Режиссер фильма «Конференция» Иван И. Твердовский рассказал о своем фильме, посвященном теракту на Дубровке, в день премьеры на Венецианском кинофестивале в сентябре 2020 года — Афиша Plus — Новости Санкт-Петербурга

Поделиться

Табуированная в России тема захвата заложников во время показа мюзикла «Норд-Ост» в 2002 году, за которую взялся Иван И. Твердовский, — это не расследование трагедии, а рассказ о том, как живут после, — пояснил «Фонтанке» режиссёр. В центре сюжета фильма — женщина, которая после теракта, где гибнет её сын, уходит в монастырь, но спустя 17 лет возвращается в Москву, чтобы провести вечер памяти. «Сумеет ли Наталья заслужить прощение собственной семьи?» — завершается риторическим вопросом аннотация к фильму.

— Иван, как вы пришли к фильму по такой страшной истории, как теракт с мюзиклом «Норд-Ост»?

— У меня с детства были пересечения с этой историей — это самое страшное моё воспоминание из детства. Мне было 11 лет, когда все случилось. Я жил в десяти минутах езды оттуда. Плюс я сам из кинематографической семьи, и мои родители были знакомы с теми, кто работал в труппе мюзикла, я с детства общался с ребятами из детской труппы. Я постоянно «упирался» в эту трагедию. Для меня как москвича было странным не снять эту картину. Но требовалось время, чтобы получить профессиональный опыт, чтобы начать говорить об этом. Нужна была дистанция…

Фото: VEGA FILMПоделиться

— Хотели давно, но руки дошли только теперь?

— Мысль про этот фильм у меня возникла в 2015 году, перед «Зоологией» (фильм Твердовского 2016 года. — Прим. ред.). Я подумал, что действительно про это никто не говорит, никто не помнит, ничего нет про это. Готовой истории у меня тогда не было. Я понимал, что меня тянет в какую-то публицистику, что плохо для режиссёра кино.

— Публицистика — это уже журналистика. Но вы же и начинали с документального кино.

— Да. Я много занимался документальным кино. Именно поэтому изначально я тяготел именно к фактологии, к документальным вещам. И мне это не позволяло просто оторваться от той реальности, которая есть. Но года два назад мне моя подруга случайно рассказала о том, что в театральном центре на Дубровке сейчас «цирк танцующих фонтанов». Я уточнил: неужели вот прямо так? Решили сходить. И мы были в шоке. Там все помещения остались абсолютно в том же виде, как и 18 лет назад. Не было никакого ремонта в здании. Просто кресла поменяли. До сих пор в фойе следы от пуль. При этом там «цирк танцующих фонтанов». Идёшь увидеть что-то мемориальное — приходишь в цирк… И тогда я начал ощущать, что пока это место живёт вот в таком виде, пока оно имеет эту память, надо этим начинать заниматься. Мы снимали прямо там.

Фото: VEGA FILMПоделиться

— Насколько фильм «Конференция» — по реальным событиям, а насколько — вымысел?

— Мы старались всё-таки следовать фактологии, невозможно её избежать. Но в основе фильма всё-таки история вымышленная. Для меня она соединяет три истории трёх реальных женщин. Одна стала монахиней после всех этих событий. Женщина, которая пришла на «Норд-Ост» со своим мужем, семьёй, детьми, но ей стало плохо в самом начале мюзикла, она уехала домой. А в начале второго акта произошёл захват, в результате теракта эта женщина потеряла сына. И история двух женщин, которые в первую ночь выпрыгнули в окна туалета. У нас получился манёвр для художественного высказывания, собирательный образ человека.

— При этом в фильме есть люди, которые были в центре на Дубровке? Вы им что сказали, чтобы они приняли участие в художественном произведении?

— Это Филипп Авдеев и Рома Шмаков. Они были маленькими тогда, им было 9–10 лет, они работали в детской труппе «Норд-Оста». Рома репетировал в одном из залов, когда произошёл захват. Террористы согнали детей на балкон второго этажа. Рома просидел все три дня в зале. А Филипп спрятался в гримёрке. Он должен был выходить на сцену во втором акте. Ночью через окно он смог сбежать с другими ребятами из той гримёрки. Ребята мне поверили, что с моей стороны в их приглашении нет никакой конъюнктуры. Мне было очень важно, чтобы они были внутри процесса, чтобы видели, как мы это снимаем. Стали камертоном этой истории. При этом и Филипп, и Рома являются прекрасными актёрами.

— Пришлось уговаривать?

— Для них это табуированная тема. Им сложно о ней говорить. Но они мне сказали, что если я считаю нужным делать так, а не иначе, то они мне доверяют. Мне было очень важно, что они — актёры, которые попали в документальные обстоятельства. Но мы не делали документальную или псевдодокументальную картину.

Фото: VEGA FILMПоделиться

— Очевидно, что фильмы по таким темам — тяжёлые для зрителя. Вы опасаетесь, что вас начнут упрекать?

— Если мы говорим о кинематографе как содержательном элементе, о виде искусства, то, мне кажется, всегда такого рода кино касается сложных проблем, болевых точек в человеке… Если же мы говорим про развлечения, то это картина не для такого кинотеатрального проката. Это вопрос памяти. Во всём мире, так или иначе, снято много картин, посвящённых проблемам международного терроризма… Если мы говорим про конец 90-х и нулевые годы, то эта проблема коснулась практически всех в мире. Просто у нас почему-то есть определённое табу на такого рода темы. Важно начать этот разговор.

— Именно поэтому мне важно понять, как вы готовы к тому, что вас будут упрекать за отсутствие буквального осуждения властей, которые допустили массовую гибель людей, за отсутствие анализа причин произошедшего, штурма…
— Меня это ни в коем случае не беспокоит. Да, конечно, всегда найдутся критики. Но это не документальное расследование. Так задача не ставилась. Трагедия «Норд-Оста», наоборот, объединяет людей во всём мире. Объединяет тех, кто живёт после. Истории 17 лет, а действие фильма происходит сейчас. Лента — о том, как мы все эти 17 лет прожили, как эти люди несут посттравматический синдром… Мне кажется, что в таком ключе это универсальная история для разного рода событий.

Фото: VEGA FILMПоделиться

— А какой реакции зрителя в России хотели бы вы?

— Если человек просто придёт в зал, вспомнит о тех, кто тогда был в заложниках, это будет хорошее поле для внутренней рефлексии на эту тему. Это очень важно для памяти.

— Удивитесь, если близкие погибших вас не поймут, осудят? Пример — история вокруг свежего фильма «Цой» вашего учителя, Алексея Учителя.

— Я не удивлюсь. При подборе материала, когда я собирал разные факты про «Норд-Ост», общался с людьми, делал какие-то для себя интервью, я понял, что разные люди сегодня очень по-разному относятся к тем событиям. Есть вещи, которые люди помнят чётко. Пересказывают слово в слово, как это было. Сам момент захвата, первые часы, первую ночь. А дальше, к третьей ночи, всё это распадается. Люди дальше очень по-разному помнят факты. Кто-то говорит, что чего-то не было, а это было. Я, конечно, понимаю, что люди, пострадавшие от этой трагедии, потерявшие близких, будут следить за абсолютной и документальной правдой. В этом смысле они не будут задумываться, что игровое кино позволяет уходить от каких-то таких вещей. Имея этическую дистанцию с тем материалом, с которым мы работаем, всё равно мы говорим о независимом художественном произведении. Это не фильм-расследование или учебник с ответами на вопросы, кто виноват и что надо было делать. Совершенно другие инструменты для этого нужны. Кино в этом смысле исследует проблему немного шире, как мне кажется. Конечно, будут люди, которые этого просто не поймут.

— В трейлере фильма чиновник настаивает на названии «конференция» для «поминального вечера». Он говорит, что так надо. С ним не спорят. Это про конкретную ситуацию, или вы говорите о других властных «так надо» в контексте той трагедии?

— Я говорю в целом про обобщения. У нас есть целый бюрократический механизм, который не рассматривает человека в индивидуальной среде. Все делят на категории. И любой человек, любое событие, любое мероприятие должно под эту категорию подпадать. В мире чиновника не может быть какого-то оригинального решения.

— Как у вас получился собирательный портрет власти?

— Никак. Мы же не про власть снимали. Не потому, что я пытаюсь этого избежать, а потому, что человеческая трагедия, частная личная история мне гораздо дороже, интереснее. Она для меня имеет гораздо более широкий объём, чем взаимоотношения власти и простого человека.

— Ну вы же не будете спорить, что в России частная история человека очень часто переплетена с решениями властей. Тем более в случае с такой трагедией, как «Норд-Ост».

— Во всём мире любая трагедия такого рода тесно переплетена с решениями властей. Верными или неверными.

— Фильм выходит на фестивальные премьеры сейчас, в канун очередной годовщины еще более страшной трагедии — Беслан. Случайность?
— Случайность. Я бы не сравнивал трагедии. Не искал, так или иначе, параллелей. Для меня важно, что есть человеческая история на фоне событий. Ровно так же фильм пригласили на Венецианский фестиваль, который проходит в эти числа. Это совершенно не связано с другими историческими событиями в эти же даты.

— Ваша история — первая художественная работа на этот счет. Вы как думаете, почему?
— Я не берусь осуждать людей, которые не связывались с такой проблематикой. Разные авторы, продюсеры и кинокомпании ставят перед собой разные задачи. Затем, когда я искал продюсеров для этой картины, я увидел не только ощущение табуированности этой темы, но и отсутствие интереса к ней у продюсеров. Вообще серьёзное и содержательное авторское кино сегодня не очень актуально с точки зрения заработка денег. Прокат таких картин очень сложен. Я не берусь осуждать авторов, которые не уделили этой проблеме должного внимания. Я просто констатирую, что художников, которые думают о нашей общей истории, мало. Ну а почему этим не занимается развлекательный кинематограф, мне кажется, очевидно.

— А самим людям в России чужое горе не до лампочки? Судя по всему, это интереснее иностранцам, в силу их культурного бэкграунда, социальной политики государств и так далее.
— Не считаю так совершенно. Такие трагедии объединяют не какие-то национальные группы или группы внутри одной страны — они объединяют людей по всему миру. Когда случился Беслан, люди во всём мире вышли со свечами памяти и скорби… То же самое было с «Норд-Остом». Мне кажется, что эти события нас связывают всех вместе. При этом на долю россиян действительно в 90-е и позже выпало огромное количество тяжёлых трагедий. У нас уже есть некая генетическая прививка к восприятию горя…

— Может быть, не прививка, а ожоги, шрамы?

— Я думаю, что всё-таки прививка. Если мы рассматриваем разные поколения, людей, которые пережили Вторую мировую войну, поствоенный период и всё остальное, что было с нами с тех пор, то мы переживаем чужое горе иначе, чем маленькая страна на пять миллионов человек. Там смерть любого человека — трагедия, а мы привыкли трагедии измерять количеством погибших.

— Если меньше ста, то траур не объявляем?

— Да… И такие установки ведь тоже с чем-то связаны…

Фото: VEGA FILMПоделиться

— Минкульт вам уже выдал прокатное удостоверение? Какая реакция на ваш фильм у правопреемников Мединского?

— Мы находимся в стадии оформления документов. Не думаю, что что-то помешает сейчас. Российская премьера у нас 15 сентября на фестивале «Кинотавр». Надеюсь, что к этой дате мы получим прокатное… Фильм не нарушает законодательства, поэтому нет причин, чтобы применять какой-либо запрет.

— У вас же было финансирование от российского государства?

— Нет, не было.

— Когда Петербург увидит «Конференцию»?

— Дату не знаю, но будет специальный показ в рамках фестиваля «Послание к человеку». Для меня это очень важный фестиваль. Когда я ещё занимался документальным кино, я много участвовал в разных его программах.

— Вы видите признаки попыток корректировать память властями? Я видел ваш рассказ, что вы изучали документы по теракту, но сетовали, что многое засекречено.

