13 фактов и историй – ИНОЕКИНО
«Сладкую жизнь» Федерико Феллини можно бесконечно долго разгадывать, пересматривая снова и снова. Чтобы было немного проще, мы подготовили для вас тринадцать фактов о фильме.
Эрик Д. Снайдер для Mental Floss, 27 марта 2016 года
Для многих людей имя Федерико Феллини является практически синонимом «итальянскому кино» (или даже «зарубежному кино»), и его шедевр 1960-го года «Сладкая жизнь» играет в этом немаловажную роль. «Сладкая жизнь», успешно принятая сразу после премьеры аудиторией и критиками (но не католической церковью), подогрела растущее увлечение Америкой всем итальянским и превратила Марчелло Мастроянни в знаменитость мировой величины, этакого «романского любовника». Чтобы дополнить ваше удовольствие от фильма во время следующего просмотра, предлагаем к изучению tredici fatti (тринадцать фактов) о «Сладкой жизни».
1. Термин «папарацци» впервые появляется в этом фильме, хотя, откуда его взял сам Феллини, неизвестно
В «Сладкой жизни» Папараццо — это имя фотографа знаменитостей, и именно в фильме термин «папарацци» (во множественном числе) берет свое начало. Но откуда он появился у Феллини? В 1961 году он рассказал журналу TIME, что слово папарацци «напоминает мне жужжащее, носящееся и мечущееся насекомое» — возможно, это искажение слова “pappatacio”, что означает «надоедливый комар». Но много лет спустя Феллини сказал, что это имя персонажа в оперном либретто, хотя и не пояснил, в какой именно опере. Кроме того, его соавтор по сценарию Эннио Флайано сказал, что имя Папараццо он нашел в книге Джорджа Роберта Гиссинга «На берегу Ионического моря» (“By the Ionian Sea”), в которой это настоящая фамилия реального человека. Также обратите внимание: на родном абруцком диалекте Флайано «папараццо» — это вид моллюска, открывание и закрывание которого, можно сказать, напоминает затвор фотоаппарата. Как и происхождение самих папарацци, истоки слова до Феллини трудно установить.
2. Феллини построил часть основных декораций на собственные деньги
Хотя некоторая часть съемок была натурной, «Сладкая жизнь», в основном, снималась в павильонах легендарной римской киностудии Cinecittà. В том числе сцены в кафе на Виа Венето, хоть настоящая улица и была всего в нескольких километрах. Феллини пытался снимать там, но ему разрешали вести съемку только с 2 до 6 утра, и даже в эти ранние часы производству мешали прохожие и хулиганы. Поэтому он дал задание сценографу построить копию в киностудии, и ему пришлось заверить продюсеров, что он заплатит за это из своей доли прибыли от фильма.
Виа Венето
3. Дино Де Лаурентис хотел, чтобы Пол Ньюман сыграл главную роль
Влиятельный итальянский продюсер настаивал, чтобы репортера Марчелло сыграл американский актер-звезда, но Феллини отказался. Ньюман, по словам режиссера, был слишком гламурным, той знаменитостью, за которой бы и гонялся такой папарацци, как Марчелло. Де Лаурентис в итоге отказался поддерживать фильм. Некоторые связывают причину отказа с этим спором.
Пол Ньюман
4. У фильма было столько потенциальных инвесторов, что Феллини чуть не продал его трижды
После того как Де Лаурентис отказал в финансировании, Феллини пустил слух, что хочет сделать новый фильм, и вскоре его начали осаждать претенденты. И понятно, почему: его предыдущий фильм «Ночи Кабирии» стал хитом, а новый обещал быть непристойной историей о сладкой жизни на Виа Венето. За пару недель Феллини встретился с семью потенциальными продюсерами и в своем обычном пылу сумел договориться с тремя из них, прежде чем понял свою ошибку и отказался от двух.
5. Целый персонаж был вырезан из фильма, потому что Феллини не смог поладить с актрисой
Луиза Райнер, первая актриса, получившая две премии «Оскар» подряд (за «Великого Зигфельда» и «Благословенную землю»), ушла из кино в 1940 году, но Феллини почти уговорил ее вернуться к работе, чтобы сыграть сексуально ненасытную пожилую женщину, которая испытывает симпатию к Марчелло. Райнер встретилась с Феллини во время своего визита в Рим и из-за любви к «Ночам Кабирии» не глядя согласилась на роль. Но когда она прочитала сценарий «Сладкой жизни», ей не понравилось, как была написана ее роль. Райнер вернулась в Рим, чтобы обсудить ее.
Они с Феллини переделали ее персонажа в музу, которая помогает Марчелло писать книгу, но в итоге так и не смогли прийти к согласию. Некоторые источники указывают, что Райнер отказалась от участия в фильме, потому что Феллини настаивал на постельной сцене между Долорес, ее героиней, и Марчелло; другие говорят, что Феллини уволил ее, потому что она настаивала на переписывании своих реплик. Как бы то ни было, Феллини полностью удалил персонажа из сценария.
Луиза Райнер
6. Эпизод с появлением Девы Марии был почти сымпровизирован и появился буквально в последний момент
Когда переговоры с Луизой Райнер провалились и Феллини вырезал из фильма ее героиню, ему пришлось поспешно заменить эту сюжетную линию сценой, где толпа собирается, чтобы увидеть предполагаемое явление Девы Марии. Замена произошла так быстро, что Феллини даже не успел прописать сцену, вынуждая себя и актеров придумывать диалоги прямо на площадке.
7. Для сцены с фонтаном Треви потребовалось много водки
Сцену снимали в течение недели (хотя она занимает всего пару минут экранного времени), и все происходило в холодные первые месяцы 1959 года. Анита Экберг, сногсшибательная героиня фильма — уроженка морозной Швеции, что, вероятно, и спасло ее, — часами стояла в холодной воде без жалоб. Но, по словам Феллини, Мастроянни не смог выдержать холодную воду, даже надев гидрокостюм, пока не «выпил бутылку водки» и «окончательно не разозлился». Зато сработало.
8. Феллини прослушал 5000 девушек, прежде чем нашел свою Паолу
Паола — девушка-подросток, с которой Марчелло встречается сначала в ресторане, а после еще раз на пляже в конце фильма, когда она тщетно пытается что-то сказать ему. Она олицетворяет невинность среди культа разврата. Феллини славился одержимостью даже незначительными деталями кастинга, поэтому был особенно полон решимости найти идеальную девушку на эту важную символическую роль (в конце концов, именно ее лицо мы видим в фильме последним). Не сумев найти нужную претендентку среди актеров, которые прислали фотографии, Феллини провел открытый кастинг, в котором приняли участие 5000 девочек-подростков. Впрочем, никто из них не подошел, и съемки начались без Паолы. Наконец, обедая в доме старого друга, Феллини нашел ее: 14-летнюю дочь хозяина дома, Валерию Чианготтини. Он немедленно взял ее на роль.
Валерия Чианготтини в роли Паолы
9. Отчасти фильм был вдохновлен реальным скандалом
В 1953 году 21-летняя девушка по имени Вильма Монтези была найдена мертвой на пляже недалеко от рыбацкой деревни. Она была частично раздета, но признаков сексуального насилия и насильственной смерти обнаружено не было. Загадкой остается то, что она была найдена слишком далеко от дома, в то время как у нее не было веских мотивов проделывать такой путь. И обстоятельства ее смерти — было ли это убийством, самоубийством или несчастным случаем — так и не удалось раскрыть. Расследование, тем не менее, выявило множество шокирующих вещей, происходящих среди итальянской элиты в поместье недалеко от того места, где было найдено тело Монтези, включая оргии под действием наркотиков и политическую коррупцию. Министр иностранных дел Италии подал в отставку, когда в деле оказался замешан его сын, а три человека предстали перед судом (все были оправданы). Скандал потряс Италию. Гигантская мертвая рыба, найденная в конце «Сладкой жизни», стала отсылкой к этому инциденту и всей его порочности.
10. Фильм мог быть еще мрачнее
В «Сладкой жизни» показаны поверхностно и бессмысленно развлекающиеся люди, чья праздность прерывается шокирующим эпизодом убийства-самоубийства Штайнера. Феллини на самом деле снял еще один эпизод, который добавил бы мрачности. В нем Марчелло и Маддалена смотрят, как заживо сгорает пловец, когда от выброшенной сигареты поджигается бензин на поверхности бассейна. К счастью, Феллини решил, что фильм и без этого достаточно длинный.
11. На премьере фильма в Милане Феллини был оплеван — буквально
Искушенной миланской публике не понравилась «Сладкая жизнь»: они нашли ее (по словам одного писателя) «затянутой, недостаточно смешной и, что хуже всего, безнравственной». Люди кричали: «Как вам не стыдно!» (по всей видимости, по-итальянски) во время сцены оргии и освистали фильм, когда он закончился. (На самом деле, раздались и аплодисменты.) На выходе из театра Феллини был оплеван одним из зрителей. Другие называли его «трусом», «коммунистом» и «атеистом». Он также получил сотни телеграмм с подобными оскорблениями в последующие дни. Забавно, что Феллини простудился перед премьерой в Милане и под воздействием лекарств вспоминал ее «как занимательный вечер».
