Шёпоты и крики — Википедия. Что такое Шёпоты и крики
«Шёпоты и крики» («Крик и шёпот», швед. Viskningar och rop) — художественный фильм режиссёра Ингмара Бергмана, завоевавший множество призов на различных международных кинофестивалях.
Сюжет
Действие происходит в большом (предположительно, родовом) имении в присутствии трёх сестёр — Агнес, Карин и Марии. Агнес очень больна, преданная служанка Анна ухаживает за ней и морально её поддерживает. Многолетние напряжённые отношения между этими четырьмя женщинами лежат в основе сюжета.
Агнес больна раком, на протяжении всего фильма она вспоминает эпизоды детства. Мать, которую Агнес так любила всю свою жизнь, по сюжету фильма не очень-то ей благоволила. Скорее, у матери была большая расположенность к Марии, нежели к Карин и Агнес. Похоже, Агнес это всегда чувствовала.
Сёстры поочерёдно вспоминают своё беззаботное и удивительное для них детство, о том, как они играли, веселились, смеялись, шептались. В детстве всё по-другому. А сейчас они подсознательно ненавидят друг друга. Единственным преданным человеком в их семье остаётся служанка Анна, которая, помимо выполнения своих обязанностей, заботится об Агнес. Анна, сама потерявшая маленькую дочь, делает всё с любовью, просто и по-человечески, а не как обычная прислуга.
Каждая из сестёр по-своему несчастна. Карин — жёсткая и даже немного жестокая,разочаровавшись в человеческой искренности и чувствах, она высказывает страх, недоверие к проявлениям нежности и отгораживается ото всех. Мария — улыбчивая и легкомысленная, она умело скрывает природное равнодушие ко всему и всем поверхностным, вежливым сочувствием и приветливостью. Чтобы спрятать внутренней пустоту Мария с энтузиазмом выполняет нравственные и этические обряды по отношению к сестрам. В отсутствие мужа она утешается с врачом, который лечит Агнес.
После долгих мук Агнес умирает, глаза ей закрывает служанка Анна. Мария в этот момент плачет, а на лице Карин наблюдается нечто, похожее на сожаление, но вместе с тем — одновременно и на боль, и на радость.
Заключительная сцена фильма сопровождается прекрасной музыкой Баха и Шопена, звучащей поочерёдно. Когда сёстры в компании мужей сидят в гостиной поместья перед тем, как уехать, все четверо решают отпустить служанку Анну и предлагают ей взять на память какую-нибудь мелочь из вещей своей любимой госпожи, которую она предпочтет. Анна же категорически отказывается.
В конце картины Анна зажигает свечу. Достав дневник Агнес, взятый тайно на память, она читает… На экране воспроизводится эпизод из жизни сестёр — как они втроём со служанкой беззаботно гуляли в парке, качались на любимых качелях, смеялись и были счастливы. Несмотря на то, что Агнес уже была больна, она наслаждается теми мгновениями безоблачного счастья, которое позволило ей ощутить себя в близости к родным и любимым ей людям. Пожалуй, что это были последние минуты, когда она была по-настоящему счастлива. И её смерть лишь обнажила драматичность и болезненность взаимоотношений женщин этого дома, где она выросла.
«Так смолкают шёпоты и крики». (И. Бергман)
В ролях
Награды и номинации
Фильм собрал коллекцию из 20 побед и 7 номинаций на различных кинофестивалях, среди которых:
Награды
Номинации
Литература
- И. Бергман. «Шепоты и крики» // Картины / Перевод со шведского А. Афиногеновой. — М.- Таллин: Музей кино, Aleksandra, 1997. — 440 с. — ISBN 9985-827-27-9. (недоступная ссылка)
Ссылки
Крик и шёпот — это… Что такое Крик и шёпот?
«Шёпоты и крики» («Крик и шёпот», швед. Viskningar Och Rop) — художественный фильм режиссёра Ингмара Бергмана, завоевавший множество призов на различных международных кинофестивалях. Не рекомендуется просмотр детям и подросткам моложе 16 лет.
Сюжет
Действие происходит в большом (предположительно, родовом) имении в присутсвии трёх сестёр — Агнес, Карин и Марии. Агнес очень больна, и преданная служанка Анна ухаживает за ней и морально её поддерживает. Напряжённые многолетние отношения между этими четырьмя женщинами лежат в основе сюжета.
Агнес — больна туберкулезом, на протяжении всего фильма вспоминает моменты из детства, очень верующий человек. Мать, которую Агнес так любила на протяжении всей своей жизни, по сюжету фильма не очень-то любила. Скорее, у матери была большая любовь к Марии, нежели к Карин и Агнес. Похоже, Агнес это чувствовала с самого детства.
Сложные отношения, конечно, когда в доме три сестрёнки, вместе с тем они вспоминают поочерёдно свое беззаботное и удивительное для них детство, о том как они играли, веселились, смеялись, шептались. В детстве всё по-другому. В настоящее время они подсознательно ненавидят друг друга. Единственным преданным человеком в их семье является служанка Анна, которая помимо своих обязанностей, ухаживает за больной Агнес.
Она делает всё с любовью, просто и по-человечески, а не как прислуга, в то время, как остальные две её сестры, мучаются от происходящего в этом доме — каждая думает только о себе, никакой любви, страдание и ненависть сестёр друг к другу. Каждая из них по-своему несчастна.
Карин — самая завистливая, немного жестокая, не может успокоиться, испытывает наслаждение от грубости, постоянно чем-то недовольна, ни в сексе, ни в жизни.
Мария — более мягкий и весёлый человек, но по всей видимости, не удовлетворена своим существованием. В отсутствие мужа, когда тот пребывает в командировках, она утешается с врачом, который на протяжение всей болезни Агнес присматривает за ней.
После долгих мук своей болезни — Агнес умирает с открытыми глазами, которые закрывает ей служанка Анна, Мария в этот момент плачет, а на лице Карин наблюдается нечто, похожее на сожаление, но вместе с тем — одновременно и на боль, и на радость утраты. Холодный расчёт и избавление от мук. Сцена, с пришедшим поутру священником, не продолжительная, но очень показательная, в отличие от американских цитат, произнесённых священником во время отходной молитвы.
Заключительная сцена фильма сопровождается прекрасной музыкой Баха и Шопена поочерёдно — в тот момент, когда сестры со их мужьями сидят на дорожку. Уезжая из поместья, где прожили всю жизнь, они решают отпустить служанку Анну и предлагают ей взять на память всё, что она пожелает из вещей своей любимой госпожи Агнес. Анна категорически отказывается, несмотря на свою любовь к Агнес. Поблагодарив Анну, сестры со своими мужьями уезжают из поместья, но Мария, взяв у мужа некую сумму денег, даёт их Анне в знак своей признательности к ней за всё, что она сделала для их семьи.
И в качестве эпилога в заключение картины, Анна зажигает свечу. Достав дневник Агнес, взятый тайно на память, она читает… голос за кадром в сопровождении музыки Шопена, эпизод молодости трёх сестёр — как они беззаботно гуляли в парке со своей служанкой Анной и бежали к своей любимой качели, на которую садились втроём. Качель раскачивала преданная и заботливая служанка Анна, которая теперь читает эти строки и, как ни странно, не плачет.
