Боевики про сильных женщин – Рейтинг лучших релизов последних лет

Рейтинг лучших релизов последних лет

Так уж сложилось исторически – женщины являются украшением хорошего боевика. За них сражаются, их защищают, им посвящают свои победы. Но порой дамы сами берутся за оружие, и кино от этого только выигрывает. Мы вспомнили лучшие боевики с главными героинями-женщинами, которые вышли в последние пять лет. Это красиво и эффектно!

10. Мисс Пуля / Miss Bala (2019)

Американский ремейк мексиканского боевика 2011 года “Мисс Пуля”, возможно, получился не столь безумным, как оригинал, но зато Кэтрин Хардвик, постановщица культовых первых “Сумерек” подарила зрителям одну из самых эффектных героинь современного экшена. Глория, получившая прозвище Мисс Пуля, мечтала победить в конкурсе красоты, но оказалась оружием в сражении наркокартелей и спецслужб. И орудием обоюдоострым!

9. Tomb Raider: Лара Крофт / Tomb Raider (2018)

Люди в мире делятся на две категории. Для одних Лара Крофт – рисованный компьютерный персонаж с гиперболизированными формами и дьявольским обаянием, для других – Анджелина Джоли, сыгравшая искательницу приключений в фильме 2001 года. В 2018-м мир познакомился с новой Ларой, на сей раз с лицом Алисии Викандер. Получилось не столь сексуально, но зато боевито и размашисто. Два пистолета, шорты и ледоруб – присутствуют.

8. Выжившая / Revenge (2017)

Не особенно изящное, а местами и вовсе прямолинейное кино про легкомысленную инстаграм-модель, вставшую на тропу мести, внезапно оказалось настолько переполнено адреналином и добротной экранной жестокостью, что из китча превратилось в подлинный шедевр. Хрупкая красотка, взявшаяся за ружье едва не больше ее по весу и размеру, смотрится впечатляюще, и даже зрители-мужчины моментально оказываются на ее стороне.

7. Бессмертная гвардия / The Old Guard (2020)

Кто сказал, что бессмертным воином может быть только мужчина вроде Дункана Маклауда или Росомахи? Авторы фантастического боевика “Бессмертная гвардия” рассказывают о живущих среди нас неуязвимых солдатах, от которых отказалась сама смерть. Возглавляет отряд вечно живых героиня Шарлиз Терон – и стоит отметить, что сыгранная ей Энди, не выпускающая из рук оружие на протяжении многих веков – один из лучших свежих образов в экшн-фильмах.

6. Терминатор: Темные судьбы / Terminator: Dark Fate (2019)

Нового “Терминатора” не покрыл проклятиями только ленивый – кино и вправду получилось пустое и недостойное не только оригинальной дилогии, но и даже куда более слабых сиквелов. Однако нельзя не отметить тот факт, что в “Темных судьбах” нам представили сразу трех женщин, готовых постоять за себя: опытную Сару Коннор, присланного из будущего киборга Грейс и женский аналог Джона Коннора – Дэни. Все трое готовы взять оружие и сразиться с машинами.

5. Хищные птицы: Потрясающая история Харли Квинн / Birds of Prey: And the Fantabulous Emancipation of One Harley Quinn (2020)

В 2020-м ковидном году немногие большие киновселенные осмелились пополнить фильмотеку новыми картинами, и отрадно, что редкие новинки часто становились бенефисами сильных женщин. Например, новая лента из вселенной комиксов DС – “Хищные птицы”. В ней в сражении с мужчинами объединяются сразу пять женщин – под руководством сумасшедшей, но невероятно привлекательной Харли Квинн этой пятерке не страшны никакие преграды.

4.

Капитан Марвел / Captain Marvel (2019)

Несмотря на обилие женских персонажей во вселенной Marvel, сольный фильм здесь пока получила только одна супергероиня – Капитан Марвел, одна из наиболее могущественных “мстительниц”. Зрители последней картины, в которой успел сняться легендарный Стэн Ли, познакомятся с отважной Кэрол Дэнверс, пилотом истребителя, которую занесло на далекую планету, готовящую лучших воинов во вселенной. На Земле такие пригодятся!

3. Изгой-один: Звёздные войны. Истории / Rogue One (2016)

Все новые “Звездные войны” получили заметный феминистский уклон, но если в основной трилогии у Рей есть противовес в лице Кайло Рена и Финна, то в “Изгое-Один” Джин Эрсо солирует. Один из лучших фантастических фильмов последних лет, наголову превосходящий все новые старварзовские поделки, заслуживает многократных просмотров, а его главная героиня вызывает уважение даже у самых циничных поклонников боевиков.

2. Чудо-женщина / Wonder Woman (2017)

Персональный фильм о Чудо-женщине – отличный пример того, что и феминистское кино можно делать зрелищным, тонким, ироничным. Прекрасно сочетающий фантастику, историю, романтику и, конечно, боевик фильм Патти Дженкинс явил миру невероятную Диану Принс, защитницу справедливости, борца за правду и отчаянную воительницу, готовую в одиночку сражаться с армиями. Эффектное кино, которое не стыдно пересматривать снова и снова.

1. Взрывная блондинка / Atomic Blonde (2017)

Мы уже рассказали про Терон-брюнетку, теперь стоит упомянуть эту актрису в образе белокурой бестии-спецагента, которую боялись даже советские разведчики. “Взрывная блондинка” – едва ли не лучший боевик последних лет, поставленный столь круто, что оторваться от просмотра невозможно ни при каких обстоятельствах. Шарлиз здесь в своей лучшей форме, а снятые одним кадром затяжные боевые сцены с ее участием поистине бесподобны. Просто огонь!

Евгений Ухов

15 февраля 2021 года

Редакция Hi-Fi.ru

Подписывайтесь на нашу ленту в Яндекс.Дзен

Боевики оказались чайниками – Происшествия – Коммерсантъ

Стали известны подробности спецоперации в Хасавюртовском районе Дагестана, в результате которой были убиты шестеро боевиков. По данным источника “Ъ” в правоохранительных органах, молодые радикалы, планировавшие нападения на чиновников и силовиков, «не успели набраться опыта конспирации и были легко вычислены оперативниками, а затем уничтожены спецназом».

Во время спецоперации, проведенной в пятницу в лесном массиве неподалеку от поселка Гоксув в Хасавюртовском районе Дагестана, спецназовцы в ходе перестрелки ликвидировали шестерых уроженцев села Эндирей. По данным Национального антитеррористического комитета (НАК), они были связаны с международной террористической группировкой «Исламское государство» (ИГ; запрещена в РФ) и координировались ее эмиссаром.

Источник в силовых структурах республики рассказал “Ъ”, что все шестеро до недавнего времени жили в Москве — в разное время они отправились туда на заработки, а в родное село вернулись почти одновременно. Для их односельчан не было секретом, что молодые люди — им было от 19 до 23 лет — за короткое время заметно радикализировались. Члены группы стали вынашивать планы вымогательства крупных сумм у чиновников и нападений на сотрудников правоохранительных органов. Их первыми жертвами должны были стать главы сельских поселений и участковые.

«Но это была очень слабая группа, «чайники»,— рассказал источник “Ъ”.— В отличие от своих предшественников из эндирейской группы (последние были ликвидированы в октябре 2018 года.— “Ъ”), они не имели навыков конспирации, постоянно пользовались для связи мобильниками, интернетом, и вычислить их не составило труда».

В густом лесу новоиспеченные боевики устроили себе так называемый летник. На шесть человек у них было шесть стволов: два травматических пистолета, переделанных для стрельбы боевыми патронами, помповое ружье, два карабина «Сайга» и автомат Калашникова. Передвигались они в последние дни на велосипедах, бросив имевшуюся у них автомашину ВАЗ-2114 в родном селе.

Обнаружены они были вечером в четверг, однако смогли укрыться от силовиков. Спецназ отложил начало спецоперации на следующий день. В поисках боевиков были задействованы вертолет и бронетехника. Прочесывая лес, бойцы Росгвардии дважды настигали боевиков, но в ответ на предложение сдаться те сначала вновь оторвались от преследователей, а затем ответили огнем, ранив одного из бойцов в живот и руку.

После этого руководители спецоперации приняли решение форсировать события, и в ходе скоротечного боя все шестеро боевиков были убиты. Раненый росгвардеец, по данным источника “Ъ”, находится в состоянии средней степени тяжести, его жизни ничто не угрожает.

В убитых предварительно опознаны Ханарслан и Джанарслан Гаджалиевы, Эльбрус Гаджимурадов, Ибрагим Устарханов и Рашидхан Хасанханов, личность шестого боевика еще предстоит установить.

Юлия Рыбина, Махачкала

Не боевики, а «элита».

Эксперт оправдал визит «Талибана» в Москву

Не боевики, а «элита». Эксперт оправдал визит «Талибана» в Москву

НОВОСТИ ЧАСА

Минздрав Болгарии продлил до конца июля обязательное COVID-тестирование россиянВласти Крыма ужесточили ограничения по COVID-19 для детских лагерейЧисло погибших в результате наводнения в Бельгии увеличилось до 27Ангела Меркель отправится в зону бедствия на западе ГерманииМЧС предупредило жителей столичного региона о грозе и сильном ветреОнищенко заявил о невозможности доказать искусственное происхождение COVID-19

00:00

НСН

в эфире трёх радиостанций

Станция «Наше радио» 101,7 FM

НСН

в эфире трёх радиостанций

Станция Jazz FM 89,1 FM

НСН

в эфире трёх радиостанций

Станция Rock FM 95,2 FM

Не боевики, а «элита». Эксперт оправдал визит «Талибана» в Москву

12 июля 202121:01

Михаил Мустафаев

Переговоры с террористами — гласные или негласные — ведут все, а в случае с талибами и их растущим влиянием в Афганистане это отвечает интересам России, заявил президент Международной контртеррористической ассоциации.

Визит в Москву делегации «Талибана» (террористическая организация, запрещена в РФ) является очень сильным шагом, призванным обезопасить азиатские рубежи России, заявил в беседе с Telegram-каналом «Радиоточка НСН» президент Международной контртеррористической ассоциации Иосиф Линдер.

По его словам, эвакуация сотрудников российской дипмиссии в Афганистане в соседний Узбекистан не говорит о провале переговоров с талибами. Ранее стало известно, что сотрудники российского генконсульства в Мазари-Шарифе, работавшие в городе Хайратон, по соображениям безопасности временно переведены в Узбекистан.

«Эвакуация дипломатов из любой страны, на территории которой происходит военный конфликт, – это норма. Вопрос – о чем велись переговоры, и какие могут быть достигнуты договоренности. Вариантов договоренностей может быть очень много. Если мы заглянем хотя бы на 100 лет назад, после революции Ленин, несмотря на все сложности гражданской войны и ситуацию в стране, пошел на соответствующие договоренности с шахом Афганистана и укрепил его позиции тогда, чтобы не допустить очередного удара Антанты со стороны «азиатского подбрюшья» нашей страны. Поэтому любой руководитель на любом историческом этапе должен об этом думать. И это очень сильный и правильный шаг», — сказал Линдер.

По его словам, в переговорах с террористами нет ничего необычного, и этим гласно или негласно занимаются все ведущие мировые державы.

