку каждый третий брак распался, а каждый пятый ребенок был разлучен со своими родителями. Аргументы в пользу возмещения ущерба могут быть обоснованы экономическими, социальными и моральными соображениями. У Соединенных Штатов было множество возможностей искупить рабство — каждая была упущенным шансом воплотить американскую мечту в реальность, — но еще не предприняли значительных действий.

Упущенные политические возможности искупить рабство компенсациями

40 акров и мул

Первая крупная возможность, которая была у Соединенных Штатов и где они должны были искупить рабство, появилась сразу после Гражданской войны. Руководители профсоюзов, включая генерала Уильяма Шермана, пришли к выводу, что каждая семья Блэков должна получить 40 акров земли. Шерман подписал Полевой приказ № 15 и выделил 400 000 акров конфискованной земли Конфедерации черным семьям.Кроме того, некоторые семьи должны были получить мулов, оставшихся после войны, то есть 40 акров земли и мула.

Тем не менее, после убийства президента Авраама Линкольна президент Эндрю Джонсон отменил полевой приказ № 15 и вернул землю бывшим рабовладельцам. Вместо того, чтобы дать чернокожим средства к существованию, федеральное правительство уполномочило бывших поработителей. Например, в Вашингтоне, округ Колумбия, рабовладельцам фактически выплачивалась компенсация за утраченную собственность — формально порабощенным. Эта практика была распространена и в соседних штатах.Многие чернокожие американцы с ограниченными возможностями работы вернулись в качестве издольщиков, чтобы возделывать ту же землю для тех самых рабовладельцев, которым они когда-то были порабощены. Рабовладельцы не только зарабатывали деньги на порабощении движимого имущества чернокожих американцев, но и многократно зарабатывали деньги на земле, на которой у бывших рабов не было другого выбора, кроме как работать.

Новый курс

Никогда не бывает плохого времени, чтобы делать то, что морально правильно, но у Соединенных Штатов были прекрасные возможности искупить рабство.В 1930-х годах Соединенные Штаты оправлялись от краха фондового рынка 1929 года и были полностью охвачены Великой депрессией. Администрация Франклина Рузвельта реализовала ряд мер в рамках его закона о новом курсе, который на тот момент оценивался примерно в 50 миллиардов долларов, чтобы вывести страну из депрессии. По текущим оценкам, Новый курс оценивается примерно в 50 триллионов долларов.

Две конкретные политики Нового курса не смогли исправить расовые ошибки американцев — G.I. Билл и социальное обеспечение.Хотя белые и черные американцы сражались во время Второй мировой войны, черные ветераны не могли получить послевоенные льготы, как их белые сверстники. В то время как G.I. Законопроект был утвержден на федеральном уровне, он реализовывался на месте. Наличие расовых жилищных соглашений и красных границ среди местных муниципалитетов не позволяло чернокожим пользоваться федеральными льготами. Белым солдатам была предоставлена ​​возможность разбогатеть, посылая себя и своих детей в колледж, получая жилье и субсидии для малого бизнеса.

Что касается социального обеспечения, две ключевые профессии, которые улучшили бы равенство в Америке, были исключены из законодательства — домашние работники и сельскохозяйственные рабочие.Эти упущения фактически исключили 60 процентов чернокожих в США и 75 процентов в южных штатах, которые работали в этих профессиях. Рузвельт заключил эти исключающие положения в законодательстве за чернокожих ветеранов и рабочих, чтобы вывести преимущественно белую Америку из Великой депрессии.

Существуют и другие политики и практики, которые способствовали разрывам в расовом богатстве. Санкционированная правительством дискриминация, связанная с Законом о Хоумстеде 1862 года, красной чертой, ограничительными соглашениями и осуждением аренды лишила чернокожих возможности зарабатывать деньги такими же темпами, как и белые.Помимо рабства, возмещение ущерба следует присуждать темнокожим людям, пострадавшим от такой политики и практики.

Репарации за рабство и политику против чернокожих

Нам известна денежная оценка порабощенных негров и производительность их труда, а также величина разрыва в расовом богатстве. Мы видели, как другие группы получали реституции, в то время как федеральное правительство отменяло репарации для чернокожих американцев. Соответственно, если мы хотим преодолеть разрыв в расовом богатстве и жить согласно нашим моральным принципам защиты «жизни, свободы и стремления к счастью», федеральный пакет репараций для чернокожих американцев в порядке.Этот пакет должен включать индивидуальные и коллективные общественные блага, которые одновременно увеличивают благосостояние и устраняют долги среди чернокожих граждан. Мы утверждаем, что он должен быть похож на Закон об инвестициях в сообщества Харриет Табман, который недавно был заслушан на Генеральной ассамблее Мэриленда, где Рэй свидетельствовал от ее имени. Закон Харриет Табман об инвестициях в сообщества направлен на искупление рабства и его наследия путем устранения препятствий, связанных с образованием, домовладением и владением бизнесом.

Индивидуальные выплаты потомкам порабощенных чернокожих американцев

The U.Правительство С. должно потерять заработную плату, а также нанести ущерб людям, которым оно помогло поработить. В дополнение к потерянной заработной плате, накопленная сумма реституции для отдельных лиц должна устранить существующий в настоящее время расовый разрыв в богатстве. Согласно последним данным Федерального резерва за 2016 год, основанным на Обзоре потребительских финансов, у белых семей был самый высокий средний уровень благосостояния — 171000 долларов, по сравнению с чернокожими и латиноамериканскими семьями, у которых было 17 600 и 20 700 долларов соответственно.

Обучение в колледжах и университетах с четырех- или двухгодичным курсом обучения для потомков порабощенных чернокожих американцев

Люди должны иметь возможность использовать освобождение от оплаты за обучение для получения степени бакалавра или младшего специалиста / профессиональной или технической степени.Плата за обучение должна быть доступна для государственных или частных университетов. Учитывая расовый разрыв в возможности получения ученых степеней в частных школах, эта часть пакета еще больше поможет уменьшить расовое неравенство за счет расширения доступа к социальным сетям и структур возможностей.

Прощение студенческой ссуды для потомков порабощенных чернокожих американцев

Задолженность по студенческой ссуде продолжает оставаться серьезным препятствием на пути создания богатства для чернокожих выпускников колледжей.Среди 25-55-летних около 40 процентов чернокожих по сравнению с 30 процентами белых имеют задолженность по студенческим ссудам. У чернокожих также задолженность по студенческим ссудам на сумму около 45 000 долларов по сравнению с 30 000 долларов для белых. Недавние исследования показывают, что чернокожие чаще получают несубсидированные ссуды. Кроме того, выпускники колледжей и университетов, которые исторически были чернокожими, по сравнению с преимущественно белыми вузами с большей вероятностью получат субстандартные ссуды с более высокими процентными ставками.

университетов, включая Джорджтаунскую и Принстонскую духовную семинарию, которая является второй старейшей семинарией в стране, стремятся искупить тот факт, что продажа рабов помогла укрепить их университетские пожертвования и сделать их элитными высшими учебными заведениями во всем мире. шкала.Потомки рабов, проданных Джорджтаунской и Принстонской духовной семинарией, теперь имеют право на все права и льготы, предоставленные этими университетами для получения степеней в рамках системы высшего образования. Законодательное собрание штата Вирджиния проголосовало за то, чтобы некоторые университеты штата искупили рабство репарациями. Другие университеты, а также законодательные собрания штатов и федеральное правительство должны последовать их примеру.