Шикарный камерный фильм в лучших традициях Ингмара Бергмана.
«Вот так замолкают шёпоты и крики». (И. Бергман)
В ролях
Награды и номинации
Фильм собрал коллекцию из 20 побед и 7 номинаций на различных кинофестивалях, среди которых:
Награды
Номинации
- Лучший зарубежный фильм на иностранном языке
Ссылки
Wikimedia Foundation.
2010.
Читать онлайн книгу «Крик и шепот» бесплатно — Страница 1
К. Уэбстер
Крик и шепот
Посвящение
Моему прекрасному голосу разума:
Твой шепот не дает мне сойти с ума,
Твой крик защищает меня.
Я люблю тебя.
Предупреждение
«Крик и шепот» — мрачный роман. В этой истории есть слишком злободневные сексуальные темы и сцены насилия, которые могут спровоцировать эмоциональное расстройство. Жестокость, описанная в этой истории — наглядная и без прикрас — у многих может вызвать неприятие.
Эта история не для всех.
Будьте осторожны.
«Ты пугающий и странный, и красивый. Что-то, что не каждый знает, как любить».
Уорсон Шир
Заметка читателю перед прочтением…
Эту книгу я писала дольше всех своих книг. Временами это было психологически тяжело и требовало от меня тщательной и кропотливой исследовательской работы. Я приложила много сил, чтобы сделать эту историю как можно достоверней.
Это не типичный роман.
В этой истории нет ничего типичного.
Я прошу тебя, читатель, подойти к этой книге беспристрастно. Я хочу, чтобы ты забыл все, о чем знаешь, и впитал все, что я медленно волью в тебя. Я прошу тебя прочесть эту историю без предвзятого мнения или мыслей.
Эта история — порой сложная для понимания, — красива, если ты прочувствуешь ее.
Безграничная любовь, понимание и полная самоотверженность — главные темы этого романа.
Спасибо за то, что читаешь. Удостоверься, что видишь связь моей заметки и истории, чтобы свободно обсуждать ее и без страха проспойлерить ее для всех остальных.
Спасибо,
К. Уэбстер.
Глава 1
Кейди
Наши дни
В воздухе стоит тошнотворный тяжелый запах сигарет и дешевого пива. Я всегда могу точно сказать о нем все лишь по одному взгляду, брошенному на меня. Ключи разбросаны по дому — как будто он намеренно их оставляет. Чтобы подразнить меня и переспать со мной. Полупустая пачка сигарет. Пустая банка пива смята и брошена на кухонном столе. Рядом с ней на деревянной столешнице выцарапано его имя. Глубоко. Раздраженно. Неидеально.
Норман.
Бисеринки пота появляются над моей верхней губой, и я несусь к входной двери, стараясь не вдыхать эту вонь. В тот момент, когда я распахиваю дверь, прохладный весенний ветерок обдувает меня и отрывает мои влажные волосы от липкой шеи.
Поверить не могу, что мне все же удается избегать его, когда он бывает здесь. Я всегда боюсь, что он найдет меня. Что утащит наверх, в мою спальню. Стянет с моего худенького тела пропитанную потом одежду. Что станет издеваться надо мной, как делает это с тех пор, как я стала достаточно взрослой, чтобы произносить слово «папа».
* * *
Пронзительный гудок велосипеда выводит меня из оцепенения. Я неловко машу Кристоферу, двенадцатилетнему мальчику, живущему чуть дальше по улице. Он машет мне в ответ, но я замечаю, с каким усилием он работает ногами. Кристофер ускоряет свой велосипед, чтобы как можно быстрее проехать мимо моего дома. Прочь… от меня.
Этот мальчик, как и большинство моих соседей, меня не любит. Некоторые, возможно, меня даже боятся. Но это совсем уж смешно. Я всего лишь сломленная девушка двадцати девяти лет от роду. А не какой-то там монстр.
Отшельница.
«Я им покажу!»
Когда-то кое-кто мог вытащить меня из моего печального мира, показать, что даже сквозь осколки может светить солнце, и позволить мне почувствовать настоящую любовь. Жизнь, в свое время, была настолько совершенна, насколько это вообще возможно для меня.
Когда-то у меня была надежда.
Но потом он тоже меня бросил.
Не то, чтобы я виню его. На его месте я бы тоже бросила себя. Но все равно больно. Нет, это ранило меня до глубины души, черт возьми. На самом деле, нет такого слова, которым можно было описать мои чувства, когда он ушел.
Часть меня умерла.
Сгорев и обуглившись.
Чтобы просто отдаться ветру, который разбрасывает песчинку за песчинкой.
* * *
В животе урчит. Интересно, тетя Сьюзи или Агата уже побывали в продуктовом магазине? Сейчас с деньгами туго, но тетя Сьюзи жуткая фанатка скидочных купонов. Ей каким-то образом удается прокормить всю эту дикую семейку на крошечный бюджет, предоставляемый государством. А также на мой скудный заработок. Если дела идут совсем плохо, офицер Джо всегда заглядывает к нам с бургерами или с буханкой хлеба и арахисовым маслом. В тот вечер, когда случилось все это дерьмо, именно он отреагировал своевременно. И даже двадцать лет спустя он все еще навещает свою любимую Кейди. Возможно, я и одинокая женщина, но в моей жизни есть несколько удивительных людей, которые обо мне заботятся!
Что самое ужасное — больше всего я скучаю по тому, кто сбежал в Йельский университет. Бросил свою девушку в погоне за карьерой. Украл мое сердце прямо из груди.
«Ты могла бы удержать его, Кейди».
«Нет, ему суждено было взлететь!»
Слезы наворачиваются на глаза, но я тут же смахиваю их. Легко забыть, что именно я заставила его уйти. Чтобы он мог следовать своим мечтам — мечтам, в которых мне нет места.
Я для него плесень. Разрастающаяся и гниющая. Перекрашивающая его сверкающие части в черное, посредством болезни, также известной как «я». Когда ты женщина, страдающая от депрессии и посттравматического стрессового расстройства, среди прочих других расстройств, ты убеждаешься, что ты — бооольшааая проблема. Что ты — источник его ночных кошмаров. Ты — черная чума, которая только заражает все вокруг.
И мой бедный сладкий мальчик становился больным. Он был слишком влюблен. Его отец возненавидел меня за это и разочаровался в собственном сыне. Я не могла видеть, как единственный, кого я люблю, единственный, кто всегда лучезарно улыбается только для меня, задумчиво хмурится. Видеть, как его глаза затуманиваются и становятся далекими, когда он думает о том, от чего отказывается. Из-за меня.
Ему не пришлось делать выбор, потому что я все решила за него. Он не будет выбирать за меня ни воздух, ни еду, ни воду. Вот почему он не может остаться.
Я его заразила, но еще не поздно отступить.
Еще можно все исправить.
Именно так я и сделала.
