Джеффри Евгенидис ★ Девственницы-самоубийцы читать книгу онлайн бесплатно
Джеффри Евгенидес
Девственницы-самоубийцы
В то утро, когда пришел черед последней из сестер Лисбон (на этот раз Мэри, которая, как и Тереза, приняла снотворное) наложить на себя руки, в доме появились два судебных медика — к тому времени они совершенно точно знали, где здесь хранятся ножи, где установлена газовая плита с духовкой и на какую из балок в подвале можно прицепить петлю. Они выскочили из фургона неотложки, двигаясь, как им казалось, слишком медленно, и тот, что был потолще, еле слышно выдохнул: «Да, ребята, это вам не телевидение. Быстрее мы не умеем». Он тащил на себе тяжеленный аппарат искусственного дыхания и чемоданчик с кардиологическим оборудованием — мимо чудовищно разросшихся кустов, прямо по запущенной лужайке, что была безупречно ухожена всего тринадцать месяцев тому назад, когда эта прискорбная история только началась.
Первой была Сесилия, младшая из сестер, тринадцати лет, — подражая стоикам, она вскрыла себе вены на запястьях, пока принимала ванну. Когда ее нашли лежащей в мутно-розовой воде, с желтыми белками приоткрытых глаз, как у одержимой, и детским тельцем, окутанным запахом взрослой женщины, медики были так напуганы спокойствием ее черт, что поначалу просто стояли вокруг, словно завороженные. Затем, впрочем, в ванную с воплем вбежала миссис Лисбон, и жестокая реальность вернулась на место — с кровью на банном коврике и мраморными разводами на поверхности воды в унитазе, причиненными утонувшим там бритвенным лезвием мистера Лисбона. Медики выудили Сесилию из теплой воды, поскольку та усиливала кровотечение, и наложили на руки девочки жгуты. Мокрые пряди волос рассыпались по ее спине, а ноги и руки уже приобрели голубоватый оттенок. Она не произнесла ни слова, но, расцепив ей пальцы, медики обнаружили в них глянцевую пластиковую картинку с изображением Девы Марии, которую Сесилия прижимала к едва набухшей груди.
Это случилось летом, в сезон размножения мошкары, рыбьего лакомства; да, ежегодно в июне наш город покрывается сплошным слоем этих мелких насекомых, живущих всего один день.
Поднявшись плотными облаками с водорослей загрязненного озера, они закрывают собою свет, налипая на оконные стекла, выстилают живым ковром автомобили и уличные фонари, обволакивают доски муниципальной пристани и гирляндами свисают с такелажа парусных яхт, так что яркие краски оборачиваются вездесущим грязно-коричневым налетом легкого, чуть шевелящегося мусора. Миссис Шир, живущая дальше по улице, сообщила нам, что видела Сесилию за день до попытки самоубийства. Девочка стояла у обочины в своем всегдашнем сшитом по старинной моде подвенечном платье с обрезанным подолом и пристально разглядывала припаркованный рядом автомобиль марки «тандерберд» в доспехах из мушиных телец. «Ты бы лучше сходила за метлой, дорогуша», — посоветовала миссис Шир. Сесилия, однако, просто перевела на соседку пристальный, невидящий взгляд спиритки. «Они все мертвые, — заявила она. — Они живут всего двадцать четыре часа. Выходят из яиц, совокупляются и отдают концы. У них даже нет времени перекусить». С этими словами она сунула палец в пенистый слой роящихся на стекле мошек и вывела свои инициалы: «С. Л.»
Мы попытались разложить фотографии в хронологическом порядке, хотя из-за давности событий сделать это оказалось непросто. Качество иных из них оставляет желать лучшего, но, тем не менее, они о многом способны рассказать. Экспонат № 1 представляет собой снимок дома Лисбонов, сделанный незадолго до предпринятой Сесилией попытки покончить с собой. Автор фотографии — агент по продаже недвижимости мисс Кармина д’Анжело, которую мистер Лисбон нанял, намереваясь продать дом, давно ставший тесным для его разросшегося семейства. Как видно на карточке, крытая шифером крыша еще не потеряла ни плитки, крыльцо еще можно различить за кустами, а стекла, не заклеенные полосками липкой ленты, еще целы. Уютный пригородный дом. В окне второго этажа виднеется размытое светлое пятно, в котором миссис Лисбон признала одну из своих дочерей, Мэри. «Она то и дело сушила и укладывала волосы, потому что считала их слишком тонкими и слабыми», — спустя годы заявит миссис Лисбон, вспоминая о внешности, которой обладала ее дочь в период недолгого пребывания на этой земле.
На фото Мэри запечатлена в процессе укладки волос феном. Кажется, будто ее голова охвачена пламенем, но это всего только игра света. Было 13 июня, почти тридцать градусов тепла, и в безоблачном небе стояло солнце.
Читать дальше
Девственницы-самоубийцы : роман (Евгенидис, Дж.)
Евгенидис, Дж.
«Девственницы-самоубийцы» — первый роман современного американского писателя Джеффри Евгенидиса. В нем рассказывается история пяти юных сестер Лисбон, которые сложностям и несправедливости этой жизни предпочли бегство в небытие. Эта книга немедленно завоевала мировое признание.
Полная информация о книге
- Вид товара:Книги
- Рубрика:Проза
- Целевое назначение:Художественная литература (издания для взрослых)
- ISBN:978-5-386-12839-5
- Серия:Pocket&Travel
- Издательство:
РИПОЛ Классик, Пальмира - Год издания:2020
- Количество страниц:366
- Тираж:2000
- Формат:76[100/32
- УДК:82/89
- Штрихкод:9785386128395
- Доп.
сведения:пер. с англ. А. Ковжуна - Переплет:обл.