Гранты на первоначальный взнос и гранты на восстановление жилья для потомков порабощенных чернокожих американцев

Гранты на первоначальный взнос предоставят чернокожим американцам некоторую первоначальную долю в своих домах по сравнению с ссудами по ипотечному страхованию.Гранты на восстановление жилья помогут чернокожим американцам отремонтировать существующие дома в районах, которые были заброшены из-за отсутствия государственных и корпоративных инвестиций в преимущественно чернокожие общины. С учетом недавних расчетов по хищническому кредитованию низкие и фиксированные процентные ставки, а также верхние пределы налога на имущество в областях, в которых цены на жилье значительно обесцениваются, должны быть частью пакета. После учета таких факторов, как качество жилья, качество района, образование и преступность, дома, занимаемые владельцами в черных кварталах, недооценены в среднем на 48000 долларов на дом, что составляет колоссальные 156 миллиардов долларов, которые домовладельцы получили бы, если бы их дома были оценены в рыночные ставки, согласно исследованию Brookings.

По мере джентрификации чернокожих обычно выставляют за пределы районов, которые они помогали поддерживать, в то время как исторические и нынешние остатки красных и ограничительных соглашений препятствовали инвестициям. Некоторых чернокожих американцев вынуждают покинуть свой семейный дом на протяжении десятилетий из-за повышения налогов по мере облагораживания районов. Это важный момент, потому что некоторые кандидаты в президенты от Демократической партии 2020 года стремились восполнить разрыв в расовом богатстве, сосредоточив внимание на исторически измененных районах.Исследование Перри показывает, что эта политика не позволяет охватить значительную часть чернокожих американцев.

Бизнес-гранты для открытия бизнеса, расширения бизнеса с целью найма большего количества сотрудников или покупки собственности для потомков порабощенных чернокожих американцев

Предприятия, принадлежащие чернокожим, с большей вероятностью будут расположены в районах, где преобладают чернокожие, которые нуждаются в инфраструктуре и бизнесе. Однако у чернокожих владельцев бизнеса все еще меньше шансов получить капитал от банков, чтобы сделать свой бизнес успешным.

Этот пакет репараций для чернокожих американцев касается восстановления богатства, добытого у чернокожих людей и общин. Тем не менее, все возмещения напрасны без применения антидискриминационной политики, которая устраняет препятствия на пути экономической мобильности и накопления богатства. Архитектура экономики должна измениться, чтобы создать справедливое общество. Разрыв в расовом богатстве был создан расистской политикой. Федеральное вмешательство необходимо для устранения расизма, лежащего в основе этой политики.В некоторых отношениях вопрос о том, кому должно выплачиваться возмещение, является более спорным, чем вопрос о том, что и сколько людей следует присуждать.

Кто должен получать компенсацию?

Один из ключевых вопросов после принятия решения о том, какой пакет возмещения должен включать, — кто должен соответствовать требованиям. Короче говоря, черный человек, который может проследить свое происхождение до людей, порабощенных в штатах и ​​территориях США, должен иметь право на финансовую компенсацию за рабство. Между тем, темнокожие люди, которые могут показать, как они были исключены из различных политик после эмансипации, должны добиваться отдельного возмещения ущерба.Например, такой человек, как сенатор Кори Букер, чьи родители являются потомками рабов, будет иметь право на компенсацию за рабство, тогда как сенатор Камала Харрис (отец-иммигрант из Ямайки и мать-иммигрантка из Индии) и президент Барак Обама (отец-иммигрант из Кении и белая мать) могут требовать возмещения за жилье. и / или сегрегация в образовании. Саша и Малия Обама (чья мать — Мишель Робинсон Обама, потомок порабощенных африканцев) подойдут.

Для определения квалификации сначала можно использовать записи о рождении, чтобы определить, был ли человек классифицирован как чернокожий американец.Экономист Сэнди Дарити утверждает, что люди должны демонстрировать постоянную идентификацию. Затем записи переписи могут быть использованы для определения того, постоянно ли человек идентифицируется как черный американец. Наконец, ДНК-тестирование можно использовать в качестве дополнения для определения происхождения. Так сенатор Букер, который первым внес в Сенат закон о репарациях, узнал, что его происхождение происходит из Сьерра-Леоне.

Заключение

Для потомков 12,5 миллионов чернокожих, которые были отправлены цепями из Западной Африки, «Америка имеет генетический врожденный дефект, когда дело доходит до вопроса о расе», как недавно заявил У.Представитель S. Хаким Джеффрис. Если Америка должна искупить этот недостаток, компенсация чернокожим американцам является частью процесса исцеления и примирения.

Поскольку 4 апреля исполняется пятьдесят второй год с тех пор, как доктор Мартин Лютер Кинг-младший был убит в Мемфисе, мы думаем, что уместно закончить часто забываемой цитатой из книги доктора Кинга «У меня есть речь о мечте» о том, что он выступил в 1963 году в Вашингтоне, округ Колумбия. Это заявление до сих пор остается одним из невыполненных аспектов этой политической речи:

Мы приехали в столицу нашей страны, чтобы обналичить чек.Когда архитекторы нашей республики писали великолепные слова Конституции и Декларации независимости, они подписывали вексель, наследником которого должен был стать каждый американец. … Сегодня очевидно, что Америка объявила дефолт по этому векселю в том, что касается ее цветных граждан. Вместо того, чтобы выполнить эту священную обязанность, Америка выдала негритянскому народу безнадежный чек, который вернулся с пометкой «недостаточно средств». Но мы отказываемся верить в банкротство банка справедливости.

Учитывая давнее наследие рабства, обусловившее разрыв в расовом богатстве, известная нам денежная ценность, которая была возложена на порабощенных чернокожих, тот факт, что другие группы получили репарации, и тот факт, что черным первоначально были присуждены репарации только для того, чтобы их отменить, обеспечивают подавляющее большинство свидетельство того, что пора выплачивать репарации потомкам порабощенных негров.

Связанное содержимое

Прочтите новую книгу Андре Перри «Знай свою цену: ценить жизнь и собственность чернокожих в черных городах Америки»

Прочтите свидетельство Рашона Рэя перед Генеральной ассамблеей Мэриленда по Закону об инвестициях в сообщества Харриет Табман.

Посмотрите виртуальное мероприятие в Брукингсе о возмещении ущерба с Уильямом «Сэнди» Дарити.

Послушайте, как Рашон Рэй и Андре Перри обсуждают свое предложение о выпуске подкаста The Brookings Cafeteria.

Возвращено в рабство

Сертификат
Пребытие

Не всем черным лоялистам повезло сохранить недавно найденные
Свобода. Для многих, если не для большинства, это был краткий опыт, который скоро будет
отняли у них.

В хаосе войны многие считали черных легкими жертвами. Многие лоялисты
солдаты считали черных наградами войны, как бы они ни пришли
на их попечение. Boston King рассказывает поучительную историю о том, как
Лоялист пытался дезертировать, взяв его в качестве приза. Король сбежал и
даже британские войска отомстили имуществу дезертира,
но мы можем быть уверены, что не все чернокожие, с которыми обращались таким образом, были так
повезло.

Некоторые истории, которые сохранились в записях Суда Шелбурна:
освещение. Лоялист из Чарльстона по имени Джесси Грей, кажется, сделал
настоящая карьера по захвату черных лоялистов. В отношении него существуют два дела;
душераздирающая история Мэри Постелл и другой чернокожей женщины по имени
Молли. Обе женщины рассказали одну и ту же печальную историю вступления в его работу.
добровольно, а затем попадает в рабство. Подобные сказки исходят от Перо
и Том, который утверждал, что был арестован, а затем продан Шелбурну
Лоялист по имени Джозеф Робин.Другой мужчина заявил, что потерял свой счет
о продаже для человека по имени Джеймс Синглетори. Все их требования свободы
были отклонены.