* * *
В животе снова урчит, и я нервно осматриваюсь в поисках тети Сьюзи. Я ни за что не пойду в «Уолмарт». Это место кишит людьми, и от него у меня мурашки по телу. Я не переношу, когда они настороженно сканируют меня глазами. Когда женщины в этом городе толпами окружают меня и носятся со мной, как стадо несносных гусынь. Словно это их долг, потому что они когда-то знали мою бабушку. Я терпеть не могу, когда они пытаются выяснить, почему же я чудовище. И когда смотрят на меня, то видят его — Нормана — человека, сделавшего отвратительные вещи с собственной плотью и кровью.
Они переворачивают мой заботливо построенный мир вверх ногами. И теперь здесь правят безумие и хаос. Все это будет происходить до тех пор, пока я не стану умолять о постели и спокойствии. И он единственный, у кого в руках мое кровоточащее сердце.
Мне нужна тишина.
Мне нужен порядок.
Передышка от криков.
Моя вселенная предлагает мне мимолетные мгновения счастья, когда мне удается унять оглушительный хаос в моем мирке. Я могу выжить только с шепотом.
* * *
Решив, что «Уолмарт» — очень плохая идея, я запираю парадную дверь и избавляюсь от дьявольской грязи Нормана. Агата будет распекать меня за то, что я за ним убираю, но я в любом случае это делаю. Мое право — избавить свой дом от следов.
Как только воздух начинает пахнуть Фибризом (прим. марка освежителя воздуха) — у нас сорок семь банок благодаря одному из тех купонов, которые так тщательно собирает тетя Сьюзи — я иду в гостиную к пианино. Пианино — это мой способ сбежать от боли. В музыке я нахожу утешение — ритм, который замедляет биение моего чувствительного сердца, угрожающего вырваться из груди и убежать по улице.
Я поднимаю окно, чтобы впустить немного живительной прохлады. Нужно выветрить вонь от сигаретного дыма, которым насквозь пропитан воздух вокруг меня. Кондиционер опять сломан, но с деньгами туго. Боунз оставил для меня записку вчера, что все уладит, но я все еще мучаюсь и надрываю свою задницу. Обычно он не из тех, кто доводит дело до конца. В отличие от него, я не могу разгуливать без рубашки круглые сутки. Нужно выяснить, знает ли Агата кого-то, кто сможет недорого починить эту рухлядь.
* * *
Сегодня у меня болит сердце. Но мне нужно прийти в себя до занятий на фортепиано с Кирой — они будут позже — сегодня днем. Ей девять, и она усердно работает, чтобы выучить все песни из книги для начинающих. Эта девочка — заядлый ученик. Она довольно решительна для своего возраста. Когда у меня плохое настроение, она сразу это чувствует, и «У Мэри был ягненок» (прим. стихотворение из цикла «Сказки матушки Гусыни», положенное на музыку) становится интенсивной и мрачной. Поэтому я стараюсь одаривать ее улыбкой и излучать счастье.
Во всяком случае, до определенного момента…
* * *
Я скатываюсь на старую деревянную скамейку. Мои оголенные бедра, выглядывающие из-под обрезанных джинсовых шорт, мгновенно прилипают к поверхности. Стянув резинку с запястья, я собираю свои длинные волосы в хвост и неаккуратно скручиваю их. Они довольно влажные у корней, поэтому их так приятно убрать с шеи. С благоговением я касаюсь кончиками пальцев потертых клавиш, еще сохранивших цвет слоновой кости. Давным-давно бабушка научила меня играть. А в результате это стало настоящей терапией — моим единственным способом — бегством.
Теперь это еще и мой дополнительный доход. Несколько смелых родителей платят мне за занятия с их детьми. Они единственные в городе понимают, что я не злой человек — все остальные утверждают, что я злая.
Успокоив свои мысли, я начинаю порхать пальцами по клавишам. Легко ложащиеся на слух звуки из «Тайного письма» наполняют дом. Я играю произведение не по памяти, а от души. Музыка — это отсрочка моей боли и грусти. Прямой доступ к душе женщины, которая коротает жизнь, пытаясь забыть о несправедливости, допущенной против нее.
Только я не могу забыть.
Не тогда, когда Норман все еще поблизости.
Не тогда, когда пустая комната мамы вызывает слезы.
Не тогда, когда любовь всей моей жизни живет в другом городе вдали от меня.
Но когда я играю на фортепиано — даже если недолго — я обо всем забываю. Я могу заставить замолчать эти крики. Превратить их в шепот. Позволить музыке заполнить мою душу и утопить кошмары прошлого.
Когда я играю — я довольна.
Даже если ненадолго.
Глава 2
Йео
Тугой комок беспокойства, скручивающий мое сердце, наконец, ослабляет свою хватку. Двенадцать лет — это долго, чтобы держать часть себя в тисках.
Кейденс Маршалл — целый мир для меня с тех пор, как мне исполнилось десять. А теперь — и каждый выбор. Каждое решение. Каждая мысль, посещающая мою голову… связана с ней. Так было всегда и всегда так будет.
Я люблю ее.
Просто и ясно.
Нельзя погасить пылающее пламя любви. Родственные души просто так не расстаются. Двадцать лет никак не изменили моих чувств к ней. Время, когда мы не были вместе, — прошло.
Больше не надо прятаться.
Больше не надо избегать.
Не надо больше отрицать наши сложные отношения.
И я собираюсь сделать это прямо сейчас.
* * *
«Она выгнала тебя, Йео!»
Но это был толчок — и мне он был необходим. Она права. Я не мог помочь ей с образованием, домом или деньгами. Но и не мог ее ненавидеть. Не мог зацикливаться на том, как и почему она решила меня прогнать. Я предпочел бежать в противоположном направлении — к тому, что рано или поздно сведет нас вместе.
Кейди из тех женщин, которые заслуживают пожизненной привязанности.
Иногда невозможно легко исправить или быстро решить проблему.
Часто для этого требуется время. Когда ты полностью посвящаешь себя кому-то — ты заставляешь время работать на тебя.
* * *
Кейди — то обязательство, к которому я никогда не подхожу с двойной моралью. Я игнорирую требование отца посещать школу бизнес-менеджмента. Управлять наравне с ним компанией транснациональных технологий умеют только мои братья. «Андерсон Тек» прекрасно справляется и без меня. Малыш. Мятежник. Братья от другой матери.
Я улыбаюсь, когда думаю о своей матери. Гьен Андерсон — сила, на которую можно всегда рассчитывать. Более тридцати лет назад она влюбилась в моего отца, который ради бизнеса провел несколько лет в Южной Корее. Она забеременела мной в самом начале их отношений. Но была проблема — папа был женат и уже имел двух сыновей, Дина и Баркли.
Когда отец понял, какую кашу заварил, то развелся с Эвелин, чтобы вступить в законный брак с моей матерью. И, тем не менее, он остался преданным отцом моим братьям. Он хотел, чтобы все его дети жили в Западной Вирджинии. Вместе. Одной счастливой, дурацкой семьей. Отец прыгал туда-сюда между их великолепным кирпичным домом в новом районе Моргантауна и нашим простым домиком в конце улицы Кейди.
Смешно говорить о легкости такого воспитания.
Всю мою жизнь меня любят и заботятся обо мне.
Я не смею просить о большем.
* * *
Кейди как-то приспосабливается. Я просто знаю это. И скоро мы выясним — как. Я провожу много времени в подготовке к этому моменту. Это должно сработать.
