Зачем Юрий Быков снял фильм «Завод» об убыточном предприятии в глубинке

https://ria.ru/20190209/1550594306.html

Зачем Юрий Быков снял фильм «Завод» об убыточном предприятии в глубинке

В прокат вышел новый фильм Юрия Быкова — социальный боевик «Завод». Полтора года назад после неоднозначной реакции публики на шпионский сериал Первого канала… РИА Новости, 09.02.2019

2019-02-09T08:00

2019-02-09T08:00

2019-02-09T08:01

юрий быков

андрей смоляков

культура

/html/head/meta[@name=’og:title’]/@content

/html/head/meta[@name=’og:description’]/@content

https://cdn24.img.ria.ru/images/155059/12/1550591213_805:492:3204:1841_1400x0_80_0_0_fe8d664bc5f7d134715fdfb96d3bf8da.jpg

<strong>МОСКВА, 9 янв — РИА Новости, Анна Михайлова.</strong> В прокат вышел новый фильм Юрия Быкова — социальный боевик «Завод». Полтора года назад после неоднозначной реакции публики на шпионский сериал Первого канала «Спящие» режиссер заявил, что уйдет из кино. В интервью корреспонденту РИА Новости он объяснил, что изменилось с тех пор и почему он никогда не будет снимать коммерческие фильмы.В центре сюжета «Завода» — закрытие убыточной фабрики в русской глубинке. Богатый владелец Калугин (Андрей Смоляков) не собирается выплачивать рабочим зарплату. В отчаянии они решаются на преступление — взять в заложники собственника и потребовать выкуп. Лидером становится бывший военный по кличке Седой (Денис Шведов), который хочет добиться не столько компенсации, сколько справедливости.<strong>— В основе сценария — реальная история? </strong> — Нет. Обычно я, как мне кажется, определяю некую точку напряжения в обществе, которая меня лично интересует, и уже делаю художественную проекцию. Безусловно, у меня есть ощущение, что где-то такая ситуация возможна, и картина в этом смысле является достаточно локальной.С одной стороны, меня интересовало выяснение отношений между богатым и бедным человеком, поскольку у меня весьма большое «периферийное» прошлое. С другой стороны, есть опасения, что недостаточно развит реальный сектор — я имею в виду обыкновенные заводы, фабрики и так далее. Когда они закрываются, это может повлечь за собой подобные ситуации, и фильм в каком-то смысле — предупреждение. <strong>— Для вас Седой — скорее положительный герой, или фанатизм делает его человеком не менее опасным, чем Калугин?</strong>— Боюсь, что даже в литературе уже лет 150 не существует такого однозначного клише, как положительный и отрицательный персонаж.А что касается кино, то был небольшой период, который и сейчас, кстати, продолжается в американской киноиндустрии, где персонажи разделяются на отрицательные и положительные характеры. Моя картина — о многосложных людях, ставших заложниками ситуации и обстоятельств. Во всех предыдущих своих работах я рассматривал именно таких персонажей, плоские герои меня не интересуют.<strong>— Но лично у вас главный герой вызывает симпатию? </strong>— Я сейчас скажу вещь, которая может показаться заумной, но симпатия — вообще не та категория, которой мыслит художник. Симпатия может быть у зрителя в зависимости от его воспитания, уровня развития, личных предпочтений. Автор должен оставаться максимально объективным, поэтому я сопереживаю всем своим персонажам, а как человек симпатизирую обездоленным гораздо больше, чем прагматикам.<strong>— Вы сказали, что разделение на положительных и отрицательных персонажей свойственно американскому кино, но у нас, например, сериалы по такой же схеме строятся.</strong>— Да, мы тоже часто перенимаем этот опыт при работе с массовым зрителем. Речь не только о сериалах, но и о коммерчески успешном кино. Это естественная структура формирования контента, который предназначен для очень простого восприятия — пришли, «посимпатизировали», разошлись.Я всегда хочу от зрителя более сложной «проработки» персонажей и более сложного восприятия, потому что жизнь сама по себе сложна. Я даже о себе не могу сказать — положительный я или отрицательный. У человека либо есть стремление к каким-то идеалам, либо оно отсутствует. Но кто в этой жизни прав, а кто виноват — решать не художнику и даже не зрителю, честно говоря. Решает сама жизнь, она все расставляет на места.<strong>— В ваших фильмах никогда нет хеппи-энда, это отражение вашего мироощущения? </strong>— Многовековая история искусства долгое время такого явления, как хеппи-энд, не знала, пока не случилась великая американская депрессия и нужны были мюзиклы или мелодрамы с положительным финалом. Вообще, классическая драматургия — от слова «драма», а более высокое понятие драматургии — трагедия. Если я исследую проблему, то я исследую ее так, чтобы было ощущение, что тема исчерпана и сделаны правильные выводы. У меня нет цели кого-то веселить или радовать. Я не терапевт и не врач-психиатр. Я стараюсь обозначить проблему и разговаривать с теми, кто способен со мной ее обсудить. Абсолютно не навязываю тем, кто привык к хеппи-эндам, свои картины. От меня не дождетесь односложных ответов, потому что я не участник мейнстрим-потока в искусстве с его плоскими понятиями. Это не мой путь. <strong>— «Завод» показали на кинофестивале в Торонто. Как вы думаете, что в нем увидела иностранная аудитория? Существует же стереотип о том, что российское кино очень депрессивное, «у нас все всегда плохо».</strong>— Это давнишняя сказка, что фестивальное кино состоит из чего-то, кроме экспериментального, критического, проблемного и даже порой депрессивного. Возьмите Канны, Берлин или Венецианский кинофестиваль — из выдающихся там были представлены картины далеко не радостные. Братья Дарденн, Ханеке, Фон Триер, Лоуч — никто из них хеппи-эндом не увлекается.Фестиваль — зона эксперимента, а он часто связан с вызовом, то есть драмой и отчасти с депрессией. Тарковский депрессивен? Алексей Герман — старший депрессивен? А Балаян? Мне кажется, это неправильный вектор, потому что есть нормальный, успешный сегмент коммерческого зрительского кино. Там все не депрессивно, и мы это наблюдаем последние три года. Никаких претензий нет, это работа с массовым зрителем. <strong>— А вы сами такое кино смотрите? </strong>— Нет, к сожалению. Или к счастью. У меня немного другая форма существования в профессии, это не мой предмет изучения, я не приобретаю там навыков и опыта. Я все-таки занимаюсь кино авторским, пусть даже и зрительским. Мне изучать блокбастеры и коммерческое кино бессмысленно. Я в этом сегменте не работаю.<strong>— И не собираетесь? </strong> — Нет, я же пробовал себя в коммерческом кино — достаточно неудачно. Я осознал свой диапазон возможностей, в котором могу продуктивно работать. Это был колоссальный позитивный, хотя с виду негативный опыт, потому что я узнал рамки, за которые мне выходить не стоит, чтобы не подводить партнеров и работодателей.<strong>— История со «Спящими» как-то повлияла на работу над «Заводом»? </strong>— Съемки, безусловно, — творческий процесс, и на них все влияет: разведись с женой — и это повлияет на твою деятельность. Но если работаешь с уже сформированными смыслами, то дальше просто выполняешь свои функции на площадке. Так что «Спящие» в смысловом контексте ничего не поменяли в «Заводе».Что касается моего личного восприятия, то оно, слава богу, не распространилось на работу, и картина получилось именно такая, какой была задумана. «Спящие» — ситуация моего личного человеческого опыта, она существует отдельно. <strong>— Вы эту ситуацию для себя закрыли? Осталось ощущение обиды или несправедливости? </strong>— Я понял для себя, что у нас общество некоторым образом разделено на классы, в том числе по политическим убеждениям, по суждениям о настоящем и будущем страны. Но это разделение было всегда, и дистанция, похоже, будет увеличиваться, видоизменяя расклад. Это опыт терпения и — что самое главное — необходимости оставаться в живых и двигаться дальше.Я эту историю оставил в прошлом и благодарен этому жизненному опыту. Как говорится, что нас не убивает, делает сильнее. В этом смысле любой опыт, особенно такой, как «Спящие», — позитивный.

