Кто это медея: Медея · Персонажи мифов Греции · Энциклопедия античной мифологии

Содержание

Медея | Риордан Вики | Fandom

Медея была принцессой Колхиды, земли, где находилось Золотое Руно во время первоначального Ясона.

История

Когда первый Ясон отправился в поиск, чтобы найти Золотое Руно, Медея сильно полюбила его, в чём помогла ей Афродита. Её отец согласился выполнить просьбу Ясона, но только, если он выполнит невозможные и смертельные задачи. С помощью магии Медеи Ясон смог украсть Руно у царя и сбежать.

Сначала Ясон согласился взять Медею с собой, он женился на ней после возвращения в Грецию. Но вскоре после этого он покинул ее, чтобы жениться на принцессе Креусе после смерти царя Пелия. Убитая горем и ищущая мести, Медея задумала страшную месть, отравив принцессу Креусу и народ Коринфа, Медея в гневе убила своих двух детей от брака с Ясоном. Затем Гелиос, ее дед, отправил летающую колесницу с золотыми солнечными драконами, чтобы отвезти ее в Афины.

Однако, в других источниках говорилось, что после добычи Золотого Руна они отправились в Иолк, чтобы свергнуть Пелия, дядю Ясона. Эсон, отец Ясона, был законным царем Иолка, но Пелий (его сводный брат и сын Посейдона) занял трон. Он послал Ясона найти Золотое Руно, чтобы никто не узурпировал его трон и, чтобы вернуть молодость. По позднейшей версии, сам Ясон на вопрос Пелия, как бы он поступил с человеком, который, как было предсказано, принесет ему смерть, ответил, что он потребовал бы от него доставить из Колхиды Золотое Руно. Когда Ясон и Медея вернулись, Пелий отказался отдавать трон. Медея уговорила дочерей Пелия разрезать на куски своего отца и вскипятить его, уверяя, что это было частью восстановления молодости Пелия. Когда Ясон изменил Медее и стремился заменить ее Главкой, дочерью царя Креонта, сделав ее своей новой женой, она убила Главку, Ясона и своих собственных детей, чтобы досадить ему. Из-за этой ситуации она сбежала в Афины.

В Афинах Медея вышла замуж за царя Эгея, у нее появился еще один сын, Мед. Однажды Тесей прибыл в Афины. Медея узнала в нем сына царя Эгея и обеспокоилась тем, что он станет царем вместо Меда. Она послала Тесея захватить Марафонского быка, эмблему Критской власти. Тесей вернулся с победой, пожертвовав быком. Затем Медея попыталась отравить его. В последнюю секунду Эгей узнал сандалии, щит и меч, и выбил из рук сына чашу с отравленным вином. Он изгнал Медею и она якобы бежала в Азию.

Море Чудовищ

Аннабет Чейз расказывала Перси, что они не смогут притовостоять Колхидскому быку без солнцезащитного крема Медеи SPF 50 000. Цирцея также упоминала Медею, как сильную женщину, с которой Аннабет должна брать пример.

Проклятие Титана

Дионис упоминал Медею, когда Перси хотел знать, почему герои всегда предают женщин.

Пропавший герой

Джейсон Грейс, Пайпер Маклин и Лео Вальдес пришли к ней в подземный торговый центр после слежки за вентусом, она представилась принцессой Колхиды. Она начала показывать полубогам свой запас магических предметов и зелий, Медея начала сердиться, когда услышала имя Джейсона, ведь его назвали в честь героя, который предал её. Быстро стало очевидным для Пайпер, что Медея готова к отрицательному результату. Казалось, когда Джейсон и Лео хотели что-то купить, Пайпер заметила, что Медея использует заговаривание, чтобы они купили то, что хочет она. Пайпер пыталась привязать их к себе с помощью своей собственной силы заговаривания, рассказывая ужасные вещи о Медее, которые она совершала в прошлом.

Медея продолжала их заговаривать, что они едва слышали Пайпер, она сказала им порубить друг друга на куски и она сделает их более сильными (так она уничтожила Пелия). Лео и Джейсон вытащили свое оружие, Медея призналась Пайпер, что она видела будущее и знала, что Лео восстанет против Геи, поэтому она предупредила Землю в Подземном мире. Это событие сделало продвижение в пробуждении Геи, поэтому погибла мать Лео. В качестве награды, Медея была освобождена из Подземного мира и ей разрешили вернуться к живым, пока Гея находилась внизу, там она могла видеть все.

В конце концов, парни опомнились, когда появился Фестус, они взорвали торговый центр, дракон помог Лео и Джейсону победить двух солнечных драконов, которые напали на них по приказу Медеи. Медея закричала, что не хочет снова быть покинутой, так же, как с ней поступил Ясон, ей почти удалось вызвать сочувствие Пайпер. Они оставили ее, однако, вскоре поняли, что Медея всего лишь пыталась выиграть время, чтобы уничтожить их. Она была агентом Геи, о чем Гера и хотела их предупредить. Они улетели с тренером Хеджом и штормовыми духами (которые были в клетке на нижнем этаже торгового центра Медеи) и оглянулись назад, чтобы убедиться, что она не гонится за ними. Позже, Афродита предупредила Пайпер во сне, делая покупки в тороговом центре Медеи, что позже волшебница вернется, наряду с другими.

Дом Аида

Клитий упоминал Медею, когда говорил с Хейзел, как причину, почему она не может доверять богине Гекате.

Личность

Медея хладнокровный,расчетливый и хитрый человек,совершенно беспощадна. Она стала такой после того, как первый Ясон изменил ей, она думала, что он предал ее после того, как она помогла ему добыть Золотое Руно. В свою очередь, она убила своих детей и обвинила его. Медея также ненавидит всех людей, что носят имя «Джейсон», в том числе Джейсона Грейса.Еще она любит готовить,особенно зелья.

Внешность

Она описывается как красивая, худая женщина с красными ногтями, длинными темными волосами и прекрасным лицом,с большими карими глазами. Она носит элегантное черное платье с ювелирными изделиями из бриллиантов. После того, как она восстала из мертвых, когда она сердится, кажется, будто возле нее появляется слабое свечение, ее кожа становится слегка прозрачной, показывая ее череп.

Способности

Заговаривание: Медея умеет квалифицированно заговаривать. Она не является дочерью Афродиты, она узнала, как использовать эту способность у Цирцеи.
Зелья: Медея очень опытна в искусстве зельеварения. Она может сделать что-угодно, даже зелье, которое все исцеляет, как солнцезащитный крем. Он достаточно силён, чтобы предотвратить ожоги от Колхидского быка.
Мистиокинез: Медея узнала пути магии, колдовства и черной магии от тети Цирцеи. Тем не менее, Медея ничего не использовала, кроме заговаривания.
Форсайт: У Медеи есть способность видеть будущее. Она использовала эту способность, чтобы помочь Гее.
Цирцея — ее тетя и учительница.

Интересные факты

Медея использовала алмаз вместо драхмы для сообщения Ириды в Пропавшем герое. Неизвестно, как она это сделала.
Она была известна своими зельями.
Цирцея дала ей возможность заговаривать, как было упомянуто в Пропавшем герое.
Она до сих пор хранит солнечных драконов, которые дал ей ее дед, Гелиос, когда она бежала из Коринфа.
Медея упоминалась трижды в серии Перси Джексон и Олимпийцы до её появления в Пропавшем герое, Цирцеей и Аннабет в Море Чудовищ и Дионисом в Проклятии Титана.
Некоторые мифы говорят, что Медея убила своих детей от Ясона, а не люди Коринфа (Пайпер упоминала это в Пропавшем герое, говоря, что это истинная версия).
Она является наследницей Гелиоса.
Возможно, она воскресла с помощью Врат Смерти.

Григорий Антипенко / Театр им. Евгения Вахтангова. Официальный сайт.

Его работы в театре — мужественный, яростный и пластичный Отелло, харизматичный героический Язон, трогательный и уязвимый Палестинец — доказали, что этот глубокий, умный артист, кумир многочисленных поклонников его киноролей, способен завоевать и искушенного театрального зрителя.

Родился 10 октября 1974 года в Москве.

В юности занимался в театральной студии «Свеча» при ДК Савёловского района, но актёром становиться не собирался, пока в 22 года судьба не привела его в театр «Сатирикон», где он 2 года проработал монтировщиком сцены. Параллельно с этой работой будущий артист начинает заниматься в подготовительной группе при Школе-студии МХАТ.

В 2003 году окончил Театральное училище имени Бориса Щукина, курс Р.Ю. Овчинникова.

Уже на четвертом курсе Антипенко дебютирует в кино, снявшись в эпизоде сериала «Кодекс чести». Некоторое время играет в «Классном театре» и в Театре Маяковского.

С 2003 по 2005 годы — актёр Театра «Еt cetera».

В 2011 года был приглашён режиссёром Михаилом Цитриняком в Вахтанговский театр на роль Язона в пьесе Ж. Ануя «Медея».

В 2012 году Григорий стал слушателем Высших курсов сценаристов и режиссеров.

С сентября 2013 года вошёл в состав труппы Театра имени Евгения Вахтангова.

Среди его работ: Палестинец («Улыбнись нам, Господи», постановка Римаса Туминаса), Отелло («Отелло», хореографический спектакль Анжелики Холиной, Язон («Медея», постановка Михаила Цитриняка).

Играет в спектаклях и других театров: Театр имени М. Ермоловой — «Одесса 913» (Беня Крик), Современный Театр Антрепризы — «Двое на качелях» (Джерри), Театр на Малой Бронной — «Сирано де Бержерак» (Сирано).

Григорий много и успешно снимается в кино. Всеобщая известность пришла ему после исполнения роли Андрея Жданова в сериале «Не родись красивой»(эта работа была отмечена украинской народной премией «Телезвезда» в номинации «лучший актёр года». Сегодня в фильмографии артиста более 45 ролей, среди которых – главные: «Луна-Одесса», «Человек без пистолета», «Этим вечером ангелы плакали», «М+Ж | Love Journal», «Допустимые жертвы», «Москва, я люблю тебя!», «Обратный путь», «Сердце матери», «Весна в декабре», «Возмездие», «Пуля-дура», «Спасти мужа», «Чёрная метка», «45 секунд», «Васильки для Василисы», «Верю», «Отдам жену в хорошие руки», «Она сбила лётчика», «Торгсин».

Официальный сайт Григория Антипенко: http://antipenko.com/

Медея (1969) — отзывы и рецензии — КиноПоиск

К описанию фильма »

сортировать:: по рейтингу; по дате; по имени пользователя

Tristo

‘Я спасла тебя от быков, от дракона, от Пелия — где твои клятвы? Куда мне идти? В Колхиде — прах брата; в Иолке — прах Пелия; твои друзья — мои враги. ‘ — Медея

Медея — это женский персонаж из древнегреческих мифов. По приданиям была царевной, влюблённой в Ясона, а также волшебницей. Бежала из своего города вместе с аргонавтами, которыми и руководил Ясон. Чтобы избавиться от преследования и защитить возлюбленного Медея убила своего ближайшего родственника, чем невероятно шокировала других членов семьи. Когда же Медея прознала о том, что Ясон не собирается на ней жениться, то она осуществила жестокий, если не сказать зверский обряд мести. Хотя некоторые историки сомневаются в достоверности случившегося, как и в случае с убийством родственника, так и в случае с местью к семье Ясона, и вообще считают, что с большой долей вероятности тогда жили две Медеи и их истории тесно переплелись и перепутались. А на сегодняшний момент имя Медеи стало нарицательным как в сфере медицины, так и в сфере психологии.

