как это было полвека назад

Ровно полвека назад Франция пережила масштабные потрясения, которые вошли в историю как «Май 1968 года» или «Красный май». Студенческие волнения в Париже переросли в первую во французской истории стихийную всеобщую забастовку, а затем в политический кризис, роспуск парламента и досрочные выборы. Хронология событий и саундтрек революционных событий — в материале RFI.

Затишье перед бурей: «Когда Франция скучает»

Французский май 1968 года: как это было полвека назад

Дмитрий Гусев

События весны-начала лета 1968 года во Франции сравнивают с революцией, которая хоть и не привела к обрушению государства, но оказала решающее влияние на трансформацию власти и общества, дала импульс к серьезным политическим, социальным и культурным изменениям.

В начале 1968-го приближение взрыва, впрочем, никто не ожидал. Символом затишья перед бурей для историков стала колонка, опубликованная в газете Le Monde 15 марта. Статья Пьера Вианссона-Понте с названием «Когда Франция скучает» (Quand la France s’ennuie…) начиналась словами: «Если что и характеризует сейчас нашу общественную жизнь, так это скука, французы тоскуют». Франция, «ни подлинно несчастная, ни поистине процветающая», живет вдали от мировых потрясений, как будто под «анестезией», писал журналист о французах, беспечно наслаждавшихся той весной новым меланхоличным хитом Клода Франсуа «Comme d’habitude» («Kак обычно»).

Май начинается в марте

Французский мятежный Май 68-го начался в марте месяце в университетском городке в Нантере, под Парижем. Там родилось «Движение 22 марта», которое объединило студентов, недовольных условиями обучения, консерватизмом образования и нравов, авторитарной моделью власти и общества. 22 марта студенты захватили административное здание факультета Нантера и расположились в зале университетского совета.

Даниэль Кон-Бендит и участники «Движения 22 марта» на факультете Нантера 10 мая 1968. AFP

Поводом для решительных действий стал арест шести студентов, активистов Комитета защиты Вьетнама: в ходе парижской антивоенной акции они были задержаны за погром офиса American Express. О «захвате» факультета однокурсникам объявил студент-социолог Даниэль Кон-Бендит, ставший одним из лидеров «Движения 22 марта».

«Красный Дани»

Даниэль Кон-Бендит, будущий франко-немецкий политик и депутат Европарламента, родился во французском Монтобане в семье беженцев из нацистской Германии. Во Францию он вернулся, чтобы получить высшее образование на факультете социологии в Нантере, где оказался в эпицентре студенческого бунта. «Движение 22 марта» настаивало на прямой демократии и отрицало понятие лидерства.

Даниэль Кон-Бендит о «Движении 22 марта»

«Я Дани Кон-Бендит, студент факультета социологии Нантера. Мои родители были беженцами из Германии, но для меня национальность ничего не значит. Мне абсолютно наплевать, француз я или немец, китаец или русский. Мне все равно. Я активист-революционер — и все тут. Пресса, кажется, попыталась сделать из меня лидера, главу, номер один «Движения 22 марта» Нантера. Я активист этого движения, в котором каждый участник отвечает за «Движение 22 марта». В этом смысле я тоже за него отвечаю. Мне кажется, стоит развеять само понятие «лидера». «Движение 22 марта» отрицает какое-либо лидерство, хотя и сознает, что иногда ему необходимы представители, которые оказываются на виду больше, чем все остальные. Но все это меняется. И очевидно, что теперь кто-то другой окажется на виду — в свою очередь».

Волнения студентов Нантера продолжались в конце марта-апреле, вовлекая все больше студентов в акции прямого действия. Сторонники разных идеологических течений — ситуационисты, марксисты-ленинисты, троцкисты, маоисты, анархисты — вели бесконечные споры, требуя права на открытое выражение политических взглядов.

Отцы и дети

Студенческие протесты набирали силу по целой совокупности причин, не только политических. Радикальные левые идеи наложились на общее недовольство консерватизмом университетской системы, авторитарной моделью отношений между профессорами и студентами. Конфликт отцов и детей обострился и из-за переполненности университетов: система попросту не справлялась с наплывом студентов послевоенного поколения бэби-бума.

«Студенческая среда — на грани взрыва, студентов стало столько, что общество неспособно направить этот поток в какое-то русло, а самосознание студентов растет очень быстро. В университетах возникла кризисная ситуация», — отмечал весной 68-го Даниэль Кон-Бендит.

Хронология событий «недели баррикад» в Париже 6-13 мая 1968

На заре сексуальной революции поколение «детей» отторгало консервативную мораль «отцов», их «традиционные ценности» и взгляды на взаимоотношения полов. Мятежная молодежь требовала изменений в стране, где аборты были запрещены и уголовно наказуемы, где большинство школ были раздельными (для мальчиков и для девочек), а для министра развод означал отставку. В студенческих городках общежития оставались раздельными, юношам было запрещено посещать комнаты однокурсниц. Требование отменить эти правила вошло в историю показательным курьезом студенческого бунта 68-го.

История сохранила и показательный диалог со студентами Нантера министра по делам спорта и молодежи Франсуа Миссофля. В январе министр приехал на открытие университетского бассейна. 22-летний Дани Кон-Бендит обратился к министру с вопросом, почему в 600-страничном томе основных направлений молодежной политики нет ни слова о «сексуальных проблемах молодых». Миссофль решил отшутиться, посоветовав будущему лидеру протеста «окунуться в бассейн», чтобы охладиться. Ответ в стиле президента де Голля, который якобы призвал мятежных студентов «выпить брому», чтобы меньше думать об отношениях полов.

Отцы-руководители предпочитали не замечать новую моду, музыку и постепенное раскрепощение молодежи, вспоминал один из лидеров студенческого Мая. «В жизни рождалась свобода, а рядом продолжала существовать застывшая система», — отмечал Жак Соважо, бывший замглавы Национального союза студентов Франции UNEF.

«Классовая борьба»

На недовольство студентов Нантера власти ответили призывом к спокойствию. Тогдашний министр образования Франции назвал бунтующих студентов словечком enragés (бешеные, взбесившиеся). «Что я собираюсь делать? Сказать да — конструктивному диалогу, и нет — насилию. Нужно, прежде всего, прекратить эскалацию насилия, утихомирить страсти, восстановить спокойствие и хладнокровие», — заявил министр Ален Перфит. 2 мая декан принял решение закрыть факультет в Нантере после проведенного студентами дня протеста против империализма.

3 мая волнения охватили Париж, а разрозненные акции переросли в национальный кризис. Лидер мятежного студенчества назвал протест политическим, заговорив о «классовой борьбе».

Даниэль Кон-Бендит о начале студенческих протестов мая 1968

«Мы заявляем, что государство является участником классового противостояния, что государство представляет один класс — буржуазию, которая стремится удержать часть студенчества, будущий руководящий костяк нашего общества. В руках государства — радио, телевидение и парламент. Поэтому мы будем выражать наше мнение прямо на улице и перейдем к прямой демократии».

Историческое здание Сорбонны заняли четыре сотни манифестантов. Ректор университета — без предупреждения и переговоров — вызвал полицию, которая не церемонясь выдворила протестующих из здания. Протест выплеснулся на улицу, где начались столкновения с полицией. Свидетелями первых уличных битв парижского Мая в прямом эфире стали журналисты Жиль Шнейдер и Фернан Шуазель.

Первые уличные баталии

К вечеру 3 мая полицейским с большим трудом удалось оттеснить бунтующих студентов от Люксембургского сада и здания Сената. В силовиков летели камни, манифестанты изматывали полицейских в коротких, но интенсивных стычках. Силы правопорядка отвечали слезоточивым газом и водометами.

Печальный итог парижских уличных баталий — почти 500 раненых и более 550 задержанных. Среди попавших под стражу — лидеры протеста Даниэль Кон-Бендит и Жак Соважо.

Даниэль Кон-Бендит объявляет о захвате Сорбонны протестующими студентами

6 мая восьмерых студентов факультета Нантера, в том числе лидеров протеста Кон-Бендита и Рене Ризеля, вызвали на заседание дисциплинарной комиссии университета. Поддержать мятежников на заседание пришли знаменитые профессора и философы Анри Лефевр и Поль Рикёр. А в Латинском квартале возобновились столкновения с полицией.

Накал страстей

6 мая при разгоне новой манифестации более 300 полицейских получили ранения. Более 400 студентов оказались под стражей. Акции в поддержку парижских манифестаций прошли в Страсбурге и Бресте. Студенческий протест подержал профсоюз преподавателей высшей школы SNEsup и его лидер Ален Гизмар. Компартия Франции и крупнейший профсоюз, левая Всеобщая конфедерация труда (ВКТ/CGT), хранили молчание: для них революция должна была быть делом рабочего класса, а не «буржуазного студенчества».

Студентов поддержали видные интеллектуалы Жан-Поль Сартр, Симона де Бовуар, Натали Саррот, Франсуаза Саган, Франсуа Мориак, а также французские Нобелевские лауреаты.

Жан-Поль Сартр перед студентами Сорбонны 22 мая 1968. GettyImages/Keystone-France/Contributeur

Между тем уличное противостояние в Париже между полицией и молодежью продолжалось. Одним из ярких свидетельств накала страстей стало прямое включение репортера Жан-Клода Бурре с бульвара Сен-Мишель. О столкновениях журналист рассказывал с упоением спортивного комментатора, постоянно повторяя слово «экстраординарно».

Лозунги французского Мая

Репортер Жан-Клод Бурре — прямой эфир: столкновения манифестантов и полиции на бульваре Сен-Жермен 6 мая 1968

Горячие дни мая 68-го стали временем расцвета уличного протестного творчества. Агитплакаты и лозунги рождались каждый день: «Запрещается запрещать!» (Il est interdit d’interdire!), «Будьте реалистами, требуйте невозможного!» (Soyez réalistes, demandez l’impossible!), «Ни бога, ни господина!» (Ni dieu ni maître!).

На жесткие действия полиции участники выступлений ответили радикальным рифмованным лозунгом, сравнив французский ОМОН (Республиканские роты безопасности Compagnies Républicaines de Sécurité, в аббревиатуре — CRS) с нацистами из СС.

«Ночь баррикад» в Латинском квартале

Кульминацией молодежного бунта стала «ночь баррикад» с 10 на 11 мая. Накануне днем в Латинском квартале прошло массовое шествие, а ночью возобновились столкновения. Как и все предыдущие дни, радиостанции вели прямую трансляцию с мест событий.

Баррикады 10 мая 1968 в Латинском квартале

Улицы в центре Парижа превратились в место настоящих боев: более сотни автомобилей были разбиты, десятки сожжены, бульвар Сен-Мишель лишился брусчатки. Более 6000 полицейских до двух ночи брали штурмом студенческие баррикады, задержав 470 человек. Ранения получили 250 стражей порядка.

Уступки Помпиду и шествие 13 мая

11 мая, вернувшись из поездки в Афганистан, премьер-министр Франции Жорж Помпиду пошел на уступки студентам. В телевизионном обращении он объявил об открытии университетов с понедельника, 13 мая, а также о начале рассмотрения в Апелляционном суде ходатайств об освобождении арестованных участников манифестаций.

Баррикады из автомобилей на улице Гей-Люссак в Латинском квартале Парижа 11 мая 1968 Bettmann/Getty Images

Уступки премьера не привели к спаду протестных настроений. 13 мая в Париже прошла самая массовая манифестация послевоенного времени. На улицы, по разным данным, вышло от 230 до 800 тысяч человек. К вечеру с площади Данфер-Рошро манифестанты двинулись по бульвару Распай с криками «На Елисейский дворец».

В шествии 13 мая в одних колоннах со студентами оказались профсоюзы, впервые с начала майских волнений. Бок о бок во главе манифестантов прошли Даниэль Кон-Бендит и глава ВКТ Жорж Сеги, который всего несколько дней назад называл «авантюрой» попытку студентов вовлечь рабочих в общее движение протеста. Теперь в Париже молодежь скандировала: «Студенты солидарны с рабочими!».

Всеобщая забастовка без профсоюзов

Символическая забастовка, объявленная профсоюзами лишь на один день 13 мая, продолжилась. На следующий день встал авиационный завод в Нанте, затем стачка постепенно охватила заводы «Рено». Менее чем за неделю забастовка во Франции приобрела характер всеобщей. 20 мая выпуск новостей на французском радио начался с объявления о прекращении работы в стране заправочных станций, банков, забастовке такси и даже Банка Франции.

Впервые во французской истории всеобщая забастовка началась стихийно, без всякого призыва профсоюзов. 22 мая в стране насчитывалось 10 миллионов бастующих (до этого самая крупная стачка 1936 года объединила всего два миллиона человек — только работников частного сектора).

Завод «Рено» в Бийанкуре, под Парижем, 17 мая 1968 – голосование о продолжении стачки Archives personnelles d’Aimé Halbeher

15 мая митингующие заняли здание театра «Одеон», по соседству с Сорбонной, где-по-прежнему оставались бунтующие студенты. В театре было объявлено о создании Комитета революционного действия, а на фасаде были вывешены красный и черный флаги. Бастующие рабочие «Рено» благодарили студентов за солидарность, но призывали вести борьбу организованно, избегая анархии.

Де Голль и Помпиду против «бешеных»

Власти безуспешно пытались перехватить инициативу, пытаясь представить движение протеста делом рук незначительного числа радикалов. 16 мая премьер-министр обратился с новым призывом к спокойствию.