«Со всеми организациями, в том числе с террористическими, все сильные государства в случае необходимости вели, ведут и будут вести гласные и негласные переговоры. Проведение нескольких раундов дипломатических переговоров и достижение договоренностей всегда выгоднее, чем ведение победоносной войны. Потому что это связано с совершенно разными финансовыми затратами, политическими, репутационными рисками, и возможными человеческими потерями. На сегодняшний день талибы представляют в Афганистане серьезную политическую силу. Учитывая близость нахождения Афганистана к границам РФ, и проблемы, связанные с данным регионом, государство не может не согласовывать определенные политические, военные и другие позиции с лидерами тех политических сил, которые в ближайшее время могут занять в Афганистане лидирующие позиции. Развитие военного конфликта и приближение его к территории России нам совершенно не нужны. Лучше вести переговоры. Здесь нет ничего необычного», — считает президент Международной контртеррористической ассоциации.

По его словам, если Россия не договорится с талибами, может дойти и до применения военной силы, однако в Москву приезжали не боевики, а переговорщики, нацеленные на дипломатическое решение вопросов.

«Неспроста были приглашены представители не военного крыла, а структуры, отвечающей за дипломатические переговоры. Не надо путать обычных боевиков с руководителями элитного уровня, имеющими соответствующее гуманитарное образование и владеющими дипломатическими методами общения на международном уровне. Переговоры могут вестись с любой политической силой. В случае возникновения любого военного конфликта государство имеет право отвечать всеми возможными ему способами вплоть до применения вооруженных сил или сил спецопераций, как на своей территории, так и на сопредельной. Но на первом этапе – это всегда возможность принятия мирного решения и нахождения тех реперных точек, которые позволят снизить военный, террористический и иной политический накал во взаимоотношениях с соседями. Если желаемые договоренности не будут достигнуты, тогда будут применяться другие дипломатические, государственные, военные и специальные методы в обеспечении безопасности наших южных границ. Сравнивать талибов с ИГИЛ (запрещенная в РФ террористическая организация – прим. НСН) я бы не стал. С разными крыльями ИГИЛ и американцы, и многие другие страны вели переговоры. А наши, во время нахождения в Афганистане, вели переговоры с моджахедами и представителями других группировок. То же самое происходит и в Испании, и в Ирландии, и в Латинской Америке», — заключил собеседник НСН.

Делегация катарского политического офиса «Талибана» (запрещен в РФ) прибыла в Москву 8 июля, визит представителей движения продлился два дня. Талибы провели встречу со спецпредставителем президента России по Афганистану, директором второго департамента Азии МИД РФ Замиром Кабуловым.

В ходе переговоров представители «Талибана» пообещали не нарушать границы стран-соседей Афганистана в Центральной Азии. Кроме того, талибы попросили Россию об исключении из санкционных списков ООН.

ФОТО: РИА Новости/Владимир Астапкович

Получайте свежие материалы на почту

Мы будем регулярно отправлять вам актуальные эксклюзивы и новости! Отписка доступна в письме

комментарии

Следите за новостями в социальных сетях

Получайте свежие материалы на почту

Информационное агентство «Национальная Служба Новостей (НСН)»: свидетельство о регистрации СМИ
ИА № ФС77-53714 выдано Федеральной службой по надзору в сфере связи, информационных технологий и
массовых коммуникаций (Роскомнадзор) 17 апреля 2013 года.

© 2021 ООО «НСН»ЗАО «Мультимедиа Холдинг», все права защищены

К сожалению, браузер, которым вы пользуйтесь, устарел и не позволяет корректно отображать сайт. Пожалуйста, установите любой из современных браузеров, например:

Google Chrome
Firefox
Safari

Африканский халифат.

Как «Исламское государство» стало франшизой и почему окончательно победить террористов не удается?: Политика: Мир: Lenta.ru

В начале июня стало известно о смерти одного из лидеров исламистских боевиков африканского континента — главаря террористической группировки «Боко Харам» Абубакара Шекау. В свое время он присягнул на верность «Исламскому государству», подтвердив стратегический курс группировки на глобализацию джихадистского движения. Почти полностью потеряв территории Сирии и Ирака, ИГ открыло «филиалы» по всему миру и сегодня так или иначе принимает участие в самых острых конфликтах не только на Ближнем Востоке, но и в Африке. В Пентагоне даже всерьез обсуждали вероятность создания африканского «халифата» ИГ. Насколько реалистичен такой сценарий и почему борьба с боевиками в нынешних условиях практически бесполезна — выяснила «Лента.ру».

Организации «Исламское государство», «Боко Харам» и «Аль-Каида» признаны террористическими и запрещены в России

Активные действия «Исламского государства» с 2013 года, а затем и его реальный контроль над территориями в Ираке и Сирии на протяжении нескольких лет, причем вопреки усилиям международных коалиций, спровоцировали волну присяг на верность первому лидеру ИГ Абу Бакру аль-Багдади по всему миру — от Кавказа до Юго-Восточной Азии. Аффилиация локальных группировок с ИГ обещала им самые разные выгоды, но куда важнее оказалась медийная узнаваемость, принадлежность к большой сети и ее успехам.

Африка не стала исключением: в условиях слабости местных государственных институтов и масштабнейшей коррупции, из-за которой деньги в странах выводятся даже из бюджета вооруженных сил, вакуум власти заполняют неправительственные группировки. Их легитимность закрепляет высокая толерантность к насилию как инструменту политической борьбы и управления, характерному для многих стран региона.

Оно и понятно: современная история большинства африканских государств — это захват и эксплуатация колониальными режимами, нередко жестокая антиколониальная борьба и последующая автократия, которую чаще всего возможно остановить лишь военным переворотом, устанавливающим хунту, — и круг замыкается

В такой ситуации неудивительно, что самые радикальные африканские повстанцы заняли сторону ИГ. В итоге о своем присутствии группировка формально заявила чуть ли не по всему континенту, но реально влиять на ситуацию ей удается лишь в некоторых районах: в Египте (на Синайском полуострове), Ливии, ряде государств Западной и Центральной Африки и в Мозамбике. За счет чего ИГ удается закрепиться в этих странах?

Абу Бакр аль-Багдади

Фото: Department of Defense / AP

Ярким примером действий ИГ в последние несколько месяцев является Мозамбик в Восточной Африке. В конце марта боевики захватили город Пальма в провинции Кабу-Делгаду на северо-востоке страны: штурм продолжался несколько дней, две трети города было разрушено, погибли 50 человек, в том числе граждане ЮАР и Великобритании.

Новость о происходящем стала международной, поскольку инцидент напрямую затрагивает интересы французской энергетической компании Total, которая занимается добычей и переработкой сжиженного газа на северо-востоке Мозамбика. Работа Total была приостановлена, боевики из Пальмы ушли, но объявили о подготовке очередной атаки: в конце апреля они, например, сожгли несколько десятков домов и рекомендовали местным жителям покинуть город.

В результате тысячи обитателей Пальмы и соседних городов стали покидать новую горячую точку через густые леса. Они массово направились либо дальше на север, в сторону Танзании, либо по воде на юг — к городу Пемба, расположенному в 360 километрах. По официальным оценкам, число беженцев из провинции Кабу-Делгаду превысило 250 тысяч человек. Примечательно, что премьер-министр страны Карлуш Агостиньо ду Росариу призвал с осторожностью относиться к беженцам, так как они, по его словам, могут пытаться привлечь рекрутов в ряды ИГ.

Ситуация поразила мировую общественность, однако для Мозамбика последних 20 лет джихадистское насилие — явление не новое. Подобные движения активизировались в 2010-х: тогда приток иностранных инвестиций в страну сопровождался вынужденным переселением мозамбикцев. Волна социального недовольства вкупе с идеологической накачкой от прибывших из соседних стран радикальных имамов подарила неправительственным группировкам возможность расширить свое влияние.

«Завоевывать сердца и умы» они стали поставками еды, медикаментов и топлива гражданскому населению

К 2019 году мозамбикские боевики, называвшие себя «Аль-Шабааб», но не имевшие отношения к сомалийской группировке «Аш-Шабаб» (крыло «Аль-Каиды»), присягнули ИГ.

Мозамбикская армия показывает свое бессилие в противодействии местным силам «Исламского государства», а правительство обращается за внешней помощью. Так, в 2019 году в страну сначала прибыла группа экспертов американской военной компании Blackwater, а осенью того же года их, как сообщалось, заменили 170 наемников с дронами, вертолетами Ми-17 и грузовиками из частной военной компании (ЧВК) Вагнера.

Применение жесткой силы пока не доказало своей эффективности и не может устранить причины экспансии джихадистского влияния и роста сторонников ИГ в стране. Ведь корнем проблемы стал в первую очередь рост безработицы с 1990-х годов вкупе с относительно малой трудовой занятостью молодежи. Влияет и бедность сельского населения, оцениваемая Всемирным банком в 56 процентов.

Волонтеры раздают еду беженцам в Мозамбике, апрель 2021 года

Фото: AP

Кроме того, социальная база для привлечения новых боевиков в ряды ИГ совпадает с той, на которую опираются другие организации — это этнические и профессиональные группы, притесняемые в конкретных сообществах. Боевики эксплуатируют традиционные разногласия и конфликты, в том числе связанные с землепользованием и распределением ресурсов. Лидеры местных группировок ИГ проявляют особую чуткость к подобным проблемам, так как сами зачастую с ними сталкивались. Например, бессменный лидер «ИГ Великой Сахары» (оперирует в странах Сахеля) Аднан Абу Валид аль-Сахрави — выходец из западносахарского народа сахрави, десятилетиями живущего в условиях гуманитарного кризиса.

Часто становятся рекрутами различных группировок представители западноафриканского народа фульбе, традиционно занимающегося скотоводством и исповедующего ислам. В условиях ограниченных экономических возможностей и дискриминации ИГ предлагает им статус и идею, пишет Американский центр стратегических исследований в Африке.

Наличие оружия дает вам своего рода престиж: деревенская молодежь находится под сильным влиянием молодых вооруженных бандитов, которые разъезжают на мотоциклах, хорошо одетые и сытые. Молодые пастухи им очень завидуют, восхищаются их внешним видом

один из лидеров народа фульбе в Нигере

Однако за сердца угнетенных «Исламскому государству» приходится бороться, в первую очередь — с другими группировками. Так, лидер одного из малийских подразделений «Аль-Каиды» Амаду Куфа, выходец из народа фульбе, использует свои проповеди по радио для поддержания конфликта между фульбе и догонами, традиционно живущими по соседству. Действия властей в этой ситуации, правда, вызывают вопросы: в ответ на проповеди Куфы малийское правительство позволило догонам формировать группы самообороны, что спровоцировало дальнейший рост насилия. Аналогичная ситуация наблюдается в Буркина-Фасо, где вооружение добровольцев вылилось в волну преследований фульбе.

Если говорить об отношениях «Исламского государства» с другими группировками в регионе, чаще всего аффилированными с «Аль-Каидой», то общее правило гласит, что конкуренция неизбежна. При этом в Сахеле с момента основания местного филиала ИГ в 2015 году эксперты наблюдали локальную аномалию: боевики в регионе сотрудничали.