— Многие вещи связаны с гостайной… Как и с любой другой крупной трагедией в нашей истории. Но я не могу сказать, что я сетую. Я не преследую цели расследования. Мне важна человеческая природа. Что происходит с людьми, которые 17 лет после этого живут. Конечно, меня удручало, что я сам для себя не могу обладать всей полнотой информации. Но это вопрос гостайны. К сожалению, есть информация, которая от нас просто скрыта.

— Назначение на 3 сентября даты окончания Второй мировой, которая закончилась 2 сентября, и тишина в госмедиа про Беслан в этом году — не признак следующего этапа коррекции памяти?

— А я смотрю на людей. Я не увидел, что люди 3 сентября праздновали окончание Второй мировой. Чаще я слышал в разговорах упоминание трагедии Беслана. Они могут куда угодно переносить какие угодно даты, издавать какие угодно законы, — люди сами формируют тот календарь памяти, который им нужен. Мне кажется, что попытки коррекции памяти — бессмысленное занятие.

— Почему, на ваш взгляд, именно трагедии русской жизни так ценятся в мире? Триумфаторы главных мировых кинофестивалей — вы да Андрей Звягинцев. Права группа «Кровосток»: «Немцы делают вещи, а мы [фигачим] трагизм»?

— Я думаю, что это непонимание процесса авторского кино, как и любого современного искусства сегодня. Во всём мире разные художники и разные режиссёры рассматривают довольно крупные исторические события, трагедии своей истории. Мы видим те же немецкие картины, которые показываются на разных фестивалях мира. Они точно так же получают призы. На самом деле любая национальная кинематография исследует свои болевые точки… Не думаю, что мы являемся в этом смысле экспортёром боли. Не мы являемся этим экспортёром.

— Но драма и трагедия вызывает больший интерес?

— Не всегда. Есть масса примеров в авторском кино, когда произведения не связаны с болью и трагедиями. Это вопрос того, что просто развлекательное кино никак не попадает в эту среду — среду авторского кино. Нет никакого взаимодействия с культурным полем. Здесь просто не нужно смешивать развлекательное кино и серьёзное авторское кино. Авторское кино гораздо чаще связано со сложными темами.

— Что говорит ваш личный опыт, как меняется в этом смысле российский зритель? Тяга к меньшему содержанию или, наоборот, большая осознанность?

— У меня ощущение, что в этом смысле у нас происходит в кино ровно всё-то же самое, что и с другим искусством. С той же литературой, например. Сложно ребёнка заставлять читать то, что он не понимает совершенно. Сложно навязывать женщине, которая в метро читает какой-то лёгкий роман или детектив, серьёзную литературу. Но есть определённое число образованных людей. Людей, которым просто интересен кинематограф. Но оценить динамику движения сознания зрителя я не могу. Я не социолог. С точки зрения своего опыта, а у меня очень разные картины, я тоже не могу судить. Ведь каждый раз картины разные.

Фото: VEGA FILMПоделиться

— В прокате ваш фильм в России покажут везде? От Пскова до Сахалина, от Мурманска до Грозного?

— Вообще время очень сложное. Что дальше будет с кинопрокатом, непонятно. Мы уже знаем, что половина кинотеатров вообще не откроется. Мы видим падение сборов. Мы не понимаем пока поведение дистрибьюторов, которые будут заниматься нашей картиной. Хотелось бы, чтобы не было исключений, и люди на всей территории РФ увидели нашу картину, причем именно в кинозале: в зале происходит значительная часть действия фильма. Так что важно его смотреть именно в зале.

— В том числе на Северном Кавказе?

— Я очень надеюсь на это.

Николай Нелюбин, специально для «Фонтанки.ру».

Иван И. Твердовский: «Никто не знал, что здесь случилось 18 лет назад»

«Конференция» — фильм, непохожий на все, что Иван И. Твердовский делал прежде. И в то же время — очень характерный для него. Это игровая картина, рассказывающая о террористическом захвате Театрального центра на Дубровке в 2002 году. Рассказывающая буквально: применив распространенную в современном театре практику реэнактмента и свидетельских показаний «носителя» опыта, Твердовский собирает в реальном зале Театрального центра на Дубровке актеров (в том числе актеров, бывших заложниками 18 лет назад), которые играют выживших. Собравшиеся в годовщину теракта в том самом зале персонажи совершают ритуал воспоминания, скрупулезно реконструируя события тех дней (напомним, что ранние фильмы Твердовского тоже были экспериментами на грани игрового и документального кино, изучавшими границы перформативности и конвенции достоверности). Вытесненное возвращается в полутемный зал гулким эхом, и эти звуки выдерживают не все. Инна Денисова поговорила с режиссером о неожиданной смене его стилистики и причинах, побудивших сменить развлекательный формат веселого гротеска на киноисследование.

— До вас о «Норд-Осте» сняли только один фильм — док Катерины Гордеевой.

— Был еще второй документальный, снятый для Discovery Channel. Катя Гордеева сделала прекрасную журналистскую работу, но моя задача была другой. Я хотел сформулировать в художественной плоскости интересные для кино вещи, основанные на реальных событиях и воспоминаниях. Хотел рассказать о людях, живущих с посттравматическим синдромом, передать их чувства.

Мне совершенно не хотелось заниматься журналистикой: расследовать, кто виноват и отчего так случилось. Опыт документалиста мне скорее мешал, чем помогало. Я долго не знал, как приступить к этому материалу.

— С чего вы начали?

— С ресерча. Собрал всю фактуру, которая есть в открытом доступе. Включая видео со странными конспирологическими теориями про то, что это место проклято. Потом мы с подругой пошли туда на «Цирк танцующих фонтанов»: представление, которое сейчас идет, на него продают билеты. Меня поразило, что в этом зале страшно находиться.

— Это не самовнушение?

— Нет. Энергетически это очень странное место. Мне было там сильно не по себе. Мы тогда устроили опрос сотрудников, билетерш и посетителей, знают ли они, что здесь случилось 18 лет назад. Никто не знал. Кто-то отвечал: «Было что-то, но не помню, что именно». После посещения этого зала и случилась точка невозврата: я понял, что мне нельзя не снять это кино.

Интересно, что, когда показывали «Конференцию» в Венеции, общаясь с международной аудиторией, мне ни разу не пришлось объяснять, о чем речь.

— Тот самый зал в итоге мы и видим на экране?

— Знали бы вы, как сложно было добиться разрешения на съемку.

© VEGA FILM

— Все было так, как показано у вас фильме? Неловкие взгляды, нелепые отговорки?

— Было еще сложнее. Организации, проводящей там «Цирк танцующих фонтанов», невыгодно, чтобы кто-то рассказывал о какой-то там трагедии. А я сразу понял, что снимать мы будем только там. Залы с похожими конструкциями, которые мы смотрели, — они без истории. Фильм получился бы абстрактным.

— Сколько бывших заложников вы интервьюировали во время ресерча?

— Четырех. Многие отказались, я их понимаю. Их позиция отражена в картине, ее выражает Светлана, героиня Ольги Лапшиной, — человек, который хочет все забыть. А те, кому важно помнить, были готовы общаться.

Интересно, что все четверо интервьюируемых одинаково помнят начало захвата. Про первые часы и первую ночь все рассказывают одно и то же, слово в слово. Зато про вторую и третью ночи говорят по-разному. Одни и те же события вспоминают в другом порядке. Что-то такое происходит с памятью за пятьдесят с лишним часов в заложниках, из-за чего меняется взгляд на события.

— Актеры Роман Шмаков и Филипп Авдеев, играющие в «Конференции» самих себя, — бывшие заложники. Авдеев снимался в вашем «Классе коррекции». Вы с ним обсуждали инцидент?

— Нет. Мы давно знакомы, но это была табуированная тема.

Конечно, мне было важно привлечь в картину их обоих. Даже не просто потому, что они — участники событий, но еще и потому, что артисты.

Помню, как они впервые приехали в Театральный центр на Дубровке. Их глаза. Рома зашел в зал впервые с тех пор. Филипп там уже был, приезжал на годовщину, участвовал в вечерах памяти, таких же, как в нашем фильме. В произнесенные ими в фильме монологи я не вмешивался — они говорили то, что хотели сказать. Шмаков даже рассказал то, что нигде не говорил раньше, даже в фильме Кати Гордеевой: тогда он не был готов.

Присутствие Филиппа и Ромы сильно повлияло на других артистов, не позволяя им сбиваться и уходить куда-то в другую сторону.

— Оба быстро согласились сняться?

— Главным было объяснить им, почему я решил снимать эту историю. Что она не совсем про «Норд-Ост», но про людей, живущих с «Норд-Остом» внутри. Когда они выслушали меня и поняли замысел, то согласились. На мне лежит огромная ответственность перед ними. Фильм был бы невозможен без них.

— Остальные монологи произносят актеры, а не очевидцы?

— Да. Игра в документальную стилистику скорее мешала бы, чем помогала. Я не собирался привлекать только участников событий, мне казалось, у меня нет на это морального права.

Это было бы нечестно по отношению к людям: ведь ты работаешь с их эмоциями, с их энергетическим потоком, заставляешь снова пережить этот опыт. Приводишь их в этот зал, игровой конструкцией запираешь их в нем: это было бы слишком жестоко, слишком манипулятивно.

© VEGA FILM

— Сцена с надувными манекенами, которых рассаживают вместо погибших и не пришедших на вечер памяти, очень эффектна.

— Она сближает нас с моментом. Сразу будто бы говоришь не о непонятном человеке, а о конкретном.

— В российском кино почти никогда не поднималась тема чеченской войны. Есть «Война» Балабанова, где сразу ясно, на чьей стороне режиссер. Вы пытались кого-то обвинять или оправдывать? Например, цитируя шахидку, ее слова про убитую семью и москвичей, которые ходят по театрам.

— Эти слова мне пересказали сразу несколько заложников, поэтому они вошли в фильм. У меня нет исторической оценки. Я не занимаюсь журналистикой и ничего не понимаю в большой политике. Действия боевиков осуждаются официальными властями Чечни. Поэтому трагедия «Норд-Оста» объединяет нас с чеченским народом. Мы хотели бы привлечь внимание чеченских властей к нашей картине. Память должна нас объединять, а не разъединять, по-моему, это важно.

— О том, что газ, пущенный спецслужбами, стал в итоге причиной гибели многих заложников, вы тоже не говорите.

— Я лишь привожу слова очевидцев. Одна из героинь говорит, что газ был без цвета и запаха. А ее подруга говорит, что газ очень сильно пах, его было видно. Оценивать, нужно было пускать газ или нет, я не берусь: а не было бы газа — люди погибли бы или нет? Мы не знаем. Альфовцы тогда тоже погибли. О тех, кто выносил их из зала, заложники говорят с большой теплотой.

— Смешивать свидетельства очевидцев с вымыслом было смело. Вы понимали, что вас могут за это ругать?

— Конечно. Я осознавал, что важно относиться к материалу деликатно и осторожно. Но посчитал, что в игровом кино допустима компиляция. Так же как допустим и авторский фокус.

Линия героини по имени Наталья не выдумана, скорее, сконструирована. За ее персонажем стоит несколько историй реальных женщин. Одна после трагедии ушла в монастырь. Две сбежали из театрального центра, выпрыгнув в окно. И еще одна потеряла сына — плохо себя почувствовала в начале первого акта и уехала домой, оставив в театре семью, а в начале второго акта произошел захват, сын погиб.

Мне очень важно было поднять эту тему — про внутренний страх. Который невозможно достать из себя, от которого невозможно избавиться, который тобой руководит и движет. Голос Наташи — это и мой голос. У меня, конечно, другие жизненные обстоятельства — но одинаково сформулировано чувство. Мне было нужно проработать этот опыт — поэтому я сделал эту картину.