https://ria.ru/20190207/1550480983.html

https://ria.ru/20190125/1549865766.html

https://ria.ru/20190121/1549556839.html

Пугачёв

В мире есть два тренда — русофобский и русофильский. Быков принадлежа к первому, решил поймать струю патриотизма и снял «Спящих», однако коллеги по русофобии это не одобрили и наш принципиальный режиссёр быстро «пришёл в себя». Вот такой талантливый человек.

11

2

РИА Новости

Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4

7 495 645-6601


https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

2019

РИА Новости

Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4

7 495 645-6601


https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

Новости

ru-RU

https://ria.ru/docs/about/copyright.html

https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/

РИА Новости

Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4

7 495 645-6601


https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

https://cdn21.img.ria.ru/images/155059/12/1550591213_962:461:2987:1980_1400x0_80_0_0_5de7c7162782146f53d5fce2c462f977.jpg

РИА Новости

Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4

7 495 645-6601


https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

РИА Новости

Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4

7 495 645-6601


https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/

юрий быков, андрей смоляков

МОСКВА, 9 янв — РИА Новости, Анна Михайлова. В прокат вышел новый фильм Юрия Быкова — социальный боевик «Завод». Полтора года назад после неоднозначной реакции публики на шпионский сериал Первого канала «Спящие» режиссер заявил, что уйдет из кино. В интервью корреспонденту РИА Новости он объяснил, что изменилось с тех пор и почему он никогда не будет снимать коммерческие фильмы.

В центре сюжета «Завода» — закрытие убыточной фабрики в русской глубинке. Богатый владелец Калугин (Андрей Смоляков) не собирается выплачивать рабочим зарплату. В отчаянии они решаются на преступление — взять в заложники собственника и потребовать выкуп. Лидером становится бывший военный по кличке Седой (Денис Шведов), который хочет добиться не столько компенсации, сколько справедливости.

— В основе сценария — реальная история?

— Нет. Обычно я, как мне кажется, определяю некую точку напряжения в обществе, которая меня лично интересует, и уже делаю художественную проекцию. Безусловно, у меня есть ощущение, что где-то такая ситуация возможна, и картина в этом смысле является достаточно локальной.

7 февраля 2019, 08:00Культура»Мальчик русский» и маньяк-убийца: фильмы Берлинского кинофестиваля

С одной стороны, меня интересовало выяснение отношений между богатым и бедным человеком, поскольку у меня весьма большое «периферийное» прошлое. С другой стороны, есть опасения, что недостаточно развит реальный сектор — я имею в виду обыкновенные заводы, фабрики и так далее. Когда они закрываются, это может повлечь за собой подобные ситуации, и фильм в каком-то смысле — предупреждение.

— Для вас Седой — скорее положительный герой, или фанатизм делает его человеком не менее опасным, чем Калугин?

— Боюсь, что даже в литературе уже лет 150 не существует такого однозначного клише, как положительный и отрицательный персонаж.

«Мы можем взять примеры из русской литературы XIX века и обнаружим, что все герои многослойны, и из этого и произошла великая русская литература».

Юрий Быков

Режиссер

А что касается кино, то был небольшой период, который и сейчас, кстати, продолжается в американской киноиндустрии, где персонажи разделяются на отрицательные и положительные характеры. Моя картина — о многосложных людях, ставших заложниками ситуации и обстоятельств. Во всех предыдущих своих работах я рассматривал именно таких персонажей, плоские герои меня не интересуют.

— Но лично у вас главный герой вызывает симпатию?

— Я сейчас скажу вещь, которая может показаться заумной, но симпатия — вообще не та категория, которой мыслит художник. Симпатия может быть у зрителя в зависимости от его воспитания, уровня развития, личных предпочтений. Автор должен оставаться максимально объективным, поэтому я сопереживаю всем своим персонажам, а как человек симпатизирую обездоленным гораздо больше, чем прагматикам.

— Вы сказали, что разделение на положительных и отрицательных персонажей свойственно американскому кино, но у нас, например, сериалы по такой же схеме строятся.

— Да, мы тоже часто перенимаем этот опыт при работе с массовым зрителем. Речь не только о сериалах, но и о коммерчески успешном кино. Это естественная структура формирования контента, который предназначен для очень простого восприятия — пришли, «посимпатизировали», разошлись.

Я всегда хочу от зрителя более сложной «проработки» персонажей и более сложного восприятия, потому что жизнь сама по себе сложна. Я даже о себе не могу сказать — положительный я или отрицательный. У человека либо есть стремление к каким-то идеалам, либо оно отсутствует. Но кто в этой жизни прав, а кто виноват — решать не художнику и даже не зрителю, честно говоря. Решает сама жизнь, она все расставляет на места.

— В ваших фильмах никогда нет хеппи-энда, это отражение вашего мироощущения?

— Многовековая история искусства долгое время такого явления, как хеппи-энд, не знала, пока не случилась великая американская депрессия и нужны были мюзиклы или мелодрамы с положительным финалом. Вообще, классическая драматургия — от слова «драма», а более высокое понятие драматургии — трагедия.

«А хеппи-энд — опять же слово нерусское, оно дословно означает «счастливый конец». Ни в коем случае не причисляю себя к большим художникам, не по Сеньке шапка, но я стараюсь придерживаться классического понимания того, что такое большая драматургия».