И именно драматическую пьесу ‘Медея’ древнегреческого деятеля искусств Еврипида (вообще это была целая тетралогия, но оставшиеся три пьесы были безнадёжно утрачены) выбрал для своего нового фильма великий итальянский режиссёр, сценарист, писатель, поэт, публицист и политический деятель Пьер Паоло Пазолини. Лента вышла на экраны в 1968-ом году и входила в целый цикл фильмов, где Пазолини делал непосредственные отсылки к мифологическим легендам (среди таковых были ‘Царь Эдип’ (1967) и ‘Сало, или 120 дней Содома’ (1975)). И в свойственной для себя манере Пьер Паоло Пазолини образно интерпретировал классическую пьесу, оставив по большей части основные персонажи и их имена, но антураж, историческое влияние, характеры героев, их поступки и предпосылки к этим самым посылкам были заметно видоизменены, так что ‘Медея’ Пазолини — это фильм по мотивам пьесы, а не его экранизация.

В роли Медеи предстаёт знаменитая оперная певица Мария Каллас, для которой одноимённый фильм стал первым и единственным в художественном полнометражном кинематографе. В ‘Медее’ Пазолини главная героиня скорее выступает заложницей обстоятельств, при этом безудержно влюблённая в Ясона она прекрасно осознаёт, что находится в лапах настоящего чудовища, который собрал вокруг себя ужасных людей, больше схожих на банду убийц, ненасытных насильников и, возможно, людоедов. Конечно, неподготовленного зрителя такой подход к постановке может изумить, шокировать и даже отвратить; а у тех образованных личностей, которые не понаслышке знакомы с классикой древнегреческой драматургии, может вызвать тошнотворный рефлекс, однако же, чтобы такого не случилось, то надо быть и знакомым с творчеством Пьера Паоло Пазолини, этого весьма неоднозначного режиссёра, который всегда снимал своё кино, которое можно назвать ‘другим’.

Кстати, присутствие Марии Каллас не должно удивлять — у Пазолини зачастую снимались различные деятели искусств, личности творческие, которые отрицали всевозможные законы и правила, живя по собственным. Как и Пазолини многие из них могли бы сказать известное крылатое выражение ‘Я — художник и я так вижу!’. Каллас в ‘Медее’ демонстрирует большую глубину драматического таланта, что немного удивляет, ведь актёрского образования у оперной певицы не было, но талантливый человек талантлив во всём и наблюдать за Каллас истинное удовольствие для киногурманов. За её необычайной харизмой практически не запоминаются другие весьма неплохие и крепкие актёры. В 1969-ом году Пазолини также снял драму ‘Свинарник’, которая была наполнена диалогами, а вот ‘Медея’ как раз практически лишена словесной составляющей и по большей части это монологи от Марии Каллас, где слышны глубокие ноты скорби, неприязни, любви и ненависти — в общем эмоциональный диапазон чрезвычайно велик.

И в очередной раз фильм Пьера Паоло Пазолини оставляю без оценки, потому что она никак не хочет складываться. Творчество великого итальянца находится где-то вне категории, а иногда и вне внятного понимания; метафоры, притчи, аллюзии, отсылки — вся эта многогрань сопутствует ‘Медеи’, так что лучше один раз увидеть сию картину нежели много раз о ней услышать. Конечно, кто-то не воспримет её, а кто-то же будет в полном восторге, но в любом случае никто не останется равнодушным. Такова сила искусства в этой необычной ленте цвета грустной сепии.

прямая ссылка

17 сентября 2019 | 12:00

galina_guzhvina

Возлюбить тщету объятий, сопрягающих тела

‘Вообразите апостола Павла упавшим с лошади и не обретшим, как в Библии, но потерявшим после того свою веру. Моя ‘Медея’ — об этом. О жертве напрасной, безблагодатной, об отступничестве богов — не людей, но богов трусости и лени’, — писал Пазолини о третьем фильме своего мифологического цикла, отматывающего историю a rebours, в обратном порядке, от Евангелий к зыбкой мути слияния зари европейской, то есть минойской истории с кромешностью мифа. Мифа не классического, но той древности, о которой писали Фрезер, Юнг, Мирча Элиаде и которую рожденный в Римской Остии Пазолини ощущал всею своею утробой так, как никто из художников до него не решался её ощущать — древности антропологов и этнографов, имевших неприличную страсть собирать всё этническое и цивилизационное многообразие в единый культурный контекст, и для понимания истоков Европы изучавших не столько немногочисленные сохранившиеся в археологических музеях артефакты, сколько живые архетипы, демонстрируемые ‘примитивными’, куда более юными цивилизационно обществами Африки, Австралии, Океании.

Пазолини говорит нам почти как издевающийся над Еврипидом Бродский: ‘Колхида лежит от нас за тремя морями — земля со своими горами, героями, дикарями, вепрями, упырями, диковинными зверями и с Золотым Руном’ — и, снимая Грузию в Сирии и Каппадокии, селя её жителей в троглодитские пещеры, в норы, грубо выдолбленные в отвесных скалах, одевая её воинов в стёганые, пестротканные доспехи, в рогатые шлемы и звеньевые ошейники, как у бронз бенинского королевства Ифе, придавая её жрецам и повелителям тщательно культивируемое, подчёрнутое уборами и масками эваториальное звероподобие — перемещает нас не в одном только времени, но во всем пространственно-временно-менталитетном континууме. Его Колхида — с ужасом её человеческих жертвоприношений, с её ритуальным каннибалимом, с её упрямыми и бессознательно одухотворенными культами плодородия, с её тёмным единством рода, сплочённого кровавым причастием от тела заживо съеденного бога, бога, выбранного из своих же соплеменников единственным возможным в рамках общественной парадигмы актом личностного выделения — становится у Пазолини совершенной и святой территорией до-классического, до-европейского, не тронутого рациональным мифа, территорией магии, теургии, прямых, без посредников, коммуникаций с землёй, небом, солнцем, ветром, территорией безликости, бездумности и хтони.

Ясон и аргонавты, прибывшие с Запада бандиты, воры, мародёры, показанные на море лишь одним общим планом, пугающе напоминающим Жерико, ‘Плот Медузы’, с их наглым зубоскальством, голодными глазами, голыми ногами и приапически, до земли висящими кушаками — эту Колхиду насильственно и кроваво, но и не без сладости дефлорируют. Медея, жрица Гекаты, волшебница, на родной земле всесильная и всемогущая, бежит к Ясону, поскольку он первый увидел в ней — её, её тело, удлиненные углём глаза, рыжие волосы, длинные пальцы, оттянутые тяжёлыми серьгами мочки ушей, её увидел, а не воплощаемые ею родоплеменные функции. И жуть наводящая благодарность Медеи, коварно украденное ею Руно, с затейливой и подлой жестокостью убитый ею и разрубленный на куски, выбрасываемый из колесницы кусками, как падаль, брат — это благодарость за обретение себя в мире, не отягчённом всеодухотворённостью и докучным, надзирающим присутствием богов.

Ясон увозит Медею не как трофей, но как реликвию, как часть непонятной ему, но могущей пригодиться в хозяйстве святой сущности. Которая в отрыве от корней иссякает, иссыхает, измучивается своей богооставленностью и несоответствием новым масштабам. Страсть Медеи к Ясону — тяжелая, эгоцентричная — кажется варварской царю Креонту, опасающемуся за свою кроткую, цивилизацией изящно, как статуэтка, выточенную дочь Главку. Медея слишком огромна как явление, тесен и душен Коринф в зловещем присутствии той, которая себя осознав, знания своего уже не отдаст. У Пазолини Медея не приносит своих детей в жертву солнцу, но, слишком хорошо усвоив цивилизационные уроки — именно мстит вырвавшему её из невинности её беспечального мира, заменившего ей весь мир сладостью своего тела, а потом ушедшему к другой, наскучив ею. ‘И ведь европейское вторжение в невинность какого-нибудь африканского племени будет ровно такой же катастрофой. И как бы не с тем же финалом’, — так заключает Пазолини ‘Видения Медеи’. Никто никогда не знает, что боги готовят смертным. Они способны на всё: и одарить несметным, и отобрать последнее, точно за неуплату, оставив нам только разум, чтоб ощущать утрату.

прямая ссылка

09 января 2018 | 00:44

Naturtrane91

Исключительно человеческая трагедия

По горячим следам после просмотра так и хочется воскликнуть: Ну где же Божественное начало? Почему же в этом фильме обжечь способны лишь раскаленный песок и ненависть отверженной женщины, но не волшебство? Понимаю, что Пазолини сделал ставку на вольную трактовку мифа об Аргонавтах и жизни после ‘подвига’ Ясона. .. и оценивать эту картину я буду по частям

Перед нами простираются совершенно дикие прерии, сверкающие солнечным светом чуть ли не до ослепления, вот только разуму в них темно… Панорамы завораживают дух, но убранство палат и святынь Колхских земель на фоне этого великолепия смотрится откровенно бледно, да и само по себе Золотое руно очень скоро перестает символизировать ценность, кусок золотой шкуры едва ли способен принести счастье и благополучие в души, погруженные во мрак. Зрачки расширяются от сцен жертвоприношения и методов ведения сельского хозяйства в таинственном царстве! Однако в примитивизме, нисходящем чуть ли до не первобытной необузданности, мне хоть и видится оригинальный режиссерский ход, но одобрить его целиком душа не позволяет… В том-то и состоит шарм нашего мифа — Колхида хранила в себе множество зловещих тайн и созданий — и дракон на пути к искомой драгоценности, и медноногие огнедышащие быки… только запрячь их в плуг — испытание, достойное самого Геракла! Я и не ждал от режиссера четкого соблюдения контуры мифа об Аргонавтах, но по мне, пускай даже одно из сказочных происшествий привнесло бы толику волшебства, которого отчетливо этой картине не хватает. И дальнейшие события отозвались бы иным звуком. Здесь же все упрощено, в самое сакральное место с легкостью пробирается дикий пацаненок… В какой-то степени сказывается атеизм грубого помола, наблюдавшийся у режиссера на протяжении всей жизни… пренебрежение священностью отдельных мест и предметов (обдуманное или нет?)… нет, не было таким беззащитным, легкомысленным и примитивным Колхидское племя!

Размеренную греческую жизнь режиссер вообще предпочел опустить… вот тут бы я даже потребовал увеличить хронометраж, ну нельзя античные истории так скупо показывать! Хочется увидеть нечто большее, чем казематы Главки и замкнутая площадь пред дворцом. И вообще странно, что режиссер, который способен снимать с большим, а то и гигантским размахом (дело не в кассе, а в просторе, фантазии, полете), в этой картине проявил себя в очень сдержанных, временами даже тусклых тонах, будто хотел загнать повествование в узкие рамки, что у него кстати и получилось.

Отдельно хочется поблагодарить королеву сопрано. Мария Каллас невероятно красива и царственна. И не ее вина, что Медея получилась одномерной. Такой примитивный клубок из коварства и мщения слепил режиссер, на самом-то деле чаровница едва ли руководствовалась лишь простейшими земными чувствами. Но у Пазолини в ней сидит лишь злая и обиженная колдунья, от искрометной чародейки не осталось и следа. И конечно ее подлинная природа остается за кадром, диалог с солнцем ее не восполняет. А из логики фильма следует, что упрек Ясона справедлив — она ничем ему не помогла, кроме как своим вероломством в силу желания оказаться ‘ближе к телу’. Вымарывание сюжетных линий приводит к сухому остатку — Медея оказывается лишь злым гением Ясона. Жертвенность ее любви, все ее силы, брошенные на помощь любимому, в фильме не подлежат учету… Мы видим подслеповатую и страшную месть, но палитра чувств Медеи остается заполненной не до конца.

