О чем «Кофе и сигареты»: фрагмент книги «Джим Джармуш. Стихи и музыка» Антона Долина

В «НЛО» выходит «Джим Джармуш. Стихи и музыка» — книга о творчестве одного из главных независимых американских режиссеров, написанная Антоном Долиным при участии поэтов и музыкальных критиков. «Афиша Daily» публикует отрывок из главы, посвященной фильму «Кофе и сигареты».

«Странно было познакомиться» — так называется первая новелла из одиннадцати, составляющих «Кофе и сигареты». На съемки этого фильма Джим Джармуш потратил 17 лет, но не то чтобы убил; это едва ли не самый необременительный и легковесный из его проектов. Началось с шутки, ни к чему не обязывающей, — записанного для программы «Saturday Night Live» полуимпровизационного диалога двух актеров и приятелей режиссера — знаменитого (но не на тот момент) итальянца Роберто Бениньи и американского комика-парадоксалиста Стивена Райта. За кофе и сигаретами. Это было в 1986-м. Потом Джармуш снял еще одну, еще одну… Соблюдались основные правила, заявленные заголовком: кофе и курение. Минималистский характер короткометражки, обычно бессюжетной или близкой к тому. Черно-белое изображение (хотя у фильма в итоге четыре оператора и четыре монтажера). К 2003-му набралось на полный метр.

В этом весь Джармуш. Воспевая пустяки и сопротивляясь любым методам привлечения внимания, он усаживает за стол людей — похожих друг на друга или, наоборот, противоположных — и ждет химической реакции (разумеется, подготовленной заранее, но все равно неожиданной).

«Странно было познакомиться» — совершенно кэрролловский скетч, эдакое «безумное кофепитие». На столе перед Роберто и Стивеном — персонажей зовут так же, как актеров, — пять чашек с крепким кофе. Шахматный дизайн столика также напоминает об «Алисе»: клетки задают координаты, черно-белую минималистскую палитру. Особенно это очевидно, когда оператор показывает стол сверху, — такой кадр отныне будет почти в каждой новелле.

Возбужденные собеседники, кажется, друг с другом не знакомы — или все-таки знакомы? Это так и не выясняется. Флегматичный Стивен тихо курит, рассказывая о том, как напивается на ночь, чтобы сны шли побыстрее: их так много мелькает за ночь, что всего не расскажешь. Возбужденный Роберто, напротив, грезит наяву: руки трясутся, выбрать одну чашку из пяти никак не может, имя собеседника тоже все время путает, называя его Стивом вместо Стивена. Но оба считают, что кофе полезен для здоровья, его и для детей надо продавать — в замороженном виде. А потому чокаются кофейными чашками.

Стивен пытается сбежать раньше времени, он записан к зубному. Роберто с удовольствием сходит туда вместо него. Обменявшись талончиками, они расходятся. Встреча (и фильм) продлилась пять минут, успев сбить зрителя с толку. А Джармуш добился своего: снял микробюджетный фильм, понятный до конца ему одному. Будто хайку написал.

Вот и встретились —
чайные кусты по склонам
тоже все в цвету…Танэда Сантока. Перевод Александра Долина (как и последующих хайку).

Действие «Близнецов» разворачивается в Мемфисе, где Джармуш снимал «Таинственный поезд», — с участием тех же Стива Бушеми, что сыграл здесь говорливого официанта, и Синке Ли. Здесь к младшему брату Спайка Ли (который еще будет упомянут в одной из позднейших короткометражек) присоединилась их сестра Джои Ли. Они и есть близнецы в «паршивейшей забегаловке Мемфиса». Пьют кофе — с молоком и без, курят и ни в чем не могут друг с другом согласиться. Они настолько похожи, что перепутали обувь и одежду, но поняли это не сразу, а только постепенно, по запаху.

«Кофе и сигареты» Джармуша вообще о том, как люди несхожи друг с другом и какое чудо (пусть маленькое и незаметное), что иногда им удается найти общий язык и сесть за один стол, хоть бы и за кофе с куревом. «Нездоровое сочетание», — язвительно замечает официант. А потом рассказывает, хоть его об этом и не просят, городскую легенду о злом брате-близнеце Элвиса Пресли. Это он растолстел, стал носить белые смокинги и золотые цепи. И когда чернокожие близнецы признаются в своем равнодушии к Элвису-расисту («По его словам, черный цвет был хорош только для того, чтобы чистить ботинки»), официант уверенно констатирует: «Король такого сказать не мог — только его близнец!»

Альманах Джармуша напичкан знаменитостями и звездами альтернативного мира, настоящими «королями» и их «злыми близнецами». Находя в каждом что-то человеческое, он забавно акцентирует контраст, чтобы потом разрушить его через внезапно проявившееся сходство. Все люди братья, а также сестры. По меньшей мере за перекуром или чашкой кофе.

Короткая ночь.

Слышу — будто бы под подушкой
грохочет поезд…Масаока Сики

А вот и сразу две звезды в одном фильме — Том Уэйтс и Игги Поп, «Где-то в Калифорнии». Этот выпуск «Кофе и сигарет» в 1993-м получил малую «Золотую пальмовую ветвь» в Каннах. Джармуш рассказывал, что подошел к усталому и раздраженному Уэйтсу в конце рабочего дня вместе с Игги Попом, а тот на него накричал: «Может, обведешь мне смешные шутки, что-то я их не вижу?» Это настроение режиссер и постарался воспроизвести на площадке.

Идея «злого близнеца» оказалась настолько продуктивной, что возник фантастический и одновременно документальный стиль «Кофе и сигарет». На экране, нет сомнений, подлинные Игги — в кожаной куртке, с длинными волосами, — и Уэйтс, в черном пиджаке и узнаваемой шляпе. Но как их занесло в случайную кофейню и что они здесь делают, зачем решили встретиться? Бог весть. Загадка и то, что Уэйтс внезапно оказывается врачом, который с утра успел принять роды и сделать трахеотомию при помощи шариковой ручки.

Так или иначе разговор не клеится: собеседники будто не узнают друг друга. Очевидно, как и зритель, который не вполне идентифицирует их обоих: каждый будто играет — и ведь взаправду играет — роль самого себя. Том, подобно путанику Роберто в первой новелле альманаха, называет Игги Джимом (хотя тот просил называть его Игги). Игги зачем-то рассказывает Тому о классном барабанщике, и тот видит в этом недружелюбный намек: дескать, его собственный барабанщик плох. Под конец оказывается, что в музыкальном автомате бара нет музыки ни Игги, ни Уэйтса, сидеть им приходится под анекдотическую — в контексте их собственного творчества — идиллическую гавайскую гитару. Недовольные, предполагаемые приятели неловко разбегаются.

Ключевая сцена короткометражки, безусловно, та, в которой Том и Игги восхваляют здоровый образ жизни, поскольку оба бросили курить четверть века назад. А потом вдруг закуривают: «Раз мы бросили, теперь спокойно можно взять по сигаретке». Джармуш глумится над вредными привычками всех рок-музыкантов и поп-звезд в мире, а одновременно вполне всерьез ставит вопрос равенства самому себе, постоянства и значения публичного образа, который так трудно оторвать от подлинного, скрытого от посторонних эго.

Прилепился душой
к табачной лавке, где также
продают спиртное…Одзаки Хосай

Джозеф Ригано и Винни Велла сидят за столом и пьют кофе поутру. Два пожилых фактурных гангстера уже играли вместе, причем не раз: в «Казино» у Мартина Скорсезе, да и у самого Джармуша в «Псе-призраке». В общем, их предполагаемую профессию зритель угадает без труда, хотя бы по куртке одного и спортивному костюму второго. Винни курит, и Джозеф поливает его нецензурными ругательствами — как можно обогащать табачные компании, да еще запивать сигарету кофе! Но сам Джозеф постоянно прихлебывает из полного кофейника, объясняя это тем, что уже успел позавтракать раньше.

«Эта дрянь тебя убьет» похожа на бессодержательный актерский этюд, и все же в ней прорезается важнейшая для Джармуша максима: не поучай другого. Морализаторство вдвойне комично, когда за него принимается грешник, а Винни и Джозеф — два сапога пара. Да и внук Винни, вдруг возникающий на горизонте, пришел выпрашивать у деда шесть баксов на острые японские орешки с газировкой — ничем не лучше сигарет с кофе. Ни к возрасту, ни к роду занятий, ни ко времени суток ситуация отношения не имеет: мы скроены из вредных привычек, они нас и погубят. Подумаешь, большое дело.

В аппетитности

тостов, поданных на завтрак,
некое бесстыдство…Хино Содзё

«Рене» — самая лиричная и одна из самых забавных глав «Кофе и сигарет». Здесь за столиком (покрытым клетчатой скатертью) сидит всего один человек, она и есть Рене Френч, — кто такая, толком не знает даже «Википедия», но красавица редкостная. Она курит и пьет кофе, в который подсыпает тщательно отмеряемый ложечкой сахар. Ей никто и ничто не нужны. А занята она перелистыванием иллюстрированного каталога оружия; как можно заметить позже, на шее у нее крошечный золотой кулон в форме пистолета. В общем, Рене — само совершенство.

Рутинную процедуру по предложению клиенту добавки кофе официант превращает в целый спектакль. Он подливает в чашку новую порцию и получает отповедь: «Вы все испортили — там были идеальная температура и идеальный цвет». Официант подходит к Рене еще трижды, пытаясь исправить свою ошибку и хотя бы как-то привлечь ее внимание. Она отказывается делать другие заказы, молчаливо принимает извинения за неловкость и отвергает предположение официанта, что ее зовут Глория. По сути, это крошечная история неудавшейся любви, что подчеркивает и татуировка на руке Рене: два сердца, пронзенные стрелой. Но именно робость моментально влюбленного официанта и неприступность объекта обожания, погруженного в созерцание, делает контакт между ними невозможным.

Совершенство недостижимо, и даже нездоровая комбинация кофе, сахара и сигарет не нарушает цельность этого безупречного образа.

В дождливую ночь
аромат хорошей сигары.
Женщина прикрывает грудь…Накацука Иппэкиро

«Нет проблем» — вторая подряд новелла-недоразумение. На этот раз за клетчатым столиком встречаются старые друзья, Алекс Дека и Исаак Де Банколе. Они давно не виделись, а теперь вместе пьют кофе и курят; Исаак пытается понять, почему Алекс позвонил ему и вызвал на встречу после такого перерыва. За словами и интонациями Алекса ему чудится проблема, о которой друг якобы боится или стесняется рассказать. И сколько бы тот ни убеждал, что никакой специальной причины у встречи нет, Исаак стоит на своем. Поняв же, что тайну Алекса ему не раскрыть, слегка обиженный уходит.

Будто бы предсказывая конспирологический диалог тех же Алекса и Исаака — правда, в совершенно иных обличиях — в «Пределах контроля», в этом сюжете Джармуш смеется над теми «ожиданиями сюжета», которыми продюсеры, зрители и критики нагружали его фильмы с самого начала. Он зовет на чашечку кофе и непринужденный разговор о чем угодно, вовсе не собираясь сообщить ничего существенного. Конфликт в художественном произведении вовсе не обязателен; в некоторых случаях просто «нет проблем».

Хотя многозначительный (и тоже явно шутливый) намек на скрытую проблему Джармуш нам дает. В отсутствие Исаака Алекс бросает на стол игральные кости, и раз за разом на двух кубиках выпадают одинаковые значения. К чему бы это? Категорически неясно.

Душа человека…

С одним лишь сравнима она —
со светляком осенним… Иида Дакоцу

«Кузины» сняты на том этапе, когда «Кофе и сигареты» начали превращаться из необязательного цикла в полнометражный фильм со своими лейтмотивами и внутренним сюжетом. Этот сюжет — диалог, сходства и различия людей, которые обнаруживают неожиданные качества при контакте друг с другом. «Кузины» исключают любой элемент игривой импровизации, поскольку две главные роли — двоюродных сестер, встретившихся после нескольких лет разлуки, — сыграла одна актриса, виртуозная Кейт Бланшетт. В одной ипостаси она здесь суперзвезда, живущая и снимающая свое новое шоу в шикарном отеле; в его лобби знаменитая блондинка Кейт и встречается со второй ипостасью Бланшетт, отвязной брюнеткой и подругой рокера Шелли.

Джармуш с его давним пристрастием к гостиницам обеспечивает неловкое свидание обеим героиням, которым в равной степени неуютно друг с другом. Шелли обвиняет Кейт в том, что та не ответила на письмо с демозаписью ее друга Ли, его индустриально-тяжелой группы SQÜRL (позже группу с таким названием основал именно Джармуш со своими товарищами-музыкантами), а потом выясняется, что она сама забыла его отправить. Кейт дарит Шелли пакет с дорогой косметикой, и та сразу догадывается, что духи дармовые.

На самом деле нехватка времени на то, чтобы объясниться, не позволяет расставить обвиняющие акценты. Обе кузины — неразличимые близнецы, только с разными прическами, — очевидно, в равной степени стараются пойти на контакт, но не знают, как этого контакта добиться. Никто из них не «злой близнец». Во всяком случае, кофе и сигареты в этом не помогают. Да и в отеле, как узнает Шелли после ухода Кейт, не курят. А ведь когда они дымили вместе, персонал деликатно молчал.

Верещанье цикад.
Со мною чай распивает
тень моя на стене… Маэда Фура

Если в предыдущей новелле под аккуратную музыку Перселла на заднем плане две кузины говорили о несуществующей группе, играющей тяжелый рок, то здесь реальный дуэт, играющий гаражный рок-н-ролл, Мэг и Джек Уайт занимаются чем-то совершенно другим: запускают собранный Джеком вручную трансформатор Николы Теслы. При этом, естественно, курят и пьют из кружек кофе за столом в черно-белую клеточку. На сигаретной пачке, лежащей на столе, написано «Детройт»: из этого города родом группа The White Stripes, обозначенный в названии дизайн которой («Белые полосы») вполне соответствует стилю джармушевского фильма. Ее музыка, впрочем, в новелле не звучит: в саундтреке — старый хит Игги Попа, участника одной из предыдущих короткометражек. Заодно вспоминается интернетская легенда, согласно которой однофамильцы Мэг и Джек на самом деле — брат и сестра.