Пронзительный звонок отвлекает меня от мыслей, и я осторожно, не отрывая глаз от дороги, тянусь к своему сотовому.
— Да?
— Папа сказал тебе, что сегодня вечером мы ужинаем в ресторане у ЛеБланка? — Барк с жаром начинает рассказывать о месте, куда нас приглашают. Он даже не удосуживается поздороваться.
Баркли — средний сын семейства Андерсонов — больше всех похож на нашего отца. Он высокий, с темно-каштановыми вьющимися волосами, широкими плечами и сильным подбородком. Дин — светло-каштановыми волосами и мягкими чертами лица — очень похож на свою мать. Я же из-за своих южно-корейских корней почти не похож на отца — лишь очень высокий в него. И у меня миндалевидные, карие, как у матери, глаза, а волосы — прямые и черные.
— Кто мы?
— Пэтти, близнецы, мама и папа, Дин и его новая девушка, и, конечно, Гьен. Все как обычно, — ворчит брат.
Могу утверждать, что Баркли звонит из офиса. Я слышу, как он во время разговора печатает на компьютере. Барк постоянно работает — из-за этого его брак с Пэтти трещит по швам. Она, думаю, давно бы ушла от него, если бы близняшки не начали учиться в старшей школе и не были бы так сильно увлечены софтболом (прим. спортивная командная игра с мячом, разновидность бейсбола).
— Могу я привести с собой кое-кого?
Стук по клавишам прекращается, а его дыхание становится прерывистым. Ему даже не нужно ничего говорить. Я почти слышу вопросы, скачущие в голове у Баркли.
«Это она?»
«Кейденс Маршалл?»
«Что она затевает на этот раз?»
Но он не спрашивает — Баркли не такой смелый, как наш отец. Ему действительно нет дела до чувств его брата.
— Конечно, парень. Приводи. Он красавчик? — его попытка разрядить напряженную атмосферу вызывает у меня улыбку.
Я усмехаюсь и качаю головой.
— Отвали. Ты же знаешь, меня интересуют девочки, а не парни.
— Слухи говорят о другом, — дразнится он.
Я на мгновение напрягаюсь от его слов, но затем отмахиваюсь от них. Мельница слухов в этом городе огромна — всегда заполнена работой.
— Да, да. Во сколько?
— Мы договорились на восемь.
* * *
После разговора я жму на педаль моего BMW. Случалось много разного дерьма в Коннектикуте — где я закончил ординатуру в больнице Святого Фрэнсиса — из-за вождения этой яппи-машиной. Папа подарил мне ее, как только я закончил медицинский. Пока мои коллеги тонули в студенческих долгах по кредитам после четырех лет учебы и ездили на работу на автобусе, я катался на кабриолете М6 за восемьдесят шесть тысяч долларов и жил в оплачиваемом отцом лофте в центре Хартфорда.
Я не заслуживал оправдания — мои ровесники просто не могли понять мою семью.
Отец хотел купить для мамы огромный дом, похожий на тот, в котором жил с Эвелин. Но она отстояла себе домик, в котором живет до сих пор. Он стоит меньше моей чертовой машины. Мама единственный человек, которому отец позволяет настоять на своем и при этом выйти сухим из воды. Я никогда не пойму их отношений.
Мама однажды сказала, что она — огнедышащий дракон.
А папа легко воспламеняется.
Я больше ничего не спрашиваю на эту тему.
* * *
Я умираю от желания позвонить Кейди. За последние двенадцать лет мы разговаривали всего пару раз. Иногда мама ради меня заходит к ней. В основном же я в курсе ее дел благодаря «Фейсбуку» и переписке с Агатой. А когда я пытаюсь дозвониться до Кейди — происходит одно и то же — я вынужден объясняться с ним.
Боунз. Высокомерный. Упрямый.
Ему наплевать на правила, логику и причины.
И это мой лучший друг.
Все мои попытки поговорить с ней терпят неудачу — приходится разговаривать с ним — Кейди не подходит к телефону. Хотя, если я не выдержу до возвращения в Моргантаун, у меня все же есть способ поговорить с ней.
Все эти годы были адом — она избегала моих звонков и пряталась при моем появлении в городе. Я знаю, что она ни с кем не встречается, но до нее все равно невозможно добраться. Но теперь, когда я переезжаю обратно, она не спрячется от меня.
Я иду за моей девочкой.
Раз и навсегда.
Нравится ей это или нет.
* * *
«Боунз может идти нафиг, если думает, что сможет не подпустить меня к Кейди», — как только эта мысль возникает в моей голове, меня начинает душить чувство вины. Он не виноват. По крайней мере, он отвечает на звонки.
Единственный человек, который не подпускает меня к Кейди, сама Кейди. Я вздыхаю и быстро набираю ее домашний номер. Каждый раз я надеюсь, что она ответит. Ну, хотя бы в этот раз.
— Йоу!
Я съеживаюсь от его голоса.
— Где Кейди?
— Не твоё дело.
Я сжимаю руль и проглатываю раздражение.
— Что?
— Не твоё дело, — хохочет он.
А мне хочется его задушить.
— Да, ладно, парень. Просто позови ее. Мне нужно у нее кое-что спросить, — мой голос напряжен — я старюсь держать себя в руках, чтобы не разозлиться на него. Моя злость на Боунза лишь делает его хозяином положения.
Я знаю это по опыту.
И не позволю ему победить.
— Мы будем играть в «Телефон». Ты говоришь мне, а я передаю твои слова ей, — говорит он с тихим смехом, — а затем скажу тебе, что она велела тебе отвалить, — в его голосе звучат веселые нотки, но меня не обмануть — я читаю между строк. Он все еще злится на меня после нашей последней стычки. И снова чувство вины нарастает внутри меня.
Я слышу в телефоне гудки и убираю его. Черт возьми! Когда Боунз злится на меня, то всегда играет в эти дурацкие игры. Игры, правил которых я не знаю. Игры, на которые я мог бы наплевать. И все же я заставляю себя играть в них.
— Мне надоело играть в «Телефон», — ворчу я громко. — И собираюсь сыграть в «Тук-тук»… это игра, в которую я обычно выигрываю.
* * *
Нетерпеливо подпрыгивая, я выхожу из дома мамы — решимость подгоняет меня. На ланч она откармливала своего трудолюбивого мальчика наполненной до краев тарелкой самгёпсаля (прим. самгёпсаль — популярное блюдо корейской кухни) с гарниром из кимчи (прим. кимчи — блюдо корейской кухни: остро приправленные квашеные овощи, в первую очередь, пекинская капуста). Я не осознавал, как сильно скучал по маминой стряпне, пока не съел вторую наполненную до краев тарелку. Если бы все зависело только от меня, она готовила бы сейчас праздничный ужин в честь моего возвращения вместо ЛеБланка. Я могу питаться бифштексами, где угодно. Но превосходные южнокорейские домашние блюда сложно найти на восточном побережье.
До дома Кейди недалеко. Я помню, как ездил на велосипеде до ее дома сто лет назад, когда жизнь была намного проще. Когда мы были друзьями. Когда были полны чувства зарождения чего-то большего. Когда я был уверен, что умру, если не буду дышать ею каждую секунду своего каждого дня.