Материалы по теме

00:01 — 2 мая

00:06 — 7 августа 2020

Профессор из халифата

Самый опасный террорист мира: что известно о Разрушителе — новом главе «Исламского государства»?

И все же в мае 2020 года еженедельник ИГ «Ан-Наба» сообщил, что «Аль-Каида» начала войну, а заодно раскритиковал ее лидеров на местах за ведение переговоров с малийским руководством и предательство идей джихада. Позже в том же месяце новый халиф ИГ Абу Ибрахим аль-Хашими аль-Курайши заявил, что организация отомстит «Аль-Каиде». И действительно, с лета 2020-го в СМИ начали появляться сообщения о столкновениях в восточной части Мали и на западе Буркина-Фасо. А в сентябре того же года близкое к террористам агентство Amaq («Амак») опубликовало видео нападения ИГ на врагов в районе малийского города Менака: сообщалось примерно о 70 убитых противниках.

Причины этих столкновений не столько в идеологических расхождениях, не мешавших группировкам вести джихад рука об руку в течение нескольких лет, сколько в ориентации центрального управления ИГ на конфронтацию и монополистское доминирование в регионе. Судить о раскладе сил, кстати, можно по внешней реакции: пока США считают основной угрозой «Аль-Каиду», Франция признала главным источником нестабильности в регионе местный филиал ИГ.

Нападение боевиков ИГ на членов «Аль-Каиды»

Кадр: телеграм-канал «Free-News»

История взаимоотношений ИГ с «Боко Харам», еще одной ключевой группировкой западноафриканского региона, заслуживает отдельного внимания, так как наглядно демонстрирует степень реального влияния и участия центрального штаба в местных делах. «Боко Харам» была основана в Нигерии как группировка, верная «Аль-Каиде». Внимание она начала привлекать с 2009-го, а всемирную известность приобрела в 2014 году, после нашумевшего похищения 276 школьниц из христианских семей в городе Чибок.

В марте 2015 года организация присягнула на верность ИГ, сменив после этого название на «Западноафриканскую провинцию Исламского государства» (ISWAP). Однако уже в мае 2016-го в группировке произошел раскол. Согласно позиции ИГ, это случилось из-за несоблюдения норм шариата ее лидером Абубакаром Шекау, а также его непокорного поведения. ISWAP действительно раскололась из-за внутреннего состязания за лидерство и нежелания части боевиков следовать указаниям «из центра». В итоге под контроль «Западноафриканской провинции ИГ» попала территория у озера Чад на севере штата Борно, а ячейка под лидерством Шекау хозяйничает в центральной и южной частях штата, в частности — в традиционном для «Боко Харам» лесу Самбиса.

После разгрома ИГ в Ираке и Сирии множество боевиков в 2018 году добрались до Нигерии. Считается, что примерно 1,5 тысячи из них присоединились к «Боко Харам», а 3,5 тысячи — именно к местному ИГ, что иллюстрирует бенефиты от принадлежности к «франшизе».

Взаимоотношениями между организациями оставались напряженными вплоть до мая 2021-го, теперь их динамика может измениться. Дело в том, что за время священного месяца Рамадан боевики ИГ подготовили рейд и 19 мая 2021-го захватили лесную базу «Боко Харам». Сообщается, что в ходе столкновений погиб Шекау: он, предположительно, отказался вести переговоры и привел в действие свой пояс смертника. Ранее о гибели одиозного лидера уже сообщалось четырежды, однако на этот раз, похоже, это действительно произошло.

Такой поворот событий чреват экспансией ИГ: организация может получить укрытие в лесах Самбиса, что позволит ей блокировать город Майдугури на северо-востоке Нигерии, и без того переполненный беженцами, а в перспективе — изолировать штат Борно

Так что теперь регион оказывается вполне заметным кандидатом на статус того самого нового африканского халифата ИГ, о котором предупреждал Пентагон.

Однако главным врагом ИГ в Африке все же остаются государства, а не другие группировки. В то же время существует ряд структурных причин, ограничивающих возможности стран в этом асимметричном конфликте.

В первую очередь это коррупция — она не позволяет полностью тратить на реальные военные нужды как государственный бюджет, так и зарубежные вливания. К примеру, многолетние траты Нигерии на мошеннические сделки по закупке вооружения в 2016 году оценивались в 15 миллиардов долларов. И это при том, что военный бюджет страны — второй в регионе после ЮАР — и ежегодно в последние десять лет составляет от 1,7 до 2,5 миллиарда долларов.

Вторая проблема — организационная. Она заключается в упоре на конкретные персоны при формировании безопасности регионов. Неожиданная смерть президента Чада Идриса Деби в апреле 2021 года не на шутку встревожила всех игроков в Западной Африке. Находившийся у власти с 1990 года Деби был ключевой фигурой в Многонациональной объединенной целевой группе — объединении вооруженных сил Чада, Нигерии, Бенина, Камеруна и Нигера, с 2012 года ведущем борьбу с «Боко Харам», потом и с «Западносахарской провинцией ИГ». Чад считается наиболее значительным вкладчиком в становление группы, а на общие цели организации Деби направил 1000 отрядов.

Солдаты несут гроб президента Чада Идриса Деби, апрель 2021 года

Фото: Christophe Petit Tesson / Reuters

С точки зрения безопасности большую угрозу представляют и нестабильные режимы. Террористическая активность — это, несомненно, и часть этой проблемы, и фактор, и следствие. Но факт остается фактом: в том же Мали по итогам восьмилетней борьбы с повстанческими и террористическими движениями произошло уже два военных переворота — в августе 2020 и в мае 2021 года.

Материалы по теме

00:04 — 30 января

Битва за Сахару

В Африке может вспыхнуть еще одна кровопролитная война. Какую роль в этом сыграла Америка?

00:02 — 29 апреля

Все в Чад.

Африканский диктатор правил 30 лет и погиб в бою. Как его смерть изменит отношения России, Китая и Франции?

Примечательно, кстати, что на протестах 2020 года, предшествовавших свержению президента Ибрагима Кейты, можно было услышать требования о выводе французских войск. Дело в том, что в 2013-2014 годах Париж проводил в Мали операцию «Сервал» против повстанцев и исламских террористов, а с 2014 года расширил ее до кампании «Бархан», охватывающей еще четыре соседних государства. В то же время военного присутствия Франции в регионе — равно как и финансовой поддержки и обучения сил безопасности — пока недостаточно для серьезных результатов.

Нельзя не упомянуть и еще один фактор, саботирующий усилия государств по противостоянию терроризму в регионе: это дефицит доверия населения к власти и силовым структурам. Речь даже не о непрозрачности институтов и выборов, как и не о зачищенном местами политическом поле. Значительный вклад в делегитимацию государственной власти в глазах обычных граждан вносит насилие со стороны армии и полиции.

Яркий пример — резонансная история 2017 года, когда нигерийская армия вошла в деревню, где, по ее мнению, располагалась ячейка «Боко Харам». Несмотря на то что местные жители отрицали этот факт, военные застрелили около 80 человек и подожгли фермы. Доверие к армии подрывают и такие происшествия, как в 2019 году, когда военные убили троих полицейских, чтобы освободить задержанного криминального авторитета.

К сожалению, такая политика — не редкость для многих стран региона, что дает возможность террористическим группировкам, в том числе ИГ, становиться для населения гарантией защиты и безопасности

Совместные учения спецназа из Нигерии и Чада с советниками из США, 2015 год

Фото: Jerome Delay / AP

Говоря об опасности возрождения ИГ в Африке, нельзя не сделать вывод, что сегодня «Исламское государство» — это все-таки франшиза. Принадлежность к ней дает ограниченные ресурсные и логистические дивиденды. Однако главное тут, как и в случае с «Макдоналдсом», это имидж и узнаваемость бренда, ведь публичность — один из ключевых элементов террора. Иногда, как показал пример раскола «Боко Харам», политика центрального штаба может не устраивать радикалов на местах, и группировки рвут контракты с «лейблом», что, однако, не мешает им вызывать справедливые опасения у властей и мира.

В то же время присутствие ИГ в отдельных государствах или субрегионах важно рассматривать через локальную повестку. За франшизой глобальной джихадистской сети скрываются уникальные конфликты и локальные проблемы: притеснение отдельных народов, земельные споры, вопросы о распределении ресурсов, банальное неравенство и концентрация национального богатства в руках верхушки.

Тот факт, что рост количества ячеек ИГ и аффилированных с ним группировок завязан на традиционных местных конфликтах, не означает, однако, что проблему не стоит воспринимать серьезно. Неспособность коррумпированных и часто плохо подготовленных африканских вооруженных сил противостоять угрозе ИГ лишь доказывает эффективность террора и бандитизма на местах, а также предоставляет боевикам свободу орудовать ресурсами и продолжать нормализацию насилия.

Иностранные боевики Исламского государства и Аль-Каиды

Введение

Никогда раньше настолько много иностранных боевиков не было вовлечено в какой-нибудь конфликт, как те, что сегодня принимают участие в сирийской гражданской войне. До сих пор большинство из них воюют как часть Исламского государства (ИГ), Аль-Каиды, аффилированного с АК Джебхат ан-Нусра и сирийским повстанческим движением, Ахрар аль-Шам. По оценкам Организации Объединенных Наций (ООН), в Ираке и Сирии находится 15 000-20 000 иностранных боевиков, но реальное число может быть в два раза больше. Многие из них являются ветеранами прежних конфликтов, например в Афганистане и Ираке, но другие – это рекруты, которые были вдохновлены импульсом, порожденным Арабской весной, направленным на замену деспотии Ближнего Востока исламским управлением. До сих пор большинство иностранных боевиков прибывает из Северной Африки и соседних стран Ближнего Востока, но считается, что в глобальном плане конфликт привлек иностранных боевиков из 120 разных стран (более половины стран мира), в том числе 3 000-5 000 европейцев. Таким образом, иностранные боевики составляют значительный процент боевой силы этих движений, а их вербовка стала еще одним элементом соперничества между ИГ и АК в борьбе за доминирование в международном джихаде. Считается, что иностранные боевики имеют реальное влияние на полях сражений – до такой степени, что в связи с мобилизацией международной коалиции для борьбы с ИХ, в 2014 году государственный секретарь США Джон Кэрри сказал, что более важно остановить приток иностранных боевиков в эти организации, чем подвергать воздушным ударам их базы. В результате всего этого, Совет безопасности ООН принял резолюцию, требующую от стран-членов пресекать попытки их граждан уезжать, чтобы стать иностранными боевиками.

Поток иностранных боевиков

Одна из причин, по которым стало возможным привлечь так много иностранных боевиков в ИГ, Джебхат ан-Нусра и Ахрар аль-Шам, это наличие эффективной инфраструктуры, которой располагают эти три движения в Сирии и наличие их серьезных сетей в Ираке. Джебхат ан-Нусра привлекла ветеранов сопротивления инвазии США в Ирак, возглавляемого Абу Мусаб аль-Заркави из АК, тогда как ИГ смогло привлечь ветеранов того же самого сопротивления, которые лояльны преемникам Заркави и халифу ИГ, Абу Бакр аль-Багдади. Корни сети Ахрар аль-Шам в Ираке уходят назад во время, когда одна из ведущих фигур в движении в период другого конфликта, Хашим аль-Шейх, отвечал за логистику обеспечивающей приток иностранных боевиков через Сирию в Ирак.