Содержание короткометражки исчерпывается ее заголовком «Джек показывает Мэг свой трансформатор Теслы». После недолгих уговоров Джек соглашается продемонстрировать таинственную машину в действии. Они оба заворожены не столько электрическими разрядами-молниями, расходящимися в разные стороны от трансформатора, сколько революционными идеями Николы Теслы: энергия должна быть бесплатной для всех, а Земля — проводник акустического резонанса. Когда трансформатор неожиданно перестает работать, Джек, Мэг и даже случайно зашедший официант (Синке Ли из новеллы «Близнецы» сменил амплуа), будто получив импульс из воздуха, высказывают технические гипотезы по поводу сбоя. Конденсатор перегорел? Размыкатель выбило? Или все-таки разрядники слишком далеко друг от друга? Джек уходит чинить машину, Мэг ударяет чайной ложечкой по чашке — и разносящийся звон кажется ей знаком акустического резонанса, свойственного нашей планете.

Самая поэтичная и необъяснимая новелла «Кофе и сигарет» возвращает к сновидческой доминанте, заявленной в первом сюжете. Кофе и сигаретный дым будто уводят из ординарного мира в пространство фантазии, где оживают стимпанковские аппараты, а музыка обретает первозданную чистоту — которая, по мысли Джармуша, присуща старым хитам Игги и The Stooges. Хоть здесь Мэг и Джек не пишут и не исполняют свои песни, нет сомнений, что этот эпизод — о природе творчества.

Кончается год.
Оглянувшись назад, итожу
все свои хайку… Мацумото Такаси

От поэзии — к сатире. «Кузены?», самая драматургически проработанная и продолжительная из новелл «Кофе и сигарет», — это редкий случай, когда Джармуш позволяет себе сарказм в отношении «большой» киноиндустрии. Герои — два английских артиста, преуспевшие (по сюжету) в Голливуде и теперь впервые лично встретившиеся в Лос-Анджелесе. Один — настоящая звезда: с окружающими общается в основном через ассистента, щеголяет в дорогом пальто (хотя на улице плюс тридцать), раздает автографы красивым поклонницам. Второй — незаметный скромник, который был инициатором встречи. Ирония в том, что на роль первого Джармуш определил комика Стива Кугана, чьей самой заметной ролью на момент съемок была британская альтернативная музыкальная драма «Круглосуточные тусовщики» (она упоминается в короткометражке), а на роль второго — Альфреда Молину, артиста по-настоящему успешного, снимавшегося среди прочего в «Искателях потерянного ковчега», «Человеке-пауке-2» и «Принце Персии». Таким образом, Джармуш опять создает персонажей «со сдвигом», своеобразных близнецов —двойников их реальных прототипов.

После длинной и, как часто бывает, бессодержательной беседы Молина раскрывает цель встречи. Увлекшись генеалогией, он выяснил, что Куган — его дальний родственник, кузен: у них вроде был один прапрапрадед Джузеппе. Куган не знает, как отделаться от надоедливого собеседника, фактически — бедного родственника, и пытается исчезнуть, сославшись на другую срочную встречу. В эту секунду у Молины звонит телефон: на связи некий Спайк. «Неужели Спайк Ли (невидимо присутствующий в нескольких новеллах «Кофе и сигарет»)?» — замирая, спрашивает Куган. «Нет, мой старый друг Спайк Джонз», — отвечает Молина. Теперь Куган заискивает перед предполагаемым кузеном и предлагает ему записать свой номер, но Молина отказывается и быстро уходит.

Это не только остроумный скетч о летучей природе успеха, но и лирический этюд о невостребованности и желании любви, разыгранный тонко, точно и нежно. А еще здесь впервые за весь фильм пьют не кофе, а чай. Куган даже мечтает, как при получении «Золотого глобуса» или «Оскара» со сцены научит янки, как его правильно заваривать. Англичане!

Вот и вернулся
к чайной чашке своей
в собственном доме… Огивара Сэйсэнсуй

Предпоследняя новелла альманаха называется «Делириум», возвращая от вопросов психологии и метафизики к вредным привычкам и сюрреалистической атмосфере. Недаром здесь прямо цитируется первый эпизод «Кофе и сигарет» — фраза о том, что если пить кофе на ночь, то сны снятся быстрее, и идея о замораживании кофе. Герои — опять же кузены, а заодно музыканты, рэперы из коллектива Wu-Tang Clan GZA и RZA. Второй из них к тому моменту успел посотрудничать с Джармушем, написав для него саундтрек к «Псу-призраку»: он приходит на встречу в шапочке с логотипом фильма, а ближе к финалу анонсирует скорое появление самого «Пса». RZA объявляет себя доктором, как это делал в своей новелле Том Уэйтс: например, только что он вылечил ангину у детей своих друзей. «Музыка и медицина для меня — две планеты, которые вращаются вокруг одного солнца». Правда, на этот раз речь о нетрадиционной медицине. И пьют они не кофе и даже не чай, а безобидный травяной настой без кофеина.

О вреде кофеина кузены сообщают и подошедшему официанту с кофейником: мол, он даже расстройство психики вызывает. Тот, выслушав, начинает пить прямо из кофейника, и рэперы — как и зрители — узнают в официанте Билла Мюррея. Тот, в поварском колпаке и фартуке, закуривает и, прихлебывая кофе, начинает жаловаться на кашель, а еще просит его не палить и никому не рассказывать, что он скрывается здесь. Новые знакомые, чокаясь с ним своим настоем, советуют полоскать горло перекисью водорода или средством для чистки плит.

В общем, Джармуш закольцовывает альманах, не позволяя себе самому уйти в слишком серьезные вопросы и напоминая, что каждый фрагмент фильма — не более чем временное помрачение. Или просто шутка.

Метель из лепестков —
а где-то совсем близко
музыка играет…Исии Рогэцу

…И тут же возвращается с эпилогом пронзительно-лирическим, заставляющим начисто забыть о комедийной интонации всего предыдущего фильма. В «Шампанском» два старых товарища в странном темном помещении — то ли в подсобке, то ли во внутреннем дворе — пьют отвратительный, по их собственным словам, кофе из пластиковых стаканчиков. Атмосфера дышит декадансом и предчувствием конца. Один из героев цитирует меланхоличную песню Малера — которая немедленно магическим образом начинает звучать в воздухе. А когда замолкает, то второй вспоминает об идее Николы Теслы: Земля — проводник акустического резонанса.

Тейлор Мид — «первая кинозвезда андеграунда», поэт и актер экспериментальных фильмов Энди Уорхола; Билл Райс — исследователь литературы и художник. Они предлагают друг другу забыть о вкусе скверного кофе и поднять тост за Париж 1920-х и Нью-Йорк конца 1970-х, эпоху их молодости, — и, чокаясь пластиковыми стаканчиками, наконец проясняют смысл жеста: игнорировать содержимое сосуда, будь он наполовину пуст или полон, и смаковать вкус воображаемого шампанского. Это послевкусие и оставляет фильм Джармуша — не такой простодушный, как казалось во время просмотра, и не настолько серьезный, чтобы задуматься об этом надолго. Просто перерыв на кофе и перекур, который подошел к концу.

Издательство
«Новое литературное обозрение», Москва, 2017

Лучшие фильмы Джима Джармуша — Реальное время

22 января исполнилось 68 лет одному из самых ярких представителей американского независимого кино — режиссеру Джиму Джармушу. Любителям Джармуша о нем и так известно многое, а вот для незнакомых с творчеством режиссера людей и для тех, кто привык к стереотипу о том, что «голливудские фильмы глупые», «Реальное время» подготовило обзор пяти самых известных фильмов Джармуша.

«Кофе и сигареты»

Фильм, название которого стало символизировать своего рода элемент культуры богемы (или андеграунда — зависит от восприятия) — «Кофе и сигареты». Полнометражная версия фильма была выпущена относительно недавно — в 2003 году. Но вообще-то это — сборник из 11 короткометражных черно-белых фильмов Джармуша. Весь цикл снимался в течение 17 лет — с 1986 года. Фильм — можно сказать, философский (как и большинство фильмов режиссера). В нем любимые актеры и музыканты Джармуша ведут диалоги за, собственно, кофе и сигаретой. Среди этих людей — актеры Роберто Бениньи, Стив Бушеми, Кейт Бланшетт, Билл Мюррей, музыканты Игги Поп и Том Уэйтс.

«Ночь на Земле»

Формат нескольких отдельных историй вообще нравится Джармушу. Один из самых известных ранних фильмов режиссера — «Ночь на Земле», вышедший в 1991 году. В фильме показываются диалоги и действия, которые происходят между пассажирами и водителями такси в разных городах. Действие пяти частей происходит в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Париже, Риме и Хельсинки. Саундтрек написан Томом Уэйтсом, в ролях — в том числе, Вайнона Райдер, Джанкарло Эспозито, Роберто Бениньи.

Фото: скриншот/youtube.com

«Мертвец»

Самый известный из относительно ранних фильмов режиссера — «Мертвец». В фильме рассказывается мистическая история о путешествии бухгалтера по Дикому Западу, которого по американским дебрям ведет индеец. Действие происходит в XIX веке. Главную роль в фильме исполнил тогда еще 32-летний Джонни Депп — фильм вышел в 1995 году. Помимо него, в «Мертвеце» сыграли Криспин Гловер, Игги Поп и Билли Боб Торнтон. Фильм, правда, провалился в прокате, во-многом благодаря слабому продвижению со стороны дистрибьютора: он собрал всего 1 миллион долларов при бюджете в 9 миллионов долларов.

«Выживут только любовники»

Судя по рейтингам — самый известный фильм Джармуша — выпущенный в 2013 году «Выживут только любовники». Сам режиссер описывает фильм как «криптовампирскую любовную историю». В главных ролях фильма о двух влюбленных вампирах, предпочитающих не убивать людей, а покупать кровь (и о том, как нелегко им стало следовать своим принципам при выходе из «зоны комфорта») — Тильда Суинтон, Том Хиддлстон, Миа Васиковска, Антон Ельчин и Джон Херт. Кстати, саундтрек к фильму — в том числе треки рок-группы SQÜRL, в которой сам Джармуш выступает одним из основателей. Кассового успеха, несмотря на популярность, не снискал и этот фильм — при бюджете в 7 миллионов долларов сборы составили 7,6 миллионов.

Фото: скриншот /youtube.com

«Патерсон»

Один из самых поздних хорошо принятых фильмов режиссера — «Патерсон» 2016 года. В фильме показывается жизнь водителя автобуса по имени Патерсон, живущего в городе Патерсон в штате Нью-Джерси и пишущего стихи. В фильме нет четкого сюжета, особых событий не происходит (несмотря на это, Патерсон умеет находить вдохновение в окружающих мелочах), едва ли тут можно найти и как таковую развязку, но смотреть его очень приятно. Главную роль — Патерсона — сыграл Адам Драйвер, на тот момент известный в основном по ролям в сериале «Девочки» и фильме «Внутри Льюина Дэвиса» братьев Коэн, еще до появления во франшизе «Звездные войны». Кстати, Драйвер сыграл и в следующем фильме Джармуша — «Мертвые не умирают», получившем не очень хорошую критику. Вторая главная роль в фильме — у иранской актрисы Гольшифте Фарахани. Фильм был номинирован на «Золотую пальмовую ветвь» Каннского кинофестиваля, а Адам Драйвер получил премию «Лучший актер» Ассоциаций кинокритиков Лос-Анджелеса и Торонто.

Максим Матвеев

ОбществоКультура

Сигарета в руке, кофе на столе…

Жизнь любого поколения характеризуют самые простые вещи

Жизнь любого поколения характеризуют самые простые вещи

«Кофе и сигареты» (Coffee and Cigarettes),
режиссер Джим Джармуш (Jim Jarmusch).

Странная штука этот культ, он вбирает в себя прямо противоположные вещи. С одной стороны, культ возносит что-то или кого-то, делая предметом почитания. С другой – вызывает негативную реакцию у тех людей, которые не видят в нем ничего выдающегося, кроме слепого поклонения.

О режиссере Джиме Джармуше принято говорить не иначе как о культовом человеке в современном кинематографе. Каждый его фильм вызывает у зрителей совершенно разные эмоции – от восторга до полного отвращения.

Его «Мертвеца» (Deadman) прочат в «самые лучшие фильмы» прошлого века. Другие его работы, например, «Пес призрак: Путь самурая» (Ghost Dog: The Way of the Samurai), заставляют задуматься над необычным сюжетом, где-то наивными и оттого забавными героями, которые при этом совмещают в себе особый трагизм. Не каждый день видишь афро-американца, который мнит себя самураем, свято чтит самурайский кодекс и работает наемным убийцей.

Кинокартины Джармуша стали своего рода знаковыми ориентирами в современной культуре и ее стремлении объединить в себе разные философские идеи. Творец арт-хауса создает свои фильмы будто бы в реальном времени прямо на экране, когда их смотрят зрители, и сам не знает, чем все это может закончиться. После таких проектов поклонники ждут от режиссера новых откровений, новых историй или как минимум повторения содеянного, чего-то похожего на того же «Мертвеца».