Но даже при всех этих серьезных замечаниях, само действо меня увлекло. Некоторые нотки в настроении мифа Пазолини поймал. Актерские работы, в том числе и эпизодические, оставляют убедительное впечатление. Музыка плавным и тягучим дыханием наслаивается на древний песочный монолит. И пусть мне хотелось бы увидеть куда более роскошные, эластичные, цветостойкие ниточки, но в результате-то полотно получилось добротным, пусть и простецким.

Я понимаю, что режиссер хотел рассказать свою историю, несколько отличную от первоисточника, но ужель та самая Медея предстала на наш суд? И да, и нет…

6 из 10

прямая ссылка

09 октября 2017 | 17:46

Сразу стоит сказать, что к древнегреческому мифу фильм имеет приблизительно такое же отношение, как советский фильм-мюзикл ‘Весёлая хроника опасного путешествия’ — то есть пунктиром сохранена общая канва мифа о Ясоне и аргонавтах, и не более того.

Вместо того, чтобы экранизировать античную мифологию по голливудским образцам, Пазолини создавал собственную мифологию.

Его миф — это басня о современном западном мире, лишённом основы — веры в сакральный центр (так формулирует Медея главную проблему в жизни Ясона и его спутников). Ну а раз мифология собственного производства, то и художественную фантазию мало что сдерживает. Тем более, что художник фильма — Данте Феретти. Колхида снята среди фантастических пустынных ландшафтов Каппадокии, Медея совершает молитвы в заброшенном православном монастыре, герои заходят в условный Коринф и оказываются в Пизе на Поле чудес рядом с Домским собором, кентавр Хирон излагает Ясону современные культурологические теории.

Костюмы фантастичны (сразу же вспоминаются оцелоп и прочие персонажи из мира планеты Плюк). И кстати, сразу же бросаются в глаза моменты, образы и подходы, повлиявшие на советских режиссёров в конце 60-х-80-е годы. В их числе — Сергей Параджанов, как ни странно, постановщики советских фильмов-сказок на восточную тематику, и даже Георгий Данелия (‘Кин-Дза-Дза’). Я уж не говорю про американских режиссёров — от Джорджа Лукаса до Тарсема Сингха.

Мария Каллас играет главную роль едва ли не мучительно, и когда она говорит прозой, как мсье Журден, то это производит не менее сильное впечатление, чем когда она поёт. Фильм начинается с затянутой сцены человеческого жертвоприношения. Этническая музыка и образы создают непрерывный атмосферный фронт давления на зрителя.

Как правило, фильмы Пазолини оставляют гнетущее впечатление после просмотра (и ‘Медея’ — не исключение), но образы из-за их живописности запоминаются.

Уникальный фильм-миф итальянского мастера.

10 из 10

прямая ссылка

06 сентября 2017 | 21:06

В одной из самых впечатляющих сцен «Медеи», главная героиня, сойдя с корабля на землю, избранную Ясоном и его спутниками в качестве будущего царства, впадает в моментальную панику. Из ее уст звучат слова – «Под этим местом нет основы, оно пойдет ко дну, вы не повторяете первое деяние Господа — не ищете центр, скорее ищите дерево или камень».

Эта цитата – практически буквальное воспроизведение концепта «Ризомы» — одного из основных постулатов философии пост-модернизма, сформулированного именно в год выхода фильма. Ризома — система восприятия мира, лишенная конца, начала и, разумеется, фаллической основы, полностью индифферентная структура. Констатация смерти Общей Идеи, а также еще один гвоздь в крышку идеи бога, конец великих утопий послевоенного времени.

Конечно, тогда культурно-философская среда находилась в стадии активного преображения, что замечали не только художники. Но от того не менее впечатляюще видение Пазолини, предвосхитившее, и вовсе не только философские парадигмы – основная тема «Медеи», это изменение облика мира, новое восприятие человека, адаптация сознания к алгоритмам глобальных процессов, чреватая утратой первородного человеческого начала. Одни словом, то, что Ролан Барт и прочие, лишь пытались затем опредметить в своей терминологии, Пазолини передает на языке общедоступных в своей суггестивности образов.

В 1959 году было создано немало эпохальных шедевров, осмысляющих эти трансформации – от «Сладкой Жизни» до «Генерала Дела Ровере» Росселини. Последний исследовал феномен утраты человеком идентичности. Феллини противопоставил возникающему обезличенному информационному пространству величие вечности.

Пазолини же в «Медее» сосредотачивается на гранях подсознательных процессов, проводя действие одновременно в мифологический, психоаналитический и исторический контекст.

Сделав себе репутацию именно на адаптации мифологем в бинарную систему, функционирующую в коллективном сознании современников, в ряды коих, в масштабах исторического контекста, входим и все мы, в «Медее», Пазолини синтезирует один из мощнейших образчиков своего уникального видения.

Важно осознавать, что миф в творчестве этого великого художника не элемент концепции, не пласт – это одно из зеркал, отражающих нечто большее, чем конкретных героев, или даже архетип, воплощающий некое коллективное начало. Пазолини выводит свой фильм из пластов интер-текста, его образы одновременно кристально ясны и преисполнены значения.

Полностью переосмысленный миф (руно Аргонавтов фигурирует в сюжете как деталь нарочито формальная) здесь сплетается со сновидением, рождая галлюцинацию, или озарение интуиции, в свою очередь, спаянных с действительностью. Ирреальное встает за действительностью в двойной экспозиции и Пазолини мастерски укрепляет единство этого пространства визуальными и звуковыми решениями. Чрезвычайно насыщенный интеллектуально фильм оформлен как психоделическое пиршество ярчайших образов, — сцены жертвоприношения и ритуалов заставляют вспомнить фильмы Ходоровски, и превращая «Медею» в гипнотическую мистерию художественных жестов в состоянии транса, частью которой становится зритель. Краски бьют ключом, ракурсы плавно чередуются с одного восхитительного пейзажа на другой, чтобы смениться планом на броское, но изысканное внутреннее убранство дворца. Диалог Медеи с Солнцем каждый раз происходит в точке катарсиса. Уникум таланта Пазолини в том, что при всем при этом, зритель не утрачивает ориентацию в происходящем, четко идентифицируя идейное содержимое фильма.

В Медее мы в первую очередь видим образ природы, обреченной, вслед за Богом, на жертвенное самоубийство. Вне витального начала цивилизация отдаляется от естественности, в которой, еще Гегелем обозначено начало и самого искусства. И все это при том, что Пазолини всю жизнь был убежденным атеистом. Кроме того, Медея, это и, разумеется, классический образ Великой Матери, а в довершении всего и обычная женщина, стремящаяся любить и быть любимой.

В сознании Ясона двоится его учитель-кентавр – так его личность расщепляется на героя мифа и современного индивида, утрачивающего вместе с либидо и инстинкт самосохранения, обреченного, даже спасаясь в зоне комфорта, перманентно находиться в ощущении приближающейся извне угрозы, у которой нет лица, ни центра, лишь инерция самоутверждения через потребление.

10 из 10

прямая ссылка

17 декабря 2016 | 13:30

Гениальная трагедия «Медея», авторства древнегреческого драматурга Еврипипда уже многие века будоражит умы людей. С появлением в двадцатом веке кинематографа, многие режиссёры обращались к этому произведению с самыми разными трактовками, от девиантного датчанина Ларса фон Триера до безвестных телережиссёров. Однако, наибольшую известность приобрела экранизация итальянского арт-хаус режиссёра Пьера Паоло Пазолини, снятая в 1969-м году. Гениальный сюжет оригинального произведения всем известен, проверен веками и, кажется, в комментариях уже не нуждается, посему я хочу обратиться к самому фильму.

По сравнению с другими фильмами Пазолини, «Медея» вполне безобидна, хоть и может шокировать некоторых зрителей сценами ритуального жертвоприношения в самом начале. Фильм снят в очень неторопливой манере, с минимумом диалогов, значительная часть экранизации подходит под медитативный саундтрек, напоминающий о лучших пластинках «психоделического фолка» 60-ых годов. Звучание варгана (если я не ошибаюсь, конечно) вводит в транс и несколько расслабляет во время просмотра.

Декорации в фильме сперва удивляют, ведь мы привыкли к тому, что Греция ассоциируется лишь с величественными мраморными дворцами, но Пазолини отказался от этого, большую часть фильма демонстрируя зрителям царства Медеи, тоскливое и мрачное. Сами аргонавты тоже лишены геройского величия, они показаны грубыми и далеко не самыми приятными героями.

Но, безусловно, главная заслуга Пазолини в том, что передать драму Медеи он смог безукоризненно. Особенно волнующе был передан момент, в котором Медея убивает своих сыновей и новую жену Ясона. Благодаря тому, что момент повторяется дважды и снят в достаточно прерывистой манере, зрителям сложно понять: кошмарный ли сон это, или всё же реальность.

Подводя черту, я могу сказать, что «Медея» меня, всё же, не разочаровала. Да, фильм сложен для восприятия современному поколению, да, я считаю, что оригинальное произведение всё же лучше любой экранизации, но необычность и неторопливость играют фильму на руку, потому впечатления от просмотра скорее позитивные, чем нет.

7 из 10

прямая ссылка

05 ноября 2015 | 21:07

Этот фильм трогает меня выразительностью образов. достаточно просто взглянуть в доброе, симпатичное лицо Медеи. И уже неважно кому первым пришла это сумасшедшая в своей гениальности мысль — пригласить на главную роль Каллас. Последние пять минут ленты в ее исполнении станут своеобразным апофеозом деструктивности, поднимая оценочную планку ее исполнения.

Но меня фильм тронул тремя другими сценами. Просто сцена, ничего большего — сколько в каждой из них заложено. Прежде всего, начало. Кентавр Хирон рассказывающий пятилетнему мальчику грустную историю. Здесь гениально все. То как изображен кентавр. То, что он говорит. Как он говорит. Реакция ребенка. Да и сам выбор Лорана Терзиева. Много позже кентавр приснится во сне Ясону, но это уже будет просто ‘заход на территорию Бунюэля’.

Потрясло меня и то, с какой легкостью Ясон прощает Медею. В этом быстром, почти импульсивном решении так много мужского — быстрая оценка ситуации, страсть, действие. Небольшая, но очень эмоционально яркая сцена. Ну а то, с какой трогательностью Медея укладывает спать детей — такое запоминается надолго.

***

В своих произведениях Пазолини писал, что отказался от языка метафор в своем кинематографе. По его мнению он предлагал зрителю эквивалент несобственно-прямой речи в форме образа. При этом, он отмечал что субъективное видение его персонажей и ‘взгляд камеры’ не являются в его лентах тождественными. Тем самым, содержательный смысл ленты резко увеличивается за счет визуальных решений.

‘Медея’ — это именно тот фильм, в котором язык образов доминирует над сюжетной составляющей. Симметричность картины неумолимо подводит зрителя к страшной развязке, которая собственно предвосхищается еще в самом начале кентавром Хироном. Легкость с которой Пазолини отказался от привычного последовательного повествования полностью оправдана. Его последовательность образов, ‘затяжной’ кадр и скупые декорации оказываются весьма кстати.

Ну а в самом сюжете, я не увидел прямых параллелей к вопросу ‘классовых противостояний’. Если ‘Царь Эдип’ — история взрослого ребенка, который пытается докопаться до корней своего чувства вины, по отношению к родителям, то ‘Медея’ — история безумной страсти, неисполненного материнства, которое оборачивается очередной химерой. В каждом из случаев, за ошибки взрослых платят невинные дети.