Кроме того, в другой соседней стране, в Турции, сети этих трех движений также играют определенную роль в обеспечении постоянного притока иностранных боевиков. Большую часть времени конфликта границу было относительно несложно пересекать, и поэтому большое число турецких иностранных боевиков вернулись в Турцию. В ноябре 2015 года около 500 жителей Турции были заключены в тюрьму за то, что присоединились к ИГ, и 100 за то, что присоединились к Джебхат ан-Нусра. Те, кто вернулись, избежав ареста, имели хорошую возможность выполнять задачи «организаторов» логистических цепочек, создавая точки контактов для новых иностранных боевиков и способствуя организации маршрутов через Турцию в Сирию. В частности, Ахрар аль-Шам, по-видимому, имеет контактов в Турции, помогающие созданию «безопасных зон» на турецкой стороне границы, в которых могут работать их «организаторы». В начале конфликта простым и быстрым способом оказаться в Сирии было лететь напрямую в Турцию и затем найти путь к границе, где «организаторы» из разных групп были готовы помочь предоставлением контактов и планированием маршрутов: почти так же, как водители такси развозят клиентов по турецким курортам. После приезда в Сирию иностранный боевик из Британии описывает простоту маршрута в своем профиле в Фейсбуке таким образом: «Один час полета из Стамбула, 30 минут на машине из Хатая и ‘бинг банг бум’ – вы там». Так как конфликт в Сирии затянулся и в некотором отношении перекинулся через границу с Турцией, мониторинг и контроль стали более строгими и все больше иностранных боевиков сейчас едут наземным путем через Балканы и Грецию. Из-за враждебности межу ИГ, Джебхат ан-Нусра и Ахрар аль-Шам, боевики во время поездки и пересечения границы между Турцией и Сирией сейчас в большей степени зависимы от сетей этих движений, прежде чем будут транспортированы до конечного пункта поездки.

Джебхат ан-Нусра более неохотно принимали новых иностранных боевиков, прибывающих на турецко-сирийскую границу, которые хотели найти дорогу к движению, и в принципе требовали некоторый вид свидетельства о предыдущих контактах и личные рекомендации от, по крайней мере, двух утвержденных членов, прежде чем рекрутировать нового члена. Джебхат ан-Нусра предпочитали вручную выбирать своих иностранных боевиков, и поэтому весь процесс зависел от сетей его членов и их способности вербовать новых иностранных боевиков. ИГ, наоборот, принимало каждого иностранного боевика, даже тех, кто не говорили на арабском, не имели предшествовавшего знания теологии или какой-нибудь военной подготовки. Все новообращенные, оппортунисты, садисты и авантюристы, которые АК хотела держать в стороне, принимались ИГ с раскрытыми объятиями. В целом все, что надо было сделать, это появиться из ниоткуда и попросить у ИГ оружия.

В следующих параграфах я рассмотрю другие существенные отличия в том, как ИГ, Джебхат ан-Нусра и Ахрар аль-Шам воспринимают роль иностранного боевика и попытаюсь описать местные дилеммы, которые проистекают для этих трех движений при интегрировании большого числа иностранных боевиков. В июле 2016 года Джебхат ан-Нусра официально оставила АК и заново переформировала себя как местное сирийское повстанческое движение под новым именем Джебхат Фатах аш-Шам. В этой главе рассматривается период, предшествующий этому событию, и описываются некоторые из причин, по которым было необходимо такое отделение, и как Джебхат Фатах аш-Шам может быть сильнее без ассоциации с АК, тогда как АК окажется слабее в своем соперничестве с ИГ.

ИГ

Численность иностранных боевиков в ИГ оценивается в диапазоне от 15 % и чуть ли не до 80 %, но надежнее будет принять, что реальное число находится где-то посередине, т.е. около 50 %. Некоторые из них занимают очень высокие позиции, например, недавно убитый чеченец Абу Омар аль-Шишани, но большинство из среднего состава и рядовые солдаты. Согласно некоторым источникам, необстрелянные иностранные боевики составляют большинство из 8 000-15 000 членов ИГ, про которых считается, что были убиты в боях или погибли при осуществлении самоубийственных терактов, и это показывает, что стратегия допущения всех и каждого в качестве иностранных боевиков имеет свою логику на поле боя. Кроме того, иностранные боевики в ИГ известны как наиболее жестокие мучители и палачи в отвратительных пропагандистских видеозаписях. Эти видеозаписи представляют европейских иностранных боевиков как «настоящих уроженцев западных стран» для того, чтобы осуществлять мобилизацию и вербовку на Западе, а журнал Дабик и другие пропагандистские издания направлены в большой степени на потенциальных европейских иностранных боевиков, судя по содержанию и выбору языков – английский, французский и немецкий.

Наиболее убедительным аргументом ИГ при вербовке иностранных боевиков является утверждение, что это не просто идеологический, транснациональный джихадистский проект, но и настоящее универсальное святое государство, халифат, и потому единственный законный субъект, к которому должны принадлежать мусульмане всего мира. Однако ИГ не только хочет объединить Умму, оно хочет вести наступательную экспансионистскую войну для покорения всего мира. Как сформулировал это иностранный боевик из Германии ‘Абу Катаба’ (Кристиан Емде): «Когда-нибудь мы покорим Европу. Вопрос не в том, покорим ли мы Европу, а всего лишь когда это случится. Но это точно … для нас нет такого понятия, как границы. Есть только фронтовые линии. Наша экспансия будет вечной». Таким образом, ИГ отличается по способу, которым джихадистские движения, во главе с АК, до сих пор легитимировали свои кампании с использованием насилия как оборону мусульманских областей и мусульманского населения. ИГ не в обороне – оно нападает.

ИГ не просто объявило войну против немусульманской части мира, оно объявило и войну против мусульман, которых нельзя счесть истинно верующими, например Шиитов, и мусульман, которых оно считает падшими, что на практике означает войну против каждого, кто не признает законность ИГ как халифата, и власть его лидера Абу Бакр аль-Багдади, как халифа всех правоверных. Вы или с ними, или против них – либо друг, либо враг. Поэтому ИГ не рассматривает конфликт в Сирии как локальную и ограниченную гражданскую войну. Как и другие ‘провинции’ – Ливия, Йемен и Афганистан/Пакистан – Сирия рассматривается как еще одно из полей сражения, хотя и важное, но являющимся всего лишь частью более широкого проекта экспансии Халифата.

Нарратив об ИГ как о халифате определяет, как организуется вербовка иностранных боевиков и, похоже, имеет некоторое значение для того, насколько она успешна. Серьезный приток иностранных боевиков в ИГ начался после 2014 года, когда был объявлен халифат, и в первом выпуске журнала Дабик было заявлено, что по этой причине иммиграцию на территорию ИГ следует считать религиозной обязанностью. Иммиграцию в халифат ИГ означало бы не просто искупление грехов для всех грешников. Не иммигрировать, подразумевается предпочитать жить в странах неверных, а не в Халифате, было бы смертным грехом, который, согласно ИГ, гарантирует место в аде – «Нет жизни без джихада и нет джихада без хиджры [иммиграции]». Те, кто приезжает из-за границы, чтобы воевать за ИГ как движение, не «посещают» ИГ временно, чтобы затем вернуться в свою страну. Наоборот, они автоматически становятся поданными Халифата с постоянной обязательной военной службой. Оставление Халифата считается дезертирством и карается смертной казнью.

Халифат является одновременно символическим и конкретным. Он легитимирует себя через нарратив об ИГ как религиозный субъект, духовное состояние существования, духовный подход к политике и к ведению войны, и в то же время он является физическим государством, которому иностранные боевики должны быть преданны, и в строительство которого они обязаны давать свой вклад. Иммиграция в ИГ рассматривается как часть проекта строительства государства, и такие символические артефакты, как паспорта, запечатанные и подпечатанные официальные бумаги являются очень важными. Распространяются видеозаписи, на которых иностранные боевики отказываются от своей прежней национальности, сжигая свои паспорта бордового цвета, и демонстрируют уважение к Халифату в виде церемониальной клятвы на верность ИГ, а остальной мир пусть катится к черту. Профили в социальных медиа отражают идеализированную жизнь в полном соответствии с эдиктами ислама, где не существует греха, общество и значение являются центральными темами, а иностранные боевики изображаются героями.

Поскольку в центре находится проект строительства государства, вербовка новых граждан включает и другие функции, кроме как функции солдата. Люди, которые непригодны для военной службы, призываются к выполнению других функций, например администраторов, работников здравоохранения, строителей, ИТ инженеров, продюсеров СМИ и т.д. В своей первой речи в качестве халифа Абу Бакр аль-Багдади обратился, в частности, к «знатокам ислама, будителям, судьям, а также к людям с военной, административной и служебной квалификацией, к медикам, инженерам разных специальностей и из разных областей». Это открывает место для гораздо большей группы потенциальных иммигрантов – женщин, детей и других некомбатантов. Иностранные боевики поощряются в том, чтобы брать с собой своих партнеров или жен и детей на территорию ИГ, одинокие женщины поощряются иммигрировать в одиночку, чтобы выходить замуж за боевиков Исламского государства. Женщины играют символическую и практическую роль в утверждении идеи общества через поддержание семьи, и по некоторым оценкам, они составляют до 10 % иностранцев, прибывающих в ИГ. Поэтому трудно определить точно, что означает «иностранный боевик» ИГ. Возможно, он вообще не «иностранный», не «боевик» и не «он».

Однако, иностранные боевики не являются единственными гражданами Халифата, и местные иракские и сирийские солдаты ИГ не всегда доброжелательны к своим согражданам иностранного происхождения. Сразу по прибытию иностранные боевики начинают пользоваться разными льготами, например, получать компенсацию за то, что они оставили более комфортабельную жизнь для того, чтобы помогать Халифату. К примеру, иностранные солдаты получают большую зарплату в 200 долларов США по сравнению со 130 долларами, выплачиваемыми местным. Иностранные боевики так же живут в анклавах в лучших частях городов, как например в сирийском городе Дейр эз-Зор, где им выделены дома на близлежащих холмах, с высоты которых они буквально смотрят сверху вниз на местное население, как сказал один местный житель в статье журнала The Wall Street Journal: «Сирийцы занимают долины, а иностранцы вершины холмов». После военных поражений имели место случаи недовольства местных солдат ИГ тем, что иностранные боевики попрекали их без оснований, использовали их как пушечное мясо, и не обеспечивали им военной поддержки, когда о ней их просили. Разногласия между местными солдатами и иностранными боевиками привели в нескольких случаях к смертельным исходам, например, недавно в феврале, когда один датчанин был забит до смерти, после того как его задержали при попытке сбежать из ИГ. Это убийство привело к перестрелке между иностранными боевиками и иракскими бойцами ИГ, в которой погиб по крайней мере один житель Ирака. По некоторым сведениям, ИГ реагировало, арестовав 70 датских иностранных боевиков и казнив восемь из них.