В целом отношение к такому обращению на юге кажется
быть очень случайным. Отсутствие защитников, таких как Карлтон и Берч в
Нью-Йорк, черные были легкой мишенью для людей, потерявших все
и чувствовал, что им причитается компенсация. В Чарльстоне, когда переговоры
относительно судьбы чернокожих рухнула эвакуация превратилась в
анархия.Около 10 000 чернокожих эвакуировано с белыми, 4 000 бесплатно.
негров и 6000 рабов. Но, конечно, невозможно сказать, сколько
свободных людей были объявлены рабами, и сколько рабов должно
были свободны.

С рабами, захваченными англичанами, плохо обращались. Хотя
во многих случаях они помогали англичанам захватить их плантации,
это не давало им особого шанса на свободу. Большинство офицеров лечили их
как личная добыча, военная добыча.Чтобы бороться с этой проблемой и получить
Клинтон приказал, чтобы с ними обращались как с британской собственностью.
Многие, кому рассказали об этой политике, воспользовались возможностью продать свою добычу.
как можно быстрее; возможно, несколько тысяч были отправлены в
Вест-Индия. И действительно, иногда англичане даровали этим рабам
солдатам и офицерам как своего рода медаль за отважную службу.

Многие черные лоялисты были эвакуированы во Флориду, особенно во Флориду.Августин.
Когда его тоже пришлось эвакуировать, так как он был возвращен испанцам, черные
были низким приоритетом. Некоторые пытались продать их или схватить в рабство,
а другие были оставлены испанцам. Естественно, испанцы
вряд ли считаю этих сбежавших британских партизан свободными людьми. Удачливый
немногим удалось эвакуироваться в Новую Шотландию, где они присоединились к растущей
сообщества свободных черных лоялистов.

Сертификат
Пребытие

Как американские потомки рабства связаны с родословной, окутанной историей

Для многих американцев смешанное происхождение является неотъемлемой частью их идентичности.Мозаика расставленных через дефис наследий сохраняет культурные связи за пределами Соединенных Штатов, родословные, которые создают гордость и чувство принадлежности. Но для американцев, произошедших от порабощенных африканцев, корни их предков часто остаются загадкой. Семейные деревья темнеют через пять или шесть поколений, напоминание о том, что 150 лет назад чернокожие люди не считались людьми.

Специалисты по генеалогии называют это «кирпичной стеной», препятствием в афроамериканском происхождении, которое восходит к 1870 году, когда федеральная перепись населения начала регистрировать потомков африканцев — 250 лет спустя после того, как их впервые в цепях привезли в то место, которое впоследствии стало Соединенными Штатами.

Раньше их жизнь на бумаге существовала только как собственность другого человека. Чтобы пробиться сквозь кирпичную стену, чернокожие американцы часто вынуждены полагаться на имена владельцев своих предков.

«Вы можете найти их в налоговых отчетах [их владельцев], записях об имуществе, расписаниях рабов и завещаниях», — сказала Мэри Эллиот, куратор Национального музея истории и культуры афроамериканцев по теме «Рабство и свобода».

Даже после отмены, опыт чернокожих стал жертвой кампаний, которые затемняют самые мрачные части американской истории, уменьшая связь афроамериканцев с их прошлым и искажая коллективную память об истории страны.

Но в последние годы чернокожие американцы предприняли новые попытки раскрыть свои истории. От исследования затонувших судов Среднего прохода до реконструкции музейных экспонатов, рассказывающих о рабстве, афроамериканцы разрушают барьеры, отделяющие их от их предков, и воссоединяются с некогда утраченной родословной.

Эпизод 1

ПОСЛЕДНИЙ ИЗВЕСТНЫЙ КОРАБЛЬ РАБОВ АМЕРИКИ

В отличие от большинства потомков порабощенных людей, жители Африканского квартала — преимущественно чернокожего сообщества в Мобиле, Ала.- знают истории своих предков.

Их привезли из западноафриканского государства Бенин в ходе незаконной контрабандной экспедиции, финансируемой богатым американским бизнесменом Тимоти Меахером в 1860 году, спустя десятилетия после того, как трансатлантическая работорговля была отменена. Шхуна, на которой находились порабощенные африканцы, называемая «Клотильда», считается последним известным невольничьим кораблем Америки.

Как артефакт американской истории, Клотильда была потеряна на протяжении многих поколений. Чтобы избежать обнаружения, капитан поджег судно, в результате чего оно затонуло в реке Мобил.Выпущенные на берег скованные африканцы стали основателями Африканского квартала.

На протяжении многих поколений потерянный корабль оставил брешь в истории исторического сообщества. Но открытие «Клотильды» в августе раскрыло действия поработителей и подчеркнуло настойчивость людей на борту, давая их потомкам чувство подтверждения и ясности, которое испытывали лишь немногие потомки рабов в Америке.

Episode 2

ДАЙВИНГ С ЦЕЛЬЮ

Несмотря на невероятные успехи, генеалогические исследования не смогли связать американских потомков рабства с африканскими общинами, из которых были взяты их предки.

Европейские колонизаторы перевезли примерно 12,5 миллиона африканцев через Атлантический океан между 1525 и 1866 годами, согласно базе данных трансатлантической работорговли. Порабощенных африканцев лишали личности и отправляли, как если бы они были тканями, пшеницей или другим грузом.

«Это был бизнес», — сказал Эллиотт из Национального музея истории и культуры афроамериканцев. «Вы не увидите много задокументированных имен, но вы увидите числа. Вы увидите пол. Вы увидите возраст.

Капитан Джон Кимбер держит кнут в сцене середины 18 века на британском невольничьем корабле, изображенном Исааком Крукшенком в 1792 году. (Universal History Archive / Getty Images)

Палуба корабля, используемого для перевозки порабощенных люди. (Архив Hulton / Getty Images)

СЛЕВА: капитан Джон Кимбер держит кнут в сцене середины 18-го века на британском невольничьем корабле, изображенном Исааком Крукшенком в 1792 году. (Всеобщий исторический архив / Getty Images) СПРАВА: палуба корабля, используемого для перевозки порабощенных людей.(Hulton Archive / Getty Images)

Поскольку в начале 19 века международная работорговля была объявлена ​​вне закона, многие невольничьи корабли были перепрофилированы для пиратства, оставив мало свидетельств их прежней жизни в качестве судов для перевозки людей. Из более чем 10 000 невольничьих судов, совершавших плавания во время трансатлантической работорговли, во всем мире идентифицировано только пять. Археологи и ученые подозревают, что под поверхностью находятся еще тысячи точечных береговых линий.

Среди тех, кто ищет суда Среднего прохода, есть группа подростков, работающих с Diving With a Purpose, международной организацией, занимающейся сохранением наследия африканской диаспоры, затерянной в глубинах океанов.Их поиски сосредоточены на Герреро, незаконном невольничьем корабле, разбившемся вдоль кораллового рифа у побережья Флориды в 1827 году.

Подростки, многие из которых являются черными, говорят, что проект помог им приобщиться к истории, которая ограничена учебники.

«Это заставляет меня чувствовать себя более связанной с моими прошлыми предками, чем то, чему меня когда-либо учили на любом уроке истории», — сказала 18-летняя дайверка Микаэла Стронг.

Episode 3

ГЕНЕТИКА ГОНКИ

Научные достижения в области генетики человека в значительной степени отдали приоритет биологии людей европейского происхождения.Усилия достигли низшей точки с подъемом движения евгеники, что привело ко многим научным и статистическим методам, которые продолжают использоваться сегодня. В современных классах работа евгеников часто оторвана от ее истоков и мотивов и представлена ​​как морально нейтральная. Многие ученые утверждают, что попытки евгеников доказать то, во что они уже верили — что из людей можно создать высшую расу, — препятствовали пониманию разнообразия человеческого генома.