8 из 10

прямая ссылка

21 ноября 2013 | 15:05

scorpio777

Мария Каллас больше не споет

Десять лет назад Дзефирелли снял поделку ‘Каллас навсегда’. Зачем было марать память ‘голоса столетия’ таким образом, остается загадкой. А ведь Дзефирелли ходил у великой певицы в друзьях. Пазолини в друзья ей никогда не набивался, тем не менее, оставил неоспоримое доказательство гениальности Марии Каллас — драматической актрисы. А доказательствами ее гениальности как певицы пусть останутся записи оперных партий.

Дзефирелли заставил в своем фильме воображаемую Каллас петь под фонограмму. Эх, зачем же так надувать зрителя? Зачем делать бесталанную карикатуру на съемки реальной ‘Медеи’?

Как известно, Мария Каллас потеряла голос примерно за три- четыре года до того, как Пазолини начал снимать свой фильм. Мне удалось прочесть в одной из книг о Пазолини оригинальный сценарий Медеи — там режиссер еще предполагает, что Медея будет петь. Однако, Каллас, будучи в глубоком кризисе, согласилась на съемки в фильме, но категорически отказалась исполнять даже три такта из оперы Керубини. И Пьер Паоло Пазолини переделал сценарий с учетом пожеланий актрисы.

Был ли это компромисс со стороны режиссера? Да ни разу! Пазолини, строго говоря, прежде всего неординарная и бескомпромиссная личность, поэт и писатель, артист, а уже потом — режиссер. Какие уж тут компромиссы… И читать его произведения и сценарии с его же комментариями не менее интересно, чем смотреть фильмы. Потому он понял Каллас так глубоко, как только мог один Артист понять другого. И без колебаний решился переделать сценарий.

Теперь о впечатлениях от просмотра. Смотреть фильм сложно — в нем нет четкой структуры, кульминационные моменты совсем не там, где их ожидаешь. Видно, перекормил нас Голливуд… Не прочитай я оба варианта сценария и комментарии режиссера к ним, первый просмотр был бы совсем мучительным. Но что то заставляет смотреть этот фильм снова и снова, и с каждым разом пробирает все больше. Может быть потому, что эта жестокая, варварская легенда в исполнении самых противоречивых фигур оперного мира и мира кино пахнет не нафталином, а запахом подлинника, который ни с чем не спутаешь.

Уже совсем немолодая и далеко не красавица, Каллас сумела, лишившись своего главного козыря — голоса — передать трагедию Медеи и сделать волшебницу из Колхиды более человечной. Актрисе удалось вызвать сопереживание персонажу, которому казалось бы, нет оправдания. А Пазолини дал оригинальную трактовку известного мифа. Как он сам заметил: ‘Я остановил свой выбор на этой варварской трагедии, где женщина из любви к мужчине убивает собственных детей, прежде всего потому, что меня зачаровала чудовищная сила этой любви’

За чудовищную силу таланта обоих — Каллас и Пазолини —

10 из 10

прямая ссылка

13 марта 2011 | 22:50

Renisenb

Это фильм не об Аргонафтах

С самого начала фильм произвёл жуткое впечатление: лично мне показалось, что я ошиблась коробкой и взяла с полки фильм о народах Африки. Но ближе к середине я поняла, в чём большое достоинство этого фильма — Медея. Марии Каллас удалось воплотить в этом образе всё то, что было заложено в нём изначально — трагедия покинутой женщины. Фильм держится на Медее, а всё остальное костюмы, герои, имена, лица тут же забываются после просмотра, но Мария Каллас остаётся.

Следует сказать, что фильм смогут оценить только люди, сумевшие откинуть привычные стереотипы и просто наслаждаться искусством.

9 из 10

прямая ссылка

17 декабря 2008 | 00:01

Опера Керубини «Медея» (Médée) | Belcanto.

Médée

Композитор

Дата премьеры

13.03.1797

Жанр

Страна

Италия

Керубини. «Медея». Sinfonia (Оркестр Академии Св. Сесилии, Рим, п/у Л. Гарделли)

Лирическая трагедия Луиджи Керубини в трех
действиях; либретто Ф. Б. Оффмана по одноименной трагедии
П. Корнеля (она в свою очередь восходит к трагедиям Сенеки
и Еврипида), итальянская версия Ч. Дзангарини.
Первая постановка: Париж, театр «Фейдо», 13 марта 1797 года.

Действующие лица:

Креонт (бас), Главка (сопрано) Ясон (тенор), Медея (сопрано), Нерис (меццо-сопрано), начальник стражи (бас), первая служанка (сопрано), вторая служанка (меццо-сопрано), два маленьких сына Медеи и Ясона, служанки Главки аргонавты, жрецы, воины, народ Коринфа.

Действие первое

Дворец Креонта, царя Коринфа. Его дочь Главка охвачена волнением накануне своей свадьбы с Ясоном: она боится мести его бывшей жены, волшебницы Медеи, которая некогда помогла ему добыть золотое руно. У Ясона два сына от Медеи. Главка боится потерять свое счастье («О amore, vieni а те»; «О любовь, приди»). На сцену выходят Креонт и Ясон в сопровождении аргонавтов, воинов и народа Коринфа. Ясон пытается успокоить Главку («Or che piu non vedro»; «Уж больше не увижу»). Креонт молит богов о покровительстве будущим супругам, к нему присоединяются они сами, а также народ (терцет и хор «Pronube divi»; «О божества, покровители брака»). Всеобщая радость внезапно омрачается: на пороге дворца появляется необычного вида женщина, на устах ее угрозы, это Медея («Or parla ru»; «Теперь ответь»). Креонт велит ей уйти («Qui tremar devi tu, donna rea»; «Здесь трепетать должна ты, царица»). Тогда Медея начинает умолять Ясона вернуться, напоминая ему прошлое («Die tuoi figli la madre tu vedi»; «Перед тобою мать твоих сыновей»). Тот отталкивает ее, Медея грозит ему страшной местью (дуэт «Nemici senza cor»; «Бессердечные враги»).

Действие второе

Во дворце Креонта Медея просит царя позволить ей остаться еще на день. Креонт в конце концов соглашается. Медея уверяет Ясона, что она смирилась со своей участью, и тот разрешает ей навестить детей (дуэт «Figli miei»; «Дети мои»). Затем она велит слугам отнести Главке в качестве свадебных даров магические диадему и пеплос.

Действие третье

Гористая местность: в глубине храм, в стороне дворец Креонта. Медея решила убить сыновей, которых приводит ее служанка Нерис. Но нож выпадает из ее рук («Del fiero duoi che il cor mi frange»; «Яростной муки, что сердце терзает»). Однако она не может смириться («Е che? io son Medea!»; «И что ж? Ведь я Медея!»). Из дворца доносятся причитания: Главка умерла, убитая дарами Медеи. Волшебница со служанкой и детьми скрывается в храме. Вскоре она появляется на пороге, показывая окровавленный кинжал, которым она убила детей. «Что сделал я тебе, жестокая?» — спрашивает Ясон. «Это были твои дети»,— отвечает Медея и исчезает в пламени подожженного ею храма, предрекая Ясону скорую смерть.

Хотя Керубини принадлежат около тридцати опер, большие и малые, комические и серьезные, в которых есть удивительные, предвосхищающие будущее страницы, как вокальные, так и симфонические, он особенно известен как автор «Медеи», сравнительно недавно, а именно с 1952 года вновь приобретшей популярность благодаря великолепному исполнению Марии Каллас. Между тем и на первом представлении в 1797 году (в парижском театре «Фейдо») успех оперы был очень значителен, а музыка оценена как «широкая, выразительная, величественная и страшная». Вскоре была напечатана партитура, получившая большое распространение, в особенности в германских странах. Брамс даже определил «Медею» как «оперу, которую мы, музыканты, считаем высшим достижением драматической музыки». Еще раньше Бетховен считал оперы Керубини «превосходящими все другие театральные произведения». В 1854 году Франц Лахнер положил на музыку разговорные диалоги (обязательные в театре «Фейдо») по образцу крупных опер-сериа Керубини. «Медея» в действительности была создана в жанре французской комической оперы, и работа Лахнера придала целому большее единство и силу. Из высказываний современных ученых, среди которых все большее число подчеркивает значение оперы Керубини для нашего времени, ее особую связь с литературными источниками, следует напомнить мысль Джулио Конфалоньери: «Благодаря мрачному колориту, отличающему всю оперу, неослабевающему напряжению, пронизывающему ее от начала до конца, навязчивому основному ритму, Керубини. .. приближает каждый отдельный эпизод к катастрофе с последовательностью, которую Сенека и Корнель тщетно искали в логическом сцеплении событий».

Уже в увертюре встречаются черты, свойственные симфоническим и вокальным сочинениям Глюка и Моцарта, но эти черты отличают яркость и энергия, предвосхищающие Бетховена. Бурные призывы, звучащие, словно грозовые раскаты, в разных оркестровых группах и выходящие за академические рамки диалогов-имитаций, заставляют вспомнить Вебера и оперы-сериа Россини. Две темы — мести и материнской любви (чувства, обуревающие Медею) — решительны и мятежны. Мифологическая Греция, уже глубоко исследованная в XVII—XVIII веках, вновь предстает в своей первозданности и священной, ритуальной силе, словно выйдя из тех неведомых времен, где сталкиваются далекие боги и люди с их беспокойной судьбой.

Главка начинает действие арией, в которой спорят два чувства — любовь и страх, хотя эта ария не лишена виртуозных, галантных украшений. Появляется Медея. Как будет и в «Фиделио», водораздел между этими двумя моментами очень четок (и здесь тоже отсылает к бурному финалу). Речитатив «заклинательницы злых сил» (по определению Конфалоньери), беспокойный и противоречивый, поначалу грозный, вскоре выдает внутреннюю муку. Но Ясон, следуя совету Креонта, отказывает ей в гостеприимстве (великолепна его ария, предвещающая Бетховена).

В трепетном вступлении ко второму действию выделяется звучание минорных терций: настойчивые мольбы произносятся с затаенной яростью, которую Керубини затем выплеснет с силой, достойной все того же Бетховена. Образ Нерис, пасторальный и патетический, отличается задумчивостью, уже близкой образам Доницетти.В дуэте с бывшим мужем Медея чередует угрозы с притворным смирением, состояние ее души — следствие трагической нерешительности, которую эта мать-волшебница преодолеет в большой вокально-симфонической сцене третьего действия, центре и развязке всех драматических узлов оперы. После речитатива-ариозо голос Медеи в безудержном порыве состязается с оркестром — в ее кабалетте прерывистые, отмеченные большими интервалами-скачками фразы стремятся к заключительной замкнутой части на фоне восклицаний хора, устрашенного смертью Главки. Этот демонический порыв выливается в грандиозный финал. Последний вопль Медеи — трагическое воплощение того чисто французского революционного духа, который Делакруа изобразит впоследствии в образе Свободы на баррикадах, а Бетховен — в «Фиделио».

Г. Маркези (в переводе Е. Гречаной)

Уступавшая в популярности в 19 веке таким сочинениям
композитора, как «Два дня», «Лодоиска», опера переживает сейчас
«второе» рождение, во многом благодаря исполнению заглавной партии
Каллас (1953, Ла Скала).

В России первая постановка была осуществлена
в 1982 году (Самарский театр оперы и балета).

Дискография: CD — EMI. Дир. Серафин, Медея (Каллас), Язон (Пикки),
Главка (Скотто), Креон (Модести), Нерис (Пираццини).