- Сведения об ответственности:Джеффри Евгенидис
- Вес, г.:169
- Код товара:59904
сведения:пер. с англ. А. Ковжуна«Девственницы-самоубийцы», Джеффри Евгенидис: chto_chitat — LiveJournal
Это такая книга, которую хочется проглотить сразу же, за одну ночь, потому что она засасывает своей липкой зловонной атмосферой. Каждая страница пропитана запахами: запахами подавляемой женственности, нестираных платьев, прогнивающего дома, тухлых продуктов. Джеффри Евгенидис — блестящий мастер передавать запахи и ощущения, сродни Патрику Зюскинду. После такого описания книга может показаться отталкивающей. Отнюдь, она безумно интересна. Во всяком случае дня меня.
Наверное многие видели старый фильм Софии Копполы, снятый по роману Евгенидиса — первому роману будущего лауреата Пулитцеровской премии. А раз видели, значит, история пятерых сестер Лисбон — от 13 до 17 лет — покончивших с собой тем или иным образом не нуждается в подробном пересказе.
Нельзя сказать, что сюжет интригует, ведь исход книги известен даже из ее названия. Характеры героев тоже не отличаются особой выразительностью. Повествование ведется от некоего безликого «мы», и читатель не сразу понимает, что «мы» — это несколько мальчишек-подростков, живущих по соседству с семейством Лисбон, которые втайне влюблены в загадочных сестер первой пылкой, но незрелой любовью. Мы даже не знаем имен этих мальчиков, мы ничего не знаем об их характерах.
Да и о самих сестрах-самоубийцах всегда говорится во множественном числе, как о неком многоруком, многоголовом создании. Они как будто олицетворяют собой тысячи подростков, оказавшихся в схожих ситуациях. Лишь одной из них — бунтующей Люкс — уделено особое внимание.
В чем же тогда изюминка этой книги? Именно в описании этих живых запахов, в мастерской передаче атмосферы дома семейства Лисбон, который как будто стал отдельным героем романа. После прочтения книги в голове надолго остаются смачные образы — сухой бутерброд на верхней ступеньке лестницы, пролежавший там полгода, девичьи лифчики на распятии, 14-летняя Люкс, занимающаяся любовью на обветшалой крыше собственного дома-тюрьмы.
Автор не объясняет нам причин, побудивших юных девушек стать самоубийцами. Он дает лишь легкие наводки: деспотичная мать с «тараканами» в голове, дом-карцер, безвольный отец, непонимание окружающих, неприятие действительности, сложный переходный возраст, эгоизм в конце концов. Каждому читателю предлагается самому разобраться, ответить на эти вопросы, еще раз прокрутив в голове историю сестер Лисбон.
Книга, завораживающая своей безысходностью.
Выбор Игоря Гулина – Weekend – Коммерсантъ
Мандустра
Автор: Егор Радов
Издатель: НЛО
Один из самых заметных прозаиков 1990-х, Егор Радов в начале 2000-х годов тихо исчез из литературы и вообще зоны уследимости, после чего репутация главного психоделика русской прозы перешла к Павлу Пепперштейну. Три года назад Радов погиб на Гоа, затем вышел его последний незаконченный роман «Уйди-уйди», но вышел как-то совсем незаметно — даже в магазины толком не попал. Так что возвращает Радова к читателю именно это собрание малой прозы. Здесь — больше 500 страниц, почти все рассказы и повести, входившие в авторские сборники, а также тексты, выкопанные составителем Олегом Зоберном, из периодики, писем, архивов и чуланов. Среди них и заглавный рассказ-манифест о Мандустре. Эта выдуманная философская категория означает превосходную степень, экстаз — эротический, наркотический, а в общем — какой угодно.
Корпус радовских рассказов и есть бесконечный перечень экстатических и смежных состояний: кайфа, ломки и отходняка всех родов. Хотя во многом благодаря радовской прозе язык наркотической субкультуры 1980-х — 1990-х дошел до наших дней, читать ее как описание трипов — неправильно. Главное в этих текстах — отчаянная попытка поймать экстаз за хвост, яростное впихивание этого неуловимого состояния в текст. Отсюда изящество, скатывающееся в полное бесстыдство стиля, раблезианские перверсии, потешные зверства и космические оргии. Как это часто бывает, процесс регистрации страсти у Радова отчетливо холоден. Его разврат функционален, а всепоглощающий кайф не цель, а средство. В чем цель — сказать сложнее. Радов любит рассуждать о духовном, но его монологи о Боге мало чем отличаются от случайных глупостей. Вроде откровения о том, что спасение — стать одним из вымирающих Юкагиров. Кажется, что главное наполнение прозы Радова — чрезвычайно расчетливые попытки прорваться с разных сторон к трансцендентному. Это не очень получается, по крайней мере в рассказах. И грусть духовной неудачи, невозможность прозрения — и есть настоящее событие его текстов. Если их стоит читать, то не ради наивного постмодернизма или психоделической экзотики, а именно ради этой очень простой грусти.
«Настоящий разврат не есть скотообразный свальный грех, похожий скорее на отлаженную работу созданных для этого механизмов, но есть сексуальный акт с голой Беатриче, у которой по самой идее не может быть ничего, кроме великого лица и абсолютного духа»
Демократия. История одной идеологии
Автор: Лучано Канфора
Издатель: Alexandria
Книга итальянского историка и левого публициста Лучано Канфора — часть курируемой знаменитым медиевистом Жаком Ле Гоффом серии «Становление Европы», попытки описать основные линии формирования и эволюции западной цивилизации. Но внутри этой большой коллективной работы книга Канфора представляет отдельную важность. Демократические убеждения называют своей главной ценностью люди самых разных политических взглядов, но дать им сколько-нибудь убедительное определение мало кто способен.
Книга о том, что в разное время понимали под демократией, может оказаться здесь ценнейшим подспорьем. Впрочем, работа Канфора эти ожидания немного обманывает. Это — крайне ехидная ревизия самого понятия демократии и всей его истории.