Юрий Быков

Режиссер

Если я исследую проблему, то я исследую ее так, чтобы было ощущение, что тема исчерпана и сделаны правильные выводы. У меня нет цели кого-то веселить или радовать. Я не терапевт и не врач-психиатр. Я стараюсь обозначить проблему и разговаривать с теми, кто способен со мной ее обсудить. Абсолютно не навязываю тем, кто привык к хеппи-эндам, свои картины. От меня не дождетесь односложных ответов, потому что я не участник мейнстрим-потока в искусстве с его плоскими понятиями. Это не мой путь.

25 января 2019, 08:00КультураЛадожский «Титаник»: неизвестные факты о блокаде в драме «Спасти Ленинград»

— «Завод» показали на кинофестивале в Торонто. Как вы думаете, что в нем увидела иностранная аудитория? Существует же стереотип о том, что российское кино очень депрессивное, «у нас все всегда плохо».

— Это давнишняя сказка, что фестивальное кино состоит из чего-то, кроме экспериментального, критического, проблемного и даже порой депрессивного. Возьмите Канны, Берлин или Венецианский кинофестиваль — из выдающихся там были представлены картины далеко не радостные. Братья Дарденн, Ханеке, Фон Триер, Лоуч — никто из них хеппи-эндом не увлекается.

Фестиваль — зона эксперимента, а он часто связан с вызовом, то есть драмой и отчасти с депрессией. Тарковский депрессивен? Алексей Герман — старший депрессивен? А Балаян?

«В последнее время возникло много штампов, потому что появился некий запрос на обесценивание того, что пытаются делать андеграундные художники».

Юрий Быков

Режиссер

Мне кажется, это неправильный вектор, потому что есть нормальный, успешный сегмент коммерческого зрительского кино. Там все не депрессивно, и мы это наблюдаем последние три года. Никаких претензий нет, это работа с массовым зрителем.

— А вы сами такое кино смотрите?

— Нет, к сожалению. Или к счастью. У меня немного другая форма существования в профессии, это не мой предмет изучения, я не приобретаю там навыков и опыта. Я все-таки занимаюсь кино авторским, пусть даже и зрительским. Мне изучать блокбастеры и коммерческое кино бессмысленно. Я в этом сегменте не работаю.

21 января 2019, 08:00Культура»Мой Бородач – трагикомичный образ»: Михаил Галустян о юморе и новом фильме

— И не собираетесь?

— Нет, я же пробовал себя в коммерческом кино — достаточно неудачно. Я осознал свой диапазон возможностей, в котором могу продуктивно работать. Это был колоссальный позитивный, хотя с виду негативный опыт, потому что я узнал рамки, за которые мне выходить не стоит, чтобы не подводить партнеров и работодателей.

— История со «Спящими» как-то повлияла на работу над «Заводом»?

— Съемки, безусловно, — творческий процесс, и на них все влияет: разведись с женой — и это повлияет на твою деятельность. Но если работаешь с уже сформированными смыслами, то дальше просто выполняешь свои функции на площадке. Так что «Спящие» в смысловом контексте ничего не поменяли в «Заводе».

Что касается моего личного восприятия, то оно, слава богу, не распространилось на работу, и картина получилось именно такая, какой была задумана. «Спящие» — ситуация моего личного человеческого опыта, она существует отдельно.

— Вы эту ситуацию для себя закрыли? Осталось ощущение обиды или несправедливости?

— Я понял для себя, что у нас общество некоторым образом разделено на классы, в том числе по политическим убеждениям, по суждениям о настоящем и будущем страны. Но это разделение было всегда, и дистанция, похоже, будет увеличиваться, видоизменяя расклад. Это опыт терпения и — что самое главное — необходимости оставаться в живых и двигаться дальше.

«А по поводу того, кто и что обо мне говорил, — да, была рефлексия. Но мы все люди взрослые и понимаем, что у человека всегда есть этапы получения информации: сначала отрицание, а потом принятие ее и продолжение жизни».

Юрий Быков

Режиссер

Я эту историю оставил в прошлом и благодарен этому жизненному опыту. Как говорится, что нас не убивает, делает сильнее. В этом смысле любой опыт, особенно такой, как «Спящие», — позитивный.

«Завод» Юрия Быкова — радикальный и страшный фильм про классовую борьбу

В прокат вышел «Завод» Юрия Быкова — новый фильм автора «Дурака» и «Майора», который не смог получить финансирование от Минкульта, но нашел поддержку за рубежом. Esquire посмотрел фильм на кинофестивале в Торонто и пришел к выводу, что третий «Брат» у режиссера не получился — зато ему удалось напомнить о посмертной мечте Василия Шукшина: снять кино о народном герое, который придет дать всем волю.

С чего начинается фильм?

«Завод» открывается удивительно радостной и даже нежной одой труду: начало рабочего дня, гул машин, сонные механики и инженеры в грязных робах вдруг превращаются в слаженный оркестр, а их пыльные станки — в благородные музыкальные инструменты. Но спустя минуту эта мелодия обрывается и начинается то, что и должно начаться в фильме Юрия Быкова. Волевой мужчина с волчьими скулами, упакованный в пуленепробиваемый дорогой костюм (Андрей Смоляков), без наслаждения, но и без сочувствия объявляет работягам, что завод скоро закроют. Народ, совсем как в «Борисе Годунове», безмолвствует. Кто-то один выкрикивает из толпы: «А не страшно тебе?» В следующей сцене выяснится, что этот смельчак — одноглазый ветеран чеченской войны по прозвищу Седой (Денис Шведов). Через считанные минуты вместе с парой товарищей он разработает план: подловить начальника на трассе, привезти на завод и потребовать выкуп. Ни у кого из заговорщиков нет имен, но их клички — Седой, Рябой и Казак — это не отсылка к «Бешеным псам» и не желание угодить международному зрителю. Скорее это признак общества, где человек человеку или зверь, или тварь — первый из многих вердиктов, которые всем нам вынесет этот фильм. Само собой, похищение пойдет не по плану: вместо переговорщиков приедут братки из ЧОПа, кто-то вызовет спецназ, а заговорщики не раз поссорятся между собой.

Это боевик или драма?

