Я дал бы сейчас все, что угодно, чтобы заглянуть если не на тысячу, то хотя бы на пятьсот лет вперед.
Как будут жить люди тогда? Будут ли они счастливы?..
О. Нимейер
Слово «фантастика» происходит от греч. «искусство воображать». Фантастической называют литературу, описывающую нереальные на момент создания произведения события. Эти события могут быть связаны с вымышленными технологиями, научными открытиями, ходом истории, контактами с альтернативными формами разума.
В фантастике сталкиваются реальное и воображаемое, обычное и необычайное. Фантастика часто выполняет сатирическую, обличительную функцию (Дж. Свифт «Путешествия Гулливера», Салтыков-Щедрин «Сказки», В.Маяковский «Баня»). Традиционно к фантастике относят такие жанры, как утопия, антиутопия, научная фантастика и фэнтези.
Утопия – это жанр, связанный с вымышленным, идеализированным ходом истории. Утопическим называют произведение, описывающее идеальное общественное устройство («Утопия» Т. Мора, «Город солнца» Т. Кампанеллы, «Город без имени» В. Одоевского, «Что делать?» Н. Чернышевского). Антиутопия – это произведение, пессимистически изображающее попытку воплотить в реальность мечты об идеальном государстве. Это изображение опасных, пагубных и непредвиденных последствий, связанных с построением идеального общества (Джордж Оруэлл «1984», Уильям Голдинг «Повелитель мух», Фёдор Достоевский «Сон смешного человека»).
Фэнтези – жанр сказочно-фантастической прозы. Произведения этого жанра имеют признаки как литературной сказки, так и научной фантастики, притчи, аллегорической истории и других жанров. Автор создает свой «воображаемый» («параллельный») мир, в котором неправдоподобные («сказочные») персонажи и ситуации описаны в такой манере, которая не вызывает сомнения в их существовании. Нереальные миры населены чудесными героями, носителями магической власти. Для фэнтези характерна борьба между «добрым» и «злым» волшебством. При этом «злые» силы могут быть преодолены не только доброй магией, но и «обычными» героями, если они проявят находчивость, инициативу и организованность. В фэнтези сочетаются элементы мифологии и «научности», сказочности и рационализма, «поэзии» и «математики». Основоположниками жанра являются Эдгар По, Льюис Кэролл, Генри Хаггард. В 20 веке жанр фэнтези развился в творчестве англичанина Толкиена («Властелин колец») и американца Льюиса («Хроники Нарнии»).
Появление научной фантастики связано с промышленной революцией 19 века и последовавшим стремительным техническим прогрессом. Значительный вклад в развитие жанра внесли
Жюль Верн во Франции (1828-1905),
Герберт Уэллс в Великобритании (1866-1946),
Айзек Азимов (1920-1992) и Рэй Бредбери (1920-2012) в США,
Иван Ефремов (1908-1972), Александр Беляев (1884-1942), братья Стругацкие, Кир Булычёв (1934-2003) в СССР.
Для научной фантастики характерно тяготение к реализму. Научные открытие, фантастические изобретения обязательно подкрепляются убедительным описанием с использованием научных понятий и известных каждому научных фактов, из совокупности которых фантастическая идея (путешествия во времени, невидимость, использование невиданных технических изобретений, открытие новых законов природы и т.п.) должна показаться читателю правдоподобной. В научно-фантастическом произведении обязательно мотивируется отсутствие в данный момент описанных технологий и изобретений: например, у Герберта Уэллса Человек-невидимка перед смертью уничтожает свои записки о способах делать тело невидимым, а Путешественник во времени бесследно исчезает в далёком будущем вместе с машиной времени.
Герберт Джордж Уэллс, биолог по образованию и социалист по политическим убеждениям, считается одним из основоположников научной фантастики. Его дебют в литературе состоялся в 1895 году, когда был написан роман «Машина времени», благодаря которому появилась в литературе и науке не только идея возможности путешествия во времени, но и гипотеза о четырёхмерном пространстве-времени, т.е. рассмотрение времени как четвёртого измерения пространства, субъективно ощущаемого как точка существования. Идеи, высказанные в этом романе, предвосхитили теорию относительности Эйнштейна, доказавшего возможность сжатия пространства и времени и путешествий в будущее при движении материального объекта на околосветовых скоростях. Само путешествие во времени, а именно в 802701 год, представляет собой своеобразную антиутопию, описывающую, как технический прогресс и непримиримая классовая борьба привели к деградации человечества, выродившегося в расы элоев и морлоков.
Через два года, в 1897 году, Уэллс пишет роман «Война миров» о вторжении марсиан на Землю. Писатель предсказал использование оружия массового поражения и авиации в военных целях, что впервые стало применяться в ходе Первой мировой войны.
Роман «Человек-невидимка» (1897) был полемически направлен против ницшеанской идеи Сверхчеловека и ставил проблему гения и злодейства. Английский учёный, гениальный физик Гриффин изобретает способ сделать человека (самого себя) невидимым. С одной стороны, чтобы быть невидимым, Гриффину приходилось ходить голым, страдать от холода и принимать пищу тайно от окружающих. С другой стороны, он неожиданно понимает, что невидимость даёт ему неограниченную власть над миром, ибо именно в этом видит конечную цель науки. Он приглашает к себе в союзники друга Кемпа, чтобы творить террор и устрашать народ с целью захвата власти. Однако Кемп отказывается. Гриффин хочет убить Кемпа, но гибнет сам, предварительно уничтожив свою машину и учёные записки.
Сама идея невидимости впервые встречается в греческом мифе о Персее: с помощью шлема-невидимки герой скрывается от преследования после убийства Медузы Горгоны. У историка Геродота есть упоминание о лидийском царе Гиге, у которого якобы было кольцо, позволявшее становиться невидимым. Именно это кольцо, случайно найденное в гробнице пастухом — предком Гига, позволило пастуху убить царя и самому стать правителем Лидии. Эта легенда излагается и Платоном в трактате «Государство»: философ размышляет над тем, может ли человек оставаться справедливым, если он наделён способностью оставаться безнаказанным.
Платон о кольце Гига: «Если бы было два таких перстня — один на руке у человека справедливого, а другой у несправедливого, тогда, надо полагать, ни один из них не оказался бы настолько твердым, чтобы остаться справедливым и решительно воздержаться от присвоения чужого имущества и не притрагиваться к нему, хотя и тот и другой имели бы возможность без всякой опаски брать что угодно на рыночной площади, проникать в дома и сходиться с кем вздумается, убивать, освобождать из заключения кого захочет — вообще действовать среди людей так, словно он равен богу. Поступая таким образом, обладатели перстней не отличались бы друг от друга: оба они пришли бы к одному и тому же. Вот это и следует признать сильнейшим доказательством того, что никто не бывает справедливым по своей воле, но лишь по принуждению, раз каждый человек не считает справедливость самое по себе благом, и, где только в состоянии поступать несправедливо, он так и поступает».
В романе «Когда спящий проснётся» (1899) высказывается популярная в настоящее время идея о возможности заморозить тело человека для последующего воскрешения спустя сотни лет. Герой романа, пробуждающийся через двести лет после впадения в летаргический сон, удивляется техническому прогрессу в Лондоне конца 21 века, но с горечью обнаруживает, что социально-политические отношения не улучшились, а скорее, ухудшились. Поддерживая народное восстание против тирании, герой роман гибнет, спасая Лондон.
В романе «Люди как боги» выдвигается идея существования параллельных миров, а в романе «Первые люди на Луне» — идея антигравитации.
Уэллс трижды посещал Россию, встречался с В.И. Лениным и И.В. Сталиным. В 1920 году написал книгу «Россия во мгле», описав впечатления от поездки в страну, разрушенную революцией и гражданской войной. Однако уже спустя 14 лет, в 1934 году, приехав в СССР, Уэллс удивился масштабам произошедших в стране перемен, а о личной встрече со Сталиным написал так: «Я никогда не встречал человека более искреннего, порядочного и честного; в нём нет ничего тёмного и зловещего, и именно этими его качествами следует объяснить его огромную власть в России».
Всего Уэллс написал 40 научно-фантастических романов (половина из них экранизирована), несколько десятков социально-философских и исторических работ, а также три книги для детей.
Задания по роману Г. Уэллса «Машина времени»
Человек-невидимка (фильм, 1933) — Вики
«Человек-невидимка» (англ. The Invisible Man) — экранизация одноимённого произведения Герберта Уэллса, осуществлённая режиссёром Джеймсом Уэйлом в 1933 году. Фильм входит в классическую серию фильмов ужасов студии Universal.
Сюжет
Холодным весенним вечером в гостиницу в деревушке Айпинг приходит странный человек, всё лицо которого забинтовано, а глаза скрывают большие чёрные очки. Он снимает здесь комнату и требует, чтобы его не беспокоили.
Кабинет доктора Кренлея. Доктор, его ассистент Кемп и дочь Флора обсуждают исчезновение другого ассистента- Джека Гриффина. Тем временем, в гостинице постоялец проводит сложный эксперимент и даже выгоняет из комнаты хозяйку. Раздражённая владелица гостиницы требует от мужа немедленно выставить странного обитателя на улицу. Однако при попытке это сделать, постоялец спускает хозяина заведения с лестницы. Тогда владельцы зовут сельского полицейского, который взяв с собой несколько жителей деревни поднимается наверх. Тогда постоялец открывает свою тайну — он снимает очки, бинты и одежду, под которыми нет ничего, при этом зловеще смеётся. Констебль пытается организовать задержание, но безуспешно. Будучи невидимым, постоялец устраивает в гостинице погром, затем продолжает бесчинства уже на сельской улице.
Кренлей с Кемпом изучают лабораторию Гриффина. Там доктор находит, что ассистент проводил опыты с моноканом — веществом, которое способно обесцвечивать материю и одновременно с этим вызывать безумие. Вечером Кемп сидит в своей комнате, когда неожиданно открывается дверь. По радио передают сообщение о беспорядках в Айпинге. В это время Гриффин обозначивает своё присутствие и начинает давать указания Кемпу. В случае неисполнения он угрожает учёному расправой.
В гостинице шеф полиции пытается проводить расследование произошедшего. Он склонен к версии, что всё нарочно подстроено с целью привлечения внимания к гостинице, а многие очевидцы этих событий были пьяны. В это время Гриффин приезжает в деревню забрать оставшиеся там тетради. Услышав, как проводится расследование, невидимка выливает чернильницу на шефа полиции. В питейном зале гостиницы поднимается паника, а Гриффин совершает своё первое убийство. Полиция обращается за помощью к жителям и объявляет вознаграждение за помощь в поимке невидимки. Находясь в ужасе от планов невидимки, Кемп звонит Крейни. Так как тот не реагирует, то Кемп звонит в полицию. Флора, послушав телефонный разговор, едет к Кемпу. Доктору Кренлею не остаётся ничего другого, кроме как сопровождать дочь.
Флора пытается уговорить доктора вернуться к нормальной жизни, однако Гриффин, ослеплённый жаждой абсолютной власти, не слушает девушку. В это время дом окружает полиция. Невидимке приходится бежать, однако он обещает вернуться и расправиться с Кемпом.
Гриффин продолжает убийства, а вечером, с целью демонстрации своего могущества, устраивает крушение поезда. Сумма вознаграждения за поимку Гриффина растёт. Полиция пытается устроить засаду в полицейском участке, куда как приманку доставляют Кемпа. Последнего переодевают в полицейскую форму и вывозят за пределы участка. Однако Гриффин проследил за действиями полиции и незаметно проник в автомобиль Кемпа. Ровно в 22.00 невидимка убивает неудачливого ассистента, сбросив его машину с обрыва.
Гриффин останавливается на ночлег в копне соломы в сарае, где его обнаруживает фермер. В эту ночь начинается снегопад, и в это время фермер сообщает о странном обитателе его хутора. Полицейские, предварительно оцепив местность, поджигают сарай. Гриффин вынужден выйти наружу, однако на свежем снеге хорошо видны его следы. Полицейским удаётся тяжело ранить невидимку. Кренлей и Флора приезжают в больницу к умирающему Гриффину. На глазах своей возлюбленной Джек умирает. По мере омертвения тканей Гриффин становится видимым…
В ролях
Награды
Специальная рекомендация Венецианского кинофестиваля 1934 года режиссёру Джеймсу Уэйлу
Факты
Прокат в СССР
В 1935 году фильм был приобретен «Союзинторгкино» и дублирован НИКФИ — научно-исследовательским кинофотоинститутом. Это первый опыт дублирования полнометражного фильма в СССР, работа заняла около года[1].
Режиссёр и художественный руководитель дубляжа: Марк Донской
Автор русского текста: Самуил Рейтман.
Звукооператор: Николай Ренков
Технический руководитель: А. Моэн.
Директор группы: Т. Трифонов.
Роли дублировали
См. также
Ссылки
Примечания
«Человек-невидимка» (англ. The Invisible Man) — экранизация одноимённого произведения Герберта Уэллса, осуществлённая режиссёром Джеймсом Уэйлом в 1933 году. Фильм входит в классическую серию фильмов ужасов студии Universal
.
Холодным весенним вечером в гостиницу в деревушке Айпинг приходит странный человек, всё лицо которого забинтовано, а глаза скрывают большие чёрные очки. Он снимает здесь комнату и требует, чтобы его не беспокоили
.
Кабинет доктора Кренлея. Доктор, его ассистент Кемп и дочь Флора обсуждают исчезновение другого ассистента- Джека Гриффина. Тем временем, в гостинице постоялец проводит сложный эксперимент и даже выгоняет из комнаты хозяйку. Раздражённая владелица гостиницы требует от мужа немедленно выставить странного обитателя на улицу. Однако при попытке это сделать, постоялец спускает хозяина заведения с лестницы. Тогда владельцы зовут сельского полицейского, который взяв с собой несколько жителей деревни поднимается наверх. Тогда постоялец открывает свою тайну — он снимает очки, бинты и одежду, под которыми нет ничего, при этом зловеще смеётся. Констебль пытается организовать задержание, но безуспешно. Будучи невидимым, постоялец устраивает в гостинице погром, затем продолжает бесчинства уже на сельской улице
.
Кренлей с Кемпом изучают лабораторию Гриффина. Там доктор находит, что ассистент проводил опыты с моноканом — веществом, которое способно обесцвечивать материю и одновременно с этим вызывать безумие. Вечером Кемп сидит в своей комнате, когда неожиданно открывается дверь. По радио передают сообщение о беспорядках в Айпинге. В это время Гриффин обозначивает своё присутствие и начинает давать указания Кемпу. В случае неисполнения он угрожает учёному расправой
.
В гостинице шеф полиции пытается проводить расследование произошедшего. Он склонен к версии, что всё нарочно подстроено с целью привлечения внимания к гостинице, а многие очевидцы этих событий были пьяны. В это время Гриффин приезжает в деревню забрать оставшиеся там тетради. Услышав, как проводится расследование, невидимка выливает чернильницу на шефа полиции. В питейном зале гостиницы поднимается паника, а Гриффин совершает своё первое убийство. Полиция обращается за помощью к жителям и объявляет вознаграждение за помощь в поимке невидимки. Находясь в ужасе от планов невидимки, Кемп звонит Крейни. Так как тот не реагирует, то Кемп звонит в полицию. Флора, послушав телефонный разговор, едет к Кемпу. Доктору Кренлею не остаётся ничего другого, кроме как сопровождать дочь
.
Флора пытается уговорить доктора вернуться к нормальной жизни, однако Гриффин, ослеплённый жаждой абсолютной власти, не слушает девушку. В это время дом окружает полиция. Невидимке приходится бежать, однако он обещает вернуться и расправиться с Кемпом
.
Гриффин продолжает убийства, а вечером, с целью демонстрации своего могущества, устраивает крушение поезда. Сумма вознаграждения за поимку Гриффина растёт. Полиция пытается устроить засаду в полицейском участке, куда как приманку доставляют Кемпа. Последнего переодевают в полицейскую форму и вывозят за пределы участка. Однако Гриффин проследил за действиями полиции и незаметно проник в автомобиль Кемпа. Ровно в 22.00 невидимка убивает неудачливого ассистента, сбросив его машину с обрыва
.
Гриффин останавливается на ночлег в копне соломы в сарае, где его обнаруживает фермер. В эту ночь начинается снегопад, и в это время фермер сообщает о странном обитателе его хутора. Полицейские, предварительно оцепив местность, поджигают сарай. Гриффин вынужден выйти наружу, однако на свежем снеге хорошо видны его следы. Полицейским удаётся тяжело ранить невидимку. Кренлей и Флора приезжают в больницу к умирающему Гриффину. На глазах своей возлюбленной Джек умирает. По мере омертвения тканей Гриффин становится видимым…
Специальная рекомендация Венецианского кинофестиваля 1934 года режиссёру Джеймсу Уэйлу
В 1935 году фильм был приобретен «Союзинторгкино» и дублирован НИКФИ — научно-исследовательским кинофотоинститутом. Звук записан на аппарате КИНАП по системе инженера Шорина. Это первый опыт дублирования полнометражного фильма в СССР, работа заняла около года[1]
.
Главные исполнители русского диалога
;Фильмы Джеймса Уэйла
Режиссёр
Конец пути (1930) • Ангелы ада (1930) • Мост Ватерлоо (1931) • Франкенштейн (1931) • Нетерпеливая дева (1932) • Старый тёмный дом (1932) • Поцелуй перед зеркалом (1933) • Человек-невидимка (1933) • При свечах (1933) • Еще одна река (1934) • Невеста Франкенштейна (1935) • Помнишь прошлую ночь? (1935) • Плавучий театр (1936) • Дорога назад (1937) • Великий Гаррик (1937) • Грешники в Раю (1938) • Жены под подозрением (1938) • Порт семи морей (1938) • Человек в железной маске (1939) • Зелёный ад (1940) • Они не осмеливаются любить (1941) • Привет туда (1949)
«Человек-невидимка»: что может быть страшнее бывшего парня? | Кино, Обзоры кино
Расстаться с любимым человеком непросто. Особенно если твой бойфренд — Эдриан Гриффин, гениальный учёный и бессердечный социопат, который обожает манипулировать людьми. Но девушка Сесилия твёрдо вознамерилась выйти из-под его контроля. Посреди ночи она накачивает мужчину снотворным, сбегает с его роскошной виллы и прячется у знакомого-полицейского в спальном районе Сан-Франциско.
Вскоре Сесилия узнает, что Гриффин не стерпел обиды и покончил с собой. Наконец-то можно не бояться прошлого и начать новую жизнь! Однако девушку постоянно преследуют неудачи и таинственные происшествия. И пока все остальные сомневаются, не сходит ли она с ума, Сесилия уверена: Эдриан вернулся, чтобы жестоко ей отомстить…
The Invisible Man
Жанр: психологический триллер, хоррор Режиссёр: Ли Уоннелл В ролях: Элизабет Мосс, Оливер Джексон-Коэн, Элдис Ходж, Сторм Рейд Премьера в России: 5 марта Возрастной рейтинг: 18+ Похоже на: «Не в себе» (2018) • «Прочь» (2017)
В силу известных событий «Человек-невидимка» остался чуть ли не единственным заметным хоррором марта, а возможно, и всей весны. Но опустевшие из-за коронавируса кинотеатры только играют на руку тем безумцам, кто все же осмелится занять место в зале. Ведь самые жуткие моменты этого фильма как раз построены на изоляции персонажей и тревожном, часто иррациональном ощущении угрозы, что таится в пустоте.
Новую работу Ли Уоннелла (циклы «Пила» и «Астрал») можно наглядно описать всего по одному кадру. В прологе «Человека-невидимки», пока Сесилия организует свой ночной побег, зрителям то и дело показывают спальню, где лежит усыплённый Гриффин. Вместе с героиней мы опасаемся, что мужчина вот-вот очнётся, и чутко прислушиваемся к каждому шагу Сесилии.
Наконец, собрав деньги и документы, девушка начинает переодеваться… и вдруг камера покидает её, выходит из комнаты и медленно поворачивается к коридору. Насмотренный зритель инстинктивно считывает сигнал: если камера движется, это неспроста! Но в коридоре пусто. Или маньяк уже начал свою жестокую игру и сейчас нанесёт удар? Да нет, вот же он, мирно спит в следующем кадре. Но почему тогда повернулась камера? Мы с Сесилией ждём опасности, даже когда сюжетная логика подсказывает нам, что её неоткуда ждать.
Паранойю Уоннелл накручивает как настоящий мастер, точно передавая душевное состояние жертвы психологического насилия. Сесилия постоянно чувствует себя под наблюдением, что подчеркивает дизайн дома Гриффина с его стеклянными стенами и длинными, хорошо просматриваемыми коридорами. И в то же время героиня страдает от клаустрофобии: в кадре она то и дело выглядит «запертой» рамками окон или дверных проёмов.
Повседневные локации часто кажутся сверхчёткими, громкость отдельных звуков выкручена сильнее обычного. Уоннелл ненавязчиво погружает зрителей в гиперчувствительное сознание Сесилии, учит нас прислушиваться к миру фильма, искать угрозу даже в бытовых сценах. Никогда не знаешь, на каком из рядовых диалогов в углу кадра вдруг появится висящий в воздухе нож!
Разумеется, львиной долей своего эффекта «Человек-невидимка» обязан героине. Элизабет Мосс, звезда «Рассказа служанки» и одна из самых ярких актрис современного авторского кино, делает Сесилию сложной и убедительной героиней, хотя сценарий почти не даёт о ней информации. Уоннелл сразу начинает фильм с побега и не показывает конкретных примеров токсичных отношений девушки с Гриффином. Но достаточно посмотреть на то, как Мосс вжимает голову в плечи при ходьбе, как её лицо едва сдерживает внутреннюю истерику, — и становится ясно, что Сесилия прошла через настоящий кошмар.
По-своему даже забавно, что в последние годы именно жанр ужасов предлагает актрисам самые непростые и интересные образы. Тони Колетт в «Реинкарнации», Флоренс Пью в «Солнцестоянии», Лупита Нионго в «Мы» сыграли в ужастиках одни из лучших своих ролей и зачастую держали на себе весь эмоциональный заряд истории. Работа Элизабет Мосс в «Человеке-невидимке» стоит с ними на одном уровне — особенно во второй половине фильма, когда из зашуганной жертвы Сесилия трансформируется в персонажа гораздо более неоднозначного, даже пугающего.