Эти опасения вызвали серьезную озабоченность в 1991 году, когда более 15 000 неповрежденных человеческих останков были обнаружены в Нижнем Манхэттене во время раскопок здания федерального офиса.Генетики из Университета Говарда поняли, что традиционные методы исследования не помогли идентифицировать останки в африканском могильнике, датируемом 17-18 веками, когда потомки африканцев все еще были порабощены в Нью-Йорке.

Эскизы пяти черепов, которые, по мнению немецкого анатома XVIII века Иоганна Фридриха Блюменбаха, принадлежали разным расам. (Библиотека Конгресса)

Ранний план Нью-Йорка. (Библиотека Конгресса, Отдел географии и карт)

«Основные разновидности человечества», нарисованный британским художником Джоном Эмсли в середине XIX века.(Коллекция Научного музея)

TOP: Эскизы пяти черепов, которые, по мнению немецкого анатома XVIII века Иоганна Фридриха Блюменбаха, принадлежали разным расам. (Библиотека Конгресса) ВНИЗ СЛЕВА: Ранний план Нью-Йорка. (Библиотека Конгресса, Отдел географии и карт) ВНИЗ СПРАВА: «Основные разновидности человечества», нарисованные британским художником Джоном Эмсли в середине XIX века. (Коллекция Science Museum Group)

Секвенирование генома человека открыло новые возможности для соединения Среднего прохода с ДНК.Секвенируя генетические признаки и накладывая их на экологическую среду, в которой они наиболее распространены, генетики пытались определить географическое происхождение людей, незнакомых с их происхождением.

Сегодня генетические банки строятся по всей Африке, чтобы скорректировать курс, но все еще ведется работа по выявлению происхождения чернокожих американцев.

Серия 4

УТЕРЯННАЯ ПРИЧИНА

Одна из самых успешных пропагандистских кампаний в американской истории была разработана, чтобы скрыть роль рабства в Гражданской войне.Повествование «Утраченное дело», увековеченное группами, сочувствующими усилиям Конфедерации, утверждало, что война велась за права штатов, и преуменьшало значение рабства как определяющего «права» в споре.

История «Утраченного дела» подпитывается популярными фильмами и подкрепляется памятниками Конфедерации, установленными по всей стране. Это повлияло на изображения рабства в школьных учебниках, смягчая жестокость плантационной культуры и характеризуя порабощенных африканцев как лояльных к семьям белых южан.

Попытки раскрыть влияние «Утраченного дела» в последние годы увеличились, в том числе в бывшей столице Конфедерации Ричмонде. В 2013 году Музей Конфедерации — учреждение, созданное как святыня Утраченного дела — объединился с Американским музеем гражданской войны и изменил повествование о выставленных артефактах Конфедерации. Измененные экспонаты прояснили роль рабства в развитии Америки, в начале войны и последовавшей за этим расовой напряженности.

Кристи Коулман, бывший исполнительный директор Американского музея гражданской войны, говорит, что американцы каждый день носят с собой наследие рабства.

«Единственный способ, которым вы действительно можете прийти к некоторой форме примирительного поведения, — это когда все, наконец, поймут это», — сказал Коулман.

Дизайн страницы Нина Уэскотт. Графика Брайана Монро. Видео продюсеры Николь Эллис и Росс Годвин.

от нынешнего положения до того, сколько это может стоить

Суббота, 19 июня — новоиспеченный федеральный праздник — знаменует освобождение афроамериканцев от рабства в США.С. 156 лет назад.

Но спустя более полутора веков после отмены рабства все еще продолжаются интенсивные дебаты о том, должно ли федеральное правительство компенсировать потомкам бывших рабов компенсацию за наследие рабства в стране в форме репараций и какие форму возмещения следует принять.

В апреле Судебный комитет палаты представителей провел историческое голосование по законопроекту «HR 40», согласно которому будет создана федеральная комиссия для изучения «сохраняющихся негативных последствий института рабства» в США.С. — рассматривает различные формы «экономической, политической, образовательной и социальной дискриминации» — и разрабатывает предложения о «соответствующих средствах правовой защиты», включая потенциальные компенсации для чернокожих американцев. Законопроект, впервые представленный покойным членом палаты представителей Мичигана Джоном Коньерсом в 1989 году, был окончательно одобрен судебным комитетом и теперь ожидает голосования в Палате представителей.

Хотя возмещение ущерба является сложной и эмоционально заряженной проблемой, вот краткий обзор того, что вам следует знать.

Что такое репарации?

Репарации со стороны федерального правительства предполагали реституцию потомкам рабов или даже всем чернокожим американцам за столетия рабства, неоплачиваемого принудительного труда и страданий, перенесенных порабощенными людьми.

Сторонники законопроекта HR 40 также считают, что репарации будут компенсировать темнокожим американцам, которые почувствовали негативные последствия наследства рабства, включая различные формы расовой дискриминации и системного угнетения.

Представитель Шейла Джексон Ли (штат Техас), которая повторно представила H.R. 40 в 2019 году

ЭНДРЮ КАБАЛЛЕРО-РЕЙНОЛЬДС | AFP | Getty Images

В январе президент NAACP Деррик Джонсон сказал CNBC, что федеральное правительство, изучающее наследие рабства чернокожих американцев и возможное возмещение ущерба, — это то, что необходимо для многих чернокожих американцев, чтобы «вылечить их».

Общие доводы за и против репараций

Сторонники репараций указывают на тот факт, что даже спустя много лет после отмены рабства чернокожие американцы столкнулись с дискриминацией и неравным обращением со стороны правительства, и что наследие расизма по-прежнему затрагивает людей. цвет в Америке.

«В результате исторической и продолжающейся дискриминации афроамериканцы продолжают страдать от изнурительных экономических, образовательных и медицинских проблем», — говорится в заявлении HR 40, в котором конкретно указывается на высокий уровень лишения свободы чернокожих американцев, а также поразительное расовое богатство. В США средний уровень благосостояния белых семей составляет 188 200 долларов по сравнению с 24 100 долларами для черных семей, согласно исследованию потребительских финансов Федеральной резервной системы за 2019 год.

Аргументы против репараций включают идею о том, что рабство было отменено так давно, что «никто из ныне живущих не несет ответственности», как заявил сенатор-республиканец.- заявил Митч МакКоннелл в 2019 году после слушаний в Палате представителей по этому поводу. МакКоннелл назвал рабство Америки «первородным грехом», но утверждал, что с тех пор страна добилась расового прогресса и делает шаги к исправлению прошлого, включая принятие законодательства о гражданских правах и избрание Барака Обамы.

Однако, как отметил журналист и писатель Та-Нехиси Коутс, давая показания в Судебном комитете Палаты представителей в 2019 году, «даже в этом веке Соединенные Штаты все еще выплачивали пенсии наследникам солдат Гражданской войны…. несмотря на то, что в живых нет никого, кто подписывал эти договоры «.

Писатель Та-Нехиси Коутс дает показания во время слушаний по вопросу о репарациях за рабство, проведенных судебным подкомитетом Палаты представителей по конституции, гражданским правам и гражданским свободам 19 июня 2019 года в Вашингтоне, DC.

Зак Гибсон | Getty Images

Какую форму могут принять репарации и сколько они могут стоить?

Так же, как ведутся споры о том, необходимы ли репарации, сторонники и критики расходятся во мнениях относительно того, возможны ли репарации и в какой форме они может взять.