В каждой привычной для читателя точке становления демократии — по версии Канфора — она была тем, чего хотелось избежать, заменить некоей умеренной альтернативой. Эти альтернативы он и описывает — причем как довольно гнусные. Даже форма государственного устройства в Древних Афинах, к которой отсылают все демократические идеологи, если что и напоминает, то какой-то Третий рейх. Англичане и американцы Нового времени — так же плохи, и даже французы, как правило, надежд не оправдывают. У книги Канфора две проблемы. Во-первых, разоблачения в ней гораздо больше, чем прояснения. Во-вторых, на некоторые точки европейской истории его ехидство почти не распространяется: речь в первую очередь о французской революции (а отчасти и о русской, хотя она в книге занимает не так много места). Если любой другой шаг общества к свободе разоблачается, объясняется финансовыми интересами и политическими махинациями, момент революции — абсолютен. Сомнение в ее победах предстает цинизмом, все проблемы, в том числе и террор,— второстепенными. Беря в руки действительно интересную и заставляющую думать книгу Канфора, стоит учитывать эту двусмысленность авторской позиции — сочетание яростного ревизионизма с догматизмом.
А порою очень грустны
Автор: Джеффри Евгенидис
Издатель: Corpus
Американский писатель Джеффри Евгенидис выпускает по роману примерно раз в 10 лет. Первым были «Девственницы-самоубийцы» (по которым снят дебютный фильм Софии Копполы), вторым — «Средний пол», за который Евгенидис получил Пулитцеровскую премию. «А порою очень грустны» — соответственно третий — вышел в прошлом году. История любовного треугольника с участием девушки и двух юношей, разворачивающаяся где-то в начале 80-х. Мадлен, ее бойфренд Леонард и их друг Митчелл заканчивают колледж и начинают взрослую жизнь.
Делают это они немного по-разному: один отправляется путешествовать, другой ищет работу, девушка пытается сесть за диссертацию о викторианской литературе. Еще они немного выясняют отношения и готовятся к семейной жизни, хотя конфигурация ее не вполне ясна. Как и «Девственницы-самоубийцы», новый роман Евгенидиса — драма взросления. Хотя речь тут о более позднем возрасте, вхождение в него может быть не менее болезненным.
Автобиография
Автор: Эмир Кустурица
Издатель: Рипол Классик
Роман Полански
Автор: Кристофер Сэндфорд
Издатель: Рипол Классик
Жизнь Пазолини
Автор: Энцо Сичилиано
Издатель: Лимбус Пресс
Любопытным образом, почти одновременно по-русски вышло несколько биографий значительных кинорежиссеров XX века. Впрочем, книги эти довольно сильно отличаются по ноте и жанру. Автобиография Эмира Кустурицы (она еще называется «Где мое место в этой истории?») — набор грустно-веселых баек, скорее дополнение к фильмам автора «Времени цыган» и «Андерграунда», чем прояснение ее. Книга о Романе Полански авторства Кристофера Сэндфорда — нечто наиболее близкое к тому, что ожидает читатель, беря в руки биографию режиссера с тяжелой, но интересной жизнью. Сэндфорд — мастер оформлять истории бунтарей в увесистые фолианты (среди прочего, он — соавтор только что вышедшей по-русски книги «Жизнь» гитариста The Rolling Stones Кита Ричардса). Коммунист, гомосексуалист и трагический поэт, Пазолини — еще более притягательный объект для жизнеописания, чем Полански. Его биография, написанная Энцо Сичилиано, далека от бульварности, но одновременно гораздо более литературна, чем текст Сэндфорда. Знакомец Пазолини, Сичилиано писал ее в конце 70-х, почти сразу после гибели режиссера, что не мешало ему превратить жизнь друга в настоящий роман.
От мая до мая
Авторы: Лев Рубинштейн, Григорий Чхартишвили
Издатель: Захаров
Поэт и эссеист Лев Рубинштейн и популярный писатель и переводчик Григорий Чхартишвили (он же — Борис Акунин) целый год вели диалоги для журнала «Большой город».
Сначала это были вполне спокойные разговоры о жизни и культуре. Потом, с началом политических протестов,— они стали в основном о тревожном настоящем России. И Рубинштейн, и особенно Чхартишвили оказались среди главных гражданских лидеров протеста — тех, кто олицетворяет не политические цели, но совесть. Поэтому заголовок книги читается не просто как красивое обозначение годового цикла. Обычный май 2011-го и волнительный май 2012-го — очевидным образом совсем разные месяцы. Рубинштейн и Чхартишвили в некоем варианте ежемесячного, почти кухонного разговора ловят эту метаморфозу состояния общества. Важны здесь не только, а может, и не столько сами рассуждения, но их модальность и темы — то, что заставляет о себе говорить.
Девственницы-самоубийцы
Описание
«Эти карманные книги просто потрясающие …. Из них получаются идеальные набивки для чулок!» — Metro
«Эти художественные произведения, купленные вместе или по отдельности, идеально подходят любителям литературы». — USA Today
Национальный бестселлер от получившего Пулитцеровскую премию автора книг Middlesex и The Marriage Plot
Впервые опубликовано в 1993 году, The Virgin Suicides объявила прибытие нового крупного американского писателя.В тихом пригороде Детройта пять сестер Лиссабон — красивые, эксцентричные и одержимо наблюдаемые соседскими мальчишками — покончили жизнь самоубийством одну за другой в течение одного года. Наблюдая за ними издалека, ошеломленные, они складывают воедино тайну роковой меланхолии семьи в этом гипнотическом и незабываемом романе о подростковой любви, беспокойстве и смерти. Джеффри Евгенидис пробуждает эмоции молодости с преследующей чувствительностью и черным юмором и создает историю взросления, не похожую ни на одну из наших времен. Девственницы-самоубийцы , экранизация получившего признание критиков фильма Софии Копполы, представляет собой современную классику, лирическую и вневременную историю о сексе и самоубийстве, которая трансформирует и мифологизирует жизнь пригородов Средней Америки.