Главная новость из Торонто заключается в том, что «Завод» — не только гражданское высказывание, но и абсолютно зрительское кино: вполне себе гонконгский боевик, только в российской глубинке. Придуманный — а точнее, зафиксированный — Быковым серый мир принадлежит исключительно мужчинам, жестоким и немногословным. Его брутальная архитектура не подразумевает никаких удобств и радостей жизни: если ты здесь родился, то просто вкалывай в огромной бетонной коробке, а плодись в бетонной коробке поменьше. Галерея характеров написана жирными мазками: подлый трикстер-уголовник; сын, выхаживающий умирающую мать; мужик, жену которого сношает за стенкой сосед; мудрый дед; одноглазый ветеран; цепной пес на поводке у олигарха. Чаще всего эти герои не разговаривают друг с другом, а лают — как в сценариях Алексей Мизгирева или коротких рассказах Захара Прилепина. В этих перебранках так много психологической точности, что зрителю становится неуютно: никто из нас не продержался бы на этом заводе и минуты.

Когда дело доходит до стрельбы, фильм становится менее напряженным (потому что слова в нем куда страшнее пуль), но более динамичным. Индустриальная постройка — идеальный полигон для зрелищной ночной бойни. Приехавший на помощь непонятно кому — то ли браткам, то ли бунтарям — спецназ полиции выглядит убедительнее, чем в большинстве американских фильмов. Вдобавок, в сюжете есть детективная интрига (кто, черт возьми, вызвал СОБР?), так что когда начнется обратный отсчет жизней, зрителя будет не оторвать от экрана.

Но при чем здесь Шукшин?

Герой Дениса Шведова — народный мститель, которого неизбежно будут сравнивать и с настоящими приморскими партизанами, и с вымышленным Данилой Багровым из фильмов Алексея Балабанова, но «Завод» невольно напоминает и о другой важной странице нашей истории. Советский классик Василий Шукшин перед смертью написал сценарий биографической драмы о Степане Разине. Черновик фильма назывался «Я пришел дать вам волю». Писатель, актер и режиссер, оставивший в культуре образ «чудика» — обреченного на вечные страдания человека с абсолютным иммунитетом ко злу — хотел исследовать и другую сторону русской души. Ту, в которой зарождается воля к борьбе за справедливость и за свободу. Увы, жизнь так и не позволила этому эпическому герою родиться — Шукшин при трагических (и, как многим кажется, загадочных) обстоятельствах умер. Но успел превратить сценарий в роман.

Из всех персонажей новейшего русского кино ближе всех к образу Разина приблизились «Брат» Балабанова и «Дурак» Быкова, но ни один из них не соответствовал важному требованию к лидеру народного подъема и триггеру нравственного пробуждения. Это требование, если разобраться, звучит достаточно просто: ответственность нужно делить с другими, спасать мир в одиночку — как минимум контрпродуктивно. Но эпические герои, так уж повелось, никогда не соглашаются на такой компромисс. И Брат, и Дурак запрограммированы на то, чтобы оставаться один на один с судьбой и жертвовать собой, не прося героизма от других. Степан Разин — лидер другого типа: с армией, с волей распоряжаться чужими судьбами и с артикулированной идеей, за которую готовы умереть сподвижники; не обреченный герой античной трагедии, но вполне античный Спартак.

«Завод» в первую очередь интересен попыткой представить, как такой герой мог бы выглядеть в современной России. Седой не выступает против произвола в одиночку — он находит способ вдохновить (а когда надо — и обмануть, и запугать) других русских мужчин. Седой умеет отдавать приказы и следить за их исполнением. Седой оказывается не только опытным воином, но и хитрым тактиком. Тогда почему его бунт — простите за очевидный спойлер или не читайте дальше — обречен на провал? Потому ли, что Юрий Быков, как и Андрей Звягинцев, не считает, что зритель заслуживает утешительный эскапистский хэппиэнд? Или все же потому, что герой, который лучше, чем кто-либо другой в фильме, подготовлен к кровопролитию, все же не желает становиться убийцей? И кстати, почему у него шрам на лице? Это намек на одноглазое лихо, которое лучше бы не будить, или констатация факта, что идеалисту ни за что не увидеть всю картину мира?

То есть это мощное социальное кино?

И да, и нет: несмотря на свою отважную позицию, фильм вслед за «Дураком» и «Майором» повторяет страшную и парализующую правду о том, что ничей пример и ничья трагедия не способны никого и ни к чему побудить. «Заводу» не удается призвать зрителя к нулевой терпимости к несправедливости. Ведь фильм сам сто минут подряд подрывает веру в любую справедливость. Все персонажи, кроме главного героя, подчиняются законам социального дарвинизма — и зритель прекрасно знает, что и сам живет точно так же.

Оставляет ли фильм хоть какую-то надежду? Опять же, и да, и нет. «Завод» начинается с того, что Седой приходит на работу пешком, хотя идти ему шесть километров, вместо дорог у нас известно что, а солнца в этих краях не бывает. Но герою важно ощущение вольного простора, свежего воздуха и внутренней свободы. В финале фильма точно так же пешком с завода уйдет уже другой персонаж, успевший за эту жуткую ночь преобразиться внутренне и поседеть снаружи. То есть конечная мораль здесь вроде бы в том, что революционный героизм — это вирус, передающийся с кровью. Но кольцевая композиция подразумевает, что и следующий Степан Разин не сможет дать нам волю — и сложит голову почем зря.

Рецензия на фильм Завод от Максима Сухагузова

В кинотеатрах страны идет «Завод» Юрия Быкова, который подводит итоги все того, чем славился режиссер русских остросоциальных драм «Жить», «Майор» и «Дурак».

Региональный олигарх Калугин (Андрей Смоляков) закрывает принадлежащий ему завод ЖБИ, где по три месяца задерживают зарплату. Работяги ропщут, триста человек остаются без рабочих мест, но только шестеро из них под предводительством токаря с подбитым глазом и военным прошлым по кличке Седой (Денис Шведов) готовы пойти на крайние меры: захватить в заложники владельца завода, потребовать выкуп и безбедно сбежать. Однако Калугин вызывает на переговоры группу тренированных чоповцев во главе с бойцом по кличке Туман (Владислав Абашин), которому этой ночью тоже будет не до сна.

Седой, Рябой, Пыж, Туман, Веселый, Седьмой — персонажи нового фильма Юрия Быкова неслучайно величают друг друга, как герои каких-нибудь «Бешеных псов», или еще лучше, как в лихих вестернах. Как уже отметили многие, «Завод» — не только квинтэссенция всех предыдущих работ Быкова, но и, самое главное, хорошая жанровая история, удерживающая темп. После мытарств с заказными работами на Первом канале и на «Времени первых» Быков наконец-то скрестил оба рабочих фронта, поставив излюбленную остросоциальную драму на профессиональные жанровые рельсы. Видно, что автор уже не стесняется орудовать сценарным топором, тем более если сжимать его в крепкой режиссерской руке. Имеет на то право: после долгой славы «Дурака» у Быкова появилась маленькая армия фанатов и даже загадочная народная любовь, которую редко встретишь в русском кино. К своей лучшей на данный момент работе Быков отшлифовывает навыки лобовых решений, рубленных фраз и темы хорошего, плохого и злого.