«Группы бешеных стремятся к тому, чтобы беспорядок стал всеобщим, имея явную цель уничтожить нацию и сами основы нашего свободного общества», — заявил Жорж Помпиду, призвав студентов не следовать за «провокаторами» и пообещав прислушаться ко «всем их законным требованиям».

Президент Шарль де Голль отвечает журналисту Le Figaro Мишелю Друа в ходе телеинтервью 7 июня 1968. UPI/AFP

24 мая президент Шарль де Голль выступил с телеобращением, предложив французам референдум по вопросу «университетского, социального и экономического обновления». Генерал пообещал уйти в отставку, если французы скажут «нет» в ходе всенародного голосования. Ответом де Голлю стала новая «ночь баррикад» в Париже.

«Гренельские соглашения»

25 и 26 мая между правительством, союзом предпринимателей и профсоюзами прошли интенсивные переговоры в здании министерства труда на улице Гренель. 27 мая они завершились подписанием соглашений, получивших название «Гренельских». Они предполагали увеличение на 35% минимального размера оплаты труда, общий 10-процентный рост зарплат, 50-процентную оплату дней забастовки, расширение прав профсоюзов на предприятиях.

Социальные уступки власти и бизнеса были невиданными с 1936 года, когда «Матиньонские соглашения» установили во Франции 40-часовую рабочую неделю и двухнедельные оплачиваемые отпуска. Но значительная часть бастующих отвергла компромисс, заключенный профсоюзными лидерами.

Потерявшийся президент

В ситуации полного тупика, на фоне не стихающих протестов и всеобщей стачки Компартия Франции потребовала создания «народного правительства». 29 мая президент де Голль неожиданно покинул Елисейский дворец и уехал в неизвестном направлении. Позже историки выяснят, что он побывал в немецком Баден-Бадене на встрече со своим боевым товарищем генералом Массю. Неделю спустя де Голль признается, что в этот день всерьез подумывал об отставке.

Шарль де Голль: мысли об оставке 29 мая 1968

«Вы знаете, уже, наверное, тридцать лет, как я имею дело с историей. Несколько раз я задавался вопросом, не должен ли я ее оставить и отойти в сторону. 29 мая я тоже об этом думал, но воля и чаяния французов укрепили мою решимость».

Роспуск парламента

30 мая Шарль де Голль тожественно обратился к французам. Он объявил о роспуске парламента и досрочных выборах, но отказался уходить с поста президента.

Шарль де Голль: обращение 30 мая 1968

«Француженки и французы, обладая полнотой национальной и республиканской легитимной власти, в последние сутки я рассматривал все — без исключения — возможные средства для ее защиты. Я принял свое решение. В сложивших обстоятельствах я не уйду в отставку. У меня есть мандат народа, и я его исполню. Я не буду менять премьер-министра, чьи качества, твердость и способности заслуживают всеобщей похвалы. Он представит мне изменения в составе правительства, которые сочтет нужными».

30 мая по Елисейским полям прошли сотни тысяч сторонников де Голля. Возглавили манифестацию в поддержку президента его бывший премьер-министр Мишель Дебре и писатель, министр культуры Андре Мальро.

Миттеран о «диктатуре»

Один из лидеров французских левых Франсуа Миттеран стал одним из тех, кто счел поступок де Голля — отказ уходить в отставку и роспуск парламента — переходом к диктатуре. Слова, сказанные 30 мая будущим президентом Франции, вошли в историю.

Франсуа Миттеран о речи президента де Голля 30 мая 1968

«Голос, который мы только что услышали, донесся до нас из глубин нашей истории. Это голос 18-го брюмера, 2 декабря и 13 мая. Этот голос объявляет поход надменной власти меньшинства против народа. Это голос диктатуры. Народ заставит этот голос замолчать и добьется свободы. Республиканцы, объединяйтесь. Да здравствует Республика!»

Конец революции?

В июне и протестное движение, и забастовки постепенно сходили на нет. После третьей «ночи баррикад» в Париже 11-12 июня власти объявили о роспуске десятка ультралевых организаций. В середине месяца полиция освободила от митингующих здания Сорбонны и театра «Одеон», а также методично ликвидировала очаги протеста на заводах страны. На парламентских выборах 23 и 30 июня французские правые, сторонники де Голля, одержали историческую победу, получив абсолютное большинство в Национальном собрании.

Возвращение Франции к статусу кво, впрочем, было лишь внешним. Шарль де Голль перестал восприниматься как безальтерантивный лидер страны: если не он, то кто? Год спустя президент вновь объявил референдум: формально — о децентрализации власти и реформе Сената, фактически — о доверии самому себе. Большинство проголосовало против предложений де Голля, который — как и обещал — ушел в отставку. Франция вступила в постиндустриальную эпоху и период модернизации. Общество менялось, а левые идеи надолго стали интеллектуальным мейнстримом. Французские левые пришли к власти в 1981 году после победы на президентских выборах Франсуа Миттерана. Глава Соцпартии пришел к власти под вполне себе «майским» лозунгом 1968 года: «Изменим жизнь здесь и сейчас».

Запрещать запрещено. Май 1968-го в фотографиях

«Майские события», как и по сей день называют во Франции студенческие бунты 1968 года, начались с требования, всю серьезность которого сейчас понять трудно. Студенты университета Париж X – Нантер хотели, чтобы им разрешили заниматься сексом в общежитиях. Студентам-социологам во главе с Даниэлем Кон-Бендитом удалось превратить ограничение сексуальной свободы (молодым людям был закрыт доступ в женские общежития) в символ политического и духовного угнетения.

Нынешний университет Париж X – Нантер был открыт в 1964 как еще один факультет Сорбонны, призванный справиться с ростом числа студентов (в 1968 году в высших заведениях Франции училось 605 тысяч студентов – по сравнению с 240 тысячами в 1961 году). Нантер быстро приобрел левый политический уклон и стал центром анархизма. Именно там 22 марта 1968 года студенты заняли административные помещения. Нантер был закрыт, Кон-Бендита обвинили в «незаконной агитации» и пригрозили исключением из университета.

Демонстрация в поддержку Кон-Бендита и студентов университета Нантер была запланирована на 3 мая во дворе Сорбонны. Праворадикальная группа «Оксидан» пригрозила участникам демонстрации нападением, разгорелись страсти. Полиция сначала задержала «оксидановцев», а потом начала методично выгонять из Сорбонны поддерживавших Кон-Бендита сторонников левых движений. Собравшимся обещали, что всех отпустят, но около 400 человек все же задержали. Сорбонну тоже закрыли. На улицах стали собираться студенты.

Подтянулся CRS – французский ОМОН. В ход пошел слезоточивый газ. Досталось уже не только студентам, кричавшим, что «запрещено запрещать» (таким был один из главных лозунгов революции), но и журналистам, прохожим, случайным туристам и даже посетителям кафе, сидевшим на улице и с интересом наблюдавшим за происходящим. Многие из них из возмущения присоединились к протестам.

За ночь весь пятый округ Парижа покрылся баррикадами. Их продолжали строить и в последующие дни.

Студенты вооружались камнями, разбирая мостовые, хотя сейчас, глядя на фотографии, можно решить, что они просто иллюстрируют свой лозунг «Под мостовыми – пляж».

13 мая однодневную забастовку и демонстрацию объявили профсоюзы. Военизированную полицию с улиц отозвали, на Левом берегу прошла грандиозная объединенная демонстрация рабочих и студентов. Забастовка, однако, одним днем не ограничилась. Восемь миллионов рабочих решили сделать ее бессрочной, и она до сих пор остается крупнейшей во французской истории.

14 мая агентство AFP передавало: «Сорбонна оккупирована. Пустовавший в течение восьми дней бастион науки в последние сутки превратился в очаг непрерывных и очень страстных дискуссий. Все аудитории забиты до отказа. Сотни молодых людей сидят на лестницах и в коридорах, часами обсуждая проблемы университета и проблемы общества. Каким-то ораторам неистово аплодируют, других столь же неистово освистывают. Тема дискуссии в аудитории Ришелье – «Университет как критика», в аудитории Декарта тема заявлена как «Борьба рабочих, борьба студентов», в аудитории Гизо речь идет о международном студенческом движении, в аудитории Мишле – об университете и власти».

Стены университета покрываются лозунгами и объявлениями, повсюду развешены красные флаги. Фотография Мао должна напомнить, что есть на земле страны, где торжествует социальная справедливость.

Перед студентами выступает главный французский маоист тех лет, великий Жан-Поль Сартр.

К Парижу присоединяется провинция, уличные акции не прекращаются. 24 мая бунтующие пытаются поджечь парижскую биржу, на площади Сен-Мишель горят машины. Стычки с полицией продолжаются.

Студенты выступают в поддержку рабочих.

На Левом берегу повсюду идут дискуссии. В театре Одеон у Люксембургского сада устраивают круглосуточные дебаты о будущем человечества. В них участвуют рабочие «Рено», студенты, уборщицы, туристы, знаменитые писатели и бизнесмены.

29 мая президент Де Голль уезжает в Баден-Баден. По городу ползут слухи о том, что он подал в отставку. Другие говорят о военном перевороте. На самом деле Де Голль вел консультации с военным командованием, чтобы удостовериться в его поддержке.

На следующий день на Елисейских полях проходит массовая демонстрация сторонников Де Голля. Президент объявляет досрочные выборы, на которых он через месяц уверенно победит. Профсоюзы тем временем принимают щедрое предложение правительства: десятипроцентное увеличение всех зарплат, увеличение минимальной зарплаты на 35%, сокращение рабочей недели и обязательные консультации работодателей с трудящимися.

К концу мая стихают и студенческие демонстрации.

16 июня полиция «освобождает» Сорбонну от студенческой оккупации, снимает все красные флаги и обыскивает помещения. Ищут оружие, но находят лишь кучу дубинок, горы противогазов и килограммы листовок и прокламаций.

Наступление утопии откладывается на неопределенный срок.

Прошло полвека, но французское общество остается поляризованным в оценке майских событий 1968 года. Президент Франции Эммануэль Макрон предложил было отметить юбилей дискуссией о том, как из политики исчезли идеалы, однако столкнулся с непониманием политиков. Лоран Вокье, новый лидер правоцентристской партии «Республиканцы» назвал студенческие демонстрации мая 1968 года «началом деконструкции» и добавил, что с большей охотой отметил бы победу Наполеона в битве при Аустерлице. Бывший президент Николя Саркози давно провозгласил, что хотел бы «ликвидировать наследие 1968 года». Лидер студенческих протестов Даниэль Кон-Бендит, сделавший политическую карьеру в германской партии зеленых и закончивший ее депутатом Европарламента, выразил надежду, что большинство французов все-таки воспринимают майские события 1968 года позитивно, потому что они должны символизировать «идею более справедливого общества».

Студенты университета Нантер, где Кон-Бендит некогда начал революцию, ограничили юбилейные торжества организацией выставки.

Все важные фильмы о беспорядках 1968-го — Статьи на КиноПоиске

50 лет назад мир вспыхнул: в майском Париже и в мировом кино началась студенческая революция. Главное о ней — в нашей подборке.

1968-й — официальный конец целой эпохи. Утопия хиппи и советская оттепель, Пражская весна и парижская студенческая вольница — все они закончились ровно в этом году кровью и кострами на мостовой. Правда, большинство кинозрителей на словах «май 68-го» сразу вспомнят не баррикады, а сцену любви втроем из «Мечтателей» Бертолуччи. Но если бы герои Майкла Питта, Евы Грин и Луи Гарреля чуть раньше вышли на улицу, они увидели бы там тоже много интересного. Что именно — смотрите сами в фильмах из нашего списка. Забастовки студентов, расовые бунты, уличные бои и демонстрации пылающего 1968-го хорошо и подробно показаны в кино — как в документальном, так и игровом.

«Молодой Годар»

Невероятно смешной пересказ самого боевого периода жизни классика новой волны Жан-Люка Годара (ради революции он отказался от карьеры) и майских событий в Париже вообще. Режиссера на баррикадах играет, что символично, Луи Гаррель. Рассказ, впрочем, тут ведется не от лица Годара, а от лица его бывшей жены, актрисы и писательницы Анн Вяземски. Ей же принадлежит фраза о том, что вместо революции рабочих май 1968-го закончился революцией сантиментов. Толпа на парижских баррикадах — это не рабочие с заводов «Рено», а люди с университетским образованием. Чем они будут заниматься, если привычный мир буржуазных ценностей все-таки рухнет? Кем пойдут работать?

Карикатурный Годар идет в гущу толпы, выкрикивает нецензурные лозунги, швыряет булыжники в жандармов. Вооружившись камерой, точно пистолетом, он вновь бросается на поиски «правды 24 кадра в секунду», но кто-то все время ему мешает. Одни прохожие дружески советуют снова снимать «смешные фильмы», другие вовсе выгоняют Годара из аудитории университета, обозвав продуктом буржуазной идеологии.

Оригинальное название фильма (Le redoutable) переводится как «Грозный» — таким, вероятно, хотел казаться молодой Годар. Но герой Гарреля больше похож на Чарли Чаплина: посреди уличных боев он постоянно роняет и разбивает очки. Смешно и трогательно. Подобная неловкость идеалистов, вероятно, не только предопределила поражение революции 1968-го, но и придала ей киногеничного обаяния, благодаря которому лето того года навсегда осталось в истории кино.