Например, такие критики, как МакКоннелл и консервативный эксперт Дэвид Фрам, утверждали, что было бы слишком сложно определить, кому и в каком размере компенсировать.

Некоторые предложения о том, как обращаться с репарациями, включают прямые денежные выплаты темнокожим американцам, происходящим от бывших рабов. Другие включают сочетание финансовой помощи и социальных программ, направленных на благо сообщества чернокожих, включая доступное жилье, образовательные программы и бесплатное обучение в колледже, а также гранты на жилье и принадлежащие черным предприятиям, чтобы помочь обеспечить долгосрочный экономический успех чернокожим американцам. .

По словам Уильяма Дарти, профессора экономики и государственной политики Университета Дьюка, который изучает и выступает за возмещение ущерба. Другой профессор государственной политики, Томас Крамер из Университета Коннектикута, оценил справедливую стоимость в 19 триллионов долларов с учетом количества бесплатного и принудительного труда, полученного от миллионов рабов (24 часа в сутки, 365 дней в году). ), относящиеся к зарождению Соединенных Штатов.

Для оппонентов репарации просто обойдутся федеральному правительству слишком дорого. Майкл Таннер, старший научный сотрудник Института Катона, написал, что такие затраты «полностью разрушат экономику», особенно в то время, когда государственный долг вырос до более чем 28 триллионов долларов, отчасти благодаря расходам на стимулирование пандемии.

Так называемые «детские облигации», которые предоставят каждому ребенку финансируемый государством сберегательный счет при рождении, рассматриваются как альтернатива репарациям и имеют более низкую цену.Дэррик Гамильтон, профессор государственной политики в Университете штата Огайо, сказал, что даже заполнение каждого счета 25 000 долларов будет стоить правительству 100 миллиардов долларов в год, что эквивалентно «примерно 2% федеральных расходов в настоящее время». Детские облигации будут особенно полезны для семей с низкими доходами, а черные семьи страдают от самого высокого уровня бедности в США по признаку расы.

Призывы к возмещению ущерба уходят в прошлое

Разговоры о репарациях восходят задолго до отмены рабства в США. Квакеры и другие аболиционисты часто утверждали, что освобожденные рабы должны иметь право на некоторую форму компенсации за предоставленный ими бесплатный труд.

В последние месяцы гражданской войны Союзный специальный полевой приказ № 15 предусматривал конфискацию 400 000 акров земли у конфедеративных землевладельцев в южных штатах и ​​передачу их недавно освобожденным рабам и их семьям для обеспечения их экономического выживания. после поколений рабства.

Афроамериканцы, освобожденные в южном городе после гражданской войны в США, около 1870 года.

Беттманн | Getty Images

Земля должна была быть поделена на участки размером не более 40 акров каждый, что послужило вдохновением для выражения «40 акров и мул», которое сегодня часто цитируют сторонники репараций (Х.Р. 40 берет свое название от выражения).

Орден обычно рассматривается как первая в истории форма государственных репараций, предлагаемых свободным рабам. Однако после убийства президента Авраама Линкольна президент Эндрю Джонсон приказал вернуть все земли белым землевладельцам, при условии, что они поклялись в верности Соединенным Штатам.

Позже, в 19 веке, было движение за создание пенсионных фондов для бывших рабов, чтобы компенсировать их принудительный труд.Но поскольку многие федеральные агентства были категорически против этой идеи, закон в конечном итоге провалился.

Один из немногих исторических случаев, когда бывшему рабу фактически присуждалось возмещение за принудительное рабство, произошел в 1870-х годах, когда Генриетта Вуд (которая была освобождена, но затем похищена и продана обратно в рабство) выиграла судебный процесс, в котором была присуждена награда в размере 2500 долларов, или около 70 000 долларов в сегодняшних долларах.

Одна из самых заметных современных попыток обеспечить возмещение ущерба была предпринята фермером Дедрии-Паеллманном, потомком рабов.Ее коллективный иск требовал миллиарды долларов от таких корпораций, как Aetna Insurance и R.J. Reynolds Tobacco за финансовые связи с рабством. Федеральный судья постановил, что истцы не доказали связь между компаниями и порабощенными предками истцов.

Перспективы репараций в будущем

HR 40 имеет большие шансы пройти палату демократов, но его ждет более «мрачное» будущее в Сенате США, где большинство сенаторов-республиканцев, вероятно, проголосуют против.

«В то время как в прошлом обе стороны неохотно принимали закон о репарациях, большинство республиканцев выступают против него», — написал в апреле майя Кинг из Politico, отметив, что опросы показали, что 60% демократов поддерживают создание комитета по изучению репараций, при этом 74 % республиканцев в оппозиции.

Однако некоторые члены Конгресса предложили президенту Джо Байдену создать свою собственную комиссию для изучения вопроса о репарациях. Белый дом заявил, что Байден и вице-президент Камала Харрис поддерживают Х.R. 40.

Действительно, репарации — это не только федеральный вопрос. Учитывая более широкое понимание расовой несправедливости в США, по всей стране возникли различные местные попытки предложить компенсацию за рабство в той или иной форме.

К ним относится решение городского совета Эшвилла, Северная Каролина, в 2020 году извиниться за рабство, предлагая возмещение ущерба в виде программ финансирования, направленных на увеличение количества домовладений и деловых возможностей для чернокожих жителей преимущественно белого города.

И в пригороде Эванстона, штат Иллинойс, официальные лица проголосовали за выделение первых 10 миллионов долларов налоговых поступлений от теперь законной продажи рекреационной марихуаны для финансирования программ, которые сокращают расовый разрыв в богатстве города, чтобы обратиться к истории этого района. жилищная дискриминация, затрагивающая чернокожих жителей, включая такие практики, как «красная черта».

В Калифорнии официальные лица недавно объявили о создании целевой группы штата для изучения вопроса о репарациях и внесения предложений о выплате компенсации чернокожим жителям штата в течение двух лет.

Не пропустите:

Июнь: объяснение истории 155-летнего праздника

Спустя 100 лет после резни в Талсе, потомок выжившего продолжает традицию предпринимательства на черном Wall Street

Конгресс снова обсуждает вопрос о компенсации за рабство. Это сложный и щекотливый вопрос.

На этой неделе судебный подкомитет Палаты представителей провел слушание, чтобы обсудить создание федеральной комиссии, которая изучит, как правительство США может компенсировать компенсацию потомкам порабощенных американцев.

И хотя пресс-секретарь Белого дома отказался сообщить, подпишет ли президент Джо Байден закон о возмещении ущерба за рабство, она сказала, что он поддерживает исследование по этому вопросу.

Законодатели уже более 30 лет выступают за федеральные усилия по изучению репараций за рабство, но безрезультатно.

Но после массовых протестов в прошлом году против расовой несправедливости и неравенства, выявленных пандемией Covid-19, дебаты приобрели новую актуальность.

«В основе слова« возмещение ущерба »лежит слово« ремонт », — сказала CNN Дрейзен Хит, исследователь и защитник Human Rights Watch, давшая показания на слушаниях в среду. «И необходимый процесс восстановления — это единственный способ добиться фактического достижения расовой справедливости».

Итак, как будет работать репарация, в первую очередь касающаяся рабства?

Почему мы снова говорим о репарациях?

Идея выплаты репараций чернокожим за рабство возникла сразу после окончания Гражданской войны (представьте, 40 акров и мул).Но на протяжении десятилетий эта идея обсуждалась в основном вне основного направления американской политической мысли. Ситуация изменилась, когда писатель Та-Нахиси Коутс опубликовал свою статью в The Atlantic в 2014 году «Дело о возмещении ущерба». С тех пор политические лидеры и представители общественности начали относиться к этой проблеме более серьезно. Последнее движение по этой теме появилось на этой неделе, когда судебный подкомитет Палаты представителей по конституции, гражданским правам и гражданским свободам заслушал показания законодательный акт, известный как HR 40.