К сожалению, самой ленте неоднозначности часто недостаёт. Такой вот парадокс: режиссёр строит саспенс на отсутствии информации, но уже само название фильма выдает принадлежность «Человека-невидимки» к известной франшизе с почти полуторавековой историей. А значит, зрители заранее знают много лишнего. Кто-то, возможно, знаком с классическим романом Герберта Уэллса, хотя новая экранизация лишь косвенно к нему отсылает. А иные припомнят, что по изначальной задумке фильм должен был стать частью «Тёмной вселенной» про самых известных киномонстров студии Universal, а роль Гриффина была закреплена за Джонни Деппом.
Тот проект, как известно, рассыпался в прах после провального перезапуска «Мумии». Universal пришлось переосмысливать свой бренд — на этот раз в сотрудничестве с компанией Blumhouse, специализирующейся на концептуальных хоррорах. Но пусть даже новый «Человек-невидимка» равняется скорее на «Прочь» Джордана Пила, нежели на блокбастеры Marvel, над фильмом все равно висит тень франшизы. Ещё осенью Blumhouse и Universal анонсировали спин-офф про Женщину-невидимку, а недавно запустили в разработку нового «Дракулу». Будут ли эти фильмы связаны друг с другом? Пока непонятно. Но авторам волей-неволей приходится играть в заданном формате: нельзя заявить легендарного монстра — и затем списать его на воображение героини.
Не помогает и то, что Уоннелл ещё со времён «Пилы» пишет сценарии очень экономно. Каждый диалог у него заряжен важной информацией, каждый предмет реквизита — ключевой. Даже самый обычный огнетушитель, использованный по прямому назначению в первой трети «Человека-невидимки», ещё раз возвращается в финале. Тут уже не приходится говорить о чеховских ружьях, развешанных по стенам, — сами стены построены из ружей!
Довольно скоро для наблюдательного зрителя структура фильма становится кристально прозрачной. И если, скажем, Джордан Пил в похожих условиях (см. первую половину «Прочь») постоянно отвлекает внимание и посмеивается над нашими ожиданиями, то Уоннелл, увы, серьёзен и потому предсказуем. Большинство персонажей в «Человеке-невидимке» лишь типажи с чётко очерченными сюжетными функциями, ради исполнения которых они готовы забыть про логику. Вот и думаешь: то ли восторгаться хореографией жуткой экшен-сцены, снятой одним планом, то ли кривиться от того, как настойчиво герои игнорируют упавший на пол пистолет.
Сложно отделаться от ощущения, что известный бренд и чрезмерно техничный сценарий мешают «Человеку-невидимке» полностью реализовать свой потенциал. Ведь хоррор и фантастика (а фильм принадлежит к обоим жанрам) дают зрителям уникальную возможность проработать свои вполне реальные страхи и тревоги. Темы абьюза, газлайтинга и токсичных отношений — знакомые, к сожалению, очень многим — это благодатная почва для драматичных, морально неоднозначных историй в любом сверхъестественном сеттинге. Будь то библейская условность «мамы!», или кровавые семейные ритуалы «Суспирии» и «Реинкарнации», или пьянящие трансформации «Солнцестояния». Каждый из этих фильмов был по-настоящему уникальным опытом, исследовал душевные травмы и способы от них освободиться.
Уоннелл таких задач перед собой, похоже, не ставил. «Человек-невидимка» не «хоррор эпохи #MeToo», а эффектный минималистичный фильм ужасов с необычной концепцией. Не высказывание, а способ увлекательно провести два часа. И было бы нечестно его за это осуждать, тем более что излишнюю прямоту истории режиссёр с лихвой искупает чувством стиля.
Как уже упоминалось, камера — главный инструмент саспенса «Человека-невидимки», и Уоннелл с оператором Стефаном Душио («Апгрейд») играют на этом инструменте виртуозно. Большая часть сцен снята с высоты человеческого роста, будто бы из глаз невидимого наблюдателя. Но кто этот наблюдатель? Кто направляет камеру — героиня, двигающаяся в кадре, или её преследователь? Вот Сесилия тревожно исследует свой дом, оборачивается и смотрит прямо в зал: в пустой коридор, на злодея-невидимку или, может, на зрителей, подсматривающих за её мучениями?
Попытки понять, с чьей именно точки зрения мы наблюдаем за событиями, дарят отдельное изуверское удовольствие от фильма. Тем более что эта тема отзывается непосредственно в сюжете «Человека-невидимки». Ключевые события происходят под прицелом камер наблюдения, а мерзавец Гриффин специализируется на исследованиях оптики. Его оружие — не столько невидимость, сколько возможность манипулировать мнением, «оптикой» других людей. Рушить их планы и отношения, при этом избегая ответственности. Эталонный газлайтинг как он есть.
И уж тем более неслучайно, что
Нажмите, если не боитесь спойлеров!
центральным элементом костюма «монстра» тоже стала камера. Новый дизайн Человека-невидимки придуман чрезвычайно изобретательно, как бы на стыке условно реалистичного н/ф-сеттинга и необъяснимого ночного кошмара. Глаза без лица, наблюдатель без собственной идентичности…
Станет ли этот образ настолько же каноничной версией персонажа, как и забинтованный джентльмен в тёмных очках из фильма 1933 года? Пока сказать сложно, но в пантеон современных хоррор-злодеев он войдёт наверняка.
«Человек-невидимка» — стильный, талантливый и неглупый фильм ужасов. Возможно, он не реализует свой потенциал в полной мере, но зато постоянно держит в напряжении и умело подстегивает зрительскую паранойю. И правда, с чего вы взяли, что в пустом кресле рядом с вами никого нет?
«Человек-невидимка»: что может быть страшнее бывшего парня?
Удачно
· эффектная режиссура
· тонкая игра Элизабет Мосс
· стильный дизайн «монстра»
Неудачно
· излишне жёсткий сценарий
· схематичные персонажи
· заметная нехватка амбиций
Отзывы о фильме «Человек-невидимка» | cheltv.ru
Премьера экранизированного романа The Invisible Man Герберта Уэллса состоялась в США в 1933 г. Режиссером научно-фантастического хоррора стал англичанин Джеймс Уэйл. “Человека-невидимку” смотрели тысячи зрителей. В статье речь пойдет о сюжете фильма и реакции зрителей и критиков на кинокартину. Материал подготовлен при поддержке онлайн-кинотеатра Okko.
“Человек-невидимка” – экранизация одноимённого произведения Герберта Уэллса.
Краткий сюжет фильма “Человек-невидимка”
В отзывах о “Человеке-невидимке” зрители отмечают интересный закрученный сюжет. Действие картины происходит в Англии конца XIX в.
Холодной ветреной ночью в таверне Lion’s Head, находящейся в деревеньке Айпинг, появляется странного вида человек. На нем длиннополое пальто, голова и лицо забинтованы, глаза закрыты черными непроницаемыми очками. Он не разговаривает ни с кем, кроме хозяев, у которых снимает комнату. Когда хозяйка таверны миссис Холл предлагает ему ужин, он грубо просит оставить его в покое. Присутствующие завсегдатаи удивлены странным видом мужчины.
Через некоторое время в Lion’s Head происходит скандал. Таинственный незнакомец устраивает в комнате погром и отказывается платить аренду. Мистер Холл требует освободить комнату, но постоялец оказывает сопротивление. В результате стычки мистер Холл скатывается с лестницы, а прибежавшие по вызову полицейские пытаются схватить мужчину. Отбиваясь, незнакомец срывает с лица бинты и очки, сбрасывает одежду, отгоняя разъяренную толпу деревенских жителей. Изумленные люди видят, как зловеще хохочущий мужчина превращается в бесплотное нечто.
Незнакомцем оказывается доктор Джек Гриффин, открывший секрет невидимости. Ученый-химик долгое время экспериментировал с малоизвестным веществом монокан и в результате серии тестов добился желаемого результата – обесцвечивания материи.
Сюжет картины рассказывает об ученом, получившем возможность быть невидимым.
У Джека Гриффина есть невеста Флора Кренли и друзья-коллеги – доктор Кемп и доктор Кренли (отец Флоры). После исчезновения Гриффина Флора не находит себе места. Коллеги Джека обыскивают его лабораторию и не обнаруживают ничего, кроме записки, в которой есть список химикатов, включающий монокан.
Кренли обеспокоен содержанием записки. Он знает, что монокан опасен. Неосторожное обращение с препаратом способно сильно повлиять на работу мозга и психическое состояние человека. Кренли понимает: Гриффин не знает о том, что вещество вызывает безумие, его интересует только обесцвечивающее действие препарата.
Гриффин тем же вечером появляется в доме доктора Кемпа. Он рассказывает о проведенном эксперименте и яростно уговаривает коллегу разделить его планы по завоеванию мира. Вместе с Гриффином Кемп отправляется в Айпинг, чтобы забрать оставшиеся в таверне тетради с научными записями о проведенном эксперименте. Пробравшись в таверну, Гриффин слышит разговоры полицейских. Они не принимают всерьез рассказы очевидцев о человеке-невидимке. Забрав тетради, Джек Гриффин убивает одного из офицеров. Присутствующий при этом Кемп приходит в ужас.
Оказавшись дома, Кемп звонит Кренли с просьбой о помощи, после чего заявляет в полицию. Флора, слышавшая их разговор, просит отца дать ей возможность встретиться с Джеком. Она считает, что ее присутствие окажет благотворное влияние на Гриффина. Когда Джек понимает, что Кемп обо всем рассказал Кренли, он обещает отомстить Кемпу за предательство и сбегает. Передвигаясь по городу, Гриффин продолжает убивать людей и становится организатором крушения пассажирского поезда. Доктора объявляют в розыск, обещая награду тому, кто придумает, как поймать невидимку.
В это время полицейские привлекают к делу Кемпа, используя его как приманку для Джека. Засада, устроенная в участке, ни к чему не приводит. Кемпа переодевают в полицейскую форму и увозят. Гриффин, следивший за действиями полицейских, оказывается в машине коллеги. Он нападает на Кемпа, связывает его, выходит из автомобиля и сталкивает его с обрыва. Машина вместе с Кемпом летит в пропасть.
В фильме показано противостояние человека-невидимки против всего мира.
Джек Гриффин снова бежит от преследований. На пути ему попадается сарай, где он укрывается от метели. Хозяин дома слышит странные звуки, заходит в помещение и видит, что в копне соломы кто-то спит. Перепуганный фермер вызывает полицейских. Они окружают сарай и поджигают его. Гриффин вынужден бежать из горящего помещения. Полицейский видит на снегу следы его ног и стреляет в пустоту, где предположительно находится невидимка.
Смертельно раненного Джека привозят в больницу. На последнем свидании с возлюбленной Флорой он признается: “Я пытался изменить то, что неподвластно человеку”. Смерть возвращает Джеку Гриффину видимый облик.
Отзывы зрителей
“Человек-невидимка” снимался на студии Universal. Он был выпущен 13 ноября 1933 г. Премьера фильма сопровождалась рекламными слоганами: “Поймай меня, если сможешь!” и “Фантастическая сенсация Г. Дж. Уэллса”.
Положительные
Положительные отзывы на фильм были получены от любителей жанра хоррор. Поклонники “Франкенштейна”, ранее снятого Джеймсом Уэйлом, с восторгом приняли появление нового монстра в истории кинематографа и отдали должное качеству спецэффектов.
Корреспондент The Austin Chronicle Marjorie Baumgarten писал: “Это поучительная история о том, как лучшие человеческие намерения превращаются в злодеяния. Особенно хороши в фильме визуальные эффекты, когда невидимка курит, ругается и запугивает незадачливых простолюдинов…”
Журналист The Miami Herald Rhyder McClure так отозвался о фильме: “Отлично сфокусированная на человеческих пороках история человека, решившего завоевать мир…”
Отрицательные
Знатоки романа Герберта Уэллса были разочарованы расхождением сюжета картины с произведением писателя. Искаженный портрет главного героя, превращенного режиссером из блестящего ученого в сумасшедшего доктора, озадачил и самого Уэллса.
Корреспондент Vanity Fair Pare Lorentz отреагировал: “Этот триллер стилистически колеблется между мрачной комедией и глупым народным юмором, в отличие от оригинала, созданного Уэллсом… ”
Отзывы и рецензии кинокритиков
Профессиональные отзывы и рецензии на картину ведущих американских изданий 1930-х гг.:
The New York Times: “История Уэллса представляет собой такой удивительный кинематографический материал, что возникает вопрос, почему Голливуд не снял ее раньше”.
The Film Daily: “Эта картина удовлетворит всех, кто любит причудливое необычное кино”.
The New Yorker: “Этот фильм – яркая диковинка, которая должна получить свою награду”.
В 1934 г. “Человек-невидимка” получил признание на Венецианском фестивале в виде специальной рекомендации режиссеру Джеймсу Уэйлу. В 1935 г. фильм был приобретен советским “Союзинторгкино” и дублирован НИКФИ. После этого картину увидел русский зритель. В 2008 г. The Invisible Man был включен в Национальный реестр фильмов США как фильм, имеющий эстетическую и художественную ценность.
На правах рекламы
Фильм Человек-невидимка (2020) смотреть онлайн в хорошем HD 1080 / 720 качестве
В начале 2007 года в качестве сценариста к проекту подключился Дэвид Гойер. Он значился за проектом вплоть до 2011 года. В итоге изначальная версия не увидела свет.
Изначально фильм должен был входить в «Тёмную Вселенную» Universal, аналогичную «Кинематографической вселенной Marvel» или трём вселенным от Warner Bros. Pictures — «Вселенной Заклятия», «Вселенной Годзиллы и Конга — MonsterVerse» и «Расширенной вселенной DC». Джонни Депп был на главной роли. Первый фильм несостоявшейся вселенной — высокобюджетный блокбастер «Мумия» (2017) с Томом Крузом, из-за своих удручающих сборов, похоронил планы Universal, и они сосредоточились на отдельных фильмах с более низким бюджетом, вмещающимся в рамки среднестатистического ужастика. Похожее было у Warner Bros. Pictures с криминальной триллер-драмой «Джокер», имевшей относительно небольшой бюджет и выходящей за рамки «Расширенной вселенной DC».
Когда Сесилия находится в больнице и видит на носилках пациента с перевязанной головой, это (перевязанная голова) является отсылкой к дизайну костюмированной оболочки человека-невидимки в оригинальной серии 1933-1951 годов. Момент, когда Сесилия спит в постели, а Эдриан фотографирует её: проснувшись, Сесилия поднимает голову и видит на каркасе шляпу и плащ, что также отсылает к оригинальному дизайну костюмированной оболочки человека-невидимки 1933-1951 годов.
Второй хоррор-ремейк Universal про классических монстров с рейтингом R со времён фильма «Человек-волк» (2010).
Исполнительница главной роли Элизабет Мосс озвучила юную девушку в эпизоде классического анимационного сериала «Бэтмен»/«Batman: The Animated Series». Эпизод был посвящён человеку, что нашёл способ стать невидимым и впоследствии пытался похитить собственную дочь, которую озвучила Мосс.
Арми Хаммер и Александр Скарсгард могли исполнить роль человека-невидимки.
Наряду с такими легендарными персонажами, как Дракула, Человек-волк, Чудовище Франкенштейна, Невеста Франкенштейна и Тварь из Черной лагуны, Человек-невидимка стал членом семьи классических монстров, о которых студия Universal Pictures сняла серию незабываемых фильмов. Интерес зрителей к этим жутким персонажам не ослабевает десятилетиями, отчасти потому, что они воплощают в себе то, что вне времени: страхи и тревоги, скрытые в глубине разных культур, сочетание научных открытий, вечной любви и утраты. В каком бы времени мы ни жили, они поразительно легко становятся его частью. Вместе с тем, фильм «Человек-невидимка» привносит собой новый, неожиданный взгляд на классических персонажей фильмов ужасов. Это направление возникло благодаря режиссерам, не побоявшимся предложить сценаристам оригинальные идеи, послужившие импульсом для развития известных сюжетов и перехода их в новую плоскость. Этот фильм – пример того, как происходит такой процесс трансформации. У сценариста и режиссера Ли Уоннелла появилась новая, одновременно захватывающая и ужасающая, трактовка классического персонажа, которая очень понравилась коллективу студии. Развиваясь в этом направлении, фильмы ужасов студии Universal Pictures станут основой этого жанра вне зависимости от бюджета, рейтинга или жанровой специфики. Эти фильмы не просто органично войдут в уже существующий мир кино, но и начнут существовать как самостоятельное произведение искусства.
Первый фильм такого рода появился при поддержке продюсера блокбастеров Джейсона Блума из кинокомпании Blumhouse Productions. «Мы первые занялись производством новых фильмов о классических монстрах по заказу студии Universal Pictures, – говорит Блум. – Студия работает над несколькими фильмами этого жанра, но все-таки наш станет первым. Мы, естественно, волнуемся, но и радуемся не меньше». Продюсер всех фильмов гигантской франшизы «Судная ночь», права на которую принадлежат Universal Pictures, и многих снятых на этой студии блокбастеров (начиная с кинокартин «Сплит» и «Стекло» и заканчивая фильмом «Прочь») признается, что не расстается с «монстрами». «Наша компания долгое время сотрудничала с этой студией, – говорит Блум. – У Universal накоплен колоссальный опыт работы с подобным материалом, ведь именно на ней создавались классические фильмы ужасов 30-х и 40-х годов. Они очень многое значат для студии. На одной из встреч с председателем Universal Pictures Донной Лэнгли я услышал от нее, что ей хотелось бы вдохнуть новую жизнь в этот популярнейший жанр. Поскольку мы сняли очень много фильмов ужасов по заказу студии, нас нередко сравнивают с Universal 30-х и 40-х годов, и такое предложение показалось мне вполне естественным». «Все классические фильмы ужасов Universal Pictures близки и дороги моему сердцу, – говорит Блум. – Вот почему я решил заняться этим. Суть нашего подхода была в том, чтобы сделать классические истории актуальными для сегодняшнего дня. И именно это Ли сумел сделать в “Человеке-невидимке”».
Для сценариста/режиссера Ли Уоннелла «Человек-невидимка» Г. Дж. Уэллса был частью его детства: Ли частенько прогуливал школу, чтобы посмотреть по телевизору фильмы ужасов Universal Pictures. Что его привлекло в этом злодее, так это то, что, в отличие от многих других классических историй, роман Уэллса не экранизировался снова и снова. «Если вы снимаете фильм о герое, который пользуется всеобщей любовью, вы играете с огнем, – говорит Уоннелл. – Спросите любого режиссера, снимавшего в последние годы тот или иной эпизод “Звездных войн”, какое давление оказывает на создателей фильма сложившаяся традиция, если они берутся за нечто знаковое и любимое всеми. Задумывая работу над “Человеком-невидимкой”, я ощущал, что на этот раз у меня будет большая творческая свобода. Конечно, все знают об этом персонаже, но я чувствовал, что в команде злодеев он был где-то на последних ролях. Было жутко интересно размышлять о том, что я мог бы сделать с ним, несколько раздвинув границы этого образа». Если в качестве сценариста Уоннелл заявил о себе в 2003 году, когда вышла первая короткометражная серия «Пилы», за которой последовали полнометражные фильмы, в итоге превратившиеся во франшизу с миллиардным бюджетом, то свой путь в кино он фактически начал как актер и продолжает сниматься по сей день. Весь актерский опыт Уоннелла – начиная с одной из главных ролей в фильме «Матрица: Перезагрузка» и заканчивая участием в триллерах, в том числе в безумно популярном серии фильмов «Астрал», – помог ему быстро оценить, какие задачи ставить перед актерами и как расширять границы личности. Поскольку режиссер внес свой вклад в этот жанр, мир саспенса и ужаса, как мы видим, ему далеко не безразличен. «Я настоящий фанат хоррора, и мне бесконечно нравилось сниматься в фильмах ужасов», – признается Уоннелл. Тем не менее, именно после своей недавней режиссерской работы он начал иначе оценивать собственный интерес к этому жанру. «После того, как я снял “Апгрейд”, я заразился духом боевика, – говорит Уоннелл. – Есть что-то такое в самой обстановке на съемочной площадке и в том, как ставится погоня на автомобилях или сцена драки, все это безумно затягивает. Как только я закончил тот фильм, я подумал: “Когда же я смогу это повторить?” Похоже, следующий фильм, который я решу снимать, будет самым настоящим боевиком». Удача сопутствует тому, кто готов, – и «Человек-невидимка» ворвался в жизнь Уоннелла как раз в подходящий момент. Когда ему позвонили и пригласили на встречу с командой Blumhouse Productions для обсуждения потенциальных проектов, он даже и не предполагал, что эта встреча принесет ему возможность переосмыслить образ очередного чудовища для нового фильма ужасов Universal. Эта предварительная беседа с Blumhouse стала для режиссера буквально судьбоносной.
В то время как книжный персонаж Уэллса был ученым, которого погубило безумие, Уоннелла больше интересовали сами объекты одержимости этого злодея. Во время встречи с представителями Blumhouse он вдруг подумал, что нужно перевернуть перспективу. «Это пришло мне в голову совершенно внезапно … это было что-то вроде озарения, чистая импровизация, – вспоминает он. – И я сказал тогда: “Если бы вам пришлось снимать фильм про Человека-невидимку, его следовало бы снимать с точки зрения его жертвы. Скажем, женщина спасается бегством от своего жестокого партнера среди ночи, а затем узнает, что он покончил с собой, но не верит этому до конца, особенно когда начинают происходить всякие странные вещи”». После той встречи внезапная идея, поразившая Уоннелла, уже не отпускала его. «Я не мог остановиться, я представлял себе сцены из этого фильма и все думал о том, как буду его снимать, – говорит Уоннелл. – Это не я выбрал его, он сам меня выбрал. В конце концов, я сдался и сказал: “Так, этот фильм слишком много места занял в моей голове. Он в ней поселился самовольно, и если я намерен его оттуда выселить, мне придется его снять. Я бы не взялся за него, если бы это не было нечто уникальное, к чему у меня лежала душа». Как режиссер, которому предстояло воплотить на экране историю одного из классических чудовищ Universal, он решил отпустить свое воображение на волю. «Я знал, с чем я имею дело, – говорит Уоннелл. – Сложнее всего было выстроить совершенно новую историю вокруг этого персонажа и понять, с какой точки зрения ее надо рассказывать. Любая попытка разобраться в этом быстро превращалась в часы размышлений с блокнотом и ручкой, когда я придумывал все новые и новые идеи. Это была потрясающая возможность, я чувствовал, что это был персонаж, которого еще не заснимали до смерти – не замусолили другие руки». Рассказывая ужасную современную историю одержимости, он представлял ее с точки зрения Сесилии Касс – яркого, талантливого архитектора из Сан-Франциско, которая оказалась во власти Эдриана Гриффина, жестокого и властного возлюбленного, не останавливающегося ни перед чем. Когда она спасается бегством от этого гениального новатора и изобретателя оптики, она находит убежище у друзей и родных. Но спустя какое-то время, когда она узнает о самоубийстве ее бывшего партнера, Сесилия начинает подозревать, что на самом деле он вовсе не мертв, а сделался невидимым… с помощью своего потрясающего изобретения, и именно для того, чтобы ее мучить. Беда в том, что ее теория кажется всем совершенно бредовой, отдающей паранойей, она сама начинает сомневаться в собственном рассудке, пытаясь, тем не менее, защитить себя и своих близких. «Мне не пришлось придумывать десяток разных версий этой истории, – говорит Уоннелл. – Она как бы сложилась полностью сама собой, с точки зрения жертвы, которую преследует Человек-невидимка. И поэтому у меня не было никакой необходимости неделями по-разному прокручивать сюжет в поисках чего-то лучшего. Теперь, возвращаясь к своему сценарию, я понимаю, что есть масса сюжетов, когда женщины становятся жертвами или когда им не верят – когда они пытаются доказать, что с ними происходит нечто ужасное, но не могут никого убедить в этом. Но я даже не хочу вдаваться в это слишком глубоко, потому что, думаю, для меня одна из самых забавных сторон создания фильма – наблюдать за тем, как другие пытаются интерпретировать его».