«Постоянные любовники»

И снова Луи Гаррель в главной роли, но в фильме своего отца. Опять 1968 год, а вместо нежной живописи Бертолуччи мы видим черно-белые съемки парижских баррикад. Впрочем, «Любовники» очень далеки от cinema verite и всякого документализма. Фильм подчеркнуто камерный. Охваченные боями улицы — это что-то вроде театральной сцены: на переднем плане в напряжении замерли фигуры героев, а где-то в глубине горят большие пожары.

Эта условность схожа с условностью всякого воспоминания о дорогом прошлом. Спустя годы после Красного мая Филипп Гаррель описывает те дни поэтически, и Гаррель-младший играет поэтического персонажа. Юноша пишет стихи, не хочет идти в армию, в результате попадает на кафкианское судилище. Вырвавшись из лап закона, он влюбляется и присоединяется к коммуне писателей-художников-революционеров, которая, конечно, распадется, едва герои станут старше. Однако миф о том, что на улицы Парижа вышли за лучшим будущим главным образом творческие, красивые и молодые люди, остается.

«Cinétracts»

Документальное эссе, точнее, довольно радикальный по форме фотофильм, собранный из снимков протестов во Франции. Шокирующие и смешные кадры беспорядков скреплены фрагментами лозунгов, сам фильм при этом немой. Среди авторов проекта были и Годар, и Ален Рене, и великий поэт документального кино Крис Маркер, но в титрах их не найти. Принципиально анонимный фильм должен говорить сам за себя, без всякого комментария или фигуры автора, способной своим авторитетом повлиять на восприятие того, что зритель видит своими глазами.

«Чехословакия 1968» / Фото: Getty Images

Вторжение советских войск в Прагу в августе 1968-го стало мрачным знамением для всех, кто верил в коммунизм с человеческим лицом. Классический документальный фильм Роберта М. Фреско и Дениса Сэндерса о подавлении Пражской весны длится меньше 15 минут, он полностью составлен из архивных кадров и пленок, которые западные дипломаты сумели вывезти из города. После пролога о нелегкой жизни Чехословакии с 1918 года и коротком времени свободы и веселья с января по август 1968-го мы видим советские танки и кровь на средневековой мостовой. Рассказчика нет, за кадром звучит только музыка, но монтаж без слов передает ощущение шока и растерянности как чехов, так и советских военных, оказавшихся лицом к лицу с мирными жителями. В финале солдат отклоняет объектив рукой, и съемка прекращается.

«Невыносимая легкость бытия»

Через 20 лет события 1968-го попали в большое кино. Фильм Филипа Кауфмана по роману Милана Кундеры снимал оператор Бергмана и Тарковского Свен Нюквист. Сценарий писал Жан-Клод Карьер, много лет сотрудничавший с Бунюэлем. На любовную и экзистенциальную драму хирурга Томаша (Дэниэл Дэй-Льюис) и его возлюбленной Терезы (Жюльет Бинош) накладывается драма историческая, когда в Прагу входят русские танки.

Влюбленные буквально становятся персонажами кинохроники — кадры с героями на улицах виртуозно смонтированы с реальными съемками событий. Подобно тому, как вторжение в Прагу означало для миллионов людей перелом в привычном существовании, хроника разрывает ткань фильма, сентиментальная фактура сменяется кровавой. Цветной мир становится черно-белым, но ненадолго. Герои пытаются эмигрировать, однако в сытой Швейцарии никому не интересна правда жизни. В сделанных Терезой снимках уличных боев видят лишь оригинальные ракурсы и эротическое напряжение. Девушке предлагают снимать обнаженную натуру для глянцевых журналов. Революция проиграна.

«Июньские беспорядки»

Ранний фильм Желимира Жилника, пионера так называемой югославской «черной волны» (мрачные и эксцентричные фарсы, сделанные с презрением к методу социалистического реализма и с иронией по отношению к социализму вообще), был снят во время волнений в Белграде. Летом 1968-го слишком всерьез поверившая в коммунизм молодежь и примкнувшие к ней преподаватели захватили университет. Дальше были выступления в других городах, кровавые столкновения с милицией, но, когда известия дошли до главы государства Иосипа Броза Тито, тот приказал милиции перестать избивать протестующих и убедил студентов прекратить забастовку.

Документалка Жилника состоит из нескольких эпизодов митингов: протестующие поют революционные песни, цитируют Маркса и призывают бороться с предателями дела Ленина. Никакой режиссуры тут не видно, но она есть. Самый страстный оратор в фильме — известный актер Стево Жигон, которого Жилник специально позвал на трибуну. Единственный в нашем списке фильм о протестах 1968-го, созданный (и свободно выпущенный на экраны!) режиссером социалистической страны.

«Комплекс Баадера-Майнхоф»

Фильм Ули Эделя вышел в 2008 году и чуть ли не впервые рассказывал полную историю террористов из немецкой «Фракции Красной армии». Левые интеллектуалы, которые в 1970-е перешли от журнальной полемики к взрывам и убийствам, также вышли из массовых протестов 1968 года. По эстетике это почти телефильм (именно ими большей частью занимался Эдель), который пытается показать все важные события эпохи за два часа. Отсюда стремительный темп и экспрессивные жесты.

Вот Ульрика Майнхофф, известная всей стране журналистка, мать двоих детей, не слишком раздумывает, прежде чем взять поданный участником протестной акции булыжник. Горит редакция реакционной газеты, и полуголый хиппи на фоне пламени выкрикивает: «Дрезден! Хиросима! Вьетнам!» Вскоре на улице рабочий Йозеф Бахман стреляет в Руди Дучке — лидера студенческого движения Западной Германии. Активист выжил, несмотря на две пули, попавшие в голову. Перед покушением он выступает в университете, где студенты потрясают красными флагами, портретами Ленина и Хо Ши Мина. Дучке призывает к реальным действиям, и действия вскоре последуют. Андреас Баадер с соратниками поджигают в 1968-м универмаг во Франкфурте-на-Майне, а позже Майнхофф отбивает арестованного Баадера у конвоиров. Так начинались кровопролитные «свинцовые годы» в Европе.

«Холодным взором»

То, что кинокамера — это тоже оружие, лучше многих понимал Хаскелл Уэкслер, титулованный американский кинооператор. «Холодным взором» стал вторым фильмом, где Уэкслер выступил также и как режиссер. Снятая им хроника протестов в Чикаго была новаторским образом смонтирована с кадрами игрового фильма (главный герой «Взора» — телевизионный журналист, поэтому камера у него постоянно под рукой).

Хроника в фильме задевает сильнее постановочных сцен. Студенты с плакатами и гитарами скандируют пацифистские лозунги, а в миллиметре от их лиц подрагивают штыки солдат Национальной гвардии. В начале фильма песня «We Shall Overcome» захлебывается, когда демонстрантов поливают слезоточивым газом. В финале радиокомментатор, не до конца веря своим глазам, говорит о крови на траве городского парка.

Размышления героев «Взора» о роли прессы в ситуации гражданского противостояния актуальны и сегодня. Можно ли быть объективными, можно ли действительно передать происходящее таким, как оно есть? Уэкслер, работающий на грани кино документального и художественного, сам не знает точного ответа. «Весь мир смотрит!» — выкрикивают демонстранты, пока направленный на зрителя объектив кинокамеры приближается, превращаясь в черный квадрат.

«Grands soirs & petits matins»

В конце 1970-х годов кино начало осмысление произошедшего в 1968-м. Среди тех, кто подошел к делу наиболее последовательно, — внимательный фотограф и документалист Уильям Кляйн, американец, осевший во Франции после войны и встретивший майские события с кинокамерой в руках. Составленный им в 1976 фильм стал, пожалуй, самым исчерпывающим документом, который беспристрастно зафиксировал все, что говорили и во что верили участники несостоявшейся революции.

Эффектные столкновения с полицией занимают у Кляйна совсем немного времени в начале. Остальные полтора часа посвящены ассамблеям, спорам, выступлениям, перепалкам и шуткам протестующих. На экране — Даниэль Кон-Бендит и другие лидеры протеста, студенты, рабочие, случайные прохожие. Места — Латинский квартал, площадь Сен-Мишель, Сорбонна. Концентрация подлинности здесь максимальная. Чувствуется, насколько сценарий майских событий в Париже определила тяга интеллектуалов к эффектным разговорам в ущерб активным действиям. Бесконечные дискуссии обрываются телевизионной речью президента Де Голля, после которой экран гаснет.

«Умереть в тридцать лет»

Если фильм Кляйна вывел на передний план документальное и социальное, работа Ромена Гупиля — это прежде всего личное высказывание. Фильм посвящен Мишелю Реканати, политическому активисту, который покончил с собой в 1970-е годы. Это пронзительный рассказ об осененной надеждой молодости, которая окончилась слишком быстро.

Гупиль со школьных лет носил с собой камеру, снимая с друзьями любительские игровые фильмы и просто происходящее вокруг. В его объектив в конце 1960-х попала творимая на глазах история. «Умереть в тридцать лет» — фильм на стыке панорамы глобальных событий и камерной драмы. Крупным планом лица юных студентов, школьников, подростков, которые обсуждают свою партийную программу, труды Че Гевары и вывешивают флаг коммунистического Северного Вьетнама над родным лицеем. Как бы случайные кадры и фотографии передают интимное переживание момента. Обаяние молодости действуют так, что зритель волей-неволей становится соучастником протеста или хотя бы сочувствующим, а после ощущает разочарование несбывшихся надежд.

«Милу в Мае»

В этом фильме почти нет охваченных волнениями улиц мегаполисов. Новости о происходящем в Париже рассказывают по радио в загородном поместье пожилой госпожи, и как раз в этот момент она умирает от сердечного приступа. Далее съехавшаяся армия наследников спорит о своих права на дом, виноградники и драгоценности. Не смолкают и радиосводки, и разговоры о событиях в столице, которые так или иначе пугают всех.

Как и «Невыносимая легкость бытия», фильм великого Луи Маля снят по сценарию Карьера. Далекая революция действует через расстояние, вмешиваясь в отношения непохожих людей, которые, вероятно, в последний раз собрались одной семьей. Среди них озлобленные буржуа, интеллектуалы, сочувствующий революции юноша, рабочие и слуги, дети и старики. Майские дни вдохновляют настолько, что в какой-то момент все готовы плюнуть на условности, принять свободную любовь и зажить коммуной на природе. Но Маль в своей смешной и саркастической работе не дает забыть: несколько поколений французской семьи собрались в провинции, чтобы фактически похоронить старую патриархальную Европу. В новом мире, появившемся после 1968-го, уже ничто не будет держать их вместе.

«Фильм, как фильм»

Начав Годаром, им и завершаем. Первый из серии невыносимо радикальных киноэкспериментов Жан-Люка Годара (вскоре режиссер вообще откажется от авторства и до начала 1970-х будет подписывать свои работы групповыми псевдонимом «Группа Дзига Вертов») — свидетельство и комментарий к майским событиям в Париже 1968-го. Беспорядочные хроникальные кадры массовых митингов и маршей чередуются с беседой студентов в Нантере (бунты французских студентов начались именно в университете этого парижского пригорода): молодые люди сидят в траве и рассуждают о революции. Яростная подлинность документа — протесты режиссер снимал сам с камерой посреди бунтующей толпы, — оттеняется явно постановочными и дико скучными разговорами о классовом сознании. Только что вступивший в революцию Годар хотел сделать максимально неудобное кино, которое бы обошлось и без сюжета, и без героя, и без автора (и без зрителя — как шутят в первом фильме нашего списка). Была еще и формальная задача: молодежная революция хотела отказаться от языка родителей — буржуев и капиталистов, — а свой еще только придумывала. «Фильм как фильм» — хроника этого мучительного процесса.

″Поколение 1968″ — революционное студенчество ФРГ | История | DW

Пик молодежных волнений, прокатившихся 40 лет назад по всему миру и по Германии, пришелся на 1968 год, однако предпосылки для движения студенческого протеста начали складываться в ФРГ гораздо раньше.

Студенческие волнения в Западной Германии 1968 года, возникшие в непосредственной связи с охватившим весь мир движением протеста против войны во Вьетнаме, являются важным этапом в истории ФРГ.

С сегодняшней точки зрения, так называемое «поколение 1968» оказало значительное влияние на политическое сознание Федератив­ной республики, обозначив важные изменения и тенденции развития ее системы.

Новое поколение

К 1960-м годам в ФРГ и Западном Берлине выросло молодое послевоенное поколение, которое по-новому сформулировало вопросы этики и морали относительно действий своих родителей во время войны и правомерности существования ФРГ в той форме, в какой она существовала на тот момент.

Опасения прогрессивного студенчества, в том, что Германия может вновь стать жертвой нового националистического или фашистского движения усилились после появления в 1964 году крайне правой Национал-демократической партии Германии. А возникновение в 1966 году «большой коалиции», в состав которой вошли две крупнейшие партии Германии, — блок ХДС/ХСС и социал-демократы — привело к консолидации партийно-бюрократических элит и образованию в бундестаге так называемого «оппозиционного вакуума».

Радикализация движения

Руди Дучке 6 марта 1968 года

На фоне этих событий в ФРГ стала формироваться внепарламентская оппозиция, на какое-то время объединившая в своих рядах практически всех молодых людей, не удовлетворенных общим положением дел в своей стране.

2 июня 1967 года в Западном Берлине произошло событие, положившее начало массовым движениям протеста на всей территории ФРГ. Во время демонстрации протеста против визита иранского шаха офицер западноберлинской полиции выстрелом в спину застрелил студента Бенно Онезорга (Benno Ohnesorg), впервые участвовавшего в акциях протеста.