12. Итальянским католикам было велено бойкотировать фильм; американских католиков предупредили не так строго
Ватиканская газета L’Osservatore Romano самым решительным образом осудила «Сладкую жизнь», попросив своих читателей бойкотировать аморально-богохульный фильм. (Очевидно, только сильнее раззадорив желание итальянцев его увидеть.) В США Национальный легион приличия поместил ее в категорию фильмов, которые «сами по себе не являются морально оскорбительными», но к которым следует относиться с осторожностью. Американские католики увидели в фильме не столько торжество гедонизма, сколько «острую атаку на разврат и деградацию гедонистического общества».
13. Это все еще один из самых успешных иностранных фильмов, когда-либо выпущенных в Америке
«Сладкая жизнь» имела успех везде, где ее показывали, включая Америку, где собранные $6 миллионов стали рекордом для фильма на иностранном языке. Если перевести цены за билет в стоимость на 2016 год, эти 6 миллионов превращаются в 75 — достаточно, чтобы поставить его в пятерку самых кассовых иностранных фильмов всех времен.
Оригинал статьи: Mental Floss
Перевод Анастасии Лаврентьевой специально для «Иноекино»
Фильм Сладкая жизнь (La Dolce Vita): фото, видео, список актеров
«Сладкая жизнь» (ит. La Dolce Vita, 1960) – фильм итальянского режиссера Федерико Феллини с Марчелло Мастроянни (Marcello Mastroianni) в главной роли. Композитор – Нино Рота (Nino Rota), также в фильме использовалась музыка Иоганна Себастьяна Баха. В остальных ролях снялись Анита Экберг (Anita Ekberg), Анук Эме (Anouk Aimée), Магали Ноэль (Magali Noël), Ивонн Фурно (Yvonne Furneaux), Лекс Баркер и другие.
Фильм рассказывает о семи днях из жизни молодого светского журналиста из Рима Марчелло Рубини (Марчелло Масторяни). Он ведет довольно бурную жизнь – участвует в светских вечерниках, знакомится со знаменитостями и катается с ними на роскошных автомобилях. К тому же у него есть подруга Эмма, истеричная, не принадлежащая к высшему свету, но любящая его и готовая ради него на всё. Именно эта привязанность, а может быть и отсутствие утонченности пугает в ней Марчелло и заставляет его искать приключения на стороне. Он пытается влюбиться в «светских львиц», таких как американская кинозвезда Сильвия (Анита Экберг), но, просыпаясь наутро, он понимает, что от былых чувств не осталось ничего, кроме похмелья и душевной опустошенности. Устав от постоянного ожидания, ревности и пустых надежд на традиционную семейную жизнь, Эмма решает покончить с собой, но Марчелло вовремя возвращается домой и отвозит её в больницу. Чуть не потеряв свою преданную подругу, он осознает, что нуждается в ней, но ничего не может с собой поделать и на следующий же день заводит новый роман на стороне.
Второе, на этот раз удавшееся, самоубийство в фильме – это смерть друга Марчелло, Штайнера, которая поражает главного героя до глубины души. Он осознает всю горечь этой «сладкой жизни», когда события сменяют друг друга, как в калейдоскопе, но на самом деле всё остается по-прежнему и один день похож на другой; жизни, где нет места творчеству и индивидуальности. Казалось бы, можно начать всё с чистого листа, закончить книгу вместо писания статеек в светской хронике, перестать изменять Эмме, вновь сблизиться с отцом. Но это просветление Марчелло длится недолго.
Дважды в фильме появляется белокурая официантка с ангельскими чертами лица – образ надежды на то, что ещё не всё потеряно. В финале фильма, на берегу моря, она что-то кричит отделенному от неё проливом Марчелло, но он не слышит. «Не понимаю, ничего не слышно», тихо бормочет он, разводит руками и уходит прочь – туда, где манит его пустое и бессмысленное существование. Это конец фильма и конец надежды на спасение главного героя.
Сразу после выхода картина «Сладкая жизнь» вызвала немало скандалов и гонения со стороны церкви. Дело в том, что в фильме четко просматриваются христианские мотивы. Уже самая первая сцена говорит о многом. Над Римом, привязанная к вертолету, пролетает деревянная статуя Христа. Под её безразличным взглядом и распростертыми руками расстилается «город грехов», где богатые и знаменитые прожигают свою жизнь в бассейнах дорогих вилл. В картине есть ещё несколько христианских аллегорий, но главное – это праздное отношение к религии, которое так не понравилось католической церкви. Но сам Феллини не ставил целью фильма обличение религии или, наоборот, осуждение «сладкой жизни». Своим фильмом он ставит вопросы, на которые зрителям предстоит найти ответы самостоятельно.
Феллини — Меня действительно не интересовала возможность придать фильму полемическую направленность… Я никогда не думал снимать фильм, проникнутый социальным духом и стремлением к политическому морализированию. Я только хотел рассказать, причем, быть может, даже в манере некоторого «самолюбования», о том, что меня глубоко волнует.
Несмотря на то, что в картине нет четкого сюжета и интриги, нет перегруженности образами, характерного для других фильмов Феллини, «Сладкая жизнь» имела огромный успех и считается очередной вехой в творчестве великого режиссера. Именно с этой картины началась дружба Феллини и Мастроянни, итогом которой стали такие шедевры как «Восемь с половиной» и «Джинджер и Фред».
Также интересен тот факт, что, благодаря фильму «Сладкая жизнь», вошло в обиход слово «папарацци», ставшее международным названием надоедливых фотографов, охотящихся за звездами. Папараццо звали друга главного героя, фотографа знаменитостей, а его прототипом, в свою очередь, был друг самого Феллини, фотограф Тацио.
Награды:
- 1960 — Гран-При МКФ в Каннах — «Золотая пальмовая ветвь»
- 1960 — Премия «Оскар» за костюмы
«Сладкая жизнь» — Праздник чужой жизни – Журнал «Сеанс»
В российский прокат выходит «Сладкая жизнь» Федерико Феллини. О классическом фильме, увиденном глазами итальянской элиты конца 1950-х и реальных историях, положенных в его основу, пишет Зинаида Пронченко.
Эльза Мартинелли как-то обмолвилась в интервью, что Феллини ни черта не смыслил в «сладкой жизни» привилегированных римлян конца 1950-х. «Нам было очень весело, причем без алкоголя и наркотиков, мы не испытывали ни грусти, ни отчаяния. Доказательства? Мы все еще здесь, никто не покончил с собой, это Феллини покончил с нами».
«Сладкая жизнь». Реж. Федерико Феллини. 1960
Молодой зажатый мужчина из провинциального Римини, не видевший настоящих оргий и узнававший о пороках столицы разве что из желтой прессы, Феллини изобразил чужое веселье даже не как незваный гость — тому хоть хватило куража заявиться без приглашения, — а как завистливый зевака, с тоской глядящий из темноты на освещенные окна палаццо. Это праздник чужой жизни, увиденный через замочную скважину: ограниченный обзор запускает мотор воображения, подогревая желание осудить предмет жгучего интереса во что бы то ни стало. Мартинелли наверняка была страшно обижена. В том числе и за свою подругу — Ольгину де Робилан, выведенную в «Сладкой жизни» полусумасшедшей и безмозглой аристократкой, отдающейся герою Мастроянни на заброшенной вилле после карикатурного спиритического сеанса.
Знаменитые па под рок-н-ролл Челентано из первой части фильма, несмотря на всю фантасмагоричность, являются своеобразным постдоком.
Может быть, в чем-то Мартинелли и права. Отправной точкой для картины стала скандальная история турчанки Аичи Наны, старлетки, безуспешно пытавшей счастья в кулуарах Cinecitta и наконец «прославившейся» на весь мир 5 ноября 1958 года. В тот злосчастный вечер, вошедший впоследствии даже в анналы Ватикана и затмивший в Италии чуть ли не все главные события — закрытие борделей и агонию Пия XII, на виа делла Лунгаретто в подвале ресторана Ругантино происходила бурная вечеринка в честь дня рождения де Робилан. К столу были приглашены все — от Аниты Экберг до Лауры Бетти, от Вандербильтов до Ротшильдов. Айше Нана, как она утверждала позже на судебном процессе, длившемся чуть ли не несколько десятилетий, выпила шампанского, в которое кто-то подмешал наркотики. Звезда вечеринки Экберг вызвалась станцевать. Ее знаменитые па под рок-н-ролл Челентано из первой части фильма, несмотря на всю фантасмагоричность, являются своеобразным постдоком, Феллини перенес эту сцену в картину, не изменив ни буквы в воспоминаниях очевидцев. Айше, вдохновленная примером шведской Мэрилин, решилась на стриптиз. То, как она извивалась на леопардовых и норковых шкурах в такт ритмам Roman New Orleans Jazz Band, постепенно избавляясь от предметов гардероба, зафиксировала камера Тацио Секьяролли, прозванного (уже позднее, после Феллини) «принцем папарацци». Эти снимки на следующее утро попали во все газеты и стоили Айше не только карьеры в кино, но даже и работы во второсортных кабаре вроде Open Gate. После ночи разоблачений ее звали лишь в порно — в небытие анонимного эксплуатейшена.