Но жизнь добралась и до нас.
Реальность стала тем, с чем мне пришлось иметь дело.
К счастью для нас, решать проблемы — мое призвание. Наше препятствие было как раз в этом. И теперь я готов подхватить ее на руки, бальзамом исцелить ее разбитое сердце и, наконец, сделать ее своей.
Каждую разбитую частичку ее.
Своей.
* * *
Когда я подъезжаю к ее дому, первое, что замечаю, — облупившуюся от стен краску. Крыльцо, кажется, покосилось на один бок. Все заросло травой. Сердце в груди болит. Меня переполняет чувство ответственности, и я хочу выбить из себя дерьмо за то, что позволил этому случиться.
Больше никогда.
Никогда снова.
Когда я слышу исполнение на фортепиано популярной детской песенки «Греби, греби, управляй своей лодкой», то замедляю шаги. Мое намерение — вмешаться, найти мою девочку, упасть к ее ногам и разгрести все это дерьмо.
Но когда она работает, я не могу этого сделать.
По крайней мере, пока.
Я терпеливо жду на самой нижней ступеньке, пока, наконец, не появляется маленькая девочка с длинной черной косой до середины спины. Она вприпрыжку спускается по лестнице. Проскальзывает мимо меня. Поднимает велосипед, лежавший на боку на подъездной дорожке, и стремительно уезжает. Не теряя времени, я поднимаюсь по лестнице широкими шагами. Из-за своего длительного отсутствия я вынужден постучаться в дверь. Но что касается Кейди — ее лучше застать врасплох.
— Кейди? — зову я и влетаю в дверь. И первое, что замечаю, — здесь чертовски жарко. Мне интересно, почему не включен кондиционер. Лето станет невыносимым. Кондиционер либо сломан, либо Сьюзи применяет один из способов экономии денег. В любом случае, я собираюсь разобраться с этим.
* * *
Меня встречает тишина. Пианино брошено. Вьетнамки Кейди оставлены под скамейкой, а бутылка холодной воды стоит на подставке рядом. Я открываю рот, чтобы снова ее позвать, но слышу скрип половицы. Я поднимаю взгляд. На моих губах играет улыбка, пока я не встречаюсь взглядом со скучающим гребаным Боунзом. Плечом он опирается о стену. И как обычно, он без рубашки. Меня раздражает, что он разгуливает полуголым всякий раз, когда я его вижу. Ведь в дом постоянно приходят на занятия дети.
— Где Кейди?
Боунз пожимает плечами и неторопливо шагает к дивану. Молчанием он игнорирует мой вопрос. Я стискиваю зубы. Я вижу, как он садится и засовывает руку в карман. Не спеша достает деревянную долбленку, предназначенную для хранения марихуаны. Он переворачивает верхнюю часть. Оттуда выскальзывает штука, из которой он ее курит. Я с раздражением наблюдаю, как Боунз мизинцем проталкивает травку. Затем берет зажигалку. Сверкнув металлической крышкой, он подносит пламя к кончику курилки и делает глубокую затяжку.
Кейди будет в ярости, если узнает, что он курит травку в ее гостиной.
— Тебе лучше бросить эту хрень, парень, — громко ворчу я и большими шагами иду к креслу. Я сажусь и, резко наклонившись вперед, ставлю локти на колени. Встречаюсь взглядом с его покрасневшими глазами. — Я хочу ее увидеть. Где она, черт возьми?
Боунз делает глубокую затяжку, прежде чем ответить мне.
— Она не хочет тебя видеть. Это очевидно. Ведь ты, черт возьми, разбил ее чертово сердце, когда ушел. Думаешь, она захочет когда-нибудь снова увидеть тебя? — его слова жалят, а глаза выдают огорчение.
Я умею читать Боунза так же легко, как и Кейди.
Когда-то мы были Жуткой Троицей. Теперь — мы ничто.
Я провожу пальцами по своим влажным от пота волосам и понимаю, что они теперь торчат во все стороны. Мне нужно обязательно принять душ перед ужином в ресторане. Боунз, прищурившись, наблюдает за моими действиями. Его глаза полыхают гневом.
— Мы оба знаем, что это она прогнала меня, Боунз. И все эти годы прогоняла снова и снова. Но, знаешь, что? Мне надоело, что меня прогоняют. Я знаю, чего хочу. И я хочу ее. И мне плевать, что придется вытаскивать ее из этой чертовой дыры. В свои объятия.
Боунз усмехается.
— Включите своих гребаных поющих клоунов. Давайте все поклонимся великому доктору Андерсону. Он наконец-то решился вернуть свою девушку.
Я делаю глубокий, успокаивающий вдох.
— Мы с Кейди сможем привести в порядок наши отношения. Сейчас мне просто нужно увидеть ее.
— Но она встречается кое с кем, — дразнит меня Боунз. — С кем-то, кто выглядит намного лучше. С кем-то, кто трахается как чемпион. С кем-то вроде меня.
В ответ я могу лишь хохотать, но это горький смех.
— Мы оба хорошо знаем, что она с тобой не встречается. Твои навыки общения оставляют желать лучшего.
Неожиданно Боунз цепенеет после моих слов.
— Чеееееееееерт.
Я в недоумении поднимаю бровь.
— Что?!
— Я пообещал Кейди найти того, кто починит чертов кондиционер. Черт побери, если бы я не забыл… — ворчит он. — Я был на пути к моему приятелю Дэви, чтобы купить немного дозы. Я должен был спросить его соседа, придет ли он взглянуть на кондиционер. Но, черт побери, сестра Дэви лизала у меня и шептала мне на ухо про все то дерьмо, что хотела делать со мной. Я был чертовски смущен ее буферами и сосками с райским вкусом, размером с пепперони.
Я закрываю глаза и делаю глубокий вдох. Мои кулаки непроизвольно сжимаются. Когда я вновь открываю глаза, Боунз с интересом наблюдает за мной.
— Ты тоже неровно дышишь к сестре Дэви? Я бы поделился ею с тобой, красавчик. Сучка, вероятно, любит двойное проникновение или вроде того. Уверен, что у тебя точно встанет, Йео, — он облизывает губы с тонким намеком. — Хочешь затянуться?
Боунз протягивает мне дозу. Но я качаю головой, выражая отказ.
— Хочу пригласить Кейди сегодня вечером на ужин. Можешь передать ей сообщение?
— Ага, — его глаза бессовестно сверкают.
Я лишь качаю в ответ головой.
— Отлично, тогда я оставлю ей записку.
Я встаю и направляюсь в кухню. Агата держит ее в безукоризненной чистоте. Здесь всегда пахнет хлоркой и апельсинами. Около телефона на стойке лежит розовый блокнот со стикерами. С большой буквой «А» наверху. Я отрываю листочек и нахожу розовый маркер.
«Кейди,
Я знаю, что ты избегаешь меня, красавица. Но время вышло. Хватит бегать! Я обещал, что вернусь за тобой, и ты знала, что я сдержу обещание… И не имеет значения, нравится тебе это или нет. Сегодня вечером праздничный ужин с моей семьей, и я хочу, чтобы ты пошла на него со мной. А потом мы будем только вдвоём. Будем разговаривать и все наверстаем. Будем целоваться как раньше. Я хочу видеть твою милую улыбку и твои красивые глаза. Я хочу проводить пальцами по твоим мягким волосам. Я хочу знать, что тебя огорчает, а что делает счастливой.