После убийства Онезорга всю ФРГ захлестнула волна студенческих демонстраций, стычек с правоохранительными органами и акций саботажа, центральной фигурой и лидером которых был активист Руди Дучке (Rudi Dutschke).

Покушение на Руди Дучке

Рудольф Дучке вырос в ГДР, где после окончания школы поступил учиться на факультет журналистики. Критические замечания по поводу усиления милитаризма в восточногерманском обществе, сделанные им в одной из статей, привели к тому, что Дучке был исключен из вуза без права поступления в другие высшие учебные заведения ГДР.

В 1961 году, незадолго до строительства Берлинской стены, Дучке перебрался в Западный Берлин, где постепенно превратился в резкого критика капиталистической системы, став одним из основателей леворадикального Социалистического союза немецких студентов, принимавшего непосредственное участие в волнениях 1968 года.

Фото из архива: убийство студента Бенно Онезорга

11 апреля 1968 года на Дучке было совершено покушение — рабочий Йозеф Бахман подошел к нему на улице и несколько раз выстрелил в голову. На суде выяснилось, что Бахман действовал под влиянием крайне правой пропаганды бульварной газеты Bild — одного из изданий близкой к власти медиа-корпорации Axel Springer. Незадолго до покушения Bild опубликовала статью под названием «Остановите Дучке!».

После покушения Дучке был вынужден уехать со своей семьей из Германии. Вернувшись в конце 1970-х годов, он стал одним из создателей партии «Зеленых».

Последствия студенческого движения

Покушение на Руди Дучке стало одним из кульминационных событий 1968 года. После него студенческое движение протеста в Германии приобрело еще более радикальный характер, одновременно распадаясь на враждующие идео­логические секты вплоть до террористических мелких групп.

Одной из таких групп стала созданная в 1968 году Андреасом Баадером (Andreas Baader) и Ульрикой Майнхоф (Ulrike Meinhof) террористическая организация «Фракция Красной Армии», ответственная за ряд убийств и других кровавых событий 1977 года, вошедших в историю под названием «Немецкая осень».

Другие группы выступали за преобразование общества мирным путем. Многие из них стали основой для образования партии «зереных».

Юлия Сеткова

Сошников А.Е., Никитина А.С. Студенческие волнения во Франции в 1968 году: предпосылки, эскалация и итоги

Сошников Александр Евгеньевич¹, Никитина Анжела Сергеевна^2
1Самарский государственный институт культуры, старший преподаватель кафедры теории и истории культуры
²Самарский государственный институт культуры, студентка 3 курса

Soshnikov Alexander Evgenyevich¹, Nikitina Angela Sergeyevna^2
1Samara state institute of culture, senior teacher of chair of the theory and cultural history
²Samara state institute of culture, student 3 courses

Библиографическая ссылка на статью:
Сошников А.Е., Никитина А.С. Студенческие волнения во Франции в 1968 году: предпосылки, эскалация и итоги // История и археология. 2015. № 6 [Электронный ресурс]. URL: http://history.snauka.ru/2015/06/2184 (дата обращения: 11.09.2020).

Любой революции предшествует идеологическая аргументация и подготовка. «Майская революция» 1968 года, бесспорно, не является исключением. Почему к событиям 1968 г. сегодня особый интерес? Сегодня общественные и мировые разногласия усугубляются с каждым годом. Большое число людей не имеют работы или же она низкооплачиваема и нестабильна. В Восточной Европе и Азии огромные армии рабочих эксплуатируются за незначительную зарплату. Результатом нарастающих противоречий неизбежно станут новые конфликты. В этом заключается главное основание нынешнего интереса к протестам 1968 года.

Что же произошло в 1968 году? Франция тогда была пронизана глубокими противоречиями. Под непробиваемым политическим режимом 68-летнего президента – генерала де Голля – происходила стремительная экономическая модификация, которая коренным образом изменила общественную структуру французского социума.

По окончании в 1962 году войны в Алжире экономика Франции стремительно набирала обороты, что повлекло за собой низкий уровень безработицы и даже дефицит квалифицированных рабочих. Впрочем, подобный рост требовал вложений в производство и  развитие технологий, поэтому создавались новые отрасли промышленности, которые благополучно компенсировали упадок производства угольных шахт и иных старых промышленных секторов. Были созданы новые предприятия в автомобильной, авиационной, космической, оборонной и атомной индустрии. При этом финансирование социальной сферы, прежде всего, здравоохранения и соцобеспечения, отставало. 3 млн. парижан проживали в домах без удобств, половина жилых помещений не была оснащена канализацией, 6 млн. граждан страны жили за чертой бедности. На заводах приходилось трудиться сверхурочно, часто при сохранении невысокой заработной платы [1]. К середине 1960-х рабочая неделя возросла до 45 часов. Условия жизни иммигрантов были немногим лучше, чем в «третьем мире», общежития для рабочих были переполнены, где царила полная антисанитария [2].

Относительно усугубились условия жизни и учебы студентов. Затраты государства на образование возрастали, так как развитие новых секторов промышленности требовало пополнения новыми трудовыми ресурсами, но вследствие демографического взлета послевоенных лет выходцам из малоимущих семей становилось труднее получить высшее образование. Как следствие, высшие учебные заведения были переполнены, плохо обеспечены и находились под надзором властей. Противодействие таким неудовлетворительным условиям обучения и антидемократическому режиму в университетах (так же было запрещено общение между парнями и девушками вне учебного времени, а именно — посещение общежитий противоположного пола) стало главным фактором в радикализации студенчества. Кроме того, к этому быстро добавились и политические вопросы.

В том же 1967 году всемирная рецессия сказалась и на рабочих. На протяжении ряда лет уровень жизни трудящихся и условия их работы отставали от темпов развития страны. Зарплата была низкой, рабочая неделя  – длинной, все это сопровождалось и бесправием рабочих на предприятиях. Теперь добавились безработица и ненормированный рабочий день. Горная, сталелитейная, текстильная и строительная отрасли промышленности вступили в стагнацию. Фермеры тоже стали протестовать против упадка доходов – доходило даже до уличных боев с полицией.

К началу 1968 года страна, на первый взгляд, кажется сравнительно уравновешенным государством, одновременно нарастает и накаляется социальное напряжение. Франция напоминает пороховой погреб – необходима лишь искра, в качестве которой и выступают студенческие протесты [3].

Все началось в университете в Нантере, одном из новых учебных заведений, который был построен в 1960-е годы. 8 января 1968 года студенты на публике выразили свое возмущение посещением города министром по делам молодежи Франсуа Мисоффом, прибывшим для открытия плавательного бассейна. Сам по себе данный инцидент особого значения не имел, но санкции, принятые в отношении студентов, а также систематическое вмешательство в ход событий полиции, вызвали усиление студенческих неповиновений и превратили Нантер в очаг революционного движения, которое быстро перекинулось на другие университеты и средние школы по всей Франции [3]. Протестующие требовали улучшения условий учебы, свободного доступа в университеты, личной и политической свободы, освобождения арестованных студентов.  Так, с февраля по апрель 1968 года в стране было осуществлено около 50 крупных студенческих выступлений. А 22 марта студентами было захвачено здание администрации университета Нантера. В ответ на это администрация полностью закрыла университет на месяц, но конфликт перебросился в старейший университет во Франции Сорбонну.

«Движение 22 марта» основывалось на идеологию так называемого Ситуационистского Интернационала под предводительством Ги Дебора. Ситуационисты считали, что Запад уже достиг товарного изобилия, достаточного для коммунистического строя, и пришло время устраивать «революцию повседневной жизни» [4]. Это означало отказ от работы и подчинения государству, отказ от уплаты налогов, соблюдения законов и общественных моральных норм. 3 мая представители разных студенческих организаций собрались обсудить вопрос о проведении данной кампании протестов. Декан требует полицию «очистить» университетский городок. В итоге спонтанно собирается многочисленная демонстрация. Полиция действует чрезвычайно сурово, и студенты ответили сооружением баррикад. Как следствие, к утру около ста человек были ранены, несколько сот арестованы. Суд вынес 13 участникам демонстрации строгие наказания. В свою очередь, в ответ на это студенты создали «комитет защиты против репрессий», а младшие преподаватели призвали к всеобщей забастовке в высших учебных заведениях.

Сведения о произошедших событиях моментально передаются радиостанциями, жители страны взбудоражены жестокостью полицейских. В Париже демонстрации с каждым днем становятся все масштабнее и уже распространяются на другие города с призывами осуждения полицейских репрессий и освобождения арестованных студентов. Так, 6 мая с требованием освобождения осужденных, прекращения полицейского насилия, открытия Сорбонны и отставки ректора и даже министра образования, вышли на демонстрацию 20 тысяч протестующих студентов, преподавателей, лицеистов, школьников. Под аплодисменты населения колонна свободно прошла по Парижу с плакатом «Мы – маленькая кучка экстремистов», как накануне студентов назвали власти [1]. Но по возвращении в Латинский квартал демонстрация подверглась внезапному штурму шестью тысячами полицейских. Со всего Парижа студентам на выручку подступала молодежь, и к ночи число уличных бойцов достигло 30 тысяч, из которых 600 человек было ранено, 421 – арестовано.

Движение стремительно набирало обороты. Забастовки и демонстрации студентов, разнообразных рабочих и служащих охватили всю страну. К 7 мая бастовали уже все университеты и основная масса парижских лицеев. Когда в Париже на очередную демонстрацию вышли уже 50 тысяч студентов с требованием освобождения своих осужденных товарищей, вывода полиции с территории Сорбонны и демократизации высшей школы, власти отчислили из Сорбонны всех участников волнений. Именно вечер 7 мая стал переломным в общественном мнении. Протестующих студентов поддержали практически все профсоюзы, преподаватели, учителя, научные работники, а также буржуазная Французская лига прав человека. В результате 8 мая в ряде французских городов под пение Интернационала происходит первая всеобщая стачка под лозунгом «Студенты, рабочие и учителя — объединяйтесь!» [5]. В Париже на улицу вышло такое большое количество людей, что полиция была вынуждена стоять в сторонке и не вмешиваться. Однако попытку колонны пройти к зданиям Управления телевидения и Министерства юстиции, полиция жестоко пресекла, пустив в ход гранаты со слезоточивым газом. Отступавшие под напором спецподразделений по борьбе с беспорядками, студенты поджигали автомобили, из которых были построены баррикады. Весь город знал, что с начала мая в Сорбонне происходят студенческие массовые волнения, но никто не думал, что дело примет столь серьезные последствия. Корреспонденты передавали репортажи с места событий прямо в эфир, а утром 11 мая газеты вышли с огромными заголовками: «Ночь баррикад». В результате длительного ночного сопротивления студентов полиции, 367 человек было ранено, в том числе 32 – тяжело, 460 – арестовано. [6]. Это было началом общеполитического кризиса в стране, несмотря на выступление по радио и телевидению премьера Жоржа Помпиду с обещанием отмены локаута Сорбонны и пересмотра дел осужденных студентов. Увы, было уже слишком поздно – политический кризис стремительно набирал силу.

13 мая профсоюзы призвали трудящихся поддержать студентов, вследствие чего страна была парализована всеобщей 24-часовой стачкой. В ней участвовало почти все трудоспособное население – 10 миллионов человек из общего количества в 15 миллионов. Призыв к стачке находит многочисленный отклик – в крупных провинциальных городах, таких как Марсель, Тулуза, Бордо, Лион и др., были проведены многотысячные демонстрации солидарности. В одном лишь Париже на улицу вышло 800 тысяч горожан уже с политическими требованиями, вплоть до призыва к свержению правительства. Сразу после демонстрации студенты захватили Страсбургский университет и Сорбонну, объявив вуз «автономным народным университетом, постоянно и круглосуточно открытым для всех трудящихся».

План профсоюзов ограничить забастовку одним днем провалился.14 мая, рабочие оккупировали авиационный завод компании «Сюд-Авиасьон» в городе Нант, что повлекло за собой цепную реакцию: рабочие стали захватывать сотни предприятий, заводов, фабрик по всей стране, охватив практически все отрасли тяжелой промышленности. Автомобильный завод “Рено” в Биянкуре также оказался числе «занятых персоналом» предприятий.

В это же время студенты захватывали университет один за другим. Число захваченных трудящимися крупных предприятий достигло к 17 мая полусотни. 20 мая Франция, охваченная генеральной стачкой, останавливается, хотя ни профсоюзы, ни партии, ни другие организации не призывали к ней. Журналисты, футболисты, артисты – все присоединяются к движению протеста. Вся страна была парализована, начиная от государственных учреждений, заканчивая школами. В соответствии с данными министерства труда, в 1968 году из-за длительных забастовок было потеряно 150 миллионов рабочих дней. Для сравнения, стачка горняков Великобритании в 1974 году, заставившая уйти в отставку консервативное правительство Эдварда Хита, привела к потере 14 миллионов рабочих дней [3].

Волна стачек не затихает до июля, но своего пика достигает между 22 и 30 мая. 20 мая правительство фактически утратило контроль над страной. Население взывает к отставке де Голля и его правительства. На Национальном Собрании был принят к обсуждению вопрос о недоверии правительству, но для вотума недоверия не хватило всего одного голоса. Тогда 25 мая начались трехсторонние переговоры между правительством, профсоюзами и Национальным советом французских предпринимателей. Были оговорены условия существенного увеличения заработной платы, однако Всеобщая Конфедерация Труда (ВКТ) в лице Жоржа Сеги была не удовлетворена этими условиями и продолжила забастовочное движение. Социалисты во главе с Франсуа Миттераном организуют грандиозный митинг, в знак осуждения профсоюзов и де Голля и требуя создания Временного правительства. В ответ на это власти во многих городах применяют силу. Ночь 25 мая получила название «кровавая пятница» [1].