Как в тех же самых вестернах, при довольно выпуклых персонажах, фильм имеет абстрактные свойства: не уточняется на какой войне был Седой, сюжет разворачивается в условной провинции, нам даже ни разу не показывают город, он так и останется призраком вдалеке. Есть только завод — тоже метафизическое место, оживающее в начале фильма под музыку, словно организм, а потом замирающий, как древний скелет. Цеховые пространства уже становились местом драмы для нового русского кино («За Маркса», «Скоро все кончится», «Временные трудности»), но впервые слово «завод» звучит так громогласно и даже обобщающе. Сказать, что наша страна — и есть этот завод, нет так уж и зазорно, особенно в контексте творчества Быкова, который склонен выстраивать подобные вертикальные параллели. Его герои стремятся наверх, бегут вдоль, уходят вдаль, а дымящие трубы всегда прямозначно торчат в конце каждого фильма.

© «Централ Партнершип»

Вполне логично, что после дорожной трагедии («Майор») и падающего дома («Дурак») новой железобетонной метафорой для Быкова выступает именно завод для крупнопанельного домостроения. То есть наконец-то в систему быковских социальных мифологем включена сама инженерия душ, где куются детали и создаются блоки, из которых состоят те самые рушащиеся дома. Как мы видим по финалу «Завода», там же происходит переплавка неравнодушных «дураков» (здесь главного героя тоже называют «дурачком»). Но в конечном счете последняя битва происходит все-таки за душу героя Владислава Абашина — современного опричника, у которого на службе имеется православный богатырь из «Скифа» и киллер, похожий на Звягинцева. На этом Быков выстраивает свою социальную мифологию: битву бедного против богатого можно рассматривать не только как классовую, но и почти как мифическую. Герой Шведова с подбитым глазом, прямо как викинг из «Вальгаллы» Николаса Виндинга Рефна, бросает вызов божественной несправедливости. Главный вопрос фильма «Почему у одних есть все, а у других ничего?» — уже не просто претензия к владельцу завода, а фактически религиозное обращение к владыке, богу-отцу (к концу Седой уже напрямую называет Калугина «папой»).

Неслучайно, начиная с противопоставления «Дурака» и «Левиафана», Быкова до сих пор пытаются объединить в один параграф в условном учебнике по русскому кино вместе с Андреем Звягинцевым, будто бы один — нерадивый дурачок-одноклассник, а второй поумнее — сын маминой подруги. Одного превозносят зрители, а другого зовут в Канны. Но, безусловно, они ментально разные, хотя в чем-то все-таки похожи: оба мыслят высшими категориями, ведут себя с персонажами примерно, как пес из известного мема, в конечном счете выясняя личные отношения с системой и мирозданием.

Подробности по теме

Актер Денис Шведов — о «Заводе» Юрия Быкова, стоп-словах в сценариях и постельных сценах

Актер Денис Шведов — о «Заводе» Юрия Быкова, стоп-словах в сценариях и постельных сценах

«Завод» — опус магнум метода Юрия Быкова, но все еще больше концепт, чем живое кино. В его сценариях по-прежнему виднеется почти театральная карикатурность, близкая к пьесам под прямое взаимодействие героев здесь и сейчас (фильмы разворачиваются в течение сжатого времени) с набором приписанных оправданий. Есть очень легкий тест: могут ли зрители представить любые жизненные мотивы героя кроме тех, что составляют режиссерский замысел? Если нет, то это уже не персонажи, а функции. Режиссер и драматург Быков пока что не хочет или не может отказаться от такого подхода к построению сюжета.

И в конце — об удивительном совпадении и сравнении: в январе 2019-го на VOD вышел любопытный дебют американского режиссера Генри Данема «Противостояние в Спэрроу-Крик», который ситуативно имеет много общего с «Заводом». Действие тоже строится исключительно глубокой ночью в одном ангаре на противостоянии вооруженных мужчин в ожидании прибытия полиции. Тоже играют хорошие малоизвестные актеры, но без этого привкуса декоративного мачизма с ягодицами в душе и клишированными постерами голых девиц на шкафчиках. Конечно, сюжет у «Спэрроу-Крик» не такой бойкий, как у «Завода»; он доверяет больше словесным дуэлям, чем перестрелкам. Зато какая там толщина живой энергии героев примерно в тех же декорациях и обстоятельствах. Посмотреть такое кино после «Завода» — самое то, чтобы, так сказать, почувствовать разницу. Складно? Да ладно!

6
/ 10

Оценка
Максима Сухагузова

Иностранная пресса о «Заводе» Быкова — Статьи на КиноПоиске

Что говорят иностранные зрители, посмотревшие в Торонто новый фильм Юрия Быкова.

«Завод» Юрия Быкова — социальная драма, сюжет которой немного напоминает «Все в порядке» Годара, но разыгран без тени иронии. Тут несколько отчаявшихся работников градообразующего предприятия во главе с героем Дениса Шведова берут в заложники директора, намеренно обанкротившего их завод. После премьерных показов «Завода» в Торонто мнения англоязычной критики о фильме разделились: одни и те же сюжетные повороты некоторые называют скучными, другие сравнивают Быкова с мастерами вроде гонконгского режиссера Джонни То. Почти все отмечают убедительность политического высказывания. Быков уже известен в Северной Америке благодаря «Дураку», и «Завод» оправдывает ожидания рецензентов, знакомых с тем фильмом.

Рабочие — люди. И охранники тоже люди

«Нам показывают личную жизнь рабочих, а также начальника охранного предприятия (Владислав Абашин), благодаря чему конфликт оказывается изображен в оттенках серого, а не просто черно-белым. Этот подход напоминает о „Схватке“ Майкла Манна, хотя здесь он используется не настолько последовательно».

Тревор Хогг, Live for Films

Плохо снят экшен

«Завод»

«Пытаясь перемещать фигуры по своей шахматной доске, Быков быстро исчерпывает все возможные ходы. Как можно догадаться, именно в этот момент начинается стрельба.

Быков работает профессионально, но прямолинейно, спотыкается на экшен-сценах, плохо поставленных и неинтересно снятых. Интонационно фильму не удается достичь напряжения, к которому он стремится, в чем отчасти стоит винить композитора Анну Друбич. Третьесортные подражания гудящим саундтрекам Йохана Йоханссона (очень похоже на музыку из „Убийцы“) сменяются бьющими прямо в лоб тяжелыми гитарами, и в результате музыка мешает „Заводу“ найти хоть какую-то точку опоры. Но самая большая проблема, пожалуй, заключается в самом замысле. „Завод“ пытается дать равный вес точкам зрения Седого, Калугина и Антона и рассыпается. Результат — душный триллер, которому почти нечего сказать».