Я слышал разные мнения. Я рад, что картина вызывает дискуссии, — меня это не злит и не расстраивает. Фильм, возможно, посмотрят другие бывшие заложники: не уверен, что он найдет у них оклик. Также я уже готов к упрекам в том, что не ответил на вопросы «кто виноват» и «где Путин».

— Наверняка больше всего упрекают за Пьету в финале.

— Конечно. Мне говорили, что это перебор. А по-моему, это высокий художественный образ, необходимый в картине.

— Еще один упрек — что вы сделали героиню монахиней.

— Я как православный, верующий человек рассматриваю такой человеческий опыт.

— Вы верующий?

— Ну, я не набожный, не религиозный до каких-то фанатичных проявлений. Но да, верующий.

© VEGA FILM

— Вы поменяли продюсера: три предыдущих фильма были сделаны с Натальей Мокрицкой.

— Наталья сразу сказала, что ей неинтересен этот сценарий, что она видит мой путь развития как режиссера в другом русле. Чтобы я задумался о другом, о зрительском, кинематографе. Здесь наши пути с ней разошлись. Другие, которым я показывал сценарий, тоже отказывались. Нашим продюсерам неинтересно сложное, проблематичное с точки зрения содержательной части кино. Многие честно говорят: я смотрю на кассу, и, если это ниже порога трехсот миллионов сборов, мне это неинтересно.

Очевидно, что эта картина не имела большого прокатного потенциала. Откликнулись молодые продюсеры Катя Михайлова и Костя Фам (они же выпустили в прошлом году фильм выпускницы МШНК Марии Игнатенко «Город уснул», попавший в берлинский «Форум». — Ред.). В итоге получилась копродукция четырех стран, нас поддержали европейские кинофонды.

Когда мы представляли картину на «Кинотавре», в зале сидели человек десять-двенадцать продюсеров, когда-то сказавших мне «нет». Конечно, мне было приятно, что они смотрят готовую картину и их злит, что она получилась.

Часто продюсеры считают, что режиссеры — это «проекты», которые они взращивают. Я не умаляю их заслуг, но я бы не говорил «если бы не продюсер, то не было бы режиссера», особенно в авторском кино.

— Государственных денег в фильме нет?

— Хотели получить деньги от Министерства культуры, но не прошли по итогам питчинга.

— Что лично вы помните о «Норд-Осте»?

— Мне 11 лет, я дома с мамой у телевизора. Помню, как она звонит отцу, отец приезжает, они обзванивают друзей — у некоторых на мюзикле работали знакомые. Помню, как прихожу в школу, а никто не заходит внутрь: все стоят на улице и плачут. А потом отменяют уроки, потому что погибла девочка из нашей школы. Никто не разошелся, все провели этот день в разговорах, мы поддерживали учителей, а они нас.

Дальше я все время сталкивался с людьми, имевшими отношение к трагедии. Начинаю с кем-то работать, и мне говорят: «У меня мама была в заложниках». Так случалось не раз.

Мы поддерживаем связь с мемориальным обществом «Норд-Оста», они покажут фильм у себя. Но многие из бывших заложников, наверное, не захотят его смотреть. Они желают нам всяческой удачи, но совершенно не хотят быть зрителями.

— Что дальше?

— Приступаю к проекту «Наводнение», который мы будем делать снова вместе с Натальей Мокрицкой. Это будет моя первая экранизация — Евгения Замятина. Даже не экранизация, а фильм на литературной основе. Мы получили финансирование Министерства культуры, ищем других копродюсеров.

Понравился материал? Помоги сайту!

Подписывайтесь на наши обновления

Еженедельная рассылка COLTA.RU о самом интересном за 7 дней

Лента наших текущих обновлений в Яндекс.Дзен

RSS-поток новостей COLTA.RU

При поддержке Немецкого культурного центра им. Гете, Фонда имени Генриха Бёлля, фонда Михаила Прохорова и других партнеров.

Ссылки по теме

Фильм Конференция: фото, видео — Вокруг ТВ.

«Конференция» — российская драма режиссера Ивана Твердовского, известного такими фильмами, как «Класс коррекции» и «Зоология».

Сюжет

В основе картины лежат реальные, трагические события конца октября 2002 года — а именно теракт в ДК на Дубровке, во время показа мюзикла «Норд-Ост». Главная героиня оказалась с семьей в заложниках. Ей удалось вместе с еще одной женщиной уговорить террористов отпустить их в туалет. Там они обнаружили окно, через которое сбежали. Мотивы поступка героини и то, как она потом переживала последствия своего поступка, — об этом пойдет речь в фильме. Ведь позднее во время теракта погиб сын этой женщины. Ее муж и дочь, убитые горем, сочли ее побег предательством и отказались общаться с ней. Фильм не является прямой реконструкцией, действие происходит в наши дни. Героиня ушла в монахини и возвращается к мирской жизни спустя 18 лет, чтобы смыть свой грех и извиниться за фатальную ошибку.

Иван Твердовский, режиссер: «Собирая свидетельства и воспоминания, связанные с событиями 18-летней давности, произошедшие в Театральном центре на Дубровке, мы сосредоточились и сконцентрировались на попытке переработать пост-травматический синдром. Сгусток чувств, страха, не оставляющих людей все это время. Сам теракт освещен в картине весьма косвенно, так как история фильма не ставит себе целью восстанавливать те события. Наоборот, как любая кровоточащая рана, в жизни и судьбе каждого человека, сам теракт рассматривается, как вненациональное событие, которое могло произойти в любой точке земного шара. Мы не обсуждаем политические мотивы и последствия теракта. Картина говорит о чувствах людей, человека, совершившего однажды ошибку, попытке спустя 18 лет найти понимание и оправдание своему поступку. Конференция — это вечер памяти, собрание людей, стремящихся прожить и переработать эмоциональный опыт. Вместе с ними, зрителю дана возможность отправиться в этот тяжелый и глубокий, но такой нужный путь, вместе».

Интересные факты

О планах молодого режиссера Ивана Твердовского, который успел заявить о себе фильмами «Класс коррекции», «Подбросы» и «Зоология», стало известно на 72-м кинофестивале в Каннах.

Сам режиссер во время этой трагедии был 11-летним подростком, но хорошо помнит события октября 2002 года:

«Я хорошо помню эти страшные дни, мы тогда все жили у телевизора. И у меня в этом ДК погиб одноклассник».

Режиссер сказал, что жанр фильма скорее можно отнести к камерной драме, нежели боевику или социальному заявлению — в нем будут исследоваться мотивы человеческих поступков, тонкости психологии и главными темами станут искупление и прощение.

Твердовский выразил мнение, что роль такой сложности и психологизма может вытянуть только актриса масштаба Михалковой. Впрочем, он все равно готов сначала провести пробы актрисы. На 72-м Каннском фестивале Твердовский сообщил, что планирует начать съемки уже летом 2019 года. В итоге главную роль сыграла Наталья Павленкова.

Режиссер долгое время не мог найти финансирование для фильма, так как большинство продюсеров независимого кино отказывались браться за столь тяжелую тему. В итоге, продюсерами фильма выступили — Катерина Михайлова и Константин Фам.

Катерина Михайлова, продюсер: «Проект дался нам большими усилиями и снимался в спартанских условиях. Однако вся команда фильма понимала ценность и важность процесса и была мотивирована идеей. Поэтому участие в таком престижном конкурсе – это наша общая победа. Уже с частично отснятым материалом нам удалось привлечь к производству продюсеров из Эстонии, Италии и Великобритании, а также получить поддержку от главного европейского кинофонда – «Евримаж». Надеемся, что после Венеции жизнь «Конференции» сложится удачно».

Впервые фильм «Конференция» был презентован в 2020 году в российском павильоне на Каннском кинофестивале, а затем на American Film Market и European Film Maket в рамках мероприятий, проводимых РОСКИНО.

Картина вошла в престижную программу Венецианского кинофестиваля — конкурс авторского кино Venice Days (Le Giornate degli Autori).

Съемочная группа

• Режиссер: Иван Твердовский
• Автор сценария: Иван Твердовский
• Продюсеры: Катерина Михайлова, Константин Фам, Егор Одинцов
• Со-продюсеры: Илья Медовый, Диана Микита, Денис Крупнов
• Оператор: Федор Глазачев
• Композитор: Стен Шерипов
• Художник: Ваня Боуден
• Актеры: Наталья Павленкова, Ольга Лапшина, Ксения Зуева, Ян Цапник, Александр Семчев, Анна Слю, Виктория Верберг и другие

«Приходится трясти наградами — на них клюют инвесторы» | Статьи

В киноискусстве почти нет тех, кто не сталкивался с неврозами, острым темам в кино приходится ждать воплощения не один десяток лет, а документалистика может разрушить жизнь ее героям, считает режиссер Иван Твердовский. Об этом лауреат международных премий рассказал во время подготовки к съемкам своей новой картины по мотивам повестей Евгения Замятина.

— Что за новый проект?

— Фильм «Наводнение». Хотя я не могу назвать его экранизацией одноименной повести Евгения Замятина, потому что сценарий написан по мотивам сразу двух его произведений — «Наводнение» и «Север», для меня это всё же вызов. Когда-то говорил себе, что никогда и ничего не буду экранизировать. Потому что понимал, сколько нужно смелости и отваги, чтобы поспорить с автором и его литературным произведением.

— Набрались смелости или поступило предложение, от которого не смогли отказаться?

— Когда мы с [продюсером] Натальей Мокрицкой сняли картину «Класс коррекции», она меня спросила: «Почему ты не хочешь снимать Замятина? По-моему, он твой автор». Мне тогда было 23 года, и в моем багаже по Замятину маячил только роман «Мы». Я еще подумал: «Господи, фантасмагория какая-то. Причем здесь я вообще?» Потом, закрывая свои литературные долги после школы и института, столкнулся с тем, что у этого автора, помимо одного романа, есть еще огромное количество вещей. И они, как по мне, гораздо интереснее, чем роман «Мы».

Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова

— На каком этапе создание вашей картины сейчас?

— Мы уже в запуске, начинаем подготовительную работу. Съемки начнутся летом. Актеров еще не выбрал — думаю, займусь этим уже после Нового года.

— Очередной европейский фестиваль — «Спутник над Польшей» будет показывать ваш фильм «Конференция». Для вас это всё еще волнительный момент или уже привыкли?

— В этом смысле у меня нет какого-то переживания. Это же не спектакль, который сегодня случился, а завтра может не случиться, потому что, например, артист заболел коронавирусом и нужно срочно ввести кого-то, а человек даже пьесу не прочитал до конца. Когда кино готово — оно готово, и само себя никоим образом не перемонтирует.

Фестиваль для меня — это прежде всего встреча с другим зрителем. Для меня ценно, что мой фильм смотрят, что я занимаюсь этим не только для себя в буквальном смысле. Но мне кажется неправильным эмоционально рассиживаться в готовой истории, годами продолжать волноваться за нее.

Я скорее больше переживаю за то, что касается моего нового проекта. Там еще всё только начинается, а у меня уже столько эмоций и чувств! Потому что это моя сегодняшняя картина, сегодняшний день — то, что со мной происходит здесь и сейчас.

Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова

— На этой неделе фильм «Конференция» появился в картотеке интернет-платформы Okko, а успех картин в онлайн-кинотеатрах сейчас измеряют исключительно количеством просмотров. Какие у вас ожидания в этой связи?

— Рассчитываю на зрителя, который подготовлен, хочет, ждет. Мне важно, что у фильма уже есть своя публика, которая физически не могла добраться до картины и посмотреть ее. К ней присоединятся и другие люди, которые любят содержательный кинематограф. Те же, кто желает развлечения за бутылочкой пива вечером, даже не тыкнут в этот фильм.

— Вас не расстраивает, что картину будут смотреть с экрана мобильного телефона или за поеданием пельменей?