Более двадцати лет компания Picador производит красиво оформленные художественные и научно-популярные книги из Флэтайрон-билдинг на Манхэттене. Наша линия Twentieth Anniversary Modern Classics объединяет знаковые книги — The Virgin Suicides Джеффри Евгенидеса, Steppenwolf Германа Гессе, Jesus ‘Son Дениса Джонсона и Housekeeping Мэрилин Робинсон — с достаточно маленьким дизайном. поместиться в вашем кармане и достаточно уникальна, чтобы выделяться на вашей книжной полке.
Обзоры
«Мистер Евгенид наделен самым волшебным даром рассказчика — способностью превращать обыденное в необычное» — The New York Times Book Review
« Эти крошечные названия карманного размера, блестящие, и великолепны. С участием таких авторов, как Мэрилин Робинсон и Джеффри Евгенидис, это те книги, которыми вам придется владеть всем набором, потому что они такие красивые — и это прекрасно, что они вписываются в о каждой сумке, которая у вас есть.Конечно, вас не поймают без книги ». — Джулия Силес , Bustle
« Наши сегодняшние книги — это самые изящные мелочи, которые вы увидите в оставшейся части книжного 2015 года: a набор Modern Classics от Picador Press, оформленный в аккуратный лук! »- Open Letters Monthly
девственниц-самоубийц Введение | Shmoop
Девственницы-самоубийцы Введение
Подростковый возраст — это тяжело. Просто спросите подростков драматических королев, таких как Белла Свон и Эльза.Но сестры Лиссабон выводят подростковые мучения на новый уровень в романе Джеффри Евгенидиса 1993 года Девственницы-самоубийцы . Сестры, которых держала в доме властная, репрессивная мать, как узники, постепенно утихают от изоляции и безнадежности. В течение года в 1970-х, к ужасу своей семьи, друзей и соседей, все пять девочек в конце концов покончили с собой. И группа мальчиков-подростков, которые всегда были одержимы загадочными и обреченными девочками, проводят остаток своей жизни, пытаясь понять, почему.
Как вам сюжет дебютного романа?
Достаточно хорошо, по мнению литературного мира.
Частично рассказ о взрослении, частично воспоминания и частично трагедия, Девственницы-самоубийцы показывает нам, как сообщество наблюдает за самоуничтожением неблагополучной семьи. Евгенидис опирается на свой опыт взросления в пригороде Детройта, чтобы поместить трагические события в романе в большую историю упадка и падения американской мечты о счастливых семьях, комфортабельных и процветающих сообществах среднего класса и детях, которые находятся в безопасности и о которых заботятся. за.Он нашел восторженных поклонников как среди молодежи, так и среди пожилых людей. Девочки-подростки выложили на YouTube миллионы видеообзоров на книгу; очевидно, они могут относиться друг к другу.
Евгенид в настоящее время является крупным писателем, отмеченным наградами, и он вышел потрясающе с этим первым романом. Его уволили за то, что он написал роман на работе, но первая глава романа, опубликованная отдельно в журнале Paris Review , была удостоена в 1991 году премии Ага Хана в области художественной литературы. В 1993 году он получил Пулитцеровскую премию за свой роман « Миддлсекс » о человеке-интерсексе, исследующем свою гендерную идентичность.Гай не стесняется писать на сложные темы.
София Коппола так полюбила роман, что написала сценарий к версии фильма 1999 года, даже не имея на то прав у автора. Популярность книги не исчезла, и она настолько любима школьными учителями по освещению, что Шмоупу просто пришлось взглянуть на нее.
Что такое девственные самоубийства и почему мне это нужно?
Итак, рассказчик — это таинственное «Мы», и он продолжает ссылаться на «Экспонаты», как если бы мы были судьей или присяжными в суде, что немного сбивает с толку.Но что не сбивает с толку, так это то, что юность — время загадочное и болезненное. Девушки из Лиссабона, главные герои сериала Девственницы-самоубийцы , доводят борьбу до ее крайних последствий и убивают себя.
Весь смысл романа, кажется, состоит в том, чтобы попытаться раскрыть , почему девушки так отчаянно пытаются, некоторые из них несколько раз, оторвать себя от лица земли.
Но на самом деле роман вовсе не только о самоубийстве.
Конечно, самоубийство в названии, и да, сюжет включает пять самоубийств.И да, это о том, как мы никогда не узнаем, почему кто-то убивает себя. Но самоубийство — лишь одно из решений того, о чем на самом деле эта история: о борьбе подросткового возраста и зарождающейся взрослой жизни; тайна семей и то, как они помогают (или не помогают) детям ориентироваться в это время сексуальных открытий и выяснения, кто они. Речь идет о том, что изоляция и безразличие делают с «разными» детьми, которым трудно понять, что нужно, чтобы пережить сумасшедшие подростковые годы. Речь идет о братьях и сестрах, которые обращаются друг к другу, когда не к кому обратиться.
Несмотря на все ужасно удручающие вещи, в романе много юмора, в основном в авторских описаниях фантазий мальчиков-подростков, которые задаются вопросом о загадках девочек-подростков. Что на самом деле происходит в этих спальнях? Тампоны! Бюстгальтеры! Распятия! Подождите… распятия? В любом случае, мальчики, похоже, нуждаются в сестрах Лиссабон как способ понять свой собственный путь в подростковом возрасте, свои собственные вопросы о сексе, горе и переменах.
Это путешествие, которое мы все прошли.И когда вы, как и рассказчики, достигнете среднего возраста, мы гарантируем, что вы все равно будете пытаться это понять.
Ресурсы Virgin Suicides
Веб-сайты
Друг меня
Джеффри Евгенидис на Facebook.