29 мая во время внеочередного заседания кабинета министров стало известно, что без следа пропал генерал де Голль. Франция повергнута в шок. Лидеры «Красного Мая» незамедлительно призывают захватить власть, так как она якобы «валяется на улице» [1]. Однако, 30 мая де Голль вновь появился и выступил с крайне жесткой речью, объявив о роспуске Национального Собрания и проведении досрочных парламентских выборов. Голлисты организовали кампанию по угрозе коммунистического заговора, в результате, получив большинство мест – перепуганный средний класс дружно проголосовал за генерала. В этот же день голлисты проводят 500-тысячную демонстрацию на Елисейских полях в поддержку де Голля. Происходит коренной перелом в событиях [1]. В начале июня профсоюзы проводят новые переговоры и добиваются новых экономических уступок, впоследствии чего волна забастовок спадает. Предприятия, захваченные трудящимися, начинают «очищаться» силами полиции. Кон-Бендит был сослан в ФРГ. 16 июня полиция захватила Сорбонну, 17 июня была возобновлена работа конвейеров «Рено» [6].

Таким образом, «Майская революция» потерпела поражение. Тогда почему она стала легендарной?

Во-первых, потому, что в мае 1968 года во время экономического подъема (а не кризиса!) из незначительного инцидента в Нантере, впервые в западной истории моментально и молниеносно развился общенациональный кризис, переросший в революционную ситуацию. Это дало многим понять, что изменилась социальная структура европейского общества [6].

Во-вторых, потому, что волнения 1968 г. изменили моральный и интеллектуальный климат как во Франции, так и в Европе в целом. Александр Тарасов обосновал это в своей статье «In memoriam anno 1968», в которой писал, что «вплоть до наступления времени неолиберализма и «неоконсервативной волны» начала 80-х быть правым, любить капитализм считалось неприличным. Первая половина 70-х, осененная отсветом «Красного Мая», оказалась лебединой песней европейской интеллектуальной и культурной элиты. Все сколько-то стоящее в этой области, как грустно признают сегодня на Западе, было создано до 1975–1977 годов. Все, что позже, – либо деградация, либо перепевы…» [6].

В свою очередь, студенты добились демократизации высших и средних учебных заведений, разрешения политической деятельности на территории университетов и студенческих городков и повышения социального статуса студентов, а также подрыва репутации и имиджа, а впоследствии отставки де Голля. Более того, был принят «Закон об ориентации», координирующий действия университетов с непосредственными требованиями экономической обстановки в стране, снижая, таким образом, риск безработицы для выпускников. Еще была уничтожена, хоть и временно, психологическая «стена» между студентами и рабочим классом [6].

Что же сподвигло на такую грандиозную коллективную борьбу столь огромное количество людей самых различных возрастов, профессий, социального статуса и т. д.? «Но это было здесь, в современной стране, с миллионами участвовавших людей, узнавших, что можно жить по-человечески. Вот что было сущностью требований, украшавших стены Латинского квартала. Они подвергали сомнению то, как мы жили, осуждали тот сумасшедший дом, в котором мы живем» – вспоминал Рождер Смит, участник событий 1968 г. [7].

«Красный май», несомненно, был одним из самых ярких и значимых событий, явившееся следствием явлений и изменений в настоящее время. Мир стал другим. Выступая в Монреальском университете через 40 лет после событий 1968-го, Даниель Кон-Бендит признался: «Та весна не исполнила своих революционных обещаний, но повлияла на ожидания и поведение множества людей, поскольку открыла для них небывалую прежде индивидуальную свободу» [8].

Библиографический список

1. Кара-Мурза, С. Г. Экспорт революции. Ющенко, Саакашвили… [Текст] / С. Г. Кара-Мурза. – Алгоритм, 2005. – 528 с.
2. Кара-Мурза, С. Г.  Александров, А. А., Мурашкин, М. А., Телегин С. А.  На пороге «оранжевой» революции [Электронный ресурс] : подгот. к изд. – Электрон. дан. Режим доступа:  http://bookap.info/psywar/orangrev.htm, свободный. – Загл. с экрана. – Яз. рус.
3. Shwarz, P. 1968: General strike and revolt of students in France / [Text] / Peter Shwarz // MCBC, 12^th of May, 2008
4. Кара-Мурза, С Г. Революции на экспорт [Текст] / С. Г. Кара-Мурза. – Эскмо, Алгоритм, 2006. – 528 с.
5. Схивия, А. Красный май – 68 [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.revolucia.ru/may68.htm (дата обращения: 09.04.2015)
6. Тарасов, А. In memoriam anno 1968 [Текст] / А. Тарасов // «Забриски Rider», 1999. – № 8.
7. Смит, Р. Май-июнь 68-го [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://www.revkom.com/index.htm?/naukaikultura/68.htm (дата обращения: 09.04.2015)
8. Дубин, Б. В. Символы — институты — исследования: Новые очерки социологии культуры [Текст] / Б. В. Дубин.  — Saarbrucken: Lambert, 2013. — 259 с.

Все статьи автора «Сошников Александр Евгеньевич»

1968: Всеобщая забастовка и восстание студентов во Франции

Данная серия статей, состоящая из восьми частей, была впервые опубликована Мировым Социалистическом Веб Сайтом в мае-июне 2008 года в связи с 40-й годовщиной всеобщей забастовки во Франции. На русском языке она появилась в январе-марте 2009 года. Мы воспроизводим эту серию без изменений, но с новым введением, учитывающим произошедшие с того времени события.

Введение

Пятьдесят лет назад, в мае-июне 1968 года, всеобщая забастовка поставила Францию на грань пролетарской революции. Около 10 миллионов рабочих покинули свои рабочие места, заняли фабрики и остановили экономическую жизнь страны. Французский капитализм и режим де Голля выжили только благодаря поддержке Коммунистической партии (ФКП) и профобъединения ВКТ (Всеобщая конфедерация труда), в котором ФКП политически доминировала. Эти организации сделали все возможное, чтобы вернуть ситуацию под контроль и свернуть всеобщую забастовку. Французской всеобщей забастовке предшествовала глобальная радикализация молодежи против войны во Вьетнаме, режима иранского шаха, репрессивной социальной атмосферы и других возмутительных вещей. Забастовка стала прелюдией к крупнейшему наступлению международного рабочего класса после окончания Второй мировой войны. Это наступление продолжалось до середины 1970-х годов; оно вынудило несколько правительств уйти в отставку, свергло ряд диктатур и поставило под вопрос буржуазное правление во всем мире. Западная Германия пережила сентябрьские забастовки 1969 года, в то время как в Италии состоялась «горячая осень». В Польше и Чехословакии (Пражская весна) рабочие восстали против сталинистской диктатуры. В Великобритании горняки свергли в 1974 году консервативное правительство Хита. Правые диктатуры пали в Греции, Испании и Португалии. Пережив поражение в войне, Соединенные Штаты были вынуждены убраться из Вьетнама.

Полвека спустя уроки этого революционного периода имеют огромное значение. Хотя на длительный период классовая борьба оказалась подавлена, в настоящий момент классовые противоречия снова накаляются и вырываются наружу. Во всем мире капитализм находится в глубоком кризисе. В то время как уровень жизни широких слоев населения падает, на верхах общества царит невообразимый уровень обогащения. Правящие классы всех империалистических держав реагируют на растущую социальную и международную напряженность войной, милитаризмом и нападками на социальные и демократические права. По всему миру множатся признаки растущего сопротивления и обостряющейся классовой борьбы. Забастовки учителей в Соединенных Штатах, железнодорожников во Франции, рост участия промышленных рабочих и работников бюджетного сектора в забастовках по поводу новых коллективных договоров в Германии, — все это только начало.

Капитализм сумел пережить период с 1968 по 1975 год благодаря сталинистским и социал-демократическим партиям и профсоюзам, которые использовали свое влияние в массах для смягчения классовой борьбы и привели ее к поражению. Хотя наступление рабочего класса ослабило влияние этих бюрократических аппаратов, возникшую брешь заполнили различные организации, называвшие себя «социалистами», «марксистами» и даже «троцкистами». Они заблокировали развитие нового революционного руководства и канализировали борьбу рабочего класса в русло поддержки социал-демократии. Во Франции Социалистическая партия Франсуа Миттерана стала важнейшим инструментом буржуазного правления в течение следующих трех десятилетий; в Германии социал-демократы под руководством Вилли Брандта достигли зенита своего влияния в 1970-е годы.

В 1930-е годы Лев Троцкий выступил с инициативой создания Четвертого Интернационала, потому что Третий Коммунистический Интернационал под влиянием сталинизма безвозвратно перешел в лагерь буржуазной контрреволюции. Однако вскоре после основания в 1938 году в Четвертом Интернационале возникли мелкобуржуазные тенденции. Они возложили вину за поражения рабочего класса — в Китае в 1927 году, в Германии в 1933 году и в Испании в 1939 году — не на измены руководства рабочих организаций, а на предположительную неспособность рабочего класса выполнить свою революционную миссию.

Идеологическая атака на концепцию революционной роли рабочего класса достигла своей кульминации в 1953 году, когда ревизионистская тенденция во главе с Мишелем Пабло и Эрнестом Манделем попыталась ликвидировать Четвертый Интернационал. По инструкциям Пабло и Манделя секциям ЧИ надлежало влиться в сталинистские, социал-демократические и буржуазно-националистические движения, которые, согласно утверждениям ревизионистов, под давлением объективных событий начнут проводить революционные меры. Паблоисты расхваливали сталинистских и националистических лидеров, таких как Бен Белла в Алжире и Фидель Кастро на Кубе, выставляя их в качестве предположительной «альтернативы» троцкизму. Международный Комитет Четвертого Интернационала (МКЧИ) был образован в этот период для защиты перспективы строительства независимых революционных партий рабочего класса на основе программы Четвертого Интернационала в противовес паблоистскому ревизионизму.

Третья и четвертая часть данной серии статей объясняют роль, которую сыграла французская секция паблоистского Объединенного Секретариата, Jeunesse communiste révolutionnaire (JCR) Алена Кривина в событиях 1968 года. JCR прикрыла предательства ФКП и ВКТ, чтобы затем раствориться в анархистских, маоистских и других мелкобуржуазных студенческих группах. Сегодня ее оставшиеся члены находятся в рядах Новой антикапиталистической партии (НАП), открыто отвергшей троцкизм и сотрудничающей со сталинистами, Социалистической партией и другими буржуазными партиями. Они расхваливают «гуманитарные» империалистические интервенции в Ливии и Сирии. Многие бывшие члены JCR, которая в 1974 году была переименована в LCR, сделали себе карьеру в структурах Соцпартии и других буржуазных организаций.

МКЧИ был в 1968 году единственным политическим течением, которое боролось с политическим влиянием сталинизма, социал-демократии и буржуазного национализма. Однако МКЧИ вел эту борьбу в условиях крайней изоляции, вызванной не только давлением крупных бюрократических организаций, но и той презренной ролью, которую сыграл паблоизм. В условиях социального и идеологического давления внутри МКЧИ также получили развитие тенденции адаптации [к существующему status quo].

Французская секция Международного Комитета, Organisation communiste internationaliste (Организация Коммунистов-Интернационалистов — ОКИ), бывшая среди учредителей МКЧИ в 1953 году, начала проводить в 1968 году центристскую политику. Когда в партию вступили тысячи новых неопытных членов, она резко повернула вправо. В 1971 году ОКИ откололась от Международного Комитета и стала ориентировать своих членов на вступление в Социалистическую партию (СП) Миттерана. Среди членов ОКИ, вступивших в Соцпартию в то время, были будущий лидер СП и премьер-министр Франции Лионель Жоспен, нынешний лидер СП Жан-Кристоф Камбаделис, а также основатель французской Левой партии и лидер движения «Непокоренная Франция» Жан-Люк Меланшон. «Левый» националист Меланшон защищает статус Франции как ядерной державы и призывает к восстановлению воинской повинности.

Последние четыре части данной серии статей подробно описывают роль ОКИ, ее историю, а также теоретические и политические проблемы, которые привели к ее превращению в ключевой компонент поддержания буржуазного правления. Изучение и усвоение этого опыта имеет огромное значение для подготовки к предстоящей борьбе рабочего класса.

Эволюция паблоистов и ОКИ стала частью правого сдвига среди академической мелкой буржуазии. Хотя многие студенческие лидеры 1968 года и использовали марксистскую лексику, их концепции были сформированы Франкфуртской школой, экзистенциализмом и другими антимарксистскими тенденциями, которые отрицали революционную роль рабочего класса. Склоняя на разные лады слово «революция», они имели в виду вовсе не захват государственной власти рабочим классом, а социальную, личную и сексуальную эмансипацию мелкобуржуазного индивидуума.