В этот раз, как и ранее, с Уоннеллом работали два его постоянных партнера: продюсеры Джейсон Блум, создатель и руководитель Blumhouse Productions, и Кайли дю Фреснэ, представитель австралийской киностудии Goalpost Pictures. Команда дю Фреснэ и Blumhouse участвовала в создании «Апгрейда», который снимал Уоннелл, а Blumhouse и Уоннелл сотрудничали во время съемов фильмов «Астрал», и этот опыт совместной работы оказался настолько увлекательным, что все они ждали новой возможности проверить на деле универсальность своего творческого союза. Дю Фреснэ, которая продюсирует телепередачи и кино в Австралии уже более 25 лет, высоко оценила трактовку характера героини, предложенную Уоннеллом. «Ли прекрасно умеет изображать сильных женщин, – говорит дю Фреснэ. – У него это отлично получилось в “Астрале”; он глубоко проникает в суть характера сильных героинь, поэтому меня не удивило, что к “Человеку-невидимке” он подошел именно с женской точки зрения. Когда говорят о создании “Человека-невидимки”, то многие автоматически считают, что главный персонаж и есть главный герой и звезда фильма, на самом же деле, это – Сесилия и актриса, которая ее играет, Элизабет Мосс. В этом отчасти и состоит оригинальность его интереснейшей трактовки. Он переключил внимание зрителей на сильную женщину… и создал совершенно незабываемый образ, дав возможность по-другому взглянуть на главного мужского персонажа фильма». По мнению продюсера, такая трактовка помогла придать истории современный характер, рассказать о том, что такое насилие в семье, а также о том, как женщины воспринимаются в средствах массовой информации. «Я знала, что Сесилия очень опытная и переживает за то, что происходит в мире с правами женщин, – поясняет дю Фреснэ. – Ли вплетает эти темы в основную ткань фильма, они пронизывают всю эту историю. Он рассказывает нам о женщинах, которых заставили страдать, которые какое-то время находились в безраздельной власти мужчины, о женщинах, которые чувствуют, что теряют контроль над реальностью, а также о том, как общество закрывает на это глаза, считая их “просто истеричками”, считая, что “все это происходит у них в голове”. Но ведь это же неправда. Мы сейчас сталкиваемся с очень похожими ситуациями, и этот фильм говорит обо всем этом так откровенно, что редко увидишь на экране».
Продюсер полагает, что Уоннелл сумел так убедительно показат в фильме путь, пройденный Сесилией, еще и благодаря тому уважению, которым режиссер пользовался у актеров и всей съемочной группы. Поскольку работа над фильмом проходила в Сиднее (Австралия), это позволило Уоннеллу, коренному австралийцу (родом из Мельбурна), работать вместе со своими соотечественницами и соотечественниками. «Для Ли очень важно, чтобы его творческие отношения с коллегами имели длительную историю, и это во многом придает особый характер всему тому, что в итоге мы видим на экране, – говорит дю Фреснэ. – Ради него люди готовы на многое. В Мельбурне он – живая история успеха, именно он вместе с Джеймсом Ваном создал фантастически популярную франшизу “Пила”. Поэтому, когда он возвращается сюда для съемок фильмов, люди действительно готовы для него на многое; они гордятся тем, чего он достиг. У него очень необычное, широкое кинематографическое видение тех историй, которые он рассказывает. Исключительно интересно смотреть на то, как он их создает». На Блума тоже произвели впечатление революционные идеи Уоннелла о том, как еще можно вызвать сильные эмоции у зрителя. «Ли – один из лучших режиссеров, когда речь заходит о создании атмосферы ужаса, – говорит Блум. – В нашем мире много всего страшного, но что вдохновляло его среди прочего во время съемок “Человека-невидимки”, это возможность передать разные виды ужаса, которые только можно придумать, в том числе негативное пространство». По словам Элизабет Мосс, в фильме сознательно обыгрываются классические приемы фильмов ужасов. «Когда дверца шкафчика с лекарствами открывается и закрывается, вы думаете, что в комнате кто-то есть, – поясняет свою мысль Мосс. – То же самое происходит, когда открывается дверца холодильника. Создание напряженного ожидания было для нас забавной игрой. Мы использовали такие приемы, когда свет неожиданно включается в темной комнате, и выясняется, что странная фигура в углу на самом деле просто вешалка для одежды».
Сесилия – умная, сильная женщина, но страдание изменило ее почти до неузнаваемости. Жизнь с Эдрианом перевернула ее представление о себе, разрушила ее мир. Она тревожна, напугана до настоящей паранойи. Именно поэтому, когда Сесилия высказывает подозрение, что Эдриан преследует ее, родные и друзья начинают бояться за ее рассудок. У нее очень близкие отношения с сестрой Эмили, с Джеймсом, другом детства, и его дочерью Сидни. Тем не менее, по мере того как Сесилия, в глазах окружающих, сходит с ума, прочность этих отношений подвергается испытанию. И мы не знаем, действительно ли Эдриан все еще жив, как она считает… или это просто ее воображение. У Ли Уоннелла Сесилия – сильная женщина, способная за себя постоять. «Я хотел, чтобы Сесилия была незаурядной личностью, чтобы перед ней открывалась целая жизнь, и чтобы эта жизнь была внезапно разрушена отношениями с жестоким партнером, – говорит Уоннелл. – Она ошиблась в человеке, и ее жизнь как бы приостановилась. Сесилия оказалась под прессом тотального контроля, она задыхалась как личность и ничего не могла сделать. Присутствие Эдриана душило ее. Когда она убежала, мне хотелось, чтобы она вновь обрела себя». Для Уоннелла было важно создать такого главного героя, который бы полностью потерял рассудок. «Мне нравится старый афоризм, согласно которому, когда вы пишете сценарий фильма, надо “взять главного героя, посадить его на дерево и бросать в него камни”, – говорит Уоннелл. – Чем больше бед навалится на вашего героя, тем острее конфликт. Я хотел, чтобы то, что противостояло Сесилии, те силы, которые восстали против нее, были непреодолимы – до такой степени, чтобы публика думала: “Ну и как она из этого выберется?”». Когда Уоннелл закончил сценарий, он четко понимал, что ему нужна необыкновенная актриса, под стать Сесилии. «Когда персонаж падает с обрыва, это ловушка для актера, проверка его мастерства, – говорит Уоннелл. – Есть опасность переиграть или оказаться слишком театральным. Мне нужен был кто-то, кто смог бы сыграть человека, который сходит с ума, но… вполне естественно». Свою героиню он увидел в двукратной обладательнице премии «Золотой глобус» Элизабет Мосс, которая с жестокой реалистичностью сыграла в «Безумцах» и, конечно же, в «Рассказе служанки», где она исполнила роль Оффред. «Она – единственный центр этой истории, и она заставляет вас поверить в то, что ситуация обостряется до предела, поверить в альтернативную реальность, – поясняет Уоннелл. – Если вы не верите главной героине, вся история разваливается. Я знал, что она сможет сыграть этот роковой путь вниз и придаст ему достоверности. Лиззи всегда стоит на страже правды. Если она вдруг чувствовала, что в сцене была искусственность или какая-то фальшь, она тут же вставала на дыбы. Это помогло нам стать хорошей командой».
Работая сообща, Мосс и Уоннелл смогли достичь единства в видении фильма и роли Сесилии. «Лиззи все время заставляла меня постоянно работать над диалогом и сценарием, – говорит Уоннелл. – А я требовал, чтобы она ближе была к физической реальности. Ей приходилось многое делать в очень тяжелых условиях». Так, в одной сцене ей нужно было стрелять, а была зима, 3 часа ночи, на нее лилась вода из наших дождевых машин. Мосс промокла до нитки, а на всех остальных были толстые куртки, и стояли они под тентами. «Мы оба заставляли друг друга делать немыслимые вещи, – говорит Уоннелл. – В этом мы были настоящими партнерами. Когда вы требуете чего-то, Лиззи соответствует этому на все 100%». Мосс считает, что это была самая сложная роль в ее карьере. «Мне потребовалось 10 минут, чтобы понять подход Ли к этому фильму, то, насколько это кино может быть современным и актуальным, – вспоминает Мосс. – Мне нравится, как он перевернул вверх тормашками идею “Человека-невидимки”. Это был один из тех сценариев, который вы читаете и думаете: “Вот бы мне додуматься до такого…” Это отличная метафора, которая полностью соответствует нашему времени, а также моему ощущению себя как женщины в современном обществе». Кроме того, Мосс часто на протяжении целой сцены остается на экране одна, но она играет так, как будто с ней в комнате находится кто-то, кого она не видит. «В фильме много сцен, где никого как будто нет, – говорит Мосс. – Я поворачивалась к Ли и спрашивала: “Как вы думаете, где он?” То есть, знает ли моя героиня, где Человек-невидимка, или нет, в зависимости от сцены. Иногда я не представляла себе, что Эдриан может там быть; в других случаях я чувствовала присутствие кого-то или слышала шум или что-то еще и затем оборачивалась». «В определенный момент Сесилия приходит к уверенности, что Эдриан всегда с ней в комнате, – продолжает Мосс. – Как будто бы у меня появилось шестое чувство, и я начала ощущать, где он был, но… там ничего не было. Мы придумывали на ходу и говорили, что вот он в этом углу или вот он выходит из той комнаты. Я занимаюсь этим уже 30 лет и до этого мне еще не представлялась возможность сыграть такую роль. Тем не менее, способность видеть то, чего никто больше не видит, и есть мой хлеб. Это то, чем я занимаюсь каждый день, чтобы заработать себе на жизнь». Съемки “Человека-невидимки” заставили Мосс задуматься о таких отношениях, которые могут быть токсичными или в которых насилие – обычное дело. «Для меня и Ли было важно, чтобы мы создали пример отношений, в которых было не только физическое, но и эмоциональное, психологическое насилие, – говорит Мосс. – Такие типы отношений могут быть не менее опасными. Я надеюсь, что этот фильм придаст смелости и сил людям, которые прошли через нечто подобное. Как и все женщины, мы чувствуем, что у нас сейчас больше прав и возможностей, что мы – поколение, которое способно открыто высказать свое мнение, но я думаю, что мы иногда все-таки осуждаем других за то, что они пытаются сохранить отношения, которых лучше бы не было». Как сказала в конце беседы Мосс, «я думаю, что важно дать женщинам возможность быть слабыми. Вы можете быть сильными и одновременно испытывать дикий страх. Быть сильными и слабыми одновременно. Вы можете быть феминисткой и при этом не сметь открыто сказать о том, что происходит. Об этом важно помнить, важно уметь видеть такие вещи».
Генеральный директор фирмы Cobalt, Эдриан Гриффин – страшно богатый и талантливый ученый, который настолько же красив и обаятелен, насколько жесток. Он одержим Сесилией и властью над ней, и он не остановится ни перед чем, чтобы вернуть ее. Сначала он просто контролировал время Сесилии, с кем она разговаривала, когда выходила из дома. А потом – все, что она говорила. А потом – все, что она думала. И если ему не нравилось то, что, по его мнению, она думала, он ее наказывал. Эдриан привык к неизменному успеху, и это определяет все, что касается его поведения. «В современном мире вас очень ценят за разные достижения, – говорит Уоннелл, – и никто не пытается узнать, как вы этого добились. Я хотел показать на его примере, как нарциссизм и социопатия приводят к успеху. Его просто убивает то, что Сесилия решила уйти от него, что кто-то может пойти против него таким вот образом. У него огромная патологическая потребность контролировать ее, и это определенно то, что движет им». Оливер Джексон-Коэн говорит, что несколько дней основная часть съемочной группы просидела в репетиционной комнате, пытаясь выстроить динамику отношений. «Там были Лиззи, Ли и я, – говорит Джексон-Коэн. – Мы хотели показать весь цикл таких отношений, что они собой представляют: как люди оказываются заложниками этих отношений, даже если здравый смысл говорит им поступать иначе. Речь идет о том, что делают эти люди, особенно о том, что делает Эдриан, чтобы удержать Сесилию и вернуть ее в ту ситуацию, где он полный хозяин. Эдриан получает именно то, что хочет: он видит, как страдает Сесилия, видит, как она сходит с ума».
Эмили – младшая сестра Сесилии. Она верная и любящая, она всем сердцем хочет помочь своему самому близкому человеку. Но в их отношениях возникает напряженность, и Сесилия испытывает терпение Эмили. Складывается ощущение, что все эти годы Сесилия получала больше внимания, чем Эмили, и из-за этого в их отношениях есть некий оттенок обиды. Хотя у Сесилии, с которой мы встречаемся после того, как она сбежала от Эдриана, есть свой план, и ей не нужно, чтобы Эмили ее каждую секунду опекала, Эмили кажется, что ее сестра, которая, похоже, теряет рассудок с каждой минутой, совершенно не отвечает за себя и сейчас скорее нуждается в лечении. Сесилия сравнивает свою сестру с полицейским, который ей нужен, когда она в беде, – но которого она боится, когда жизнь налаживается. У Эмили и Сесилии – удивительные отношения: что бы ни происходило, если сестра говорит, что ей что-то нужно, то другая должна в лепешку разбиться, но сделать это. «И это будет сделано от всей души, – говорит Харриет Дайер. – Какие бы в прошлом у них ни были ссоры или трения, когда Сесилия попадает в беду, Эмили появляется на сцене как рыцарь на белом коне. Им вместе приходится справляться с ситуацией, в которой оказалась Сесилия, при этом Эмили надо еще понять, верит она или нет, что Сесилия столкнулась с совершенно чудовищной опасностью. Сестра вынуждена мириться и с тем, что Сесилия не способна общаться с ней, как прежде. В конце концов, Эмили оказывается для Сесилии самым надежным другом, кому она может доверять и на кого может положиться». Сесилия была в настоящей западне, живя с Эдрианом так долго, но когда Эмили грозит опасность из-за этих отношений, то тут-то и наступает перелом во всей истории. «Когда Эдриан начинает преследовать людей, которых любит Сесилия, особенно ее сестру, то дело заходит слишком далеко, – говорит Мосс. – Именно в этот момент Сесилии приходится дать отпор, и она решает, что его нужно остановить – чего бы это ни стоило».
Джеймс – друг детства Сесилии и Эмили, офицер полиции Сан-Франциско, который воспитывает дочь-подростка Сидни. После того как Сесилия убегает от Эдриана, он разрешает ей остаться у них. Однако Сесилия, как ему кажется, начинает терять связь с реальностью, и перед Джеймсом встает непростой выбор: помочь своему другу или позаботиться о безопасности дочери. Как говорит Джеймс в откровенном разговоре с Сесилией, «Эдриан будет преследовать тебя, только если ты ему это позволишь. Так не позволяй ему». Работая над образом Джеймса Ланье, Уоннелл хотел, чтобы он был не просто доверенным лицом. «В этом фильме мне нужен был противовес, нужна была игра контрастов, – говорит Уоннелл. – Сесилия переживает эти ужасные события, и ей кажется, что она сходит с ума. Мне нужен был некий аналог аудитории – кто-то, кто смотрит на происходящее сквозь призму нормальности». С самого начала Уоннелл знал, что на роль Джеймса ему нужен именно Олдис Ходж. «Олдис был тем актером, которого он заранее наметил на эту роль, – добавляет дю Фреснэ. – Джеймс служит для Сесилии опорой, когда та начинает терять контроль над ситуацией и чувствует, что знакомый и понятный ей мир рушится. Он как маяк в непроглядной ночи. Именно это Олдис и привносит в свою роль. Он для нее – сильный эмоциональный противовес. Но он при этом очень деликатен. Он может одной фразой снять напряжение». Когда Ходж читал сценарий, больше всего в этой истории его поразила скорость, с которой развивались события, а также мера сопереживания героям. «Я не знал, как они собирались все это снимать, – говорит Ходж, – но, понимая всю глубину опасности, в которую попали герои этой истории, я оценил то, что Ли не побоялся взяться за тему насилия. Причем не в плане агрессии, а с точки зрения стратегической необходимости. Это позволяет четче понять опасность, в которой находится Сесилия». Для Сесилии Джеймс и Сидни – само воплощение нормальности. «Дом Джеймса и Сидни – самое безопасное место для моего персонажа, – говорит Мосс. – Это место, где она может оправиться от насилия, с которым столкнулась. К сожалению, в итоге даже это само по себе становится кошмаром».
Сидни достаточно взрослая для своего возраста, у нее хорошие отношения с отцом, хотя она и не говорит ему ничего из того, что ему не следует знать. Она умна и забавна, и у нее смелые представления о моде, она надеется поступить в Школу дизайна Парсонс. Сидни считает, что у нее просто классная тетя, и часто советуется с ней. Когда Сесилия начинает терять рассудок, это особенно расстраивает Сидни. «Сесилии кажется, что, свалившись Джеймсу на голову со своими проблемами, она стесняет его, – говорит Уоннелл. – Она также пытается заботиться о дочери Джеймса. Они для нее семья, и ей важно понять, как эта семья к ней относится». Сторм Рейд в этом фильме привлекло то, как в нем раскрывается образ человека, подвергающегося насилию или угнетению, и как в нем расширяются границы типичных ролей, которые женщины могут играть на экране. «Ну да, в фильме или в телешоу вы можете увидеть женщину, но у нее при этом, скорее всего, будет вполне стереотипная роль, – говорит Рейд. – Здесь Сесилия выходит за пределы привычного образа, она делает ставку на саму себя и благодаря этому спасается. Это очень важно. Важно, чтобы на женщину обращали внимание, чтобы мы могли рассказать свою историю, поделиться своим опытом».
Том Гриффин, которого играет Майкл Дорман, – адвокат, брат Эдриана. Именно он сообщает Сесилии, что Эдриан покончил с собой и оставил ей огромную часть своего состояния, получить которую она сможет при определенных условиях. На первый взгляд, он «хороший» брат, который четко понимает, что представляет собой Эдриан, но это не означает, что в своих поступках он руководствуется исключительно родственными чувствами. В какой-то момент Том говорит Сесилии, что Эдриан способен проникать в головы людей и мучить их изнутри. Том говорит ей: «Не дай ему победить, вернув его к жизни». Готовясь к роли Тома, Дорман внимательно изучил отношения Тома и Эдриана как братьев. «Эдриан был кукловодом, а Том – его марионеткой, – замечает Дорман. – Я представляю себе, как маленькие дети калечат жуков или животных. Для Эдриана Том был такой зверушкой, он мучил его. Они выросли, но старая история продолжается».
Художнику-постановщику было очень важно, чтобы «Человек-невидимка» стал фильмом, в котором сталкиваются разные миры, а не монотонным фильмом об одном мире. «Сесилия убегает из мира чрезмерного богатства, чтобы почувствовать себя в безопасности в обычном нормальном мире среднего класса, – говорит Холмс. – Из ультрасовременной научной лаборатории мы попадаем в обычную кухню, из огромной ванной комнаты в крошечную спальню три на три метра. Но поскольку мы часто снимали в закрытых помещениях, Ли также настаивал на том, чтобы при любой возможности, когда мы выходили за порог дома и попадали во внешний мир – на улицы Сан-Франциско, в полицейские участки, в рестораны, – мы создавали ощущение масштаба. Мы хотели показать весь ресторан и всех, кто в нем находился, весь полицейский участок, а только маленький уголок пространства». Хотя действие «Человека-невидимки» происходит в Сан-Франциско, триллер снимался в Сиднее и его окрестностях. «Одной из самых серьезных проблем в плане съемок, – говорит продюсер Кайли дю Фреснэ, – была необходимость найти такие места в центре Сиднея, которые напоминали бы Сан-Франциско, и особенно место для дома Эдриана. Этот дом должен был быть уникальным с точки зрения архитектуры, должен был создавать впечатление, как будто он стоит где-то на окраине Кремниевой долины».