Производство фильмов или телепрограмм
Любой попкорн?
София Коппола помешалась на романе.
Статьи и интервью
Гипнотический
Такие слова, как поэтический, гипнотический и преследующий, часто используются при описании языка в этом романе.Этот первый обзор в New York Times поднимает ставки и называет его «колдовским».
Те циничные жители Нью-Йорка
Рецензент New York Times восхищался «лирическим шармом» прозы Евгенида, но считал эту историю немного надуманной. Действительно?
Ошеломленный, но не сбитый с толку
В этом интервью с автором Dazed Digital раскрывает все детали романа.
Grosse Pointe Blank
Автор болтает с The Paris Review об искусстве фантастики, о том, как он перестал смущаться из-за того, что приехал из пригорода Мичиган, и почему он курит сигары, чтобы не уснуть во время письма.
Подростковая мечта
Даже Тави Гевинсон имеет свое мнение о романе.
Tragically True
Концепция заражения суицидом оказалась трагически реальной, особенно среди подростков.
Видео
По следам трагедии
Трейлер к экранизации романа Софии Копполы.
Оглядываясь назад
Автор вспоминает о написании Девственницы-самоубийцы втихаря на работе.
Чрезвычайно сложно и невероятно весело
Евгенид и Джонатан Сафран Фоер собираются вместе, чтобы обсудить, что значит быть писателем.
Должно быть задело за живое
Почему-то на YouTube есть бесчисленные обзоры романа, опубликованные девочками-подростками. Мы предполагаем, что они могут иметь отношение. Вот один из них.
Аудио
The Beeb
Автор беседует с Би-би-си о том, как иммигрантский опыт его бабушки и дедушки повлиял на его творчество.
Motown Blues
Евгенид говорит, что The Virgin Suicides был вдохновлен крахом автомобильной промышленности Детройта, а затем и Детройта.
Fresh Air
Терри Гросс из NPR берет интервью у автора.
Изображения
Девочки, раскрытые
Один из примеров обложки книги. Вот еще один.
Nice ‘Stache
Фотография автора.
Не очень счастливая семья
София Коппола о Лиссабоне.
Они выглядят так, как вы себе представляли?
Pulitzer Pals
Евгенид принимает Пулитцеровскую премию 2003 года в области художественной литературы за свой роман Middlesex .
Девственницы-самоубийцы Джеффри Евгенидеса — Обзор книги и фильма — Напиши или умри, племя
Одним из отличий, которые я заметил между книгой и фильмом, была попытка самоубийства Сесилии. Она лежала в ванне с собственной кровью, сжимая ламинированный портрет Девы Марии. И хотя Коппола получил эту сцену в фильме почти в точности так, как ее описали в книге, миссис Дж.Стоицизм Лиссабон был заменой ее криков и плача в книге, когда парамедики выносили Сесилию на носилках. Мне кажется, эта небольшая разница действительно задала тон ее поведению на протяжении всего остального фильма.
Ее контроль над девочками очевиден в двух медиумах. Она любит их так сильно, что хочет защитить их, и ее способ защиты — держать их закрытыми от мира, боясь, что они пострадают — физически, эмоционально или морально.После самоубийства Сесилии мистер Лисбон начинает отступать внутрь, в то время как миссис Лисбон берет на себя ответственность по уходу за девочками — то, что и в книге, и в фильме, с ней, похоже, совершенно нормально. Совершенно очевидно, что миссис Лисбон любит своих дочерей, и эта любовь не всегда воспринимается как сдерживающая. Для меня примером является сцена, в которой она заступается за них, когда город хочет срубить вяз во дворе перед домом, на стволе которого лежит отпечаток руки Сесилии. Г-жа.Лиссабон очень больно из-за потери своей младшей дочери и поэтому знает, что другие ее дочери, должно быть, страдают не меньше, а то и больше.
Вяз — символ Сесилии, ее последний живой кусок. Когда рабочие приходят срубить дерево, им снова говорят, что Сесилия мертва и что они ничего не могут сделать. Они должны срубить его, прежде чем он начнет заражать здоровые деревья по соседству. Что, в свою очередь, является метафорой беспокойства родителей по соседству по поводу того, какое влияние самоубийство Сесилии окажет на их детей, как будто самоубийство — это яд, который медленно просачивается в их питьевую воду, как начали отравлять вязы.
друг друга.Я думаю, что в книге это действительно хорошо сказано. В фильме это действительно представлено таким образом, что вы более четко понимаете повторяющиеся ссылки на вязы и то, что они представляют.
ДЕВА САМОУБИВАЕТСЯ 25 лет спустя: одержимость и отчуждение
Этот пост содержит партнерские ссылки. Когда вы покупаете по этим ссылкам, Book Riot может получать комиссию.
(Триггерное предупреждение: эта статья и книга, которую она описывает, содержат графические описания самоубийства.)
Джеффри Евгенидис — блестящий разносторонний автор, и его роман «Миддлсекс» — одна из моих любимых книг.В целом, я нашел его первый роман «Девственницы-самоубийцы» не так хорош, как Middlesex , намного лучше, чем «Заговор о браке», и полностью отличался от любой из этих книг. Это захватывающее, атмосферное и элегантно написанное. Первое предложение пугает: «Утром последняя дочь Лиссабона совершила самоубийство — на этот раз это была Мэри и снотворное, как Тереза - двое парамедиков прибыли в дом, точно зная, где находится ящик с ножами и газовая печь, и балка в подвале, от которой можно было привязать веревку.«Это звучит сенсационно, но это не мясистый роман. Написание тонкое и даже деликатное.