Законопроект предлагает создать федеральную комиссию для изучения вопроса о возмещении ущерба и рекомендации средств правовой защиты от вреда, причиненного рабством и дискриминационной политикой, последовавшей за отменой рабства. Эта комиссия также рассмотрит вопрос о том, как США официально извинятся за институт рабства.

HR 40 неоднократно представлялся в Конгрессе с 1989 года, но так и не прошел.

«Сейчас, более чем когда-либо, факты и обстоятельства, с которыми сталкивается наша страна, демонстрируют важность HR 40 и необходимость вывести нашу страну на путь восстановительного правосудия», — заявил представитель.Об этом заявила на слушании главный спонсор законопроекта Шелия Джексон Ли.

Законодатели заслушали свидетельства нескольких людей, которые говорили о том, почему нации необходимы репарации, чтобы избавиться от рабства. Свидетели и эксперты указывали на то, как эта концепция применялась в международном масштабе, как это сделала Германия во время Холокоста, и даже дома после интернирования американцев японского происхождения.

Важно отметить, что переход HR 40 на самом деле не приведет к выплатам потомкам порабощенных американцев.

Скорее, он создаст группу назначенных руководителей, которые будут давать рекомендации о том, какую компенсацию и другие средства защиты предоставить и как это сделать.

Как вы оцениваете в денежном эквиваленте сотни лет принудительного рабства?

Это может быть самая оспариваемая часть.

Ученые, юристы и активисты попробовали это сделать, и их оценки с годами колеблются от миллиардов до квадриллионов.

Исследование, опубликованное в прошлом году в журнале «Обзор черной политической экономии », предлагает несколько различных цифр, основанных на различных методах оценки.

Исследователи изучили разрыв в уровне благосостояния чернокожих и белых в 2018 году и сравнили его с тем, во что, по оценкам, обошлось рабство и дискриминация афроамериканским потомкам порабощенных людей.

Метод, который учитывает стоимость «40 акров и мула», оценивает сумму примерно в 12 триллионов долларов в долларах 2018 года. Исходя из той ценности, которую поработители приписывают порабощенным людям, эта цифра составляет около 13 триллионов долларов. С учетом потери заработной платы стоимость составляет 18,6 триллиона долларов. А другая модель, которая рассчитывает стоимость утраченной свободы, оценивает цифру в 35 триллионов долларов.

Это консервативные оценки, учитывая, что они складываются из 3% годовых, отмечают авторы. При 6% -ной процентной ставке цифры достигают 16 квадриллионов долларов.

Также стоит отметить, что эти итоги касаются только рабства, имевшего место с момента основания страны до окончания Гражданской войны. Они не учитывают рабство в колониальный период или десятилетия узаконенной сегрегации и дискриминации чернокожих американцев, последовавшие за эмансипацией.

Откуда деньги?

Когда дело доходит до национальных усилий по репарациям за рабство, ученые и защитники в целом соглашаются с тем, что правительство США должно платить — при условии, что оно закрепило, поддержало и защитило институт рабства.

Уильям Дарити, профессор государственной политики в Университете Дьюка и соавтор книги «Отсюда к равенству: репарации для чернокожих американцев в XXI веке», сказал Quartz в прошлом году, что правительство может использовать деньги в счет государственного долга и заплатили за это, продав казначейские облигации — аналогично тому, как действовали чеки стимулирования коронавируса.

«Это можно сделать без создания новых налогов», — сказал он изданию. «Мы принимаем принципы современной денежно-кредитной теории. Единственным препятствием для увеличения федеральных расходов является потенциальное неблагоприятное воздействие на инфляцию. Чтобы минимизировать инфляцию, мы рекомендуем делать это в течение 10 лет».

Точно так же правительства штатов могут оплачивать усилия по возмещению ущерба рабству на уровне штата.

Адвокаты также предложили иметь частные предприятия, которые извлекали финансовую выгоду из рабства, и богатые семьи, которые обязаны значительной частью своего состояния заработной плате за рабство.

Как вы можете себе представить, предъявление иска большим группам людей с целью выплаты возмещения ущерба может оказаться неэффективным. Другие предлагали законодателям принять закон, заставляющий семьи платить. Но это может быть неразумно с точки зрения конституции.

«Я не думаю, что вы можете издавать законы и заставлять эти семьи платить», — сказал CNN Малик Эдвардс, профессор права в Центральном университете Северной Каролины в 2019 году. «Если вы собираетесь преследовать людей, вам придется придумал теорию, чтобы сделать это в судебном порядке.По крайней мере, на федеральном уровне Конгресс не имеет права преследовать этих людей. Это просто не входит в его полномочия по коммерческой оговорке «.

Торговая статья относится к разделу Конституции США, который дает Конгрессу право регулировать торговлю между штатами.

Но репарации означают больше, чем денежные выплаты, верно ?

Для многих сторонников — да. Возмещение может быть в форме специальных социальных программ или земельных ресурсов. Это может означать сочетание денежных средств и программ, нацеленных на помощь чернокожим американцам.

Хит сказал, что, хотя финансовые выплаты являются ключевой частью репараций рабства, процесс должен выходить за рамки этого.

«Существует больше форм возмещения ущерба, чем просто финансовая компенсация, хотя нам абсолютно необходимо рассчитать и оценить это», — сказала она. «Но также должны быть предусмотрены конкретные меры по возмещению ущерба, связанные с оказанием медицинской помощи, направленные на устранение психологических травм и других психических травм, официальные меры по установлению истины, официальные извинения за правонарушения, институциональные и правовые реформы, которые бросают вызов нынешним учреждениям, которые сегодня не служат для защиты чернокожих. .

Чак ​​Коллинз, автор и директор программы в Институте политических исследований, сказал CNN в 2019 году, что возмещение ущерба может быть направлено на устранение дискриминации, с которой чернокожие столкнулись при владении домом или в высшем образовании. выплаты и субсидированные жилищные ипотечные кредиты, аналогичные тем, которые обеспечили значительное благосостояние белого среднего класса после Второй мировой войны, но нацелены на тех, кто исключен или на кого распространяется хищническое кредитование », — сказал он в то время.«Это может включать бесплатное обучение и финансовую поддержку в университетах и ​​колледжах для студентов первого поколения».

Репарационные фонды также могут быть использованы для одноразового пожертвования для открытия музеев и исторических выставок, посвященных рабству, сказал Коллинз.

Какие аргументы против репараций?

Их много. Противники репараций утверждают, что все рабы мертвы, ни один белый человек, живущий сегодня, не владел рабами или что все иммигранты, прибывшие в Америку после гражданской войны, не имеют ничего общего с рабством.Кроме того, не все черные люди, живущие сегодня в Америке, являются потомками порабощенных людей.

Поскольку на этой неделе в Палате представителей обсуждались вопросы о возмещении ущерба, республиканцы утверждали, что такие предложения вызывают «разногласия» и что было бы «несправедливо наказывать белых американцев сегодня за ошибки их предков». Лидер сенатского меньшинства Митч МакКоннелл выступил против этой идеи в 2019 году, заявив, что «никто из нас, живущих в настоящее время, не несет ответственности» за то, что он назвал «первородным грехом Америки».

Другие указывают на то, что рабство делает почти невозможным для большинства афроамериканцев проследить свою родословную до гражданской войны, так как же они могут доказать, что произошли от порабощенных людей?