Выступление рабочего класса во Франции в мае 1968 года «оказало травмирующее воздействие на широкие слои французской интеллигенции, — писал Дэвид Норт, председатель международной редакционной коллегии Мирового Социалистического Веб Сайта, в своем эссе «Теоретические и исторические корни псевдо-левых». — Соприкосновение с революцией резко толкнуло их вправо». Так называемые «новые философы», в том числе Жан-Франсуа Ревель и Бернар-Анри Леви, «бросились в объятия антикоммунизма под лицемерным лозунгом “прав человека”». Другая группа философов во главе с Жаном-Франсуа Лиотаром «оправдывала свое отрицание марксизма интеллектуально нигилистическими формулировками постмодернизма». Экзистенциалистский автор Андре Горц написал книгу с провокационным названием «Прощание с пролетариатом»

Эти интеллектуалы выступали от имени среднего класса, и для них 1968 год был только ступенькой на пути их собственного социального восхождения. Эти элементы позже займут лидирующие позиции в правительственных министерствах, редакциях газет и журналов и даже в правлениях корпораций. В четвертой части этой серии статей цитируется Эдви Пленель, давний член LCR. В 2001 году, будучи редактором ежедневной газеты Le Monde, он писал: «Я не одиночка: нас десятки тысяч, тех, кто раньше активно участвовал в крайне левых группах, троцкистских и нетроцкистских, кто отверг радикальные установки и критически вспоминает свои иллюзии прошедшего периода».

Немецкие «Зеленые», многие лидеры которых вышли из «поколения 68-го года», олицетворяют этот процесс. Они превратились из мелкобуржуазной партии протеста, экологизма и пацифизма в преданный оплот германского милитаризма. Даниэль Кон-Бендит, который, по крайней мере, в средствах массовой информации является наиболее известным лидером французского студенческого восстания, стал наставником и личным другом Йошки Фишера. Последний, занимая в 1999 году пост министра иностранных дел Германии, взял на себя главную ответственность за первую немецкую военную интервенцию со времен Второй мировой войны — в Югославии. Будучи членом Европейского парламента от партии «Зеленых», Кон-Бендит поддержал войну в Ливии, всячески защищает Европейский Союз и восхваляет президента Франции Эммануэля Макрона.

Надвигающаяся классовая конфронтация сегодняшнего дня проходит в условиях, резко отличающихся от тех, которые преобладали в период 1968-1975 годов.

Во-первых, у буржуазии нет больше экономических возможностей для социальных уступок. Движение 1968 года было вызвано, в частности, первым крупным послевоенным спадом 1966 года, что привело к концу Бреттон-Вудской системы в 1971 году и к еще одной рецессии в 1973 году. Но послевоенный бум только что достиг в тот момент своего пика. Буржуазия купила прекращение забастовок и протестов ценой значительных улучшений в уровне заработной платы и условиях труда. Вместимость университетов была значительно расширена, чтобы увести мятежную молодежь с улицы в лекционный зал.

Сегодня такие реформы в национальных рамках уже невозможны. Глобальная борьба за конкурентоспособность, а также доминирование международного финансового рынка над всеми аспектами производства привели к беспощадной гонке «на понижение».

Во-вторых, сталинистские и социал-демократические организации, которые полвека назад насчитывали миллионы членов и обеспечили выживание капитализма, теперь глубоко дискредитированы. Нет больше Советского Союза, упраздненного руками правящей сталинистской бюрократии. Китай превратился в базу капиталистической эксплуатации рабочего класса маоистской Коммунистической партией. Электоральное влияние Социалистической партии Франции, как и других социал-демократических партий, подорвано, а немецкая СДПГ находится в состоянии свободного падения. Профсоюзы трансформировались в партнеров менеджмента, организующих сокращения рабочих мест и ненавидимых рабочими.

Псевдо-левые организации, изолировавшие Международный Комитет в 1968 году, интегрировались в структуры буржуазного государства. Они поддерживают атаки на рабочий класс и империалистические войны. Это наиболее ярко проявляется в Греции, где «Коалиция радикальных левых» («Сириза») от имени и по поручению международных банков взяла на себя ответственность за резкое снижение уровня жизни рабочего класса. Грядущая классовая борьба разовьется в восстание против этих бюрократических организаций и их псевдо-левых придатков, ставших ловушкой для рабочего класса.

Международный Комитет Четвертого Интернационала и его историческая борьба против сталинизма, социал-демократии, паблоистского ревизионизма и других форм мелкобуржуазной псевдо-левой политики станут решающим фактором в подготовке рабочего класса к этой борьбе. Международный Комитет был в состоянии заранее увидеть правую траекторию этих тенденций и обнажить их роль, и это служит наглядным подтверждением того, что существует актуальнейшая необходимость в построении марксистской партии. МКЧИ и его французская секция, Parti de l’egalité socialiste (Партия Социалистического Равенства), являются единственной тенденцией, которая представляет социалистическую программу, способную объединить рабочий класс в борьбе против капитализма и войны.

Франция накануне 1968 года

Франция 1960-х годов была пронизана глубокими противоречиями. Политический режим являлся авторитарным и реакционным. Он нашел свое олицетворение в генерале де Голле, который казался фигурой, сошедшей с полотна художника прошедшего века, и который создал Пятую Республику лично под себя. Де Голлю было 68 лет, когда его избрали президентом в 1958 году; ему было 78 лет, когда он подал в отставку в 1969-м. Однако под окаменевшим покровом режима старого генерала происходила быстрая экономическая трансформация, которая фундаментальным образом изменила социальную структуру французского общества.

В конце Второй мировой войны сельское хозяйство все еще играло во Франции важную роль, и 37% населения продолжали зависеть от работы в этой области. В течение последующих двух десятилетий две трети французских фермеров оставили свои пашни и фермы и перебрались в города, где они вместе с иммигрантами-рабочими вступили в ряды пролетариата, формируя молодой и активный общественный слой, который с трудом пыталась контролировать профсоюзная бюрократия.

После окончания в 1962 году Алжирской войны французская экономика очень быстро росла. Потеря колоний вынудила французскую буржуазию переориентировать свое производство на рынки внутри Европы. В 1957 году Франция подписала Римский договор, основополагающий документ Европейского экономического сообщества (ЕЭС), предшественника Европейского союза. Экономическая интеграция Европы благоприятствовала созданию новых отраслей промышленности, которые с успехом компенсировали упадок угольных шахт и других старых отраслей производства. При помощи правительства возникли новые компании и заводы в автомобильной, авиационной, космической, оборонной и атомной промышленности. Часто они строились в новых районах, вне старых промышленных центров; во время забастовки 1968 года они станут наиболее активными боевыми форпостами стачки.

Типичным в этом отношении был город Каэн в Нормандии. Между 1954 и 1968 годами население города выросло с 90 тысяч до 150 тысяч, половина горожан были моложе 30 лет. Компания «Савиэм» (Saviem), подразделение автомобильного гиганта «Рено», использовала труд примерно трех тысячи рабочих. В январе, за четыре месяца до начала всеобщей забастовки, рабочие забастовали, оккупировали завод и вступили в ожесточенные столкновения с полицейскими.

Профсоюзы проявляли черты радикализации. Старое католическое профсоюзное объединение CFTC (Confédération Française des Travailleurs Chrétiens) раскололось, а большинство его членов перешло в независимую от церкви организацию CFDT (Confédération Française Démocratique du Travail), которая формально признала «классовую борьбу» и в начале 1966 года согласилась на совместные действия с ВКТ.

Становление новых отраслей промышленности привело к быстрому развитию сферы образования и профессионального обучения. Промышленности требовались новые инженеры, техники и квалифицированные рабочие. Между 1962 и 1968 годами число студентов удвоилось. Университеты были переполнены, плохо обеспечены и, как и промышленные предприятия, находились под контролем патриархальной, архаично мыслящей управленческой иерархии.

Сопротивление скверным условиям обучения и авторитарному режиму в университетах (среди прочего, существовал запрет на общение между парнями и девушками вне учебы, а именно — посещение общежитий другого пола) стал важным фактором в радикализации студенчества, но к этому быстро прибавлялись и политические вопросы. В мае 1966 года состоялась первая демонстрация против войны во Вьетнаме. Год спустя, 2 июня 1967 года, в Берлине полицией был убит студент Бенно Онезорг (Benno Ohnesorg), и протесты немецких студентов нашли отклик во Франции.

В том же 1967 году эффект всемирной рецессии отразился на рабочих и привел их в движение. В течение целого ряда лет жизненный уровень рабочих и условия их работы отставали от темпов хозяйственного развития. Заработная плата была низка, рабочая неделя длинна, внутри предприятий рабочие были бесправны. Теперь к этому добавились безработица и переработки у станка. Горная, сталелитейная, текстильная и строительная отрасли промышленности вступили в стадию стагнации.

Руководство профсоюзов «сверху» организует ряд протестов, чтоб рассеять напряженность, однако местные протесты прорываются наружу и жестоко подавлены полицией. В феврале 1967 года на текстильной фабрике «Роадисета» (Rhodiaceta) в городе Безансон рабочие впервые в стране в ходе протеста против увольнений и в борьбе за улучшение условий труда оккупируют предприятие.

Фермеры тоже протестуют против снижающихся доходов. На западе Франции в 1967 году несколько демонстраций фермеров перерастают в уличные бои с полицией. Согласно одному полицейскому отчету, фермеры «многочисленны, агрессивны, организованы и вооружены различными орудиями: винтами, булыжниками, железными обломками, бутылками и камнями».

К началу 1968 года Франция на первый взгляд выглядит относительно спокойной страной, однако сразу под поверхностью общественной жизни нарастает и зреет социальное напряжение. Страна напоминает пороховой погреб. Нужна лишь искра. Студенческие протесты выступают именно в качестве этой искры.

Восстание студентов и всеобщая забастовка

Университет в Нантере является одним из новых, построенных в 1960-е годы учебных заведений. Основанный в 1964 году на территории, ранее принадлежавшей министерству обороны, он находится всего в пяти километрах от окраины Парижа. Он окружен бедными окраинами, так называемыми «bidonvilles» («городами лачуг»), а также заводами. 8 января 1968 года студенты публично выражают свое недовольство во время посещения города министром по делам молодежи Франсуа Мисоффом (Missoffe), приехавшим для открытия нового плавательного бассейна.

Сам по себе этот инцидент большого значения не имеет, но меры наказания, принятые в отношении студентов, а также постоянное вмешательство в ход событий полиции вызывают эскалацию студенческих протестов и превращают Нантер в исходный пункт движения, которое быстро перекидывается на другие университеты и средние школы по всей стране. Центральные лозунги движения: улучшение условий учебы, свободный доступ в университеты, больше личной и политической свободы, освобождение арестованных студентов. К этим лозунгам вскоре добавляются другие, в частности, против американской войны во Вьетнаме, — после того как в конце января освободительные силы Вьетнама начали так называемое наступление Тэт.

В некоторых городах, например, в Каэне и Бордо, происходят общие демонстрации рабочих, студентов и школьников. 12 апреля, после убийства на берлинской улице немецкого студента Руди Дучке, совершенного взбешенным правым радикалом, в Париже проходит демонстрация солидарности.

22 марта 142 студента занимают здание администрации университета Нантера. Администрация реагирует на это тем, что полностью закрывает университет на месяц. Конфликт перебрасывается в Сорбонну, старейший университет во Франции в Латинском квартале Парижа. 3 мая представители различных студенческих организаций собираются обсудить вопрос о том, как повести эту кампанию протестов. В то же время крайне правые группы демонстрируют поблизости свои силы. Декан университета звонит в полицию и требует, чтоб университетский городок был очищена. Спонтанно собирается огромная демонстрация. Полиция действует крайне жестоко, и студенты в ответ начинают сооружать баррикады. К утру около ста человек ранены, несколько сот арестованы. На следующий день проходит суд над арестованными. 13 участников демонстрации получают строгие наказания исключительно на основании показаний полицейских.

Правительство и пресса пытаются описать уличные бои в Латинском квартале как заговор радикалов и смутьянов. Компартия тоже присоединяется к хору голосов против студентов. «Вождь номер два» ФКП Жорж Марше, который потом станет ее генеральным секретарем, пишет в партийной газете Юманите разгромную передовицу, осуждая студенческих «псевдореволюционеров». Он обвиняет их в потакании «провокаторам-фашистам». Особенно раздражает Марше тот факт, что студенты «распространяют листовки и другую пропаганду возле заводских ворот и в районах, где проживают рабочие-иммигранты». Он рычит: «Нужно разоблачить этих фальшивых революционеров, так как они объективно служат интересам голлистского режима и ведущих капиталистических монополий».

Но эта провокация не имеет успеха. Сведения мгновенно передаются радиостанциями, страна взбудоражена жестокостью полицейских. События начинают двигаться вперед уже собственным ходом. Парижские демонстрации растут день за днем и распространяются на другие города. Демонстрации идут под лозунгами осуждения полицейских репрессий, выдвигая требование освободить арестованных студентов. В волнениях принимают участие школьники старших классов. 8 мая на западе Франции происходит первая всеобщая стачка.

В ночь с 10 на 11 мая Латинский квартал охвачен «ночью баррикад». Десятки тысяч людей сооружают на улицах университетского городка баррикады, которые полиция начинает штурмовать в 2 часа ночи, используя слезоточивый газ. В итоге сотни пострадавших.

На следующий день премьер-министр Жорж Помпиду, только что вернувшийся из официального визита в Иран, объявляет об открытии Сорбонны и об освобождении заключенных студентов. Но этот шаг уже недостаточен для восстановления контроля над ситуацией. Профсоюзы, включая прокоммунистическую ВКТ, объявляют о начале 13 мая всеобщей стачки под лозунгом осуждения полицейских репрессий. Профсоюзы опасаются, что, не сделав этого, они вообще потеряют контроль над наиболее активными рабочими.