Повествовательный голос — один из самых отличительных, но разочаровывающих аспектов книги. Оно написано от первого лица во множественном числе, что встречается крайне редко. Я встречал его только в рассказе Фолкнера «Роза для Эмили» и в некоторых главах романов Фолкнера. Рассказчики — несколько соседских мальчиков, влюбленных в сестер Лиссабон. Я даже не знал, сколько там мальчиков, пока не посмотрел фильм.Это производит странный эффект, делая рассказчиков неотличимыми — просто безымянным «мы». Мальчики пытаются подружиться с сестрами Лиссабон, но их отношения по большей части носят навязчивый характер на расстоянии. Поскольку мальчики наблюдают за ними издалека, и рассказчики, и девочки кажутся взаимозаменяемыми. Было бы слишком поверхностно сказать, что Девственницы-самоубийцы посвящены ограничениям мужского взгляда, но повествование объективизирует их во многих отношениях, никогда не проникая в головы девочек.
Необычный повествовательный голос — один из первых признаков того, что вся книга неоднозначна и неуловима — даже кошмарна.Отсылки к поп-культуре и описания местного вяза четко помещают книгу в Мичигане 1970-х годов. Напротив, в большинстве персонажей сложно выделить что-то конкретное. То, что мы узнаем обо всех пяти сестрах Лиссабон, — это в основном домыслы мальчиков.
Еще один неоднозначный элемент — религиозное воспитание девочек. Их родители строгие и властные. Рассказчики несколько раз упоминают, что Лиссабоны являются искренними католиками, почти используя это, чтобы рационализировать свое странное поведение.Конечно, отчасти проблема в том, что мальчики — просто сторонние наблюдатели. Читатели практически не имеют представления о внутренней жизни девочек. Во время своей первой попытки самоубийства Сесилия сжимает ламинированную святую карту с изображением Девы Марии. После самоубийств мальчики продолжают находить разбросанные по окрестностям святые карты. Все имена девочек имеют какое-то значение в католицизме, а Бонавентура даже является святым мужчиной 12 века. Возможно, это заставляет их казаться ультратрадиционными, а не фанатичными и нетипичными.
Информационный бюллетень о необычных подозреваемых
Подпишитесь на Unusual Suspects, чтобы получать новости и рекомендации для читателей детективов / триллеров.
Спасибо за регистрацию! Следите за своим почтовым ящиком.
Регистрируясь, вы соглашаетесь с нашими условиями использования
Некоторые читатели обвиняют книгу в идеализации смерти. А.О. В рецензии Скотта на прекрасную экранизацию Софии Копполы говорится, что фильм «бальзамирует» девочек. В какой-то степени я согласен: он поочередно мрачный и сентиментальный.Некоторые изображения готические: Сесилия, младшая сестра, носит свадебное платье в течение нескольких недель после своей первой попытки самоубийства. Директор приходской средней школы провозглашает «День скорби» после смерти Сесилии и цитирует стихотворение Кристины Россетти.
Это кажется невежественным или бесчувственным с его стороны, как будто он пытается романтизировать Сесилию вместо того, чтобы обратиться к ее скорбящей семье и одноклассникам.
После того, как родители забрали их из школы и изолировали в доме, из дома доносится длинное описание зловонного запаха, как будто девочки гниют еще при жизни.Люкс, в частности, описывается как слишком тонкий и идеальный для этого мира. Конечно, отчасти потому, что мальчики одержимы ею. Подобные предложения, кажется, романтизируют раннюю смерть девочек: «Нас медленно увозили в меланхоличный остаток нашей жизни (место, которое, как стало мудро, девушкам из Лиссабона никогда не хотелось видеть)» (180). Я понимаю, что мальчикам, вероятно, не хватало понимания жестокого обращения и психического здоровья в подростковом возрасте, но неприятно видеть, как они двадцать лет спустя идеализируют смерть сестер Лиссабон.Может быть, их взрослая перспектива кажется незрелой, потому что смерть травмировала весь город.
Некоторые соседи, кажется, рассматривают самоубийства как симптом более серьезного общественного недуга: «Они покончили с собой над нашими умирающими лесами, над ламантинами, искалеченными пропеллерами, когда они всплыли, чтобы напиться из садовых шлангов; они покончили с собой при виде старых покрышек, сложенных выше пирамид; они покончили с собой из-за того, что не смогли найти любовь, которой никто из нас никогда не мог бы быть.В конце концов, истязания девушек из Лиссабона указали на простой аргументированный отказ принять мир таким, какой он был им передан, и полон изъянов »(180). Это канонизирует девушек в пророков или мучеников, приукрашивая реальность их изоляции и возможных злоупотреблений.
Рассказчики идеализируют девушек, но также, очевидно, обвиняют их или считают их эгоистками. Мальчики восхищаются «возмутительностью человеческого существа, думающего только о себе» и «пустотой существа, которое приставило бритву к ее запястьям и вскрыло ей вены, пустоте и спокойствию» (182, 183). Сегодня я надеюсь, что большинство читателей поймут, насколько неправильно и вредно характеризовать суицидальных людей как эгоистов.
Однако незрелость рассказчиков не обязательно является недостатком в написании, но важна для повествования. Одержимость мальчиков сестрами Лиссабон была настолько важным событием в их жизни, что даже будучи взрослыми, они изо всех сил пытались объяснить свою смерть. То, что кажется идеализирующим их смерть, на самом деле может быть попыткой разобраться в таких травмирующих событиях и приписать им смысл.Хотя некоторых читателей это может оттолкнуть, отказ романа дать простые ответы — одна из его самых сильных сторон. Для читателей, желающих бороться с двусмысленностью, это захватывающая книга, которая демонстрирует писательский дар Евгенида и пользуется успехом.