— Конечно, не для этого мы снимаем кино (смеется). Но я в этом смысле не ханжа, всё прекрасно понимаю. Сам всегда по-разному настроен к просмотру картин. Иногда охота смотреть кино в зале, а порой, особенно в плохую погоду, хочется сидеть дома. Тогда те картины, которые, по идее, надо смотреть на большом экране, смотришь в компьютере или в телевизоре. От этого никуда не убежать.

— Фильм рассказывает о трагических событиях на Дубровке. На авторов фильмов, которые отражают в своих картинах реальные истории, часто подают в суд. Если не ошибаюсь, «Конференцию» эта участь обошла стороной?

— С судебными исками и проявлением негатива мы не сталкивались. Были некоторые участники тех событий, с которыми мне было интересно поговорить, потому что они знали все подробности гораздо лучше остальных. Но они, к сожалению, просто отказывались выходить со мной на связь. Для кого-то из них это слишком травматичный опыт, у других нет доверия ко мне, либо, как это было у одной из героинь моего фильма, не хотят помнить. Это понятно — люди пытаются забыть о трагедии, рожать новых детей, заводить новые семьи и жить дальше.

Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова

— Как думаете, за счет чего вам удалось избежать негатива со стороны пострадавших в «Норд-Осте»?

— Это была моя основная задача — чтобы мне не было стыдно перед этими людьми. В фильме нет конфликтных историй, которые касаются реальных фактов. Это огромная ответственность, когда ты берешь не просто какой-то замысел из головы и начинаешь его крутить как хочешь, а современную историю, когда живы свидетели, которые могут прийти в твой дом в любой момент. Говорю об этом не из чувства страха, а из уважения. Когда в твоей тяжелой жизненной истории появляется режиссер и всё перевирает, это неприятно. Моральная ответственность у художника здесь очень высокая.

— Для вас кощунственно, что в этом месте продолжают показывать увеселительные представления?

— Безусловно… Там сейчас показывают цирк танцующих фонтанов, и родители приводят туда своих детей. Скорее всего, они вообще не знают, что там было — 80% людей, которые туда ходят сегодня, в то время не жили в Москве. Практически все сотрудники, которые сейчас работают в этом театральном центре, тоже особо ничего не знают про то, что там произошло. Хотя на входе висит довольно массивная мемориальная табличка и стоит стела, которая посвящена памяти погибших. Просто люди не задаются такого рода вопросами, как и организаторы, которых совершенно точно не волнует, где проводить мероприятие.

Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова

— Терроризм — страшное явление. Насколько полно, на ваш взгляд, эта тема раскрыта в кино?

— В маленькой Норвегии, население которой 5 млн человек, о произошедшем на Утойе был снят целый ряд документальных картин, целая плеяда интересных игровых фильмов разного качества и содержания. Их было столько, что можно целый фестиваль провести. Мне кажется, по сравнению с ними мы этой темой не занимаемся вообще.

Думаю, придет время, когда она станет объектом для отечественного кино. Но будет это не скоро. Сегодня у нас актуализирована история Афгана — об этом снимается невообразимое количество фильмов и сериалов. Но прошло сорок с лишним лет! Наверное, и тут должно тоже пройти не меньше.

— Вы планируете вернуться в документалистику?

— У меня есть большой незаконченный проект, нужно найти в себе силы и новое желание в это погрузиться. Думаю, его я выпущу, но глобально возвращаться в документалистику мне не хочется. В какой-то момент я разочаровался в том, что делал.

— Почему?

— Ты вторгаешься в жизнь реальных людей, потому что тебе интересно сделать свое высказывание, показать какую-то картину мира. Но твоя картина мира может разрушить обычный семейный уклад простого человека, который получает свою скромную зарплату, кормит семью. Из-за факта твоей съемки или публикации, причем неважно — журналистское это расследование, документальный либо художественный фильм, — человек может лишиться работы, а его дети — возможности купить новую курточку. Это не та цена, которую я готов платить за творчество.

Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова

— Вы так рано начали получать престижные российские премии, что к своим 30 годам стали чуть ли не мэтром. Никогда не было мысли, что к сорока вы во всем разочаруетесь, что всё вам наскучит?

— Я изначально был не очень самоуверенным и самовлюбленным. Это меня, наверное, от многого уберегло и к 31-му году помогло понять, что не в премиях суть. Изумляюсь, когда взрослые, 50–70-летние люди бьются за премию «Ника», «Золотой орел» или за какую-то другую. Искренне смотрю на них и думаю: «Божечки, зачем?»

Глупо снимать кино ради премии — это так не работает. Понял это еще на своей первой 9-минутной короткометражке, которая ездила по всем российским документальным фестивалям и везде получала призы за лучший дебют. Мне стало скучно от этого уже через год. Правда, премии и звания иногда помогают в поиске финансирования. Тогда мне действительно приходится трясти этими наградами, потому как это единственное, на что клюют инвесторы и продюсеры.

— В интервью вы однажды назвали себя неврастеником, сказали, что у вас бывают панические атаки, приступы страха и тревоги. Как вы из таких состояний выбираетесь?

— Для самых сложных моментов у меня есть специалист, который проводит грамотную терапию. Чаще всего у меня случаются тревожные состояния и проблемы со сном, но они у всех бывают…

— Когда у вас это началось?

— Довольно рано — в районе 20 лет и очень-очень жестко. У меня были серьезные неврозы. Не знаю, с чем это связано. Мне кажется, это в нашем деле есть практически у каждого. Очень мало знаю режиссеров, актеров, сценаристов или даже продюсеров, кто с этим вообще не сталкивался. У меня есть коллега, артист, который потерял работу и не может себя заставить выйти из дома. Может месяц так лежать.

Фото: РИА Новости/Екатерина Чеснокова

— Тяжело, наверное?

— С образом жизни, который я люблю, не представляю себя в других рамках. Иногда, когда у меня выходной, сплю буквально сутки. А бывает, что три недели сплю по четыре часа без единого выходного. Порой это мешается с алкоголем, плюс стресс, плюс я курящий человек, плюс я то поправлюсь на 30 кг, то похудею на 30 кг…

Со сном у меня проблемы с детства. Поскольку мои родители такие же, я никогда не ложился спать раньше трех часов ночи. Мне даже официально разрешали прогуливать первые уроки, потому что я не мог встать, да и родители не могли встать, чтобы меня разбудить и накормить завтраком.

— С модой на посещение психологов многим пришло осознание, что во всех их проблемах виноваты родители. Вы своих обвиняете?

— Я рад, что всё так, как есть. Если бы это было не так, я бы, наверное, чем-то другим занимался — не снимал бы кино уж точно. Понимаю, что все наши проблемы из детства, но я за это детство своим родителям очень благодарен.

Справка «Известий»

Иван Твердовский окончил экспериментальную мастерскую режиссуры во ВГИКе под руководством Алексея Учителя в 2011 году. Лауреат Международного кинофестиваля в Карловых Варах, кинофестиваля «Кинотавр», премий «Ника», «Золотой орел» и многих других. Участник Венецианского международного кинофестиваля. Снял картины «Класс коррекции», «Зоология», «Подбросы» и др.

Иван И. Твердовский | SRSLY.RU

Молодой российский режиссер игрового и документального кино, специалист
по неприглядной «изнанке жизни».

В современном мире, где на каждое слово и образ готовы повесить trigger warning, люди стали забывать, что искусство вовсе не обязано быть комфортным и вызывать лишь положительные эмоции. Иногда искусство бывает жестким и заставляет смотреть в самые мрачные углы жизни. Одним из таких деятелей, мастерски заставляющих зрителя провести полтора часа в полном дискомфорте, является Иван Твердовский — режиссер, который хочет стать «русским Фон Триером», как любят о нем говорить. А его «секрет» в том, что он не может оставаться равнодушным к человеческим страданиям и несправедливости.

Иван родился в семье известного режиссера-документалиста Ивана Твердовского-старшего и еще с детства усвоил, что жизнь творческого человека полна всяческих интересных занятий, а не пятидневной сорокачасовой пахоты, как у других смертных. Отец частенько брал Ваню на съемки, и близость к волшебному миру кино только укрепляла желание мальчика связать с ним всю свою жизнь. Где-то фоном мелькнуло внезапное желание стать дизайнером-озеленителем, но существенного вреда не причинило и впоследствии улетучилось.

В школе Иван не преуспел в точных науках и в конце концов поступил во ВГИК, в экспериментальную мастерскую режиссуры под руководством Алексея Учителя. Самая первая работа Твердовского — девятиминутная короткометражка о слепом ребенке «Святая канавка» — имела успех на российских фестивалях и заработала несколько наград за лучший дебют. Однако впоследствии Иван сознавался, что этот фильм даже не считает полностью своим — слишком много участия в создании принимали его отец и наставник Алексей Учитель. 

Зачем мы вообще делаем кино? Потому что мы его не можем не делать. Ты говоришь, кричишь. И если ты это сделал, то сделал не зря.

Вырываясь из-под влияния авторитетов и привнося все больше своего в собственные произведения, Иван доказал, что может быть весомой и самостоятельной творческой единицей: в 2010-м его короткометражный фильм «Словно жду автобуса» получил диплом «Кинотавра» за смелую авторскую работу и ярко рассказанную историю. Пронзительный монолог главной героини многие критики и зрители называют гениальной находкой режиссера, превосходно раскрывающей замысел и «душу» картины. Короткий метр «Собачий кайф» в 2012 году также имел большой успех на кинофестивалях.

Один из наиболее известных полнометражных фильмов Твердовского — «Класс коррекции», где прогремели молодые артисты «Гоголь-центра» Филипп Авдеев, Мария Поезжаева и Никита Кукушкин. Тяжелая драма из жизни отвергаемых обществом школьников получил премию на кинофестивале «Кинотавр» как лучший дебют и приз жюри прокатчиков, объездил, попутно собирая другие награды, множество фестивалей, в том числе международных. В частности, картина победила на Международном кинофестивале в Карловых Варах в программе «К Востоку от Запада».

Беспощадный реализм Твердовского часто разбавлен какой-нибудь фантастической составляющей, лишь подчеркивающей остроту его художественного видения. Так, в фильме 2016 года «Зоология» жизненные проблемы главной героини и ее противостояние обществу выражены через символ — у женщины внезапно вырастает хвост. А в картине «Подбросы», вышедшей еще через два года, у главного героя есть своеобразная суперсила. Юноша из-за редкого заболевания не чувствует боли, благодаря чему оказывается втянут в крайне опасную авантюру собственной матерью. На съемки «Подбросов» Твердовского вдохновил материал, собираемый им для документального фильма о работе полиции.

В 2020 году Иван снял наконец фильм «Конференция», на который долго и мучительно выбивал деньги и разрешения — в центре его режиссерского внимания трагедия мюзикла «Норд-Ост» и истории людей, чьи жизни навсегда изменились после произошедшего. В главной роли снялась Наталья Павленкова — муза Твердовского, актриса, под которую прицельно писался сценарий «Зоологии». В съемках участвовали даже реальные жертвы «Норд-Оста», в том числе актер Филипп Авдеев, игравший тогда в мюзикле одну из детских ролей.

О своей личной жизни Иван Твердовский не распространяется принципиально, и в основном на этом поле сплетникам поживиться нечем.

В фокусе: Иван Твердовский — режиссер-травматолог

Одной из главных тем прошлого года были журналистские видео-расследования о теракте в Беслане, которые подняли важнейшую для России тему проговаривания национальных травм. В 2020 году фильм Ивана Твердовского о теракте на Дубровке «Конференция» сначала попадает на фестиваль искусств в Венеции, а затем получает приз за лучший сценарий на кинофестивале «Кинотавр» в Сочи. Твердовский – один из главных режиссеров российского актуального кино, который постоянно находит детали, выявляющие болезненность страны. О том, почему его герои живут в неполных семьях, и как он показывает жестокость бюрократической системы, рассказывает Дмитрий Елагин.