Джебхат ан-Нусра и Ахрар аль-Шам

Несмотря на более эксклюзивный подход к вербовке этого движения, лидер Джебхат ан-Нусра, Абу Мохаммед аль-Джулани, заявил, что иностранные боевики составляют до 30 % от численности движения. Джебхат ан-Нусра успел привлечь критическую массу иностранных боевиков еще в первые дни гражданской войны в Сирии, и не на последнем месте из-за сильного «бренда» АК. Однако, не все иностранные боевики, которые присоединились к Джебхат ан-Нусра, симпатизировали международному терроризму АК. Некоторые из иностранных боевиков присоединились к фронту по чисто стратегическим причинам, поскольку он являлся наиболее хорошо вооруженной и организованной группировкой и представлял собой наиболее сильное движение, которое одновременно боролось с ИГ и с режимом Асада. Его хорошо подготовленные элитные бойцы воюют в небольшой армии, и они резко отличаются от импровизированных местных групп. Все иностранные боевики Джебхат ан-Нусра при поступлении в движение проходили интенсивную программу подготовки: сначала 10 дней религиозного обучения, затем 20 дней физической военной подготовки, после которой следует экзамен на поле боя для проверки храбрости и умений. «Мы уделяем большое внимание отдельному боевику, … нас интересует качество, не количество», подчеркнул Абу Аднан, начальник милиции Джебхат ан-Нусра в Алеппо.

Вербовка иностранных боевиков для Джебхат ан-Нусра стала проблемой для руководства АК. В глазах АК картина конфликта не ограничена конкретной территорией. Наоборот, глобальная цель состоит в том, чтобы защищать все мусульманские территории от западного вмешательства. Джебхат ан-Нусра в качестве локального подразделения приходилось находить баланс между общей защитой мусульман и его собственной задачи свержения президента Асада и установления исламского режима в Сирии. Хорошей иллюстрацией этого упражнения в поддержании равновесия является фон их видеозаписей для обучения, на которых по бокам от изображения президента Асада в качестве мишени для стрельбы расположены флаги движения с надписью «АК в Леванте: Джебхат ан-Нусра». Среди прочего, эта двойственность означает, что иностранные боевики в Джебхат ан-Нусра могли выбирать между тем, чтобы вернуться домой после свержения президента Башара Асада, остаться в локальных подразделениях в Сирии или остаться в международной организации АК. Хотя Джебхат ан-Нусра считает, что мусульманин обязан включаться в джихад всегда, когда это возможно, они не считают, что фронт должен насильственно добиваться исполнения этой обязанности (они оставляют это на совести отдельного мусульманина), и поэтому движение можно было оставлять относительно свободно.

Двойственность их фокуса означает так же, что АК и Джебхат ан-Нусра должны быть более прагматичными в плане того, как они организуют свое присутствие в Сирии и свое сосуществование с такими местными движениями, как Ахрар аль-Шам. Поэтому Джебхат ан-Нусра сформировало стратегию, направленную на приобретения популярности среди местного населения путем обеспечения предоставления некоторых услуг, избегания нападений на гражданские объекты и сектантского насилия и воздержания от совершения терактов на Западе, а выделения в качестве главного врага режима Асада. Лидер АК, Айман аль-Завахири, сделал выводы из того времени, когда Абу Мусаб аль-Заркави руководил иностранными боевиками в Ираке в 2004 году, и делился своим разочарованием тем, что местное население не сотрудничало с ними и не поддерживало их. Даже в то время Завахири реагировал призывами ограничить насилие против гражданских лиц и шиитов, так как это порождало среди местного населения сопротивление против АК и приводило к ослаблению притока новых иностранных боевиков.

Стратегия АК в Сирии создать отдельную местную группировку, Джебхат Фатх аль-Шам, которая ставит на первое место приобретение поддержки у местного населения и сотрудничество с другими сирийскими повстанческими движениями, может оказаться важной стратегией для долгосрочной цели добиться влияния в Сирии. В этом контексте, АК было на руку то, что международное сообщество решило не поддерживать восстание против президента Башара Асада, таким образом, оставляя это поле открытым для АК и ее иностранных боевиков. Как сказал один лидер местной повстанческой группы: «Нам не нужна АК здесь, но если никто не помогает нам, мы войдем в союз с ними». Этот момент противоречия между вынужденной необходимостью и антипатией к тому, чтобы предоставить управление восстанием иностранным боевикам АК, упоминал и другой командир местной милиции, который позволил своей группе перейти под командование Джебхат ан-Нусра: «Война в союзе с Джебхат ан-Нусра ведется при очень строгих правилах, устанавливаемых командованием операций или иностранными боевиками … Нет вообще никакой свободы, но вы получаете все, что вы потребовали».Однако Джебхат ан-Нусра поглотила не только местные повстанческие группировки: такие группы иностранных боевиков в Сирии, как Харакат Шам аль-Ислам, которая сначала находилась под руководством узника Гуантанамо, тунисца Серая аль-Туааниса и чеченская Джаиш уль-Хилафа, так же были аффилированы в качестве индивидуальных милиций.

Одним из важнейших союзников для любой повстанческой группы, но особенно для групп с многими иностранными боевиками, является местное население. Хотя Джебхат ан-Нусра воспользовался печальным опытом АК в Ираке и поэтому попытался выполнять некоторые функции предоставления гражданских услуг, например, учреждая шариатские суды, их усилия имели назойливый патерналистский оттенок, что дало совершенно обратный результат. Профили в социальных медиа, особенно молодых иностранных боевиков из Европы, отражают то, насколько примитивными и необразованными они считают местное население, и то, что себя они рассматривают в качестве менторов для местного населения. Один аффилированный джихадист сказал, что: «Когда пришли мухаджиры, они дали людям религиозные знания. Здесь были открыты шариатские академии, суды и школы, организованные мухаджирами, братьями из Джебхат ан-Нусра». Однако, большой процент иностранных боевиков в составе шариатских судов может быть для местного населения как фактором популярности, так и источником недовольства, если их рассматривать как отсутствие местной интеграции в инфраструктуру власти.

Ахрар аль-Шам

Влияние Ахрар аль-Шам на сирийское повстанческое движение против президента Башара Асада является достаточно сильным, чтобы оно могло позволить себе войти в союз с Джебхат ан-Нусра, не подчинив себя командованию Джебхат ан-Нусра, что позволило Айману аль-Завахири в 2013 году просить командира Ахрар аль-Шам в Алеппо, Абу Халед аль-Сури, выступить арбитром в конфликте между Джебхат ан-Нусра и ИГ.

Ахрар аль-Шам принимает большинство иностранных боевиков, не предъявляя к ним слишком высоких требований, но напоминает новым рекрутам, что Ахрар аль-Шам не является ни халифатом, ни эмиратом, а вооруженным повстанческим движением. Иностранным боевикам рекомендуется прибывать, не состоя в браке, но если они уже женаты, они должны привезти своих жен и детей с достаточным количеством сбережений для жизни в течении двух лет (около 5 000 долларов США). Им рекомендуется оставаться в движении как минимум в течение шести месяцев и заплатить вперед за свое пребывание, предпочтительно на год (около 50 долларов в месяц), в дополнение к оплате своего вооружения (1 500 долларов).

Эти условия были договорены в сети под названием аль-Мухаджирин, которая утверждает, что она создана иностранными боевиками из исламских повстанческих движений в Сирии самого широкого спектра. Целью этой сети является скорее демонстрация объединенного сирийского повстанческого движения, чем повстанческого движения, разрываемого внутренним конфликтом в соперничестве с ИГ в сфере вербовки иностранных боевиков. В рубрике «О нас» вебсайта аль-Мухаджирин обращено внимание на разделение, порожденное конфликтом между ИГ и Джебхат ан-Нусра, и те, кто спешит к Халифату, характеризуются как «нетерпеливые», «слепые» и «импульсивные». В то же время аль-Мухаджирин придерживается панисламской критичности к идее национальности, называя страны, из которых приезжают иностранные боевики, «так называемыми родинами»: «После десятилетий, когда двери джихада открылись [в Сирии], и мусульмане начали стекаться со всего света … мусульмане были ошеломлены разочарованием, наблюдая распри и смешение, царившие среди моджахедов [те, кто ведут джихад] … некоторые люди ушли из рядов мухаджиров [эмигрантов] и муджахидинов [то же самое, что моджахеды]. Некоторые уехали в свои так называемые «отечества», тогда как другие были нетерпеливыми и хотели слепо и импульсивно продолжать свой путь.

Такая координация была подходящей для вербовки иностранных боевиков, для которых нарратив о мусульманском обществе является фундаментальным raison d’être [смыслом существования], и иностранных боевиков, которые не хотели тратить свою энергию на внутренние споры в рамках повстанческого движения, а на борьбу с настоящим врагом, президентом Асадом. Ахрах аль-Шам является местной повстанческой группировкой, которая рассматривает себя как принимающую участие в конкретном, географически ограниченном конфликте, чьей целью является свержение режима Башара Асада и установление исламского режима. Однако Ахрар аль-Шам также разделяет идею религиозного сообщества, простирающегося вне пределов сирийских границ. Это поднимает нарратив о гражданской войне в Сирии над сектантской политикой и борьбой за власть и делает ее вопросом джихада для установления исламского режима. Хотя, в отличие от Джебхат ан-Нусра, Ахрар аль-Шам не объявляет джихад в Сирии обязанностью любого мусульманина, оно утверждает, что сирийский конфликт касается каждого мусульманина, потому что в своей основе он касается самого мусульманства. Это важное послание для вербовки иностранных боевиков, потому что оно означает, что хотя вы и прибыли в качестве иностранного боевика, мы не считаем вас «иностранным» в отношении этого конфликта.

Дилеммы джихада

Широко распространенное среди европейских иностранных боевиков ИГ презрение к местной культуре и местным традициям, в сочетании с местным разочарованием в плане их привилегированного положения, делает большое число иностранных боевиков потенциальной Ахиллесовой пятой ИГ. ИГ рискует, что местное население начнет рассматривать его как новую оккупационную силу, в которой иностранные боевики являются колонизационными войсками. К примеру, так называемая «полиция морали» ИГ патрулирует на улицах и жестоко расправляется с каждым, особенно с женщинами и пожилыми людьми, которые не подчиняются строгим требованиям к внешнему виду и поведению. Житель Мосула описывает в журнале The Wall Street Journal то, что стало обычным явлением на местном рынке, где иностранный боевик начал отчитывать пожилого иракского мужчину за то, что по его мнению, у него борода короче, чем у настоящего мусульманина. Пожилой человек почувствовал, что его честь была затронута тем, что с ним таким тоном говорит гораздо более молодой человек, и шокировал других людей на рынке, для которых такое унижение стало повседневным событием, ответив проклятиями. Но что более интересно, шесть местных солдат ИГ, которые стали свидетелями перебранки, встали на сторону пожилого человека, надели наручники на иностранного боевика и увезли его на машине. Это отражает важную для ИГ дилемму: оно вербует иностранных боевиков на основании их более высокого положения и относительно более свободного от контроля насилия, которое они будут упражнять в Халифате. В то же время ИГ должно найти необходимую культурную чувствительность, если оно не хочет стать объектом ненависти со стороны местного населения, и оно должно тушировать внутренние разногласия между его иностранными боевиками и местными солдатами, которые являются угрозой для единства движения. Возможно, 59 странам в коалиции против ИГ надо только вооружиться терпением и подождать, пока внутренние распри разорвут движение на части и уничтожат любую местную поддержку, которая, возможно, все еще существует.