Команда художников-постановщиков знала, что по бюджетным причинам особняк Эдриана должен был быть таким домом, сам вид которого сам говорил о властном, бездушном ученом, страдающем навязчивой идеей. Они обратились к менеджеру по локациям Эдварду Доновану («По соображениям совести») с просьбой помочь найти нечто подобное. «По нашим планам, Эд должен был искать дома, архитектура которых отличалась особой брутальностью, – тяжелые, монолитные, неприветливые постройки, которые напоминали бы своего рода тюрьму высшего класса», – говорит Холмс. «Мы потратили пару месяцев на поиски такого дома, – вспоминает дю Фреснэ. – Ли хотел, чтобы он был в духе Эдриана – такой же неприступный. А вовсе не дом, открывая дверь которого, вы думаете: “Какое милое гнездышко!”. Нечто совершенно противоположное». Холмс тут же добавляет: «Нам нужна была монохромная палитра, чтобы были только три цвета: черный, серый и белый. Таким образом, когда мы из такого дома попадали бы в дом Джеймса, мы чувствовали бы облегчение, шагнув в более органичное пространство с более теплыми уютными оттенками». В конце концов, дом Эдриана – комбинация четырех локаций. Интерьер дома снимался в Пеббл Коув, примерно в 2,5 часах езды от южного побережья Сиднея. В результате съемочная группа оказалась первой, кто снимал фильм в этом роскошном месте на побережье океана. «Дом был из бетона, а пол – из удивительных половиц, которые были изготовлены из балок, спасенных при пожаре Виндзорского замка, – говорит дю Фреснэ. – Все в нем было уникальным. Для меня, как продюсера, съемки в таком элитном доме оказались сплошной мукой. Большую часть времени я следила за тем, чтобы кто-нибудь случайно не въехал штативом камеры в уникальную стену с венецианской штукатуркой».В то время как в Пеббл Коув они нашли большую часть интерьера особняка Эдриана, Давкот – еще одно удивительное имение – послужил экстерьером. Дом Эдриана был задуман как «загородный дом» недалеко от побережья океана, в хорошо охраняемом месте, откуда открывался прекрасный вид. «К счастью, мы нашли такое место рядом, в том же районе, что и Пеббл Коув. Мы только приступили к съемкам, – говорит дю Фреснэ, – когда этот дом получил награду “Австралийский дом года”». У Уоннелла также было свое представление о географии дома; он хотел, чтобы тот стоял почти в лесу, а его высоченная стена закрывала от Сесилии весь остальной мир. Чтобы реализовать замысел режиссера, команде художников-постановщиков пришлось построить часть огромной бетонной стены и ворот вокруг этой локации. «В Австралии вокруг больших домов в сельской местности обычно не ставят стен, – говорит Холмс. – Но именно это нам и было нужно. Это был вход в сверхзащищенное логово Эдриана, поэтому мы построили большую раздвижную электронную дверь из дерева, окрашенную в черный цвет, и установили имитацию бетонных стен». На стадии постпроизводства эти стены зрительно расширились и выглядели так, как будто они окружали здание со всех сторон. «Это был один из тех “порогов”, переступив через который, вы попадаете в другой мир, – говорит Холмс. – И нам очень нравился вид на бескрайний океан. Несмотря на то, что Сесилия была так близка к безграничной свободе, она оказалась в ловушке. И до того момента, с которого начинается фильм, она никогда не осмеливалась бежать, – такова была власть Эдриана над ней». Третьей локацией стало еще одно здание, где команда создала лабораторию Эдриана. «В этом громадном гараже находилась коллекция старинных эксклюзивных автомобилей, – говорит дю Фреснэ. – Наш художественный отдел проделал невероятную работу, превратив его в высокотехнологичную лабораторию». Четвертая и последняя локация находилась в Куги, пляжном пригороде Сиднея. «Там мы добавили к гостиной гардеробную и ванную комнату Эдриана, в результате создавалось впечатление огромного жилого пространства со всеми удобствами, – говорит дю Фреснэ. – В определенном смысле, эти четыре разные локации образуют нечто единое, и возникает ощущение, что это один дом; такой вот получился трюк».
Команда менеджера по локациям долго и упорно искала место для съемки лаборатории Эдриана. «И вдруг мы находим гараж на восемь автомобилей, которым владел один богатый человек, – говорит Холмс. – В потолки и стены были встроены огромные мощные светодиодные светильники. Все выглядело очень по-научному, но оставалось вполне реальным. Затем я приступил к созданию в этом помещении комнаты безопасности, лабораторных помещений с климат-контролем. Ради драматического эффекта – и чтобы возникало ощущение полного эксклюзива – я выкрасил все пространство лаборатории глянцевой черной краской. За основу я взял университетские лаборатории, которые я когда-то видел, а затем создал их элитную версию для сумасшедшего богача». Для художника-постановщика самой любопытной деталью стала вешалка, на которой висел костюм. «Вешалка для костюма, которого вы не видите, – говорит Холмс. – Вид у нее должен был быть вполне научный, но и очень функциональный, ничего от стиля супергероя. Общаясь как-то с одним знакомым, разбиравшимся в физике, мы заговорили о том, как круто и жутко было бы, если бы, зайдя в комнату, где висит этот костюм, Сесилия заметила на стене iPad, а в нем – себя, то, как она входит в комнату, увидела бы себя, так сказать, глазами костюма. Она может видеть себя в реальном времени, как будто ее снимают, но камеры-то она нигде не видит!» Вот тут-то дизайн и начал менять порядок съемки. «Ли переписал и переосмыслил эту сцену, чтобы она соответствовала нашему замыслу, – говорит Холмс, – и я надеюсь, что она станет действительно запоминающимся моментом этого фильма».
Команда была согласна с тем, что дом Джеймса и Сидни должен был быть полной противоположностью дома Эдриана. Практически с самого начала они чувствовали, что это пространство должно было быть полноценным домом, построенным на площадке студии. Учитывая количество идей, которые Уоннелл хотел реализовать относительно этого дома, им нужно было быть полными хозяевами на студии. Иметь возможность не только использовать стены и потолки, разбрасывать повсюду вещи – но и актерами распоряжаться не менее свободно! «С эстетической точки зрения речь шла о работе с интерьером американских домов среднего класса, – говорит Холмс, – но в то же время и о работе с цветом и тональностью. Создавая дом Джеймса и Сидни, я пересмотрел «Исчезнувшую», «Заключенного», «Дорогу перемен» и «Девушку в поезде» – в основном потому, что в этих фильмах много интерьеров, создающих фон для повествования, и еще потому, что их цветовые гаммы совершенно нейтральны, они настоящие, без малейшей вычурности». Это должно было быть такое место, которое воспринималось бы как знакомое и безопасное – обычный американский дом среднего класса. «В определенном смысле, это была нормальность, добавлявшая остроты общему ощущению ужаса, от которого Сесилия сходила с ума, – говорит Холмс. – Кто-то невидимый в этой затрапезной гостиной? Кто поверит в это? Не в темном мрачном доме на холме, где обитают привидения, а в окрашенном бежевой краской доме с крошечными спальнями, где на чердаке приходится сгибаться в три погибели. Мы не хотели, чтобы там был высокий чердак, где можно стоять в полный рост, как в тысяче других фильмов ужасов». Уоннелл выбрал такой чердак, который бывает в большинстве домов: узкое пространство, вызывающее клаустрофобию, по которому неудобно двигаться. В свою очередь, команда художника-постановщика выстроила дом с очень низкой крышей, но с раздвижными стенами. «Вместо того чтобы создавать дома, похожие на пещеры, где мог бы скрываться монстр, – говорит Холмс, – мы довели пространство вокруг Сесилии до минимума, что увеличило напряженность. Чердак был полностью создан нами, снимать там так, как обычно мы снимаем в реальных условиях, было невозможно. Точно так же спальни были задуманы как обычные по размеру комнаты с естественным освещением. Именно мысль о том, что Человек-невидимка все это время находится ТАК близко к ней, и создает жуткое чувство клаустрофобии».
Стараясь придерживаться полутонов при выборе стен, художник-постановщик позволил оператору создать необходимое освещение, при котором тени не будут внезапно превращаться в темноту. «Мы не собирались использовать такую светотень, – говорит Холмс. – Чтобы создать подобный эффект, нужны более темные, чем обычно стены. Мы выбрали стены обычных оттенков, хотя этого часто избегают. Декорации не обязательно должны быть мрачными, чтобы зритель почувствовал ужас; возьмите в качестве примера “Изгоняющего дьявола”. Там вполне обычный дом, ничего такого пугающего в том, что касается освещения. Просто ребенок такой странный!» Команда также сочла необходимым придерживаться определенной палитры и тональности декораций, чтобы, за исключением тягостно-черной лаборатории Эдриана, не допускать слишком явного контраста и резких цветов. «Яркие цвета сделали бы изображение слишком навязчивым, – говорит Холмс. – Я знал, что для Человека-невидимки создается визуальный эффект легкого мерцания, поэтому мы не хотели, чтобы фон выделялся чересчур ярким и контрастным рисунком, насыщенным цветом. Им нужен был ровный фон, который оттенял бы общую канву фильма».
Декорации психиатрической больницы, куда помещают Сесилию, и окрестностей должны были производить впечатление грубости и реальности – иначе говоря, отражать атмосферу, которая чувствуется в бюджетном медицинском заведении, где все потертое, скучное, жалкое. «Мы даже наклеили на стены обрывки скотча, – говорит Холмс, – в качестве напоминания о бывших там когда-то объявлениях. Мы нашли старую фабрику по производству косметики и превратили ее в такую больницу. Там были бесподобные флуоресцентные лампы и серо-голубая официозная палитра, но нам пришлось добавить много деталей, чтобы превратить ее в обычную, хорошо охраняемую психиатрическую лечебницу». От дверных замков и специальной безопасной мебели до душевой комнаты, куда Сесилия заманивает Эдриана, – декорации стали настоящим триумфом художника-декоратора Кэти Шаррок («Безумный Макс: Дорога ярости»). «Внимание к деталям, которое продемонстрировала Кэти, было просто феноменальным, – говорит Холмс. – На первый взгляд, речь шла об установке везде, где только возможно, флуоресцентных ламп, чтобы осветить место съемок той сцены, в которой Сесилия преследует невидимого Эдриана под проливным дождем, пытаясь настигнуть его на парковке. Дождь в этой сцене лишь усиливал общее ощущение хаоса. Капли дождя, стекающие по коже Человека-невидимки, помогают увидеть его очертания, и это было одной из многих удачных кинематографических идей, которые Ли внес в свой сценарий».
Поскольку команда снимала фильм в Сиднее, пытаясь создать впечатление, что это Сан-Франциско, одной из самых больших проблем был транспорт. «В этой стране не так уж много автомобилей с правым рулем, которые нужны были для съемок, – говорит Холмс. – Поэтому потребовалось немало хитрости при работе с автомобилями». Начиная с имитации руля и заканчивая использованием автомобилей с левым рулем в качестве фона и автомобилей с правым рулем на переднем плане, без внимания не остался ни один ракурс. «Нам пришлось переделывать и оборачивать виниловой пленкой автомобили, которые мы уже использовали, – говорит Холмс. – Мы также решились на несколько хитрых трюков с автомобилями, которые на практике оказались довольно сложными. Другим камнем преткновения для нас стал масштаб декораций для эпизодических съемок: полицейский участок в Сан-Франциско, рестораны, психбольница, городские улицы. В итоге таковыми стали огромные открытые пространства, для создания которых требовалось немало рабочей силы».
Супервайзер по визуальным эффектам Джонатан Диринг, который возглавлял основную команду в Cutting Edge, сотрудничал с руководителями соответствующего цеха на съемках «Человека-невидимки». До этого он также работал с Ли Уоннеллом над его последним триллером. «Во время съемок “Апгрейда” мы с Ли поняли, что одинаково смотрим на визуальные эффекты, – говорит Диринг. – В частности, мы оба считаем, что визуальные эффекты должны дополнять практический (то есть реалистичный) подход к материалу там, где это возможно». Если же практический подход был невозможен при съемках какого-либо эпизода, они оба склонялись к компромиссному решению, при котором никакие визуальные эффекты не выходили бы за границы реального мира. «Во всех случаях наш девиз был одинаков, – говорит Диринг, – визуальные эффекты должны быть максимально правдоподобными. Нельзя поддаваться искушению и создавать нечто настолько необычное, что границы между фантазией и реальностью полностью сотрутся».
Команда Odd Studios проделала фантастическую работу над костюмом, что оказалось непросто. «Мы тщательно изучили “технологию невидимости”, которая действительно сегодня существует, – говорит художник-постановщик Алекс Холмс. – Да, такие технологии есть, но, как правило, они применимы только в самых крошечных масштабах, за счет “огибания” объектов светом, в результате вы не можете эти объекты видеть, потому что они не отражают света. Мы решили, что эта идея не совсем отвечала задачам кино. Вместо этого мы пришли к идее, больше основанной на оптике. Мы решили создать костюм из сотен маленьких камер, которые снимали бы все вокруг, а также создавали голограмму того, что снималось камерой напротив. Таким образом, камера на спине костюма снимала сцену задом наперед, но то, что она снимала, появлялось спереди в виде голограммы, в прямо противоположном ракурсе. Эффект состоял в том, чтобы все, что находилось позади хозяина костюма, проецировалось вперед, заставляя его таким образом как бы исчезнуть».
На стадии постпроизводства эта идея помогла сделать нечто потрясающее с помощью голограмм и диафрагм камеры, получить изображение, снятое с разных ракурсов: были как бы созданы сотни маленьких глаз на поверхности костюма. «Мы консультировались с серьезными экспертами из CSIRO [Организации по научным и производственным исследованиям Австралии] и из университетов, – говорит Холмс. – Физики сказали нам, что теоретически то, что мы предлагали, сделать можно, но на разработку чего-то подобного потребуется лет двадцать. Это было просто прелестно. Нам нужна была технология, которой еще не было, но которая должна была создавать эффект правдоподобия». Команде по визуальным эффектам и так довольно сложно спроектировать тот или иной элемент, но просить их создать то, чего еще нет, на экране? Для Диринга и его гениальной команды это была двойная задача. Чтобы в кадре появился сам Человек-невидимка, им пришлось с помощью компьютерной графики создать вполне реальный гидрокостюм. Затем им нужно было найти способ использовать эти технологии, чтобы аудитория могла видеть результат, но в пределах возможностей этого костюма. «Нам пришлось использовать элементы компьютерной графики и оборудование, способное перемещать сотни цифровых объективов, которые создавали соответствующую поверхность костюма», – говорит Диринг. 3D-костюм Эдриана должен был в точности повторять движения каскадера Люка Дэвиса(«Тихоокеанский рубеж»), одетого в т.н. «зеленый костюм», причем должна была сохраняться целостность всей поверхности костюма. Это означало, что сотни гексагональных камер должны были работать синхронно, когда костюм совершал те или иные движения. «Самое замечательное в работе с Ли – это его убежденность в правильности того, что ему нравится, – говорит Диринг. – Такие вещи вызывают у него сильную эмоциональную реакцию. Он способен мгновенно сосредоточиться на этом чувстве и уверенно идти вперед». Естественно, в самом начале работы над «Человеком-невидимкой» команда Cutting Edge была сосредоточена на самой концепции костюма, как он должен был, по их мнению, выглядеть и восприниматься. «Мы сидели за столом, обменивались разными идеями и концепциями, – говорит Диринг. – Как только появилось предложение создания темного гидрокостюма, состоящего из отдельных шестиугольных фигур, оно сразу понравилась Ли, художественному редактору [Элис Ланаган, «По соображениям совести»], художнику по костюмам и мне. Мы быстро решили, что именно такой костюм нам и нужен, после того как Odd Studios было поручено создать несколько макетов с учетом задумок Ли. Это была окончательная, хорошо продуманная версия концепции и дизайна, от которой мы уже не отклонялись до самого конца».
Одной из главных проблем создания визуальных эффектов на протяжении всей работы над фильмом была необходимость убирать из кадра Дэвиса в «зеленом костюме» и создавать впечатление присутствия Человека-невидимки. Это было особенно трудно, когда «зеленый костюм» каскадера оказывался перед коллегой или когда на имеющемся фоне команда не могла контролировать движение камеры. Обычный прием для удаления из кадра «зеленого костюма» – это использование системы контроля движения камеры. С ее помощью можно захватить соответствующий чистый фон, что облегчило вычищение из кадра лишних деталей. К сожалению, команда Cutting Edge не всегда могла этим приемом воспользоваться. Иногда мешали физические границы конкретного помещения – например, когда Человек-невидимка преследовал Сесилию на чердаке: система контроля движения просто не влезала в такое узкое пространство. В ключевой сцене, когда Сесилия из отверстия лаза на чердаке бросает банку с краской туда, где, как кажется, просто пустая лестница, из этой пустоты вдруг проявляются очертания Человека-невидимки, который стоит в шаге от нее. Первоначально Уоннелл представлял себе, что этот кадр будет сниматься таким образом: камера наводится на лаз, который кажется единственной светлой точкой в море темноты, а затем – одним плавным движением – в кадре появляется то, что находится внизу, если смотреть сквозь лаз. Логика была в том, что именно в этот момент Сесилия должна была опрокинуть банку с краской, обнаружив тем самым Человека-невидимку». «Ли хотел использовать на протяжении всего фильма плавные движения камеры для съемок долгим планом, отказавшись от более традиционного монтажа сцен, – говорит Диринг. – Если бы мы снимали эту сцену без системы контроля движения, успех вряд ли можно было гарантировать. Существовал риск того, что чистый слой, необходимый для удаления из кадра “зеленого костюма”, не будет соответствовать видеоряду, что испортит кадр». После многочисленных попыток по-разному повторить движение Steadicam, чтобы заменить таким образом систему контроля движения, пришлось признать, что это тоже не решало задачи из-за тесноты чердачного помещения, в результате Уоннелл согласился зафиксировать камеру. «Это заставило нас больше сосредоточиться на движении “зеленого костюма” и на том, как на него выливается краска, – говорит Диринг, – не усложняя себе задачу необходимостью объединять два движущихся слоя, с учетом того, что при слабой освещенности изображение в движении размывается. Для съемки этого кадра использовался специально изготовленный “зеленый костюм”, полностью соответствующий черному костюму, который мы видим в фильме. Мы заранее заказали этот вариант костюма, сделав особый акцент на уникальной фактуре его поверхности: она будет четко видна, когда на нее попадет краска. Эти практические решения сработали безукоризненно, и наша команда по композитингу великолепно справилась с визуальными эффектами в 2D».
Сцена столкновения в психиатрической больнице, где Человек-невидимка пытается убежать от охранников, а Сесилия преследует его, – отличный пример того, что именно использование системы контроля движения дает во время съемок, не только для получения чистого слоя, но и для идеальной интеграции нескольких четко рассчитанных удачных сцен. Такие проходы визуализации помогают удалить из кадра все установки, реквизит для трюков, взрыватели или разбитые окна. Все эти ключевые моменты были хорошо отрепетированы, поэтому сцена снималась камерой в оптимальном положении. Деление на отдельные моменты означало, что временные рамки сцены в целом четко соблюдались. В результате была снята очень компактная и динамичная сцена, в которой движение камеры некоторым образом подсказывало, что произойдет дальше. После того, как Сесилия и Человек-невидимка пронеслись по всей больнице, команде по визуальным эффектам из Cutting Edge предстояло еще многое убрать из кадра. «Мы заменили большую часть пола компьютерной графикой, и, разумеется, было добавлено изображение Человека-невидимки, также созданное на компьютере, – говорит Диринг. – Помимо этого, в сцене с выстрелом мы заменили настоящее оружие его компьютерной версией, и именно такой пистолет у Человека-невидимки в руке в середине этого эпизода. Наконец, мы синхронизировали все проходы, что также означало интеграцию с кадром, снятым с помощью Steadicam, – в этой сцене мы как раз следуем за Сесилией по лестнице; была и еще одна сцена в вестибюле, перед выходом из здания, над которой мы тоже поработали, а также сам момент выстрела».
Съемочная группа высоко оценила творческую гибкость Уоннелла, которая помогла ему применить в процессе работы новые идеи и технологии, а также его открытость в плане способа их внедрения. «Примером технологий, использовавшихся в фильме, может служить новая 360-градусная камера, которую я проверил в деле во время подготовки к съемкам, – говорит Диринг. – Я решил обновить свое оборудование, которое планировалось использовать на съемочной площадке, и хотел поработать с новой камерой, чтобы понять все тонкости, ведь я использую такие камеры во время съемок для максимально быстрого получения HDRI и даже для сканирования». Во время поиска подходящих локаций, сидя в автобусе вместе с режиссером и изучая отснятый ранее материал, руководитель команды по визуальным эффектам показал Уоннеллу, как он панорамирует изображение на планшете. «Я показал Ли, как было бы круто, если бы мы могли в интерактивном режиме видеть то, что нам нужно, – говорит Диринг. – Ему понравились отснятые кадры и сама технология, и мы начали обсуждать, как их можно ввести в определенную перспективу. Разговор о технологиях на этом не закончился: не успел я опомниться, как Ли пошел и внес все это в сценарий. Ту сцену в лаборатории, где Сесилия впервые обнаруживает костюм Эдриана, мы снимали непосредственно в интерактивном режиме с помощью 360-градусной камеры и планшета; все ее движения, снятые на пленочную камеру и на камеру планшета, передавались на камеру. Это еще один яркий пример того, насколько интересно работать с Ли».
Представители Cutting Edge тесно сотрудничали с супервайзером по спецэффектам Дэном Оливером, номинантом на Оскар®, и его командой при работе над ключевыми сценами, что оказало решающее влияние на реализацию планов режиссера. «Дэн и его команда – это самая сладкая часть работы с Ли Уоннеллом, – говорит Диринг. – Дэн – потрясающий специалист, у него огромный опыт работы в кино, и при этом он очень практично подходит к кинопроизводству. Наша команда всегда рада поддержать идею Дэна, которая позволяет любому спецэффекту придать практический характер, если он чувствует, что это возможно». Оливер отвечает комплиментом на комплимент: «Джонатан всегда очень практичен и стремится получить от камеры все, что можно, он всегда готов что-то подправить или улучшить с помощью визуального эффекта. У него много работы, но он всегда спокойно помогает решать любые возникающие проблемы». Многолетний опыт Оливера оказался исключительно полезным на съемках этого фильма. «Опыт, который вы приобрели за многие и многие годы, дает вам уверенность в том, что, когда приходится решать очень непростую задачу, у вас есть шанс найти верное решение», – говорит Оливер. Из своего обширного опыта Диринг и его команда знают, что нет смысла использовать компьютерную графику, если такого же эффекта можно добиться с помощью камеры, и на это есть ряд причин. «Никто не ставит под сомнение результаты, если это работает; однако, как правило, бывают разные непредвиденные моменты, которые добавляют какую-нибудь интересную деталь или нюанс, о которых никто бы и не подумал заранее, – говорит Диринг. – Актерам тоже полезно иметь рядом что-то осязаемое, с чем они могли бы более естественно взаимодействовать». Когда практический спецэффект необходимо усилить, вот тут-то и бывает нужна команда по визуальным эффектам. Давайте возьмем сцену, в которой Эдриан пробивает кулаком окно автомобиля Эмили и пытается напасть на Сесилию. «Если нужно, чтобы окно автомобиля разлетелось вдребезги, специалист по визуальным эффектам может предложить свое решение, – говорит Диринг. – Но если стекло действительно разбивается и камера это снимает, мы мгновенно получаем кадр с правильным освещением, и все, что в него попало, ведет себя правильно с точки зрения физики. Того, кто разбивает стекло, возможно, придется по-прежнему снимать на блюскрине, и если для усиления эффекта нам понадобится стрелять из воздушной пушки кусочками кремния, команда по постпроизводству с радостью возьмется за композитинг этих практических элементов, но это не тоже самое, что создавать эффект целиком с помощью компьютерной графики. Мы называем это синергией спецэффектов».