Однако последний опус мастера оказался совсем уж необычным. «Кофе и сигареты» стали, пожалуй, самым неоднозначным фильмом Джима Джармуша. С одной стороны, фильм кажется какой-то нелепой шуткой или баловством наигравшимся в серьезный кинематограф режиссера. Ему все сойдет с рук – раз культовый, так у зрителей все «прокатит». С другой стороны, картина не лишена джармушовского стиля, хотя и снята в его старой манере. Он будто нарочно отбрасывает все новейшие достижения в технологии съемок, и при всем разнообразии способов работы с камерой Джармуш на протяжении всего фильма использует лишь самые простые, акцентируя на них внимание.

Возможно, что режиссер просто продолжает ту стилистику, в которой он начинал снимать «Кофе и сигареты» еще в 1986 году, когда был одержим идеями свободного кинематографа. Тогда он сделал семиминутный фильм «Кофе и сигареты» (переименованный в дальнейшем в «Странно, что мы встретились»), в котором встречались двое – итальянец (Роберто Бениньи, Roberto Benigni) и американец (Стивен Райт, Steven Wright). Они пили кофе и курили, пытаясь как-то поддержать бессодержательный разговор, а потом один дарил другому талон к зубному врачу и они расходились.

Джармушу так понравился результат, что он решил снять еще несколько короткометражек из серии «Кофе и сигареты», сохраняя основные компоненты – персонажи обязательно сидят за расчерченным на шахматные квадраты столом, разговаривают, пьют кофе и курят сигареты. Важной деталью также стало то, что фильм должен был быть черно-белым.

В 2003 году короткометражки были смонтированы в один фильм, разделенный на одиннадцать новелл, которые снимались на протяжении деаятнадцати лет. Некоторые из них уже были представлены публике на кинофестивалях, в частности, новелла «Однажды в Калифорнии» с культовыми (ну, для кого как) певцами Томом Уэйтсом (Tom Waits) и Игги Попом (Iggy Pop) в главных ролях, уже успела побывать на Каннском кинофестивале в 1993 году, где завоевала награду за лучший короткометражный фильм.

В каждом из фрагментов фильма есть кофе и сигареты. Так уж повелось у народов современной Северной Америки, что именно чашечка кофе и сигарета позволяют сгладить неудобство при встрече и могут стать предметом разговора в высшей степени универсального. Многие диалоги в фильме строятся по принципу: «Хороший кофе!» – «Да, замечательный!» – «Бесподобный» – «Главное, что черный» и далее в таком же духе. Однако кофе и сигареты воплощают не только радость жизни, но и ведут к болезням и смерти, чему в беседах некоторых героев тоже уделено внимание.

Разговоры о сигаретах и кофе зачастую просто нарушают слишком уж затянувшееся молчание собеседников, сглаживают неловкие высказывания, уводя от темы. Если следить только за диалогами персонажей, то создается впечатление, что «Кофе и сигареты» совершенно ни о чем. Фильм, снятый ради того, чтобы быть снятым. Однако, если начать вглядываться в жесты героев (у кого-то нервные, у кого-то учтиво-спокойные), вслушиваться в интонации их голосов, наблюдать за показанными камерой сверху расстановкой и передвижением чашек и пачек сигарет по столу, словно на шахматной доске, то закрадывается мысль, что неспроста все это затеял 51-летний Джим Джармуш.

Смысл «великолепной комбинации» кофе и сигарет, как говорит один из героев картины, не так-то прост. Об этом же говорит и то, что все актеры играют самих себя. Другое дело, что очень известные актеры Билл Мюррей (Bill Murray) и Стив Бушеми (Steve Buscemi) почему-то работают официантами в кафе, а Кейт Бланшетт (Cate Blanchett) играет себя, суперзвезду Кейт Бланшетт, и одновременно – свою непутевую бедную родственницу Шелли Бланшетт, которая пришла повидаться с сестричкой в роскошный отель.

Посредством забавных и просто нелепых ситуаций Джим Джармуш показывает жизнь целого поколения, выросшего на кофе и сигаретах. Показывает людей, которые не мыслят себя без этих двух вещей, ставших для них всем, а не просто напитком и куревом, также как для кого-то таковыми глобальными явлениями в свое время стали рок-н-ролл или компьютер, породившие другое мышление и – соответственно – иной образ жизни.

Чтобы это понять, надо так жить, поэтому для многих «Кофе и сигареты» не откроет новой жизни, не прольет свет на жизнь поколения, которое так же, как и другие, живет своей жизнью, чему-то радуется, чем-то недовольно с одной только разницей, что у них все это сопровождается распитием кофе и курением сигарет.

Артем КОРЮШКИН.

Смотрите на лицензионном видео.

Венеция-2003: где наше место? — Искусство кино

Так называлась выставка Ильи Кабакова во дворце Кверини, проходившая, как и Венецианский фестиваль, в рамках Биеннале. Самый знаменитый наш художник, живущий на Западе, предложил вопрос о нашем (зрителя, художника) месте между старым и современным искусством. Воображаемый музей Кабакова разместился в настоящем музее и был обжит на трех уровнях. Фрагменты стилизованных «старых» картин в дорогих рамах расположились под потолком и уходили за его пределы в высь, недоступную взгляду посетителей музея. Зато в эту живопись, уплывающую за облака, вперялись, как бы из прошлого, по-старинному костюмированные огромные муляжи зрителей.

За «современное искусство», которое мы можем разглядеть (поскольку оно нам по росту), на выставке отвечала серия «мусорных» фотографий последних десятилетий — она состояла из репортажных карточек, фрагментов известных спектаклей и фильмов. Эти фото комментировали кусочки текстов из русской поэзии ХIХ века, не связанные с визуальным рядом никакой логикой.

А в пол — то в одном, то в другом месте — в застекленные боксы были вмонтированы макеты пейзажей, которые мы могли с удивлением рассматривать или не заметить. И (в последнем случае) на них наступить или пройти мимо.

Кто сегодня может считать себя «великим художником»? — вопрос, на который, по Кабакову, ответит только история. А нам бы не пропустить то, что притаилось буквально под ногами, но что не всегда открывается взгляду, изношенному потоком визуальных образов, среди которых всем приходится и даже предписано жить. Однако «новое видение» — это вскрытие способности, помогающей обнаружить визионерские или обыденные, но именно потому вполне фантастические обмолвки реальности. Эта выставка оказалась совершенно незапланированной рифмой к «трехмерному» концепту Венецианского — самого старого и модернизированного — кинофестиваля, включавшего два конкурса («Венеция-60», «Против течения») и параллельную программу «Новые территории». Эта же выставка помогла разгадать и мотивацию распределения главных наград, обозначивших на время место российского кино в фестивальном пейзаже.

Возвращение почетного места соответствовало желанию жюри высмотреть среди конкурсантов нового режиссера, а не воздать должное заслуженным и священным фестивальным «чудовищам». Даже если фильм Андрея Звягинцева и полученные им призы напомнили некоторым наблюдателям несообразный монтажный стык стихотворных строчек и сереньких фотографий на кабаковской выставке. Таким образом, две главные награды «Возвращению» (в основном конкурсе и за дебют) наметили очертания нашего нового «метафизического» кино, в котором просвечивались «макет» нашего старого кино и образ «великого художника». (Все, кому еще не лень, сравнивают Звягинцева с Тарковским, а «Возвращение», где страдают мальчики Иван и Андрей, — не только с его «Ивановым детством», но и с другими картинами.) На удачу дебютанту сыграло, видимо, совпадение протяжного ритма и стилистики его фильма с идеалами фестивального мейнстрима — преломление по-отечественному загадочных и душевных пейзажей с «загадочной» сценарной невнятностью. Притом что трофеи возвращены на сей раз картине, которая не давит сюжетной экзотикой и могла быть снята в Голландии, например, или в Южной Корее. Хотя, наверное, с большей драматургической подробностью и проработкой деталей. Но пока история разрешит дискуссии о том, кто из наших современников получит звание «великого», с озерного края Ленинградской области повеяло на венецианское жюри свежим воздухом и озерной поэзией (или глубокомысленной притчей).

А кого надо было на этом фестивале выбрать в первачи? Не Китано же, баловня и любимца, получившего за образцовую режиссуру «Затойчи» соответствующий приз. Не синефильского же кудесника Цай Минляна за его бесподобно минималистскую, почти немую, эротизмом прожженную, но не лучшую картину «Прощай,»Отель «Дракон» (приз ФИПРЕССИ). Не Брюно же Дюмона, наказавшего венецианскую публику штампами «радикального арт-кино» — многоречивой пустыней, настойчивым эросом и неприятнейшими героями «Двадцати девяти пальм». Не Оливейру же, несмотря на возраст и трудолюбие, за «Звуковой фильм», где средиземноморское путешествие училки истории, никогда не видавшей памятников, о которых она рассказывает студентам, завершается гибелью очередного «Титаника», а на самом деле — крахом вымороченной средиземноморской культуры, ставшей товаром экскурсоводов. Если это так, то насмешливость португальского патриарха отдает уже скукой, которую иные критики склонны расценивать как саркастическое видение «в формах самой жизни». Награждать Алехандро Гонсалеса Иньярриту, показавшего свой второй фильм «21 грамм», жюри тоже было не к лицу. Эта вещь сделана против правил хорошего тона или, точнее, фестивального «авторского кино», основные критерии которого (изыски, замедленный темп, внесюжетная значительность) остаются пока неизменными. Но этот серьезный, нестыдливо наступающий на хрупкое арт-пространство фильм был проигнорирован еще и потому, что мексиканский варвар теперь снимает в Америке, причем со звездами, а значит, выбирает еретический путь, где запросто скурвиться. Кроме того, он уже откачал признание киноистеблишмента своим заласканным мексиканским дебютом «Сука-любовь».

И все же юбилейный фестиваль выглядел в 2003 году живее всех живых. Ведь как обычно бывает? Два-три хита — и любая «Мостра» объявляется не пропащей. А на шестидесятой Венецианской можно было без зазрения профессиональной и зрительской совести насчитать — в разных программах — штук восемь отменных картин, а еще — десяток приличных. Не наступило ли время, когда идея отборного конкурса за счет необязательности других программ себя изживает? В конце концов, разве важно, где ты посмотрел интересный фильм — в одной, другой, третьей программе или вне конкурса? Ведь ответ на вопрос: «Где место художников, режиссеров?» хранится в анналах истории.

Второгодний директор фестиваля Мориц де Хадельн начал потихоньку выполнять свое обещание о создании кинорынка, который, конечно, возвысит реальную значимость этого праздничного предприятия. В новых залах уже начались показы для покупателей, где демонстрировались и лучшие фильмы — призеры других фестивалей. В частности, лента выдающегося документалиста Ульриха Зайдля «Иисус, ты знаешь». Камеру Зайдль поставил в церковь, куда — поодиночке — приходят юные и старые венцы, чтобы выговориться, пересказать сны, попросить об участии. У одной прихожанки болен муж, другой — муж изменил, третий человек наладил наконец отношения с дочкой, а молодой парень собирался жениться, но вдруг заколебался… Эти безоглядные, откровенные, столь естественные монологи действуют просто и сильно. Некоторые документалисты теперь признаются, что даже не знают, как, где им снимать и про что.

Расшатывание вообще-то условных границ между игровой реальностью и документальной в которой раз становится одним из условий обновления современного кино, а также источником думанья о том, как оно делается. Создателем по-новому необиходного жанра, не брезгующим, впрочем, традициями, вновь оказался «пограничник» фон Триер. Его фильм «Пять препятствий» — идеальный участник параллельного конкурса, который называется без обиняков: «Против течения». Неугомонный фон Триер решил потревожить своего кумира — Йоргена Лета, чья короткометражка «Совершенный человек» (1967) настолько потрясла воображение датского возмутителя спокойствия, что он, во-первых, посмотрел ее двадцать раз, а во-вторых, задумался о римейках. Но — руками, глазами самого Лета. Но — согласно провокациям, которые фон Триер навязывает старому, однако пребывающему в отличной форме режиссеру, решившему отдаться этой «фаустовской», «дьявольской» игре. О чем в фильме под водочку с черной икрой прямо и говорится. Сейчас Лет, отойдя от кино, живет на Гаити, но соглашается на пять римейков своего «Совершенного человека» по указкам фон Триера (длительность одного кадра не должна превышать полсекунды; выбрать самое мизерабельное место на свете, но не показывать бедных людей; пройти испытание полной свободой; сделать мультфильм, притом что и Лет, и фон Триер мультики ненавидят).

Задача — преодолеть творческие и личные стереотипы, принять вызов и вызвать на соревнование себя самого; Лет снимает, фон Триер его римейки оценивает, осуждает и с автором под камеру их обсуждает; оба они выискивают возможность, когда приготовленная к съемкам реальность уходит из-под контроля режиссера, хотя он обязан не отклоняться от принятых формальных обязательств; не добиваться — таковы условия этой творческой мастерской — в новых версиях «Совершенного человека» совершенства, а нащупать «человеческое» или «опуститься до ерунды». Ведь хорошие фильмы хотят снимать все, а другое, в том числе «дурацкое», кино, но в режиме жестких формальных правил — только избранные. Видеть смущение, недоумения, охоту к переменам Лета — занятие увлекательное. А за неумолимой настырностью фон Триера, предлагающего Лету выход из старого черно-белого кино в новейшее (выстреливающее в зрачок публики в съемках на Кубе, в декоративных мизансценах посреди бомбейского квартала красных фонарей, на полиэкране брюссельских выгородок, в MTVшном мультике), — все тот же безответный вопрос:

«Где наше место?» И вопрос вполне определенный: «При каком временном коде, в каких социальных обстоятельствах находится место артиста, режиссера, массовки, масскульта и зрителя?»

В сущности, к такому экспериментальному опыту фон Триер подключает нас впервые после Годара, заставляя не только вспомнить о живом еще классике прошлого века, но и о том, что формальные искания не есть формализм, что содержательные задачи невозможны без преодоления (а не только накопления) личного опыта и мастерства. Как это старомодно и как своевременно.