Призыв к стачке находит огромный отклик. В ряде городов проходят массовые демонстрации, невиданные со времени окончания Второй мировой войны. В одном лишь Париже на улицу выходит 800 тысяч горожан. Главными являются политические требования. Многие призывают к свержению правительства. В течение вечера этого дня Сорбонна и другие университеты вновь заняты студентами.

План профсоюзов ограничить стачку одним днем проваливается. На следующий день, 14 мая, рабочие оккупируют авиационный завод компании Sud-Aviation в городе Нант. В течение месяца завод остается под контролем рабочих, над зданием администрации вьются красные флаги. Регионального директора компании Дювошеля (Duvochel) рабочие берут под стражу и держат в своих руках в течение 16 дней. Генеральным директором Sud-Aviation в то время является Морис Папон (Papon), который сотрудничал с нацистами во время оккупации, был затем осужден как военный преступник, а в 1961 году возглавлял парижскую полицию и был ответственным за убийство демонстрантов, протестовавших против войны в Алжире.

Рабочие других предприятий подхватывают пример коллег из Sud-Aviation, и между 15 и 20 мая по стране прокатывается волна захватов заводов и фабрик. Везде вывешены красные флаги, на многих предприятиях ведущие управленцы взяты рабочими во временный арест. Эти действия охватывают сотни заводов и учреждений, включая и наиболее крупное предприятие страны, автомобильных завод «Рено» в Биянкуре, который сыграл ключевую роль в забастовочной волне 1947 года.

Вначале рабочие выдвигают различные местные требования, которые разнятся от одного предприятия к другому: более справедливая плата, сокращение часов работы, прекращение увольнений, больше прав для рабочих завода. Рабочие советы и комитеты действия возникают в оккупированных предприятиях и окружающих их рабочих кварталах, и они привлекают в свои ряды местное население, студентов и школьников, рука об руку с бастующими рабочими, техническим и управленческим персоналом. Комитеты берут ответственность за организацию стачки и развиваются в форумы интенсивных, политических дискуссий. То же самое происходит в университетах, захваченными студентами.

20 мая вся страна останавливается в объятиях всеобщей забастовки, хотя ни профсоюзы, ни партии, ни какие-то другие организации не призывали к ней. Фабрики и заводы, учреждения, университеты и школы, промышленная система и транспорт парализованы. Артисты, журналисты, даже футболисты вступают в движение. Десять миллионов французских рабочих, из общего количества в 15 миллионов, участвуют в стачке. Более поздние исследования ревизовали эту цифру вниз до 7-9 миллионов, но даже и эта низкая оценка представляет собой наиболее обширную всеобщую стачку за всю историю Франции. «Всего» 3 миллиона рабочих приняли участие во всеобщей забастовке 1936 года; 2,5 миллиона рабочих участвовали в генеральной стачке 1947 года.

Первоначально рабочие выдвигают требования, которые непосредственно связаны с условиями их работы: более справедливые расценки труда, сокращение рабочего времени, отмена увольнений, больше прав рабочим на фабрике. Комитеты рабочих и комитеты действий возникают на захваченных предприятиях и на окружающих их территориях, вовлекая в события местных жителей, студентов и учащихся наряду с бастующими рабочими и техническим обслуживающим персоналом. Комитеты берут на себя ответственность за организацию забастовок и становятся форумами для интенсивных политических дебатов. То же самое происходит в университетах, которые по большей части оккупированы студентами.

20 мая вся страна замирает, охваченная всеобщей забастовкой, хотя ни профсоюзы, ни какие-либо другие организации не призывали к подобному масштабу действий. Предприятия, учреждения, университеты и школы оккупированы, производство и транспортная система парализованы. Артисты, журналисты и даже футбольные игроки присоединяются к общему движению. 10 миллионов французов из общего числа в 15 миллионов трудящихся вовлечены в действие. Более поздние исследования снизили эту цифру до 7-9 миллионов, однако в любом случае эти события должны быть признаны самой крупной всеобщей забастовкой в истории Франции. «Всего» 3 миллиона рабочих приняли участие во всеобщей забастовке 1936 года, а в подобном же событии 1947 года участвовало 2,5 миллиона человек.

Волна стачек достигает пика между 22 и 30 мая, хотя не утихает до самого июля. Более 4 миллионов рабочих бастовало в этот период дольше трех недель; 2 миллиона — дольше четырех недель. Согласно данным министерства труда, в 1968 году по причине длительных забастовок было потеряно 150 миллионов рабочих дней. Для сравнения, стачка горняков Великобритании в 1974 году, которая вынудила уйти в отставку консервативное правительство Эдварда Хита, привела к потере 14 миллионов рабочих дней.

20 мая правительство фактически утратило контроль над страной. Повсюду раздаются призывы к отставке де Голля и его правительства: «Десять лет — хватит!» 24 мая де Голль пытается восстановить контроль при помощи переданного по телевидению обращения к стране. Он обещает провести референдум, дать студентам и рабочим больше прав в университетах и на предприятиях. Но это выступление лишь более явно обнаруживает его собственное бессилие. Обращение не оказывает никакого эффекта.

В течение первых трех недель мая во Франции создалась революционная ситуация, почти не имеющая прецедентов в истории. Если бы это движение оказалось возглавленным твердым и последовательным руководством, оно могло бы свергнуть де Голля и всю его Пятую республику. Силовые структуры продолжали защищать режим, но они не смогли бы устоять против целенаправленного политического наступления. Масштабы массового движения оказали бы разлагающее влияние на ряды полиции, жандармерии и армии.

Продолжение следует

Парижские студенты накануне событий мая-июня 1968 г. Во Франции Текст научной статьи по специальности «История и археология»

ВЕСТН. МОСК. УН-ТА. СЕР. 8. ИСТОРИЯ. 2011. № 6

Родин И.В.

(аспирант кафедры новой и новейшей истории стран Европы и Америки

исторического факультета МГУ имени М. В. Ломоносова)*

ПАРИЖСКИЕ СТУДЕНТЫ НАКАНУНЕ СОБЫТИЙ МАЯ-ИЮНЯ 1968 г. ВО ФРАНЦИИ

Статья посвящена настроениям и идейно-организационному развитию парижского студенчества накануне волнений мая—июня 1968 г. Исследуемый отрезок времени — с ноября 1967 г., когда произошли первые забастовки студентов, до начала мая 1968 г., когда студенческие акции переросли в серьезные выступления. Среди ключевых вопросов, рассматриваемых в статье, — развитие студенческих профсоюзных и политических организаций, университетские и политические проблемы в восприятии парижского студенчества.

Ключевые слова: события мая 1968 г. в Париже, система высшего образования во Франции, Парижский университет, система эквивалентов, Национальный союз студентов Франции, «Движение 22 марта».

The article examines the state of mood, ideological and organizational development of Paris students on the eve of disorders of May—June 1968. The considered period is from November 1967, when the first strikes took place, till the beginning of May 1968, when student actions grew into serious rebellions. The author focuses on the evolution of student trade-union and political organizations, Paris students’ views on university and political problems.

Key words: May 1968 events in Paris, system of higher education in France, Paris university, system of equivalents, National Union of Students of France, March 22 Movement.

* * *

Студенческие волнения в Париже, положившие начало глубокому кризису французского общества в мае—июне 1968 г., подробно проанализированы в отечественной1 и французской2 историографии. Гораздо менее изучен предшествовавший им период, когда

* Родин Илья Викторович, тел. 8-916-942-19-06; e-mail: ilya. [email protected]

1 См., например: Оныщук И.П. Высшая школа, студенчество и рабочее движение (на материалах Франции, 1968—1974 гг.): Дисс. … канд. ист. наук. М., 1975; Посконин В.С. Французская публицистика и историография «красного мая» 1968 г. М., 1982; Семенов А.Л. Левое студенческое движение во Франции (1956—1968 гг.). М., 1975; Он же. Борьба французских студентов за самоуправление в университете и обществе в 60-е годы XX в. // Опыт европейского федерализма. История и современность. М., 2002; Трудовая Франция против власти монополий / Отв. ред. Ю.Н. Панков. М., 1973.

2 Dansette A. Mai 1968. Paris, 1971; Joffrin L. Mai 68. Histoire des événements. Paris, 1988. Mai—Juin 68 / Sous la direction de D. Damamme, B. Gobille, F. Matonti, B. Pudal. Paris, 2008.

складывались предпосылки майско-июньских событий: он лишь попутно рассматривался в нескольких работах3. Цель данной статьи — проанализировать идейно-организационное развитие, настроения и деятельность парижского студенчества с ноября 1967 г., когда в пригороде Парижа — Нантерре — произошли первые студенческие забастовки, вплоть до начала мая 1968 г., когда эти акции переросли в мощные массовые выступления.

Важные сведения о студенчестве этого времени содержатся в различных сборниках листовок и других документов студенческих и связанных с ними организаций, в документах студенческо-пре-подавательских собраний4, студенческих периодических изданиях5, свидетельствах участников6 и очевидцев7 деятельности студенческих групп.

* * *

К середине 1960-х гг. назрел кризис в системе французского высшего образования. Практически не менявшиеся с конца XIX в. его структуры и принципы функционирования требовали обновления. До середины 1960-х гг. система высшего образования Франции включала в себя две составляющие: университеты и «большие» школы. В университетах отсутствовали вступительные экзамены, в них могли «записаться» все, кто имел аттестат о полном среднем образовании. В 1960-е гг. в силу демографических и социальных причин число студентов значительно возросло. Если в 1955 г. их численность составляла 157,5 тыс. чел.8, то в 1960—1961 гг. — около 215 тыс. чел., а к 1967—1968 гг. она достигла примерно 500 тыс. человек9. Из них более 100 тысяч учились в Парижском университете.

3 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Journal de la commune étudiante. Textes et documents, novembre 1967 — juin 1968. Paris, 1988; Dansette A. Op. cit.; Семенов А.Л. Левое студенческое движение во Франции (1956—1968 гг.).

4 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit.; Dansette A. Op. cit. P. 377—378. Нами было использовано 11 листовок и других документов студенческих организаций, совместное заявление организации преподавателей и сотрудников и студенческой организации, 2 документа организации, непосредственно связанной со студенческим движением.

5 Мы использовали газету «Вестник Группы студентов-историков» («GEH Info»), издававшуюся Группой студентов-историков (Groupe des étudiants d’histoire, GEH) под эгидой Национального союза студентов Франции (о союзе см. далее).

6 Bensaïd G., Weber H. Mai 1968: répétition générale. Paris, 1968; Cohn-Bendit D. Le grand bazar. Paris, 1975.

7 Un mois de mai orageux. 113 étudiants parisiens expliquent les raisons du soulèvement universitaire. Toulouse, 1968. Известные сборники «La Sorbonne par elle-même» и «Les murs ont la parole» содержат документы, относящиеся лишь к событиям мая—июня 1968 г.

8 Головко С.А. Высшая школа Франции. Актуальные проблемы и противоречия. Минск, 1980. С. 33.

9 Notes et études documentaires. 1969. 31 mars. N 3577. P. 9.

Рост числа студентов натолкнулся на отсутствие в высших учебных заведениях условий для полноценного обучения. К тому же практика «записи» в студенты всех, кто имел аттестат о полном среднем образовании, традиционно корректировалась отсеиванием слабоуспевающих после первого и второго годов обучения (отсеивалось до 70—80% учащихся).

Большую роль сыграл изменившийся социальный состав студенчества. В 1960-е гг. в студенческой среде выросло число выходцев из малообеспеченных слоев. В 1966—1967 гг. 14,9% студентов были выходцами из семей владельцев промышленных и торговых предприятий, 29,3% — из семей представителей свободных профессий, 9,9% — из рабочих семей10. Лишь часть обучавшихся получала небольшие государственные стипендии. Студенты из малообеспеченных семей были вынуждены работать, что, безусловно, мешало нормальной учебе. Они часто подвергались отсеиванию по результатам экзаменов.

В связи с резким увеличением числа студентов очень остро встала проблема их дальнейшего трудоустройства. Все эти проблемы были особенно характерны для Парижского университета.

Попыткой преодолеть кризис высшего образования стала реформа министра народного образования Франции К. Фуше, которая начала проводиться с 1966 г. Ее главным содержанием были: реорганизация циклов обучения в университетах и создание университетских технологических институтов (УТИ). Процесс обучения в университетах был разделен на три цикла, после окончания каждого из них выдавался соответствующий диплом. Студент мог завершить обучение на любом цикле, но это были разные уровни образования и разные дипломы. Соответственно перспективы трудоустройства также были разными. УТИ должны были готовить инженеров средней квалификации, в которых остро нуждалась промышленность. Правительство рассчитывало, что значительное число выпускников средней школы пойдет учиться в УТИ, а не в университеты. Однако реформа К. Фуше не уменьшила наплыва выпускников средней школы в университеты, не разрешила трудности, связанные с увеличением численности студентов, и не затронула систему преподавания и управления в университетах.

Проблемы высшего образования тесно переплелись с социальными и политическими проблемами. Противоречивость складывавшегося во Франции и других странах Запада в 1960-е гг. общества, небезосновательно получившего название «общества потребления», монополия голлизма в политической системе Франции, диктат США в мировой политике, развязанная ими война во Вьетнаме

10 тыа. р. 13.

вызывали острую критику молодежи и студентов. Во Франции возникли комитеты солидарности с Вьетнамом, так называемые Базовые комитеты по Вьетнаму и Национальный комитет по Вьетнаму. В их состав входило большое число студентов.