Я просто хочу… тебя.
Я скучаю по тебе и люблю тебя. Всегда любил и всегда буду любить.
Йео».
Дописав, я оставляю записку на стойке. Я собираюсь выйти из кухни, когда неожиданно сталкиваюсь с Боунзом. Я выше и тяжелее его — поэтому его костлявая задница вмиг оказывается на полу.
— Гребаное животное! — ворчит он, растянувшись на потертом, скользком линолеуме.
Я ухмыляюсь и протягиваю ему ладонь. Он отмахивается и без моей помощи поднимается на ноги. Я стараюсь не рассматривать новые татуировки на его груди — они появились после нашей последней встречи. Это лишь еще больше раздражает меня.
Он пробегает взглядом по моему телу, будто оценивает.
— Ты воняешь, — кривит он губы с отвращением. — Чертовы кимчи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Шёпоты и крики (фильм) — это… Что такое Шёпоты и крики (фильм)?
Шёпоты и крики (фильм)
«Шёпоты и крики» («Крик и шёпот», швед. Viskningar Och Rop) — художественный фильм режиссёра Ингмара Бергмана, завоевавший множество призов на различных международных кинофестивалях. Не рекомендуется просмотр детям и подросткам моложе 16 лет.
Сюжет
Действие происходит в большом (предположительно, родовом) имении в присутствии трёх сестёр — Агнес, Карин и Марии. Агнес очень больна, и преданная служанка Анна ухаживает за ней и морально её поддерживает. Напряжённые многолетние отношения между этими четырьмя женщинами лежат в основе сюжета.
Агнес — больна туберкулезом, на протяжении всего фильма вспоминает моменты из детства, очень верующий человек. Мать, которую Агнес так любила на протяжении всей своей жизни, по сюжету фильма не очень-то любила. Скорее, у матери была большая любовь к Марии, нежели к Карин и Агнес. Похоже, Агнес это чувствовала с самого детства.
Сложные отношения, конечно, когда в доме три сестрёнки, вместе с тем они вспоминают поочерёдно свое беззаботное и удивительное для них детство, о том как они играли, веселились, смеялись, шептались. В детстве всё по-другому. В настоящее время они подсознательно ненавидят друг друга. Единственным преданным человеком в их семье является служанка Анна, которая помимо своих обязанностей, ухаживает за больной Агнес.
Она делает всё с любовью, просто и по-человечески, а не как прислуга, в то время, как остальные две её сестры, мучаются от происходящего в этом доме — каждая думает только о себе, никакой любви, страдание и ненависть сестёр друг к другу. Каждая из них по-своему несчастна.
Карин — самая завистливая, немного жестокая, не может успокоиться, испытывает наслаждение от грубости, постоянно чем-то недовольна, как в сексе, так и в жизни в целом.
Мария — более мягкий и весёлый человек, но по всей видимости, не удовлетворена своим существованием. В отсутствие мужа, когда тот пребывает в командировках, она утешается с врачом, который на протяжении всей болезни Агнес присматривает за ней.
После долгих мук своей болезни — Агнес умирает с открытыми глазами, которые закрывает ей служанка Анна, Мария в этот момент плачет, а на лице Карин наблюдается нечто, похожее на сожаление, но вместе с тем — одновременно и на боль, и на радость утраты. Холодный расчёт и избавление от мук. Сцена, с пришедшим поутру священником, не продолжительная, но очень показательная, в отличие от американских цитат, произнесённых священником во время отходной молитвы.
Заключительная сцена фильма сопровождается прекрасной музыкой Баха и Шопена поочерёдно — в тот момент, когда сестры со их мужьями сидят на дорожку. Уезжая из поместья, где прожили всю жизнь, они решают отпустить служанку Анну и предлагают ей взять на память всё, что она пожелает из вещей своей любимой госпожи Агнес. Анна категорически отказывается, несмотря на свою любовь к Агнес. Поблагодарив Анну, сестры со своими мужьями уезжают из поместья, но Мария, взяв у мужа некую сумму денег, даёт их Анне в знак своей признательности к ней за всё, что она сделала для их семьи.
И в качестве эпилога в заключение картины, Анна зажигает свечу. Достав дневник Агнес, взятый тайно на память, она читает… голос за кадром в сопровождении музыки Шопена, эпизод молодости трёх сестёр — как они беззаботно гуляли в парке со своей служанкой Анной и бежали к своей любимой качели, на которую садились втроём. Качель раскачивала преданная и заботливая служанка Анна, которая теперь читает эти строки и, как ни странно, не плачет.
Шикарный камерный фильм в лучших традициях Ингмара Бергмана.
«Вот так замолкают шёпоты и крики». (И. Бергман)
В ролях
Награды и номинации
Фильм собрал коллекцию из 20 побед и 7 номинаций на различных кинофестивалях, среди которых:
Награды
Номинации
Ссылки
:: Читать — К. Уэбстер Крик и шепот — Оглавление — Книга «Крик и шепот» — Уэбстер К. — ЛитЛайф — книги читать онлайн
К. Уэбстер Крик и шепот
Данная книга предназначена только для предварительного ознакомления!
Просим вас удалить этот файл с жесткого диска после прочтения.
Спасибо.
Перевод: Morley54Bobic (1-12гл),
Катерина Сорокина (с 13 гл)
Сверка: Mari
Редактор: Mari, Eva_Ber
Обложка: Таня Медведева
Оформление: Eva_Ber
Посвящение
Моему прекрасному голосу разума:
Твой шепот не дает мне сойти с ума,
Твой крик защищает меня.
Я люблю тебя.
Предупреждение
«Крик и шепот» — мрачный роман. В этой истории есть слишком злободневные сексуальные темы и сцены насилия, которые могут спровоцировать эмоциональное расстройство. Жестокость, описанная в этой истории — наглядная и без прикрас — у многих может вызвать неприятие.
Эта история не для всех.
Будьте осторожны.
«Ты пугающий и странный, и красивый. Что-то, что не каждый знает, как любить».
Уорсон Шир
Заметка читателю перед прочтением…
Эту книгу я писала дольше всех своих книг. Временами это было психологически тяжело и требовало от меня тщательной и кропотливой исследовательской работы. Я приложила много сил, чтобы сделать эту историю как можно достоверней.
Это не типичный роман.
В этой истории нет ничего типичного.
Я прошу тебя, читатель, подойти к этой книге беспристрастно. Я хочу, чтобы ты забыл все, о чем знаешь, и впитал все, что я медленно волью в тебя. Я прошу тебя прочесть эту историю без предвзятого мнения или мыслей.
Эта история — порой сложная для понимания, — красива, если ты прочувствуешь ее.
Безграничная любовь, понимание и полная самоотверженность — главные темы этого романа.
Спасибо за то, что читаешь. Удостоверься, что видишь связь моей заметки и истории, чтобы свободно обсуждать ее и без страха проспойлерить ее для всех остальных.
Спасибо,
К. Уэбстер.