Е. Цодоков

Я рекомендую

Это интересно

Твитнуть

Публикации

Как Медея отомстила Язону и Главксе

В тот же вечер сыновья Язона играли на улице недалеко от храма Гимена, в котором коринфяне празднуют свадьбы. Вдруг в темноте показались факелы, послышался шум и говор весёлой толпы. Потом заиграли флейты, грянуло пение и загремели колёса.

— О Гимен, о Гимен! — восклицала толпа.

Маленький сын Медеи с удивлением увидел на свадебной колеснице Язона в сверкающей царской одежде. Он побежал к Медее и закричал:

— Мама, иди-ка! Посмотри: наш отец открывает шествие — весь золотой стоит он на колеснице!

Медея стремительно выбежала из дому и увидела, как Язон об руку с Главксой сошёл с колесницы и поднялся по ступенькам в храм.

Медея хотела войти вслед за ними, но толпа её не пустила. Коринфяне, так же как и жители Иолка, не любили Медею за то, что она колдунья, а Язона они любили и очень гордились тем, что великий герой поселится у них и женится на коринфской царевне.

Совсем обезумев от горя, Медея вернулась домой и послала к Язону старшего сына. Она умоляла, чтобы муж её, прежде чем отправиться во дворец, зашёл к ней проститься.

Язон, который чувствовал себя виноватым перед Медеей, послушался и пришёл.

— Ты напрасно горюешь, Медея, — сказал он ей ласково и печально. — Я не забыл о клятве, которую дал тебе при царице Арете, и люблю тебя так же, как прежде. Боги знают, что я не хотел жениться на Главксе. Я это сделал ради наших детей! Ты подумай: даже беспечный Евфал и тот сотворил себе остров из комка негодной земли. А мы ничего не имеем, и дети, твои и мои, живут из милости у чужих.

Но Медея не верила ни единому слову Язона.

— Ты обманщик и трус! — закричала она. — Почему ты тайком от меня отправился с Главксой в храм? Побоялся сказать мне об этом? И зачем говоришь ты о наших детях? Если ты их действительно любишь, то знай, что лучше им сделаться бондарями и кузнецами, чем быть царевичами и жить всю жизнь рядом со злою мачехой. Будь уверен, что Главкса погубит их.

И вот, видя, что сделанного нельзя изменить и что суровый Язон не откажется от женитьбы на Главксе, Медея задумала страшную месть.

— Погоди, — сказала она Язону. — Я сержусь на тебя, но я не сержусь на царевну. Я хочу ей послать драгоценный подарок, чтобы она хорошо обращалась с моими детьми.

Говоря так, она побежала в дом, достала из сундука золотой венец работы Гефеста и чудесно вышитую одежду, которые тайком от всех привезла ей однажды Геката. Отдав обе вещи Язону, Медея сказала:

— Венец для царя, а одежда для Главксы. Пусть наденут и поминают меня добром.

Обрадованный подарками, Язон решил, что Медея примирилась со своей суровой участью, и поспешил во дворец, где ждала его Главкса.

А Медея, посмотрев ему вслед, усмехнулась жестокой усмешкой, потом побежала домой, взглянула на сыновей, мирно спавших в постели, и, не выдержав, зарыдала.

Тем временем царь Креонт, обеспокоенный, что Язон так долго не возвращается от Медеи, подумал:

«Покуда эта колдунья живёт возле нас, ни мне, ни Язону, ни Главксе не будет покоя. Чего доброго, она и сейчас околдует Язона, и он совсем не придёт во дворец».

Подумав об этом, Креонт послал к Медее гонца с суровым приказом. Но только что вышел гонец, явился Язон.

— Всё обошлось хорошо, — сказал он Креонту, — я помирился с Медеей, и она не станет преследовать нас своим колдовством. Вот венец для тебя и одежда для Главксы. Это подарок Медеи. Примерьте-ка их.

Увидев бесценный венец искусной работы Гефеста, Креонт подумал: «Напрасно послал я гонца. Надо отправить другого и отменить мой жестокий приказ».

Но прежде чем сделать это, он примерил венец. А Главкса, схватив чудесно расшитую ткань, захлопала от радости в ладоши.

— Медея гораздо добрее, чем о ней говорят! — закричала она и тут же надела одежду. Но в тот самый миг, когда драгоценный венец коснулся волос Креонта, а мягкая ткань окутала плечи Главксы, отец и дочь почернели как угли и замертво рухнули на пол. Оба волшебных подарка Медеи были отравлены страшной Гекатой, мрачной владычицей мертвых. Всякий, кто их примерял, доставался богине Гекате.

Так погибли Креонт и царевна за то, что они разлучили Медею с Язоном и на чужом несчастье хотели построить счастье и мир для самих себя.

Между тем гонец с жестоким приказом явился к Медее. Всеми покинутая, она лежала ничком на полу и горько рыдала.

— Встань и выслушай слово царя! — возвестил суровый гонец. — Царь Креонт приказывает тебе до зари покинуть наш город и уйти из него навсегда. Сыновей же твоих я сведу во дворец, и они будут жить как царевичи у Язона и Главксы.

С диким криком вскочила Медея и кинулась на гонца. Она была так страшна в своей ярости, что гонец испугался и убежал.

А Медея, дрожа и не зная, что делать, бросилась к детям. Атэ, богиня безумия и глупости, которая только и знает, что подбивает людей на дурные дела, вселилась в Медею и лишила её рассудка. Безумной царевне почудилось, что лучше убить детей, чем отдать их Язону и Главксе. Так Медея и сделала. Она схватила кинжал и, не помня себя, заколола им спящих детей, а потом вонзила его себе в сердце.

Но как только острый кинжал коснулся сердца колдуньи, грянул гром, и ужасная колесница Гекаты, запряжённая парой драконов, появилась над городом. Холодный вихрь закружил Медею, поднял ее на колесницу и умчал в подземное царство как раз в ту минуту, когда прибежал Язон. Горько плакал Язон над телами своих сыновей, тщетно звал он Медею из подземного царства.

Смертью обоих сыновей судьба покарала Медею за то, что она из корысти убила Пелия и свалила вину на его дочерей. А Язона она покарала за то, что он не сдержал своей клятвы, которую дал при царице Арете великой богине Гере, и за то, что, покинув Медею, он из чёрной корысти женился на Главксе.

Другие сказки автора

medea — Перевод на русский — примеры испанский

На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать грубую лексику.

На основании Вашего запроса эти примеры могут содержать разговорную лексику.

Esta es nuestra sala de reuniones, estimada Medea.

Это наш зал заседаний, уважаемая Медея.

Tú sabes que puedes, Medea!

Ты знаешь, что сможешь, Медея.

Supe de inmediato que Otto, era por esta razón, el sujeto perfecto para Medea.

Я сразу понял, что Отто — идеальный объект для Медеи.

En un punto consideré acabarlo todo, como en el final de la película de Medea.

В определенный момент я думал покончить со всем этим так же, как было в финале фильма Медеи.

Estoy hablando de Jason y Medea.

Estoy hablando de Jason y Medea. Hablo de Antonio y Cleopatra.

Medea y Glauce no pueden permanecer juntas aquí

Медея и Главка вместе не могут оставаться здесь.

No estoy de humor para acertijos, Medea.

Hecate, Medea, Báthory son algunos.

Геката, Медея, Батори всего несколько.

«Medea la hechicera», escríbelo.

Medea… debes abandonar el país.

Медея… Ты должна покинуть город.

Tu orgullo es tu desgracia, Medea.

Твоя гордость — твоё несчастье, Медея.

Medea abandonó su lejano país Jason la abandonó aquí

Медея покинула свою далёкую страну, а Ясон покинул здесь Медею.

Contéstame, Medea — O ríe!

Ответь мне, Медея, или посмейся.

Medea. Asesinó a sus dos hijos para vengarse de Jasón cuando éste la dejó por una esposa más joven.

Медея из мести убила двух своих детей, когда Ясон ушел от нее к молодой.

Todos están impacientes… de que hagas trabajar tu magia, Medea.

Все надеются, что ты применишь свои чары, Медея.

¿Qué vas a hacer, Medea?

Что ты собираешься делать, Медея?

Esa tarde, Medea nos enseñó algunas de sus películas mudas, las que la pusieron en el circuito lo alternativo tiene un circuito.

Во второй половине дня Медея показала нам несколько своих немых фильмов, из тех, которые определили ее место на карте андеграунда, если у андеграунда вообще есть карта.

Mientras dejábamos el estudio de Medea ese día,

Когда в тот день мы уходили от Медеи,

Краткое содержание Еврипид Медея за 2 минуты пересказ сюжета

Предводитель аргонавтов Ясон должен был стать правителем города Иолка в Греции. Однако вместо него там царствует Пелий. Чтобы доказать свои права и обрести власть, Ясон обязан совершить подвиг. Ему предстоит отплыть на «Арго» в далекие земли и вместе с верными друзьями привезти волшебное золотое руно из Колхиды. Путешествие опасное, ведь ценный трофей охраняет дракон.

У царя Колхиды была дочь Медея, которая отлично владела заклинаниями и волшебством. Она полюбила Ясона и решила ему помочь пройти все испытания. А они были не из легких. Для начала юноше предстояло вспахать землю при помощи быков, которые извергали пламя. Затем он должен был забрать руно у дракона. Для этого Медея передала Ясону зелье, способное усыпить чудовище. Но царь все равно не хотел отдавать чужеземцам волшебное руно.

Когда аргонавты с трофеем отплывали из Колхиды, Медея решила пожертвовать ради любви к Ясону жизнью брата. Она убила его и разбросала останки по всему берегу. Это задержало преследователей. Ясон, пообещавший взять Медею в жены, отплыл назад в Иолк.

В родном для Ясона городе Медея помогает ему захватить власть. Она подговаривает дочерей Пелия убить своего отца, обещая его потом воскресить и омолодить. Но она обманула девушек, прежний правитель мертв, а трон для Ясона свободен. Дочерей, убивших собственного отца, с позором изгоняют. Но местные жители возмутились и против коварства Медеи. Поэтому она, Ясон и их дети вынуждены уехать в Коринф.

Местный правитель побаивается колдунью, да и самого Ясона уже пугает коварство и жестокость жены. Царь Коринфа предлагает Ясону порвать с Медеей, жениться на своей дочери и вместе с ней царствовать. Тот соглашается. Он объясняет жене, что новый брак решит их проблемы, пойдет на пользу их детям.

Медея вынуждена уйти, но она не может понять Ясона и думает, как отомстить мужу за свое изгнание и позор. Она скрывается в Афинах у царя Эгея. Тот удручен отсутствием наследника трона. Медея обещает наколдовать ему сына, если он позволит ей жить в Афинах.

Через своих детей Медея передает новой царице свадебный подарок – красивый плащ и повязку на голову. Одежда эта была пропитана ядовитой смесью, поэтому молодая царевна сгорела заживо вместе со своим отцом, который попытался ей помочь. Жители обозлились на детей, принесших смертельные дары. Медея понимает, что если она сама не лишит их жизни, то это сделают другие. Кроме того, она хочет окончательно отомстить Ясону и прервать его род. Мать убивает своих детей.

Ясон проклинает Медею за все убийства. Он напоминает ей, какой жестокой ценой она добилась места его жены: предала отца и убила брата. Медея же винит мужа в предательстве, смерти детей и предрекает ему страшную, мучительную смерть. После чего, забрав тела детей, взмывает в небо на колеснице, запряженной драконами.

Произведение учит тому, что обман никого не делает счастливым. Нельзя быть таким жестоким, не щадить родных и близких ради цели. Если человек идет на предательство, он должен быть готов, что ему отплатят тем же.