Кевин Джегернот, The Playlist

Экшен снят хорошо и мрачно

На съемках фильма «Завод»

«Сложно поверить, что образец настолько прямой социальной критики мог быть снят в путинской России, но, помимо этого, „Завод“ еще и первоклассный боевик. Молодой автор Юрий Быков („Майор“, „Дурак“) опирается на уроки своих мрачных соотечественников (в первую очередь покойного Алексея Балабанова), а также на мастеров азиатского гангстерского кино. Фильм похож на посткоммунистическую версию Джонни То, где вместо хладнокровной интонации и зеркальных поверхностей — ощущение предельной усталости и ржавый металл.

Читайте также: Интервью с Денисом Шведовым, исполнителем главной роли в «Заводе»

Быков выстраивает конфликт на психологии вплоть до третьего акта, когда напряжение разрешается при помощи хореографически поставленной перестрелки. Но в подтексте фильма — классовые отношения. Под Калугиным — безжалостным человеком, чей путь к власти проложен через страдания и трупы — очевидно, подразумевается Путин. „Завод“ Быкова — история о закрытом заводе как кровавый референдум о постсоветской России; выхолощенный производственный базис, превращенный в оружие как возвращение вытесненного».

Майкл Сизински, Cinema Scope

Режиссер никому и ни во что не верит

«Завод»

«Настроение, которое остается после „Завода“, нигилистическое. После крушения коммунистической идеи пролетарии всех стран уже не объединяются, и против них все козыри, так что даже маленькая революция выглядит заранее обреченной. Быков симметрично начинает и заканчивает фильм тем, что будто бы утверждает: единственно возможным мировоззрением честного человека в современной России остается одинокая мизантропия».

Эндрю Спитцнас, Patheos

Фильм затянут!

«Завод»

«Решение Быкова загрузить второй акт бесконечными спорами и пререканиями перечеркивает все хорошее, что сделано до этого. К моменту перестрелки в темноте в третьем акте „Завод“ уже окончательно подтверждает свой статус серьезной неудачи, которая никак не должна длиться даже минутой дольше, чем полтора часа (в фильме очень много воды)».

Дэвид Насейр, Reel Film Reviews

Диалоги удались

«Завод»

«Как обычно, Быкова не интересуют нюансы; имеются громкие речи, в которых прямо проговаривается, как мрачно обстоят дела в стране. Но зато его интересует игра с конфликтом, он дает персонажам жуткие, но одновременно смешные реплики и нагнетает напряжение. Политическая ангажированность фильма не исключает возможности получить удовольствие».

Вадим Ризов, Filmmaker Magazine

Пролетарский боевик от режиссера Юрия Быкова. Павел Матяж о фильме «Завод» — Новости

Режиссер Юрий Быков на хайпе. В смысле его фильмы всегда вызывают большой резонанс. В мире российского кино, пребывающем в странном забытьи, на фоне патриотичных военных блокбастеров и не менее патриотичных комедий фильмы Быкова действительно выделяются.

Пронзительные, бескомпромиссные, отчаянные «Дурак» и «Майор» наделали в свое время шума. В основном среди тех, кто их не смотрел даже. Эти страшные истории про простых людей из российской глубинки создали Быкову репутацию неудобного, строгого и такого прямого, как стрела, режиссера-аскета, который не боится клеймить с большого экрана российские реалии: нищету, разруху, воровство, ну и так далее. Это была такая кинопублицистика, можно сказать. Быков очень простыми словами, без сложных метафор и иносказаний говорил то, на что не хватало духу многим СМИ. Доставалось и коррупционерам-чиновникам, и охреневшим от собственной безнаказанности ментам и безмолвствующему народу. За это одни клеймили Быкова чернушником, другие обвиняли в подражании Звягинцеву, третьи благодарили за честность и стойкую гражданскую позицию.

Поэтому и те, и другие, и третьи были шокированы гибкостью, которую вдруг проявил Быков, когда внезапно развернулся на 180 градусов и выступил режиссером сериала «Спящие» на Первом канале. Его новыми героями стали офицеры ФСБ. Солнечная летняя Москва, исторические энкавэдэшные кабинеты на Лубянке с портретами Путина, Андропова и Железного Феликса. И борьба с агентами ЦРУ и оппозиционерами, которые решили устроить в России «оранжевую революцию».

Сейчас нет никакой технической возможности перечислить всех, кто выступил с критикой этого продукта режиссера Быкова. Русская интеллигенция вообще редко проявляет такое единодушие. В деталях, конечно, были расхождения: кто-то говорил, что Быков продался, кто-то – что его заставили, но суть была одна – это подлость, предательство, удар в самое сердце, творческое самоубийство и никакие будущие авторские проекты ничего никогда не изменят.

Эти будущие проекты, а именно фильм «Завод», который Быков делал параллельно с работой на Первом канале, и оказались под вопросом. Режиссер, расстроенный шквалом критики, опубликовал заявление, в котором, кроме всего прочего, сообщил, что уходит из кино. После этого ценители разделились на тех, кто считал, что «Завод» все-таки стоит допилить, и тех, кто говорил, что после такого можно уже не дергаться.

Но вот не прошло и года, «Завод» выпущен в прокат, причем довольно обширный.

В Екатеринбурге его показывают 15 кинотеатров, в некоторых по шесть сеансов в день. Для некомедийного и не военно-патриотического российского фильма это очень много. Каннскому лауреату Звягинцеву такой прокат и не снился, да и первые картины самого Быкова крутили гораздо меньше. Сотрудничество с Первым каналом оправдало себя. Сейчас об этом можно долго разглагольствовать, но пора уже поговорить о фильме.

На первый взгляд это очень похоже на Быкова образца 2013-го. Абстрактная российская глубинка с высоты птичьего полета, сумрачное серое небо, межсезонье, чахлые кустарники посреди бескрайних грязных полей, запустение и тоска. По разбитой асфальтовой дороге идет на завод Денис Шведов, постоянный и самый любимый актер Быкова, здесь он снова в главной роли.

Его персонажа все зовут «Седой», он воевал в Чечне, где потерял глаз и вообще весь изранен. А еще он идеалист, поэтому после демобилизации не пошел в полицию или к бандитам. Смог устроиться только на местный ЖБИ, к станку. Это как если бы Джон Рембо родился в СССР, где-нибудь под Смоленском.