К слову. На фестивале (вне конкурса) были показаны «Мечтатели» Бертолуччи — «римейк» его нынешнего осмысления 68-го года, тогдашнего Парижа, пробуждающего сегодня у режиссера не чувство протеста, а синефильскую ностальгию. Поэтому главными в его новом фильме становятся не кадры уличных демонстраций, не бутылки с зажигательной смесью, а вкрапленные фрагменты из старого кино. Попросив у Годара разрешение на цитирование его фильмов, Бертолуччи получил немодный ответ самого авторского из ныне здравствующих киноавторов: «У автора нет прав, есть только обязательства». Этими обязательствами, названными в соглашении Лета — фон Триера «препятствиями», еще не старый режиссер грузит постаревшего авангардиста, и тот, что есть мочи, старается себя не подвести.

Неожиданную рифму к заезженному сюжету «кино о кино» на венецианской «Мостре» предложила самая молодая дебютантка в истории кино и дочка Махмальбафа — четырнадцатилетняя Хана, не только режиссер, но и автор поэтического сборника. А вполне традиционную трактовку представил Цай

Минлян в фильме «Прощай,»Отель «Дракон». Мы попадаем из венецианских залов в старый (где наше, критиков, место) кинотеатр, который завтра закроют. Там идет тайваньский фильм сорокалетней давности «Отель «Дракон». Его смотрит всего несколько человек — случайный посетитель, он же искатель любовных приключений, знаменитый актер, наблюдающий себя молодого на экране, мальчик… За стенами кинотеатра хлещет дождь. По его гулким, обшарпанным коридорам бродит билетерша-хромоножка, влюбленная в киномеханика, с которым она так и не встретится. А когда экран этого кинотеатра погаснет, в фильме Цай Минляна останется — может, минуты на три — пустой зал, заставляя нас вспомнить его лучшие опусы — созерцательную, но и сверхчувственную «Реку», «Дыру» — и забыть о времени. Чистая киномания, не больше, но и не меньше.

Несмотря на возможную иронию судьбы Ханы Махмальбаф, ее фильм «Радость безумия» не вызвал иронии по поводу семейного бизнеса предприимчивых иранцев. Напротив, «камера-перо» Ханы, записавшей в Кабуле высокомерную реактивность ее двадцатилетней сестры Самиры во время кастинга для фильма «В пять часов вечера» (в Канне-2003 он получил спецприз), реплики папы, сопровождающего девиц на работе, сомнения потенциальных артистов, напрочь лишена комплиментарности. Она фиксирует, в общем, независимый от возраста, национальности, статуса цинизм профессии режиссера. Самира перебирает, уговаривает претенденток на роль афганки, решившей стать президентом страны. Эти женщины избавились от талибов, но сохранили страх перед жизнью, не говоря о кино. Впрочем, этот страх, преодоленный цивилизованными иранцами (хотя замечательный фильм Бабака Пайами «Молчание между двумя мыслями» был запрещен в Иране за религиозное свободомыслие, а рабочая копия вывезена в Венецию вне закона), не отменяет любопытства афганок к новым социальным ролям в освобожденном обществе.

Вместо поверхностного репортажа, уместного для начинающей девочки и семейных радостей, мы наблюдаем несентиментальный портрет Самиры и ее папы, буквально заставляющих оторопевших афганок подчиниться их власти, искушающих (не тратя, впрочем, дорогого времени на обхождение с затурканными женщинами) интригующим будущим — ведь фильм снимет прославленная Самира, а значит, его фестивальная судьба, как и турне афганской женщины-звезды уже решены. Трезвый взгляд на кинобизнес превращает частную историю дебютантки в универсальный этюд о силе воли, обеспечивающей международный триумф не только этому режиссерскому клану. Если б не такое свойство характера, то талантливый, нигде не учившийся двадцатипятилетний индийский дебютант Маниш Джа не снял бы свою «Страну без женщин» (программа «Неделя критики», приз ФИПРЕССИ). Поскольку в Индии намечается резкое падение женского населения (ЮНЕСКО приводит угрожающие цифры), поскольку в некоторых районах страны не утрачен обычай убивать новорожденных девочек (в фильме «Круг» Панахи в свое время показал, что рождение девочки — большое несчастье для отца; но истреблять нежеланных детей в Иране еще не додумались), Маниш Джа продает свою героиню в богатую семью, где ее нещадно и на все лады пользуют пять братьев, не считая их папаши. Попытка к бегству оборачивается для изможденной красавицы новой бедой. Она становится пленницей бедняков, которые сажают ее на цепь (снаряды далековатых режиссеров ложатся рядом) и насилуют от всей души. Но жизнь прихотливо продолжается, индианка ждет ребенка, а от претендентов на отцовство нет отбоя… Жестко и с юмором сделанная, без намека на социальную конъюнктуру, индийская картина подхватывает одну из горячих тем иранского кинематографа, но расправляется с ней гораздо изобретательнее, не смущаясь и многообразными сексуальными склонностями многочисленных мужей одной-единственной жертвы.

В честной игре приз за режиссуру должен был получить Такэси Китано, главный в юбилейном конкурсе маэстро этой точной профессии. «Затойчи» — первое обращение Китано к самурайскому фильму. Но сделал он это безупречное развлекательное кино, сыграв в нем главную роль, вразрез с оригиналом и переосмыслив образ своего Затойчи, героя популярного японского сериала 60-х. По сути, это римейк, в котором режиссер и артист преодолевает больше пяти препятствий классического сюжета и жанра. И поступает как авангардный хореограф, который не восстанавливает старый балет, а ставит новый по канве известного японского либретто. Китано выворачивает стопы, кисти участников дуэтов-поединков до той неправильности, которая в его вариациях «боевых искусств» достигает искусного совершенства. Теперь Затойчи не только слепец (или все же не слепец?), массажист, беспроигрышный игрок в кости, а платиновый блондин с алой лакированной тростью, из которой выскальзывает не стелет, но самурайский меч. Отстраненное пребывание протагониста среди действующих лиц обостряется его мгновенной реакцией в артистичных схватках, обагренных кровавым компьютерным фейерверком. Этот человек бродит по дорогам, помогает хорошим людям (в образах переодетых гейш), уничтожает, шутя и играя, плохих. Но сюжет здесь не главное. Событие этой изящной и мужественной картины — ее ритм. А что, как не ритм, есть режиссура, и где ритму место? Тут мотыгой рыхлят каменистую почву исключительно в такт звучащей за кадром музыке, а в финале, растянувшемся больше чем на десять минут, все живые и мертвые персонажи отбивают сокрушительный степ в башмаках на деревянной подошве (будто это артисты Кабуки). Ненадоедливый ритм долгой коды накаляет «метафизическую сущность» режиссуры до физического явления жюри и народу такой зрелищной и фантомной профессии (режиссера).

Среди созвездия режиссеров, показавших свои картины вне конкурса, самым долгожданным был Джим Джармуш с его черно-белыми «Кофе и сигаретами». Одиннадцать новелл, где пьют кофе, курят, болтают и молчат знаменитости, любимчики режиссера, актеры, которые снимались и у других знатных людей, включая Энди Уорхола; музыканты, маргиналы, широко известные в узких кругах, и одна неопознанная красотка Рене Френч, ведущая «таинственную жизнь в Нью-Йорке и за его пределами». Знакомцы и товарищи, близнецы настоящие и мнимые, кузины (в сценке-мистификации с раздвоением личности Кейт Бланшетт, представшей в образах блондинки-брюнетки, утонченной звезды и сучки из выдуманной группы Squrl — именно так, по-американски грубо, звучит нежное слово «Squirrel»), кузены (в уморительном эпизоде Альфред Молина воображает, что звезда английских комедийных сериалов Стивен Куган его родственник) встречаются в барах, чтобы обсудить: здоровую жизнь и жизнь, обреченную кофеином, использование никотина в качестве средства от насекомых, конспиративные теории Элвиса Пресли, изобретения Никола Тесла, связанные с величиной напряжения электромагнитого поля, Париж 20-х, Нью-Йорк 70-х и т.д. Роберто Бениньи, Стива Бушеми, Билла Мюррея, Игги Попа, Тома Уэйтса, Билла Райса, Тейлора Мида, рэпистов RZA, GZA etс. снимали Фредерик Элмс, Робби Мюллер, Том Ди Чилло. Курильщики (и завязавшие с этим делом), кофеманы (и любители английского чая) импровизировали под музыку Пёрселла, Малера и наших неклассических современников, пребывая на границе между игровым и документальным кино, между зыбкими переходами фикшн в нонфикшн и наоборот. Так создается электромагнитное поле (прямо по закону Тесла) и эффект магической режиссуры Джармуша, в которой необязательный треп, мимолетная встреча застают врасплох и приближают утекающую сквозь время реальность. Между важным — не важным, прошлым и будущим независимый житель Нью-Йорка находит ритуальные точки опоры (типа кофе и сигарет), которые связывают, разлучают и опять сближают людей в их обыденной малозаметной жизни. В этом «камерном эпосе» о повседневной, вроде бессобытийной, как пауза, жизни запечатлевается ее — «само по себе» — течение, настигнутое за чашкой кофе с сигаретой…

Помнится, в фильме Уэйна Вонга и Пола Остера «С унынием в лице» (другое название «Бруклин-буги»), снятом как продолжение «Дыма», Джармуш появлялся в роли завсегдатая табачной лавки и выкуривал перед зрителями якобы свою последнюю сигарету. Ее дымок веял и над изумляющим «Мертвецом». Лейтмотив дымка звучал в том старом фильме как клоунская реприза и как поэтический рефрен. Отсутствие курева (ритмообразующая присказка фильма: «Есть закурить?» — «Я не курю») длилось в «Мертвеце» строго отпущенный срок. Но, отправляя бухгалтера и поэта Блейка в последний путь, его наставник по имени Никто давал мертвецу в помощники табак. «Сигареты напоминают о смерти, — говорил Джармуш в роли Джармуша в „Бруклин-буги“. — Когда ты выпускаешь дым, ты как бы обозначаешь прошедший миг. Это напоминает тебе о том, что жизнь неразрывно связана со смертью». С другой стороны, отсутствие дымка воспринимается как романтическая потеря — тени человека или облака, что клубится вокруг теплого тела, — как знак его призрачности и небытия. «План эпизодов» «Кофе и сигарет» Джармуш разрабатывает уже семнадцать лет, и конца им не видно, пока жизнь продолжается, пока он не заснял на память своих прочих заветных друзей, хотя курить запрещено везде.

Вот и герой Шона Пенна (из фильма «21 грамм»), получившего в Венеции приз за лучшую мужскую роль, курит как заведенный, даже под капельницей. И как бы материализует этим действенным жестом метафору «жизнь — смерть». Картина Гонсалеса Иньярриту вызвала неприятие профессионалов, рассудивших, что сюжетные перехлесты (автокатастрофа, пересадка сердца, утраты, надежды, чувство вины, любовь-морковь и расплата) не пристали фестивальному кино, а больше подходят «мыльным операм», которыми славится родина режиссера. Между тем он в фильме «21 грамм» (такой вес — вес колибри — человек теряет после смерти) оголяет турбулентное состояние персонажей между жизнью и смертью с обжигающей до неправдоподобия мощью. Три человека (их сыграли наотмашь и вместе с тем тихо, подробно Шон Пенн, Наоми Уоттс и «кинематографическое животное» Бенисио дель Торо) вступают в нелинейные отношения и бьются о неразрешимый конфликт случайности — предопределенности жизни-судьбы.

Фильм «21 грамм», где будущие события предваряют предшествующие, напоминает — своей атональной нехронологической композицией — «Мементо» Кристофера Нолана, а его кадры, чреватые смертью, прерываются эпизодами, обещающими облегчение, и сняты в разном световом-цветовом режиме — то в холодном синем, то в желто-красном, то активно, ручной камерой, ноздря в ноздрю с дыханием сцены, то отстраненно. И это — содержательный вызов, а не претензии формы. Спрессованные «сериальные» перипетии, взнузданные подвижным, скачущим временем, определяют здесь неподъемный вес серьезных событий, а не умаляют их, как в разжиженном до соплей «мыле». При том, что Гонсалес Иньярриту страшные события не показывает, они присутствуют в лицах, во взглядах, в поступках персонажей, в их ступоре. При том, что в фильме, который обманчиво кажется построенным на одних кульминациях, всего две сцены-истерики, а остальные зациклены на глубинном негромком отчаянии. Точность актерского существования прорастает тут сквозь искусственное нагромождение обстоятельств, преследующих персонажей. (Кристина, бывшая наркоманка, счастливая жена-мать, потеряла семью в автокатастрофе; Полу пересадили сердце ее погибшего мужа, но герой Пенна стал искать след своего донора, влюбился в Кристину, а потом покончил с собой; Джек, бывший сиделец, нашел успокоение в вере, но стал невольным виновником ДТП и попал в передрягу…) Однако такая сомнительная для эстетов чувствительная воронка, в которую Иньярриту втягивает своих героев, на самом деле доносит до современных зрителей эхо архаических трагических жанров. А вовсе не свидетельствует о причудах жизни после «смерти» (в мексиканской реальности) автора Алехандро Гонсалеса Иньярриту, инфицированного ядовитым Голливудом. Фестивальные клише все еще сильнее вроде бы неразумных или немодных режиссерских предпочтений, которые в конечном счете и определяют реальное место того или другого фильма. Поэтому, как и в случае Алехандро Гонсалеса Иньярриту, вторая картина триумфатора юбилейной венецианской «Мостры» Андрея Звягинцева станет проверкой на дорогах.

Кофе и сигареты

Не путать с Сигареты и кофе, короткометражный фильм 1993 года, сценарий и режиссер Пол Томас Андерсон.