Иван Твердовский

Иван Твердовский учился в экспериментальной мастерской Алексея Учителя во ВГИКе, его короткометражные работы «Словно жду автобуса» (2009), «Снег» (2011) и «Собачий кайф» (2013) полудокументальные, где на ручную камеры сняты реальные истории с игровыми деталями. Все фильмы едины в одном – они показывают депрессивную Россию, где и молодые («Словно жду автобуса», «Собачий кайф») и зрелые люди («Снег») не думают о будущем, потому что надо сопротивляться давлению настоящего. Но все полнометражные картины отличаются друг от друга визуально, потому что над каждой работал новый оператор, из-за чего легко проследить эволюция подхода режиссера к съёмкам.

Кадр из фильма «Собачий кайф»

Документальный метод органично перешел в полнометражный дебют «Класс коррекции» (2014), где показана история девочки с инвалидностью Лены (Мария Поезжаева), которая спустя годы домашнего обучения отправляется в школу в специальный класс. Коридоры, звонок, укоры учителей, злость директрисы – из жизни. Магазин, прохожие на улице, грязь около железной дороги – оттуда же. Плохо установленный пандус, дом без лифта, насилие, слухи и издевательства – сценарий кино, но тоже из реальности. Лучший момент, когда за одноклассником Антоном (Филипп Авдеев) идет камера и вместе с ним ложится между рельс под проезжающей электричкой. Такие трюки совершали советские авангардисты после революции, Твердовский так убеждает нас в правдивости страшной истории.

Кадр из фильма «Класс коррекции»

Если дебют был выстроен на кадрах с лицами героев, то «Зоология» (2016) снята более традиционно: с чередованием общих, средних и крупных планов. Расширение приемов позволяет показать больше – можно проверить внимательность зрителя кадром с высовывающимся хвостом из-под юбки Наташи (её сыграла любимая актриса Твердовского Наталья Павленкова), можно через дальний план показать её свободу от рутинного мира во время катаний на железных тазах с рентгенологом Петей (Дмитрий Грошев). История не такая напряженная и «спертая» как в «Классе коррекции», поэтому изменился метод съёмки.

Кадр из фильма «Зоология»

В «Подбросах» (2018) художник продолжает стиль «Зоологии» с небольшими изменениями, но возврат к портретным кадрам происходит в последнем произведении «Конференция» (2020). Вместо ручной камеры – балансирующий изображение стадикам, вместо постоянного движения – статика, вместо голливудского чередования крупностей – строгость европейского кино. Работа камеры выражает авторскую позицию к произведению и то, как потом его будет смотреть и воспринимать зритель.

Кадр из фильма «Подбросы»

Главная часть «Конференции» – это встреча жертв теракта на Дубровке в концертном зале, где выжившие по очереди рассказывают общую историю жертв. Если этот отрывок по большей части снят как серия интервью, то открывающий кадр напоминает ледяной стиль Михаэля Ханеке, двукратного обладателя золотой пальмовой ветви кинофестиваля в Каннах. В нем уборщица на протяжении 5 минут и 27 секунд пылесосит зрительский зал. Кадр снят без монтажных склеек и без движения камеры, только давящий на мозг монотонный звук – вот она психологическая травма, которую не показать на экране. В «Конференции» Иван Твердовский пришел к строгому академизму, точно передает все мысли, сюжетно оставаясь верным себе – снова фокус на человеке, на травмах прошлого и попытках борьбы с жестокостью существования.

Кадр из фильма «Конференция»

Если посмотреть на всех главных героев полнометражных работ Ивана Твердовского, то они изгои, выкинутые из обществ из-за своих отличий. Школьница Лена («Класс коррекции») передвигается на инвалидной коляске, у работающей в зоопарке Наташи («Зоология») вырастает длинный хвост, живущий в интернате Денис («Подбросы») из-за врожденной болезни может терпеть сильную боль, а монахиня Наталья («Конференция», тоже Наталья Павленкова) после теракта в театре на Дубровке парализована душевно. Травма – ключевое понятие для фильмографии Твердовского.

Кадр из фильма «Подбросы»

Она может проявляться визуально (не ломаемая коляска Лены, хвост Наташи, раны на теле Дениса) или через звукоряд (в «Конференции» монотонный шум иногда «сдавливает» монахиню и её дочь Галю). Открывающий и закрывающий кадр с монотонным криком младенца в «Подбросах» символичен и объясняет, откуда у героев травмы – они родились в неполных семьях. Взрослые Натальи живут без мужчин, природа их травм другая. Если в «Конференции» ломающим событием является теракт, то, чтобы понять, почему у Наташи из «Зоологии» вырастает хвост, надо обратиться к короткометражному полудокументальному фильму Твердовского «Собачий кайф». Там окружающая людей действительность объясняет, почему дети душат себя ради минут осознанных грез – они живут в сером, депрессивном городе «панелек» без надежды на светлое будущее. Наталья получает хвост, чтобы «вылупиться» из образа женщины без счастья в жизни.

Кадр из фильма «Зоология»

Случай с монахиней исключительный, потому что Твердовский точно определяет травмирующий момент – это трое суток в заложниках у террористов. Если другие герои не знают, как решить свои проблемы отчужденности от мира, то Наталья сначала пробует вымолить грех в монастыре, а потом собирает выживших на групповую терапию-перформанс. Но именно осмысленность метода освобождения не помогает ей, в то время как другие действуют по наитию и потому приходят к своему «выходу». 

Все герои у Ивана Твердовского находятся на «обочине» жизни, поэтому, чтобы почувствовать себя живыми, они «бросаются под колеса». В «Классе коррекции» школьники ходят на железную дорогу, где проводят ритуал – перед несущейся электричкой ложатся между рельс. После игры со смертью ребята кратковременно преображаются: заикающийся парень говорит четко, Лена встает и идет, а к Антону приходят видения. Концептуальное решение осознания чего-то через встречу со смертью было в «Собачьем кайфе», где парень после легкого самоудушения видел осознанные сны, но в «Классе коррекции» и «Подбросах» встреча со смертью переворачивает сознание героев и меняет их.

Кадр из фильма «Класс коррекции»

В «Подбросах» мать Оксана (Анна Слю) забирает Дениса (Денис Власенко) из интерната, чтобы он за деньги от полиции бросался под машины определенных людей. Если Лена – глубоко чувствующий человек, не привыкший к жестокостям мира после множества лет заточения в башне-квартире, то Денис привык к боли – в детском доме мальчики стягивают друг друга шлангом для проверки стойкости. В фильме смысл их ритуала Денис объясняет действием ради действия, но при сравнении с дебютом подтекст становится явным: перед вступлением во взрослый мир надо нарастить «ослиную шкуру», чтобы любая боль была нипочем. 

Лена, Денис и Наталья из «Зоологии» будто прокляты жизнью, так как никакого зла они не совершали, но общество их смешивает «с грязью» (в случае Лены буквально). Все они ощущают, будто совершили какой-то грех, из-за которого надо смириться, но герои Твердовского — не женщина Грейс (Николь Кидман) из «Догвилля» (2003) Ларса фон Триера, они терпят боль не из-за идеалистических соображений и не являются рабами общины, поэтому идут конфликт, чтобы вырасти и стать другими людьми.

Кадр из фильма «Конференция»

Изначальная тактика Лены по жизни – не стать самостоятельной, а найти мужчину, который будет носить её на руках и катать на коляске. Но влюбленный Антон — такой же беспомощный школьник, как и она: его также унижают, обливая грязной водой, а потом мама за ручку уводит из школы. Поэтому ей, чтобы не нуждаться в помощи ни от кого, надо научиться ходить без опоры. К финалу Лена осознает, что её инвалидность, которая не мешала флиртовать с мальчиками, помогала выклянчивать деньги у прохожих на улице и не дала милиции забрать ее в участок, является проклятием. Пока она в коляске, для государства и людей она не такая: люди называют её «колясочницей», а после слуха о сексуальном контакте — извращенкой. Из-за инвалидности её оставляют в ненавистном классе коррекции – поэтому в финале она встает и идет, это начало её боя за жизнь.

Кадр из фильма «Класс коррекции»

В «Зоологии» у Натальи хвост является и уродством, и дарованием. До этого она была не примечательной женщиной, а благодаря ему знакомится с молодым рентгенологом Петей. Но она другая, общество её не примет – это доказывают слухи в больнице и кадры побега людей из клуба из-за её выпавшего из юбки хвоста. Если подростковая любовь Антона к Лене искренняя, то Петина является перверсией, а близость с Натальей — «экзотикой». Она не готова принять такой взгляд на себя, потому что для неё хвост — лишь дополнение, а не основа её личности. Поэтому, как и Лена, она решает отвергнуть прошлую себя: закрепляет нож между прутьев в спинке стула и резко садится. 

Кадр из фильма «Зоология»

Сюжетная линия Дениса сильно напоминает линию Лены: она искала мужчину, а он мать; в обоих фильмах есть деградирующее общество, предательство и разочарование, есть жестокость мира и изгнание из него. Но если Лена сильна душевно, то у Дениса внутреннего стержня нет, нет гуманистических или философских позиций, он — роза без шипов. Парень начинает видеть неправильность коррупционной системы только после крушения веры в мать – он давно мечтал сказать ей слова любви, но по иронии судьбы в этот момент она пьяная писает на улице. Поэтому финальный побег в интернат, в безопасное и привычное пространство – это слабый шаг, от жизни невозможно сбежать.

Кадр из фильма «Подбросы»

Герой режиссера берет бой-реванш в «Конференции», где монахиня является воплощенным напоминанием о трагедии, из-за чего её ненавидит дочь. Хотя прошло больше 17 лет с тех событий, интерьер театра на Дубровке изменил ремонт, и выросло новое поколение, прошлое не исчезло – могильная плита с именем умершего сына Натальи все ещё стоит, поэтому надо искать другие методы освобождения от травмы. Она была заложницей террористов тогда и навечно останется заложницей вины, пока будет носить траур. Если Жан-Поль Сартр в пьесе «Мухи» (1943) предложил самостоятельное освобождение человека от вины прошлого, то Иван Твердовский очищение через искусство. Для вечера памяти монахиня купила манекены трех цветов, которые пришедшие люди должны надуть и посадить на места в зале: белые для тех, кто погиб; черные для террористов; синие для выживших. В финале оставленные в зале сдувшиеся манекены выкидывает уборщица, будто очищая зал от страшных воспоминаний, но на сцене стоит скульптура библейского сюжета «Оплакивание Христа». Воплощение в искусстве – это противоядие от вины и запечатленные чувства, вечное напоминание.

Кадр из фильма «Конференция»

В школе у «Класса коррекции» есть свой «загончик» за железной решеткой, их отделило от общества само государство. Одни могут сказать, что ради их же безопасности, но комментарий учительницы, что их «кастрировать надо», показывает настоящее, фашистское отношение к людям с особыми потребностями. Дома Лене ничем не лучше, он для нее темница – противоположная ситуация у Дениса, потому что в квартире у Оксаны он впервые живет в отдельной комнате. Другое отличие от ситуации Лены во взаимодействии с двумя обществами: взрослым коррупционным и подростковым в интернате. Поэтому выбор вернуться в место, куда его отдали, очевиден – там никакого обмана.

Кадр из фильма «Класс коррекции»

Зеркальная ситуация с Леной у Натальи в «Зоологии» – она тоже живет с матерью в маленькой квартире, но в этом фильме намного больше локаций, из которых выделяется одна – зоопарк. Наталья гладит и подкармливает животных, которые привыкли к ней и относятся лучше коллег – это напоминает о документальной ленте «Зоопарк» (1961, реж. Берт Ханстра), где из-за сравнительного монтажа люди походят на животных. Подобное делает Твердовский: коллеги Натальи не смеются, а похрюкивают, а толпа бежит из клуба, будто табун животных. 