Подробный пересказ Медея Еврипида

В поисках Золотого Руна, Ясон, герой древнегреческого эпоса, добрался до царства под названием Колхида. Здешний царь не собирался так просто расстаться со своим сокровищем и придумал для Ясона смертельное испытание. Но герою на помощь пришла дочь царя, которую звали Медея. Она влюбилась в Ясона и была готова сбежать с ним. Заполучив Руно Ясон забрал с собой Медею, но их стали преследовать слуги царя во главе с братом девушки. Она убила брата и это остановило преследователей.

Вернувшись на родину к Ясону, Медея помогла ему взойти на трон. Для этого она обманом призвала дочек местного царя убить его, обещая воскресить его в новом теле и молодым. Но не выполнила свое обещание. Царь погибает от рук своих дочерей, и разгневанные горожане изгнали отцеубийц.

Ясон стал царем, Медея его женой, у них родились дети. Но счастье длится не долго. Местные жители считали Медею ведьмой и подняли восстание. Нашим героям вместе с детьми пришлось спасаться бегством и укрыться в городе Коринф. Там местному правителю тоже не нравилось, что Медея имеет колдовские навыки, и он долго настраивал Ясона против своей жены. Со временем ему это удалось. Ясон сам начинал бояться свою супругу. Он развелся с Медеей и взял в жены дочку царя Коринфа. После этого Медею заставили покинуть город. Она сделала вид, что смирилась с выбором мужа и не держит на него зла.

Приют она нашла в Афинах. Местный царь не мог иметь детей. Царь Афин приютил Медею, дал ей новый дом, потому что она пообещала, что приютив ее он со временем обретет наследника. Получив новое убежище Медея решила отомстить бывшему супругу. Ради него она покинула родину, предала семью и свой народ. А он поменял ее на новую жену, когда подвернулась возможность заключить выгодный брак. Она придумала изощренный план мести и приступила к его выполнению.

Появившись вновь в Коринфе, Медея сделала вид, что счастлива за молодоженов и даже приготовила подарок для новой жены Ясона. Она решила подарить плащ и повязку. Но перед этим покрыла их чарами. Она попросила своих детей вручить подарки своей мачехе. Те с радостью выполнили просьбу. Новая жена Ясона тут же решила примерить красивый плащ, но чары незамедлительно подействовали и тот вспыхнул пламенем, а в месте с ним и женщина. На помощь к той бросился отец и тоже стал жертвой волшебного пламени. Отец и дочь сгорели заживо. Тем временем дети вернулись к Медее. Она плакала прощаясь с ними, а затем, испытывая сильные душевные муки, убила. Тем самым она хотела лишить Ясона всего, что у него тогда было: детей, супруги и власти. Она хотела, чтобы он испытал те же мучения, что и она. В конце повествования Ясон бежит за Медеей, но она схватив тела убитых детей скрывается от него на колеснице.

В этом произведении автор хотел показать нам как душа человека борется между местью и любовью. Главная героиня сосредотачивает вокруг себя все эмоции и читателя завораживает эта сильная на поступки женщина. Медея показывает, как тяжело бывает контролировать свои чувства и действия, когда твоя жизнь рушится, а ты не в силах воспрепятствовать этому.

Можете использовать этот текст для читательского дневника

Еврипид — Медея. Картинка к рассказу

Сейчас читают

Краткое содержание Бунин Деревня
Все действия происходят в конце девятнадцатого века, в начале – двадцатого в России. Тихон и Кузьма как родились в это время. Они родились и стали жить в деревеньке под названием Дурновка.
Краткое содержание Журавлиный крик Быкова
Дождливой осенью 1941 года шести бойцам командиром батареи приказано не пропустить фашистских захватчиков через железную дорогу.
Краткое содержание Вам привет от бабы Леры Васильева
Бабушка Лера проживает в глухой деревне с подругой. Этим женщинам пришлось пережить ГУЛАГ. Новые люди вызывают у неё подозрение. Автор познакомил бабушек с руководителем отдела культуры Района, который взял над ними опеку
Краткое содержание Гоголь Игроки
Главные действующие лица комедийной пьесы «Игроки» — картежники Швохнев, Кругель и Утешительный, которые виртуозно обманывают и обкрадывают заезжего шулера Ихарева. При первоначальном знакомстве они делают вид будто бы не знают о способностях
Краткое содержание Харпер Ли Убить пересмешника
В произведении описываются события, происходившие в середине прошлого века в небольшом американском городке. В небогатом доме жили отец Аттикус (юрист по образованию) и двое его детей: десятилетний Джим и шестилетняя Джин Луиза

Медея | Атлантида Вики | Фэндом

« Пасифа всегда учил меня, что мои враги убьют меня, как только взглянут на меня. ”

~ Medea ^[src]

Медея , также известная как Принцесса Колхиды , была соратником Пасифаи в ее плане вернуть себе город Атлантиду.

Она работает по приказу Пасифаи и помогла Пасифе уничтожить Атлантиду. Но, к несчастью для Пасифаи и Медеи, им не удалось навсегда захватить Атлантиду.Атлантида выиграла битву благодаря Джейсону и его очень близким друзьям.

Медея была спрятана в сундуке в сопровождении лорда Сарпедона.

Однажды ночью в Атлантиде лорд Сарпедон освободил ее из сундука и разрешил свободный проход через дворец. Найдя потайной проход, она обнаружила камеру, в которой находится Палладий. Взяв его с постамента, она почувствовала, как дрожит земля под ней, поскольку Посейдон был возмущен этим поступком. Она смогла сбежать из дворца, прыгнув с более высоких уровней на спину крылатого существа.

Позже она вернулась в колхейский лагерь и подарила Пасифа драгоценный Палладий. Пайфэ уверила ее, что Атлантида обречена. Медея испугалась, потому что никогда не видела ничего с силой Палладия, но Пасифа заверила ее, что им нечего бояться. ( Новый рассвет, часть 1 )

Медея со стороны наблюдала, как армия прорывала Атлантиду, и рассказывала, почему королева Ариадна до сих пор не сдалась. Когда лорд Сарпедон вернулся в колхейский лагерь, Медея с подозрением отнеслась к старику и поняла, что он вернулся, чтобы убить Пасифаю.Используя колдовство, Медея швырнула Сарпедона о деревянный стол, изувечив его, прежде чем Пасифа воткнула кинжал ему в горло.

Когда выяснилось, что битва проиграна, Медея встала рядом с Пасифаей в стенах Атлантиды и стала свидетелем того, как Пасифа нанесла удар одному из их людей, когда тот готовился пустить стрелу в Ясона. Выяснилось, что Пасифа не хотела смерти своего сына. ( Новый рассвет, часть 2 )

Магия : Медея занимается магией; она использовала заклинание, чтобы проникнуть в хранилище, и другое, чтобы призвать существо, от которого она сбежала.Магия Медеи иногда связана с ее эмоциями, и когда она расстраивается, она может наброситься на нее.
Телекинез : Медея смогла невербально перебросить лорда Сарпедона через комнату.
Исцеление : Медея может исцелить ногу Ясона с помощью заклинания и одного прикосновения
Геокинез : Когда Пасифа расстроилась из-за попадания стрелы в живот, она случайно разбила край утеса, в результате чего она и Джейсон упали.
Прикосновение Бога : Как показано в Серые Сестры , ее трогают (предполагается, что она благословлена) боги точно так же, как Ясон и Пасифа.Благодаря этому она также может чувствовать, если другие.

Медея — персонаж Аргонавтики. Гера помогала Ясону в его поисках Золотого Руна и понимала, что ему понадобится помощь Медеи, если он хочет добиться успеха. Она вызвала Афродиту и сказала ей, чтобы ее сын Эрос заставил Медею влюбиться в Ясона, гарантируя ее помощь. Афродита подчиняется. Медея использует свои знания магии, унаследованные от ее тети Цирцеи, чтобы помочь Джейсону в испытаниях, которые ее отец приказал передать Руно.Она создала зелье, которое защитит его от огнедышащего быка, и рассказала ему, как победить солдат, выросших из зубов дракона. Когда становится ясно, что король Колхиды никогда не намеревается позволить Ясону уйти с руном, она берет Ясона к его трофею и поручает Орфею играть за дракона, защищающего Золотое руно. Пока дракон спит, Джейсон берет руно. Затем они должны бежать из Колхиды, и, чтобы добиться успеха, Медея убивает своего брата, чтобы дать им время. Медея также рассказывает Ясону, как победить Талоса, бронзового гиганта, и обманом заставляет дочерей Пелиаса, узурпатора трона Ясона, убить его.Ясон женится на Медее по дороге домой из Колхиды.

Несмотря на все это иолкиане не хотели, чтобы их царица была колхидской, поэтому Ясон и Медея уезжают, чтобы поселиться в Коринфе. В Еврипиде «Медея» Ясон оставляет ее после того, как она родила двоих детей. Ему предлагают дочь короля Коринфа, который хочет, чтобы он стал его наследником, и Ясон соглашается на матч. Разъяренная тем, что после всего, что она сделала, он ее бросил, Медея посылает принцессе Коринфа отравленное платье, которое убивает ее, когда надевается; ее отец король также убит, пытаясь спасти своего ребенка.Клянусь убить Джейсона, она никогда этого не делает. Она оставляет его ни с чем, убивая их детей, чтобы заставить его страдать. Ее дед, бог солнца Гелиос, посылает ей колесницу, запряженную драконами, чтобы увезти ее прочь. Джейсон остается сломленным и проклятым богами.

Статья о Медее по The Free Dictionary

Медея

(mĭdē`ə), в греческой мифологии, принцесса Колхиды, искусная в магии и колдовстве. Она влюбилась в Джейсона Ясона,
в греческой мифологии, сына Эсона.Когда Пелиас узурпировал трон Иолка и убил (или заключил в тюрьму) Эсона и большинство его потомков, Ясон был тайно доставлен к кентавру Хирону, который тайно вырастил его на горе. Пелион.
….. Щелкните ссылку для получения дополнительной информации. и помогла ему, вопреки воле ее отца, Ээта, получить Золотое руно. Когда Ясон покинул Колхиду, она сбежала с ним и много лет жила как его жена, родив ему двоих детей. Позже Ясон пожелал жениться на Креусе, дочери коринфского короля Креонта, но Медея прислала ей заколдованное свадебное платье, которое сожгла ее до смерти.Затем Медея завершила свою месть, убив двоих собственных детей; по другой версии легенды разгневанные жители Коринфа забили их камнями до смерти. После этого Медея сбежала в Афины, где вышла замуж за короля Эгея. Электронная энциклопедия Колумбии ™ Copyright © 2013, Columbia University Press. По лицензии Columbia University Press. Все права защищены. www.cc.columbia.edu/cu/cup/

Медея

(религия, спиритизм и оккультизм)

Жрица из Геката и племянница Цирцеи в греческой мифологии.Она была дочерью Ээта, царя Колхиды, и прославилась своим магическим искусством. Медея влюбилась в Джейсона и с помощью магии помогла ему получить Золотое руно у ее отца. Однако, когда Джейсон предал ее, она стала причиной смерти их двух детей, а также смерти второй жены Джейсона. Медея вышла замуж за царя Эгея, и от него родила сына Медуса.

Позднее Медея вышла замуж за Ахилла на Елисейских полях и была почитаема как бог — dess в Коринфе, хотя главным центром ее культа была Фессалия, дом магии.Гера сделала ее бессмертной и стала известна как «Мудрая».