2003 фильм-антология, режиссер Джим Джармуш

Кофе и сигареты это титул трех короткие фильмы и 2003 фильм-антология к независимый фильм директор Джим Джармуш. Фильм состоит из 11 короткие истории которые объединяют кофе и сигареты и включают в себя три предыдущих короткометражных фильма.

Темы

Фильм состоит из комический серия коротких виньеток, снятых в черное и белое построены друг на друге, чтобы создать кумулятивный эффект, поскольку персонажи обсуждают такие вещи, как кофеин фруктовое мороженое Париж в 1920-е годы, и использование никотин как инсектицид — все время сидя без дела пить кофе и курить сигареты. Тема фильма — погружение в навязчивые идеи, радости и пристрастия к жизни, и между виньетками есть много общих черт, таких как Катушка Тесла, медицинские знания, предположение, что кофе и сигареты не подходят для здорового питания (как правило, обед), двоюродные братья, братья Лиз (Чинкве и Джои, и упоминание о Спайк Ли), бред, недопонимание, музыканты, сходство между музыкальностью и медицинским мастерством, индустриальная музыка, общепризнанная слава и идея пить кофе перед сном, чтобы быстро присниться. В каждом из сегментов фильма тем или иным образом просматривается общий мотив чередования черных и белых плиток. Визуальное использование черного и белого связано с темой межличностных контрастов, поскольку каждая виньетка показывает двух человек, которые полностью не согласны, но умудряются дружно сесть за один стол.

Сегменты участка

Одиннадцать сегментов, составляющих фильм, следующие:

Странно встретить тебя

Это оригинальный короткометражный фильм 1986 года. Кофе и сигареты с Роберто Бениньи и Стивен Райт разговор о кофе и сигаретах. Стивен рассказывает Роберто о своих кофейных идеях, таких как замораживание его в «мороженое с кофеином» для детей, и о том, как он любит пить кофе прямо перед сном, чтобы он мог мечтать быстрее », как на камеру. Инди 500 автомобили ». Роберто ничего не понимает, но его развлекает слушать. Они экспериментируют с переключением стульев, но решают снова переключиться обратно. Стивен внезапно вспоминает, что у него есть прием к дантисту, на который он боится пойти, но должен. Роберто с радостью идет волонтером и идет вместо него.

Двойняшки

Первоначально короткометражка 1989 г. Кофе и сигареты, версия для Мемфиса — иначе Кофе и сигареты II — особенности этого сегмента Джои Ли и Cinqué Lee как титульные близнецы и Стив Бушеми как официант, который излагает свою теорию о Элвис Преслизлой близнец. Чинкве Ли также появляется в фильме «Джек показывает Мег свою катушку Тесла». В сцене также рассказывается городская легенда о том, что Элвис Пресли делал расистские комментарии об афроамериканцах во время интервью для журнала.^{[нужна цитата]}

Где-то в Калифорнии

Снят в 1993 году как короткометражный Кофе и сигареты — где-то в Калифорнии, и выиграл Короткометражный фильм «Золотая пальмовая ветвь» на Каннский кинофестиваль.^[2] В этом сегменте музыканты Игги Поп и Том Уэйтс выкуривают сигареты, чтобы отпраздновать, что они бросили курить, выпивают кофе и ведут неловкий разговор.

Эти вещи убьют тебя

Джозеф Ригано и Винни Велла поговорить за кофе о вреде курения. Молчаливый Винни Велла-младший также, кажется, просит у отца денег, которые даются в обмен на привязанность, которая не предоставляется.

Рене

Рене Френч (ее играет она сама) пьет кофе, просматривая оружейный магазин. Э. Х. Родригес играет официанта, который хочет быть полезным. Сначала он подходит к ней, чтобы подать еще кофе, на что она реагирует, говоря: «У меня был правильный цвет, правильная температура, это было как раз». После этого он несколько раз возвращается, колеблется и уходит. Кажется, он намеревается завязать с ней разговор.

Нет проблем

Алекс Дескас и Исаак де Банколе это пара друзей, которые встречаются и разговаривают за чашкой кофе и сигаретами. У Алекса нет проблем, по крайней мере, он отвечает на неоднократные вопросы Исаака. В конце сцены Алекс достает пару кубиков и бросает три набора дублей. Можно было бы предположить, что у него есть проблема с азартными играми, но ему это не кажется проблемой. Несмотря на это, он не бросает кости перед своим другом.

Кузены

Кейт Бланшетт играет себя и вымышленную и малоизвестную кузину по имени Шелли, которую она встречает за чашкой кофе в холле отеля. Как сообщает Шелли официант, в холле нельзя курить (но только после того, как Кейт уйдет). Шелли рассказывает Кейт о своем парне Ли, который играет в группе. Она описывает свой музыкальный стиль как хард-индастриал, похожий на стиль группы, которую описывает Игги. Кейт говорит Шелли, что с нетерпением ждет встречи с «Лу» когда-нибудь. Кейт заставляют чувствовать себя неловко и неловко из-за постоянных завистливых замечаний Шелли о том, как она воспринимает жизнь и отношение Кейт.

Джек показывает Мег свою катушку Тесла

Функции Джек и Мэг Уайт группы Белые полосы выпить кофе и сигареты. Они играют самих себя, хотя сцена, кажется, увековечивает прежнее притворство группы, что они действительно братья и сестры. Джек показывает Мэг свою Катушка Тесла что он говорит, что построил себя и воодушевляет интеллект на достижениях Никола Тесла. Вначале Джек кажется расстроенным из-за того, что Мэг не разделяет его волнения, и Мэг нужно немного уговорить Джека согласиться показать Мэг свою катушку Тесла. Он вводит фразу: «Никола Тесла воспринимал землю как проводник акустического резонанса». Чинкве Ли играет официанта в этом сегменте. В конце концов, катушка ломается, и Мэг и официант предлагают предположить, почему она может быть сломана. Наконец Мэг говорит что-то, с чем Джек, кажется, соглашается, и он уходит, чтобы «пойти домой и проверить это». Мэг чокается своей чашкой с кофе, чтобы вызвать звон, делает паузу, говорит: «Земля как проводник акустического резонанса» и чокается чашкой с кофе, чтобы снова издать звук; она задумчиво смотрит вдаль перед тем, как перейти к черному. В начале сегмента «Вниз по улице» The Stooges играет в фоновом режиме.

Кузены?

Британские актеры Альфред Молина и Стив Куган поговорить за чаем. (Куган предлагает Молине французскую сигарету, но Молина приберегает его на потом.) Молина — очень восторженный поклонник сигареты Кугана, который, напротив, очень равнодушен к их встрече и едва скрывает это. Молина с радостью делится с ним исследованиями, с которыми он столкнулся, узнавая, что они дальние родственники, и предлагает проект дружбы или шоу-бизнеса, чтобы извлечь из этого выгоду. Стив Куган по-прежнему остается уклончивым, вспыхивая только тогда, когда его узнает привлекательная фанатка. Позже он пытается извиниться, чтобы никогда больше не услышать от Альфреда Молины, а затем неуклюже пытается изменить это, когда слышит, как Молине звонит хороший друг. Спайк Джонз. Но уже слишком поздно, и разочарованная Молина оставляет Кугану счет. Хотя действие происходит в Лос-Анджелесе, на самом деле этот фрагмент был снят в Бруклине на Галапагосских островах, Вильямсбург.

Бред

Исполнители хип-хопа (и кузены) GZA и RZA из Ву-Танг Клан пейте естественно без кофеина травяной чай и поговорить с официантом, Билл Мюррей, о вреде кофеина и никотина. Во время этого разговора GZA упоминает о том, как он пил много кофе перед сном, чтобы его сны «проносились мимо», как в кадрах из камеры. Инди 500, очень похоже на ту же ссылку, что и Стивен Райт в первом сегменте. Мюррей просит, чтобы GZA и RZA держали его личность в секрете, в то время как GZA и RZA информируют Мюррея о нетрадиционных методах облегчения взлома его курильщика.

шампанское

Уильям «Билл» Райс и Тейлор Мид провести перерыв на кофе за ностальгическим разговором, пока Джанет Бейкер пение «Ich bin der Welt abhanden gekommen» из Малерс Rückert-Lieder появляется из ниоткуда. Пьяцца, Сара (2015). Джим Джармуш: музыка, слова и шум. Великобритания: Reaktion Books. п. 394. ISBN 9781780234694.

внешняя ссылка

Кофе и сигареты

Сидеть,
нервно двигать рукой чашку, хвататься
за сигарету, затягиваться, неожиданно
рассматривать сигарету, как будто
видишь эту штуку первый раз в жизни,
тушить бычок о переполненную
пепельницу, судорожно хватать чашку и
прихлебывать кофе, не знать, что
сказать, поднимать глаза на
собеседника, который чувствует себя
точно так же, но от этого не легче,
поднимать чашку, смотреть на кофе и
начинать преувеличенно хвалить эту
жуткую бурду, которую здесь подают (в
голове тут же всплывает фраза: «Я не нуждаюсь, чтобы ты говорил мне, какой классный у меня кофе, понял? Я собственноручно покупаю его. Я знаю, что он отличный. Когда Бонни идет в магазин, она покупает дерьмо! А я покупаю самый лучший кофе, потому что когда я его пью, то хочу чувствовать вкус!»),
снова затягиваться сигаретой, говорить какую-то
чушь, слушать в ответ какую-то чушь,
поеживаться, когда снова возникает
дурацкая натянутая пауза, вдруг
слышать, как собеседник что-то сказал,
преувеличенно радоваться его словам,
делать вид, что да, старичок, полностью
согласен, старичок, ты совершенно прав,
старичок, в этом дерьме, старичок,
только так и можно выжить, старичок, я с
тобой совершенно согласен и все такое.

И
через несколько минут тебе уже
надоедает эта бодяга, но всегда
остается простой и вполне разумный
выход — вдруг озабоченно посмотреть на
часы и сказать: «О, черт, ты знаешь,
мне уже пора. Да, вот черт, уже точно
нужно идти». А собеседник, облегченно
вздохнув и ритуально отхлебнув кофе,
начнет уговаривать тебя остаться, а его
глаза при этом будут буквально кричать
о том, что ты можешь убираться ко всем
чертям. Ты уйдешь, а на столе со
скатертью в шахматную клетку останутся
только кофе и сигареты. Ну и твой бывший
собеседник за этим столом…

Джим
Джармуш снимал этот фильм с 1986 года.
Впрочем, это не фильм, а сборник из
одиннадцати новелл, причем началось
все с короткометражки, которая
изначально так и называлась — «Кофе и
сигареты» (в полном фильме — «Странно,
что мы встретились»), в которой
играли Роберто Бениньи и Стивен Райт.
Именно там Джармуш использовал тот
прием, на котором потом были построены
все новеллы фильма: черно-белое
изображение, скатерть в клетку, кофе и
сигареты, обязательный вид сверху,
показывающий движение «шахматных
фигур» — чашек кофе, пепельницы,
предметов на столе и нервных рук
беседующих, — ну и двое (иногда трое)
людей, которые о чем-то разговаривают. В
основном о пустяках. Потому что слова
мало что значат. Важны интонации,
взгляды, движения рук.

Тогда
же Джармуш придумал прием с известными
людьми — в основном актерами, — которые
участвуют в этих короткометражках под
своими реальными именами и играют
фактически себя, хотя Джармуш может
заставить их выступить в роли
официантов, рассказывать о себе
странные вещи или вообще раздвоиться,
как в эпизоде «Кузины».

Первая
короткометражка имела успех, но
главное — Джармушу очень понравилась
эта идея: сводить людей (особенно
знаменитостей) за кофе с сигаретами и
снимать маленькую зарисовку о том, как
они болтают за столом, нервничают,
испытывают неловкость, произносят
дурацкие фразы и вдруг резко срываются
с места, когда придумывают повод уйти.

Поэтому
в 1989 году Джармуш снял вторую
короткометражку — «Кофе и сигареты:
мемфисская версия» (в большом фильме
— «Близнецы»), в которой за столом
беседовали двойняшки — брат с сестрой (кстати, это брат и сестра режиссера Спайка Ли), а в качестве официанта
прислуживал Стив Бушеми, рассказавший
им историю о брате-близнеце
великого Элвиса.

В
1993 году появилась третья новелла — «Кофе
и сигареты: где-то в Калифорнии» (в
полном фильме — «Где-то в Калифорнии»),
в которой за столом в маленьком
придорожном кабачке встретились Игги
Поп и Том Уэйтс. Ну, просто встретились
поболтать о том о сем. Два известных (для
некоторых — великих) музыканта.
Говорить им, в общем, было не о чем, они
пили кофе, курили сигареты, хотя оба
бросили, и выдавливали из себя всякую
чушь. Смотрелось это изумительно.
Потому что это был Игги Поп, и надо было
видеть его взгляд, когда вошел Уэйтс и
когда Уэйтс отказался разговаривать по
поводу барабанщика, — и потому что это
был Уэйтс, и надо было видеть, как он,
воровато оглянувшись после ухода Попа,
стянул еще одну сигаретку из пачки и
пришел в состояние полнейшей нирваны.

Если
не понимать, кто это такие, — ну,
наверное, тогда и не будет понятно, в
чем прелесть этой новеллы. Фраза Уэйтса,
который посмотрел список композиций в
музыкальном автомате: «Твоих песен,
между прочим, тут тоже нет» — это
просто блеск! Все очень простенько. И
просто великолепно!.. Кстати, эта
короткометражка в 1993 году завоевала
«Золотую пальмовую ветвь» в Каннах и приз
на кинофестивале в Варшаве.

Остальные
новеллы отдельно не выпускались,
Джармуш их снимал в разные годы
специально для большого фильма. Сюжеты
там на самом деле достаточно
разнообразны. Несмотря на то что в
большинстве короткометражек за столом
сидят родственники — братья и сестры, —
это не просто обычная болтовня за кофе
и сигаретами. Некоторые новеллы
представляют собой фактически
законченные сюжеты — как, например, моя
самая любимая короткометражка «Кузины»,
где Кейт Бленчетт играет саму себя,
суперзвезду Кейт Бленчетт, и
одновременно — свою непутевую бедную
родственницу Шелли Бленчетт, которая
пришла повидаться с сестричкой в
роскошный отель.