У руководителя команды по спецэффектам Дэна Оливера одна из любимых сцен в этом фильме – та, в которой Сесилия начинает подозревать, что Эдриан все еще жив. Она готовит завтрак для Сидни и на мгновение отходит от плиты, а сковородка остается на включенной горелке. «Как раз в этот момент бекон начинает гореть и дымиться, а затем, как по команде, огонь охватывает сковородку, – говорит Оливер. – Для этого нужна была некоторая хитрость. Когда Ли объяснил нам, как все должно было происходить, по порядку, я не знал еще, как добиться такого эффекта без монтажа. Но нам удалось сделать все в точности так, как он описал, и снять это на камеру; наши актеры были в непосредственной близости от дыма и огня, но при этом в полной безопасности». Другая ключевая сцена в «Человеке-невидимке», в которой использовалось немало спецэффектов, – та, в которой Сесилия сбегает из психиатрической больницы под проливным дождем. «Мы с Ли и оператором-постановщиком пытались найти наиболее удачный ракурс для съемки, который позволил бы как можно меньше перемещать наши дождевые машины, – говорит Оливер. – Мы использовали самые большие насадки, чтобы создать впечатление настоящего ливня. Добавьте сюда несколько выстрелов, и вы поймете, какая это фантастическая работа».
Оператор-постановщик Стефан Душьо, с которым Уоннелл познакомился при подготовке к съемкам одного из своих фильмов в Австралии, в последние несколько лет имел возможность отточить свое техническое мастерство под руководством этого режиссера. «Я встретился с Ли в период работы над фильмом “Мул”, сценарий к которому Ли написал в соавторстве с Энгусом Сэмпсоном [в паре с которым Уоннелл играл в “Астрале”], – говорит Душьо. – Случилось так, что в свое время и Ли, и я изучали медиаискусство в Мельбурнском королевском технологическом университете, с разницей в несколько лет. По завершении съемок он заговорил о новом проекте (“Апгрейд”), и мы тесно общались с ним во время работы над этим фильмом». Оператор-постановщик, который использовал инновационные методы съемки в различных форматах, начиная с клипа Бейонсе «Призрак» и заканчивая австралийскими фильмами «Отступление и Джунгли», отмеченными кинопремиями, говорит, что им с Уоннеллом было очень интересно создавать для «Апгрейда» уникальный визуальный язык, который они старались усовершенствовать, работая над «Человеком-невидимкой». «По сути, в плане стилевых решений операторская работа на съемках “Апгрейда” вначале не имела никаких ограничений, однако, по мере того как искусственный интеллект брал нашего главного героя под жесткий контроль, она становилась все более формализованной и жесткой, – говорит Душьо. – [В “Апгрейде”] при съемках сцен с участием нашего главного актера нам часто приходилось прибегать к трекингу, и Ли намеревался в дальнейшем использовать этот прием в “Человеке-невидимке”. Он написал абсолютно захватывающий сценарий и постоянно убеждал меня и всю нашу команду в необходимости поиска инновационных технологий киносъемки».
Почти невозможно говорить о фильме, в котором камера отслеживает постепенный распад личности героини, теряющей рассудок, не обращаясь к таким классическим произведениям Альфреда Хичкока, как «Марни» и «Птицы». Однако Душьо и Уоннелл черпали вдохновение и из других источников. «Мы провели первые дни подготовки к съемкам “Человека-невидимки”, просматривая фильмы, которые нам обоим нравились в плане общей атмосферы напряжения и стилевых решений, – говорит Душьо. – Это фильмы Дени Вильнева “Пленницы” и “Убийца”, а также другие известные работы в этом жанре (“Призрачная история”, “Персональный покупатель” и “Изгоняющий дьявола”). Не могу сказать, что все они серьезно повлияли на работу Ли над сценарием, хотя и помогли нам понять, что собой представляет “Человек-невидимка”, – он делает паузу. – Я всегда был поклонником Роджера Дикинса и искренне восхищаюсь присущей ему глубиной раскрытия образов». Им повезло и в том, что в их фильме одну из главных ролей играла Элизабет Мосс, которая может передать зрителю миллион смысловых нюансов, лишь меняя выражение лица, не произнося при этом ни слова. «Элизабет – настоящий профессионал, с первой же минуты она поразила всех нас, – говорит Душьо. – Мы должны были подготовиться к тому, чтобы не дать ускользнуть ни одному из этих нюансов, раскрывающих глубину ее образа. Она обладает редчайшим качеством хамелеона, и я убедился в том, что во время съемок световые эффекты и даже первые секунды ее появления в кадре отличаются разнообразием и особой силой притяжения». Когда художник-постановщик Алекс Холмс увидел первоначальный монтаж, который Уоннелл показал нашей команде, он сразу же понял наш замысел. «Именно тогда я увидел, чем на самом деле занимаются создатель стильных триллеров Ли и оператор-постановщик Стефан Душьо, – говорит Холмс. – Все можно было понять по технике съемки: ваш взгляд был прикован к зловещему, полностью контролируемому движению камеры. Все было предельно точно, и это идеально сочеталось с особенностями образа Эдриана. Кстати, большую часть времени именно камера указывает на присутствие главного героя».
Уоннелл и Душьо считали исключительно важным переосмыслить один из классических фильмов ужасов студии Universal. «Одна из задач, которые поставил перед нами Ли, заключалась в том, чтобы создать напряженность за счет более ярких образов, – говорит Душьо. – У нас обоих был немалый опыт съемки фильмов ужасов за счет использования всех выразительных возможностей темноты; но в “Человеке-невидимке” Ли сделал уникальную вещь: он показал, что мы можем переживать ужас не менее остро, если мы видим каждый уголок своего домашнего пространства. И в таком кадре Человек-невидимка может быть где угодно». Поскольку триллер по большей части отслеживает распад личности Сесилии с эмоциональной и психологической точки зрения, во время съемок оператору-постановщику пришлось решать ряд дополнительных задач: необходимо было достоверно передать охвативший ее ужас, а также то, как она пришла к осознанию своих возможностей. «Нам очень хотелось, чтобы на экране паранойя Сесилии выглядела совершенно естественно, – говорит Душьо. – Мы снимали пустые пространства, давая камере возможность подолгу задерживаться на обычных, ничем не примечательных деталях комнаты, чтобы у кинозрителя возникало желание самостоятельно найти для них какую-то скрытую от других зловещую интерпретацию. Мы также весьма нестандартно вводили Сесилию в кадр, намекая зрителю на то, что кто-то еще может скрываться в негативном пространстве кадра». Время от времени Душьо перемещал камеру таким образом, что она проносилась мимо персонажа, находившегося на переднем плане, и в фокусе оказывалась неожиданная для зрителя область кадра. «Эти технические приемы могут показаться “неправильными” или противоречащими законам композиции, но наша цель была в том, чтобы создать и поддерживать в фильме неослабевающее напряжение, – поясняет Душьо. – Мы также надеялись, что это поможет удерживать внимание кинозрителей и заставит их внимательнее следить за пограничными областями кадра в надежде заметить движение где-то скрывающегося хищника или хотя бы уловить намек на его присутствие в той или иной сцене. Было очень непросто распланировать съемку таких эпизодов; актерам и съемочной группе пришлось использовать всю силу воображения, чтобы быть уверенными в том, что отснятые сцены действительно будут держать зрителя в напряжении».
Большая часть «Человека-невидимки» – начиная с побега Сесилии из дома Эдриана до сцены на чердаке и жестокого нападения на нее в психиатрической больнице – снималась либо ночью, либо просто в темноте. «Съемка темных эпизодов – это то, что мне очень нравится, поскольку при этом вам постоянно приходится решать сложные задачи, – говорит Душьо. – Во время съемки в темноте в каждой сцене вы обязаны создавать мрачное, гнетущее настроение, но при этом продолжать рассказывать историю понятным языком с помощью визуальных средств. В таких ситуациях очень легко “перестараться” в плане освещения – сделать его слишком ярким или слишком тусклым, поэтому вам нужно тщательно продумывать свет и работу камеры, чтобы изображение выглядело естественно. Мы с Ли обсуждали эскизы раскадровок и технические приемы съемки наиболее сложных эпизодов, и все эта предварительная работа помогала мне четко организовать работу нашей команды». Когда дело дошло до съемки сцен с различными эффектами освещения на фоне декораций, было решено использовать новую (широкоформатную) систему камер ARRI Alexa LF, которая полностью отвечала всем задачам фильма. Это было правильное решение, поскольку оно помогло оператору-постановщику лучше понять стиль Роджера Дикинса. «Я думаю, что после “1917” наш фильм будет вторым художественным фильмом, снятым в этом формате, – говорит Душьо. – Нам также посчастливилось получить опытный образец камеры ARRI Alexa MINI LF от компании ARRI в Мюнхене как раз к началу съемок. Этой более легкой камерой мы снимали многочисленные динамичные сцены: использовали Steadicam для стабилизации камеры, вели съемку с рук, в ряде эпизодов с ее помощью контролировали движение в кадре, а также сняли погоню на автомобиле». Наличие новейшего широкоформатного сенсора позволило Душьо и Уоннеллу использовать разнообразные широкоформатные объективы и получить потрясающие изображения со значительно большей глубиной и разрешением. «Я также мог снимать наших актеров крупным планом, – говорит Душьо, – оставляя при этом широкое поле обзора». Чтобы по-новому раскрыть образ Человека-невидимки, съемочная команда использовала множество приемов. «Когда движение камеры было трудно синхронизировать с перемещением актеров в кадре, мы обычно применяли систему контроля движения Argo, обеспечивающую последовательность повторяющихся движений камеры, – говорит Душьо. – Это должно было помочь нам использовать комбинированную технологию рирфона, чтобы во время съемки добиться проекционного совмещения наших актеров и каскадера в “зеленом костюме” с задним планом». Счастливая случайность обязательно придет на помощь. «Дополнительным плюсом было то, – говорит Душьо, – что нам с Ли очень нравились точные контролируемые движения камеры. Эту технологию мы попытались соединить с использованием нашей традиционной операторской тележки для достижения синергетического эффекта».
Во время съемок в таких местах, которые невольно вызывали клаустрофобию, многое зависело от правильного выбора оператором-постановщиком камер и осветительного оборудования. «Снимать в замкнутых пространствах всегда сложно, поскольку камерам и другому оборудованию обычно требуется немало места для работы, – говорит Душьо. – Но мне было интересно снимать Элизабет на темном чердаке, где ей приходилось освещать себя фонариком. Тут я полностью полагался на Элизабет: она сама решала, нужно ли ей направлять на себя свет или нет, поэтому я сидел на чердаке, забившись в угол и держа в руке самую маленькую камеру, какую нам только удалось найти. Алекс Холмс прекрасно спроектировал необходимое для съемок пространство, которое позволяло нам не только работать в комфортных условиях, но и ощущать среди нагроможденного вокруг нас хлама настоящую клаустрофобию». Уоннелл и Душьо потратили немало времени на фотосъемку и проектирование начальных кадров фильма, на которых Сесилия сбегает из особняка Эдриана. «Для нас было важно создать в этой сцене наивысшее напряжение, передать состояние нашей героини, близкое к паранойе, – говорит Душьо. – Зрители знают, какую историю им предстоит увидеть на экране, и, учитывая это, мы решили дать им возможность внимательно следить за каждым кадром, пытаясь понять, что стоит за границей перспективы, уводящей взгляд куда-то в пустоту». На протяжении большей части фильма мы видим Сесилию в плену, буквально или фигурально – во власти обуявшего ее страха и жутких обстоятельств, и именно это позволило нам наполнить фильм ощущением неотвратимо надвигающегося ужаса. «Бедная Сесилия переходит из одной тюрьмы в другую! – говорит Душьо. – Дом Эдриана, дом Джеймса и, наконец, психиатрическая больница. Особенно сложными для нас с Ли оказались сцены в психбольнице, поэтому мы снимали их в основном с помощью небольшой цифровой камеры и использовали дублеров, а потом монтировали отснятые эпизоды. Эти кадры были очень динамичными, и нам приходилось тщательно продумывать каждую последовательность. Ли особенно понравилась идея слепящего света в этой сцене, поэтому повсюду на съемочной площадке мы установили самые яркие светодиодные светильники, какие только нашли».
В каскадерских сценах «Человека-невидимки» особенно поражает то, что каждая встреча с главным персонажем для его потенциальной жертвы становится борьбой за жизнь. Для руководства командой каскадеров, участвующей в съемках, Ли Уоннелл пригласил координатора трюков Гарри Даканалиса, имеющего уникальный, более чем тридцатилетний опыт работы в этой области. Поскольку еще в самом начале своей карьеры Даканалис ставил трюки в «Матрице» Вачовски, ему было чем поделиться с Элизабет Мосс и другими актерами. «Трюки, которые я выполнял в “Матрице”, были самыми запоминающимися и сложными за всю мою 30-летнюю карьеру, – говорит Даканалис. – Лана и Лилли Вачовски научили меня, что у артистов нет предела воображению, им просто необходимо следовать своему инстинкту». «Для меня работа с Ли стала отличным опытом, – продолжает Даканалис. – Я чувствовал, что с самого начала мы были с ним в одной лодке; он давал нам возможность досконально изучать пространство для съемки каждой сцены и немало времени для экспериментов, чтобы мы могли добиться того результата, который вы теперь видите на экране. Он последовательно придерживался этого правила на протяжении всей работы над фильмом». Поскольку Мосс участвовала практически во всех сценах «Человека-невидимки», было понятно, что и ей, и ее дублеру-каскадеру САРЕ ЛЕЙДЛЕР было просто необходимо поработать с координатором трюков как во время подготовки к съемкам, так и во время самих съемок. Даканалис уточняет, что, как только он прочел сценарий, он понял, что ему нужно будет найти к этому фильму какой-то особый подход. «Необходимо было нащупать некоторый баланс, чтобы постоянно держать Сесилию в состоянии изумления, почти шока, – говорит Даканалис. – Для этого надо было не загружать Элизабет дополнительными репетициями, а дать сценам борьбы происходить естественным образом. Я придерживался этой методики на протяжении всего фильма, результаты говорят сами за себя». Вспоминая съемочный процесс, Даканалис отмечает: «Как правило, все мы тщательно репетировали каждый эпизод с Сарой и Люком Дэвисом, дублером Человека-невидимки, до тех пор, пока у нас не появлялся четкий план его развития. Затем Элизабет должна была запомнить план предстоящей схватки и сделать все секунда в секунду, на это в среднем уходило часа три-четыре. Этого было достаточно, чтобы на съемках она работала синхронно с камерой. Затем мы снимали подготовленный эпизод, в котором Элизабет играла с дублером Человека-невидимки, и он реагировал на Элизабет только в тот момент, когда она на него нападала – причем делал он это совершенно инстинктивно, не заученно. Еще в начале репетиций мы обнаружили, что было намного интереснее наблюдать за естественными реакциями Элизабет, чем за ее блистательной игрой в тщательно срежиссированной сцене, поэтому мы придерживались этой методики на протяжении всех съемок». Координатор трюков работал в тесном контакте с постановщиком боев КРИСОМ ВЕЙРОМ, которого Уоннелл задействовал ранее в «Апгрейде» как в качестве постановщика боевых сцен, так и в качестве дублера Логана Маршалла-Грина (актера, который сыграл главную роль в «Апгрейде»). «У нас с Крисом сложились прекрасные творческие отношения, – говорит Даканалис. – Он очень методичен во всем, что делает». Найденная методика также использовалась при работе с теми актерами, которым пришлось проделывать те же «подвиги», что и Мосс и ее дублерам, например, при съемках эпизодов с участием Олдиса Ходжа, игравшего Джеймса. «Олдис был абсолютно естественен в бою, – говорит Даканалис. – У него великолепные физические данные, не уступающие его актерским способностям, что очень облегчило мою работу».
Поскольку фильм требовал от актеров хорошей физической подготовки, даже такому опытному каскадеру, как Сара Лейдлер, приходилось заботиться о своей безопасности во время съемок эпизодов, в которых она в качестве дублера играла Сесилию. «Будучи дублером-каскадером, я всегда много тренируюсь, чтобы быть готовой ко всему, что бы ни случилось, – говорит Лейдлер. – Та роль, которую мне предстояло исполнять, требовала от меня готовности стать в буквальном смысле телом для битья!» Мосс и ее дублер совсем недавно снимались вместе в фильме «Вершина озера». Обсуждая свой стиль работы под руководством Уоннелла, Лейдлер отмечает: «У меня появилась возможность больше работать с Элизабет. У нас было больше времени для репетиций и обсуждения боевых сцен. Я изучила мельчайшие детали ее походки, я лучше узнала ее как человека. Я постоянно следила за ее состоянием, чтобы убедиться, что она готова к физически тяжелым боевым сценам. Она не стеснялась задавать вопросы, если в чем-то была не уверена, и это помогло нам уберечь ее от травм и добиться наилучших результатов. Я бы с радостью работала с ней и дальше». Лейдлер говорит, что Уоннелл хорошо знал, чего он хотел от каждой из боевых сцен, поэтому он много беседовал с координатором трюков Даканалисом и постановщиком боев Вейром, обсуждая детали каждого кадра. Затем координаторы работали с каскадерами над запланированными трюками. Лейдлер также рассказала о сложности съемок тех эпизодов, в которых Сесилия сражалась не на жизнь, а на смерть с Эдрианом в доме Джеймса. «Сцена в кухне за обеденным столом тоже далась нелегко, – говорит Лейдлер, – поскольку нам потребовалось немало времени, чтобы добиться качественной съемки движений и подобрать наилучшие ракурсы камеры, – она делает паузу. – Работа в этом фильме – это одна из самых больших профессиональных удач за всю мою карьеру».
В отличие от обычных фильмов, команде пришлось сделать немыслимое, чтобы Сесилия могла сражаться с кем-то, кого рядом с ней просто не было. В съемках этих эпизодов Мосс и Лейдлер помогал Люк Дэвис. «Большую часть времени Люк был рядом, в своем “зеленом костюме”, что мне сильно помогло, – говорит Лейдлер. – Когда он, во избежание нежелательных визуальных эффектов, старался держаться от камеры подальше, он помогал мне стать на нужную позицию, чтобы определенные движения, например, когда я хватаю его за руку, выглядели реалистично». При подготовке к съемкам Дэвис и Лейдлер много работали с координатором трюков и постановщиком боев. «Мы попробовали множество разных трюков и часто меняли принятые ранее решения уже в процессе работы, а также учитывая советы Ли, – говорит Лейдлер. – То, что у нас был вполне телесный “Человек-невидимка”, который мог меня таскать, бросать или держать на весу, было очень удобно. Элизабет также было полезно иметь представление о том, где он мог находиться в комнате в тот или иной момент. Техники, устанавливавшие каскадерское оборудование, отлично справились с постановкой эпизода, в котором мы с Лиззи как бы висим в воздухе на специальной проволоке». Лейдлер признается, что ей трудно выделить самые яркие моменты съемок, но среди наиболее значимых она называет побег Сесилии из особняка Эдриана и сцену столкновения в психиатрической больнице. Вспоминая начальные кадры фильма (побег Сесилии), Лейдлер говорит: «Это была работа всей нашей команды. Но Элизабет многое сделала и сама, после того как я проделала все, что было необходимо для начала съемок этого первого эпизода, а затем помогла ей повторить все движения. Она снялась в сцене побега без моей помощи и самостоятельно взобралась на стену, а я завершила начатое ею – перелезла через стену и спрыгнула на другую сторону». Она смеется: «Самым сложным для меня оказалось договориться с собакой!» К числу самых сложных моментов съемок можно отнести сцену побега Сесилии из психиатрической больницы: с момента нападения на Человека-невидимку в душе, столкновения с охранниками и до того момента, когда героиня растворяется в темноте. «Это была интересная и в то же время непростая сцена – из-за технической сложности и точности ее снимали с помощью системы контроля движения, – говорит Лейдлер. – Мы практически работали по секундомеру, и, конечно же, движения камеры были выверены до доли секунды! Это было круто, потому что для этого нужна была большая команда каскадеров в узком коридоре и ювелирная отработка каждого движения. Кроме того, меня отлично бросали через всю комнату».
Когда дело дошло до съемок погони на автомобиле после побега Сесилии из больницы, специалист по автовождению МИК ВАН МУРСЕЛ [«Безумный Макс: Дорога ярости»] предложил Уоннеллу и оператору-постановщику Душьо использовать все трюки, которыми он владел. «У Мика сбоку на машине был пристроен специальный подвесной контейнер, – говорит Лейдлер, – чтобы, находясь в нем, он мог управлять машиной в то время, когда Лиззи была в салоне».
Художник по костюмам Эмили Серезин, которая начала свою карьеру в австралийском кинематографе с должности супервайзера по костюмам в фильме «Приключения Присциллы, королевы пустыни», была приглашена для работы над костюмами для актерского состава «Человека-невидимки». В Ли Уоннелле она разглядела режиссера, который тонко разбирался в культурных, политических и социально-экономических особенностях своих персонажей. «Сотрудничество с Ли похоже на работу с целым отрядом таких звезд, как Луи Теру, Энди Уорхол и Ноам Хомский, – говорит Серезин. – Знаете ли, приходится изощряться, если у босса возникают идеи типа: “дом Эдриана – это не столько дом, сколько публичное заявление. Читай: у меня нет простых задач”. Ли нравилось использовать в беседах всякие цитаты и намеки. Он говорил: “Никто в нашем мире не носит простые футболки”, поэтому у нас был длиннющий список, в соответствии с которым мы обращались к нему за тем или иным разрешением». В рамках работы над внешностью персонажей еще в предсъемочный период Уоннелл и Серезин обсудили ряд принципиальных моментов. «Ли требовал, чтобы все персонажи были максимально приближены к реальным условиям, а не казались стерильными версиями своих героев, которых вы иногда видите на экране, – говорит Серезин. – Мы также должны были сохранить особый мир Эдриана, совершенно эксклюзивный, утонченный, поэтому мы ставили перед собой соответствующие задачи и рассматривали концепции высокого дизайна, но наряду с этим Сесилия, например, носила старую, рваную студенческую куртку, а Джеймс щеголял в одежде со следами краски после ремонта».