Но трудовая копейка оказалось уж очень малой, а пролетарское счастье недолгим. Вскоре вслед за рабочими на завод приезжает хозяин – местный олигарх Калугин (Андрей Смоляков), который объявляет подчиненным, что закрывает производство: «Вот этот месяц работаем – потом все».

На заводе и так работает всего 300 человек, производство сокращено до минимума, железобетон никому не нужен, зарплату не платят уже полгода, поэтому остались только самые отчаявшиеся и безнадежные. Быков выделяет из них пятерых, важных для дальнейшего сюжета, и показывает зрителям срез отчаяния и безнадеги, в которых эти люди живут.

Самый молодой Вовка ухаживает за больной матерью, седоусый толстяк «Пыж» – многодетный отец, его жена снова на сносях, а старшая дочка «тоже залетела», старый «Казак» ужасающе кашляет, неизвестно, дотянет ли он до пенсии, а от сурового здоровяка Терехова жена ушла к соседу. В бригаду самых отчаянных попадает и недавно откинувшийся «Рябой», ну как же в современном российском фильме без героя-уголовника.

Вот этих пятерых «Седой» и подбивает на невиданную для русского человека пассионарность – захватить Калугина и потребовать «выходное пособие». После недолгих колебаний пролетарии раздобыли оружие, взяли на заводе два КамАЗа, надели балаклавы и захватили олигарха в заложники. План сработал, помощники буржуя, вооруженные до зубов бандиты, привезли деньги, и дело уже шло к финальной перестрелке, но тут вмешалась неизвестно кем вызванная полиция. Омоновцы скрутили охранников олигарха, но потом им позвонили. И копы исчезли так же неожиданно, как появились, и предоставили враждующим сторонам разбираться дальше самостоятельно.

Вот в этот момент и становится более очевидна метаморфоза, которая произошла с Юрием Быковым после его шестилетнего хождения на Первый канал. Ну или, по крайней мере, возникает ощущение, что снимал человек фильм, а потом ему тоже позвонили.

Вроде бы режиссер Быков по-прежнему с народом и живописует всю тяжесть положения, в котором этот народ находится. Но обвиняет он в этом теперь не чиновников, которые все разворовали, и не ментов, которые закрывают на это глаза, а местного бизнесмена. Типа, завод – его частная собственность, значит, полиция и муниципалитет не при делах, на владельце вся ответственность. А бизнесмен Калугин, конечно же, бывший бандит, ну а как же иначе. Скупил в девяностые за бесценок завод, жег киоски, закапывал в лесу конкурентов и так далее, что он еще мог делать в девяностые.

И пролетарское восстание превращается в бандитскую разборку. Вестерн про плохих богатых и хороших бедных. Причем богатые в лице главного злодея, а также «Тех, Кто За Ним Стоит», вообще остаются вне кадра и как бы над схваткой. Предоставляя возиться в грязи своим охранникам. Одному из них Быков даже дает имя и посвящает зрителей в детали его биографии, ну чтобы окончательно отвлечь внимание от главного злодея.

Происходит это чуть раньше, когда вслед за бытовыми зарисовками из жизни рабочих показывают еще одну, точно такую же по форме. Перепуганный маленький мальчик входит в родительскую спальню, из ванной раздаются рыдания его мамы, которая умирает от рака. Ребенка пытается успокоить покрытый татуировками отец – это начальник охраны олигарха Калугина по кличке «Туман». А ему-то, выходит, ничуть не легче живется, чем «Седому» и его несчастным товарищам.

Попытка вызвать сочувствие к злодею – вообще нетипична для боевика, которым, как ни крути, является «Завод». Ну представляете, если бы в середине «Крепкого орешка» вдруг появилась сцена про, то как глава террористов забирает дочурку из детского садика, или если бы посреди «Терминатора-2» жидкий терминатор вдруг перевел бы через дорогу бабушку. Абсурд, безумие какое-то.

Потому что во всем остальном, что касается собственно боевика, «Завод» снят очень логично и добротно так. Жестокого мордобоя и крутых перестрелок тут будет предостаточно, и как жанровый режиссер Быков безусловно заслуживает похвалы.

Вот только выходит, что этот весь боевик – обманка и нужен для отвода глаз. И пока «Седой», «Туман», рабочие и бандиты устраивают гладиаторские бои на никому не нужном заводе, вся полиция вместе со злодеем Калугиным и Теми-Кто-За-Ним-Стоит рассядутся по комфортабельным автомобилям и разъедутся по теплым квартирам. Может быть, конечно, так и было задумано режиссером Юрием Быковым, но от этого совсем не легче.

Рецензия на «Завод» Юрия Быкова: Денис Юрьев | Паб

Юрий Быков — одна из самых неоднозначных персон отечественной киноиндустрии. Его категорически не переваривает российская арт-критика — многие журналисты, Антон Долин например, вообще давно стали его заклятыми идейными врагами. Быкова обвиняют в излишней простоте, неумении работать с выразительными тропами кино, клеймят за лубочность сюжета, нереалистичность сценариев и вообще считают гадким утенком. Зрители же, напротив, питают к нему теплые чувства — называют главным кинооткрытием последнего десятилетия, награждают во всевозможных интернет-голосованиях первыми местами, порой, доводя его образ до самого настоящего культа. И те, и другие, как замечает сам режиссер, в чем-то правы.

Фильмы Быкова действительно не блистают феноменальной операторской работой, или какими-то свежими режиссерскими находками. Поклонникам Сокурова и Звягинцева, которыми всенепременно считает себя большинство профессиональных критиков, в его лентах и правда нечего ловить. Зрителю же, далекому от арт-хаусных перформансов творческой элиты, импонирует в картинах главное — режиссер умеет говорить с ним на одном языке, и, что еще важней, знает что сказать, понимает, что волнует простого человека, уставшего от натужной искусственности русского кино. «Жить», «Майор», и в главной степени «Дурак» — скорее не кино, в классическом понимании этого слова, а исповедь автора перед своей аудиторией.

Его картины кричат и пенятся смыслами и проблемами, которыми живет страна на самом деле. Его работы — не картонный патриотический парад босховских уродцев, где все так до тошнотворности хорошо, а Россия — страна номер один. Нет, в его кино люди болеют, страдают от бедности, предают себя и друг друга, ошибаются, проявляют никому не нужный героизм. Живут, проще говоря. Чтобы понять, о чем вообще его кино — посмотрите его первую короткометражку «Начальник», в которой он и задал то реалистичное направление, которого придерживался и по сей день.

(Простите, в лучшем качестве в открытом доступе нет)

И именно подобные смыслы, подобную безаппеляционность суждений, прямоту, как мне кажется, ждут зрители от его новой ленты «Завод».И тут есть небольшая проблема — все это там есть, но совсем не в том количестве, сравнивая с прошлыми работами. Потому что Быков, очевидно, решил поэкспериментировать с жанрами. И «Завод» нужно воспринимать именно как подобный эксперимент.