О,
какая это замечательная новелла! Как
Кейт изо всех сил старается вести себя
с кузиной простецки и радушно-сердечно,
насколько фальшиво это все выглядит и
насколько понятно, что никакой вины
Кейт в этом нет — они с сестрой вовсе не
близкие подруги, стиль жизни сестры
Кейт раздражает, и на встречу она
пришла только для того, чтобы потом по
родственникам не ползли слухи, что она,
дескать, загордилась, зазвездилась и
так далее.

И
как Шелли прекрасно понимает все
чувства Кейт, но во время встречи
испытывает определенное злорадство:
мол, сестричка, давай, давай, покажи, как
ты мне рада, хотя я знаю, что ты меня и на
дух не переносишь. Фактически это Шелли
унижает Кейт, а не наоборот. Она и
пришла ее унизить, а потом оттянуться
за ее счет. Но и Кейт это в свою очередь
отлично понимает, однако родственные
условности — превыше всего. Поэтому: «Запишите
на мой номер все, что еще закажет эта
дама», а дама оттянется по полной
программе.

Еще
одна новелла с цельным сюжетом —
встреча малоизвестного (тогда) актера
Альфреда Молины («Ночи
в стиле буги», «Шоколад»,
«Фрида»,
«Идентификация»)
с весьма известным (тогда и сейчас — правда, в Англии)
комиком Стивом Куганом («Вокруг
света за 80 дней»). Блестяще
сделанная новелла. Нервный и скучающий
Куган ненавистно-вежливо слушает
излияния Молины (периодически изрекая что-то вроде: «Да, моя мама видела
вас в «Ночи в стиле буги»),
поддакивает, старательно «играет
лицом», одновременно высчитывая в
уме, когда же можно будет «неожиданно»
посмотреть на часы и, «спохватившись»,
сказать коронную фразу: «О, черт, мне
уже пора». И как Молина отыгрался в
конце, когда Куган выяснил, что Молина
близко дружит со Спайком Джоунзи,
творчество которого Кугана очень
интересует…

Но
среди, так сказать, сюжетных
короткометражек в «Кофе и сигареты»
есть совсем маленькие и почти
бездиалоговые зарисовки вроде «Рене»,
где красавица-актриса Рене Френч сидит
в маленькой кофейне, листая каталог с
оружием, а молодой официант безнадежно
пытается завести с ней разговор.

Во
всех этих одиннадцати
короткометражках есть очень
интересные и характерные мелочи —
особенно если их увидеть и оценить.
Постоянно повторяемый диалог Бениньи-Райта:
«Стив!» — «Я Стивен». — «Да, Стив»; манера
одного из близнецов всегда
противоречить, когда другой
соглашается; неудачные попытки
закурить сигарету одного из братьев-мафиози
в «Эти вещи убивают тебя»; рука
Рене, закрывающая чашку; непереводимая
фраза рэпера GZA в новелле «Делириум»: «Bill
«Groundhog Day Ghostbustin’ ass» Murray!», ну и так
далее. Фильм состоит не только из этих
мелочей, но они придают ему особое
очарование.

Зрители
(да и критики) очень по-разному
относятся к этому фильму. Особенно
тяжко критикам. Зрителям-то что? Сказал:
«Вот, блин, тоска-то какая, совсем
офигели такую чушь снимать» или «Какие-то
дебильные рассуждения, претендующие на
культовость» — и ходи, гуляй. Критикам
намного сложнее. Просто так раздолбать
нельзя — Джармуш все-таки. Поэтому надо
осторожненько: «Старина Джармуш
после успеха своих бесспорных шедевров
понял, что теперь можно снять что
угодно, и зрители все схавают»…

Так
вот, этот фильм станет (и уже стал)
культовым вовсе не потому, что его снял
культовый (среди любителей авторского
кино, разумеется) режиссер. Тут надо
правильно ставить акценты. Не фильм
снял ДЖАРМУШ. А фильм СНЯЛ Джармуш. Это
очень хорошее кино. Авторское.
Вызывающе простое и при этом очень и
очень стильное.

Бывает
так, что в толпе на каком-нибудь пышном
приеме, среди размалеванных во все
цвета радуги красоток, одетых в
кричащие и безвкусные тряпки, вдруг
увидишь даму в простом и строгом черном
платье, почти без макияжа и с одним
маленьким, но дорогим украшением. Она
мгновенно обращает на себя внимание —
стилем, вкусом, а также своим резким
отличием от павлиньей пышности вокруг.

Фильмы
Джармуша, и этот в том числе, — они такие.
Выделяющиеся. Стильные. Неодноразовые.
Созерцательные. «Кофе и сигареты»
тянет пересмотреть сразу же после
первого просмотра. Не целиком, а
отдельными, наиболее любимыми
эпизодами. А потом начинаешь
пересматривать уже другие, не особо
понравившиеся новеллы, и вдруг
понимаешь, что многое в них в первый раз
не увидел и не заметил. Затем
возвращаешься к самым любимым эпизодам
и смотришь их по много раз, приходя в
восторг от того, как совершенно по-детски
складывает брови домиком Игги Поп, как
смешно разговаривают между собой GZA и RZA,
как забавно гримасничает Роберто
Бениньи и с каким невероятно
многозначительным взглядом Рене
закрывает чашку рукой.

Да,
конечно, «Кофе и сигареты» вообще
нельзя смотреть в переводе — это все
равно что разбавлять кока-колой
прекрасный коньяк. На лицензии фильм,
слава богу, вышел с русскими субтитрами
— посмотрите его хотя бы с русскими
субтитрами. Там очень важны
оригинальный текст, звук и интонации, и
если этого не будет — фильм потеряет
очень много.

Понравится
ли он вам? Совершенно неизвестно.
Мнение зрителей, как правило, полярно.
Кто-то этот фильм считает полной чушью,
а кто-то — как, например, я — от него в
восторге. Так что решайте сами,
смотреть его или не смотреть. Но имейте
в виду, что его не нужно смотреть в
кинотеатре. Только дома, в
расслабленной домашней обстановке. При
этом — никакого алкоголя (по крайней
мере, при первом просмотре). Чтобы
увидеть и оценить блистательные мелочи,
нужно сохранить четкость восприятия.
Только кофе и сигареты. Вот это — вполне
допустимо. В конце концов, кофе и
сигареты — это комбинация, как
совершенно справедливо заметил
старина Игги Поп.

***

фильмы, где кофе – важная часть сюжета.

Сегодня мы решили вспомнить о фильмах, где кофе вплетен в ткань повествования, и то выходит на передний план, становясь главным героем, то играет роль связующего звена между людьми и событиями.

«Кофе и сигареты», (Coffee and Cigarettes), 2003, режиссер Джим Джармуш.

Если вас попросят назвать фильм на кофейную тему, вы с большой долей вероятности вспомните именно эту черно-белую притчу Джима Джармуша. Притча собрана из 11 новелл с участием известных актеров, музыкантов и шоуменов. Герои пьют кофе, курят сигареты, спорят, шутят, рассуждают о смысле жизни, травят байки.

Джим Джармуш работал над фильмом в течение 17 лет с 1986 по 2003 год. Первый короткометражный эпизод был снять в 1986 году. За третий Джармуш получил ветвь Каннского фестиваля в номинации «Лучшая короткометражка».

«Доброе сердце» (The Good Heart), 2009, режиссер Дагюр Каури.

«Жизнь – это нахождение на своем месте». Этой истине старый бармен учит своего молодого преемника за очень старой стойкой в центре столь же старого бара. И естественно, учит не только смыслу жизни, но и варить хороший эспрессо. Ученик варит, ставя перед учителем чашку за чашкой. А тот пробует, смотрит в полном расстройстве на заставленную чашками стойку и только качает головой. Мол, и что только из тебя получится? Эспрессо же отвратительный!

 «Черный ястреб» (Black Hawk Down), 2001, режиссер Ридли Скотт.

«Всё дело в помоле, Сайзмор. Надо, чтобы был не слишком мелкий и не слишком грубый. Это друг мой, целая наука! … Я варил кофе во время «Бури в пустыне», варил кофе в Панаме…» – делился с сослуживцами опытом по завариванию кофе во френч-прессе герой Юэна МакГрегора.

И он, конечно, тысячу раз прав. Правильный помол – фактически половина дела. Джеймс Бонд тоже помнит об этом, когда варит эспрессо для мистера M на леверной La Pavoni. Чтобы смолоть зерна, агент 007 использует профессиональную кофемолку.

 «Камомэ» (Kamome Shokudo), 2006, режиссер Наоко Огигами.

– Научить Вас готовить превосходный кофе? Кофе вкуснее, когда кто-то делает его для вас.

Так случайный посетитель закусочной «Чайка» научил главную героиню Сатитэ варить кофе с душой. После чего количество посетителей в японско-финском кафе стало расти.

«Зеленый Шершень» (The Green Hornet), 2011, режиссер Мишель Гондри.

«Ответишь мне на два вопроса и можешь ехать, – говорил герой Сета Рогена. – Почему папин механик у нас варит кофе? И почему без тебя у кофе ***мовый вкус?»

А парню, варившему кофе, конечно, проще не объяснять словами, а показать на практике. На собранной своими руками кофемашине со встроенной кофемолкой он готовит отличный латте. И мы уверены, что за кадром герой поит всех своих друзей превосходным эспрессо.

Размышляя о теме кофе и кино, мы вспоминаем еще очень много прекрасных фильмов и кадров. Например, веселых «Друзей», где Джои Трибиани и Моника любили заваривать кофе в кемексе. А в недавно вышедшем «Кофейном городке» размышляют на тему привязанности к кофейне.

 «Я люблю эту кофейню, потому что это не просто кофейня! Это мой офис. Здесь бесплатный Wi-Fi. Каждый день именно здесь я встречаю своих друзей», – говорит главный герой и при этом ненавидит бариста кофейни.

И мы хотели бы завершить наш небольшой обзор короткометражной летной, которая перекликается темой, стилем и идеей с блистательным «Кофе и сигареты» Джармуша.

«Блок Кента и пакет кофе», (Un cartus de kent si un pachet de cafea), 2004, режиссер Кристи Пую. 

«Я принес тебе блок Кента и пакет кофе», – говорит отец сыну, пока они сидят за столиком в ресторане, где огромное меню и несколько настойчивые официанты заставляют вас чувствовать себя неуютно, если вы принадлежите к «другому поколению». Сын смотрит на пакет и злится на то, что в нем просто растворимый кофе. Отец мог бы принести и хороший зерновой.

Для отца кофе – это просто кофе. Напиток, с которым можно проснуться. Для сына – вкусовой маркер, отправная точка дня, символ. И вот мы видим, как новый мир не хочет понимать старый. Но стоит ли злиться? Может быть, лучше попытаться объяснить разницу и дать почувствовать ее?

Необходимость недраматической человечности в кофе и сигаретах Джима Джармуша

Набор из 11 рассказов, собранных в фильме Кофе и сигареты изображает ностальгическую эпоху, которую может помнить каждый пожилой курильщик: волшебные времена, когда было разрешено курить в кафе. Режиссер Джим Джармуш наконец реализовал свою идею объединить неожиданный выбор актеров и позволить им поговорить за кофе и сигаретами, используя как импровизации, так и заранее подготовленные диалоги.

Сам будучи музыкантом, Джармуш часто привлекает людей из индустрии для своих фильмов, и в этом черно-белом фильме представлена ​​выдающаяся команда, в которую входят Том Уэйтс, Игги Поп, The White Stripes, а также RZA и GZA из клана Wu-Tang. . Изысканный саундтрек отражает это разнообразие благодаря широкому спектру жанров, от барокко до пост-панка, подчеркивая историческое значение, которое на протяжении веков придавалось ритуалу потребления кофеина и курения табака.

Джармушу потребовалось почти 20 лет, чтобы закончить антологию: первая короткометражка была выпущена в 1986 году, а последняя компиляция вышла в 2003 году и получила отличные отзывы. Хотя каждую виньетку можно рассматривать как отдельную, некоторые сюжетные связи все же прослеживаются повсюду, но все повествование только выигрывает от этой формы, приветствуя художников, предлагающих что-то подлинное в уважительных обсуждениях их мировоззрений во время перерывов на кофе.

Особое место в фильме занимает Игги Поп, который играет самого себя в одной из сцен, а также является единственным актером, который представлен в саундтреке.

В эпизоде ​​1993 года Где-то в Калифорнии Игги Поп встречает Тома Уэйтса (который также играет самого себя) в закусочной, где они пьют кофе и заявляют, что оба бросили курить. Игги, однако, сообщает, что, поскольку они бросили курить, теперь они могут выкурить по одной сигарете. Как альтернативные музыканты, ребята не упускают случая потренировать друг друга из-за отсутствия их песен в музыкальном автомате закусочной.

Слушайте Down On The Street by The Stooges :

Down on the Street позже играется на фоне короткометражного фильма с участием Jack и Meg White группы The White Stripes, которые также любят кофе и сигареты.Они играют самих себя, хотя сцена, кажется, увековечивает прежнее притворство группы, что они действительно братья и сестры.

Джек показывает Мег свою катушку Тесла, которую, по его словам, он построил сам и прививает интеллектуальность достижениям Николы Тесла .

На другом скетче показаны двоюродные братья GZA и RZA , пьющие травяной чай без кофеина и беседующие с официантом Биллом Мюрреем об опасностях кофеина и никотина.

Мюррей просит парней хранить его личность в секрете, в то время как GZA и RZA информируют Мюррея о традиционных домашних методах лечения, чтобы избавить его от никотиновой зависимости.