Писатель Дэвид Фрам отметил эти и другие потенциальные препятствия в статье для The Atlantic 2014 года под названием «Невозможность репараций», которая была контрапунктом эссе Коутса.Фрум предупредил, что любая программа возмещения ущерба в конечном итоге будет распространена на другие группы, такие как коренные американцы, и опасался, что репарации могут создать их собственный бренд неравенства.

«В пределах целевой группы все получат одно и то же? То же на человека или одно и то же на семью? Или будет корректировка на нужды? Как будет измеряться потребность?» — спросил Фрум, бывший спичрайтер президента Джорджа Буша. «И если репарации каким-то образом будут выплачиваться совместно и коллективно, неравенство в богатстве, власти и политическом влиянии внутри Черной Америки станет еще более актуальным.Проще говоря, когда правительство тратит деньги на сложные программы, люди, которые предоставляют услуги, обычно в конечном итоге имеют гораздо большее влияние на расходы, чем предполагаемые получатели расходов ».

Консервативный активист Боб Вудсон осудил идею репараций как« еще одно оскорбление для Черная Америка, одетая в атрибуты социальной справедливости »в колонке для The Hill в 2019 году. Он также сказал CNN, что чувствует, что Америка давно искупила рабство, поэтому репарации не нужны.

« Я бы хотел, чтобы они могли понять бесполезно тратить время на участие в таком обсуждении, когда многие в черном сообществе сталкиваются с более крупными и важными проблемами », — сказал Вудсон, основатель и президент Центра Вудсона.«Америка искупила грех рабства, когда они участвовали в гражданской войне, унесшей сотни тысяч жизней. Давайте, ради аргументации, скажем, что каждый черный человек получил 20 000 долларов. Что бы это дало?»

Это не первый раз, когда выплачивают компенсацию, не так ли?

После десятилетий томления в качестве второстепенной идеи призыв о возмещении ущерба действительно набрал обороты в конце 1980-х — 90-х годах.

Бывший член Демократической партии Джон Коньерс впервые представил HR 40 в 1989 году для создания комиссии по изучению вопроса о возмещении ущерба.Он делал это неоднократно, пока не покинул свой пост в 2017 году. Демократическая партия Техаса Шейла Джексон Ли с тех пор приняла эстафету HR 40. Активистские группы, такие как Национальная коалиция чернокожих за возмещение ущерба в Америке и Исследовательская группа реституции, возникли во время этот период. Такие книги, как «Долг: чем Америка обязана черным» Рэндалла Робинсона, вызвали огромный резонанс. Затем последовал судебный процесс. В 2002 году Deadria Farmer-Paellmann стала ведущим истцом в федеральном коллективном иске против ряда компаний, в том числе банков, страховой компании Aetna и железнодорожной компании CSX, которые требовали компенсации в миллиарды долларов после того, как Farmer-Paellmann связал предприятия с работорговля.

Идея судебного процесса пришла ей в голову, когда она изучила старые страховые полисы Aetna и задокументировала роль страховщика в 19 веке в страховании рабов. В иске требовались финансовые выплаты за «украденную» рабочую силу и неосновательное обогащение, а также призыв к компаниям отказаться от «незаконной прибыли».

«Это корпорации, которые получали выгоду от воровства людей, от воровства рабочей силы, от принудительного размножения, от пыток, от совершения множества ужасных действий, и нет причин, по которым они должны иметь возможность удерживать активы, которые они приобрели в результате таких ужасных действий», — сказал тогда фермер-Паельманн.

Дело было прекращено федеральным судьей в 2005 году, поскольку было сочтено, что Фармер-Паеллманн и другие истцы не имели юридической силы по делу, а это означало, что они не могли доказать достаточную связь с корпорациями или доказать, как они пострадали. Судья также сообщил, что срок давности давно прошел. Апелляции в 7-й окружной апелляционный суд США и в Верховный суд США оказались безуспешными, и попытки репараций прекратились, но статья Коутса в The Atlantic в 2014 году вновь разожгла интерес к этому вопросу.Новые группы защиты репараций, такие как United States Citizens Recovery Initiative Alliance Inc., вступили в борьбу. Black Lives Matter включает репарации рабства в свой список предложений по улучшению экономической жизни чернокожих американцев. Даже комиссия ООН сказала, что США должны изучить предложения о репарациях.

Итак, каковы перспективы продвижения репараций?

В Конгрессе по-прежнему ведется ожесточенная борьба за репарации рабства.

HR 40 должен был бы пройти голосование в Судебном комитете Палаты представителей, прежде чем он сможет принять участие в дебатах в зале Палаты.

Защитники надеются, что демократическое большинство в Конгрессе, поддержка администрацией Байдена исследования о репарациях и возобновление движения вокруг расовой справедливости могут позволить HR 40 наконец продвинуться вперед.

У законопроекта более 160 соавторов в Палате представителей, и спикер Нэнси Пелоси публично поддержала законопроект. Но даже если HR 40 пройдет в Палате представителей, это, вероятно, столкнется с более жесткими временами в более узко разделенном Сенате.

Тем не менее, поскольку нация продолжает считаться со своей прошлой расовой несправедливостью, вопрос о возмещении ущерба рассматривается также на уровне штата и на местном уровне.

Калифорния стала первым штатом страны в прошлом году, принявшим закон об изучении и разработке предложений о возмещении ущерба рабству. Законодатели штата начали назначать руководителей в целевую группу. Несколько муниципалитетов в Северной Каролине приняли резолюции о возмещении ущерба. Аналогичные усилия были предприняты в городах, включая Эванстон, штат Иллинойс, и Провиденс, штат Род-Айленд.

Что бы ни случилось, все больше людей, кажется, наконец осознают, что нужно что-то делать, чтобы устранить неравенство, которое помогло создать рабство.

«Люди действительно начинают понимать, что наследие рабства действительно существует и сильно влияет на людей», — сказал Хит. «Это моральный и практический императив для Конгресса — приступить к процессу восстановления чернокожих людей. Он не может больше тормозить, потому что последствия продолжают усугубляться, а травмы со временем усугубляются».

ПРИМЕЧАНИЕ. Версии этого произведения ранее появлялись в апреле 2019 и августе 2020 года.

Бетси Кляйн из CNN, Захари Б.Вольф, Вероника Страквалурси, Сунлен Серфати и Шона Мизель внесли свой вклад в этот отчет.

Рабство в США: вот семь вещей, о которых вы, вероятно, не знали.

Но в стране, где порабощенные черные люди сыграли столь важную роль в ее восхождении к мировой власти, невозможно искоренить каждую связь с ее болезненной историей. Рабство характерно для всего, от Капитолия США до алкоголя, который употребляют американцы.

Одна из крупнейших компаний по страхованию жизни в США признала, что их предшественница страховала жизни порабощенных людей для их владельцев.

В 2001 году New York Life предоставила Нью-йоркской публичной библиотеке свои архивные записи, содержащие страховые полисы, проданные рабовладельцам.

«Наша предшественница, страховая компания« Наутилус », продавала полисы о жизни порабощенных людей в период с 1846 по 1848 годы», — говорится в сообщении компании на своем веб-сайте. «Мы были открыты и прозрачны в отношении этого короткого и прискорбного периода нашей истории, когда продажа полисов рабов Наутилусом освещалась в новостях и книгах, начиная с 1895 года.« Наутилус застраховал более 500 человек », которые были идентифицированы как порабощенные лица или из записи, вероятно, были порабощены «и оплатили претензии 15 из тех, кто умер, согласно New York Life.