Несмотря на факт, что в отличие от ИГ, Джебхат ан-Нусра располагает горьким уроком АК о важности создания союзов с местными повстанческими группами и поддержки со стороны местного населения, фокус на умеренную и прагматическую линию так же порождает внутренние конфликты, которые, возможно, способствовали отказу от афилиации с АК. Могущественные консервативные силы не захотели пойти на компромисс со свой идеологией и сместились в сторону гораздо более бескомпромиссной позиции ИГ. Сильный «бренд» АК был критически важным для привлечения иностранных боевиков, особенно в плане соперничества с ИГ, но для АК трудно представить войну в Сирии как нечто большее и более святое, чем проявление национализма. Панисламистские джихадисты никогда не будут жертвовать своими жизнями в борьбе всего лишь с властями секуляристского государства. Пытаясь разрешить эту дилемму и успешно конкурировать с Халифатом, объявленным ИГ, Абу Мохаммед аль-Джулани в нескольких случаях заявлял, что Джебхат ан-Нусра будет работать для создания исламского эмирата в Сирии. Как и при Халифате, иностранные боевики смогут иммигрировать более формально в эмират, хотя эмират будет очень отличающимся от халифата, поскольку он относится только к территориям, которые находятся под его контролем, т.е. не имеет универсального характера халифата. С другой стороны, идея эмирата создала новую дилемму для Джебхат ан-Нусра, поскольку местные повстанческие движения боялись потерять контроль над своими собственными территориями и неожиданно оказаться в государстве АК, настолько изолированными и обреченными, что и Талибан в Афганистане и Хамас в Газе. И опять же, для Джебхат ан-Нусра ситуация была «плохо, если сделаешь, плохо, если не сделаешь». Единственным решением этой дилеммы было сделать последний шаг и убрать АК из уравнения и переучредить себя как сирийское повстанческое движение, которое может стать организационной основой эмирата.

В то же время, создание Джебхат Фатах аль-Шам так же делает стратегически критический союз с Ахрар аль-Шам существенно менее спорным. Дилемма Ахрар аль-Шам состоит как раз в обратном: для Ахрар аль-Шам стратегически более рационально не акцентировать на своих связях с АК перед международным сообществом с тем, чтобы держать дверь открытой для пожертвований и поддержки, и хотя группировка использует термин джихад и намеревается ввести исламское управление в более консервативном варианте, «Запад» не считается врагом. Ахрар аль-Шам заинтересован в том, чтобы представлять собой полулегитимное лицо исламистского элемента восстания против Башара Асада перед международным сообществом. Совсем недавно, в 2016 году, ООН приняла решение, что Ахрар аль-Шам не следует включать в список террористических групп с тем, чтобы сохранить возможность ввести его в игру в качестве партнера в политических переговорах. Однако, Ахрар аль-Шам должен обеспечить реализацию этого интереса одновременно со стратегическим альянсом с Джебхат ан-Нусра, чья родительская организация, АК, делит первое место с ИГ в списке врагов Запада. Специальные силы Джебхат ан-Нусра остаются незатронутыми созданием Джебхат Фатах аль-Шам, и они являются важным дополнением к обыкновенным солдатам Ахрар аль-Шам, и для Ахрар аль-Шам имеет смысл акцентировать на этом альянсе для того, чтобы вербовать потенциальных иностранных боевиков. С другой стороны, создание Джебхат Фатах аль-Шам усиливает двойственность, которая характерна для Ахрар аль-Шам, и иностранные боевики так же требуют ответа от Джебхат Фатах аль-Шам на важный вопрос, который они до сих пор задавали Ахрар аль-Шам: является ли их борьба в Сирии борьбой за свободу или панисламистским джихадом?

Об авторе

Мая Тузари Гринвуд (магистр искусств) является аспирантом в Датском институте международных исследований и в Центре разрешения международных конфликтов Копенгагенского университета.

Лукашенко заявил, что на юге Беларуси обнаружена еще одна группа боевиков

Задержанные в Беларуси россияне были направлены специально, чтобы дестабилизировать ситуацию в стране, заявил президент Александр Лукашенко, выступая 4 августа с ежегодным посланием к Национальному собранию (двухпалатный парламент) и белорусам. По словам президента, во вторник стало известно еще об одном переброшенном отряде на юге страны.

По словам Лукашенко, задержанные россияне дали показания и признались, что были направлены специально в Беларусь. «Команда была ждать, билеты на Стамбул – это легенда», – заявил Лукашенко.

«Да, пока горячей войны нет, не стреляют, еще спусковой крючок не нажали, но попытка организовать бойню в центре Минска уже очевидна, – отметил белорусский президент. – Против Беларуси вброшены миллиардные ресурсы, мобилизованы новейшие технологии».

Лукашенко рассказал о версиях задержания 33 боевиков и опроверг ту, которая говорит о договоренности двух президентов (Лукашенко и Путина). Это очень опасный и сильный сигнал, отметил Лукашенко.

«Это все вранье – про Стамбул, про Венесуэлу, про Африку и Ливию. <…> Я плохой, может быть, географ, я не понимаю, а чего в Африку лететь через Северный полюс? Ведь запросто можно было из Новороссийска, из Крыма, в конце концов: махнул – и там, в Стамбуле. Чего через Беларусь?» – задал вопрос белорусский президент. Он отметил, что к задержанным военным отнеслись хорошо – и «получили определенный эффект».

Сегодня поступила информация еще об одном переброшенном отряде на юге страны, заявил Лукашенко.

Белорусский президент не обвинил никого конкретно, но отметил: «Мы имеем свою страну, свои законы. Кому, как не нашим родным братьям-россиянам и руководству, не знать эти законы? Знают».

«Мы всегда жили в мире, не подбрасывайте здесь ядерного оружия, либо будет полыхать так, что до Владивостока будет тяжело», – заявил Лукашенко.

Он сказал, что готов принять на выборах любое решение избирателей, но попросил людей не предавать страну, «предательство не прощается даже на небесах». «Не готовы – уйдите в сторону. Не путайтесь под ногами – дайте спасти страну. Через год-два мы устаканим эту ситуацию. И сделаем так, как надо белорусскому народу», – отметил президент.

Лукашенко добавил, что «все стрелы ядовитые сегодня, в том числе ковидные», направлены против него – чтобы «свалить, унизить, растоптать, уничтожить». «В лапти обуть народ вам не удастся и под плетку загнать уже не получится. И помните: у нас есть и милиция, и армия, и спецслужбы», – заключил белорусский президент.

Позже выступление белорусского президента прокомментировала официальный представитель МИД России Мария Захарова. У себя в фейсбуке она написала: «Что касается задержанных в Беларуси российских граждан, вина которых ничем не доказана, и того спектакля, который вокруг этого устроили, то мы их в обиду не дадим, и в Минске это прекрасно знают».

В санатории под Минском 29 июля силовики задержали 32 человек, большинство из которых – россияне. Белорусские власти объявили, что это «боевики иностранной частной военной компании», которые якобы прибыли в страну «для дестабилизации обстановки в период избирательной кампании». Президент Лукашенко на срочном совещании назвал задержание «чрезвычайным происшествием» и заявил о «грязных намерениях» России. На задержанных мужчин заведено уголовное дело о подготовке террористических актов, но обвинения им пока не предъявлены.

Россия утверждает, что это частные охранники, которые ехали в Турцию. Президент Лукашенко 2 августа на встрече с главами КГБ и СК сказал, что задержанные в Беларуси россияне «виноваты не настолько, чтобы принимать жесткие меры».

Завершена реставрация статуи льва Аллата из древнего города Пальмира, поврежденной боевиками ИГИЛ

Двухтысячелетняя статуя льва Аллата, которая некогда охраняла древний город Пальмиру в Сирии, снова гордо возвышается благодаря проекту ЮНЕСКО «Срочные работы по обеспечению сохранности культурного наследия Сирии».

Знаменитая статуя льва, также известная как статуя Льва Афины, высота которой достигала 3,45 м, а вес — 15 тонн, некогда обозначала и охраняла вход в храм Аллата. С момента своего открытия польскими археологами в 1977 году статуя льва была знаменитым экспонатом Музея Пальмиры. Статуе был нанесен значительный ущерб в мае 2015 года, когда боевики ИГИЛ захватили Пальмиру, объект Всемирного наследия ЮНЕСКО.

«Это был всемирно известный символ Пальмиры, который стоял перед музеем», — пояснил польский реставратор Бартош Марковский, который около двух месяцев проводил реставрационные работы. У подножия статуи, между лапами льва, лежит антилопа, символ той защиты, которую сильные должны оказывать слабым. «Это уникальная статуя, — пояснил Марковский, — в Пальмире таких статуй больше нет».

Важное достижение

«Реставрация Льва Аллата является важным достижением с символическим смыслом», — заявил Хамед аль—Хаммами, директор регионального бюро ЮНЕСКО по образованию в арабском регионе и представитель ЮНЕСКО в Ливане и Сирийской Арабской Республике. «Это часть более широкого проекта по защите уникального культурного наследия Сирии, которое, к сожалению, продолжает оставаться под угрозой».

В соответствии с единодушно принятым решением в ходе 199-й сессии Исполнительного совета ЮНЕСКО относительно роли Организации в деле «охраны и сохранения Пальмиры и других объектов Всемирного наследия Сирии», с 24 по 26 апреля 2016 года ЮНЕСКО направила в Пальмиру срочную миссию по оценке потребностей, реализованную благодаря своему Чрезвычайному фонду наследия.

Они обнаружили, что Музею Пальмиры был нанесен значительный ущерб: слишком крупные статуи и саркофаги, которые не представлялось возможным вывезти на сохранение, были изуродованы и разбиты; бюсты были обезглавлены и лежали на земле в руинах. Фрагменты Льва Аллата были отправлены в Дамаск для последующей реставрации.

В Музее Пальмиры хранились бесценные артефакты с территории Пальмиры, объекта Всемирного наследия ЮНЕСКО. Город Пальмира, располагающийся в оазисе Сирийской пустыни к северо-востоку от Дамаска, был одним из важнейших культурных центров Древнего мира с I по II век н.э.

Искусство и архитектура Пальмиры, возникшей на перекрестке нескольких цивилизаций, сочетают в себе греко-римские мотивы, местные традиции и персидское влияние. 

Срочная защита

Проект «Срочные работы по обеспечению сохранности культурного наследия Сирии» направлен на восстановление социальной сплоченности, стабильности и устойчивого развития в Сирии посредством защиты и сохранения богатого и уникального культурного наследия Сирии.

Эта новаторская инициатива, финансируемая Европейским союзом при поддержке фламандского правительства и Австрии и осуществляемая в партнерстве с Международным центром по изучению вопросов сохранения и восстановления культурных ценностей и Международного совета по охране памятников и исторических мест, защищает и сохраняет культурное наследие Сирии путем оказания технической помощи.

В рамках проекта также предусмотрены мониторинг и документирование культурного наследия Сирии, укрепление потенциала сирийских экспертов и учреждений, а также смягчение последствий разрушения и утраты сирийского культурного наследия посредством национальных и международных усилий по повышению осведомленности общественности. 