Кадр из фильма «Зоология»

Во время свидания в зоопарке Наталья с Петром заходят в пустую клетку, они начинают целоваться, она готова к сексу, но он начинает посасывать её хвост. Это её отрезвляет: она считала их чувства возвышенными, а правда оказалась другой. Поэтому она решает избавиться от хвоста, потому что её место не в клетке для животных, не в комнате среди противных коллег и не с безумной матерью в тесной квартире, а где-то у моря, с которого дует ветер.

Кадр из фильма «Подбросы»

Как «Зоология» отражает детали «Класса коррекции», так и «Конференция» — элементы «Подбросов». Монахиня Наталья, подобно Оксане, приезжает для встречи с семьей ради нужного только ей примирения с дочерью, но та её отвергает. Наталья, как и Денис, жила в закрытом обществе, но она когда-то была частью обычного мира и несет в себе его боль. За годы жизни в монастыре женщина привыкла к закрытости, поэтому, когда их пытается выгнать охранник из зала, для неё нормальным является запереть помещение, чтобы никто не прервал ритуал отпущения её греха. Закрытость от внешнего мира так же сделала её неспособной бороться – когда её мужа с инвалидностью снова бьет инсульт, она не садится с дочерью в «скорую», а убегает, как это сделал Денис.

Кадр из фильма «Конференция»

Лена выходит из квартиры и едет в школу, хвостатую Наталья гоняют по кабинетам больницы, туда же привозят Дениса перед выступлением в суде, а монахиня согласовывает у чиновника проведение вечера памяти, который приходится назвать конференцией. Степень критики государства у Твердовского различна, наименее выразительна в «Зоологии» и «Конференции» и максимальна в «Классе коррекции» и «Подбросах». Несамостоятельные подростки сильнее всего испытывают на себе жестокость государства, которое в фильме представлено тоталитарной школой. В дебюте для Лены не могут построить пандус, уборщица жалуется на полосы от коляски, а директриса прямо издевается, заставляя девочку встать. Режиссер тонко показывает её отчуждение от страны тем, что на линейке она не встает во время гимна.

Кадр из фильма «Класс коррекции»

В «Зоологии» происходит похожее отрицание особенности Натальи, когда хирург из раза в раз заставляет сделать новый, более четкий рентгеновский снимок. Но в этой работе Твердовскому важнее показать взаимоотношение «другого» человека с обычным миром – от Натальи бегут при виде хвоста, вокруг неё ходят слухи, даже собственная мать отказывается её признавать. Поэтому в отличие от остальных героев, она оказывается полностью отчужденной, а чтобы вернуться в социум, нужно убрать свое отличие.

Кадр из фильма «Зоология»

Подтекстом «Подбросов» является взаимодействие человека и государства, так как Денис попадает в уголовную сеть, где вместо подбрасывания наркотиков в салоны машин «неудобных» личностей, под их колеса кидают людей. Для обвинения государственной системы Твердовский покажет вечеринку преступников с тенью змеи на экране с российским флагом, герб страны на постановочном суде и отдельным, вставным кадром костюмы чиновников с государственными символами. Кинокритики сравнили фильм с комиксом о супер/антигерое, но Денис ничем не отличается от других, он один из многих, кого оставляют в беби-боксах, кто кидается под машины и не знает как жить честной жизнью. Хотя нереалистичные моменты произведения с названиями баров, тональной цветовой палитрой и особым порядком заседания суда уводят «Подбросов» в сторону метафоры, режиссер расставляет множество реалистичных деталей, прямо критикующих государство. 

Кадр из фильма «Подбросы»

Противоположная ситуация в натуралистической «Конференции», где упоминается пущенный в здание усыпляющий газ, но Твердовскому снова важнее показать психологическое. Наталья винит только себя, выжившие не проклинают преступников, а одна девушка рассказывает о террористке, которая решилась на теракт из-за смерти родственников. Это проявление эмпатии к убийцам расширяет понимание трагедии не как событие одной личности или группы людей, а всей страны, где каждая из сторон является и жертвой, и палачом. Похожий момент есть в документальном фильме о трагедии в Беслане «Три дня в сентябре» (2006, реж. Джо Халдерман), где выжившая учительница рассказывает о своем диалоге с террористом, который объясняет свои причины ненависти к русским, разбомбившим его деревню. Последовательность мести приходит к тому, что обвинение кого-то становятся бессмысленными, остается винить себя за постоянный страх и бездействие. 

Кадр из фильма «Конференция»

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

«Конференция»: фильм Ивана Твердовского о памяти, вине и страхе

О фильме из программы Venice Days Венецианского кинофестиваля и сочинского «Кинотавра».

22 октября 2020

В фокусе: Томас Винтерберг — режиссер борьбы личности с обществом за счастье

О режиссере, которого интересуют отношения в неполных семьях, освобождение от детских травм и создание обществ с особыми ритуалами.

12 ноября 2020

Почему это важно: «медленное» кино

Зачем снимают фильмы, где практически ничего не происходит, и актёры будто не играют, а говорят о пространных вещах.

19 ноября 2020

В фокусе: Франсуа Озон — режиссер перверсий и смертельной любви

Чем фильмы Озона похожи на американские ситкомы, и что режиссер взял от немецкого романтизма.

20 октября 2020

В фокусе: Гаспар Ноэ — режиссер экстремального кино 18+

Анализируем страшную силу сексуального, жестокого и наркотического кино Гаспара Ноэ.

14 сентября 2020

Режиссер фильма «Конференция» о трагедии «Норд-Оста» рассказал, в чем главная изюминка картины

Режиссер Иван И. Твердовский рассказал о подготовке фильма «Конференция» о трагедии в Театре на Дубровке во время мюзикла «Норд-Ост» в 2002 году. Режиссер также признался, как лично воспринял то страшное событие, сообщает Piter.tv.

Фильм вошел в престижную программу Венецианского кинофестиваля. Мероприятие состоится в Италии с 2 по 12 сентября.

Иван И. Твердовский обошел с проектом всех известных российских продюсеров, представляющих независимое кино, но отклик нашел не сразу. Проблемы коснулись и финансирования картины.

Действие в фильме происходят в наши дни. Главная героиня спасается во время теракта, но оставляет в зале с заложниками мужа и детей. Она возвращается из монастыря, чтобы извиниться за главную ошибку своей жизни.

Работая над картиной, съемочная группа сделала акцент на попытке переработать посттравматический синдром.

«Сгусток чувств, страха, не оставляющих людей все это время. Сам теракт освещен в картине весьма косвенно, так как история фильма не ставит целью восстанавливать те события. Наоборот, как любая кровоточащая рана в жизни и судьбе каждого человека, сам теракт рассматривается как вненациональное событие, которое могло произойти в любой точке земного шара. Мы не обсуждаем политические мотивы и последствия теракта. Картина говорит о чувствах людей, человека, совершившего однажды ошибку, попытке спустя 18 лет найти понимание и оправдание своему поступку. Конференция – это вечер памяти, собрание людей, стремящихся прожить и переработать эмоциональный опыт. Вместе с ними зрителю дана возможность отправиться в этот тяжелый и глубокий, но такой нужный путь», – отметил режиссер.

Также Иван И. Твердовский признался, что для него, москвича, трагедии в Театре на Дубровке – одна из самых тяжелых. Больнее всего он, как режиссер, ребенок из творческой семьи, воспринимал то, что заложников захватили в театре во время просмотра постановки. 

История одной захватывающей судьбы — Послание человеку на МКФ

Информация о фильме

Жанры:

Документальный, полнометражный

Директор: Иван Твердовский

Год: 2019

Страна: Россия

Продолжительность: 2 ч.3 мин.

Языки: Русский

Субтитры: Английские

Описание

Она родилась актрисой.И это не просто безоговорочный артистический талант: судьба написала свою жизнь как драму — пьесу с элементами приключения, романтики и исторической трагедии.

О режиссере: Иван Твердовский 1961 года рождения окончил Московский авиационный институт (МАИ) в 1985 году. В 1988 году начал работать видеоинженером в корпорации «Видеофильм», а в 1994 году стал редактором Центрального кинофестиваля. Студия документального кино (CSDF). В 2001 году он основал студию «Точка Зрения», специализирующуюся на документальном кино, и продолжает работать как режиссер-документалист и продюсер.Твердовский снял более 30 документальных фильмов, многие из которых завоевали призы российских и международных кинофестивалей. В 2008 году дебютировал в игровом кино в качестве режиссера в полнометражном фильме «Инцидент в городе M ».

KVIFF | Зоология

Сводка

Наташа — одинокая административная служащая средних лет в зоопарке, где ее коллеги-женщины с удовольствием подшучивают над ней.Она живет со своей богобоязненной матерью и ведет стереотипный образ жизни без всякой надежды на то, что ее курс каким-либо образом изменится. Но именно это и происходит, когда Наташа однажды обнаруживает, что у нее отрастил хвост. Более того, во время медицинского осмотра она знакомится с Петром, молодым рентгенологом, и ее до сих пор совершенно унылая жизнь перевернута с ног на голову … После всемирно известного дебюта Corrections Class молодой российский режиссер возвращается с реалистично структурированной историей, в которой он ловко вставляет фантастический мотив.Это фильм, в котором говорится об одиночестве, непохожести, страхе, а также о смелости стоять в стороне от большинства, выбраться из колеи и поддаться эмоциям. Во второй картине Иван Твердовский еще раз подтверждает свой статус кинорежиссера оригинальным кинематографическим видением, проникающим в самую суть дела.

Lenka Tyrpáková

О директоре

Иван И.Твердовский (1988 г.р., Москва) окончил Московский институт кинематографии (ВГИК) им. Герасимова в 2011 году. Он снял несколько документальных фильмов, получивших успех на различных российских и международных фестивалях, в том числе Как будто в ожидании автобуса ( Словно жду). avtobusa — короткий документ, 2009), Pianism ( Pianizm , 2012) и Space Dog ( Собачий каиф , короткий документ, 2013). Его дебютный полнометражный фильм — драма « Класс исправлений », вдохновленная одноименным романом психолога Екатерины Мурашовой, была показана на международной премьере на KVIFF 49, участвующем в конкурсе «Восток Запада». где он стал лучшим фильмом.Впоследствии картина была представлена ​​на ряде международных фестивалей, по ходу завоевывая новые награды (например, в Котбусе, Салониках и Марракеше). В прошлом году он входил в состав жюри конкурса «Восток Запада», а в этом году возвращается в Карловы Вары со своим вторым фильмом « Зоология ».

Праздник кино в личном и онлайн-формате по всей Латвии — Седьмой Рижский международный кинофестиваль подводит итоги и объявляет победителей

В воскресенье, 25 октября, завершился седьмой Рижский международный кинофестиваль (RIGA IFF).В этом году линейка фестиваля состояла из 129 фильмов в 10 тематических программах и была представлена ​​в новом формате — фильмы были доступны для просмотра как очно, так и онлайн по всей Латвии. Чаще всего онлайн-просмотры фестиваля использовали зрители Риги, Юрмалы, Огре, Лиепаи и Валмиеры. Драма Ивана Ивановича Твердовского « Конференция » (Конференция, Россия), фильм о преодолении посттравматического стрессового расстройства на протяжении многих лет и преодолении трагического события, выиграла главный приз фестивального конкурса художественных фильмов.

В своем заявлении жюри описывает фильм как

«очень точное и ограниченное решение сложных проблем памяти, страха и вины. Ему удается достичь впечатляющего баланса между перфекционистской эстетикой и портретами персонажей, которые в своей основе морально несовершенны ».

Надо сказать, что это не первый раз, когда режиссер получает награду на МКФ «РИГА» — в 2016 году фаворитом зрителей стал фильм Твердовского « Зоология ».Работая удаленно в этом году, жюри прокомментировало свой фестивальный опыт в видеороликах, которые доступны на сайте фестиваля. На сайте также можно увидеть видеозаписи выступлений победителей конкурса, а также выступлений других режиссеров, чьи фильмы были показаны на МКФ в Риге в этом году.