Серезин работала с Мосс в фильме «Вершина озера: Китаянка» и еще тогда заметила, что эта талантливая актриса отличалась редкой способностью сливаться со своим персонажем. «Это сразу видно на экране, – говорит Серезин. – Элизабет умна, но она очень легко относится к жизни. Это означает, что вы можете работать на полном серьезе, но на самом деле вся ваша работа – это развлечение. У нее настоящее чутье на все подлинное, а также особая способность полностью перевоплощаться в своего персонажа». Серезин всегда исходила из того, что она должна посмотреть, как на актерах сидят различные костюмы – чем больше, тем лучше, и на этот раз она также сумела убедить Мосс участвовать в этих многочасовых примерках. «Примерки костюмов были несколько утомительными, – говорит Серезин. – Я не всегда могу сразу понять, что сработает, а что нет. Органичные вещи проявляют себя сразу. Так это работает. Часто вы находите правильный фасон, но ошибаетесь с тканью или цветом. Разумеется, для Сесилии мы подбирали особую одежду – перекрашивали или перешивали разные вещи – но обычно мы старались находить подходящий костюм именно в примерочной». Художник по костюмам Эмили Серезин пересмотрела много материала вместе с режиссером фильма, оператором-постановщиком Стефаном Душьо и художником-постановщиком Алексом Холмсом. Чтобы подчеркнуть происхождение Сесилии, они в итоге выбрали для нее относительно спокойную палитру, перенеся таким образом акцент с цвета на текстуру и светлую гамму ее одежды. «Я обнаружила, что в Калифорнии для пациентов психиатрических больниц используется одинаковая одежда – вся сплошь бежевого цвета, – говорит Серезин. – Эта деталь натолкнула нас на мысль использовать в фильме красноречивую параллель между потерей Сесилией права на собственную точку зрения, на элементарное понимание, и обезличиванием ее одежды – или потерей любой другой идентификации». Распад личности Сесилии поразительно точно отражается в ее одежде. С этой целью костюмеров попросили создать образ женщины, одежда которой символизирует ее роль в жизни. «Ключевая для понимания образа Сесилии сцена обеда просчитана с учетом всех нюансов, – говорит Серезин. – Платье Сесилии должно было просто кричать об ее уверенности в себе, причем на языке, понятном Эдриану. Нас вполне устраивало предложенное дизайнерами решение, соответствующее развитию образа Сесилии: если большую часть фильма она в основном появлялась в спортивном костюме или пижаме, то позднее, когда она сумела взять ситуацию под свой контроль, она предстает перед нами в стиле Хельмута Ньютона, на высоченных шпильках, чуть ли не амазонкой».
Не менее активно съемочная группа обсуждала щегольскую одежду Эдриана. «Казалось, что человек с такими деньгами и амбициями, этакий представитель элиты в кубе, носит своего рода униформу, – говорит Серезин. – На нем должен быть кашемировый свитер, футболка, пиджак из тонкой ткани и несколько пар брюк, и все, конечно же, отличного покроя. И здесь все просто: одежда должна быть подходящего фасона и хорошо сидеть». Что касается «невидимого костюма» Эдриана, то его тайну художник по костюмам решила не раскрывать. «Вы же понимаете, насколько это опасно, – говорит Серезин. – Собственно говоря, мой вклад в создание невидимого костюма был весьма скромным – я просто предложила пару идей. Целостную концепцию этого костюма разработали Алекс и Ли. Я, к примеру, предложила привлечь к созданию костюма Человека-невидимки Odd Studios, и я знаю, что для его изготовления они использовали 3D-печать – и одного гениального скульптура».
Те немногие люди, которые делают жизнь Сесилии чуточку более защищенной и стабильной, – это Джеймс и его дочь Сидни, у которых Сесилия живет после побега из дома Эдриана. Как и в случае с ведущими актерами, в процессе создания костюмов Серезин тесно сотрудничала со Сторм Рейд и Олдисом Ходжем. «Я исходила из общего визуального решения, – говорит Серезин, – но важно было привлечь к обсуждению костюмов и тех, кто будет их носить. Мы долго обсуждали различные детали, и я посылала им для изучения кучу материалов». В работе художника по костюмам первостепенное значение имеет понимание культуры, поскольку именно оно позволяет передать на экране уважение к аудитории. «Это качество художника становится еще более важным, если с экрана вы обращаетесь к молодежи или к кинозрителям с иными культурными традициями, – говорит Серезин. – Я бы скорее умерла, чем вынесла на экран какую-нибудь фальшь». Тем не менее, она хорошо понимала, что очень легко ошибиться в деталях, рассказывая, например, о культурных привычках жителей Сан-Франциско, который находится где-то на другом конце света. «Мы все интересовались этим вопросом, и Олдис тоже чувствовал, что Джеймс все-таки прежде всего отец, а только потом – полицейский, – говорит Серезин. – Ему нужно чувствовать себя уверенно в своем мире. Он горд, но в одежде предпочитает простой стиль и живет на скромные средства. Было не менее интересно работать и над образом его дочери, Сидни. Мы хотели придать ему ярко выраженную эклектичность. Она была, пожалуй, единственным персонажем, который нам хотелось одеть в нечто яркое, броское». Харриет Дайер тоже оказалась творческой натурой; Харриет и Серезин вместе подбирали одежду для Эмили. «Это звучит иронично, но на деле дизайнерам нередко приходится много работать, подыскивая наиболее подходящую одежду для персонажа, который к ней абсолютно равнодушен, – говорит Серезин. – Эмили – женщина с жестким характером, поэтому нам важно было найти какую-то женственную деталь, которая оттеняла бы эту ее суровость. Мы решили одеть ее в бледно-розовый свитер в стиле 1950-х годов, совершенно обычный свитер из хлопковой пряжи, и он выглядел абсолютно уместно. Как только вы находите наряд, который точно раскрывает характер персонажа, вы можете использовать его как лакмусовую бумажку для проверки любой другой одежды. Поскольку американцы в целом одеваются по-разному, нам было необходимо найти такой стиль, который любая женщина в Сан-Франциско посчитала бы своим, подлинным, но не избитым».
Командой специалистов по гриму и прическам в фильме руководила Анджела Конте, дизайнер по гриму и прическам, лауреат премий BAFTA («Приключения Присциллы, королевы пустыни»). Чтобы определиться с тем, как лучше отразить произошедшие с Сесилией психические изменения, Конте обратилась напрямую к Элизабет Мосс. «Очень трудно заставить такую красавицу, как Элизабет, выглядеть неидеально, поэтому, когда дело дошло до работы над образом “сломленной” Сесилии, нам важно было заручиться согласием актрисы, – говорит Конте. – У Элизабет точный глаз художника, к тому же она смела; вместе мы придумали невероятные образы, которые я называю “ужасно красивыми”». Визажисту и дизайнеру волос нужно было отразить перемены, произошедшие с Сесилией, которая из «статусной жены» Эдриана, пока они были вместе, превратилась в «сломленную» женщину, пройдя через все круги ада и потеряв рассудок. «Лиззи не хотела выглядеть как стереотипная “«статусная жена”, – говорит Конте, – ведь Сесилия пережила насилие не только физическое, но и эмоциональное». Конте пришла к выводу, что ее работа с Ли Уоннеллом дала блестящие результаты: они сумели воплотить в фильме невероятные полеты его фантазии. «У Ли были свои раскадровки, – говорит Конте, – и они работали на мой замысел. Вместе мы придумали для Сесилии потрясающую внешность, и как только Лиззи стала активно участвовать в этом творческом процессе, мы сумели создать завершенный образ ее героини». «Я расчленяла образ Сесилии на отдельные грани так же, как распадалась личность Сесилии – ее прическа рассыпалась, макияж размазывался, – продолжает Конте. – Мне пришла в голову мысль немножко усилить контраст: пока она была “статусной женой” Эдриана, мы сделали из нее еще более яркую блондинку, добавили густых и пышных накладных волос. А чтобы подчеркнуть психический надлом Сесилии, мы сделали их чуточку темнее, менее пышными. При этом мы вовсе не собирались менять их цвет, нам нужен был лишь легкий намек на неухоженность, небрежность. Волосы Сесилии должны были отражать ту трагедию, которую она переживала. Когда мы убрали накладные волосы, ее прическа потеряла пышность, вид стал более жалким и, соответственно, более подходящим для сцен в психиатрической больнице». Для тех эпизодов, в которых Сесилия появляется совсем обессиленной, Конте придумала для Мосс такой макияж, который делал ее лицо бледным, болезненным, сникшим. «При помощи грима на лице Мосс появились лопнувшие капилляры, темные круги под глазами, порезы и царапины, – говорит Конте, – и все это не должно было сползать с лица Лиззи под проливным дождем и во время других действий. Мне нужно было добиться стойкости грима, ведь мне совсем не хотелось каждую минуту бросаться к ней, чтобы его подправить; стойкий грим также позволял Лиззи полностью сосредоточиться на своей работе. Моя идея была в том, чтобы подретушировать ее лицо с помощью краски и водостойкой косметики. Мы также изменили прическу Лиззи, чтобы она могла выдержать все трюки». Сцена ужина с Эдрианом (ключевая сцена) подчеркивает новый образ Сесилии – Сесилии, которая обрела уверенность в своих силах, поэтому в ее внешности появляется несвойственная ей ранее решительность, что в целом помогло сделать этот образ более гибким. «И опять же, этот образ далек от идеального, – говорит Конте, – и это понятно, ведь Сесилия побывала в аду и выбралась оттуда. Я хотела, чтобы ее хождение по кругам ада нашло какое-то отражение в макияже и прическе».
Уоннелл имел четкое представление о том, как должен был выглядеть Джеймс, и он показывал дизайнеру понравившиеся изображения. «С обоюдного согласия мы остановились на привлекательной внешности детектива с очень крутой прической, – говорит Конте. – Олдис красив, поэтому ему не нужен был грим, нам пришлось изобразить на его лице всего лишь несколько ран, полученных во время драки с Человеком-невидимкой». У Сидни же должна была быть особая внешность. «Она выглядела типичной школьницей, у которой растрепанные волосы торчали во все стороны, что намекало на переживаемые ею трудности переходного возраста, – говорит Конте. – Ли предложил отличную идею – добавить несколько оригинальных цветных прядей в прическу».
Для написания неповторимой музыки к «Человеку-невидимке» был приглашен известный композитор Бенджамин Уоллфиш, автор музыки к таким картинам, как «Бегущий по лезвию 2049», «Шазам!» и франшиза «Оно», который получил за свои композиции множество премий. С самого начала Уоннелл четко объяснил, что он не хотел услышать в своем фильме. «Я не хотел, чтобы в фильме звучали громкие струнные аккорды или ударные инструменты, которые недвусмысленно подсказывали бы вам, когда нужно начинать дрожать от страха», – говорит Уоннелл. Комментируя желание Уоннелла, который говорил о необходимости «дать в этом фильме как можно больше свободы…», Уоллфиш поясняет, что режиссер имел в виду следующее: «Речь шла о ритмичном использовании молчания, и это означало, что, как только музыка начинает звучать, любой жест, само появление музыки будут казаться необычными, почти экстремальными. Вы как бы не доверяете этому молчанию, этому отсутствию музыки, что может служить своего рода аналогией предполагаемому присутствию Эдриана Гриффина в фильме». «Я также хотел использовать только струнные инструменты, – продолжает Уоллфиш, – чтобы музыкантам пришлось играть на пределе своих возможностей без поддержки полноценного оркестра. Это мое решение также можно было рассматривать как дань уважения одному из моих кумиров в мире музыки – великому Бернарду Херрманну, автору саундтрека к “Психо”: именно такая музыкальная стилистика давала возможность передать поистине хичкоковский масштаб фильма».
Анализируя путь, пройденный Сесилией (от утраты ею способности принимать решения и до возврата ее прежнего «Я»), композитор пытается найти наиболее выразительные музыкальные средства для убедительного описания ее пути. «“Тема Сесилии”, простая мелодия для виолончели и струнных, – говорит Уоллфиш, – написана для того, чтобы служить Сесилии музыкальным напоминанием о ее прежнем здравомыслии именно тогда, когда вся ее жизнь рушится. В фильме вы услышите эту мелодию всего несколько раз: она звучит во время критических событий, происходящих в ее жизни. Через фильм также проходит и мелодия для фортепиано, она повторяется несколько раз. В ней чувствуется что-то созидательное и настойчивое, напоминающее героине о той внутренней силе, которая сохраняет ее как личность, несмотря на все несчастья и испытания, и которая в итоге приводит ее к победе». Поскольку режиссер хотел создать музыкальное пространство для антигероя, который в фильме физически отсутствует, композитору пришлось очень избирательно отнестись к подбору музыкальных элементов в сквозной теме Эдриан/Человек-невидимка; решение этой задачи оказалось для композитора сложным еще и потому, что он обратился к таким музыкальным элементам, которые ранее он не использовал для развития темы злодея: «Для музыкальной характеристики Эдриана нужна была даже не мелодия, а, скорее, некоторый музыкальный символ, который в буквальном смысле слова подкрадывался бы к вам, – говорит Уоллфиш. – Музыкальное отражение Человека-невидимки – это полностью электронная музыка, и когда она набирала силу, мы старались заполнить ею, насколько это было возможно, наиболее драматические повороты сюжета, описывающие безжалостные удары злодея».
три новые экранизации Герберта Уэллса — Российская газета
Выдающийся фантаст Герберт Уэллс, оказавший в своё время беспрецедентное влияние не только на жанр хоррора, но и вообще на мышление современников, продолжает будоражить умы по сей день. Его истории, трансформируясь, но не отрываясь полностью от своего автора, снова и снова возвращаются на большие и малые экраны. Не сказать чтобы особенно успешно в последнее время, увы. Вот три последних на данный момент произведения, вдохновлённых творчеством английского писателя — одно вышло в кинотеатрах совсем недавно, два других — сериалы, появившиеся в 2019 году.
«Человек-невидимка»
Фото: kinopoisk.ru
Сейчас все кому не лень делают перезапуски древней классики. Вот и студия Universal в 2017-м перезапустила свою культовую Вселенную монстров фильмом «Мумия». Провалившимся с оглушительным треском. Но студия не сдалась и продолжила «Человеком-невидимкой» — в весьма своеобразной трактовке.
Злоключениям горе-учёного, нашедшего способ стать недоступным человеческому глазу, посвящена целая гора фильмов, так или иначе ориентирующихся на роман Уэллса. Началось всё с картины Джеймса Уэйла 1933 года, запустившего легендарную серию, где нашлось место даже комедиям, а всевозможные невидимки меняли пол, профессию и социальный статус. В 2020 году невидимка оказался банальным психом-абьюзером, не нашедшим своему изобретению лучшего применения, чем преследование своей бывшей.
Бывшую играет Элизабет Мосс, и фокус на её нестандартной внешности — само по себе сомнительное художественное решение, ведь к этому моменту не все ещё оправились от «Рассказа служанки». Но основным недостатком третьей ленты австралийца Ли Уоннелла (до этого снявшего дурацкий третий «Астрал» и довольно неплохой кибербоевичок «Апгрейд») является написанный им же сценарий — дырявый как решето и глупый, как пожилая корова.
Следование модным феминистским трендам, конечно, привлекло повышенное внимание к ленте, но едва ли могло спасти её — так же, как в случаях новых «Ангелов Чарли» и прочих «Хищных птиц».
«Война миров»
Фото: kinopoisk.ru
Так совпало, что в 2019 году почти одновременно на свет появились сразу два сериала с одним и тем же названием и сюжетной основой. Один из них сняли на родине писателя. BBC сохранил и оригинальный сеттинг — начало XX века.
Но следовать тексту авторы трёхсерийного телешоу отчего-то не решились. Сохранили зловещие треножники — и на том спасибо, но вот сюжет перелопатили, причём совершенно неясно — зачем. В итоге превратив историю о выживании в нелепую и донельзя затянутую мыльную оперу. Сценаристы насочиняли целую кучу дополнительных линий, в основном связанных с проблемами в отношениях героев, и даже хороший каст — Роберт Карлайл, Руперт Грейвс и другие — ничего тут исправить не может.
Если англичане сохранили время и место действия, приправив сюжет изрядной порцией бестолковой отсебятины, то франко-британо-американский сериал Fox и Canal+ из отсебятины состоит полностью. Собственно, с книгой Уэллса, помимо названия, его связывает инопланетная атака — а дальше совсем самостоятельная история разворачивается по обе стороны Ла-Манша.
Здесь нет даже треножников, которые зачем-то заменили на некое подобие механических собак Брэдбери (такая компенсация за безобразную экранизацию «451 градуса по Фаренгейту»?).
В центре внимания — несколько выживальщиков с семьями. Интернациональный актёрский состав радует глаз: одни из главных ролей — у таких звёзд, как Гэбриел Бирн и Элизабет Макговерн.
Что могло пойти не так? Да всё, собственно. Живописания вторжения и каких-либо впечатляющих спецэффектов не ждите. А ждите неимоверно тягучий постапокалипсис с бесконечным выяснением отношений (и это при живых «Ходячих мертвецах»!). Да-да, здесь примерно то же самое, только это не трёхсерийный мини-сериал, а полноценный сезон на восемь серий — да ещё и с открытым финалом, явно намекающим на продолжение. Упаси нас бог.
Текст на сайте «Года литературы»
Человек-невидимка Фон | GradeSaver
Эти заметки были добавлены членами сообщества GradeSaver. Мы благодарны за их вклад и призываем вас сделать свой собственный.
Как и многие его романы, роман Герберта Уэллса 1897 года Человек-невидимка был сосредоточен вокруг безумного ученого-главного героя; эксцентричный персонаж, человек по имени Гриффин, изобретает формулу невидимости, которая основана на показателе преломления света тела, и, как следует из названия, она работает, делая его полностью невидимым.Уэллс чувствовал сильное родство с Человеком-невидимкой; когда он довольно регулярно чувствовал себя невидимым в своей жизни и часто размышлял, заметит ли кто-нибудь, если однажды он полностью исчезнет.
Гриффин страстно любит случайные акты ужасного насилия и убийства, и то и другое стало значительно проще, поскольку никто не видит, как он их выполняет. Несмотря на жанр ужасов, книгу иногда считают произведением молодежной беллетристики, и сам Уэллс утверждал, что он брал рассказы, которые понравились бы детям, и переработал их, чтобы они понравились взрослым.Вдохновением для этого конкретного романа послужила книга У. С. Гилберта «Опасности невидимости». Он также был очарован утверждением Платона о том, что человек, обладающий силой невидимости, может делать все, что хочет, не опасаясь возмездия.
На первый взгляд Человек-невидимка — это именно то, что написано на литературной банке; это история о человеке, который становится невидимым. Однако за семантикой названия скрывается история человека, который чувствует, что он не очень хорошо вписывается в общество, и который чувствует, что никто не заботится о нем, или замечает, есть он там или нет.Это также во многих смыслах книга по философии, поскольку она представляет собой развитие собственной интерпретации Уэллсом платоновских теорий свободы воли, правильного и неправильного, поскольку они относятся к человеку, которого сделали невидимым.
Неудивительно, что роман захватил воображение публики, не в последнюю очередь потому, что все мы когда-то представляли, чем мы могли бы заняться, если бы нам дали на день мантию-невидимку. Первая большая экранизация появилась в 1933 году режиссером Джеймсом Вейлом с Клодом Рейнсом, стойким приверженцем фильмов ужасов, в главной роли.Он даже был адаптирован Болливудом с кумиром Болливуда Кришной в роли Гриффина.
Уэллс считается крестным отцом научной фантастики, хотя сам он социолог и кабинетный ученый, искренне желавший продвинуть мир вперед, чтобы человек мог реализовать свой потенциал. Он даже создал план системы компьютерной связи, которая выглядит как предшественник Интернета. До написания Человек-невидимка Уэллс опубликовал два других научно-фантастических романа: Машина времени, и Остров доктора Моро. Уэллс был четырехкратным номинантом Нобелевской премии по литературе.
Обновите этот раздел!
Вы можете помочь нам, пересматривая, улучшая и обновляя эта секция.
Обновить этот раздел
После того, как вы заявите права на раздел, у вас будет 24 часа на отправку черновика. Редактор рассмотрит заявку и либо опубликует ее, либо оставит отзыв.
О человеке-невидимке
Информация о
Человек-невидимка
«В нашем обществе негр нередко испытывает ощущение, что он вообще не существует в реальном мире.Он, скорее, существует в кошмарных фантазиях белого американского разума как фантом, которого белый разум непрестанно стремится, грубыми и тонкими средствами, убить ». (« Американская дилемма: обзор », Shadow and Act )
Эта цитата из рецензии Ральфа Эллисона на книгу шведского социолога Гуннара Мюрдала Американская дилемма (в которой исследуются корни предрассудков и расизма в США) предвосхищает предпосылку книги Человек-невидимка : Расизм — разрушительная сила, обладающая силой делают черных американцев практически невидимыми.
Провозглашенный как роман, который «изменил форму американской литературы», Человек-невидимка прослеживает кошмарное путешествие его безымянного рассказчика от его школьных и студенческих дней на Юге до его мучительных переживаний на Севере в качестве члена Братства , мощная организация, которая стремится бороться за справедливость и равенство для всех людей, но на самом деле эксплуатирует черных и использует их для продвижения своей собственной политической программы. Описывая на протяжении всей жизни борьбу одного человека за формирование чувства идентичности как черного человека в белой Америке, Эллисон иллюстрирует могущественные социальные и политические силы, которые сговорились удержать чернокожих американцев «на их месте», отказывая им в «неотъемлемом праве на жизнь, свободу. , и стремление к счастью «гарантировано всем американцам.(Как отмечали многочисленные историки, Конституция США прямо исключает чернокожих американцев, которые до 1865 года воспринимались не как мужчины, а как собственность.)
Часто описываемый как bildungsroman , или история взросления, Человек-невидимка — это рассказ о поисках чернокожего человека идентичности и видимости в белой Америке. Убежденный, что его существование зависит от получения поддержки, признания и одобрения белых, которых его учили рассматривать как могущественных, превосходящих существ, контролирующих его судьбу, рассказчик тратит почти 20 лет, пытаясь утвердить свою человечность в обществе. что отказывается видеть в нем человека.В конце концов, он понимает, что должен создать свою собственную идентичность, которая зиждется не на принятии белых, а на его собственном принятии прошлого. Хотя Человек-невидимка получил престижную Национальную книжную премию, некоторые чернокожие считают, что роман увековечивает стереотипы чернокожих. Кроме того, некоторые чернокожие ученые критиковали роман за то, что он недостаточно «революционен» и неточно отражает «опыт чернокожих». Отношение Эллисона к этим критикам, пожалуй, лучше всего резюмируется в его классическом ответе репортеру во время интервью 1973 года: «Я буду своего рода боевиком.Черные феминистки также раскритиковали роман, указав на отсутствие положительных женских персонажей и отметив, что все женщины в романе — проститутки, сексуальные объекты или сиделки. Несмотря на эту критику, роман Эллисона считается классикой американской литературы. пользовались огромной популярностью.