Определение боевика, сделанное Merriam-Webster

миллионов

| \ ˈMi-lə-tənt

\

1

: участвуют в войне или сражаются : сражаются

2

: агрессивно активный (как причина) : боевой

воинствующие защитники природы воинственное отношение

Иран продолжает выражать решительную поддержку вооруженным группировкам боевиков в Газе

Иран продолжает выражать решительную поддержку вооруженным военным палестинским группировкам, запускающим ракеты и ракеты по гражданским целям в Израиле, и вновь заявил о своей поддержке этих групп.

Когда в воскресенье наступил седьмой день ожесточенных военных столкновений между Израилем и вооруженными палестинскими группировками в Газе, Силы обороны Израиля (ЦАХАЛ) обстреляли дом главы ХАМАСа в Газе, и более 100 палестинских ракет были выпущены по городам.

По данным органов здравоохранения, по состоянию на утро воскресенья по местному времени в Газе было убито не менее 153 человек, в том числе 42 ребенка. Израиль сообщил о 10 погибших, в том числе о двух детях.

Тысячи более совершенных ракет и ракет, выпущенных палестинскими группировками, показывают, что военная поддержка и помощь Ирана в области ракетных технологий повысила способность групп боевиков угрожать гражданскому населению в Израиле.

Командующий иранскими экстерриториальными силами Кудс (Кудс) Исмаил Гаани (Каани) в субботу провел телефонный разговор с Исмаилом Ханием, главой ХАМАС, сообщило близкое к Революционной гвардии информационное агентство Tasnim.

Обе стороны обсудили последние события, говорится в заявлении ХАМАС. Гаани подтвердил поддержку Ираном «палестинского сопротивления» и высоко оценил «беспрецедентное и успешное сопротивление в противостоянии сионистскому врагу».Хания также высоко оценила помощь Ирана и сказала, что борьба против Израиля — это битва всех мусульман.

Гани также назвал Зияда ан-Нахалаха лидером Исламского джихада в Газе, второй вооруженной группировки боевиков, атакующей Израиль. В короткой депеши Тасним повторил те же формулировки по поводу их разговора, заявив, что иранский генерал подтвердил поддержку своей страны «сопротивлению».

Khatteh Hezbollah или Hezbollah’s Line, еженедельное издание офиса Хаменеи, которое широко распространяется на пятничных молитвах и во всех военных и правительственных органах, 14 мая восхваляло «полные руки Сопротивления», имея в виду возросшие ракетные возможности Хамаса и других. .Он выразил удовлетворение тем, что «за последние 38 часов по оккупированным территориям было выпущено более 1000 ракет и снарядов, и жители бежали в укрытия». Он также похвалил боевиков за нападение на Тель-Авив и нефтяные объекты Израиля, которые, по его словам, были бы невозможны без современных систем наведения.

Хатте Хизбалла, однако, продолжила, что «выигрышной картой» в руках боевиков были дроны, пополнившие их арсенал в последние годы. В сообщениях говорится, что беспилотники ХАМАСа, отправленные в Израиль во время текущего конфликта, представляют собой адаптированную версию старых иранских беспилотников, которые хуситы в Йемене также использовали для нападения на Саудовскую Аравию.

Совет Безопасности ООН должен был собраться позже в воскресенье, чтобы обсудить самую серьезную вспышку израильско-палестинского насилия за последние годы. Генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш напомнил всем сторонам, что «любое неизбирательное нападение на гражданские структуры и СМИ нарушает международное право и должно быть предотвращено любой ценой», — заявил в субботу официальный представитель ООН Стефан Дужаррик.

Кабинет безопасности Израиля также должен был собраться рано утром в воскресенье, чтобы обсудить боевые действия.Премьер-министр Биньямин Нетаньяху сказал в телеобращении поздно вечером в субботу, что Израиль «все еще находится в разгаре этой операции, она еще не закончена, и эта операция будет продолжаться столько, сколько потребуется».

«Аль-Каида» так же сильна, как и когда-либо после восстановления, заявляют США.

«Аль-Каида» и ее филиалы остаются такой же угрозой для США, как «она когда-либо была» после того, как террористическая группа восстановила себя, в то время как США и другие По словам представителя госдепартамента, страны сосредоточили свои усилия на уничтожении Исламского государства в Ираке и Сирии.

«Аль-Каида была стратегической и терпеливой в течение последних нескольких лет», — заявил в четверг на брифинге в Вашингтоне координатор Госдепартамента США по борьбе с терроризмом. «Это позволяет ИГИЛ принять на себя основную тяжесть мировых усилий по борьбе с терроризмом, терпеливо восстанавливаясь. Сегодня мы видим «Аль-Каиду», которая сильна как никогда ».

В последние годы США сосредоточились на уничтожении территориальных владений Исламского государства в Сирии и Ираке после того, как с 2014 года боевики захватили часть территории в обеих странах.В феврале президент Дональд Трамп заявил, что США и их партнеры по коалиции освободили всю контролируемую Исламским государством территорию в Сирии и Ираке, хотя директор национальной разведки Дэн Коутс предупредил, что тысячи боевиков уходят в подполье, чтобы перегруппироваться.

США и другие страны продолжают противостоять «Исламскому государству» — ответвлению и сопернику «Аль-Каиды» — по мере того, как оно расширяет свою глобальную сеть, и его послание вдохновляет другие группы от Африки до Филиппин.В результате одной из самых смертоносных недавних атак более 200 человек, в том числе 30 иностранцев, были убиты в результате серии скоординированных взрывов в пасхальное воскресенье в церквях и роскошных отелях Шри-Ланки, вдохновленных Исламским государством.

В то же время, по словам Сэйлса, «Аль-Каида» остается могущественной. В результате взрыва автомобиля связанными с «Аль-Каидой» боевиками «Аль-Шабаб» в июле погибли по меньшей мере семь человек в столице Сомали Могадишо. Группа взяла на себя ответственность за нападение на элитный гостинично-офисный комплекс в Найроби в январе.И он все еще удерживает территорию на северо-западе Сирии.

Подробнее: Кенийские силы сражаются, чтобы положить конец атаке, поскольку число погибших растет

«Мы видим активные и смертоносные филиалы« Аль-Каиды »по всему миру, в том числе в Сомали, где« Аль-Шабаб »совершает регулярные атаки внутри Сомали, а также начала нападать на своих соседей, особенно Кению», — сказал Сэйлс.

«Аль-Каида» также присутствует в Йемене, где она воспользовалась нестабильностью и беззаконием в стране для заговора и обучения своих боевиков.Филиал группы в Йемене стоял за неудавшейся попыткой «бомбардировщика нижнего белья» взорвать рейс Northwest Airlines в Рождество 2009 года.

«В бою»

Обеспечивая благодатную почву для террористической группы, обширные районы Йемена фактически являются вне досягаемости слабого центрального правительства, и альянс под руководством Саудовской Аравии продолжает вести там войну против хуситских повстанцев, объединенных с Ираном.

Тем не менее, заявление о силе «Аль-Каиды» может стать неожиданностью для людей, считавших, что группировка была более изолированной и находящейся под давлением после убийства ее основателя Усамы бен Ладена в 2011 году.В среду New York Times сообщила, что Хамза бен Ладен, один из любимых сыновей Усамы бен Ладена и возможный наследник руководства «Аль-Каиды», был убит в какой-то момент за последние два года.

«Никто не должен принимать период относительного молчания Аль-Каиды как показатель того, что они вышли из бизнеса», — сказал Сэйлс. «Они очень активно участвуют в этой борьбе, и мы должны продолжать бороться с ними».

Прежде чем оказаться здесь, он находится на терминале Блумберг.

УЧИТЬ БОЛЬШЕ

ИГИЛ в цифрах: насколько большой, сильной и богатой может быть боевая организация

Попытка провести инвентаризацию ИГИЛ — непростая задача даже для старших аналитиков в разведывательном сообществе — немногие полагаются на ежегодные статистические отчеты, которые медиа-подкованная группа фактически выпускает.

Но эксперты смогли дать некоторые оценки того, насколько большой, сильной и богатой может быть боевая организация.

«Когда вы слышите, как разведывательное сообщество говорит, что они даже не знают, это вызывает некоторое беспокойство», — сказал Колин Кларк, младший политолог из Rand Corporation, которая специализируется на повстанческих действиях и транснациональном терроризме.

От 10 000 до 20 000: количество боевиков

Кларк оценил боевые силы ИГИЛ примерно в 10 000, что сильно отличается от некоторых оценок, согласно которым это число достигает 80 000 человек.

«Когда люди выкидывают эти числа, я спрашиваю их, что они определяют как боевики», — сказала Лорен Сквайрс, аналитик по борьбе с терроризмом из Института изучения войны.

«Смотрим на закаленные в боях маневренные группы батальона. Мы думаем об этом как о 20 000 [бойцов].

Остин Лонг, доцент кафедры международных и общественных отношений Колумбийского университета и бывший советник многонациональных сил в Ираке, сказал, что число «истинно верующих», вероятно, исчисляется несколькими тысячами. боевых действий, потому что они видят ИГИЛ как «команду-победительницу», что, по его словам, может составить около 15 000 человек, хотя, по его словам, также возможно 20 000.

От 1 до 4 миллионов долларов: сумма дохода, которую ИГИЛ получает за день

Получение доходов — одна из самых сильных сторон организации, и исторически она «фантастически» способствовала получению доходов из множества различных источников, — сказал Лонг.

В отличие от «Аль-Каиды», которая получает большую часть своего финансирования от богатых покровителей государства Персидского залива, ИГИЛ самостоятельно генерирует большую часть своих доходов, сказал Кларк. Угон автомобилей, ограбления банков, вымогательство, похищения людей с целью получения выкупа — все это используется для финансирования его организации.

«Группа похожа на мафию. Она действительно не разбирается в том, как она получает свои деньги», — сказал Кларк. «Эта группа занимается всем, что приносит доход».

Сколько в нем и сколько уходит, опять же трудно различить.По некоторым оценкам, ИГИЛ получает около 1 миллиона долларов в день, в то время как другие оценивают от 25 до 30 миллионов долларов в год.

Squires заявили, что их институт повысил ставку, от 2 до 4 миллионов долларов в день.

Независимо от числа, Кларк сказал, что финансовые ресурсы ИГИЛ «намного превосходят» все, что было у «Аль-Каиды» на вершине во главе с Усамой бен Ладеном.

Захват территории, однако, также связан с расходами на управление территориями, которые он контролирует.

«Это не деньги, которые просто лежат в копилке», — сказал Кларк. «По мере того, как группа расширяет свою вербовочную базу, она должна платить этим бойцам. Она должна платить за это. Создание халифата и управление халифатом обходятся недешево. Деньги уходят, а не просто приходят».

3 дивизии на сумму: запас вооружения и техники ИГИЛ

«Когда вы смотрите на них как на обычные силы, у них есть примерно по крайней мере три дивизии — если вы думаете о вооружении на западную военную дивизию», — сказал Сквайрс.

ИГИЛ получает большую часть своих доходов за счет угонов автомобилей, ограблений банков, вымогательства и похищений людей с целью получения выкупа. (Stringer / Reuters)

«Но они действуют только в том случае, если ИГИЛ проводит обычную операцию. Они более смертоносны и более продуктивны как террористическая организация».