Аиче Нана. 1958
«Сладкая жизнь». Реж. Федерико Феллини. 1960
Для Феллини на начальных этапах работы над сценарием история Айше, по словам Эннио Флайяно, была смыслообразующей. Именно она (а не Марчелло Рубини) должна была стать главной героиней фильма. Но со временем сугубо гуманистический настрой, доминировавший в истории о человеческой боли, — когда, не справившись с муками душевными, начинаешь истязать себя телесно, когда, будучи не в состоянии заполнить внутреннюю пустоту, берешься демонстрировать изобилие плоти, — отошел на второй план, уступив место сатире. В этом жанре Феллини чувствовал себя наиболее комфортно. Но, главное, нисходящая траектория экзистенциалиста Рубини, превратившегося в законченного циника и шута, лучше соотносилась с критикой чистого безумия (коим в итоге и является любая «dolce vita»), нежели с трагедией случайной жертвы, перемолотой жерновами индустрии. Поэтому история Айше ужалась до эпизода в финальной попойке: только что подписавшая бумаги о разводе Надя Грей развлекает обалдевшую от скуки богему, а явившийся посреди ночи хозяин виллы прекращает этот душевный стриптиз одним щелчком рубильника.
Его стихия — ноктюрны взаймы, его стихи — дифирамбы в кредит.
При ярком свете все, не только Надя, одинаково несчастны и потеряны. Лишь Марчелло, утративший после самоубийства своего друга Штайнера последнюю связь с реальностью и остатки совести, чувствует себя как рыба в воде. Неслучайно в финале фильма появляется пойманное рыбаками невиданное морское чудовище с широко открытыми глазами и немигающим взглядом. Оно словно двойник Рубини, присевшего тут же на песок: он забыл свое прошлое, похоронил свои чаяния, став монструозной креатурой, которой противопоказан день и солнце в зените. Его стихия — ноктюрны взаймы, его стихи — дифирамбы в кредит. Он отправился в путешествие на край ночи, из которого уже не возвращаются.
«Сладкая жизнь». Реж. Федерико Феллини. 1960
Мартинелли права в том, что «Сладкая жизнь» — фильм, снятый без понимания других, зато со знанием себя, и именно это делает его шедевром. Рубини, Штайнер и его гости, бесчисленные папарацци, ночные бабочки и великосветские куртизанки, голливудские звезды и безымянные статисты, дети и взрослые, святые и грешники — все они лишь отражение фобий, фрустраций и гордыни автора, вознамерившегося объять необъятное, то есть свое эго, одной картиной. Классические мотивы Феллини — все здесь, все на месте. Отношения с отцом, с которым в жизни режиссер беседовал всего пару раз, и эти разговоры травматизировали его, приведя к полному отрицанию патриархата и как общественной модели, и как условного мужского братства. Мастроянни, может, и был назначен альтер эго автора, однако характерно, что Феллини выбрал актера именно с «невыразительной», будто стертой от слишком частых прикосновений внешностью, приятной глазу, но не цепляющей взгляд.
Это ли не манифест феминизма (пусть и с приставкой порно)?
На этого мужчину не стоит смотреть, он смотрит сам. Его нужно трогать, но его объятья ласкают пустоту, ибо он всегда увлечен лишь собой, а собственное либидо и есть его главная эротическая фантазия. Возбуждают не женские прелести и потенциальное ими обладание, а само наличие пениса и потенции — в мечтах неутомимой и вечной. Пригласив Мастроянни на картину, Феллини дал ему вместо сценария стопку белоснежных листов, лишь на последнем имелся рисунок — мужчина в лодке с невероятно длинным детородным органом, спускающимся на дно морское. Феллини-мужчине женщины неважны, и в этом смысле «Сладкая жизнь» — неискренние самобичевания законченного фаллоцентриста. Феллини-режиссеру женщины милее любого (альтер) эго. Ибо только они способны любить любовь больше себя и при этом выжить. Настоящий гуманизм всегда с женским лицом — вторая важная тема кинематографа Феллини.
«Сладкая жизнь». Реж. Федерико Феллини. 1960
Улыбка Кабирии
Феминистская ревизия маэстро еще грядет. Наверняка его наследие пересмотрят, уличив в объективации и эксплуатации, но правда заключается в том, что героини Феллини, определенно эротизированные им до мыслимых цензурой пределов, дарят себя из жажды жизни, а не от страха оной. Но герои-мужчины эти дары принимают безо всякой благодарности. Чуть ли не решающей в этом плане сценой фильма является ночное приключение Анук Эме с Мастроянни. Это ли не манифест феминизма (пусть и с приставкой порно)? Маддалена не только готова к плотским утехам, но и платит. Уже в завязке картины роль Рубини определена: он объективирован и использован, как того и заслуживает.
Они словно подчеркивают миметическое сходство лучших из нас с самыми заблудшими.
Антиклерикальная линия (церковь уподобилась коммивояжеру) начинается с пролета гигантской статуи Христа, рекламирующей Божью благодать, над Римом и достигает своего апогея в сцене фальшивого чуда под дождем (погрязших во лжи и идолопоклонстве и тут смоет потоп), будто предсказывая тоталитаризм берлускониевского телевидения 1990-х, продававшего аудитории что угодно, включая спасение и отпущение грехов. В «Чао, Федерико» Гидеон Бахманн писал, что истинная причина негодования Феллини, его претензий к святым отцам заключается в том, что режиссер всю жизнь сожалел о карьере художника, от которой его заставило отказаться собственное безверие. Атеизм убил в нем живописца. Ибо запечатлеть божественных созданий на холсте нельзя без Бога в сердце. Любопытно, что в «Сладкой жизни» при всем богатстве показанных интерьеров — от ренессансных замков до модных квартир, пропитанных духом модерна, — камера лишь дважды фиксирует произведения искусства: практически религиозный натюрморт Моранди из коллекции несчастного Штайнера и портреты дам XVIII века, отказавшихся от мира галантного в пользу уединенной кельи.
«Сладкая жизнь». Реж. Федерико Феллини. 1960
100 лет Федерико Феллини — Взгляд «висконтиста»
И, наконец, вечный мотив бродячих артистов, салтимбанков от искусства, монополизировавших кинематограф Феллини уже с «Дороги», в «Сладкой жизни». Их легион. В упрямо повторяющихся сценах кабаре они уравнены в правах с главными героями: полуголые танцовщицы, обмахивающиеся опахалом из страусовых перьев, джазовые музыканты, наяривающие до седьмого пота на трубе и банджо, фокусники, глотающие шпаги, клоуны с нарисованными лицами, неуловимо похожими на вечно утомленную гримасу Рубини, — они словно подчеркивают миметическое сходство лучших из нас с самыми заблудшими, сильных мира сего и последних, что вопреки пророчеству никак не станут первыми. Цирковые мотивы творчества Феллини, как блестяще сформулировал Жан Старобинский в своем эссе, привносят «тот элемент беспорядка, ставший в итоге лучшим лекарством для излечения мира от самого себя, для того чтобы все встало на свои места».
И пусть Эльза Мартинелли с подругами сколько угодно критикует Феллини за незнание жизни, но его сон о ней интереснее яви. В «Сладкой жизни» зритель бродит от драмы к драме, углубляясь все дальше в лабиринт человеческих судеб, спотыкаясь о чужие прихоти и капризы, поражаясь глупости и наивности, страданиям и жестокости. Мы все, как тот Минотавр, мимо которого в утренний, утонувший в тумане сад выходят уставшие гости княгини, — палач и жертва одновременно.
Читайте также
Итальянские каникулы. К 100-летию Федерико Феллини «La Dolce vita» («Сладкая жизнь») Шедевр мирового кинематографа! : Московская государственная академическая филармония
Федерико Феллини — исключительный по своему значению режиссёр с богатейшим творческим наследием, продолжающим оказывать влияние на кинематографистов и зрителей по всему миру. Великий исследователь человеческих страстей и экспериментатор, он постоянно двигал кинематограф вперед, сочетая фирменный карнавальный стиль, полет фантазии и щемящую искренность. «Сладкая жизнь» — роскошный, остроумный и эмоциональный фильм об одиночестве, духовности и поисках счастья. Он стал кульминацией раннего периода творчества Феллини, уже зарекомендовавшего себя в качестве смелого и неординарного Автора, и началом долгого и плодотворного сотрудничества режиссёра с гениальным Марчелло Мастроянни.