Классические произведения, представленные в саундтреке, — скрипичная фантазия Генри Пёрселла и песня Густава Малера, которая идеально дополняет абсурдистскую атмосферу фильма с участием выдающихся актеров Роберто Бениньи, Стива Бушеми, Альфреда Молина и Кейт Бланшетт .

Хотя во время производства артисты и персонал, скорее всего, выпили тонны кофе и, возможно, даже больше сигарет, Джим Джармуш заявил:

«Речь идет не о кофе и сигаретах — это просто предлог для того, чтобы показать не драматичную часть дня, когда вы делаете перерыв и употребляете эти наркотики или что-то еще.Это предлог для того, чтобы собрать вместе персонажей, чтобы поговорить в такой бесполезный период их дня ».

Кофе и сигареты Фильм Джима Джармуша

Стивен Райт и Роберто Бениньи в фильме «Странно познакомиться»

Кофе и сигареты, , фильм 2003 года, написанный и снятый Джимом Джармушем, представляет собой сборник из одиннадцати черно-белых виньеток, в которых два или три человека разговаривают друг с другом. кофе и сигареты.

В этих сценах участвуют актеры и музыканты, обычно играющие самих себя, но в вымышленных сценариях (или иногда импровизированных) встречах.Хотя виньетки не кажутся связанными, есть некоторые общие мотивы, отсылки и даже повторяющиеся линии, которые слабо объединяют сегменты. Большинство разговоров происходит за столами с шахматными столешницами — объединяющий мотив, который тонко усиливает тему, которую люди редко связывают друг с другом напрямую.

Отдельные рассказы снимались в течение нескольких лет, начиная с 1986 года. Три из одиннадцати были выпущены отдельно как короткометражные фильмы. Третий фильм, «Где-то в Калифорнии» с Игги Попом и Томом Уэйтсом в главных ролях, получил Золотую пальмовую ветвь 1993 года за лучший короткометражный фильм на Каннском кинофестивале.

Вот краткие выдержки из одиннадцати виньеток, из которых состоит фильм:

Странно познакомиться

В главных ролях актер Роберто Бениньи и комик Стивен Райт . Бениньи сидит один в кафе и курит сигарету, перед ним стоит несколько чашек кофе. Подходит Райт и присоединяется к нему. Очевидно, эти двое никогда раньше не встречались. Они ведут какой-то неловкий разговор, чему не способствует элементарное владение английским языком Бениньи.Когда нервный Бениньи спрашивает Райта, любит ли он кофе, Райт отвечает ему, что ему нравится выпить много кофе перед сном, чтобы он мог быстрее мечтать. Бениньи мало понимает, что говорит Райт, но он очень хочет угодить и в конечном итоге делает ему неожиданное предложение.

Близнецы

С участием Джои Ли и Синке Ли (актеры, братья и сестры режиссера Спайка Ли) в роли близнецов и актер Стив Бушеми в роли официанта Дэнни. Лизы курят сигареты и пьют кофе в кофейне Мемфиса.Они во всем расходятся. Когда Дэнни спрашивает, близнецы ли они, Джои отвечает «да», а Чинкве говорит «нет». Дэнни садится с ними и делится своей теорией о злом брате-близнеце Элвиса. Что касается Элвиса, то оказывается, что близнецы согласны.

Где-то в Калифорнии

В главных ролях музыканты Игги Поп и Том Уэйтс . Игги ждет в ресторане, когда приходит Уэйтс. Уэйтс извиняется за опоздание, объясняя это тем, что он был занят доставкой ребенка посреди скопления четырех автомобилей на шоссе.Когда Игги не верит в то, что Уэйтс — врач, Уэйтс говорит, что он занимается музыкой и медициной : его дело сочетает эти два понятия и «живет там, где они пересекаются». Оба заявляют, что бросили курить, высмеивают лохов, которые все еще курят, а затем курят сигареты, чтобы отпраздновать свой отказ. Уэйтс говорит, что они «поколение кофе и сигарет». Независимо от темы, разговор неловкий: Уэйтса оскорбляет практически все, что говорит Игги.

Эти штуки убьют Я.

В главных ролях персонажи-актеры Джо Ригано и Винни Велла , с сыном Веллы Винни Велла-младший. Джо и Винни в ресторане пьют кофе, спорят и оскорбляют друг друга. Джо ругает Винни за его курение. В ответ Винни говорит Джо, что он выпил слишком много кофе и ему следует бросить курить. Нет, — говорит Джо, — я не ухожу.

Рене

Рене Френч и Э. Ж. Родригес в фильме «Рене»

Актриса в главной роли Рене Френч . Френч сидит один за столом со скатертью в шахматном порядке. Она пьет кофе, курит и смотрит в оружейный магазин. Официант ( E.Х. Родригес ) спрашивает, может ли он принести ей еще кофе, и начинает наливать его, прежде чем она ответит. Она говорит, что хотела бы, чтобы он этого не сделал: «У меня был нужный цвет, нужная температура, это было как раз». Он извиняется, но затем возвращается еще несколько раз, явно пытаясь завязать разговор. На протяжении всей сцены повторяющаяся «Багровый и клеверный» Томми Джеймса и Шонделлов («теперь я почти не знаю ее / Но я думаю, что могу ее полюбить») играет «снова и снова» на заднем плане.

Нет проблем

С участием актеров Alex Descas и Isaach De Bankolé . Алекс и Исаак — два друга, которые давно не виделись. Алекс пригласил Исааха встретиться с ним в ресторане. Исаах подозревает, что звонок Алекса был вызван проблемой, с которой столкнулся его друг, и продолжает спрашивать Алекса, если что-то не так. Алекс отрицает это, но то, что он постоянно бросает кости на стол перед приходом Исааха и после того, как он уходит, может указывать на иную истину.

Кузены

В главной роли Кейт Бланшетт в двойной роли: она сама и ее вымышленная, малоизвестная австралийская кузина Шелли. Кейт находится в турне и встречается с Шелли за чашкой эспрессо в холле отеля между пресс-конференциями. Попытки Кейт установить связь с Шелли кажутся искренними, но между озабоченностью Кейт своей жизнью кинозвезды и ревностью Шелли к славе кузины пропасть между ними огромна. Кейт дарит Шелли подарки, но Шелли знает, что они бесплатны.Уходя, Кейт говорит Шелли, что с нетерпением ждет встречи с парнем Шелли в следующий раз, но она неправильно понимает его имя, несмотря на то, что Шелли только что говорила о нем.

Джек показывает Мег свою катушку Тесла

В главных ролях Джек Уайт и Мэг Уайт группы The White Stripes. История начинается с того, что Джек и Мэг пьют кофе и курят сигареты за столом с шахматной доской. На заднем плане играет «Вниз по улице» группы Игги Попа The Stooges.Мэг просит Джека рассказать ей о «катушке Тесла», которая припаркована в фургоне рядом со столом. Джек говорит, что это воздушный трансформатор, который он построил по проекту Николы Теслы. Затем он продолжает восхищаться гением Теслы и тем, как мир стал бы лучше, если бы люди обратили на него внимание. «Он воспринимал Землю как проводник акустического резонанса», — говорит Джек. Когда Джек демонстрирует катушку, она некоторое время работает, затем останавливается. Мэг подсказывает, что пошло не так; Джек соглашается, и они чокаются своими кофейными чашками.

Кузены?

В главных ролях актер Альфред Молина и актер-комик Стив Куган . Когда Молина узнает, что Куган находится в Лос-Анджелесе, он предлагает ему присоединиться к нему за чаем (на этот раз не кофе). После нескольких минут неловкого светского разговора Молина раскрывает, почему он хотел собраться вместе: он провел генеалогическое исследование и обнаружил, что он и Куган — дальние родственники. Куган явно не разделяет энтузиазма Молины и откладывает предложения Молины о дальнейших связях до тех пор, пока он не узнает, что Молина имеет связи с киноиндустрией, которыми Куган хотел бы поделиться.

Делириум

GZA, RZA и Билл Мюррей в «Delirium»

В главных ролях исполнители хип-хопа (и двоюродные братья) GZA и RZA из клана Wu-Tang и актер Билл Мюррей . GZA и RZA пьют травяной чай в ресторане, где есть не только скатерти в шахматном порядке, но и настенные бра. Эта сцена содержит несколько ссылок на более ранние виньетки. Как и Том Уэйтс из «Где-то в Калифорнии», RZA утверждает, что он врач, специализирующийся на альтернативной медицине.Когда они обсуждают опасность кофеина, к ним подходит официант с кофейником и выпивает немного кофе прямо из чайника.

Когда GZA и RZA понимают, что официант — это Билл Мюррей, он просит их держать это между собой. GZA говорит Мюррею, что до того, как бросить кофе, он пил его каждую ночь, чтобы быстрее мечтать (повторяя фразу Стивена Райта из «Странно познакомиться»). Затем Мюррей комментирует, что знает парня, который замораживает кофе и готовит мороженое с кофеином (еще одна идея, которую предложил Райт).Перед их отъездом RZA предупреждает, что чрезмерное употребление кофеина и никотина Мюрреем может вызвать паралич или делирий, и предлагает лекарство, которое, как говорит GZA, является альтернативным — например, «не с этой планеты».

Шампанское

В главных ролях художник-актер Билл Райс и писатель-актер Тейлор Мид , оба занимали видное место в авангардном искусстве Нью-Йорка. Билл и Тейлор — рабочие, очевидно старые друзья, берут перерыв на кофе в Нью-Йоркской оружейной палате.После того, как Тейлор говорит, что слушает Малера, Билл цитирует слова Джека Уайта: «Никола Тесла воспринимал Землю как проводник акустического резонанса». Тейлор говорит, что понятия не имеет, о чем говорит Билл, и Билл признает, что не может этого объяснить. Тейлор хочет представить, что их кофе — это шампанское, а Билл говорит, что предпочитает кофе, «простой рабочий кофе». Они оба согласны с тем, что кофе ужасный, но, тем не менее, поджаривают его.

Фильмы Джима Джармуша — не всеобщая чашка чая или кофе, в зависимости от обстоятельств.Но Кофе и сигареты — очень занимательный фильм, в котором содержатся проницательные наблюдения о человеческих взаимодействиях и связях.

Виньетки в Кофе и сигареты часто бывают юмористическими, иногда грустными, часто ироничными, а иногда и глубокими. Актерский состав экстраординарный: настоящее удовольствие видеть, как эти актеры, многие из которых хорошо известны, изо всех сил пытаются найти связь с другим человеком, как и все мы.

Так что налейте себе чашку кофе или две — или пять или шесть — и смотрите Coffee and Cigarettes. (Вы можете отказаться от сигарет.) Его можно приобрести на Amazon в Amazon Instant Video, а также на DVD или Blu-ray. После просмотра оставьте комментарий, чтобы сообщить мне, какие виньетки вам нравятся больше всего.

Раскрытие

Coffee Crossroads имеет партнерские отношения с Amazon.com и другими продавцами, чьи продукты или услуги представлены на этом веб-сайте. Издатель получает небольшое вознаграждение или комиссию за продажи по ссылкам с сайта. Сбор или комиссия не увеличивают цену продажи.Для получения дополнительной информации см. Страницу «Раскрытие информации». Спасибо за поддержку Coffee Crossroads!

Другие статьи, которые могут вам понравиться

ОБЗОР ФИЛЬМА; Эпизодическая поездка, полная серийных потягиваний и курения

Можно ожидать, что фильм под названием «Кофе и сигареты» будет неторопливым, даже праздным. В конце концов, перекусить или выпить чашечку кофе — это лучший способ отдохнуть от работы, от повседневных стрессов, от суеты неотличимых моментов, которые составляют наши дни.Или, по крайней мере, так было до того, как мы начали потягивать латте на ходу из картонных чашек и до того, как курение превратилось из домашнего, социального порока в тайное, уединенное удовольствие на тротуаре.

Снятый в черно-белом цвете, словно для того, чтобы придать клубам дыма и струйкам пара полный кинематографический эффект, очаровательный новый фильм Джима Джармуша, его первый фильм после «Собаки-призрака», имеет безошибочно ностальгический, даже элегический. Чувствовать. За одним исключением, кофе в этой серии из 11 кратких дискурсивных виньеток пьют, как раньше, из серьезных фарфоровых кружек, а окурки тушат в пепельницах из граненого стекла или твердого пластика.

«Кофе и сигареты», который мистер Джармуш готовил более 17 лет, часто во время перерывов в других проектах, представляет собой антологию разговоров, в основном среди известных или полуизвестных людей, которые играют самих себя — иногда своего рода. Билл Мюррей, например, подрабатывает официантом, которого признают его единственные клиенты, RZA и GZA из клана Wu-Tang. Кейт Бланшетт предстает во всем своем блестящем, светлом сиянии кинозвезды, играя саму себя, а также, благодаря непритязательной операторской работе, ее своенравный и обиженный кузен, брюнетка.Как и мистер Мюррей, Стив Бушеми ждет за столиками, проливая плохой кофе на Джои и Чинкве Ли (чей более известный брат, Спайк, упоминается в более поздней виньетке).

Некоторые эпизоды незначительны и анекдотичны. Джек и Мэг Уайт из «Белых полосок» обсуждают физику катушки Тесла; Стивен Райт и Роберто Бениньи разговаривают друг с другом, прежде чем один из них уходит на прием к стоматологу. Другие имеют компактную плотность хороших рассказов. Кумулятивный эффект — расслабленное, задумчивое жужжание.