Дело не столько в количестве, сколько в качестве оружия, сказал Кларк. ИГИЛ совершило набег на ряд иракских военных складов, приобретя все виды оружия, включая снайперские винтовки, минометы, крупнокалиберные пулеметы, противотанковое оружие, РПГ, танки и Хамви.

Больше всего беспокоит, говорит Кларк, недавний захват ИГИЛ переносных систем ПВО, называемых ПЗРК — переносных самонаводящихся ракет, которые относительно просты в использовании и могут поражать самолеты, летящие на высоту до 5000 метров.

90 000: Считается, что количество квадратных километров, которые ИГИЛ контролирует,

Площадь территории, удерживаемой ИГИЛ, меняется с каждым днем, сказал Кларк, но включает большие участки на севере и северо-востоке Сирии, включая такие крупные города, как Алеппо и Ракка.ИГИЛ также имеет значительное присутствие вокруг важного пункта пересечения границы между Сирией и Ираком. В Ираке досягаемость ИГИЛ простирается до северной и северо-западной частей страны, но также до Фаллуджи и к западу от Киркука.

Житель Нью-Йорка подсчитал, что в общей сложности ИГИЛ контролирует около 90 000 квадратных километров земли — размером с Иорданию.

Боевики становятся сильнее, штаты слабее

После теракта в Мумбаи каждый Том, Дик и Гарри стал экспертом по борьбе с терроризмом.Эксперты по гостиной и газетные обозреватели рассуждают о том, насколько некомпетентны власти и как можно было бы предотвратить атаку, если бы существовала только эта стратегия или этот институт. Увы, современные технологии и коммуникации с каждым днем ​​делают террористов сильнее, а государства — менее способными бороться с этой проблемой. Ничто не похоже на то, чтобы изменить это зловещее изменение баланса сил.

Сегодня любой может поискать в Интернете информацию о том, как сделать смертоносную бомбу из легкодоступных материалов, таких как удобрения и мазут.Автоматическое оружие легко доступно во многих странах. Спутниковые телефоны, GPS и беспроводной Интернет позволили людям общаться лучше, чем когда-то были доступны армиям сверхдержав. Боевики могут десятилетиями сдерживать правительственные силы без какой-либо иностранной поддержки (как в Шри-Ланке).

Теперь, в некоторых местах, например в Пакистане, террористы действительно получили поддержку со стороны правительства (точно так же, как когда-то тигры получали поддержку правительства Индии). Но боевики не зависят от такой поддержки, и отказ от такой поддержки не ослабит их.Афганские мусульманские боевики, вооруженные США для борьбы с Советским Союзом, сами по себе превратились в неконтролируемую силу. Как и многие исламские группы в Пакистане.

Индийские СМИ переполнены предложениями о том, как можно было предотвратить атаку в Мумбаи. Я согласен с предложенными решениями ��� улучшенный интеллект, подготовка и оборудование ���, но все еще сомневаюсь, что они остановят все атаки. Практически невозможно остановить атаку мотивированных террористов, готовых умереть.Даже самые сложные и сверхэффективные разведывательные системы не могут остановить решительных террористов. Израильский опыт убедительно это доказывает.

Израиль, со всеми его высокими технологиями и мощными разведывательными и контртеррористическими агентствами, десятилетиями не мог остановить атаки террористов-смертников и теперь строит стену вдоль всей своей границы, чтобы ограничить количество нападений. Это не вариант для Индии, у которой есть прозрачные границы, через которые тысячи мигрантов прибывают как легально (из Непала), так и нелегально (из Бангладеш и, возможно, из Пакистана).Это не похоже на США, которым посчастливилось быть отделенными от горячих точек террористов Атлантическим и Тихим океанами.

Индия находится внутри панисламской террористической зоны, и некоторые из ее граждан являются частью этой панисламской сети. Так что, нравится нам это или нет, мы обречены жить с терроризмом до тех пор, пока исламский терроризм не перестанет привлекать сторонников. Это означает на обозримое будущее.

Средства массовой информации проводят день с рассказами о том, сколько разведывательных предупреждений было получено о возможном нападении на Мумбаи с моря.Некоторые журналисты (и политики, пишущие в СМИ) утверждают, что власти четко предупредили о возможном нападении, но были настолько некомпетентны, что ничего не сделали.

В самом деле? Если у вас есть широкая разведывательная сеть, вы будете получать сотни предупреждений каждый день о террористических заговорах, подозрительном поведении и возможных атаках. Некоторые из них будут фантазиями тысяч недовольных людей (из которых лишь небольшая часть будет опасными фанатиками), некоторые будут слухами, некоторые будут спекуляциями, прошедшими с течением времени.Разведка США, самая совершенная и высокотехнологичная в мире, получила тысячи предупреждений о неминуемых атаках за последние семь лет и неоднократно ставила многие города в режим повышенной готовности, однако все предупреждения оказались ложными.

Бывший министр внутренних дел Шиврадж Патил сообщил парламенту в 2006 году, что правительство получило предупреждение о возможных морских нападениях. Сегодня критики СМИ обвиняют его в бездействии. Но что он должен был сделать? Предположим, что в течение трех месяцев в 2006 году он развернул ГЯП, армию и флот в полном составе, пытался проверить каждое судно и рыболовное судно и попытался проверить всех, кто входит в туристическое место или отель.Те же критики СМИ подняли бы шум, обвиняя его в преследовании людей, отпугивании туристов и трате государственных денег на ложную тревогу.

Вы не можете превратить каждый город в вооруженный гарнизон из-за сообщений разведки о возможном нападении. В случае любого нападения первая линия защиты, даже в сверхэффективных государствах, — это полиция. Индийская полиция крайне недостаточно оснащена и недостаточно обучена. Но может ли даже лучше вооруженная полиция остановить фанатиков-самоубийц с помощью автоматов AK-47, желающих скорее умереть, чем сдаться?

Если действительно правительство выбегает отрядом и войсками после каждой тревоги разведки, настоящие террористы скоро будут развлекаться, посылая тысячу ложных тревог.«Аль-Каида» заявляет, что ее стратегия состоит в том, чтобы истощить Запад в финансовом отношении, используя при этом очень мало собственных ресурсов. Это также может легко истощить ресурсы Индии.

Даже если страна разработает хорошие системы разведки и раннего предупреждения, террористы легко смогут с ними бороться. В 1994 году немцы узнали, что Великобритания и США планируют высадить войска на севере Франции. Союзники распространили ложную информацию о том, что атака будет в Кале, и даже направили туда диверсионные силы.Немецкая разведка знала, что Кале может быть ложной тревогой, но не могла ее игнорировать. Панисламистские группы могут легко послать сигнал тревоги через Интернет и позвонить по десятку ложных посадочных мест, чтобы сбить с толку власти.

Ничего не поделаешь? Что ж, улучшенные системы разведки и безопасности, улучшенная подготовка и оборудование, безусловно, помогут. Некоторые указывают на США как на хороший пример. Но, в отличие от США, Индия находится внутри панисламской зоны, как и Израиль. Таким образом, как и Израиль, Индия может в лучшем случае уменьшить, но не остановить все нападения.

В целом будущее выглядит мрачным. Теоретики скажут, что решение состоит в том, чтобы изменить образ мышления потенциальных террористов. Увы, это неподконтрольно Индии: панисламизм имеет международные корни. Кроме того, развитие технологий неуклонно увеличивает способность негосударственных субъектов наносить еще больший ущерб. Благодаря титаническим усилиям государство может стать достаточно сильным, чтобы бороться с маоистами в джунглях центральной Индии и различными повстанцами на северо-востоке. Но даже приложив все усилия, я сомневаюсь, что мы сможем остановить решительных суицидальных фанатиков, исламских или иных.

Боевики дельты Нигера — Новости, исследования и анализ — The Conversation — page 1

Глубоко — Боевики Пейзаж — РАССВЕТ.COM

Сплинтеры, подразделения и теневые группы:

Ансар аль-Муджахидин

Небольшая организация, связанная с ТТП. Основное внимание уделяется личному составу вооруженных сил и политикам. Среди прочего, эта группа несет ответственность за убийство бывшего министра юстиции провинции Хайбер-Пахтунхва Исрара Гандапура. Как и в случае с AQ и TTP, «Ансар аль-Муджахидин» стремится превратить Пакистан в «Исламское государство» и использовать это государство для начала «джихада» против других воюющих государств.

Остальные боевики:

Лашкар-э-Тайба

Созданная в начале 90-х годов в Афганистане, группа в основном работала в индийском Кашмире. Он стремится «освободить» народ Кашмира от «индийского угнетения» и создать исламское государство »в регионе.

Он рассматривает Индию, Соединенные Штаты и Израиль как вечных врагов ислама и хвастается тем, что победил их с помощью вооруженной борьбы. Хафиз Мухаммад Саид, глава Джамат-уд-Дава, отрицает, что его благотворительность является просто прикрытием для запрещенной группы боевиков.Однако низшие кадры не только признают свою связь с LeT, но и гордо хвастаются своей деятельностью в Индии.

В соответствии со своей особой разновидностью салафизма, организация решительно выступает против восстания против пакистанского государства. Они говорят, что пока правящая элита живет в состоянии греха, восстание против нее недопустимо. В основном избегая вопросов о других мусульманских сектах, LeT заявляет, что в Умме должно быть единство и приоритетом должно быть нападение на «настоящего врага» — США, Индию и Израиль, как они говорят.

Члены группы говорят, что готовятся к Газва-и-Хинд — великой войне, в которой мусульмане вернут себе контроль над Индией, заявляют они.

Джайш-э-Мухаммад (JeM)

Jaish-e-Muhammad был основан в 2000 году Мауланой Масудом Азхаром. Вскоре после своего создания он фактически поглотил ранее существовавший, но в значительной степени несуществующий Харкат-уль-Муджахидин (ХУМ). Его основная цель — «освободить» Кашмир от индийского правления, и он осуществил различные атаки на интересы Индии, включая нападение на парламент Индии в 2001 году.Группа была запрещена тогдашним президентом Первезом Мушаррафом и переименована в Худдам-уль-Ислам. По пятницам он продолжает открытый сбор средств у многих пакистанских мечетей.

Техрик Галба-и-Ислам

Группа возникла как ответвление Джайш-и-Мухаммада после серьезных разногласий между различными командирами. TGI возглавляет командующий Абдул Джаббар и действует в основном в Афганистане.

Публично организация выступает против восстания против пакистанского государства.Он делает упор на своих кадрах, чтобы сосредоточиться на Афганистане.

Джаиш аль-Адаль

Группа недавно появилась в некоторых частях Белуджистана, граничащих с Ираном. Он нацелен на мусульман-шиитов и утверждает, что противодействует иранскому вмешательству в Пакистан. Группа также стремится расширить театр военных действий на Иран.

Шиитские боевики:

Сипах-и-Мухаммад Пакистан

Группа была сформирована в 90-х годах в ответ на насилие против шиитов, увековеченное Сипах-и-Сахаба Пакистан (SSP).Он ведёт себя очень сдержанно и нацелен в первую очередь на лидеров антишиитских боевых организаций, таких как SSP и LJ.