«Мы ясно заявляли своими словами и нашими действиями в течение многих лет, что участие нашей компании-предшественницы в борьбе с рабством — это пятно на нашей истории, которое мы никогда не сможем забыть. Мы стремимся способствовать более глубокому пониманию рабства в Америке и поддерживать черных сообщества «, — говорится в сообщении New York Life на своем веб-сайте.

Представитель компании сказал CNN, что, хотя New York Life не может изменить свою историю, ее давнее признание этой истории помогло сформировать ее приверженность чернокожему сообществу.

Йельский университет

На фоне протестов против расовой несправедливости по всей стране хэштег #CancelYale стал популярным в июне. Все началось с бюллетеня на 4chan — онлайн-форуме, на котором часто публикуются экстремистские материалы, — сообщает Yale Daily News. Затем он набрал обороты после того, как Джесси Келли, ведущий общенационального шоу «Я прав с Джесси Келли», написал в Твиттере, что Йельский университет был назван в честь работорговца Элиху Йеля.

«Я призываю @Yale немедленно изменить его название и убрать название Йельского университета с каждого здания, листов бумаги и товаров.В противном случае они ненавидят черных. #CancelYale, — говорится в твите Келли.

Хотя хэштег мог быть мотивирован троллить либералов и уничтожить культуру, в тезке Йеля есть доля правды. Элиху Йель был работорговцем, который нажился на продаже человеческих жизней. Президент сообщил Yale Daily News в июне, что не рассматривалось изменение названия школы. Йельский университет также запустил Йельский портал о рабстве и отмене смертной казни, чтобы помочь исследователям и студентам «найти первоисточники, связанные с рабством, отменой смертной казни и сопротивлением».«

Йельский университет отклонил запросы CNN о комментариях.

Йельский университет также обратился к зданию, названному в честь лидера, который поддерживал рабство. В 2017 году, после нескольких месяцев протестов в кампусе, школа изменила название одного из своих жилых колледжей для студентов на Грейс Хоппер Колледж Колхун Колледж, названный в честь Джона К. Кэлхауна, сторонника превосходства белой расы, который называл рабство «положительным благом». Многие университеты США также связаны с рабством. В Гарварде и Принстоне были президенты, владевшие порабощенными людьми.В государственных университетах, таких как Университет Северной Каролины в Чапел-Хилл и Университет Вирджинии, порабощенные люди работали в кампусе или помогали строить кампусы. Некоторые школы, такие как Джорджтаунский университет, продавали порабощенных людей, чтобы расплачиваться с долгами и поддерживать работу школы.

CSX Transportation

CSX Transportation владеет железной дорогой, построенной порабощенными людьми.

Железная дорога Ричмонда, Фредериксбурга и Потомака в Вирджинии, приобретенная CSX в 2003 году, принадлежала и нанимала порабощенных чернокожих с 1834 года, когда она была зарегистрирована, до конца Гражданской войны в 1865 году, согласно Историческому музею Вирджинии. и культура.

«Компания разделяет глубокое сожаление нации по поводу позорного института рабства и расовой дискриминации, произошедшего в стране», — сообщила CNN по электронной почте Синди Шильд, пресс-секретарь CSX. «CSX выступает против любой формы дискриминации и стремится повышать осведомленность о расовом неравенстве».

Jack Daniel’s Tennessee Whisky

Верно, даже алкоголь связан с рабством.

Хотя у Джека Дэниела никогда не было порабощенных людей, он научился делать виски в Теннесси у порабощенного человека по имени Натан «Ближайший» Грин, владельцем которого, по данным компании, был лютеранский священник.

Дэниел купил бизнес у министра, а затем нанял Грина в качестве своего первого мастера по дистилляции.

Нью-Йорк Таймс пролила свет на историю Грина в 2016 году. С тех пор появился Uncle Nearest, новый бренд виски в честь Грина. Согласно его веб-сайту, производство виски — это «бизнес, которым руководят все меньшинства».

Свенд Янсен, пресс-секретарь Джека Дэниела, сказал CNN, что компания «знала об особых отношениях между Джеком Дэниелом и Nearest Green и публиковала их в течение многих лет, и это обычная история в Линчберге (штат Теннесси).«Несколько детей и внуков Грина в конечном итоге работали на Jack Daniel’s Whisky, — сказал Янсен.

Джек Дэниэлс установил выставку Nearest Green в своем центре для посетителей в марте 2018 года, — сказал Янсен. история Ближайшего », — сказал он.В 2015 году мэр Нью-Йорка Билл де Блазио почтил память порабощенных людей, заложивших основу Уолл-стрит.

«Это место напоминает нам об одной из худших глав в нашей истории», — сказал тогда де Блазио. «Триста четыре года назад, с одобрения правительства города, это стало местом покупки, продажи и аренды людей».

Первая леди Нью-Йорка, Чирлейн МакКрей, сказала, что рабство заложило фундамент города, а его невольничий рынок конкурировал только с рынком в Чарлстоне, Южная Каролина.

«Вы могли прийти сюда в любой день и увидеть, как это происходит, и почему-то это считалось нормальным в этом городе. Это продолжалось в других частях города еще почти 80 лет», — сказал де Блазио.

Белый дом и здание Капитолия США

Бывшая первая леди Мишель Обама вызвала переполох в 2016 году, когда она сказала, что порабощенные люди построили Белый дом. Она не ошибалась. Строительство первоначального Белого дома началось в 1792 году. По данным Исторической ассоциации Белого дома, официальные лица планировали импортировать европейских рабочих для помощи в строительстве, но вербовка шла не так, как планировалось, поэтому они обратились к черным людям, свободным и порабощенным.Здание Капитолия США также было построено трудом порабощенных людей. Строительство здания началось в 1793 году. Как и в случае с Белым домом, чиновники изо всех сил пытались найти квалифицированную рабочую силу, поэтому они обратились к порабощенным людям, которых часто арендовали у владельцев. По словам архитектора Капитолия, в 2012 году Конгресс представил маркер в честь порабощенных людей, построивших Капитолий.

«Итак, когда вы видите, что рабский труд использовался в Капитолии и Белом доме, это касается не только личных отношений между основателями и рабства, это касается национального и институционального вопроса, в котором само правительство было вовлечено в рабство», — сказал Адам. Ротман, профессор истории Джорджтаунского университета, специализирующийся на рабстве.

После комментариев Обамы в 2016 году Историческая ассоциация Белого дома начала агрессивно исследовать рабство и его отношения с президентами США и Белым домом, сказал Мэтью Костелло, старший историк исторической ассоциации.

В результате исследования был сформирован веб-сайт «Рабство в президентских кварталах», запущенный в феврале.

«Мы должны вернуть этим людям их голоса. Исторически сложилось так, что люди интересуются президентами и первыми леди, но как насчет этих закрытых дверей? Кто те люди, которые действительно заставляют Белый дом функционировать и работать?» Костелло сказал CNN.

Джордж Вашингтон

Хотя связи Джорджа Вашингтона с рабством достаточно хорошо известны, степень этих связей может удивить некоторых.

Порабощенные люди буквально составляли часть Вашингтона.

Хотя фольклор изображает Вашингтон с деревянными зубами, нет никаких доказательств, подтверждающих это утверждение, по словам историка Алексиса Коу, написавшего бестселлер «Вы никогда не забудете свое первое: биография Джорджа Вашингтона».

Рот первого президента, по словам Коу, был полон зубов моржей, бегемотов и порабощенных людей.По словам Коу, Вашингтон заплатил порабощенным людям за их зубы заниженную цену.

Коу сказал, что Вашингтон также подписал Закон 1793 года о беглых рабах, который разрешал поработителям арестовывать беглых порабощенных людей и возвращать их в собственность.