Журналист Марчелло погружен в сладкую, развратную жизнь Вечного города. Его можно сравнить с Вергилием, проходящим все круги современного ада и наблюдающим «божественную комедию» Рима конца 50-х. Женщины как тени сменяют друг друга, не задевая его чувств. Даже явление американской кинодивы Сильвии, воплощения сексуальности и порока, не выводит его из состояния абсолютного безразличия ко всему и вся. Внезапное самоубийство его друга Штайнера, пришедшего к мысли о бессмысленности такой жизни, приводит Марчелло к катарсису…
В свое время «Сладкая жизнь» вызвала в Италии небывалый скандал и гонения со стороны церкви и какое-то время вообще была запрещена к показу, что только подогрело интерес публики и сделало «Сладкую жизнь» одним из самых кассовых фильмов в карьере Федерико Феллини. Главные роли блистательно сыграли Марчелло Мастроянни, Анита Экберг и Анук Эме, а в эпизодических ролях появились будущие звезды Адриано Челентано и Нико. Музыку к фильму написал прославленный Нино Рота, чьи мелодии звучат во множестве шедевров кино XX века. «Сладкая жизнь» стала триумфатором Каннского кинофестиваля 1960 года, получила «Оскар» за лучшие костюмы и три номинации — за режиссуру, сценарий и декорации. Эта трехчасовая панорама жизни Рима — не только общепризнанная вершина творчества Феллини, но и веха в истории всего мирового искусства. Режиссёр препарировал послевоенные изменения в итальянском и европейском обществе, сочетая атмосферу моральной апатии и сексуальную откровенность, горькую иронию и сюрреалистические образы. «Сладкая жизнь» оставляет удивительное горько-сладкое послевкусие, заставляющее снова и снова возвращаться к фильму и разгадывать его смыслы.
Сладкая жизнь (La dolce vita), Федерико Феллини
Американский постер к фильму Сладкая жизнь (La dolce vita), 1959, Федерико Феллини, Италия, Франция
О товаре
-
Русское название
Сладкая жизнь -
Оригинальное название
La dolce vita -
Год
1959 -
Страны
Италия, Франция -
Режисcёры
Федерико Феллини -
Актёры
Анита Экберг, Анук Эме, Марчелло Мастроянни -
Жанры
драма, комедия -
Больше информации о фильме
www.kinopoisk.ru/film/7722 Характеристики постеров
-
Ширина постера (см)
66,8 -
Высота постера (см)
101,6 -
Формат постера
one sheet -
Страна постера
США -
Тип бумаги
Сатиновая рулонная фотобумага -
Плотность бумаги
220 г/кв.м.
{{ ::’Js.Review.Respond’ | translate }}
La dolce vita \ Сладкая жизнь (SUB)
Продолжительность: 176 мин.
Режиссёр: Федерико Феллини
Производство: Италия, Франция
Год выпуска: 1960
Купить билет
В честь 100-летия Федерико Феллини компания «Иноекино» совместно с «Престиж Кино» выпускает в прокат с 5 марта «Сладкую жизнь» — шедевр маэстро и один из самых важных и влиятельных фильмов в истории. Картина будет демонстрироваться на итальянском языке с русскими субтитрами в форматах 2К и 4К.
Журналист Марчелло погружен в сладкую, развратную жизнь Вечного города. Его можно сравнить с Вергилием, проходящим все круги современного ада и наблюдающим «божественную комедию» Рима конца 50-х. Женщины как тени сменяют друг друга, не задевая его чувств. Даже явление американской кинодивы Сильвии, воплощения сексуальности и порока, не выводит его из состояния абсолютного безразличия ко всему и вся. Внезапное самоубийство его друга Штайнера, пришедшего к мысли о бессмысленности такой жизни, приводит Марчелло к катарсису…
Федерико Феллини — исключительный по своему значению режиссер с богатейшим творческим наследием, продолжающим оказывать влияние на кинематографистов и зрителей по всему миру. Великий исследователь человеческих страстей и экспериментатор, он постоянно двигал кинематограф вперед, сочетая фирменный карнавальный стиль, полет фантазии и щемящую искренность. «Сладкая жизнь» — роскошный, остроумный и эмоциональный фильм об одиночестве, духовности и поисках счастья. Он стал кульминацией раннего периода творчества Феллини, уже зарекомендовавшего себя в качестве смелого и неординарного Автора, и началом долгого и плодотворного сотрудничества режиссера с гениальным Марчелло Мастроянни.
Чудовище хитрости: «Сладкая жизнь» Феллини глазами итальянца
«Сладкая жизнь» — это фильм, который потрясает зрелищем действительности, о которой зритель, конечно, слышал, читал, которую, может быть, видел и сам, — но не всю, а только какие-то ее стороны, отдельные детали. Ему никогда еще не приходилось сталкиваться с ней так непосредственно, видеть ее столь обнаженной, во всех подробностях, слитых в единую ошеломляющую картину. Увидев сгусток самых различных форм человеческой деградации, зритель испытывает нравственное потрясение и чувствует себя почти оскорбленным. Он начинает размышлять и делает выводы. Именно это и беспокоит тех, кто ведет «сладкую жизнь» и кто за нее отвечает. Они негодуют. Ведь есть же специальные органы власти, для того и созданные, чтобы держать правду под замком и замазывать общественные скандалы. Так пусть они вмешаются и изымут фильм из проката! А «сладкая жизнь» будет преспокойно продолжаться.
Но они не вмешались: не смогли. Было слишком поздно. Игра проиграна. И в этом заслуга Феллини, этого «чудовища хитрости». Вопреки философии собственных его героев, этот режиссер необыкновенно активен, он в своем роде непревзойденный борец. Чтобы осуществить задуманный фильм, а потом защитить его от нападок, он, как говорится, готов продать душу дьяволу. Никто другой не умеет так сражаться, как он, не пренебрегая никакими средствами.
«На этот раз, если будет нужно, я дойду до самого папы», — ответил он одному из своих друзей, который, считая, что эпизод с фальсифицированным чудом может показаться цензуре слишком смелым, шептал ему: «Тебе опять придется обращаться к кардиналу». Он имел в виду известное обращение Феллини к кардиналу генуэзскому Сири в связи с аналогичным эпизодом в фильме «Ночи Кабирии». С помощью кардинала тот эпизод удалось тогда спасти.
Феллини действовал исключительно ловко. Он понимал, что играет с огнем. В Италии, в сущности, еще не было фильмов, которые выставляли бы напоказ крупнейшие скандалы в современном «благородном обществе», резко критиковали его нравы.
Феллини сумел обойти цензуру методом значительно более деликатным, нежели подозрительный визит к кардиналу Сири. Для этого он применял «сверхрекламу». Ни один кинофильм в Италии не рекламировался так, как «Сладкая жизнь». Если для своего воплощения фильм черпал материал из иллюстрированных еженедельников, то теперь он возвращал им его с лихвой. Вся читающая Италия фактически увидела фильм, кадр за кадром, еще до его выхода на экран. В этих условиях запрет фильма вызвал бы скандал еще более громкий! Кардинал смотрел фильм уже после одобрения его цензурой, не вырезавшей ни одного кадра: надо было либо запрещать его, либо капитулировать. Всесильному прелату не оставалось ничего другого, как сделать хорошую мину при плохой игре, хотя, как утверждают некоторые, он все же сказал Феллини: «Этот фильм играет на руку левым».
Все в Италии видели, с какой прямотой, с каким чувством высокой ответственности подошли к фильму левые, прогрессивные силы страны. Когда он вышел почти одновременно на все экраны Италии, они спокойно, без шума и преувеличений высказали все, что о нем думали. С полной объективностью анализируя фильм, они не скупились ни на похвалы, ни на критику. Поэтому, когда «Оссерваторе романо» в своей первой исступленной статье, озаглавленной «Довольно!» (газета кричала «довольно!» не «сладкой жизни» миллиардеров и паразитов, а фильму), намекнула на тот крайний фланг, где критика оказалась наиболее восторженной, все поняли, что она размахивает давно надоевшим жупелом. На самом же деле именно цвет католической и буржуазной прессы, высокочтимые и эрудированные отцы-иезуиты отзывались о фильме не только с похвалой, но и с восхищением.
Именно они, а не левая печать, сравнивали полотно Феллини с произведениями Гойи и Брейгеля, они, а не левая печать утверждали, что фильм «Сладкая жизнь» — это почти Дантов «Ад», они, а не левая печать сравнивали его с кинематографическими шедеврами Штрогейма, а падре Арпа, иезуит и правая рука кардинала Сири в вопросах искусства, говорил, что фильм полон поэзии.
Ватиканский орган «Оссерваторе романо» фактически выступил не против «левой», а против католической же печати. С появлением «Сладкой жизни» в католическом мире образовалась глубокая трещина.
И действительно, в то время как «Оссерваторе романо» кричал о «самом вульгарном и бездарном фильме», орган Миланского церковного совета писал о «волшебном искусстве», «чуткости интуиции, проникновенном мастерстве» Феллини. В то время как газета Генуэзского церковного совета рекомендовала фильм своим читателям и вообще верующим (адресуя, впрочем, рекомендации «совершеннолетним, с достаточной культурной подготовкой и устойчивой моралью»), католический киноцентр сначала «не рекомендовал» фильм, а потом запретил его «для всех категорий зрителей». В то время как католическая интеллигенция участвовала в создании фильма, страстно его защищала и восхваляла, мифические католические организации «матерей и отцов добрых семей» требовали его запрещения или хотя бы (вот он, верх лицемерия!) купюр при показе на вторых экранах, предназначенных для народа.