Лиене Треймане, директор Рижского МКФ:

«Этот год доказал, что фестиваль может быть другим. Кинофилы по-прежнему могут собираться вместе, несмотря на то, что им приходится смотреть фильмы на экранах у себя дома, а также находиться на расстоянии и соблюдать многочисленные ограничения, наложенные на кинотеатры.В этом году мы организовали фестиваль, подобного которому никто из нас раньше не видел: он состоял из 129 фильмов в 66 очных и 50 онлайн-просмотров, а также бесчисленных онлайн-встреч с профессионалами кино со всего мира. Хочу особо поблагодарить смелую команду фестиваля, в которую входят более 100 неутомимых волонтеров, а также всех наших зрителей ».

В программу КОНКУРСА ХУДОЖЕСТВЕННЫХ ФИЛЬМОВ вошли восемь фильмов из региона Балтийского моря и стран Северной Европы.Эта программа объединила выдающиеся повествовательные и документальные черты, а также долгожданную национальную премьеру сюрреалистической трагикомедии « Что знает тихая Герда » (Ko zina Klusā Gerda, Латвия).

Художественные фильмы оценивало международное жюри — режиссер и продюсер Лайла Пакалниня, Марге Лийске, руководитель направления Industry @ Tallinn & Baltic Event кинофестиваля Black Nights Film Festival, Дмитрий Глущевский, программист Европейского кинофорума Scanorama в Литве, Ева Марковиц — кинопрограммист легендарной Cinémathèque Française и Тео Цаппос из Шведского института кино.

Главный приз RIGA IFF — символ фестиваля — бронзовый слепок Рижского Петуха, созданный художником Эрвинсом Броксом. Приз состоит из 8 частей, как напоминание о том, что фильм может быть создан только в сотрудничестве. Режиссер победившего конкурса также получит денежный приз в размере 2000 евро, щедро предоставленный страховой компанией BALTA.

Жюри особо отмечает размышления режиссера Иллума Якоби о философе Эдмунде Бёрке в фильме Проблемы с природой (Дания, Франция) — тонкая сатира, под видом костюмированной драмы, на отношения человека с дикостью флоры. и фауна.

Короткометражный анимационный фильм Нади Андрасев « Symbiosis » (Франция) стал победителем Международного конкурса короткометражных фильмов «КОРОТКАЯ РИГА», в котором рассказывается история обманутой женщины, которая начинает расследование любовников своего мужа. Короткометражный фильм Алисы Зарини « II линии » (Divas strīpiņas, Латвия) стал победителем национального конкурса SHORT RIGA, фильм, в котором шесть актеров-мужчин переживают личные истории 12 женщин об абортах. Победителей обоих конкурсов выбрали Вим Ванакер, член Отборочной комиссии Официального конкурса короткометражных фильмов Каннского кинофестиваля, Сигне Биркова, директор и соучредитель Baltic Analog Lab, и Михаил Железников, организатор. и куратор фестиваля экспериментального кино «Кинодот».Победители обоих конкурсов SHORT RIGA получат приз Zalktis , созданный художницей Майей Витола. Победитель международного конкурса дополнительно получит денежный приз в размере 1000 евро, предоставленный страховой компанией BALTA.

С 2019 года Рижский международный кинофестиваль и секция SHORT RIGA являются одними из 24 кинематографических институтов мира, которые могут выдвигать кандидатов на престижную номинацию European Film Awards. В этом году на премию European Film Awards претендует короткометражный фильм RIGA IFF. Фильм Габриэля Бемера «Нажми эту кнопку, если начинаешь паниковать» (Великобритания) — фильм с использованием экспериментальных методов анимации рассказывает историю человека, примирившегося со своей болезнью.

Шестой год подряд Балтийский музыкальный видеоконкурс проводится в рамках секции SHORT RIGA — этот конкурс является уникальным для стран Балтии и предлагает зрителям профессиональный обзор этого специфического художественного жанра. Главный приз этого конкурса и третий приз SHORT RIGA Zalktis был присужден видео Kapapuu группы Puuluup от Zbanski Kino, а специальное упоминание жюри было дано фильму Bruses On Her Legs режиссера Игне Нарбутайте. и Kabloonak в исполнении Kabloonak.

Кинотеатр «Великолепный дворец» вручил приз зрительских симпатий режиссеру Андрею Александровичу Тарковскому-младшему за документальный фильм, посвященный его отцу, легендарному кинорежиссеру Андрею Тарковскому. Зрители смогут посмотреть Андрея Тарковского. Молитва кино (Италия, Россия, Швеция) снова на специальном показе в Splendid Palace 31 октября в 15:30.

Детское жюри также выбрало своего фаворита из конкурса семейных фильмов RIGA IFF KIDS WEEKEND. Свою главную награду молодые специалисты вручили фильму Миша Камп « Romy’s Salon » (Kapsalon Romy, Нидерланды) о взаимоотношениях бабушки и внучки.

В этом году RIGA IFF FORUM — серия мероприятий, посвященных как профессионалам, так и новичкам в киноиндустрии, — впервые прошел полностью онлайн и собрал участников со всего мира. На RIGA IFF GOES XR состоялась дискуссия о возможностях, которые «альтернативные» реалии могут принести в образование, и 28-часовой хакатон, и профессионалы из региона Балтийского моря и стран Северной Европы могли подробно изучить производство телесериалов на MAGNETIC СЕРИИ.В ходе обсуждения инициативы GREEN CHARTER были рассмотрены решения для экологически безопасного и безопасного для климата кинотеатра, а на тестовых показах SHORT RIGA Test Screenings были представлены творческие проекты короткометражных фильмов, а BALTIC ANIMATION MEET-UP предоставила участникам возможность пообщаться и пообщаться. расширить свои знания в области анимации.

RIGA IFF проходил с 15 по 25 октября лично в кинотеатре Splendid Palace и Национальной библиотеке Латвии и был доступен онлайн по всей Латвии.Во время фестиваля также были доступны для просмотра ряд лекций, дискуссий и других мероприятий, записи которых доступны для просмотра на канале фестиваля в YouTube.

RIGA IFF проходит при поддержке Государственного фонда культурного капитала, программы ЕС «Креативная Европа — СМИ», Латвийского национального киноцентра и Рижской думы.

«Наши люди так быстро все забывают» — Конференция (Обзор FNC 2020)

Вернувшись с отобранного FNC в 2018 году Jumpman , русский автор Иван Твердовский возвращается на фестиваль в Монреале; только на этот раз в рамках известной программы Les Incontournables.Выбор Les Incontournables обычно зарезервирован для самых престижных художников; кинематографистов, которые создавали и трудились над шедеврами на протяжении десятилетий решимости и мастерства. Ему всего тридцать один год, и можно с уверенностью сказать, что Твердовский скоро станет главным голосом в новом российском кино. Что касается достойного лавра выбора и его последней функции, это также ясно, что Твердовский бесспорно талантлив. В изнурительном медленном темпе, демонстрирующем драматические и эмоциональные последствия террористического нападения, « Conference » может быть самой мучительной работой режиссера на сегодняшний день.

Действие происходит через 17 лет после захвата заложников в Московском театре — террористического нападения, в результате которого погибло более 170 человек — Конференция рассказывает историю о старухе, которая пыталась провести особую поминальную службу в Театре на Дубровке, на месте нападение 2002 года. Сама жертва осады, меланхоличная и ледяная походка Conference часто может быть унылой задачей. Тем не менее, каждому пациенту необходимо руководящее решение. Скорбь вечна, и единственный по-настоящему эффективный способ понять нашу роль — поставить зрителя на ее собственное место.Зритель на протяжении всего фильма постоянно тонет в борьбе и горе Натальи, поскольку она ищет точки соприкосновения с другими жертвами этой трагедии.

Conference — отнюдь не легкие часы. Это плотный фильм, играющий почти как сеанс групповой терапии. Отнюдь не приятный фильм окутан облаком боли и страха. Страх перед будущим; страх сосуществования с воспоминаниями о сожалении, раскаянии и искуплении. Страх прошлого переключается с настоящим; боязнь повторения истории.Страх — это то, что приводит Conference к самому краю, где отзывы жертв накапливаются в основной теме фильма — признании и воспоминании. Хотя Твердовский по-прежнему остается художественным произведением, он пишет и направляет своих персонажей с гуманистической ноткой Звягинцева.

Угрюмое и задумчивое исследование персонажей о том, как горе может преодолеть идентичность во время посттравматических последствий трагедии, Conference — душераздирающая часть современного кино.Есть несколько недостатков около его конечного разрешения, где темы и мораль фильма без надобности повторяются. Хотя в конечном итоге фильм движется вперед благодаря важности и актуальности послания Твердовского. Яркое вскрытие анатомии невежества и вины, Conference отказывается забывать о действиях нашего прошлого и вместо этого сохраняет твердую перспективу, комментируя худшие атрибуты человечества. Твердовский отказывается забывать людей из нашего прошлого и призывает свою аудиторию заглянуть в свою собственную историю и задуматься об их индивидуальной роли в коллективном обществе.

Реж : Иван Твердовский

Scr : Иван Твердовский

В ролях : Наталья Павленкова, Ольга Лапшина, Ксения Зуева

DOP: Глазачев Федор

Страна : Россия, Великобритания, Эстония, Италия

Год : 2020

Время работы : 129 минут

Конференция , показанная в этом году на фестивале Du Nouveau Cinema в рамках программы Les Incontournables.

Связанные

Director ivan — Перевод на испанский — примеры английский

Эти примеры могут содержать грубые слова, основанные на вашем поиске.

Эти примеры могут содержать разговорные слова, основанные на вашем поиске.

И, наконец, в «Танцах с Марией» режиссер Иван Герголет знакомит нас с 90-летним учителем танцев.

Y, por fin, en Танцы с Марией эль Режиссер Иван Герголет нос представляет собой профессиональную танцевальную партию 90 лет.

Он сын директора Ивана Рейтмана.

También es conocido por ser el hijo del también директор Иван Рейтман.

Режиссер «» Иван Крейчи уже много лет успешно сотрудничает с драматургом Томашем Вуйтеком.

Эль режиссер Иван Крейчи льва трабахандо с éxito desde hace años con el dramaturgo Tomáš Vůjtek.

Фильм режиссера Ивана Ташича из Крушеваца «Как я потерял крылья» получил почетную награду Международного кинофестиваля в Миннесоте в категории экспериментальных фильмов.

La película «Cómo me quedé sin alas», из , режиссер Иван Ташик де Крусевац, полученный за честь в категории экспериментального кино на Международном кинофестивале в Миннесоте.

Сегодня днем ​​в 20:00 в кинотеатре Instituto Francés Мадрида будет показан фильм «Студент и мистер Анри» с исключительным присутствием его режиссера Ивана Кальберака.

Esta tarde, las 20 horas, el cine del Instituto Francés de Madrid proyecta la película Эль-старший Анри, сравнительный писо, с исключительным присутствием , директор Иван Кальберак.

Мини-сериал HBO «Спящие» был представлен вне конкурса в Карловых Варах, и мы встретились с его режиссером Иваном Захариашем, чтобы обсудить его.

Мини-сериал HBO «Спящие» представляет собой соревновательную презентацию на фестивале в Карловых Варах, а также его выход на режиссера Ивана Захариаша…

Cineuropa взяла интервью у молодого черногорского режиссера Ивана Мариновича, который снялся в своем первом полнометражном фильме The …

Cineuropa entrevista al joven Director montenegrino Ivan Marinovic, que ha conctido con su ópera prima, …

В координационной группе есть bizkaia: talent в лице управляющего директора Ивана Хименеса.

Dentro del Equipo deordinación, se encuentra bizkaia: talent con la репрезентация су директор gerente Иван Хименес.

Последние двадцать лет актер, сценарист и режиссер Иван Охлобыстин счастлив в браке с актрисой Оксаной Арбузовой.