Шёпоты и крики — это… Что такое Шёпоты и крики?
«Шёпоты и крики» («Крик и шёпот», швед. Viskningar och rop) — художественный фильм режиссёра Ингмара Бергмана, завоевавший множество призов на различных международных кинофестивалях.
Сюжет
Действие происходит в большом (предположительно, родовом) имении в присутствии трёх сестёр — Агнес, Карин и Марии. Агнес очень больна, преданная служанка Анна ухаживает за ней и морально её поддерживает. Многолетние напряжённые отношения между этими четырьмя женщинами лежат в основе сюжета.
Агнес — больна раком, на протяжении всего фильма вспоминает эпизоды детства. Мать, которую Агнес так любила всю свою жизнь, по сюжету фильма не очень-то ей благоволила. Скорее, у матери была большая расположенность к Марии, нежели к Карин и Агнес. Похоже, Агнес это всегда чувствовала.
Сёстры поочерёдно вспоминают своё беззаботное и удивительное для них детство, о том, как они играли, веселились, смеялись, шептались. В детстве всё по-другому. А сейчас они подсознательно ненавидят друг друга. Единственным преданным человеком в их семье остаётся служанка Анна, которая, помимо выполнения своих обязанностей, заботится об Агнес. Анна делает всё с любовью, просто и по-человечески, а не как обычная прислуга.
Каждая из сестёр по-своему несчастна. Карин — жёсткая и даже немного жестокая, боится проявлений нежности и отгородилась от всех. Мария — более мягкий и весёлый человек, но по всей видимости, не удовлетворена своим существованием. В отсутствие мужа она утешается с врачом, который лечит Агнес.
После долгих мук Агнес умирает, глаза ей закрывает служанка Анна. Мария в этот момент плачет, а на лице Карин наблюдается нечто, похожее на сожаление, но вместе с тем — одновременно и на боль, и на радость.
Заключительная сцена фильма сопровождается прекрасной музыкой Баха и Шопена, звучащей поочерёдно. В тот момент, когда сёстры в сопровождении мужей выходят на дорожку, уезжая из поместья, они решают отпустить служанку Анну и предлагают ей взять на память всё, что она пожелает из вещей своей любимой госпожи. Анна же категорически отказывается.
В конце картины Анна зажигает свечу. Достав дневник Агнес, взятый тайно на память, она читает… На экране воспроизводится эпизод молодости сестёр — как они втроём со служанкой беззаботно гуляли в парке, качались на любимых качелях, смеялись и были счастливы.
«Вот так замолкают шёпоты и крики». (И. Бергман)
В ролях
Награды и номинации
Фильм собрал коллекцию из 20 побед и 7 номинаций на различных кинофестивалях, среди которых:
Награды
Номинации
Литература
Ссылки
Screams and Whispers от DANCE WITH THE DEAD
Полный альбом «The Shape» доступен здесь: dancewiththedead.bandcamp.com/album/the-shape
ухо
я не могу —
клянусь богом, я каждый раз чувствую озноб.
Это дерьмо, я хочу услышать, черт возьми, да чувак
сохранено в плейлисте
ага !!!
Концовка этой песни феноменальна, продолжайте в том же духе, надеюсь, новый альбом будет хорош!
о мальчик
Алоха!
Отправка алоха!
Комментарий LeV3t
Отличный трек даже для такого металлистов, как я !!
вау
сладкое
Поехали
вот оно
Мой любимый трек ^ _ ^
So Castlevania… Настолько хорошо!!
феноменальный
Такой отличный альбом, хорошие ребята поработали.
классная акустическая гитара
.Обзор
: Anacrusis — Screams and Whispers
Обзор отзыва: Последний альбом Anacrusis, прежде чем они исчезли из мира трэша. Тяжелый, трэшевый, мелодичный, запоминающийся, мрачный и капризный.
После четырех альбомов и нескольких туров, Anacrusis подошли к концу со своим последним альбомом Screams and Whispers . Группа находилась в состоянии внутреннего замешательства, вызванного кажущимся безразличием и замешательством со стороны поклонников металла со всего мира. Жаль, что группы, которые считаются опередившими свое время, часто исчезают задолго до того, как их начинают ценить, но именно это и произошло здесь.Anacrusis был одной из лучших и самых уникальных техничных трэш-групп своего времени, но почти никто об этом не знал. Это отсутствие открытости не мешало группе вкладывать душу в каждый релиз, и этот последний альбом доказывает это вне всякого сомнения.
На этом альбоме группа сохранила острый, как бритва, гитарный и басовый тон, который они разработали на Manic Impressions , но звук стал более теплым, создавая менее механическое и более «человеческое» ощущение. Они также вернули часть нижних частот, которой, по мнению некоторых, не хватало на последнем альбоме, а также придали басовым барабанам более плотный звук (хотя и не в такой степени, как Reason ).В целом, это, вероятно, лучший по звучанию альбом за всю карьеру группы (хотя я по-прежнему предпочитаю холодное механическое производство Manic Impressions ).
Музыкально этот альбом позволил себе подняться на ступеньку выше в техническом отношении. Риффы и аранжировки все еще довольно техничны и сложны, но кажутся менее плотными и точными, чем на Manic Impressions . Одна из причин, почему так кажется, в том, что припевы на этом альбоме кажутся более продуманными и запоминающимися, чем все, что они когда-либо делали раньше.Это никоим образом не подразумевает «распродажи» или менее тяжелого альбома, это просто означает, что они уделили больше внимания зацепу, а не сделали припевы просто еще одной частью песни.
Другая причина, по которой эти песни кажутся менее техничными и точными, заключается в том, что они потеряли барабанщика из Manic Impressions , Чада Смита, и заменили его Полом Майлзом. Пол — очень способный барабанщик, и его вклад в альбом великолепен, просто в его игре больше свободы, чем в технической игре Чада Смита.Из-за такой раскованности песни на Screams и Whispers кажутся более грувными, чем большинство вещей из их прошлого. Это не подразумевает влияния ню-метала или чего-то подобного (в конце концов, это был всего лишь 1993 год), это просто означает, что песни, хотя и тяжелые, трэшевые и техничные, кажутся более грувными.
Как обычно, вокал Кена Нарди разнообразен, от тихого рычания до блэк-металлических воплей, а также всего, что между ними. На последнем альбоме он улучшился почти до совершенства, и из-за этого они звучат здесь лишь немного лучше, но это также может быть связано с усилением акцента на припевах.Его тексты на этом альбоме по-прежнему в основном интроспективны и вдумчивы, но также кажутся более конкретными, чем все, что было раньше.
Anacrusis всегда была первой трэш-группой, и в этой структуре использовались прогрессивные тенденции. Они никогда не переходили на джаз, фанк или что-то еще, что могло бы отвлечь внимание от тяжести. На этом альбоме Кен Нарди начал добавлять клавишные в песни, которые он писал. Судя по всему, остальная часть группы была не слишком довольна этим, но они поглотили это.Клавиатуры на этом альбоме не похожи на обычные клавишные, вроде Dream Theater или что-то в этом роде. Здесь нет клавишных соло, рэгтаймовых вставок или чего-то подобного. Фактически, клавишные даже не используются в каждой песне. Когда они используются, они создают более пространственное оркестровое ощущение и в основном используются для улучшения настроения песни. Они хорошо справляются с этим, и они никак не влияют на общую тяжесть или качество песни. Если ваше мнение о клавишных на этом альбоме иное, и вы никогда не слышали их старые альбомы, я все равно рекомендую вам их попробовать.