Противоречия были резкие и недвусмысленные. Христианско-демократическое правительство, испытывая давление со стороны ватиканских, фашистских и других влиятельных кругов, оказалось в крайнем затруднении. Оно решило формально стать на защиту фильма, поручив это статс-секретарю Магри. Но в его противоречивых выступлениях явно сквозило иное правительственное решение: никогда более не допускать подобного скандала.
Когда в 1954 году Феллини поставил «Дорогу», клерикальные круги сразу поняли, что его иррациональный символизм, его «романтизированное грязное белье», безумие его героев, все это изнутри и весьма эффективно подрывает опаснейшего врага — неореализм. (Так оно и получилось в последующие годы, когда новое вредное влияние сказалось на крупнейших итальянских режиссерах и на многих иностранных — от французских до польских.) И Феллини, который в фильме «Маменькины сынки» обнаружил подлинное сатирическое дарование, с горькой иронией изобразил застой и моральную опустошенность итальянской провинции, в фильме «Дорога» стал трубадуром отречения и создателем «идеального» фильма, как говорил о нем в своей энциклике покойный папа Пий XII. Именно за этим режиссером и признается заслуга погребения неореализма, который слишком точно определял место действия фильмов, был слишком откровенным в своих обвинениях и изобиловал достаточно определенными выводами.
«Инстинктивность», «хаотичность», «иррационализм» и «индивидуализм» Феллини превозносились до небес. Был даже выдуман новый термин «индивидуалистический реализм», подчеркивающий, что интересы художника сосредоточиваются уже не на народе, а на индивидууме, одиноком и несчастном индивидууме, блуждающем в таинственном мире. Открыть итальянцам Италию — прекрасная и благородная задача, которую ставили перед собой неореалисты, казалось, померкла перед новой задачей — открыть индивидууму самого себя. Если не мистическое, то во всяком случае искаженное изображение страны, которое дал Феллини в своей трилогии одиночества и безысходной тоски, было до предела насыщено неразрешенными проблемами и удручающей нищетой. Однако это нисколько не беспокоило тех, кто ранее не пропускал ни одного подлинно неореалистического фильма без протеста и угроз. Ни один фабрикант или помещик, ни один кардинал или министр не почувствовали себя задетыми картиной страшного упадка страны. Напротив, все они лили слезы и аплодировали. Феллини помещал своих героев в искусственно разреженную среду, где нищета и порок выглядели еще более выпукло и казались еще более отвратительными, где зло было предельным и где можно было найти избавление лишь в результате «чуда». И все это было «ужасно поэтично», «лирично», а главное, никого не беспокоило.
Что же произошло со «Сладкой жизнью»?
Сладкая жизнь (1960) — IMDb
Когда дело доходит до искусства, лучшее, что можно сделать, это принять его с изяществом, соизмерить со своей душой и, если кто-то так склонен, говорить об этом от всего сердца. Это единственное, что имеет значение, все остальное отпадает. Комментарии по поводу казни на самом деле неуместны. Если кто-то говорит об этом, это не от сердца и не имеет особого значения. Это прекрасно выполнено, но в отношении искусства единственное требование состоит в том, чтобы оно перешагнуло порог компетентности, сделав его достаточно близким для нас.Все остальное — украшение. Прочтите в другом месте комментарии о декоративных качествах этого.
Начну с конца. Я рекомендую вам увидеть это, потому что это необходимая стартовая площадка для «8 1/2». Я считаю, что просмотр фильма необходим любому гражданину мира, и чтобы его получить, вы должны это просмотреть. Его форма примерно такая же: сам Феллини, пустой и бесхитростный мужчина, изображающий из себя художника, который может только поместить себя в определение пустоты, определяемое семью типами женщин.
В этом мире — убедительном — женщины определяют мир своим существом, и все пространства — я имею в виду физические пространства — воплощаются ими в жизнь.Мужчины просто стоят между окружающими стенами и женщиной, которая их построила, вне зависимости от того, присутствует она или нет. Если натянуть ткань кино, получается что-то вроде этого фильма. (Я бы хотел, чтобы какой-нибудь японский кинорежиссер сделал для этого то же самое, что «H Story» сделал с «Hiroshima Mon Amore», но в Барселоне.)
Так что это компетентный фильм, даже декоративный. Это искусство, и вы должны увидеть его по причинам, не зависящим от него.
Но это плохо против моей души. Как и в случае с Феллини, этого не произошло, поэтому после известного кризиса он разработал другой стиль для своих следующих фильмов.Я полагаю, это правда, что вы могли рассматривать это как банкротство римских аристократов или более общее банкротство людей. Но я вижу это как самосознание Феллини, причиненное ему самим собой.
Но почему от этого рекомендуется отказаться, а от второго — оценить? Из-за кинематографической формы, дорогие друзья. Это все, что имеет значение. Обычно эта форма считается реалистичной или неореалистичной, а в более поздних фильмах фантастически сюрреалистична. Я думаю, мы можем добиться большего. «Неореалистические» фильмы созданы человеком, стоящим снаружи.Он видит и сообщает. Он видит и судит; это фильм, предполагающий осуждение. Это эссе, «объясненное», потому что и режиссер, и зритель стоят за его пределами. Даже края рамы идеально расположены, чтобы напоминать нам об окне, через которое мы смотрим.
«8 1/2» и другой его проект, которым я восхищаюсь («Block-notes di un regista»), явно привлекают режиссера. Края сдвигаются. Нас приглашают. Некоторые вещи непонятны, то, с чем мы сталкиваемся, не отфильтровано, чтобы иметь для нас смысл.Это вечеринка, но камера не понимает ее, поэтому мы находимся в самом разгаре битвы, а не наблюдаем за партией.
Так что, если вы пришли за искусством, вы не найдете его здесь, если не считаете, что грамотное оформление и впечатляющий эффект имеют значение. Важно то, смешалась ли кровь художника с нашей, и Феллини не истек кровью до этого, вероятно, из-за этого. Позже он добавил ту девушку на пляже, так что его типы женщин насчитывают 8. Полагаю, вам нужно увидеть это, затем «8 1/2», затем «8 1/2 женщин» Гринуэя.»
Может быть, это не лучший способ сделать снимок пленки, каким-то образом брекетинг. Но в данном случае это работает. Это всего лишь брекет.
+++++++
Можно кое-что сказать о многих персонажах и выступлениях, и я не могу удержаться от упоминания одного: Нико. В предпоследнем сегменте она играет топ-модель, помолвленную с королевским придурком. Мы собираемся в его замке и отправляемся на охоту за привидениями, где нам дают история женщины за стенами Это было, когда она действительно была топ-моделью, но еще до того, как она стала главным аватаром Энди Уорхола в мире.Она создала «готический» образ, который копируют миллионы девушек-неудачников. Она заново изобрела форму знойного пения (тогда только в роке), которая выворачивает идею этого фильма наизнанку: намеренно бездушная и, следовательно, привлекательная.
В этом фильме также подчеркивается ее удивительное сияние в образе девушки из Челси. Девушка из Челси.
Вы должны знать о ней. У нее была настоящая жизнь. Все мы без ведома живем в пепле.
Оценка Теда — 3 из 3: Стоит посмотреть.
Съемка «Сладкой жизни» в черно-белом и широкоэкранном режимах
«
», снятого в Риме, раскрывает некоторые интересные приемы, использованные итальянским кинематографистом Отелло Мартелли.
Наверху Марчелло (Марчелло Мастроянни) и Сильвия (Анита Экберг), объект его желания, в «Сладкой жизни» (1960).
По Либеро Гранди
La Dolce Vita, широкоэкранная постановка, поставленная недавно в Италии Федерико Феллини, раскрывает фотографическую технику, настолько тесно связанную с предметом рассказа, что почти невозможно обсуждать их отдельно. Оператор Отелло Мартелли, старый коллега Феллини (эти двое ранее сотрудничали в отмеченных наградами постановках, La Strada и Le Notti Di Cabiria ), снял La Dolce Vita. Отказ от многих установленных правил фотографии, Мартелли выражает ключевыми тонами всех различных персонажей и событий, происходящих в самом фильме. Его выбор линз тоже часто уникален. Мартелли использовал длиннофокусные линзы 75 мм, 100 мм и 150 мм для крупных планов и двух кадров вместо 50-мм линзы, обычно используемой для создания подобных снимков в CinemaScope.
Эта статья впервые появилась в AC, апрель 1960 года. Некоторые изображения являются дополнительными или альтернативными.
Режиссер Феллини хотел придать истории психологическую глубину, намеренно расфокусировав середину и задний план многих сцен, вместо того, чтобы использовать систему панорамирования, которая позволила бы раскрыть сцены во всей глубине. Кроме того, снимая панорамы и путешествуя крупным планом, Феллини предпочитал использовать 75-миллиметровый объектив, хотя оператор Мартелли опасался некоторой реакции аудитории, которая могла бы возникнуть в результате тревожного эффекта изображений, виртуально танцующих перед глазами на экране.Результат, однако, оказался весьма удовлетворительным.
Там, где есть кадры с диалогом между двумя актерами (один в C.L., а другой на переднем плане), глубина резкости весьма ограничена из-за использования длиннофокусных линз; Операция фокусировки (во время съемки) должна была очень внимательно следить за каждым актером по очереди, выбивая из фокуса актера, который только что закончил говорить, и фокусируя другого актера. Примером может служить сцена диалога между Штайнером и Марчелло в доме Штайнера — техника подчеркивает их безнадежную изоляцию.