Los últimos veinte años el actriz, el guionista y el режиссер Иван Охлобыстин эс felizmente casado con la actriz a Oksana Arbuzovoy.

Европейская премьера дебютного художественного фильма молодого российского режиссера «» Ивана I Твердовского «Исправительный класс» состоялась в районе «Восток-Запад» Карловых Вар.

El primer largometraje del joven Director ruso Ivan I Tverdovsky, Corrections Class, celebró su estreno europeo en la sección East of the West del festival de Karlovy Vary.

Болгарский ветеран Режиссер Иван Черкелов представил свой последний фильм «Раки» в секции «Восток-Запад» Международного кинофестиваля в Карловых Варах, который сейчас проходит в чешском курортном городе.

Ветеран директор булгаро Иван Черкелов представил сультима пеликула, Раки, ан-ла сексьон к востоку от Запада дель Международный фестиваль кинотеатров в Карловых Варах.

Управляющий директор Иван Хименес принял участие в круглом столе, где обсуждались вопросы политики возврата талантов, и представил модель талантов Bizkaia.

El Director gerente Ivan Jimenez ha Participado en una mesa redonda donde han debatido a cerca de las políticas de retorno del talento y ha expuesto el modelo de Bizkaia Talent.

Райтман родилась в Лос-Анджелесе, штат Калифорния, в дочери франко-канадской актрисы Женевьев Роберт и канадского кинорежиссера Ивана Райтмана, родившегося в Словакии.

Reitman nació en Los Ángeles, California, hija de la actriz franco-canadiense Geneviève Robert и канадский актер нацио en Eslovaquia Иван Рейтман .

ICG В этом вопросе и ответе директор программы Крайсис Груп для Латинской Америки и Карибского бассейна Иван Бриско говорит, что Вашингтон должен помочь Мексике справиться с проблемой потоков мигрантов и беженцев из Центральной Америки, которые сейчас сосредоточены в ее …

ICG En estas preguntas y respuestas, el Director del programa para América Latina y el Caribe de Crisis Group, Ivan Briscoe, dice que Washington debería ayudar a México a enfrentar los desafíos que traen los flujos migratorios y de refugiados centos, …

В самом конце фестиваля жюри во главе с болгарским режиссером Иваном Ничевом объявит лучший фильм последних двух лет. Миссия Лондон и Eastern Plays имеют наибольшие шансы выиграть главный трофей фестиваля.

Durante el cierre del certamen, un jurado dirigido por el realizador búlgaro Ivan Nichev anunciará la identitydad de la mejor película de los últimos dos anos, con Mission London y Eastern Plays como grandes Favoritos.

профиль фильма] словацкого режиссера «» Ивана Остроховского (читайте интервью), «Дома» [+ см. также:

БЕРЛИН 2015: Cineuropa побеседовала со словацким продюсером и режиссером Иваном Остроховски, который дебютировал со своим художественным фильмом Коза на Берлинале.

БЕРЛЕН 2015: Cineuropa habló con el productor y Director eslovaco Ostrochovský, que ha Presentado en la Berlinale su largometraje de ficción Koza

профиль фильма] болгарского режиссера Ивана Черкелова, Хлор [+ см. также:

ficha del filme] del búlgaro Иван Черкелов , Хлор [+ lee también:

Bizkaia Talent, работая в сотрудничестве с исследованием, участвует в одной из фокус-групп и в рабочем дневном круглом столе, представляющем исследование, в лице управляющего директора Ивана Хименеса.

Bizkaia Talent, коллаборация в студии, участие в фокус-группах в проекте и на красной стене, посвященной презентации, в работе Директор Геренте Иван Хименес.

Она сестра Кэролайн Рейтман и режиссера Джейсона Рейтмана и дочь режиссера Ивана Рейтмана.

Es la hermana de Caroline Reitman и директор Jason Reitman .

Интервью с режиссером «Зоологии» Иваном Твердовским

Добавлено 4 октября, 2016 Майкл Бержерон Фантастический фестиваль, Иван Твердовский, Зоология

Женщина занимается жизнью хвостом в фантастическом фильме Зоология от русского писателя — режиссер Иван Твердовский.

Застенчивая женщина, вступая во взрослую жизнь, обнаруживает, что у нее вырос не просто бугорок, а длинный хвост. Наташа работает в местном зоопарке и живет со своей религиозно одержимой мамой.

Новообразованный придаток Наташи становится метафорой ее превращения в женщину. Вскоре она встречается с красивым доктором из кабинета, где ей обследовали хвост. Однако жизнь не без труда.

Однажды ночью Наташа приходит домой и обнаруживает, что ее мама рисует кресты на стене дома. Возможно, самого доктора больше интересует секс с хвостом Наташи, чем с ней. А посещение танцевального зала превращается в кошмар, когда у Наташи хвост выскальзывает из платья, а другие завсегдатаи с криками выбегают из заведения.

Free Press Houston связалась с Твердовским по электронной почте, чтобы обсудить его вторую режиссерскую работу, премьера которой в США состоялась на фестивале Fantastic Fest.

FPH: В обоих ваших фильмах, Corrections Class и Zoology , вы имеете дело с темой «другого». Люди изгои. Что такого особенного в обществе, что позволяет остракизировать определенных людей, потому что они разные?

Иван Твердовский: В мир художественного кино я пришел из документального кино.В документальных фильмах вы больше работаете с социальными проблемами, проблемами общества. Вы — в некотором роде — журналист. Это осталось у меня. Так что и в моих художественных фильмах есть социальный контекст — и Corrections Class , и Zoology . И я смотрю на изгоев, потому что они самые интересные и противоречивые члены любого общества.

FPH: Следите ли вы за текущими президентскими выборами в США? Если да, то находите ли вы параллели между Дональдом Трампом и нынешним президентом России Владимиром Путиным?

Твердовский: Политикой не интересуюсь.Для меня этого не существует. Я вспоминаю об этом только тогда, когда мне почему-то нужно посмотреть свой паспорт. Так что я мало что знаю о Трампе и, вероятно, мало о Путине. Я не верю, что политики виноваты в проблемах общества.

FPH: Вы очень разбираетесь в своих фильмах. Вы пишете, направляете и редактируете. Позволяет ли это полностью реализовать свое видение?

Твердовский: Мое кино авторское; это не мейнстрим.Конечно, я делаю это с группой людей. Кинопроизводство — это коллективный процесс, но основные элементы процесса от идеи до финального монтажа находятся в моих руках. Скажу честно — я эгоист и мне так легче работать.

FPH: Вы знакомы с фильмом Брайана Де Пальмы « Кэрри » (1976)? Я заметил некоторое сходство жанров в этом фильме и Zoology . В частности, люди, убегающие от танцев и сцены, где одержимая религией мать рисует кресты на стене.

Твердовский: Нет, не смотрел этот фильм. Проверю!

FPH: Сколько времени понадобилось на макияж и эффекты, чтобы создать хвост, который мы видим у Натальи Павленковой?

Твердовский: Для меня было крайне важно, что это аниматронный хвост, а не VFX. Актер должен чувствовать хвост. Я придерживаюсь классических традиций русского театра, восходящих к Станиславскому, Чехову, Вахтангову. Согласно этим традициям, актеру невозможно существовать в том, чего он не испытывает.Наш макияж был болезненным. На это уходило несколько часов каждый день. Но это очень помогло актрисе Наталье Павленковой. За это стоило страданий.

FPH: Мистик и писатель Гурджиев писал о древних временах, когда у людей были хвосты, или, как он описывает это, «орган кундабуфер» в своей книге «Рассказы Вельзевула своему внуку». Вы черпали вдохновение в этом?

Твердовский: Эту книгу я тоже не читал. Спасибо, что составили мне список вещей, которые нужно изучить после этого собеседования.

Связанные

Иван И. Твердовский рассказывает о «зоологии» в Карловых Варах

Русский рулевой Иван Иванович Твардовский рассказал изданию Variety о своей второкурснице «Зоология», современной сказке о женщине средних лет в приморском городке, унылое существование которой оживляется после того, как у нее отрастает хвост.

Социальная изгой, Наташа ближе к животным в зоопарке, где она работает, чем к своим коллегам или богобоязненным и суеверным людям, которые ее окружают, включая ее собственную мать.

Для молодого режиссера хвост Наташи представляет собой «отличительную черту, нечто особенное, что есть у каждого из нас» — от политических взглядов или музыкальных вкусов до сексуальной ориентации. Фильм предлагает комментарий к нынешнему российскому обществу, которое, по словам Твердовского, больше не приветствует индивидуализм, а скорее диктует единообразие.

Далее следует нашумевший первый полнометражный фильм Твердовского «Исправительный класс» 2014 года, получивший более десятка международных наград, в том числе приз Карловых Вар «Восток Запада».Международная премьера «Зоологии» состоялась на фестивале в Карловых Варах, где она боролась за Хрустальный глобус.

Похоже, фильм содержит резкую критику нетерпимости — это было ваше намерение при создании фильма?
Я хотел сосредоточиться на сегменте людей, которые борются или стремятся стать независимыми, которые хотят доказать другим, что они могут жить так, как они хотят. Отправной точкой было то, что я тоже хотел выйти за рамки этого. «Зоология» рассказывает о существовании человека в животном мире и, наоборот, о существовании животного мира в мире людей и их взаимодействиях.

Является ли эта критика человеческого общества специфической для современной России или она более универсальна?

Я понимаю, что в контексте сегодняшней ситуации в Российской Федерации фокус скорее носит более национальный, чем универсальный характер, но когда я действительно начал с этой идеи, я действительно хотел сосредоточиться на отношениях людей и животных. проживание в определенной среде. Животные живут в среде без какой-либо политики, без каких-либо президентов, без каких-либо границ, и есть также вопрос терпимости в этом обществе.Все мы живем на природе под солнцем, и в некотором смысле каждый является частью пищевой цепи.

Фильм очень естественный, почти документальный. Это было намеренно?

Перед тем, как приступить к съемкам художественных фильмов, я работал над документальными фильмами. Я снял восемь документальных фильмов, а также несколько короткометражных документальных фильмов, так что этот стиль мне очень близок.

Насколько вы позволяли своим актерам импровизировать?

Вообще-то в скрипте текст был неполным, и финальной версии у нас не было.… Была импровизация, но в ограниченных рамках. У меня было описание содержания сцены, но я не настаиваю на том, какие слова следует использовать или порядок слов. Я бы назвал это полуимпровизацией.

Что касается Натальи [Павленковой], мы давно знакомы. Она сыграла маму главного героя в моем предыдущем художественном фильме «Исправительный класс», а также снялась в одном из моих короткометражных фильмов, так что у нас были давние отношения, и мы очень хорошо понимаем друг друга.Есть эта химия, которая щелкает, есть эмоции и любовь, вы говорите полслова, и мы сразу понимаем друг друга. В длинных пояснениях нет необходимости. Мы в гармонии — это неудивительно после того, как сняли вместе три фильма.

Кто из кинематографистов, которые вам нравятся, повлиял на вас?

Ну, на самом деле он все время меняется. Я люблю и смотрю много документальных фильмов. Был период в моей жизни, когда мне очень нравился Ларс фон Триер, затем у меня был период, когда я действительно чувствовал, что есть связь с Бертолуччи.Но с этим фильмом прямо сейчас я не совсем уверен, есть ли в нем упоминание конкретного режиссера; Не думаю, что есть. Хочу добавить — однажды вечером я включил телевизор, а там был детский канал, где показывают только мультики. Когда я смотрел это, я понял, что в детских мультфильмах животные всегда хорошие парни, но когда смотришь фильмы для взрослых, животные обычно злодеи. Так что я посмотрела много детских мультфильмов, чтобы вдохновиться.

Вы уже работаете над следующим проектом?

Да, последние три с половиной года я работаю над документальным фильмом о российской полиции.Мы находимся на стадии редактирования. У меня тоже есть новый сценарий, и осенью мы планируем начать кое-какие подготовительные работы.