В целом, это очень солидный релиз, который показывает, что даже на четырех альбомах они все еще были готовы экспериментировать, раздвигая границы трэша. У них все еще есть быстрые технические риффы, более тяжелые песни с умеренным темпом, множество различных частей каждой песни, мрачные эмоциональные, обращенные внутрь себя лирики, а также лучшее использование припевов и мелодии. Если есть альбом Anacrusis, я бы порекомендовал его для непосвященных, это был бы этот или Manic Impressions ( Screams and Whispers немного более доступны, а Manic Impressions намного холоднее и техничнее).
Рекомендуемые композиции:
Твитнуть
.
Шепот и крики
Я научился ненавидеть свое тело в молодом возрасте. В 3-м классе я поправилась на несколько фунтов и села на диету. Меня игнорировали в 4 и 5 классах. В средней школе ко мне дважды приставали. В первый раз это случилось, когда я шел со своим классом, возвращаясь с обеда. Мальчик из класса, проходивший мимо нас, протянул руку, схватил одну из моих растущих грудей и крикнул: «Болван!» Я не знал, как реагировать. Я просто боролась со слезами и очень долго чувствовала себя грязной. В 7-м классе я сидел на трибуне в спортзале, когда этот мальчик сел позади меня.Он звал к себе других мальчиков и просил их сесть рядом со мной. Когда они это делали, он хватал их за руку и растирал ею все мое тело. Мальчики кричали слова отвращения и убегали. Я просто сидел и плакал. Я был так шокирован происходящим, что мне не пришло в голову двинуться с места или рассказать об этом учителю. В течение года я винил себя за тот день. Я все думал: «Я должен был переехать», «Я должен был сказать кому-нибудь», «Если бы я не был таким толстым и уродливым, этого бы никогда бы не случилось.«Когда надо мной не смеялись и не трогали меня ненадлежащим образом, я был невидим. Я был просто тем, чем популярные мальчики и девочки развлекали себя, когда им было скучно. Я похудела, когда пошла в старшую школу, но к тому времени я почувствовала себя тело было чем-то, что привлекало негативное внимание. Я не думал, что заслуживаю называться красивой. Я все еще чувствовал себя толстой задницей, хотя я был очень маленьким человеком. Я просматривал каталоги Victoria Secret и ненавидел себя за то, что не имел грудь, как у моделей (хотя я был еще ребенком), потому что у меня не было маленьких бедер, как у них (хотя на мне была одежда самого маленького размера, которая у них была).В 10 классе я практически начал голодать. Я бы съел небольшой пакет чипсов на обед и ничего больше в течение дня. Я тренировался, когда вернулся домой из школы, и все еще чувствовал отвращение, когда смотрел в зеркало. Я всегда страдал от депрессии и членовредительства. Если бы я злился на себя, даже в молодом возрасте, я делал бы что-нибудь, чтобы навредить своему телу. Я кусал себя, пока не становилось слишком больно, чтобы продолжать. Я чесала лицо ногтями или щеткой с жесткой щетиной. В 12 классе начал резать.В первый раз я применил английскую булавку, потом ножницы, потом нашел бритвенное лезвие и лелеял его как свое драгоценное сокровище. Я вырезал на руке слова, кресты, ряды идеально прямых линий. Я поразился тому, как я проводил лезвием по коже и несколько секунд ничего не делал. Тогда потечет кровь. Я позволял крови стекать по моей руке, собираясь в маленькие бусинки на кончиках пальцев. Иногда я слизывал его, иногда использовал для рисования картинок в своем дневнике.Я всегда наказывал свое тело, как будто оно сделало что-то не так, подводило меня. Вместо того, чтобы любить свое тело за все чудесные вещи, которые оно может для меня сделать, я бил его, разрезал на куски, доводил до предела, просто чтобы почувствовать боль, которую оно причинило. У меня все еще есть проблема с любовью к своему телу. Куда бы я ни посмотрел, я вижу вещи, говорящие мне, что я слишком толстый, слишком низкий, слишком брюнет, слишком умный, слишком странный …. ну, к черту. Вот как я отношусь ко всему тому дерьму, которое случилось со мной за мою короткую жизнь…. вот как я отношусь к людям, которые смеялись надо мной, игнорировали меня, обзывали меня, вели себя так, как будто я был недостаточно хорош … К черту их.
.
Screams and Whispers Рэндалла Пеффера
2 1/2 звезды.
В Кейп-Коде бывший государственный защитник и нынешний рыбак Майкл Декастро получает сообщение от сводного брата своей старой возлюбленной. Сообщение состоит в том, что бывшая девушка Майкла Туки Апарасио попала в беду в Хошимине.
Туки — дочь чернокожего военнослужащего и вьетнамской женщины. Она очаровательна своей смуглой кожей и вьетнамскими чертами лица. В настоящее время она певица в ночном клубе и обеспокоена тем, что фигура преступного мира, Леди Дракон, ищет ее и Сердце Воинов, звезду
2 1/2.
В Кейп-Коде бывший государственный защитник и нынешний рыбак Майкл Декастро получает сообщение от сводного брата своей старой возлюбленной. Сообщение состоит в том, что бывшая девушка Майкла Туки Апарасио попала в беду в Хошимине.
Туки — дочь чернокожего военнослужащего и вьетнамской женщины. Она очаровательна своей смуглой кожей и вьетнамскими чертами лица. В настоящее время она певица в ночном клубе и обеспокоена тем, что фигура преступного мира, Леди Дракон, ищет ее и Сердце Воинов, рубин стоимостью в миллионы, которым она обладает.
Очевидно, что автор потратил много времени на изучение этой книги, но я сомневаюсь в некоторых вещах. В начале истории Майкл Декастро только что был заключен в тюрьму за возможную попытку самоубийства в состоянии алкогольного опьянения. Логично ли, что он все бросает и едет во Вьетнам?
Майкл просит отца сопровождать его. Его отец служил во Вьетнаме депутатом. Несмотря ни на что, через сорок лет после войны он находит девушку, которую любил, находясь в Сайгоне, и даже больше, она все еще любит его.
Мне было трудно поверить, что юная Туки будет владеть драгоценным камнем на несколько миллионов долларов, в то время как у нее очень мало других активов. Если ей грозит опасность, не сможет ли она использовать драгоценный камень в качестве залога своей безопасности?
Сказано от третьего лица, было трудно почувствовать мотивацию персонажа или узнать, что было в его сердцах.
Наконец, я обнаружил, что антагонист, Леди Дракон, действует не в своем характере. Временами она была фигурой преступного мира и резко относилась к Туки.Иногда она относилась к ней нежно.
Многие книги стоит потратить время, чтобы прочитать слова автора и оценить историю. Не здесь. В идее рассказа есть достоинства, и я думаю, что у автора есть история, которую можно было бы рассказать лучше в будущем.
.