Смутный фон, на котором актеры разыгрывают сцену, еще больше подчеркивает их одиночество — их неспособность найти общий язык. Комментируя это, Мартелли сказал: «Режиссер Феллини придал фильму индивидуальный стиль, намеренно искажая персонажей и их окружение, а также их четкие фигуры.
Заметный эффект — живописная красота сцен рассвета в La Dolce Vita. Вместо того, чтобы отмечать начало, они символизируют конец.Здесь фотография в разных оттенках серого холодна и бесстрастна. Затем, когда наступает рассвет, и Анита Экберг и Марчелло Мастроянни видны бродящими в Фонтане Треви (внизу), они пробуждаются к реальности.
Эффект рассвета, следующий за сценой «чуда», мрачный по своему фотографическому тону, обнажает разочарование и страдания, охватившие истеричную толпу, которая всю ночь напрасно ждала чуда. Позже эффект зари закрывает финальную сцену сцены, изображающей ночь безумия и оргий разочарованных людей.Здесь сильный контраст серого на фоне четко очерченных фигур, одетых в черно-белое, служит ключевым тоном для композиции сцен. Затем, когда появляется молодая девушка, символизирующая последнюю робкую надежду, освещение в сцене становится немного ярче.
Многие из основных ночных фасадов занимали большие площади. Для их освещения требовалось обширное оборудование. Для «чудо» сцены освещение обеспечивали 40 световых блоков мощностью 10 000 ватт, 30 модулей мощностью 5 000 ватт и семь «Brute».
Съемка одной из множества ночных сцен для «чудо». Камера оператора Отелло Мартелли установлена высоко на штанге на правом фоне, а по периметру сцены собраны как зрители, так и некоторые из статистов, которых требовала сцена. Более чем два месяца ушло на съемку ночных сцен для картины.
В одной из сцен, требующих особого рассмотрения Мартелли, были показаны техники телевизионной станции, фотографирующие различные фазы чуда.Внезапная гроза вызывает взрыв проекторов, и образовавшийся дым создает резкие контрасты в черно-белых тонах, создавая зловещую атмосферу. А чтобы усилить живописный эффект, луч света был направлен на камеру. Мартелли, опасаясь, что эта прямая вспышка света на его камеру создаст нежелательные ореолы на негативе, перед съемкой этой сцены провел ряд исследовательских тестов. Стационарное осветительное оборудование съемочной группы на сцене было отрегулировано в отношении его попадания на объектив камеры Мартелли, чтобы избежать ореолов.Движущиеся огни в сцене, такие как автомобильные фары и т. Д., Были непосредственно сняты камерой и записаны на негативе в виде горизонтальных ореолов.
Актрисе освещения и фотографирования Анук Эме, напротив, было труднее всего из-за ее маленьких черт, которые требовали использования сильного плоского света.
Анук Эме (в центре) в роли Маддалены.
Для этого снимка Виа Венето, знаменитого бульвара Рима, была продублирована в студии, хотя некоторые ночные экстерьеры были сняты на самой Виа Венето.Последние сцены были сфотографированы на быстрый негатив DuPont Superior 4, так что для усиления существующего света требовалось всего несколько ламп для заливки, спрятанных среди деревьев вдоль бульвара.
Комментируя свою связь с режиссером Феллини, Мартелли сказал:
Мартелли руководит размещением света на Экберг в одном из многих интерьеров студии, подготовленных для картины.
«Феллини предпочитает неограниченное количество рамок, что неизменно усугубляет проблему освещения.Иногда ему также нравится снимать сцену, когда камера достигает полного панорамирования на 360 градусов. Работая с ним на съемочной площадке, нужно быть быстрым, иметь прогрессивные идеи и чутье на импровизацию, как импровизирует сам Феллини, — менять сценарий во время дублей, требуя самых смелых техник для достижения желаемых эффектов ».
«Например, снимая сцены прибытия Сильвии в аэропорт Чампино, Феллини попросил направить камеру на самолет, готовый к взлету, и солнце прямо за ним.Я сделал снимок с преимущественно контровым освещением, опасаясь результатов. Но, как это часто бывает, когда Феллини предлагает какой-нибудь неортодоксальный кадр, на экране он получился на удивление хорошо ».
Съемка этого снимка заняла большую часть пяти месяцев — с апреля по сентябрь — из которых два месяца были потрачены на съемку ночных экстерьеров. Более 300 000 футов негатива DuPont Superior 2 и 4 было экспонировано для изображения с помощью камеры Mitchell BNC, оборудованной для широкоэкранной фотографии Totalscope.(Оптика камеры состоит из линз Кука и анаморфотной линзы Totalscope).
Для аэрофотосъемки, сделанной с вертолета для начала кадра, использовалась камера Arriflex 35 с аналогичной оптикой. На этом этапе фотографии было снято более 9000 футов негатива. Комбинированный негативный материал был отредактирован на глубину примерно 16 000 футов, а время просмотра готового отпечатка составляет три часа.
«Сладкая жизнь» получил четыре номинации на церемонии вручения «Оскар» 1962 года, в том числе «Лучший режиссер», «Лучший оригинальный сценарий», «Лучшее художественное оформление в постановке: черно-белое» и победу Пьеро Герарди в номинации «Лучший дизайн костюмов». : Черно-белая категория.
Мартелли умер в 2000 году в возрасте 97 лет. Среди его других заслуг — семь картин с Фелинни, в том числе I Вителлони, Ла Страда, Иль Бидоне, Боккаччо ’70, и Le notti di Cabiria.
«Сладкая жизнь» в 60 лет: слава, богатство, фонтан | Федерико Феллини
Шедевр Федерико Феллини «Сладкая жизнь» 1960 года, премьера которого состоялась в его родной Италии 60 лет назад, в конечном итоге просочилась в американские кинотеатры так же, как они стали гостеприимно смотреть иностранные фильмы.Американские кинозрители 60-х годов смотрели на последние фильмы известных мастеров — Бергмана, Куросавы, Годара — как на двухчасовые паспорта в далекие страны, а невыразимая итальянская сущность кино Феллини сыграла значительную роль в его США. прием. Как утомленный миром обозреватель сплетен Марчелло Рубини, великий Марчелло Мастроянни воплотил образ европейского крутого, блистательного в своих черных как смоль солнцезащитных очках и элегантно скроенных костюмах. Управляющие сцены с обратной проекцией в фильме, попросту говоря, величайшие в истории СМИ; Американцы были мгновенно поражены спортивным маленьким хотродом Марчелло, его недовольным взглядом и соблазнительным искусством снятого ночного времени, растянутого на заднем плане.
Учитывая более чем полувековую перспективу, вполне логично, что это экзотическое качество привлекало в то время отечественных зрителей, учитывая, насколько чуждой американскому образу жизни внутренняя борьба Марчелло. Его мучает собственная совесть, он зажат между обещаниями священного (брак, семья, религия) и соблазнами профана (секс, богатство, роскошь). Он буквально сбивается с пути Христа, отрываясь от следа вертолета, перевозящего статую Иисуса, чтобы флиртовать с некоторыми загорающими красотками, которые не слышат его из-за вертолета.На протяжении всего фильма он перемещается в тонкой среде знати и светских людей, незнакомой и несовместимой с американской местностью.
Течение времени дважды подчеркнуло разрыв между соблазнительной гладкостью итальянского высшего общества и его безвкусным эквивалентом в Штатах, где все деньги — это новые деньги. Феллини ослеплял видениями снисходительности, настолько опьяняющими, что они могли скрыть моральную гниль, гноящуюся внутри, но наши однопроцентные люди никогда не могли с этим справиться, и им стало только хуже.Сейчас это почти ностальгия — вернуться в то время, когда быть богатым было чертовски вкусно.
Марчелло спотыкается в эпизодическом сюжете, пока он спотыкается о своем собственном существовании, в основном пассивно относясь к своему мягкому образу жизни. Он получает хорошую зарплату, выплачивая официантам, чтобы они не ускользнули от того, у кого из герцога были улитки, а когда ему надоедает любовница, к которой он идет, когда ему надоедает жена, он может скакать с пышной шведской кинозвездой. У него есть доступ к самому верхнему слою высшего общества, приветствие на их вечеринках и подходящая сексуальная перспектива.Его беда в том, что у него достаточно моральных качеств, чтобы стыдиться их эксцессов, и все же недостаточно, чтобы встать на более принципиальный путь.
Фотография: Allstar / PATHE
«Сладкая жизнь» остается восхитительным, экзистенциально наказывающим переживанием, которым она всегда была, потому что Феллини проделал огромную работу, продавая нас на грехе. Он поддается своему желанию воспроизвести самый знаменитый эпизод фильма — порезвление в фонтане Треви со шведской звездочкой, которую исполнила Анита Экберг. Сначала он сопротивляется ее приглашениям присоединиться к ней в воде, присоединившись к ней в символической уступке плоти.Его внутреннее положение понятно; потребовалась бы титановая воля, чтобы противостоять головокружительной смеси стремительной воды, светлых волос и черной ткани. Гламур на этом уровне пронизывает все, от шикарных костюмов до обтягивающих танцевальных движений и великолепного дизайна интерьера. Кому нужны добродетели при такой коррозии души?