Опубликованный в 1952 году, более чем за десять лет до того, как Закон о гражданских правах 1964 года объявил расовую сегрегацию незаконной, журнал Invisible Man получил высокую оценку за новаторский стиль и уникальную трактовку спорных вопросов.Насилие и расовая напряженность, изображенные в Человек-невидимка , предвещают насилие, порожденное Движением за гражданские права в городах по всей территории США. Действие Человек-невидимка охватывает приблизительно 20 лет, прослеживая жизнь рассказчика с момента его окончания средней школы в Гринвуде, на юге страны. Каролина, о его участии в Гарлемском бунте 1943 года. Прослеживая путь рассказчика от сельского юга к городскому северу, роман имитирует движение рассказов о рабах , автобиографий, написанных ранее порабощенными черными африканцами, которые прослеживают пути их побега. от рабства на Юге к свободе на Севере.Одним из самых известных повествований о рабах является автобиография Фредерика Дугласа, Рассказ о жизни Фредерика Дугласа , , американского раба , опубликованная в 1845 году. Этот факт важен для нашего понимания Invisible Man , потому что Фредерик Дуглас ( как дед рассказчика) символизирует призрак рабства, на которое ссылаются в нескольких критических точках романа.
Путь рассказчика также прослеживает путь тысяч чернокожих южан, которые переехали на север в 1930-40-е годы в поисках лучшей работы и новых возможностей во время Великого переселения народов.
Звонок и ответ — концепция, уходящая корнями в традиционные негритянские проповеди, в которых страстный звонок пастора вызывает столь же страстный ответ со стороны общины — это один из определяющих элементов афроамериканской литературы. Имея это в виду, Invisible Man можно рассматривать как ответ на стихотворение Лэнгстона Хьюза «Гарлем», которое ставит вопрос: «Что происходит с отложенным сном? .. Взрывается ли он?» По словам Эллисона, который также исследует миф об американской мечте, ответ — громкое: «Да!» Помимо Лэнгстона Хьюза, двумя авторами, оказавшими наибольшее влияние на стиль письма Эллисона, были Т.С. Элиот и Ричард Райт. Эллисон был особенно заинтригован стихотворением Элиота Wasteland , в котором исследуются духовные пустоши современного общества, а также знаменитым протестным романом Райта Native Son и его научно-популярной работой 12 миллионов черных голосов , которую Эллисон считал даже мощнее родной сын . На Эллисона также оказали влияние научно-фантастический роман Герберта Уэллса « Человек-невидимка» и рассказ Ричарда Райта «Человек, который жил под землей».«
Сложный, многослойный роман Человек-невидимка может быть прочитан как аллегория (история с буквальным и символическим смыслом, которую можно читать, понимать и интерпретировать на нескольких уровнях), которая прослеживает опасное путешествие рассказчика. от невинности к опыту и от слепого невежества к просветленному осознанию. Человек-невидимка также можно прочитать как квест-рассказ . Подобно «Одиссее » Гомера и «Божественной комедии » Данте — обе упоминаются в романе — «Человек-невидимка » включает в себя символическое путешествие в подземный мир, где рассказчик должен встретиться и победить различных монстров, таких как Брат Джек, и преодолеть, казалось бы, невозможные испытания, чтобы вернуться домой.
Использование Эллисоном перевернутой реальности для создания мира, отражающего реальность белого мира, является ключевым структурным элементом в Invisible Man . В мире рассказчика черное — это белое, верх — это низ, свет — тьма, а безумие — это здравомыслие. Это структурное устройство используется, чтобы проиллюстрировать, что чернокожие из-за их воспринимаемого статуса как более низкого в американском обществе часто переживают совершенно иную реальность, чем белые, создавая иллюзию того, что черные и белые живут в двух разных мирах.Американская мечта белого человека — это кошмар черного человека, а поведение, которое считается нормальным для белых, считается ненормальным (или сумасшедшим) для черных. Ключевым примером является заключительная сцена романа: рассказчик возвращается в свой подземный дом, подвал (угольный погреб) жилого дома, предназначенного только для белых. Хотя это можно рассматривать как физическое движение вниз в темноту и отчаяние, в перевернутой реальности рассказчика его возвращение в свою подземную среду обитания иллюстрирует психологическое движение вверх к осознанию и просветлению.
В отличие от обычных романов, которые представляют серию связанных последовательных событий, Человек-невидимка состоит из серии, казалось бы, не связанных между собой сцен или эпизодов, часто выражаемых в форме рассказов или проповедей, связанных только комментариями и наблюдениями рассказчика. Таким образом, структура романа отражает структуру джазовой композиции: игроки выходят вперед, чтобы исполнить свои импровизированные соло, а затем отступают, чтобы присоединиться к своей группе.
Структура также имитирует устную традицию и дописьменных обществ.Их истории, передаваемые из поколения в поколение, воплощают культуру и историю народа. В романе историю каждого персонажа можно рассматривать как урок, который способствует росту и осознанию рассказчика, приближая его к пониманию культуры и истории своего народа.
Genre Mastery and True Terror: Leigh Whannell’s The Invisible Man
Человек-невидимка — редкий жанр кино. Когда критики используют термин «жанровый фильм», это обычно сокращенное обозначение подмножества жанров с сомнительной репутацией; Конечно, серьезные драмы для взрослых и исторические биографические фильмы — это жанры, но их никогда не называют «жанровыми фильмами».Но я совершенно сознательно использую этот термин для описания третьего фильма Ли Уоннелла, потому что он отказывается закрепляться в одном жанре. Начавшись как фильм ужасов, а затем превратился в параноидальный триллер и, в конечном итоге, но вкратце, в боевик, Человек-невидимка является демонстрацией очевидной любви сценариста-режиссера к жанровому кино и контроля над связанным с ним ремеслом.
Если вы видели Upgrade, это не должно быть сюрпризом. Что отличает Upgrade от своих собратьев-мести, так это очевидное понимание того, как ключевые условности жанра превращаются в неизбежность.Практически каждый боевик, основанный на мести, работает одинаково: с нашим главным героем случаются плохие вещи, и они шаг за шагом прокладывают себе путь через серию плохих парней (часто — целую преступную организацию), прежде чем побеждать — или, иногда, потерпеть поражение — большое зло. По сути, как только события идут в ход, сюжетная дуга оказывается на рельсах, и главный герой никогда не может решить выйти из поезда (достаточно разумно; например, как только вы начнете убивать членов мафии, вы действительно не сможете вернуться к тому, чтобы отбросить назад на диване над реалити-шоу.Ваннелл ловко превратил в настоящего антагониста из Upgrade в механизм такой неизбежности, придав тропам жанра голос и силу — и, в процессе, продемонстрировав тонкое понимание того, что заставляет эти фильмы работать.
Человек-невидимка — еще более впечатляющее достижение. Отчасти это связано с уровнем сложности. В фильме знаменитый злодей предстает в образе призрака домашнего насилия, невероятно мощного, невероятно жестокого человека, который симулирует собственную смерть и принимает покров невидимости, чтобы мучить и мучить свою партнершу, Сесилию (Элизабет Мосс).Это не аллегория домашнего насилия; это просто фильм о домашнем насилии от первого кадра до финальных титров. В этом контексте Уоннелл применяет свой обширный опыт в жанровых условностях, чтобы воплотить беспомощную, ужасающую реальность попадания в ловушку ядовитых, жестоких отношений.
Примерно для первой трети фильма это фильм о доме с привидениями. Кинематографист Стефан Душчио перемещается по пустым коридорам или задерживается в пустых комнатах. Это не только для того, чтобы вызвать страх перед скрывающимся, невидимым невидимым антагонистом, но и для того, чтобы признать, что травма Сесилии оставляет ее с вездесущим чувством опасности даже в, казалось бы, безопасных местах.Это ясно видно повсюду; та же кинематографическая грамматика используется, когда Сесилия убегает от своего партнера Адриана (Оливер Джексон-Коэн). Тайно накачав его наркотиками, ее попытки тихо выскользнуть из их внушительного особняка были сняты с частыми зловещими сценами, ожидающими его появления. Когда она прячет дом своего друга, Джеймса (Алдиса Ходжа), эта травма проявляется из-за агорафобии, из-за которой она не может даже забрать почту из почтового ящика.
Строительство дома с привидениями — помимо того, что оно ужасно пугающе, — также позволяет Уоннеллу умело перенастроить суть этого жанра.Фильмы о домах с привидениями рассказывают о извращении домашнего обихода, но обычно это реализуется в очень пригородной манере среднего класса — будь то страх домашнего вторжения или страх менее удачливых, которых вы изгнали (см. Индейские могильники и нравиться). Здесь извращение домашнего хозяйства сосредоточено в домашнем хозяйстве; Что может быть более пугающим разрушением внутренней безопасности, чем дестабилизирующее насильственное присутствие в центре семейной ячейки? Не то чтобы Уоннелл был первым, кто связал этот жанр с насилием в семье, но в сочетании с его очевидным искусством в этом жанре это очень эффективный подход.
Примерно на трети фильма Человек-невидимка переключает передачи. Это не произвольный сдвиг. Когда Адриан перестанет использовать свою невидимость для коварных мучений и перейдет к откровенному насилию — душит Сесилию и бросает ее по кухне — становится ясно, что более тонкие нити жанра дома с привидениями больше не подходят. Теперь уверен, что Адриан жив и невидим — но не может убедить друзей, семью или авторитетных лиц без каких-либо доказательств — фильм приобретает черты триллера.
(Примечание: хотя один из основных способов пыток Адриана — это газлайтинг Сесилии, Человек-невидимка , к счастью, избегает игры с фразой «она сумасшедшая или это действительно происходит?», Столь распространенной в подобных триллерах; это ясно с самого начала что в доме есть невидимое присутствие.Хотя я большой поклонник этого образа, сделанного правильно, было бы в лучшем случае эксплуатировать фильм о домашнем насилии, где газлайтинг так часто является частью образа действий насильника.)
Как бы я ни был очарован фильмом о доме с привидениями, переход к триллеру — это разумно и необходимо. Поддерживать беспомощность Сесилии дольше было бы медвежьей услугой по отношению к персонажу; она вряд ли просто заснет, если узнает , что ее жестокий партнер прячется в ее комнате (хотя, конечно, — реальность для тех, кто попал в ловушку оскорбительных отношений). Есть ужасающая серия сцен, когда Сесилия пытается убедить своих близких в правде, но ее постоянно подрывают махинации Адриана — будь то отправка оскорбительных писем членам семьи из ее аккаунта или создание видимости, будто она нападает на детей своих друзей. .
Опять же, Ваннелл берет суть жанра и вместо того, чтобы пытаться заново изобрести его, просто калибрует его в соответствии со своими целями рассказчика. Лучшие триллеры — это про бесправия ; главный герой, который знает правду, но не может ничего с этим поделать из-за силовых структур, которые отказываются слушать или действовать. В обществе, где женщин постоянно наказывают за попытки избежать жестокого обращения, подталкивают к бездомности и тому подобное, это ужасающе эффективно.
Только в последние полчаса фильма или около того, мастерство Уоннелла в жанре немного спотыкается. После того, как Сесилию отправили в психиатрическую больницу — обычное место назначения главных героев триллеров — фильм снова меняется. На этот раз он превращается в боевик, в котором невидимый антагонист отправляет несколько охранников, пока Сесилия пытается вырваться из своего тяжелого положения. Технически эти сцены, несомненно, интересны; Ваннелл продемонстрировал способность к оригинальным последовательностям действий в Upgrade, , и этот талант здесь полностью проявился.
Что несколько ограничивает этот участок пленки, так это испарение напряжения, которое нарастало повсюду. Боевики захватывающие, но в основе своей построены вокруг агентства . Внезапно Сесилия чувствует себя менее уязвимой, более сильной. Это осознанный выбор — Человек-невидимка, , хотя и не боится нанести удар, не так мрачен, как мог бы, — но синхронность между темой и жанровыми образами, очевидная в первых двух третях фильма, подрывается.Я думаю, что в конечном итоге это делает фильм более приятным, но, возможно, более мрачный подход сделал бы фильм лучше — если бы я не торопился смотреть снова.
Я хвалил Ли Уоннелл за тысячу прямых слов, но стоит выделить минутку, чтобы выделить работу Элизабет Мосс. Неудивительно, что она здесь превосходна — она всегда так хороша, — но трудно представить, что The Invisible Man так хорошо работает без ее приверженности своему персонажу.Большая часть фильма проводится просто наблюдая, как Мосс взаимодействует с ничем, , и при этом никогда не бывает фальшивых нот. Ее полное воплощение огромного давления и прошлых травм, давящих на Сесилию, гарантирует, что фильм работает так же хорошо, как и он.
Как это:
Нравится Загрузка …
Как «Человек-невидимка» Ральфа Эллисона пересказывает историю чернокожих американцев для культурного мейнстрима
Эллисон использует точные и подробные изображения, изображающие многие аспекты жизни и культуры чернокожих американцев, в Invisible Man , что свидетельствует о его успехе и всеобщем признании.Об этом свидетельствуют многие ученые. Ирвинг Хоу (1952), критик New York Times, пишет, что Invisible Man «пропитан негритянской жизнью, разговорами, музыкой». Томас Джарретт (1954), заслуживающий внимания английский ученый, пишет, что в романе «умело вплетено эффективное описание южной сельской жизни, этап негритянской студенческой жизни и острый… взгляд на жизнь в Гарлеме» (стр. 422).
Локк (1953) занимает смелую позицию, говоря, что «[ Invisible Man ] на самом деле является одним из лучших интегрированных описаний взаимодействия между белыми и неграми в американском обществе, которые когда-либо были представлены» (стр.35). А автор и ученый Терман Б. Оданиэль пишет, что «[ Invisible Man ], возможно, является наиболее сбалансированным, наиболее полным и всеобъемлющим образом американского негра, который когда-либо был представлен любым современным писателем» (цитируется по Reilly, 1970). , стр.94). Эти голоса демонстрируют широту и глубину включения Эллисоном точных культурных деталей в свой роман. Он пишет с точки зрения, основанной не только на его наследии, но и на его исследованиях повседневной жизни чернокожих американцев.
Одним из исследовательских начинаний Эллисона было трудоустройство в качестве писателя и ученого в Федеральном писательском проекте Управления прогресса работ, утвержденном президентом Франклином Д. Рузвельтом. Это дало Эллисону непосредственный опыт и понимание различных элементов черной американской культуры. Настолько, что, по словам Эрика Дж. Сандквиста (1995), профессора американской литературы в Университете Джона Хопкинса, «Эллисон стал ведущим литературным летописцем культурной трансформации чернокожего Нью-Йорка в первой половине -х годов века. » (п.104). Эллисон погрузился в жизнь чернокожих американцев, живущих в Гарлеме, и лично стал свидетелем воздействия миграции, рабства, индустриализации, расизма и сегрегации на его культуру.
Яркой культурной темой, присутствующей в Invisible Man , является миграция чернокожих американцев с Юга на Север. Главный герой сам совершает это путешествие, как и Эллисон, а до него бесчисленные чернокожие американцы. «Миграция афроамериканцев с аграрного Юга в городские районы промышленного Севера — одно из самых значительных событий в истории афроамериканцев» (Sundquist, 1995, стр.101).
Главный герой Эллисона в Человек-невидимка наталкивается на сцену, в которой старую чернокожую американскую пару выселяют из их квартиры в Гарлеме, и описывает их вещи. «Мой взгляд упал на пару грубо вырезанных и отполированных костей,« колотых костей », которые используются для сопровождения музыки на кантри-танцах» (Ellison, 1952, p. 271). В той же сцене рассказчик наталкивается на набор бесплатных статей из Мейкона, штат Джорджия, и начинает так сильно вспоминать, что его начинает тошнить, потому что он наполнен образами черной американской истории.Он отождествляет себя со своей историей и дорожит ею, как человек страдает: «гниющий зуб, который предпочел бы страдать бесконечно, чем вынести кратковременную резкую вспышку боли, которая знаменует его удаление» (Ellison, 1952, p. 271).
Эллисон указывает здесь, в этом отрывке, на два явления; 1) что культурные пережитки южной сельской жизни чернокожих американцев остались от миграции черных американцев в такие места, как Гарлем, и 2) что эти элементы культуры настолько неотъемлемы в идентичности психики чернокожих американцев, что они, даже если они болезненны, являются лелеять и сильно влиять на то, кто такие черные американцы.
Главный герой Эллисона был неразрывно связан с сельской чернокожей американской идентичностью, но эти связи также причиняли ему боль, и боль, вызванная воздержанием от принятия чернокожей американской культуры, многократно проявляется в Invisible Man . Например, главный герой встречает продавца сладкого картофеля в Гарлеме и описывает «тонкую спираль дыма, которая медленно доносила до меня запах печеного батата, вызывая укол быстрой ностальгии. Я остановился, как будто был поражен выстрелом, глубоко вдохнул, вспомнил, мой разум вернулся », и это возвращение домой, на юг, возвращается в сознание рассказчика (Ellison, 1952, p.262). Эллисон часто напоминает читателю о связях с южной жизнью многих чернокожих американцев. Он также подчеркивает их попытки разорвать эти связи.
Например, вернемся к школьным временам, изображенным в Человек-невидимке . Важно увидеть, как Эллисон изображает Букера Т. Вашингтона и его персонажа в романе. Сандквист (1995) пишет, что «главы, посвященные жизни чернокожих в колледже, являются … средством для Эллисона анатомировать … расовую и классовую иерархию, давление ассимиляции, презрение к народной культуре и личное возвышение, которое также можно найти в черный колледж, основанный Букером Т.Вашингтон »(стр. 18).
Присутствует в Таскиги и засвидетельствован его главным героем в вымышленном университете — знаменитая статуя Вашингтона и его раба. Статуя изображает Вашингтона, снимающего вуаль с глаз и спины раба, но рассказчик Эллисона задается вопросом, действительно ли вуаль не опускается на глаза ничего не подозревающего человека (Эллисон, 1952, стр. 36).
Это противоречие возникает в результате той культурной чистки, которая происходит в американских университетах чернокожих по всей территории Соединенных Штатов, чему способствует доктрина Вашингтона и другие подобные мысли.Молодые чернокожие американцы из университетов по всей стране были помещены в среду, в которой имело место полное отсутствие их культурного наследия. Черный американский поэт и ученый Лэнгстон Хьюз пишет: «В течение многих лет те из нас, кто читал негритянские газеты или имел друзей, преподающих в наших школах и колледжах, довольно хорошо осознавали отсутствие личной свободы, которая существует в большинстве негритянских кампусов. »(Цит. По: Сандквист, 1995, стр. 58). Это отсутствие свободы было частью движения по внушению молодых чернокожих американцев новому образу жизни, который привел их к образу жизни мейнстрима Америки и вынудил их отказаться от элементов своей культурной идентичности.
Кроме того, Эллисон демонстрирует лицемерие, связанное с этим движением, чтобы отбраковать черную американскую культуру от чернокожих, когда его рассказчик в момент истерии понимает, как легко можно было бы уничтожить доктора Бледсо перед его белыми филантропами, если бы он просто столкнулся с элементы его южного прошлого (Эллисон, 1952, с. 265). Главный герой воображает, что, просто разоблачая восхищение доктора Бледсо обычной пищей черных американцев на юге, все белое сообщество поймет, что он дурак, и пишет: «Я обвиняю вас в том, что вы занимаетесь грязной привычкой. «Бледсо!», — эта привычка заключается в поедании детенышей или свиного кишечника, — «еженедельные газеты нападут на него.Подписи над его фотографией: Выдающийся педагог возвращается к полевому ниггеризму! Его соперники осудили бы его как плохой пример для молодежи »(Ellison, 1952, p. 265). Этот отрывок раскрывает немного стыда, который испытывали некоторые чернокожие американцы за свое прошлое, и их веру в необходимость сокрытия своего культурного наследия.
Хотя это произошло по многим причинам, одна из них, несомненно, заключалась в том, что образованные черные американцы мельком увидели часть более широкой картины, происходящей в Америке, и они знали, что власть имущие не предписывают сельский культурный опыт.Этот позор — повторяющаяся тема в Invisible Man . По словам Эллисона, этого не должно быть, и его рассказчик спрашивает: «Что и сколько я потерял, пытаясь сделать только то, что от меня ожидали, вместо того, что я сам хотел сделать?» (Эллисон, 1952, с. 265). Эллисон раскрывает через момент прозрения и ясности своего рассказчика, что не только допустимо обладать историей, которая есть у чернокожих американцев, но и что они потеряны без нее как народ.
Еще один яркий пример черной американской культуры, проиллюстрированный в Человек-невидимка , — это сельский фермер или издольщик.Эллисон изображает этот аспект истории чернокожих американцев в штатах в то время, когда рассказчик и известный белый филантроп посещают дом Джима Трублада. «Нас смущали земные гармонии, которые они пели, но, поскольку [белые] посетители были в восторге, мы не осмеливались смеяться над грубыми, высокими, жалобно звериными звуками, которые издавал Джим Трублад, когда возглавлял квартет» (Эллисон, 1952, стр. 46). ).
Здесь Эллисон опирается на свой опыт в Таскиги и разоблачает менталитет студентов, которые были там по отношению к своим собратьям-чернокожим американцам, которые жили жизнью, которой они стыдились, и пишет: «Как все мы в колледже ненавидели чернокожих… пояса народ, «крестьянин» в те дни! » (Эллисон, 1952, стр.46). Этот менталитет существовал в результате усилий таких людей, как Вашингтон, тех, кто хотел лишить чернокожую американскую культуру этих аспектов сельского наследия. Эллисон объясняет, почему это происходит, когда он заявляет: «Я не понимал в те дни, когда я еще не был невидим, что их ненависть, как и моя тоже, была обвинена в страхе» (Ellison, 1952, p. 46). Этот страх перед историей чернокожих американцев коренится в убеждении, что если эти аспекты жизни чернокожих американцев будут засвидетельствованы публикой, то они как целая раса будут дискредитированы и осуждены в большей степени, чем они уже были.