«Кофе и сигареты» | Salon.com

Некоторые из картин Джима Джармуша имеют настолько раздражающие нерегулярные ритмы, что они угрожают сбить ваше сердцебиение: например, его картина 1986 года «По закону» была такой картиной, которая сметает аудиторию, как безвкусная тряпка. кукла — чем жестче вы сопротивлялись ее однобоким чарам, тем вероятнее, что она сводила вас с ума. Но с более поздними картинами, такими как «Собака-призрак: Путь самурая» 2000 года и превосходный лирический «Мертвец», Джармуш научился совершенствовать свои навыки рассказывания историй, не умаляя того, что в них индивидуального или интересного.Его фильмы развиваются довольно медленно, но им удается удерживать внимание — они могут быть бодрящим наркотиком.

«Кофе и сигареты» — это не столько большой фильм, сколько скоординированный набор мини-фильмов — что-то вроде вязального проекта, который Джармуш собирал по частям за последние несколько лет. (У него есть еще один аналогичный проект в работе.) Джармуш написал и поставил 11 сегментов, составляющих «Кофе и сигареты». На каждом из них есть два или три символа, соединяющихся (или, точнее говоря, ошибочно соединяющихся) над чашками кофе и, да, эти столь злодейские приемники для доставки удовольствия, известные как сигареты.

Большинство персонажей играют люди, о которых вы, вероятно, слышали, и персонажи, которых они играют, чем-то похожи на них самих, но все же нет. «Странно встретиться с тобой» — это нервный комик Роберто Бениньи и гораздо более сухой Стивен Райт, которые отталкивают свои реплики от стен вокруг себя больше, чем друг от друга. В «Где-то в Калифорнии» Игги Поп и Том Уэйтс нежно бодаются друг с другом, каждый находит способы пренебречь карьерой другого: Уэйтс хвастается тем, что он доктор медицины , а — музыкант; Поп случайно упоминает, что в музыкальном автомате кофейни нет песен Уэйтса.Уэйтс хвастается тем, что бросил курить, а затем дьявольски заявляет, что как только вы бросите курить, можно начать снова — потому что, как он говорит, чтобы подтвердить свою бодро искаженную логику, «вы бросили! Затем он и Поп загораются, и выражение удовольствия на их лицах становится почти непристойным. («Кофе и сигареты», слава богу, снят для взрослых, способных самостоятельно решать вопрос о курении. Бывшие курильщики, особенно, иногда наслаждаются жизнью заместителя, видя, как люди в фильмах делают то, что они сами больше не могут.)

В «Казинсах» Кейт Бланшетт играет милую, но слегка самодовольную кинозвезду, которая соблаговолит встретить свою панковскую кузину Шелли (которую также играет Бланшетт) в холле отеля, где она устраивает пикник. Шелли возмущена успехом Кейт, и пока Кейт пытается быть милой с Шелли, она едва скрывает свою снисходительность. Кейт дарит Шелли дорогие духи; Шелли благодарно ее благодарит, а затем подозрительно спрашивает, не хвастается ли это; Кейт наконец признает, защищаясь, что это так. Их разговор колеблется и плетется, иногда неустойчиво, а иногда резко; для нас это скучно, но и для них это тоже забавно.

Формат виньетки подходит Джармушу: работа в небольшом масштабе дает ему возможность исследовать различные текстуры и странности реальных разговоров, то, как наш дискурс иногда забивается в углы, из которых он не может выйти, особенно когда есть задействованы стимуляторы (другими словами, кофеин или табак). Некоторые темы всплывают постоянно и случайным образом: идея кофе и сигарет как явно нездорового обеда, теория Земли Николы Тесла как проводника акустического резонанса и практика замораживания кофе в лотках для кубиков льда, чтобы приготовить ледяной лед с кофеином.

Хотя эти виньетки едины визуально — все они черно-белые и все они имеют одинаковую великолепную шелковистую визуальную текстуру — они были сняты несколькими разными операторами (Фредериком Элмесом, Эллен Курас, Робби Мюллер и Томом). Ди Чилло). Полученные фильмы похожи по настроению, но визуально отличаются. Каждый из них происходит в разных кофейнях, которые обычно так или иначе соответствуют представленным персонажам: например, мы видим Джека и Мэг Уайт из «Белых полосок» в скромном хипстерском клубе; Уэйтс и Поп сутулились на банкетках в сонном ретро-кафе 50-х годов.

Единственная проблема, связанная с объединением 11 короткометражных фильмов в одно произведение, состоит в том, что более слабые почти сразу вылетают из памяти. В «Близнецах» Чинкве Ли и Джои Ли — актеры, сценаристы, режиссеры и братья и сестры Спайка — участвуют в какой-то бешеной ругани над Элвисом в кафе Мемфиса, и это похоже на утомительный трюк. Но Джармуш также может поразить некоторые моменты великого юмора и красоты: в «Казинсах»? Тревожно дружелюбный Альфред Молина пытается сказать комику и актеру Стиву Кугану (из «Круглосуточных тусовщиков»), что он провел некоторое генеалогическое исследование, которое доказывает, что они связаны между собой.Куган отвечает чуть больше, чем тонкой улыбкой и набором снисходительных замечаний об американцах, пока он не понимает, что Молина дружит со Спайком Джонзом, после чего он пытается снова проникнуться благосклонностью актера. Эта пьеса представляет собой забавную, дерзкую версию того, как, по нашему мнению, актеры ведут себя друг с другом, хотя в ней, вероятно, содержится больше, чем несколько крупиц правды.

Самая трогательная виньетка — это последняя виньетка «Шампанское», в которой представлены два 60-летних образа центра Нью-Йорка, актера, режиссера и писателя Билла Райса и театрального актера и писателя Тейлора Мида.У этих двоих кофе-брейк в здании, где они работают, хотя неясно, какую работу они выполняют — они сидят за простым столом в том, что похоже на подвал. Мид упоминает, что он «чувствует себя» как песня Густава Малера «Я сбился с пути». Они вдвоем слышат музыку, слабо играющую вокруг них, или, может быть, они просто одновременно слышат ее в своих головах. Мид оживляется и объявляет, что он хочет притвориться, что в его чашке с кофе стоит шампанское — он хочет поджарить все хорошее в жизни и даже то, что он пропустил, как, например, Париж в 20-х годах.Райс предпочитает смириться с тем, что его кофе — это просто хороший кофе для рабочего человека, но в конце концов он соглашается на тост, поднимая чашку в Нью-Йорк в конце 70-х.

Мужчины не делают ничего очевидного, кроме воспоминаний. Они натыкаются друг на друга своим легким ворчанием, но нам кажется, что это люди, которые знают друг друга годами, что их связывают общие воспоминания о каком-то сказочном времени и месте. Их нынешние обстоятельства не особенно гламурны, но в них есть атмосфера гламура, которую их окружение не может уменьшить.«Шампанское» — подходящий ночной колпак для «Кофе и сигарет». Он отражает то, как небольшие, казалось бы, незначительные разговоры могут звучать как шампанское, даже когда предпочтительным напитком на самом деле является просто кофе в бумажном стаканчике.

Кофе и сигареты | Ежедневник

Подобно аромату крепкого черного кофе, смешанного с дымом от горящего табака, возвышенное и нелепое практически неразделимы в «Кофе и сигаретах » Джима Джармуша.Полученная смесь, которая производит своего рода резкий пьянящий диссонанс, будет действовать либо как раздражитель, либо как стимулятор, в зависимости от вашего желудка для такого рода вещей.

Лично мне он понравился — как за застенчивую банальность и сюрреалистическую бессмысленность его диалогов, которые разворачиваются в течение 11 более или менее несвязанных виньеток, так и за его строгое черно-белое фото в стиле ретро. Что касается тематического исследования двойственности Джармуша — наряду с названным сочетанием кофеина и никотина, это фильм, в котором близнецы, двоюродные братья и сестры занимают видное место — я не совсем уверен, что это работает или даже имеет значение.

В конце концов, понимание вещей никогда не было предпосылкой для получения удовольствия от фильма Джармуша. Начиная с Stranger Than Paradise , большая часть его работ использует повествовательную структуру, которая скорее извилистая, чем систематическая.

Кофе и сигареты не исключение. Фильм начинается с веселой беседы в ресторане между двумя переедающими кофеином людьми по имени Роберто (Роберто Бениньи) и Стивеном (Стивен Райт), последний из которых уговаривает первого занять его место у дантиста. Представить официанта-деревенщину, которого играет Стив Бушеми, кинозвезда Кейт Бланшетт, играющая себя и ее кузину-неудачницу Шелли, и Билла Мюррея, ну, ну, Билла Мюррея — при условии, что вы можете себе представить, что номинированный на Оскар актер мог бы на самом деле подрабатывать служащий жирной ложки, где он пьет кофе прямо из чайника и, по настоянию RZA и GZA клана Wu-Tang, полоскает горло чистящим средством для духовки.

И нет, это не опечатка.

Вселенная Coffee and Cigarettes , видите ли, в некотором роде параллельна той, в которой мы живем, но не совсем. Кофе и сигарета « s» — это фильм о двух реальностях: о той, которую мы знаем, и о другом царстве теней, которое выглядит как документальный фильм, но похоже на сон. В этом смысле использование Джармушом символов инь / ян, тьмы / света и добра / зла имеет великолепный, хотя и глупый смысл.

Снятый на протяжении многих лет (начиная с эпизода Бениньи-Райта, который впервые был показан в качестве короткометражного фильма на Saturday Night Live в 1986 году, и заканчивая несколькими виньетками, снятыми в начале прошлого года), Coffee and Cigarettes имеет стилистическая целостность, даже если ее тезис иногда кажется менее чем твердым.

Объединенный архаичным внешним видом нуара и всеобъемлющими отношениями любви и ненависти с черным кофе и белизной сигарет, фильм, по крайней мере формально, прекрасен. Подобно японскому альпинарию, это расположение вещей одновременно случайное и единое.

Марка: B-

Кофе и сигареты — Geist.com

Сигареты и кофе, мужик, это комбинация.

Персонажи воспевают эту комбинацию в рассказах Джима Джармуша « Кофе и сигареты» 2003 года. Фильм включает 11 виньеток, в каждой из которых изображены два персонажа, часто актеры играют самих себя, встречающиеся за никотином и кофеином. Сцены варьируются по тону от сатирических до абсурдных в стиле Беккета, но вместе они создают комедийную дискуссию о радостях зависимости в мрачном фирменном стиле Джармуша.

В начальной сцене «Странно познакомиться» Роберто Бениньи и Стивен Райт ведут неловкий, но дружелюбный разговор за пачкой сигарет и несколькими чашками эспрессо, смешанными с кучей сахара.Хотя вроде бы не о чем говорить и нет причин для встречи, они находят искреннюю привязанность друг к другу в своих общих пороках. Трясущимися руками и подергивающимися глазами Стивен Райт объясняет, как кофе помогает ему быстрее мечтать. Сцена заканчивается тем, что Бениньи любезно предлагает снять с Райта стоматологическое посещение.

В «Где-то в Калифорнии» Игги Поп и Том Уэйтс находят выброшенную пачку сигарет и решают отпраздновать отказ от курения. На словах, которые все курильщики слышали и говорили раньше, Том Уэйтс замечает: «Красота отказа от курения в том, что теперь, когда я бросил, я могу его получить, потому что я бросил.«Несмотря на горечь и обиду на все, что говорит Игги, Уэйтс разочарован, когда ему нужно уйти, и даже соблазняет его остаться с другой сигаретой.

В, пожалуй, самом печально известном матче фильма «Delerium» RZA и GZA из клана Wu Tang находят Билла Мюррея, тайно подающего кофе в ресторане. RZA и GZA дают Мюррею советы по поводу его пристрастия к сигаретам и кофе, который он пьет прямо из котелка, ссылаясь на впечатляющие знания химической истории и процессов. Как оказалось, RZA — врач, специализирующийся на альтернативных лекарствах.Мюррей считает, что все, что когда-то использовалось в качестве инсектицида, должно быть полезно для вас.

Хотя по крайней мере один персонаж в каждой сцене осуждает зло кофе и сигарет, фильм изображает эти социально приемлемые пристрастия к наркотикам в довольно романтическом свете. Кофе и сигареты ярко контрастируют друг с другом в этом черно-белом фильме. Хотя это сочетание горелого и пепельного, есть что-то аппетитное. В каждой сцене персонажи редко уживаются, но есть невысказанная созависимость, связывающая их общим выбором наркотиков.Кофе и сигареты сделали их всех несчастными, а несчастье любит компанию.

10 лучших песен из фильмов Джима Джармуша

Являетесь ли вы большим поклонником Джима Джармуша или только что смотрели один из его фильмов (пожалуйста, посмотрите их все!), Вы определенно осознали важность музыки в его фильмах. От многовековых влиятельных вампиров в фильме Only Lovers Left Alive до всемирно известных музыкантов, таких как Игги Поп и Том Уэйтс, в одной из самых смешных и саркастических сцен в «Кофе и сигаретах» — Джармушу удалось сделать музыку сутью своей работы.

«Изображение и звук для меня во многом одно и то же, поскольку они создают атмосферу. Кино — форма, наиболее тесно связанная с музыкой, потому что фильм проходит перед вами в свое время ».

Итак, вот некоторые из лучших песен (по моему скромному мнению), которые он использовал в своих фильмах:

1. Ванда Джексон — Воронка любви (Only Lovers Left Alive — 2013)

2. Зеленороги — есть конец (Сломанные цветы — 2005)

3.Мотоциклетный клуб Black Rebel — Красные глаза и слезы (Выживут только любовники — 2013)

4. Эрик Моррис — Лена Белль (Кофе и сигареты — 2003)

5. The Stooges — Down on the Street (Coffee and Cigarettes — 2003)

6. Джон Лурье — Женщина может перенести вас в другую вселенную (иногда она просто оставляет вас там) (Stranger Than Paradise — 1984)

7.Нил Янг — Тема из «Мертвеца» (Мертвец, 1995)

8. Холли Голайтли — Скажи мне сейчас, чтобы я знала (Сломанные цветы — 2005)