Медея

(религия, спиритизм и оккультизм)

Медея, астероид 212 (212-й астероид, который будет открыт 6 февраля 1880 года), имеет диаметр около 132 километров и период обращения по орбите 5,5 лет. Медея была названа в честь принцессы, которая помогла Ясону получить Золотое руно.Дж. Ли Леман связывает этот астероид со стратегией планирования, а также с объединением, казалось бы, противоположных эмоций. Якоб Шварц описывает астрологическое влияние Медеи как «сильные эмоции и предвкушение крайней любви или ненависти, либо того и другого одновременно».

Источники:

Коваль, Чарльз Т. Астероиды: их природа и использование. Чичестер, Западный Суссекс, Великобритания: Ellis Horwood Limited, 1988.

Lehman, J. Lee. The Ultimate Asteroid Book. Вест-Честер, Пенсильвания: Whitford Press, 1988.

Комната, Адриан. Словарь астрономических названий. Лондон: Рутледж, 1988.

Шварц, Джейкоб. Энциклопедия названий астероидов. Сент-Пол, Миннесота: Публикации Ллевеллина, 1995.

Следующая статья взята из Большой Советской Энциклопедии (1979). Он может быть устаревшим или идеологически предвзятым.

Медея

в греческой мифологии колдунья и дочь Эита, царя Колхиды.Влюбленная в лидера аргонавтов Ясона, Медея помогла ему получить золотое руно и последовала за ним в Грецию. Когда Ясон планировал жениться на дочери короля Коринфа, Медея убила свою соперницу с помощью отравленной одежды, убила двух своих собственных детей Ясон и исчезла в крылатой колеснице, посланной ее дедом Гелиосом.

История Медеи вдохновила на создание литературных произведений (Еврипид, Аполлоний Родосский, Сенека, П. Корнель, Ф. Грилпарцер и Ж. Ануил), искусства (помпейские фрески; картины Э.Делакруа), музыка (Л. Керубини, Э. Кренек).

Медеа

Город на севере Алжира и административный центр Медеа вилайя . Население 37000 (1966). Город связан железной дорогой и шоссе с Алжиром, а также транссахарским шоссе с городом Зиндер в Нигере. Médéa окружен виноградниками и садами. Здесь производят красные вина. Местные отрасли промышленности включают металлообработку и ремесла (гончарство и дубление кожи).

Медея

Легендарная волшебница, ненависть которой возникла из ревности. [Греч. Миф: Пэйтон, 433]

Медея

посылает новой невесте мужа Джейсона отравленный плащ. [Греч. Лит .: Медея ; Пт. Лит .: Médée ]

Медея

убила двоих своих детей. [Греч. Лит .: Century Classical , 684–685]

Медея

использует отравленную ночную рубашку, чтобы убить новую жену Джейсона.[Пт. Opera: Cherubini, Medea , Westerman, 81]

Медея Резюме | GradeSaver

Греческой публике была бы известна история злополучного брака между Ясоном, героем Золотого руна, и Медеей, варварской ведьмой и принцессой Колхиды. Современный читатель, чтобы полностью понять события Медеи, должен быть знаком с легендами и мифами, на которых основан спектакль.

Медея была народом на дальнем краю Черного моря; для греков времен Еврипида это был край известного мира. Она была могущественной волшебницей, принцессой Колхиды и внучкой бога солнца Гелиаса. Ясон, великий греческий герой и капитан аргонавтов, привел свою команду в Колхиду на поиски Золотого руна. Король Аэтес, владыка Колхиды и отец Медеи, держал руно под охраной. Сам колдун, он был грозным противником. Эта легенда имеет место довольно рано в хронологии греческого мифа.История разворачивается после восхождения Зевса, царя богов, но все еще находится в начале его правления; Гелиас, древний бог солнца до пришествия Аполлона, — дед Медеи. Путешествие Ясона с аргонавтами предшествовало Троянской войне и представляет собой первое морское нападение греков на восточный народ.

Из-за ловушек, установленных Aeetes, Золотое руно было практически невозможно получить. С помощью Медеи Ясон преодолел эти препятствия, а сама Медея убила гигантского змея, охранявшего Руно.Затем, чтобы выиграть время во время их побега, Медея убила своего брата и бросила куски его трупа за «Арго», когда они плыли в Грецию. Ее отец, убитый горем смертью сына и предательством дочери, был вынужден замедлить погоню за Арго, чтобы собрать части тела сына для захоронения.

Медея и Ясон вернулись в его наследственное царство Иолк. Отец Ясона умер, и его дядя Пелиас без права восседал на троне. Медея, чтобы помочь Ясону, убедила дочерей Пелия, что она знает способ вернуть старому царю молодость.Его нужно убить, разрезать на куски, а затем собрать и вернуть в молодость магией Медеи. Невольные дочери сделали, как просила Медея, но колдунья затем объяснила, что она действительно не может вернуть Пелиаса к жизни. Вместо того, чтобы завоевать престол Ясона, этот шаг вынудил Ясона, Медею и их детей покинуть страну. В конце концов они поселились в Коринфе, где Ясон в конце концов взял себе новую невесту.

Здесь начинается действие пьесы, вскоре после того, как Медея узнает о предательстве Ясона.

Входит медсестра и рассказывает о горестях семьи Медеи. К ней присоединяются наставник и дети; они обсуждают измену Ясоном Медеи. Медсестра опасается за безопасность всех: ей известно насилие сердца Медеи. Воспитатель возвращает детей в дом. Входит Хор коринфских женщин, полный сочувствия к Медее. Они просят медсестру вывести Медею, чтобы они могли ее утешить; крики несчастной женщины слышны даже за пределами дома. Медсестра подчиняется.Медея выходит из дома, оплакивая жестокость, с которой судьба обращается с женщинами. Она объявляет о своем намерении отомстить. Она просит Хор, следуя за женщинами, молчать. Хор клянется.

Креонт (не путать с креонтом из фиванского цикла Софокла), король Коринфа и новый тесть Ясона, входит и сообщает Медее, что она изгнана. Она и ее дети должны немедленно покинуть Коринф. Медея умоляет о пощаде, и ей дается отсрочка в один день.Старый король уходит, и Медея говорит хору, что однажды ей достаточно отомстить.

Входит Джейсон, снисходительный и самодовольный. Он ругает Медею за ее свободный язык, говоря, что изгнание — это ее собственная вина. Муж и жена горько ссорятся, Медея обвинила Ясона в трусости, напомнила ему обо всем, что она для него сделала, и осудила его за неверность. Джейсон рационализирует все свои действия с помощью аккуратно перечисленных аргументов. Хотя он, кажется, убедил себя, большинству зрителей Джейсон производит впечатление самодовольного и бесхребетного.Он предлагает Медее деньги и помощь в изгнании, но она гордо отказывается. Джейсон уходит.

Входит Эгей, царь Афин и старый друг Медеи. Эгей бездетен. Медея рассказывает ему о своих проблемах и просит убежища в Афинах. Она предлагает помочь ему завести ребенка; она хорошо разбирается в лекарствах и лекарствах. Эгей охотно соглашается. Если Медея сможет добраться до Афин, он защитит ее. Медея дает клятву старого царя всеми богами.

Убедившись в своей безопасности, Медея рассказывает хору о своих планах.Она убьет новую невесту и тестя Джейсона с помощью отравленных подарков. Чтобы отомстить, она убьет своих детей, чтобы ранить Ясона и защитить их от ответной мести со стороны союзников и друзей Креонта. Многие ученые теперь считают, что убийство детей Медеи было дополнением к мифу Еврипида; в более старых версиях дети были убиты друзьями Креонта в отместку за смерть короля и принцессы. Хор умоляет Медею пересмотреть эти планы, но Медея настаивает на том, чтобы ее месть была полной.

Снова входит Ясон, и Медея примирительно отвечает. Она умоляет его разрешить детям остаться в Коринфе. Она также просит детей принести коринфской принцессе подарки. Джейсон доволен такой переменой в сердце.

Наставник вскоре возвращается с детьми и сообщает Медее, что дары получены. Медея с нетерпением ждет новостей из дворца. Она с любовью разговаривает со своими детьми в сцене, которая одновременно трогает и пугает, даже когда она набирается сил, чтобы убить их.У нее есть момент колебания, но она преодолевает его. Здесь нет места компромиссам.

Приходит посыльный с долгожданными новостями. Отравленное платье и диадема подействовали: принцесса мертва. Когда Креонт увидел труп своей дочери, он обнял ее. Затем яд подействовал против него. Смерти были жестокими и ужасающими. И дочь, и отец умерли от мучительной боли, и тела были едва узнаваемы.

Медея готовится убить своих детей. Она с визгом врывается в дом.Мы слышим детские крики из дома; Хор считает вмешательство, но в итоге ничего не делает.

Входит Джейсон с солдатами. Он опасается за безопасность детей, потому что знает, что друзья Креонта будут мстить; он пришел взять детей под стражу. Хор с сожалением сообщает Джейсону, что его дети мертвы. Джейсон теперь приказывает своим охранникам выломать двери, чтобы он мог отомстить своей жене за эти зверства.

Медея появляется над дворцом в колеснице, запряженной драконами.С ней детские трупы. Она безжалостно издевается над Джейсоном, предсказывая ему неприятную смерть; она также отказывается отдавать ему тела. Джейсон в последний раз препирается со своей женой, обвиняя друг друга в случившемся. Джейсон ничего не может сделать; С помощью своей колесницы Медея сбежит в Афины. Хор закрывает спектакль, размышляя об ужасной непредсказуемости судьбы.

Медея: трагедия и история

Медея: трагедия и история

Еврипида

Медея как исторический комментарий

Некоторые вещи, известные аудитории Еврипида, могут прояснить Еврипида.
цель написать Медею, как он это сделал.

Из мифа:

Любовь Медеи к Ясону была вызвана Афродитой, потому что Ясон не мог
извлекли золотое руно без ее помощи. Любовь, которая
Посылает Афродита неизлечима; как правило, боги не заботятся о смертных
кого они используют. Сравните Ипполит , в котором Афродита желает
наказать Ипполита, чтобы она заставила его мачеху Федру влюбиться в
ему. Богиня проводит пару строк, сожалея о том, что невинная Федра
должен пострадать и быть уничтоженным, но говорит, что судьба смертного не такая
важен как честь бога.

Медея не убивала своих детей. Коринфяне убили их (в версиях
истории раньше, чем Еврипид).

Медея действительно бежала в Афины к царю Эгею. У них был ребенок (которого Медея родила
не убить), названный Медос. Он является одноименным основателем мидийцев (который за
Греки были синонимами персов). Медея покинула Афины с этим ребенком
после того, как прибыл Тесей, и после того, как она безуспешно пыталась покончить с
с Тесеем.

Из современной политической истории:

История Персидской войны Геродота была опубликована где-то между
440-е и 420-е; Геродот упоминает инциденты во время Пелопоннесской войны.В его трагической истории есть много предзнаменований того эффекта, который
владение империей перейдет на афинян или на кого-либо еще. В
греческая кампания, завершающая его историю (взятие Сеста в книге
9.114-121), афиняне ведут себя более варварски, чем персы.

В 432 году, незадолго до начала Пелопоннесской войны, афиняне
начал осаду Потидеи, коринфской колонии, когда этот город пытался
выйти из Афинского союза. Помогая людям Потидеи были
2000 добровольцев из Коринфа и остального Пелопоннеса во главе с
Коринфский полководец по имени Аристей.Осада Афинянами Потидеи была
одна из причин войны. (Фукидиды 1.56-65, 2.67, 70)

Модель Medea выпускалась в 431 году.

Из современной социальной истории:

Медея Еврипида считалась опасным человеком не столько из-за
что она сделала со своими детьми — тем более что это не оригинально
миф — но потому что она защищала права женщин и сожалела об их
лечение мужчинами. Это было анафемой в Афинах V века. В спектакле
ее поддерживает заговорщицкое молчание коринфских женщин,
хотя в опасности находится их король.Женские персонажи Еврипида
не были идеальными женщинами для похорон Перикла: они были
радикалы с очень опасными идеями.