За каждое десятилетие, прошедшее с момента своего первоначального потрошения руками Феллини, идеал чрезвычайного богатства немного терял свой блеск. 1960-е были действительно последними годами перед тем, как высший класс поглотит та душевная безвкусица, которая стала определять денежную элиту во второй половине 20-го века.Новая достопримечательность Нью-Йорка — это TWA Hotel, ретро-эстетическая новинка, восходящая к эпохе Безумцев и ее парадигме высокого стиля. 70-е и 80-е годы, когда вслед за Рейганомикой появилось множество новых миллионеров, представили образ загорелых, гордо ярких мешков с деньгами как новый стандарт класса. Самый чистый аватар этого движения сейчас находится в Белом доме, ежедневно обеспечивая новое живое доказательство того, что за деньги нельзя купить класс. (Процитирую женщину, которая успешно проникла в блестящие круги, а затем принялась за работу, перетаскивая графиню-графиню на уровень своего брови.)
Фотография: Allstar / Pathe
Меняющиеся социологические приливы превратили капитал в знак стыда и полностью переориентировали представления о статусе. Подрастающее поколение молодых людей стремится к более значимым вещам, чем солидный банковский счет, и находит только отвращение в исключительной и утонченной природе, которая сделала темы Марчелло интересной темой. Марчелло, возможно, был достаточно влиятельным, чтобы придумать термин папарацци, но обозреватель сплетен постепенно уходит в качестве приспособления, его вытесняет паноптикум социальных сетей «везде и сразу».Сама по себе королевская власть перестала существовать, поскольку два наиболее открытых члена семьи Краун уходят со своих постов. Самые старые семьи в Америке больше не являются объектами зависти, а являются символами упадка.
Кризис Марчелло — это кризис творческой целостности, концепция, все более отдаленная от схватки между искусством и коммерцией, которая составляет сегодняшнюю индустрию развлечений. Марчелло играет с идеей заняться литературой и принять более интеллектуально насыщенную жизнь, чтобы жить с этим.В конце концов, он стал рекламным агентом, что критик Тай Берр назвал в своей книге о главном каноне кинематографа «регрессом паломника». Беспокойство по поводу этого личного компромисса в 2020 году выглядит совершенно странным; наша версия не может быть Лиззо, которая с удовольствием делает селфи с Джеффом Безосом в личном ящике на Суперкубке, не так ли?
Марчелло заканчивает фильм без приставки, выкрикивая неслышные слова, как в свое первое появление. Он понятия не имеет, что делать со всем уродством, которое он видит в своем прекрасном мире, символом которого является ужасная рыба-мутант, которая вымывается на нетронутый итальянский пляж в этой финальной сцене.Зритель может разделить его отчаяние, поскольку он снова оказался между священным и мирским. Но в этом есть и полутень зависти, что, по крайней мере, у него было много священного.
Часы «Сладкая жизнь» | Prime Video
Мечтательный праздник жизни Феллини и критика излишеств.
Итальянская арт-комедия-драма Федерико Феллини «Сладкая жизнь» (1960) — феноменальное свидетельство жизненных радостей, таких как любовь, дружба, вечеринки, драйв, еда, музыка, танцы, искусство, фильмы, поэзия и философия.Однако Феллини остроумно высмеивает богатый элитный класс, который живет исключительно избытком, занимаясь любовью и изменяя своим супругам, пьет до тех пор, пока не отключится, веселится всю ночь и безрассудно ест в темных комнатах, ведя неглубокие разговоры.
Направление Феллини завораживает, поскольку он искренне изображает Рим 1960-х годов как красивый, оживленный город, а также изображает его мелкое богатство с осторожным апатичным отношением. Кинематография Феллини прекрасна: длинные панорамные кадры и повсюду резкие широкие кадры, позволяющие крупным планом лишь немногим несчастным, погрязшим в собственной печали, когда они пьют и засыпают свое горе.
Сценарий Феллини и Пьера Паоло Пазолини насыщен остроумными социальными комментариями, забавными анекдотами и шокирующе реальными драмами отношений. Итальянская партитура Нино Роты интересна тем, что он сочиняет роскошные итальянские симфонии наряду с мирскими звуками для огромного разнообразия острого звукового восприятия атмосферы каждой сцены. Приятная музыка для вечеринок — это все, что нужно для лагеря 60-х годов, которое кажется таким же веселым, как и эти смешные вечеринки на экране.
Ведущая актерская игра Марчелло Мастроянни представляет собой интригующее и увлекательное сочетание очаровательного бабника, изменяющего своей обожаемой даме, ленивого бульварного журналиста, рассказывающего грязные и непристойные истории, тусовщика, захватывающего день, пока он не перестанет быть веселым, и пьяного дурака, который становится все более злым. блекнет он получает.Он красивый итальянский актер, харизматичный и убедительный. За его глупыми выходками интересно наблюдать с его причудливым легкомыслием, в то время как его драматические вспышки гнева и разочарования убедительно сильны, когда он бьет женщин и кричит от гнева. Неудивительно, что он остается самым любимым актером Италии всех времен.
Ивонн Фюрно мила и ласкова, как расстроенная ревнивая невеста Марчелло Эмма. Она очень отзывчива, потому что просто хочет, чтобы кто-то любил ее и был только ее. Вы сочувствуете ее тяжелому положению, особенно по сравнению с жестокостью и эгоизмом Марчелло.
Я должен упомянуть сексуальную шведскую актрису Аниту Экберг, которая очаровательна и сладострастна, но присутствует в «Сладкой жизни» только для короткого развлекательного фрагмента. Ее веселая дикость манит, но вы также чувствуете сочувствие, поскольку все эти мелкие итальянские мужчины обращаются с ней как с мясом, а ее жестокий муж-алкоголик бьет ее. Мисс Экберг, несомненно, была роковой женщиной, как Джейн Мэнсфилд или Мэрилин Монро. Точно так же мне нравилась зрелая итальянская светская персона Анук Эми Магдалина с ее соблазнительными флиртами и милой тоской.
Короче говоря, La Dolce Vita — это очень увлекательные часы, которые займут весь день вашего дня, но я уверен, что вы больше оцените то, что имеет значение в жизни, после просмотра комедийного шедевра Феллини.
59 лет спустя, «Сладкая жизнь» Федерико Феллини все еще кажется свежей
Шедевр Федерико Феллини «Сладкая жизнь» 1960 года является поворотным моментом между его грубыми, ранними неореалистическими усилиями, такими как «I Vitelloni» и «La Strada», и более поздними , фантасмагорические карнавалы, такие как «8½» и «Amarcord.Действие фильма происходит в реальных местах Рима, но он был снят на звуковых сценах итальянской студии Cinecittà, придавая процессу легкое мерцание искусности, которое с годами станет более преувеличенным в творчестве режиссера. Эта расцветка идеально соответствует содержанию здесь, поскольку «Сладкая жизнь» — это поиск подлинности в искусственном мире, наш измученный общественный репортер Марчелло (Марчелло Мастроянни), валяющийся с богатыми и красивыми в этой «сладкой жизни» бесконечной жизни. вечеринки и декадентские тупики.
Этот фильм, который показывают все выходные на 35-миллиметровом экране в театре Брэттл, не так часто показывают здесь, как раньше, и в последнее время я чувствую, что Феллини немного потерял свой блеск. в кинематографических кругах. В какой-то степени я могу понять; Итальянские фильмы середины века, как правило, характеризуются сильной чувственностью, которая вышла из моды среди более молодой аудитории. (Ключевое слово здесь — «снисходительный».) По-видимому, неиссякаемая зацикленность Феллини на сиськах и ягодицах примерно такая же «мужской взгляд», как и в фильмах, и весь его мучительный католицизм, вероятно, довольно устарел.
И все же каждый раз, когда я смотрю «Сладкую жизнь», я снова поражаюсь тому, как современный этот 59-летний фильм чувствует себя, может быть, не в его костюмах или сексуальной политике, а больше в его экзистенциальном недомогании и соблазнительности банальная культура знаменитостей пошла на убыль. В конце концов, папараццо, похожий на канюка, фотограф Марчелло, вдохновил его на прозвище профессии, которая процветает и сегодня, и действительно гуляки Феллини на Виа Венето могут быть легко обновлены как влиятельные лица в Instagram, катаясь на молли вместо красного вина, делая селфи в Фонтан Треви.Нетрудно представить Марчелло блоггером TMZ, который слоняется по периметру фестиваля Fyre Festival, за исключением того, что он, скорее всего, стал бы вейпером вместо того, чтобы постоянно курить. Некоторая пустота вечна.