Наконец-то у нас есть Братство Эллисона. Эта организация возникает в Человек-невидимка , когда наш рассказчик находится в Нью-Йорке и ищет возможность оправиться от своих недавних неудач. К нему обращается один из членов Братства после произнесения мощной речи, которая заставляет его собратьев-черных американцев быть на высоте и действовать — именно в таких людях Братство, кажется, нуждается. Ученые и критики утверждали, что Братство является символом коммунистического движения в Гарлеме, с которым Эллисон был связан в течение короткого периода времени.Орвилл Прескотт (1952) в статье для New York Times утверждает, что «Братство — благозвучный синоним коммунистической партии мистера Эллисона … Мистер Эллисон, очевидно, знает, о чем он говорит». Работа Эллисона с Коммунистической партией в Гарлеме стала трамплином для его писательской карьеры, и он использует свой опыт, чтобы изобразить природу партии через опыт своего главного героя.
Элементы черной американской культуры, которые Ральф Эллисон выбирает изобразить в Человек-невидимка , важны, они намекают на борьбу, которую многие чернокожие американцы пережили в то время и продолжают испытывать сегодня.Здесь идет борьба между культурами, которую Эллисон желает довести до всеобщего сведения. В течение этого исторического периода многие чернокожие американцы столкнулись с тем, что казалось односторонним решением: либо сохранить культурную самобытность своего прошлого, либо отказаться от нее и принять культурную самобытность мейнстрима Америки. .
Многие могут возразить, что такая же экзистенциальная борьба существует и сегодня. Эллисон в своем романе демонстрирует, что такое разделение идентичностей практически невозможно, и что существует пагубное воздействие на человека, который пытается это сделать.Герой в своем романе задает вопрос: «Теперь, когда мне больше не стыдно за то, что я всегда любил… Что и сколько я потерял, пытаясь делать только то, что от меня ожидалось, вместо того, что я сам хотел делать?» (Эллисон, 1952, с. 266).
Эллисон изображал противоречивые аспекты черной американской культуры своего времени. Он поднял эмоции вины и сожаления, проиллюстрировал попытку своих персонажей отделить аспекты его культуры от собственной личности. Поступая таким образом, Эллисон сшивает воедино ранее отдельные идентичности интеллектуалов и сельских жителей, чернокожих американцев с Севера и Юга.Его цель в этом — не только бросить вызов господствующему мнению американцев о чернокожих американцах, но и устранить культурный разрыв между этими двумя конфликтующими аспектами культурной идентичности в черном американском сообществе.
Это точное изображение элементов черной американской культуры — то, что отличает Invisible Man от обычного романа. Мы не можем просто сказать, что Invisible Man — это великая художественная литература, и двигаться дальше, роман точно выводит существование чернокожих американцев в новый свет.Это различие так важно. Эллисон раскрывает свой опыт взаимоотношений между черной американской культурой и основной американской культурой таким образом, чтобы бросить вызов стереотипам дня; например, что чернокожие американцы не обладают таким же интеллектуальным и жизненным опытом, как мейнстримная Америка. Эллисон считает своим долгом писать в такой манере для улучшения своей собственной культуры и роста американской культуры в целом. Именно это взаимодействие мейнстрима и индивидуальной точки зрения лежит в основе автоэтнографии.
Искусство не создается в вакууме. Итак, что вдохновило стиль Invisible Man — его жанр, настроение и эстетика? Почему Эллисон решил написать роман? Ответ на этот вопрос лежит в анализе начала писательской карьеры Эллисона и его глубокого увлечения поэтами и писателями 18 и 19 веков.
Сила романа стала очевидна для Эллисона, когда он начал развиваться как писатель. Он вдохновлялся литературными условностями из уважения к наиболее выдающимся авторам и поэтам западной культуры.Эллисон заявляет, что «я заинтересовался письмом посредством непрерывного чтения» и что книга Т.С. Элиота The Waste Land «тронула и заинтриговала меня … Негритянский писатель »(Chester & Howard, 1955). Профессор Алан Надель из Университета Кентукки отмечает, что «Эллисон был глубоко озабочен литературным каноном и своим отношением к нему» (цитата из Tracy, 2004, p. 143).
Когда Эллисон начал расширять свою писательскую карьеру в Гарлеме, он осознал, что для того, чтобы участвовать в литературном каноне высокоуважаемых авторов, он должен принять литературные традиции таких авторов, которые предшествовали ему.Эллисон достиг этого благодаря изучению Джозефа Конрада, Джеймса Джойса, Достоевского, Генри Джеймса, Твена, Элиота, Гертруды Стайн, Хемингуэя, Диккенса, Эмерсона, Торо, Уитмана и Мальро; и, что интересно, он известен своим интересом к Зигмунду Фрейду и Карлу Марксу (Tracy, 2004; Bishop, 1988; Chester & Howard, 1955).
Эллисон потрясающе начитан, и его страсть к литературе такого уровня демонстрирует его искреннюю преданность искусству и признание гениальности романа как платформы для взаимодействия с мировоззрением культуры.Благодаря навыкам и познанию Эллисона в литературе, он использует те же сильные стороны, что и писатели-шутовцы. В результате Человек-невидимка также поднялся в аналогичной мере и занял место в коллекции великих литературных достижений западной культуры.
Эллисон побуждает принять условности западного литературного канона двояко. На культурном уровне это его желание создать роман, способный возвысить черную американскую литературу, чтобы он стал более близким к этим нелепым романистам.Он считает, что это неотъемлемая ответственность автора чернокожего американского происхождения. По совпадению, он желает написать роман, который выходит за рамки его идентичности как черного американца, и он считает, что его наследие влияет на его авторские способности, а не ослабляет их. Эллисон преуменьшает влияние принадлежности к культуре меньшинства на его творчество, когда заявляет, что «Все романы посвящены определенным меньшинствам: человек — меньшинство» (Chester & Howard, 1955).
Эта перспектива — часть того, что позволяет Эллисону добиться универсальности в жизни своего главного героя; он утверждает, что все люди являются меньшинствами, и поэтому мы все должны разделять аспекты нашей идентичности, независимо от нашего культурного происхождения.Далее он заявляет, что «универсальное в романе … достигается только через изображение конкретного человека в определенных обстоятельствах» (Chester & Howard, 1955). Это заявление действительно нацелено на суть силы, лежащей в основе способности Invisible Man достигать нужную аудиторию. Многие читатели могут идентифицировать себя с главным героем Эллисона из-за неотъемлемого стремления читателя отождествить себя с конкретным опытом главного героя.
Эллисон далее приводит доводы в пользу магнетической привлекательности идентификации со своим рассказчиком, когда он объясняет, что, несмотря на нежелание мейнстрима Америки идентифицировать себя с черными американцами в литературе, «на более глубоком человеческом уровне идентификация может стать убедительной, когда ситуация раскрывается художественно» (Честер И Говард, 1955).Опять же, именно приверженность Эллисона сильным сторонам литературного канона, условностям романа позволяет ему изобразить бедственное положение чернокожих американцев таким образом, чтобы его аудитория идентифицировала и относилась к нему так, как никогда раньше. вообразил.
Успешно ли Эллисону удалось создать роман, сопоставимый с произведениями вышеупомянутых великих писателей? Да, усилия Эллисона в этом направлении плодотворны и успешны. Надел пишет, что «» «Человек-невидимка — это роман, в котором используются богатые аллюзиями модернистские техники, которые отсылают к основным произведениям американского канона»; Джарретт пишет, что « Человек-невидимка , таким образом, представляет собой новый вид акцента в художественной литературе, который относится к негритянской жизни, попытку найти подходящее средство, а не подражать или вычеркивать»; Локк заявляет, что «философия Эллисона характеризации, острая, реалистичная, не жалеющая физических и психологических деталей… близка к лучшему европейскому реализму.»(Цит. По: Tracy, 2004; Jarrett, 1954, стр. 422; Locke, 1953, стр. 35). Мнения этих уважаемых критиков раскрывают литературные достижения Эллисона Invisible Man и его успех в использовании предшествовавших ему литературных условностей. Они также указывают на другой аспект контекста Invisible Man , на взаимодействие между чернокожими американскими художниками и их аудиторией. Продолжение на следующей странице »
Бишоп, Дж.(1988). Ральф Эллисон . Нью-Йорк: Дом Челси.
Чанг, Х. (2008). Автоэтнография как метод . Уолнат-Крик, Калифорния: Left Coast Press.
Честер А. и Ховард В. (1955). Ральф Эллисон, Искусство фантастики № 8. Парижское обозрение, 8 . Проверено 6 мая, 2014.
.
Эллис К., Адамс Т. Э. и Бохнер А. П. (2011). Автоэтнография: Обзор. Форум: качественные социальные исследования, 12 (1).Проверено 2 февраля, 2015.
.
Эллисон Р. (1995). Человек-невидимка . Нью-Йорк, штат Нью-Йорк: Random House. (Оригинальная работа опубликована в 1952 г.)
Джарретт Т. Д. (1954). Недавняя фантастика негров. Английский журнал, 48 (8), 419-425. Получено 16 мая 2014 г. из JSTOR.
Локк А. (1953). От родного сына до человека-невидимки: обзор литературы негров за 1952 год. Филон, 14 (1), 34-44. Проверено 14 мая, 2014.
.
Моррисон, Т. (1992). Игра в темноте: белизна и литературное воображение . Кембридж, Массачусетс: Издательство Гарвардского университета.
Пратт, М. Л. (1991). Искусство контактной зоны. Профессия, 33-40. Проверено 17 января, 2015.
.
Прескотт, О. (1952, 16 апреля). Книги времени. www.nytimes.com/books . Проверено 14 апреля 2014 г.
Рейли, Дж. М.(1970). Интерпретации человека-невидимки двадцатого века: сборник критических эссе . Энглвуд Клиффс, Нью-Джерси: Прентис-Холл.
Снайдер Т. Д. (1993). 120 лет американского образования: статистический портрет . Вашингтон, округ Колумбия: Департамент образования США, Управление исследований и совершенствования образования, Национальный центр статистики образования.
Сандквист, Э. Дж. (1995). Культурные контексты для «Человека-невидимки» Ральфа Эллисона . Бостон: Бедфордские книги Св.Мартинс Пресс.
Трейси, С. С. (2004). Исторический справочник Ральфа Эллисона . Оксфорд: Издательство Оксфордского университета.
Вашингтон, Б. Т. (1895). Компромисс Букера Т. Вашингтона в Атланте. Получено 5 апреля 2015 г. с сайта http://www.pbs.org/wnet/jimcrow/historical_docs/hist_doc_altantacomp2.html
.
Ватт, И. (1957). Расцвет романа; учится у Дефо, Ричардсона и Филдинга . Беркли: Калифорнийский университет Press.
Salem Press — Critical Insights: Invisible Man
«Человек-невидимка » Ральфа Эллисона «» почти всегда считался одним из самых важных произведений художественной литературы двадцатого века.Хотя эта книга была единственным полным романом Эллисона, опубликованным при его жизни, ее влияние было немедленным и оказалось долговременным. Цель настоящего тома — предложить широкий спектр новых взглядов на Invisible Man , а также множество полезных фактов и много новой информации.
Введение Книга начинается с ведущего эссе Патриса Рэнкина, выдающегося ученого, который изучал работы Эллисона на протяжении многих десятилетий.Далее следует краткая биография Эллисона Келли Джинс.
Критические контексты Коллекция из четырех эссе, посвященных критическому контексту, предназначена для рассмотрения романа (1) с исторической точки зрения, (2) с точки зрения его критического восприятия, (3) с использованием специальной критической линзы и ( 4) сравнивая и противопоставляя его другому важному произведению.
В первом эссе Фил Джонсон смотрит на роман Эллисона с интригующей исторической точки зрения.Он рассказывает о различных попытках оспорить и даже запретить книгу, особенно в школьных классах. Цель Роберта К. Эванса в этом втором эссе «состоит в том, чтобы« проанализировать репрезентативную критическую реакцию на книгу в первые два десятилетия ее существования — с 1952 по 1969 год — опираясь на эссе, перепечатанные в различных критических антологиях ».
Николас Тределл исследует вопросы «ощущения и осмысления» в Человек-невидимка. В последнем эссе «Критического контекста» Стивен Д.Или подчеркивает «библейские риффы в Invisible Man и на нем».
Critical Readings Первое из эссе Critical Readings на самом деле является стенограммой публичной лекции, прочитанной Арнольдом Рэмперсадом, биографом Эллисона и другими известными фигурами и обладателем одной из престижных стипендий MacArthur Fellowship. Лекция Рамперсад сопровождается несколькими эссе, которые начинают рассматривать Человека-невидимку в различных системах отсчета, написанных Робертом К.Эванс и Антонио Берд.
Следующие несколько эссе предлагают новое прочтение самой книги, в число авторов которой входят Николас Тределл, Лукас Э. Морел и Грант Шрив. Брайан Уоррен предлагает два эссе о том, как жизнь и творчество Эллисона были адаптированы для сцены и экрана, и особенно о критических реакциях на эти адаптации. Наконец, этот раздел завершается эссе Майкла Германа, в котором основное внимание уделяется реакции Эллисона на Реконструкцию.
Этот том закрывается множеством разнообразных ресурсов, включая:
Приложение: Ранние материалы о Человеке-невидимке Ральфа Эллисона
Хронология
Работы Ральфа Эллисона
Библиография
О редакторе
Авторы
Индекс
О редакторе Роберт К.Эванс — молодой профессор английского языка в Обернском университете в Монтгомери, где он преподает с 1982 года. В 1984 году он получил докторскую степень в Принстонском университете, где он получил стипендии Уивера и Уайтинга, а также университетскую стипендию. В последующие годы его исследования были поддержаны стипендиями Библиотеки Ньюберри (дважды), Американского совета научных обществ, Библиотеки Фолджера Шекспира (дважды), Фонда Меллона, Библиотеки Хантингтона, Национального фонда гуманитарных наук, Американского философского фонда. Общество и Центр исследований Средневековья и Возрождения Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.
«Человек-невидимка»: почему классический роман Ральфа Эллисона все еще имеет значение
Эзра Паунд определил литературу как «новости, которые остаются новостями». Я преподаю современную литературу студентам колледжей, и мы часто задаемся вопросом, какие произведения, опубликованные в нашем веке, выдержат это таинственное испытание временем. В более мрачные моменты я беспокоюсь, что очень немногие романы (жанр, который я больше всего изучаю) будут прочитаны через несколько поколений. Мое беспокойство вызвано не тем, что великие романы больше не пишут, а я считаю, что это так.Скорее, я обеспокоен тем, что увеличение доступности новостей и другой информации сделает романы вымершим видом. Я уже чувствую, что они бродят в позднемеловом периоде.
1 марта 2014 г. исполнилось бы 100 лет со дня рождения Ральфа Уолдо Эллисона, поэтому я хотел бы воспользоваться случаем, чтобы привлечь внимание к роману, который остается новостью более полувека после его публикации. «Человек-невидимка», опубликованный в 1952 году, был первым романом афроамериканца, получившим Национальную книжную премию.Это авторитетное художественное произведение, сочетающее отсылки к великим литературным произведениям с глубоким пониманием сложной психологии и болезненной социальной реальности чернокожего человека в Америке середины 20-го века. Более того, он интересный, загадочный, забавный, грустный, умный и честный. Короче говоря, это необходимо прочитать.
[«Человек-невидимка» — это] роман идей. Не одну идею, а их множество.
Меня всегда удивляло, как мало моих студентов читали или даже слышали об этом.Я преподавал это на протяжении многих лет в разных учебных заведениях в разных контекстах, и я не припомню, чтобы встречал хоть одного студента, который читал бы это раньше. Я также не припомню ни одного студента, которого бы это не поразило. Я преподаю это прямо сейчас в обзоре американской литературы после 1865 года, и нет необходимости проводить тесты, чтобы убедиться, что мои ученики не отстают от чтения. Они на крючке.
Ну почему? Что делает роман 50-летней давности таким увлекательным, особенно тот, который превышает 500 страниц? Есть несколько поверхностных объяснений.В нем есть секс (немного), насилие (не беспричинное), наивный рассказчик, которому нужно много времени, чтобы усвоить основные жизненные уроки, честный и неприукрашенный взгляд на расовое угнетение и ряд незабываемых персонажей. Это также тщательно созданное произведение, которое повторяет свои собственные мотивы, как симфония, позволяя читателям почувствовать его единство и оценить его развитие без каких-либо усилий. Его сюжет увлекателен: рассказчик всегда находится в движении, или, по крайней мере, его ум всегда гоняется, а поток его слов увлекает читателя за собой.Хотя все эти факторы способствуют тому, что «Человек-невидимка» стал классикой, все они подтверждают главный фактор: Эллисон написал роман идей. Не одну идею, а их множество.
Американская литературная традиция полна романами идей, от «Моби Дика» Мелвилла до «Любимые» Моррисона. Эти работы нельзя свести к итоговой фразе или предложению. Они не похожи на новости тем, что их нужно внимательно читать, перечитывать, обдумывать и обсуждать, чтобы полностью оценить их.Но если идеи, стоящие за ними, существенны, если они отражают блеск автора и если они выполнены художественно, они того стоят, особенно в нашу эпоху 24-часового цикла новостей, в котором последний арест Джастина Бибера считается значительным.
Эллисон, как известно, истощил себя или, возможно, испугал себя публикацией «Человека-невидимки». Написав один из самых важных, глубоких и содержательных романов в истории американской литературы, он прожил еще 40 лет, не написав последующих.Он оставил после себя беспорядочную рукопись, которую его литературный исполнитель Джон Каллахан в конечном итоге отредактировал и выпустил под названием «Дня июня» после смерти Эллисона. Это не было хорошо встречено.
«Человек-невидимка» во многих смыслах был романом, который было бы трудно развивать, и биография Арнольда Рамперсада Эллисона указывает на то, что слава в какой-то степени его погубила. Но на другом уровне «Человек-невидимка» предсказывает судьбу своего автора. Это роман о парализованном человеке, который не знает, куда идти дальше после борьбы и переговоров с миром, который плохо обращается с ним, отчаянно цепляясь за оптимизм среди безумия своего общества.Здесь есть над чем подумать, но нет простых ответов. Он начинается со слова «я» и заканчивается словом «ты», заставляя читателей задуматься о том, насколько они связаны с историями других, и, как говорит его рассказчик, на более глубоком уровне, чем они могли бы представить.
Я приглашаю вас воспользоваться случаем 100-летия Эллисона и прочитать «Человека-невидимку». Или перечитайте. На это уходит немного времени, но хорошие новости того стоят.
Связанные :
ЛИТЕРАТУРНАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ № 8
ЛИТЕРАТУРНАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ № 8
ЛИТЕРАТУРНАЯ ТЕРМИНОЛОГИЯ № 8
ENG200.001 — Введение в литературоведение
Проф. Эйлин Джой
Весна 2005
BILDUNGSROMAN: роман, в котором
развитие (психологическое, а иногда и духовное) человека от
от детства до зрелости, до момента, когда главный герой узнает свое или
ее место и роль в мире. Также называется романом об ученичестве или
Роман формирования (что буквально означает bildungsroman ).Такое произведение часто автобиографично, но не обязательно. Жанр был
находился под сильным влиянием произведения Иоганна Вольфганга фон Гете Вильгельма Мейстера.
Ученичество (1796 г.), и примеры жанра включают «Великий » Диккенса.
Ожидания и Дэвида Копперфилда , Зора Нил Херстон Их
Глаза смотрели на Бога , и на человека-невидимку Ральфа Эллисона . Диккенса
Между прочим, «Большие надежды» — одна из любимых книг Джонатана Летема.
он смоделировал образ Изабель Вендл на мисс Хэвишем Диккенса.
ВОЛШЕБНЫЙ РЕАЛИЗМ: от немецкого
magischer Realismus , фраза, которую в 1925 году использовал Франц Ро для описания
квазисюрреалистические работы группы немецких художников 1920-х годов. Через некоторое время,
этот термин стал применяться к художественным произведениям прозы, которые характеризуются
сочетанием реалистичных и фантастических элементов. Реалистичные детали и эзотерика
знания переплетаются с сказочными последовательностями, резкими хронологическими сдвигами,
и сложные, запутанные сюжеты.Волшебные реалисты также используют сказки и
мифы в их работу. Хотя этот термин чаще всего применялся к латыни
Американские писатели, такие как Хорхе Луис Борхес и Габриэль Гарсиа Маркес, романисты
такие как Итало Кальвино, Джон Фаулз, Гюнтер Грасс и Салман Рушди также
были названы волшебными реалистами, как и Банана Яшимото, который сочетает в себе магический реализм
с постмодернистскими взглядами и стилями. Если вы видели фильм 2001 года Амели ,
в нем было много элементов магического реализма: говорящие лампы, подмигивающая статуя,
и главный герой, который буквально тает, когда ее любовный интерес покидает ресторан
в котором она работает, не спрашивая ее о свидании.Культовая классика, Donnie
Darko также сочетает в себе реалистичные и фантастические элементы, создавая сюрреалистический стиль.
эффект.
РОМАН: проще говоря, длинный
художественный прозаический рассказ («роман» также означает: «новый» вид из
история). Роман отличается от романа , новеллы , более короткого художественного произведения.
прозаическое произведение объемом от пятидесяти до ста страниц, от
многие ученые утверждали, что роман развивался.Большая длина
роман позволяет авторам широко развить одного или нескольких персонажей, установить
их мотивации в психологической глубине и для построения замысловатых сюжетов. В
роман вполне возможно имеет свои корни в классической Греции (в длинных стихотворных повествованиях
таких как Илиада ) и в древних японских рассказах, таких как Повесть о
Гэндзи (около 1000 г. н.э.), но каким бы ни было его историческое происхождение, роман
окончательно утвердился в Англии в начале восемнадцатого века с
работы Дэниела Дефо, Сэмюэля Ричардсона и Генри Филдинга.Традиционно
историки литературы различают две всеобъемлющие категории
романистическая прозаическая литература: реалистический роман (иногда называемый the
собственно роман ) и любовный роман . Реалистичные романы (например,
Lethem’s The Fortress of Solitude ) стремятся достичь многогранности в своих
изображения обычных персонажей, ситуаций и обстановки; другими словами,
они стремятся строить правдоподобные, правдоподобные истории. Романисты-романтики, о
С другой стороны, мало претендовать на многогранность.Вместо этого их романы обычно
сосредоточиться на приключениях, задействовать героев или злодеев, которые больше, чем жизнь, и
часто представляют собой невероятные, хотя и воображаемые, ситуации. [Вы можете подумать, что
момент, о том, как роман Летема сочетает в себе элементы обоих
жанры реалистического и романтического романа.]
Приведенные выше определения частично
украли из Бедфордский глоссарий критических и литературных терминов (2-й