В комедии Аристофана Лягушки , произведенной в 405 году, бог
Дионис отправляется в подземный мир, чтобы вернуть Еврипида, который умер
в прошлом году. Оказавшись там, Дионис узнает, что его желание выздороветь
Эсхил бросает вызов Еврипиду на том основании, что он будет служить
замысел бога для Афин лучше и дал бы людям лучше
совет.Софокл, тоже умерший до постановки пьесы, играл
идеальный джентльмен и не просил вернуть его к живым, но позволил
Еврипид и Эсхил борются с этим. В конце концов, Дионис выбрал
Эсхил. Как вы думаете, почему Дионис хотел вернуть поэта, научить
народ какая мудрость? Поэты-комики были более откровенными в своих политических взглядах.
комментарии и советы, но у них было больше свободы в рассказе
линий. У трагических поэтов были политические взгляды, которые они выражали
сроки их производства (e.грамм. Еврипид написал троянских женщин
сразу после разрушения Афинами Мелоса в 416 г.), манипулируя
детали мифов и вытекающий из этого символизм.

Ясон в Медее | Шмооп

Джейсон

Джейсон в каком-то смысле придурок.Если вы возьмете его на Опра , он получит суровый разговор. После многих лет брака с Медеей он идет и женится на ком-то еще: Глауке, дочери Креонта. Когда Медея злится на это, он ведет себя так, как будто она просто чрезмерно эмоциональная женщина, говоря: «Вы, женщины, все одинаковы» (62). Он продолжает: «Что нам, бедным мужчинам, действительно нужно, так это способ иметь детей самостоятельно — никаких женщин, пожалуйста. Тогда мир был бы полностью свободен от проблем» (62).

Помещая эти избранные сексистские высказывания в уста Ясона, Еврипид создает персонажа, который является символом крайне патриархального греческого общества.Как упоминается в «Анализе характера» Медеи, это делает месть Медеи против него больше, чем просто действия ревнивой женщины. Когда Медея своими кровавыми действиями уничтожает Джейсона, кажется, будто всем шовинистическим мужчинам нанесен смертельный удар.

Бесчувственность Джейсона не знает границ. Без помощи хитрости и магии Медеи Ясон никогда бы не получил Золотое руно. Он вообще не был бы легендарным героем. По иронии судьбы, его даже не сочли бы достойным королевской дочери Креонта.Когда Медея указывает, сколько он ей должен, он бессердечно преуменьшает ее вклад, говоря: «Твоя сообразительность сыграла свою роль» и «твоя служба не причинила вреда» (62). Как этот парень относится к себе серьезно? Поразительно, что он мог сказать это женщине, которая отказалась от своей семьи и родины из-за любви к нему.

Его бесчувственность также проявляется, когда он говорит Медее, что она должна быть благодарна за возможность вообще жить в Греции. Он говорит ей: «У тебя есть дом в Элладе [Греции] вместо какой-то варварской земли» (62).Итак, Медея должна быть благодарна своему благородному мужу-греку за то, что он спас ее с ее грубой родины? Медея была принцессой богатого царства Колхиды. Она внучка Солнца. Мы очень сомневаемся, что она жила в грязевой хижине. Подобные комментарии делают Джейсона символом греческой ксенофобии (страха перед иностранцами). Такое предубеждение против иностранцев было широко распространено в греческом обществе.

Хорошо, хватит избиения Джейсона. У него есть одно оправдание для его второго брака, которое почти правдоподобно.Он говорит Медее, что «я не […] устал от твоего влечения […] просто я хотел, прежде всего, позволить нам жить в комфорте, а не быть бедными» (62). Для мужчины-грека было вполне прилично иметь более одной семьи. Женившись на Глауке, Ясон спасает себя и Медею от бедности и обеспечивает их сыновьям место в обществе. Он никогда не планировал изгнания Медеи; она бы осталась его наложницей. Он указывает, что она навлекла на себя изгнание, рассказав о том, как она собиралась убить Креонта и его дочь.Это правда. Хотя современной публике трудно принять это оправдание, для древних афинян оно имело смысл. Конечно, сам факт того, что такого рода устройство было обычным явлением, говорит об общем сексизме греческого общества, которое представляет Ясон.

Ла Льорона и Джейсон и Медея

Ла Льорона и Джейсон и Медея

Очевидно, история Ла Льороны (в основном мексикано-американская / юго-западная сказка) и
греческий миф об Ясоне и Медее очень похожи.Для тех, кто не знаком с последним: Медея была
варварская принцесса, влюбившаяся в греческого героя Ясона. Они поженились и родили двух сыновей, но спустя годы
он оставил ее ради Креусы, принцессы Коринфа. В ярости она убила их двоих детей и послала отравленный
платье и корону для Креусы, которая умерла в агонии сразу же после того, как надела роковую одежду.

Одна из самых интересных параллелей заключается в следующем: в обеих версиях женщина рассматривается как менее «цивилизованная» — Ла Льорона — бедная девушка.
из грубого земного общества Нового Света, Медея — дочь варварского царя, а этот человек — культурный человек. Ясон — член в высшей степени утонченного общества.
классическая Греция, конкистадор, предавший Ла Льорону, из «утонченного» европейского мира.Интересно, ксенофобия ли это («Эти проклятые нецивилизованные иностранцы — они бы даже убили
их собственные дети! «) или сексизм (» Женщины … они такие неразумные, и их трудно
контроль! «), но на самом деле, вероятно, это комбинация двух.

Одна вещь, которая отличается в каждой сказке, заключается в том, что симпатии тех, кто ее слышит, призваны
ложь. Ла Льорона — объект страха — это сказка, которую использовали, чтобы дети не играли у рек после наступления темноты.
безусловно, действенный способ попытаться остановить опасную практику, но она также является объектом сочувствия: то, что она сделала, было ужасно, но она была
С ума сойти из-за того, что ее возлюбленный оставил ее, и теперь она платит ужасную цену за свой грех.Вину в этой истории в основном возлагается на конкистадора — если бы он не
предал мать своих детей — и действительно, если бы он не соблазнил молодую женщину вне брака — ничего из этого ужаса не произошло бы. В классическом
миф, однако, виновата именно Медея. В истории ее любви к Джейсону она ранее изображалась хорошей женщиной, совершающей злые поступки. После убийства
ее дети, она становится крайне злой — позже она появляется в мифе о Тесее как кровожадная мачеха этого героя.Джейсона не осуждают за жестокое обращение с ней, а если и так, как бывает в некоторых
классические версии сказки, после убийства Медеи он невиновен. Но именно он страдает за этот поступок — Медея спасается от этого, как и от всех последующих злодеяний, невредимой, оставляя Ясона на произвол судьбы.
перенести агонию от потери сыновей и будущей невесты. А в Ла Льороне страдает женщина. В каждой версии менее виновным считается тот, кто терпит
большие последствия. Это , почему их считают менее виновными, потому что они оправдывают свою вину страданиями? Или это просто один из тех безжалостно правдивых мифологических комментариев,
горе может поразить людей, которые этого не заслуживают? (Хотя, конечно, в этих случаях, если судить по современным представлениям, на самом деле действительно .)

Какими бы ни были сложности, тема этой истории вызывает глубокий отклик — и потому она всплыла в этих двух далеких культурах, разделенных годами и милями, чтобы утвердиться в
сознание тех, кто это слышит.

Версия 1

Версия 2

Мифы, легенды, фольклор и сказки

Дом

Медея | Факты, информация и мифология

Дочь Ээта от Океанидов Идия или, по другим данным, от Гекаты, дочери Персеса.¹ Она была женой Ясона и самой известной среди мифических колдунов. Основные части ее истории уже были приведены под Абсиртом, Аргонавтами и Ясоном, q.v .

Считается, что после бегства из Коринфа в Афины она вышла замуж за царя Эгея, ² или была возлюблена Сизифом. ³ Говорят, что сам Зевс подал на нее в суд, но напрасно, потому что Медея боялась гнева Геры; и последний вознаградил ее обещанием бессмертия ее детям.Ее детьми, по некоторым данным, являются Мермерус, Ферес или Фессал, Алкимен и Тисандр, и, по другим данным, у нее было семь сыновей и семь дочерей, в то время как в других упоминается только двое детей, Медус (некоторые называют его Поликсем) и Эриопис. , или один сын Аргус. ⁴

В отношении ее бегства из Коринфа существуют разные традиции. Некоторые говорят, как мы отмечали выше, что она бежала в Афины и вышла замуж за Эгея, но когда было обнаружено, что она расставила сети для Тесея, она сбежала и отправилась в Азию, жители которой были названы в честь ее мидийцев.⁵ Другие рассказывают, что сначала она бежала из Коринфа к Гераклу в Фивах, который обещал ей свою помощь, еще находясь в Колхиде, на случай, если Ясон ей изменит. Она вылечила Геракла, которого охватило безумие, и, поскольку он не мог предоставить ей обещанную помощь, она отправилась в Афины. ⁶ Говорят, что она родила сына Медуса после своего прибытия в Азию, где после бегства из Афин она вышла замуж за царя; в то время как другие утверждают, что ее сын Медус сопровождал ее из Афин в Колхиду, где ее сын убил Персеса и вернул ее отца Ээта в его царство.Однако некоторые приписывают восстановление Ээта Ясону, который сопровождал Медею в Колхиду. ⁷

Существует также традиция, что в Фессалии Медея вступила в состязание с Фетидой о своей красоте, которое было решено Идоменей в пользу Фетиды, ⁸, а по другой традиции Медея отправилась в Италию и там научила маррубцев искусству увлекательного искусства. и покорение змей, поэтому она, как говорят, получила название Ангуития или Ангития. ⁹

В конце концов, Медея, как говорят, стала бессмертной, удостоилась чести поклоняться Богу и вышла замуж за Ахилла в Элизиуме.¹⁰

❧

Иконография

Медея обычно изображается на греческих вазах как женщина восточного вида в фригийской шапке, например, на аттической амфоре из Рувы (конец V века до н. Э.) И на апулийской вазе в Мюнхене. На фресках и римских саркофагах она изображена в римской одежде, например, на фреске из Геркуланума. Римский саркофаг в Берлине показывает всю трагедию Медеи: вручение смертоносного свадебного подарка Креусе, смерть Креусы, убийство двух ее детей и ее бегство в колеснице дракона.Фейербах написал Медею в своем знаменитом произведении.

Список литературы

Банкноты

Псевдо-Аполлодор. Библиотека i, 9.23; Гесиод. Теогония , 961; Диодор Сицилийский, iv, 45.
Плутарх. Тесей , 12.
Схолиаст на Олимпийских одах Пиндара xiii, 74.
Псевдо-Аполлодор. Библиотека i, 9.28; Diodorus Siculus, iv, 54; Птолемей Гефестион, 2; Схолиаст на Еврипида Медея , 276.
Medi , Павсаний. Описание Греции ii, 3.7; Овидий. Метаморфозы vii, 391 и далее.
Диодор Сицилийский, iv, 54.
там же. , iv, 54-56; Гигин. Fabulae , 26; Юстин, xlii, 2; Тацит. Анналы , vi, 34.
Птолемей Гефест, 5.
Сервий на Вергилии Энеида vii, 750; комп. Ангития.
Схолиаст на Еврипида Медея , 10; на Аполлония Родия ‘ Argonautica iv, 814.

Кто это медея: Медея · Персонажи мифов Греции · Энциклопедия античной мифологии