Кадр из оперы Федерико Феллини «Сладкая жизнь». (Любезно предоставлено театром Браттл)
Не обращая внимания на драйв традиционного сюжета, «Сладкая жизнь» смотрит, как семь ночей превращаются в семь утра, с эпизодическими интермедиями, которые намеренно перекликаются друг с другом в провокационной, иногда кощунственной манере, испуганное чередуется с профаном.На знаменитом начальном кадре изображена парящая статуя Иисуса, которую вертолет переносит по улицам Рима по пути в Ватикан, а Марчелло и Папарразо следуют за ними на вертолете, пытаясь получить номера телефонов загорающих красавиц на крышах. (Католическая церковь, как и ожидалось, была недовольна всей картиной, но выделила именно этот эпизод, считая его пародией на воскресение Христа.)
Фильм структурирован как серия подъемов и спусков, Марчелло крадется в подвальную квартиру проститутки. за незаконное свидание со скучающей наследницей Анук Эми, Маддаленой (часы это имя!), или за скачку на вершину церкви Св.Собор Святого Петра в поисках сладострастной шведской кинозвезды Аниты Экберг Сильвии. Безумная манера репортеров, заполонивших энергичную актрису, воспроизводится и исправляется несколькими сценами позже, когда двое крестьянских детей утверждают, что видели Мадонну в видении, и ведут прессу в погоню за дикими гусями, что приводит к разрушительным результатам.
У лихого Мастроянни с грустными глазами было уникальное присутствие на экране, которое, казалось, освещалось изнутри мерцанием веселья. Он был одним из самых легкомысленных людей в фильмах и, выступая аватаром Феллини в их совместных проектах, привносил мальчишеское чувство игры в порой болезненное самосожаление этих гиперсексуальных негодяев.(Он сделал все так, чтобы все выглядело так просто, но в качестве доказательства того, насколько сложно было посмотреть, как Дэниел Дэй-Льюис показывает худшее выступление в своей карьере, пытаясь имитировать Мастроянни в «Девятке», отвратительном мюзикле Роба Маршалла 2009 года, основанном на «8 ½» Феллини. . »)
Кадр из оперы Федерико Феллини« Сладкая жизнь ». (Любезно предоставлено театром Брэттл)
Наверху, внизу или вокруг все эти поиски оказываются в конечном итоге бесплодными, независимо от того, что герои ищут, отрицаемые в жестоком свете утра. Рассвет не приносит нового дня в «Сладкой жизни», а скорее приходит с резкими, печальными окончаниями.Вода в фонтане Треви перестает течь, отец Марчелло унижает себя с французской танцовщицей, любимая уходит с кем-то другим, а ужасное морское чудовище вымывается на берег, пока гуляющие прыгают на рассвете.
Марчелло когда-то хотел быть настоящим писателем, человеком существенным. Слишком ли он отвлекся или просто не смог взломать, решать нам. Тем не менее, я осмеливаюсь, что любой, кто когда-либо слишком долго проводил на вечеринке в погоне за удовольствиями до конца ночи, не может не испытывать к нему глубоких ощущений в последние минуты фильма, как улыбающийся маяк его потерянного обещания напрасно, неузнаваемо дальний берег.
экраны «Сладкая жизнь» в театре Браттл с пятницы, 30 августа, по понедельник, 2 сентября.
Смысл «Сладкой жизни» трудно найти в Риме в настоящее время
Сегодня Гарри, хотя напитки — великий, это тень его прежнего «я». Как и Виа Венето, которая, как и лондонская Королевская дорога, теперь кажется ужасно грустной, потеряв свой блеск, как увядшая актриса, поклонники которой перешли к кому-то другому. Стильные, когда-то столь очевидные, бросаются в глаза только своим отсутствием: единственным человеком, который я видел с каким-либо личным чутьем, была высококлассная женщина со способностями, одетая в Prada, выходящая из пятизвездочного отеля.
Действительно, единственным оживленным заведением на Виа Венето было Hard Rock Café.
«Это позор, что Виа Венето, которая известна во всем мире, осталась в таком заброшенном состоянии, — сказал Пьетро Лепоре, владелец Harry’s Bar, в интервью газете Telegraph в 2017 году. недопустимо.»
Невероятно, но еще одно заведение La Dolce Vita Via Veneto, Café de Paris, теперь закрыто, грязно и заброшено. Когда-то главный соперник Гарри, он был первоначально закрыт в 2009 году после того, как было обнаружено, что это был фронт отмывания денег для клана Косолето: часть мафии Ндрангета в Калабрии, они ответственны за ввоз 80 процентов кокаина в Европу.Год спустя он вновь открылся, предлагая продукцию с земель, конфискованных у мафии, но навсегда запер двери в 2014 году после довольно очевидного поджога. По оценкам, 50 процентов кафе и водопоев в Риме используются мафией, чтобы убрать свои деньги.
Но еще не все потеряно. Через дорогу находится склеп капуцинов, где хранятся останки 3700 монахов-капуцинов. Беспрецедентная история города постоянно ошеломляет.
Одно место, которое остается полностью нетронутым, особенно около полуночи, — это величественная площадь Пьяцца дель Попполо.Здесь Марчелло и его зажиточная тайная подруга Маддалена (Анук Эме) рано утром подобрали уличную проститутку и отвезли ее на кабриолете Cadillac Series 62 Маддалены 1958 года в ее затопленный подвал трущоб, где они довольно грубо соскользнули. заниматься сексом в своей спальне, пока она сидит и ждет на металлической ступеньке. Хо-хм.
Глядя на тихую пустую площадь, я определенно находился на территории La Dolce Vita . В надежде, что сцена не исчезла, а просто пошла дальше, вы, искренне желая, направились к Salotto 42 на Piazza Pietra, небольшом коктейль-баре между Пантеоном и Via Del Corso.Уютная небольшая пещера, предлагающая такие вкусные и экзотические смеси, как Lady Bramble (с домашним джином из кардамона, Sangue Morlacco, лаймом и свежей малиной), публика была довольно веселой и довольно многообещающей в такой итальянской повседневной манере. В 2 часа ночи бар закрылся, и я пошел по пустынным, но вызывающим воспоминания мощеным улочкам к самому известному месту фильма — фонтану Треви. Спроектированный архитектором Никола Сальви в 1732 году и завершенный Джузеппе Паннини в 1769 году, это место, где Мастроянни и Экберг, как известно, прошли вброд, полностью одетые в фильм.Мои надежды прыгнуть рухнули, так как площадь была наполовину заполнена туристами, фотографировавшимися, а вооруженная охрана кричала на людей, которые подходили к священным жидкостям.
Обзор фильма «Сладкая жизнь»
«Сладкая жизнь» («Сладкая жизнь» на английском языке) обладает яркостью, живущей за пределами деталей конца 1950-х, из-за которых тогда казалось, что фильм опередил свое время и устарел сейчас. Когда острые наблюдения Федерико Феллини были представлены американской публике в форме этой эпизодической итальянской сатиры, фильм стал хитом.Конечно, он выбирает легкие цели: праздных богатых, простодушную и гедонистическую аристократию, боготворенный мир Голливуда, журналистов и фотографов, которые ставят их всех на пьедесталы, но Феллини их любезно ругает. Его права и недостатки не в Библии — Феллини ничего не имеет против секса. Его проститутка может быть самым прямым и симпатичным персонажем в фильме. Его внимание привлекают иллюзии по поводу секса и важные вещи, которые секс может заменить — например, любовь, верность, искренность.Он нацелен на то, что мы теперь можем с ностальгией рассматривать как невинные дни, когда репортеры, покрывающие чушь за зарплату, на самом деле все еще мечтали писать великие романы, потому что люди на самом деле все еще их читают. Что выделяет Феллини из толпы, так это то, как он рассматривает те безумные дни рекламы и маркетинга как начало еще большего упадка, сил, которые, как мы теперь знаем, в конечном итоге создадут кардашьян и им подобных. Фелини видит будущее, и это мы. Фактически, происхождение слова «папарацци» (множественное число в итальянском языке) происходит от фактической фамилии Папараццо одного из упорных фотографов-знаменитостей в фильме.
Мастроянни — идеальное сочетание джентльменского, соблазнительного, поверхностного, умного, красивого, слабого и сильного, чтобы сделать скромного журналиста, охотящегося за новостями о знаменитостях, правдоподобным, как человека, стремящегося к чему-то большему. Когда друг писателя, которого он боготворил, убивает своих маленьких детей и себя, хрупкие иллюзии Марчелло разбиваются. Вся надежда отказаться от «Сладкой жизни» ради более высоких достижений и самоуважения испаряется. В «забавах» скучающих светских людей, аристократов и знаменитостей Феллини передает отчаяние после Второй мировой войны.Люди, которым удалось преодолеть обстоятельства жизни и смерти, когда мир находился в состоянии войны, борются в мире Феллини, чтобы придать смысл мирному времени. Он предполагает, что при таких обстоятельствах никакое количество выпивки, секса, раздевания или флирта никому не доставляет никакого настоящего удовольствия. Нетрадиционный дизайн повествования может смутить молодых зрителей или просто оставить их равнодушными. Но фильм не лишен структуры. Он открывается и закрывается подставками для заблокированных коммуникаций — довольно неплохо для фильма о репортере. «Сладкая жизнь» выиграла Золотую пальмовую ветвь Каннского кинофестиваля и была номинирована на четыре премии «Оскар», в том числе за лучшую режиссуру.
.