Утраченная невинность: о девственницах-самоубийцах Джеффри Евгенида
В конце концов, не имело значения, сколько им было лет или что они были девочками, а только то, что мы любили их, и что они не слышали, как мы зовем, все еще не слышат нас здесь, наверху. дом на дереве, с нашими редеющими волосами и мягкими животами, вызывающий их из тех комнат, где они ушли, чтобы побыть одни на все времена, одни в самоубийстве, что глубже смерти, и где мы никогда не найдем кусочков, чтобы собрать их вместе
*
«Первый пронзительный роман Джеффри Евгенидиса начинается с поразительного и ужасного события: 13-летняя девочка бросается из окна и пронзает себя железным забором, окружающим дом ее семьи.
«Не имело значения, — вспоминает рассказчик г-на Евгенидиса, — продолжал ли ее мозг мигать по пути вниз, или она сожалела о том, что сделала, или у нее было время сосредоточиться на шипах забора, стреляющих в сторону. ее. Ее разум больше не существовал в каком-либо смысле. Один раз раздался звук ветра, а затем нас потряс влажный стук, звук ломающегося арбуза, и в этот момент все оставались неподвижными и собранными, как будто слушали оркестр, наклонив головы, чтобы уши могли работать, и нет. вера еще не пришла.Затем миссис Лисбон, как будто одна, сказала: «Боже мой». «Со второй попытки ее дочери Сесилии удалось« выброситься из мира ».
«Это ужасное событие, вместе с последующими самоубийствами четырех хорошеньких сестер Сесилии Лисбон, похоже на греческую трагедию. Это совсем не то, что можно ожидать от рассказа о взрослении, действие которого происходит в зеленых пригородах Детройта 70-х годов; и, как сообщает г-н Евгенидис, смерть пяти сестер Лиссабон приобрела яркое и холодное мерцание мифа.Их самоубийства становятся символом невинности, утраченной по мере того, как подростки приобщаются к печальным сложностям взрослой жизни и к потерянным, умирающим мечтам сообщества, которое находит свои коллективные мечты о безопасности недосягаемыми.
Своей колдовской прозой, очарованием подростковой трагедии и озабоченностью воспоминаниями, желаниями и потерями, Девственницы-самоубийцы мгновенно напомнит читателям прекрасный роман Элис Макдермотт 1987 года, That Night . Схожи не только темы двух книг, но и их структура и повествовательные методы.Оба романа сосредотачиваются на событиях, которые разбивают сознание всего сообщества на «до» и «после». И оба рассказываются наблюдателями, которые вспоминают грандиозные события своей юности с выгодной позиции среднего возраста. В их воспоминаниях реальный опыт смешивается с искажениями ностальгии; события переосмысливаются, экстраполируются и усиливаются, чтобы увековечить память и осмыслить прошлое.
«В случае Девственницы-самоубийцы рассказчиком является коллективное« мы », группа молодых людей, которые говорят в один голос.Когда-то они были влюблены в девочек из Лиссабона, а теперь, примерно 20 лет спустя, пытаются собрать воедино историю их смерти. Эти мужчины, теперь уже лысеющие, утомленные и немного разочарованные своей повседневной жизнью, служат греческим хором книги, соединяя воедино историю трагедии сестер Лиссабон, размышляя над ее смыслом.
Через этого рассказчика мы улавливаем серию интригующих взглядов на загадочных сестер Лиссабон: святую 13-летнюю Сесилию и ее старших братьев и сестер, рано развившуюся в сексуальном плане Люкс, которая в 14 лет спит с мужчинами на крыше дома. дом ее семьи; пугливая романтик Бонни, мечтающая пойти на свидания; привередливая Мэри, часами разглядывающая себя в освещенном зеркале; и умная 17-летняя Тереза, которая выращивает флуоресцентных морских коньков в стакане для питья в своей комнате.
«Красивые и эксцентричные, сестры захватили воображение соседских мальчиков, которые часами шпионят за ними и собирают сувениры из их жизни: снимки, сделанные соседями, косметику, украденную из мусора, бюстгальтер, украденный однажды ночью из дома. В чем магическое очарование девушек? В обычном загородном мире газонокосилок и барбекю они олицетворяют необычное: странное, необъяснимое, романтически экстремальное.
Под пятой своей властной матери, которая никогда не разрешает им встречаться и настаивает на том, чтобы они носили мешковатую, нелепую одежду, девушки из Лиссабона ведут странно замкнутую жизнь, определяемую церковью и школой.Хотя их неэффективный отец, кажется, отдаленно сочувствует их тяжелому положению, он никогда не противостоит их тиранической матери.
«В конце концов мальчикам удается взять сестер Лиссабон на одно групповое свидание, но Люкс нарушает комендантский час, установленный ее матерью, и девочки навсегда остаются на земле. Их вытаскивают из школы и запирают в доме. В одной запоминающейся сцене их женихи изо всех сил стараются пообщаться. Уговорив девочек по телефону, они начинают играть им свои любимые песни: «У тебя есть друг», «Дикие лошади» и «Время в бутылке».Девочки в ответ украдкой играют некоторые из своих любимых песен: «Alone Again, Naturally», «Where Do the Children Play?» И «So Far Away».
Однако ничто не препятствует уходу девочек от мира. «Дом скрылся за дымкой молодости, — вспоминает рассказчик г-на Евгенидиса, — и даже наши родители начали упоминать, каким тусклым и нездоровым выглядело это место».
На лужайке скапливаются листья, мусор собирается у обочины. , а по ночам еноты рыщут по его двору.Из дома исходит кислый, неприятный запах, а его окна и двери вскоре покрываются грязью и пылью.
«Читатель постоянно задается вопросом, почему девушки не бунтуют. Почему они не обращаются к друзьям или не убегают из дома? Почему власти не настаивают, чтобы они ходили в школу? Что вообще заставило их мать установить такой строгий режим?
Такие очевидные вопросы никогда не затрагиваются г-ном Евгенидисом, и его сознательное игнорирование этих вопросов может действовать читателю на нервы, на мгновение разрушая чары его рассказа.