Фабула фильма сохраняет дух его прошлых работ. Где-то в средней России очередной олигарх без тени смущения банкротит собственный нерентабельный железобетонный завод. Десятки рабочих остаются на улице, без какой-либо перспективы к человеческому существованию. Вместо того, чтобы от безысходности продолжить алкогольный трип длиною в жизнь, они решают взять обидчика в заложники, потребовать выкуп, и обеспечить себе и семьям безбедную старость. Но в дело некстати вмешиваются силовики и личная охрана олигарха, и хитрый план резко перетекает в настоящий вооруженный конфликт.

Во всех интервью Быков говорил, что «Завод» — попытка поработать с жанровым кино, сделать фильм для массового зрителя. И в этом плане его работа полностью оправдывает себя. Здесь все работает по законам лучших криминальных триллеров вроде «Схватки» Майкла Мана, с которой все сравнивают его новую картину.

Конфликт между героями предельно понятен, их характеры в ядре повествования работают как часы, интрига нагнетается правильно, кино не «провисает», и структурно остается увлекательным до самого конца. Зритель действительно будет подпрыгивать на месте, когда персонажи окажутся у последней черты, а очередной стук в железную дверь, за которой находятся силовики и охранники заложника, будет бить по ушам и заставлять съёжится. Сидя в зале ты, также как и встревоженные и испуганные рабочие завода, будешь нюхом чуять опасность положения, и болеть за их победу, презирая наглого и жадного дельца.

Умение Быкова реалистично отображать действительность на экране также помогает ему в «Заводе». Визуально -это лучший его фильм на сегодняшний день. Персонажи в каждой мельчайшей детали — начиная с одежды, заканчивая правильным ракурсом камеры в каждом кадре, не позволяют усомниться в том, что перед тобой затравленные, уставшие люди, которые не знают как дальше жить. Интерьер завода, работа со светом — все выглядит предельно реалистично, на уровне документалистики, как и в прошлых работах режиссера. Отдельно стоит похвалить сцену, где главный герой Седой, освещаемый пляшущими огоньками пожара, смотрит с ненавистью на своих невольных подельников. Это несомненно первый фильм режиссера, который стоит посмотреть на большом экране.

Никуда не делось и феноменальное умение Юрия Анатольевича работать с актерским составом. Смоляков в образе безжалостного олигарха вызывает неподдельное отвращение, остальная массовка в лице рабочих предельно понятно и точно работает в своих характерах, а Денис Шведов в который раз доказывает, что давно вырос из детских штанишек его извечного образа мента из телесериалов. Здесь он наконец смог выразить широкий спектр эмоций. Отчаяние, ненависть, потерянность, самоуверенный фатализм — все черты его персонажа работают вместе с ним в тандеме, не давая усомниться в правдивости героя.

И вы спросите, раз уж все так хорошо, раз уж у Быкова получилась действительно крепкая остросюжетная драма, в чем же главная проблема «Завода»? И я отвечу — практически в полном отсутствии смыслового объема происходящего на экране. Да, это кино и правда очень правильно работает в заданном жанре, Быков смог справиться с поставленной самому себе задачей. «Завод» живо смотрится, хорошо поставлен, и выглядит на голову выше отечественных конкурентов жанра. И всё. Здесь нет того, что ждет зритель от нового фильма этого режиссера.

В «Заводе» сама суть конфликта между богатыми и бедными, сытыми и голодными, практически не раскрыта. Режиссер и сценарист в одном лице скачет по верхам, вроде бы как держа в голове, за что его любит собственный зритель.

Вроде бы социальная проблематика заявлена, но никуда дальше бравирования простыми истинами, рассказанными еще в «Дураке», Быков не заходит. Вроде бы чисто мужской конфликт, присущий его первым двум работам «Жить» и «Майор», присутствует. Но раскрыться и выскочить это противостояние из жанровых рамок, в которые режиссер сам же его и поставил, не может. Здесь нет второго дна, нет неоднозначности происходящего, и даже главный сюжетный твист, который по всем законам жанра переворачивает все с ног на голову, скорее служит инструментом для нагнетания саспенса, чем сюжетно-обоснованной необходимостью. И это может разочаровать ожидания тех, кто пришел в кинотеатр увидеть кино уровня прошлого быковского «Дурака».

Конечно, глупо обвинять режиссера в собственных ожиданиях. Быков не отрицал, что «Завод» — скорее эксперимент, попытка для него снять кино для большой аудитории, с чем он блистательно справился. «Завод» стоит воспринимать именно как пробу пера режиссера на новом поприще. Здесь непременно можно получить свежие впечатления, приятно удивиться прогрессу Быкова как постановщика, подметить, что даже снимая не творческое высказывание, а просто кино, у него все равно выходит что-то большее — даже ставя себя в рамки, он невольно продолжает за них выходить.

«Завод» следует поддержать в прокате, несмотря на то, что это немного не то, что многие ждали. Просто потому, что дальше нас ждет уже отснятый «Сторож», заявленный как философская драма-рассуждение. Этот фильм как раз похож на классическое кино Юрия Быкова — камерное, концептуальное, моноцентричное ,ориентированное на сюжет. «Завод» же — отличный эксперимент, который пусть и не заставляет тебя так уж рьяно рефлексировать после просмотра, но со своей развлекательной задачей непременно справляется. Думаю, этим автор может быть доволен — его попытка удалась. Массовому зрителю Быков может быть также интересен, как и более узкой прослойке фанатов его прошлых работ. И это меня, как представителя второй аудитории, несомненно радует.

P.S. Вот, кстати, мое интервью с ним, где он много говорил о том, чего сам ждет от «Завода», и каким будет этот фильм. И, что редко бывает в интервью, связанных с выходом картин в прокат, ни разу не то что не соврал, даже не попытался увильнуть, или промолчать.

Денис Юрьев

Юрий Быков — Тухлые помидоры

.

Юрий Быков на Coub

Юрий Быков на Coub

• 
  Главная

• 
  Горячей

• 
  Случайный

• Подробнее …

  Показать меньше

• 
  Мне нравится

• 
  Закладки

• Сообщества

• Животные и домашние животные

• Мэшап

• Аниме

• Фильмы и сериалы

• Игры

• Мультфильмы

• Искусство и дизайн

• Музыка

• Новости и политика

• Спорт

• Наука и технологии

• Знаменитости

• Природа и путешествия

• Мода и красота

• Танец

• Авто и техника

• NSFW

• Рекомендуемые

• Coub of the Day

• Темная тема

.