Однако постепенно гипнотический голос рассказчика переносит нас в то мифическое царство, где господствует судьба, а не здравый смысл или психология. По очереди лирическая и зловещая, свирепая и элегическая, « Девственницы-самоубийцы » проникает в наши умы как небольшая, но мощная опера в неожиданной форме романа ».
— Мичико Какутани, The New York Times , 19 марта 1993 г.
Нравится:
Нравится Загрузка …
Связанные
A Пытаемся удовлетворить все ваши потребности в предварительном просмотре и рецензировании книг. , напишите нам: поддержать сайт купите нам книги! | полный обзор — фантастика Твитнуть Девственницы-самоубийцы по общая информация | резюме обзоров | наш обзор | ссылки | об авторе
— Вернуться к началу страницы — Наша оценка:
См. Наш обзор для более полной оценки.
— Вернуться к началу страницы — Полный обзор Обзор : Девственницы-самоубийцы — это роман, посвященный общему опыту.
Дело не только в том, что мальчикам трудно различить их; девушки тоже считают себя единым целым.
В конечном итоге они также неразделимы, неспособны выжить, если они больше не являются целыми: самоубийство одного в конечном итоге приводит к тому, что другие последуют его примеру. Девственницы-самоубийцы — это странная реконструкция того подросткового времени, рассказчики несколько тревожно одержимы этим. Девственницы-самоубийцы начинается с нескольких самоубийств: краткого упоминания о последнем, а затем, вернувшись на год назад, туда, где все началось, первое, которое, по сути, было неудачной попыткой, а не фактическим самоубийством. .Есть пять сестер Лиссабон — Сесилия, Люкс, Бонни, Мэри и Тереза (в возрасте от тринадцати до семнадцати, когда события начинают разворачиваться) — и именно Сесилия драматически делает себя первой.
Побелевшие родители (особенно мать) слишком властны, и попытки дать девочкам возможность жить нормальной жизнью приходят слишком поздно. Евгенид предлагает аккуратный портрет американской жизни в пригородах, которые кажутся более легкими.Как и сестры Лиссабон, все сообщество живет в пузыре (который самоубийцы помогают лопнуть).
Это странная книга, в которой больше артистизма (или, по крайней мере, мастерства), чем чувства, и вряд ли она будет полностью убедительной, но с достаточным количеством элементов, настолько реалистичных и хорошо подмеченных, что она действительно вызывает повторяющиеся шоки признания. — Вернуться к началу страницы — Ссылки: Девственницы-самоубийцы :
— Вернуться к началу страницы — Об авторе:
— Вернуться к началу страницы — © 2004-2012 Полный обзор Главная | Новый | лучший | Остальное | Индекс обзора | Ссылки |
Девственницы-самоубийцы: Роман (Picador Modern Classics # 2) (Твердый переплет)
16,00 $
Обычно отправляется в течение 1-5 дней
Описание
«Эти карманные заголовки просто великолепны…. Из них получаются идеальные наполнители для чулок! «- Metro
» Эти художественные произведения, купленные вместе или по отдельности, являются идеальными наполнителями для чулок любителя литературы «. — USA Today
Национальный бестселлер Пулитцеровской Республики Лауреат премии автор книг Middlesex и The Marriage Plot
Впервые опубликованный в 1993 году, The Virgin Suicides объявил о прибытии нового крупного американского романиста.В тихом пригороде Детройта пять сестер Лиссабон — красивые, эксцентричные и одержимо наблюдаемые соседскими мальчишками — покончили жизнь самоубийством одну за другой в течение одного года. Наблюдая за ними издалека, ошеломленные, они складывают воедино тайну роковой меланхолии семьи в этом гипнотическом и незабываемом романе о подростковой любви, беспокойстве и смерти. Джеффри Евгенидис пробуждает эмоции молодости с преследующей чувствительностью и черным юмором и создает историю взросления, не похожую ни на одну из наших времен. Девственницы-самоубийцы , экранизация получившего признание критиков фильма Софии Копполы, представляет собой современную классику, лирическую и вневременную историю о сексе и самоубийстве, которая трансформирует и мифологизирует жизнь пригородов Средней Америки.
Более двадцати лет компания Picador производит красиво оформленные художественные и научно-популярные книги из Флэтайрон-билдинг на Манхэттене. Наша линия Twentieth Anniversary Modern Classics объединяет знаковые книги — The Virgin Suicides Джеффри Евгенидеса, Steppenwolf Германа Гессе, Jesus ‘Son Дениса Джонсона и Housekeeping Мэрилин Робинсон — с достаточно маленьким дизайном. поместиться в вашем кармане и достаточно уникальна, чтобы выделяться на вашей книжной полке.
Об авторе
Джеффри Евгенидис родился в Детройте, учился в университетах Брауна и Стэнфорда. Его первый роман, Девственницы-самоубийцы , был опубликован FSG с большим успехом в 1993 году, и он получил множество наград за свою работу. В 2003 году он получил Пулитцеровскую премию за свой роман Middlesex (FSG, 2002), который также стал финалистом Национальной премии кружка книжных критиков, международной литературной премии IMPAC Dublin и французской премии Médicis. «Заговор о браке» (FSG, 2011) стал финалистом Национальной премии кружка книжных критиков и получил приз Фицджеральда и литературную премию мадам Фигаро. Его сборник рассказов Fresh Complaint, из FSG (2017). Евгенидес — профессор творческого письма в Центре искусств Льюиса в Принстоне.
Похвала за…
«Mr. Евгенид наделен самым волшебным даром рассказчика — способностью превращать обыденное в необычное »- The New York Times Book Review
» Эти крошечные заголовки карманного размера, блестящие и великолепные.С такими авторами, как Мэрилин Робинсон и Джеффри Евгенидис, это те книги, которыми вы должны будете владеть всем набором, потому что они такие красивые — и это прекрасно, что они помещаются практически в каждую сумку, которую вы собственный.