Около 80% всех лиц, получавших высшее образование в 1960— 1967 гг. , были студентами университетов11. Поэтому именно университеты оказались в центре общественного внимания и именно студенты университетов составляли наиболее социально и политически активную часть молодежи.

Значительное влияние на студенческое движение оказала молодежная контркультура, связанная с отрицанием традиционных общественных ценностей, с критикой «общества потребления» и власти буржуазии. Присущая молодежи жажда свободной жизни часто выражалась в анархистских настроениях, в отрицании любых запретов, в утверждении идеи бунта против установленных порядков. По словам исследовательницы молодежной контркультуры К.Г. Мяло, студенческий бунт 1967—1968 гг. во Франции во многом отталкивался от эстетических сторон контркультуры: идеи карнавала, праздника, ухода от повседневности12.

Все эти процессы обусловили рост социальной и политической активности студентов. Это ярко проявилось в среде парижского студенчества.

* * *

Студенты, активно участвовавшие в спорах о реформе высшего образования, в общественной жизни университетов и в политической деятельности, как правило, были членами профсоюзов или различных политических партий и объединений. Накануне май-ско-июньских событий 1968 г. панорама наиболее значимых молодежных объединений выглядела следующим образом.

1. Национальный союз студентов Франции (НССФ) был создан еще в начале XX в. и в 1960-е гг. стал крупнейшим и очень влиятельным студенческим профсоюзом численностью в несколько десятков тысяч человек. Союз придерживался левых, демократических взглядов. Он проявлял большую социально-политическую активность прежде всего в Париже.

2. Умеренно правым противовесом НССФ была Национальная федерация студентов Франции (НФСФ), созданная в 1961 г. Ее точная численность нам неизвестна.

3. Основные политические партии имели свои молодежные организации. Союз молодежи в поддержку прогресса являлся органи-

11 Ibid. P. 8.

12 См.: Мяло К.Г. Под знаменем бунта: Очерки по истории и психологии молодежного протеста 1950—1970-х годов. М., 1985. С. 79—80.

зацией голлистского толка. Ее численность в конце 1960-х гг. — около 20 000 человек, но студенты составляли из них лишь 38%, т.е. примерно 7 600 человек.

4. Объединение «Студенты-социалисты» насчитывало несколько тысяч человек.

5. Союз студентов-коммунистов, состоявший из коммунистов и «симпатизирующих» им, насчитывал порядка 10 000 человек.

6. Существовали так называемые гошистские (левацкие) организации, в состав которых также входили студенты: группы мао-истов, анархистов, «Революционная коммунистическая молодежь» (троцкистская организация, около 2 000 членов), «Альянс молодежи в поддержку социализма» (ранее — «Федерация революционных студентов», около 2 000 членов) и др. К гошистским группам можно отнести и созданные в марте 1968 г. и действовавшие в Парижском регионе «Движение 22 марта» (изначально 100—150 человек) и «Движение университетского действия». Крайне левые организации были малочисленными, но все вместе они составляли влиятельное левацкое крыло в студенческом движении13.

С началом 1967/68 учебного года, на новом этапе осуществления реформы Фуше, возникли существенные трудности организационного характера. Одной из главных была проблема «соответствий» между старым и новым учебными планами14; ощущалась также недостаточная численность преподавательского состава и нехватка помещений15. Кроме того, сохранялась вызывавшая недовольство практика определения специализации значительной части студентов на заседаниях советов по специализации, почти без участия самих студентов.

Преподаватель естественно-научного факультета Парижского университета А. Деледик приводит текст вывешенного в октябре 1967 г. на этом факультете объявления, в котором зафиксированы очень поздние даты начала занятий и даты заседаний комиссий по специализации, причем не исключалась возможность дальнейшей задержки проведения этих заседаний16. На химическом отделении практикумы на первом цикле начались только в марте, так как до этого времени не было необходимых технических условий для их проведения17. Некоторые занятия (например, по информатике) начались 4 октября (с началом учебного года), однако студенты,

13 Bachy J.-P., Bachy C. Les étudiants et la politique. Paris, 1973. P. 167—173, 175—177. DansetteA. Op. cit. P. 52, 74.

14 Эта проблема выражалась, например, в том, что сданный при старой структуре обучения экзамен мог быть не засчитан при новой в силу формальных причин.

15 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 101—102.

16 Un mois de mai orageux… P. XVI.

17 Ibid.

которые должны были их посещать, не знали, есть ли у них на это право, так как еще не было результатов заседаний советов по специализации18.

«Ноябрь 1967 года: никогда еще начало нового учебного года не было таким катастрофическим. Больше, чем когда-либо, условия студенческой учебы удручающи: недостаточное материальное обеспечение практических занятий, нехватка помещений, преподавателей, образовательных кредитов»19, — так начинается редакционная статья в ноябрьском номере студенческого журнала «Вестник Группы студентов-историков», издававшегося в Париже. Автор статьи К. Берже резко критически отзывается о стремлении власти усилить систему отсеивания в университете. В статье указывается, что «со своей стороны, Группа студентов-историков определила принципы, за которые она борется и будет бороться в первом триместре: за достойные условия учебы для всех студентов; против отсеивания и несвободного определения специализации (т.е. по решению советов по специализации. — И.Р.) на всех уровнях»20. «Соответствия, в том виде, в котором они на сегодняшний день предложены, в целом заставляют студентов терять время, безо всяких причин задерживая процесс обучения. Недопустимо, чтобы студенты, которые при старой системе могли получить степень лиценциата за 1 год, теперь вынуждены получать ее в течение 2 лет»21, — так в этом журнале характеризуется система «соответствий».

Недовольство парижских студентов постепенно нарастало и приобретало массовый характер. В связи с акциями парижских студентов ноября 1967 г. , о которых речь пойдет ниже, мы можем говорить о начале студенческого движения в Париже.

Ноябрь 1967 г. был отмечен первыми студенческими забастовками и демонстрациями, а также распространением листовок. 9 ноября по призыву Национального союза студентов Франции в Париже состоялась демонстрация с участием 5 000 студентов. Демонстранты прошли маршем по направлению к Сорбонне, скандируя «Нет отсеиванию!». В течение всего ноября и декабря происходили собрания студентов, в секретариат университета регулярно направлялись жалобы22.

Очень важной для студенческого движения была забастовка, состоявшаяся во второй половине ноября. Решение о ее проведении было принято 17 ноября студентами факультета филологии и гуманитарных наук Парижского университета, расположенного в

18 Ibid. P. XVII.

19 GEH Info. 1967. Novembre. P. 3.

20 Ibidem.

21 Ibid. P. 14.

22 Bensaïd D, Weber H. Op. cit. P. 88, 89.

парижском пригороде Нантерр23. Забастовка была практически всеобщей с понедельника 20 по субботу 25 ноября24. По словам известного французского историка А. Дансетта, эта забастовка была инспирирована в основном членами Христианского сообщества, которое наряду с Национальным союзом студентов Франции было одной из двух наиболее влиятельных на этом факультете студенческих организаций. Христианское сообщество в Нантерре сначала не желало сотрудничать с НССФ, но в конце концов для руководства забастовкой был создан совместный комитет из шести человек (по трое от НССФ и от Христианского сообщества)25.

В марте 1968 г. в печатном органе НССФ «Нантерр-инфор-мация» была опубликована статья об этой забастовке. Требования бастующих включали: 1) решение проблем, связанных с соответствиями, — а) режим перехода; б) нормальный режим; 2) улучшение условий учебы. Студенты требовали также пересмотреть вопрос о «соответствиях», уменьшить численность студентов в группах практических занятий, обеспечить представительство студентов в совете факультета и советах департаментов. Положительно оценивая забастовку, авторы статьи утверждали, что «она создала структуру массового протеста, охватив большинство студентов»26. В конечном счете требования бастующих были частично удовлетворены: были созданы студенческо-преподавательские комиссии, где можно было обсуждать волновавшие студентов вопросы, однако комиссии не обладали полномочиями для решения таких важных вопросов, как содержание учебных планов и влияние на систему управления университетом27.

Один из профессоров факультета в Нантерре, видный французский социолог А. Турэн охарактеризовал эту забастовку как первую, которая обратила внимание общественности на факультет в Нантерре. Он считал, что ее можно определить как «смесь бунта и ограниченных и реформистских устремлений». По мнению Турэна, в ходе забастовки бастующие студенты пришли к осознанию того, что к решительным изменениям «путь умеренности и реформ» не приведет28.

Среди парижских студентов выделялось умеренное крыло, которое выступало за реформирование университета, и крыло радикальное, резко критиковавшее не только университет, но и общество в целом и заявлявшее о необходимости социального переустройства.

23 Dansette A. Op. cit. P. 62.

24 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 105—106.

25 Dansette A. Op. cit. P. 62—63.

26 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 108—111.

27 Dansette A. Op. cit. P. 62—64.

28 Touraine A. Op. cit. P. 108.

С ноября 1967 г. в Парижском университете появляются новые студенческие организации, например «Группа студентов-фантомов» и комитет «Сорбонна — студентам», участники которого в конце марта 1968 г. создадут «Движение университетского действия»29. В листовке, выпущенной «Группой студентов-фантомов» в конце ноября 1967 г., выражено скептическое отношение к студенческой забастовке. Листовка не содержит предложений каких-либо конкретных действий; в ней нет никаких политических требований и ее можно, на наш взгляд, считать аполитичной30. Эта листовка довольно показательна для характеристики умеренно настроенной части студентов.

Отрицательное отношение к государству, действующей образовательной системе и порядкам в университетах ярко проявилось в другом документе — листовке комитета «Сорбонну — студентам», датируемой 20 ноября 1967 г. По мнению авторов листовки, университетская администрация и все французское государство авторитарны, а профессора представляют собой консервативную и враждебную студентам касту. «Мы торжественно провозглашаем, что чем меньше будет профессоров, тем свободнее станет процесс взаимного обучения единственных здоровых представителей университетского содружества», — говорится в листовке. Она завершается словами: «Довольно пыльных лекций, довольно бергсонов-ских мычаний, довольно экзаменов для дрессированных обезьян, довольно профессорского произвола — вот единственная перспектива, которая может нам гарантировать какую-либо радость обучения». В сноске было добавлено: «Осуществление этой перспективы, очевидно, невозможно без революции»31. При всей неопределенности выражений, здесь тем не менее сформулированы требования, далеко выходящие за рамки простого реформирования традиционного университета. Авторы предлагают отказаться от лекций в том виде, в котором они проводятся, и от существующих форм экзаменов, покончить с «профессорским произволом» и перейти к взаимному обучению студентов (видимо, вовсе без участия преподавателей). Комитет «Сорбонну — студентам» можно считать представителем радикального течения в студенческом движении.

Четко сформулированные радикальные политические требования в духе троцкизма выдвинуло молодежное объединение «Революционная коммунистическая молодежь» (РКМ) со значительным удельным весом студентов в своем составе.

Его лидеры Д. Бенсаид и А. Вебер развивали идею деятельности активных «малых групп» и считали, что сама РКМ уже преврати-

29 См.: Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 106, 113.

30 Ibid. P. 111—113.

31 Ibid. P. 115.

лась из такой группы в достаточно крупное политическое объединение. Политическая платформа РКМ, утвержденная на ее первом национальном конгрессе в Париже в марте 1967 г. , выдвигала в качестве основной цели приход к власти рабочего класса путем «наступательной борьбы» под руководством революционной партии ленинского типа. Создание такой партии — главная стратегическая задача на текущий период. Она должна решаться внедрением групп авангарда РКМ («des noyaux d’avant-garde») в среду учащейся молодежи, а также в рабочую среду — в профсоюзы и на предприятия. Деятельность этих групп должна быть направлена на усиление политической борьбы «традиционного рабочего движения». О реформировании университетов или изменении образовательной политики государства речи не шло32.

В январе 1968 г. с согласия факультета филологии и гуманитарных наук в Нантерре был создан объединенный профессорско-сту-денческий комитет, одной из задач которого являлось обсуждение текущих вопросов университетской жизни. Его первое заседание состоялось 16 февраля33. Это была уступка студенческому движению со стороны университетского руководства.

В январско-февральском номере журнала Группы студентов-историков шла речь о стремлении группы в новом году развернуть «кампанию требований» по двум главным проблемам: 1) борьбе против отсеивания; 2) проблеме профессиональной подготовки и перспектив трудоустройства, особенно в отношении студентов-ис-ториков34.

Национальный союз студентов Франции и Национальный профсоюз работников высшего образования 5 февраля 1968 г. выпустили общий циркуляр, посвященный преподавательско-студенческим комитетам. Его главная мысль — учебные проблемы должны обсуждаться и урегулироваться в таких комитетах, однако ни студенты, ни преподаватели не должны ждать от них решения всех проблем образования35. В статье из журнала НССФ «Нантерр-информация» за март 1968 г. под названием «Миф о паритете» критикуются идея совместных комитетов по схеме «члены профсоюза — непрофсоюзные руководящие работники» и сама концепция совместных, «равных» действий с лидерами крупных общественных организа-ций36. В более поздних документах НССФ на первом плане — тема кризиса университетской системы и проблема реформирования высшего образования37.

32 Bensaïd D., Weber H. Op. cit. P. 75—77.

33 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 115—116.

34 GEH Info 1968. Janvier—février. P. 3.

35 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 120—122.

36 Ibid. P. 116—120.

37 См. отрывок из издания НССФ «Студент Франции» (ibid. P. 128—132).

По призыву НССФ, провозглашенному 14 марта 1968 г., в Париже состоялась демонстрация — марш протеста против реформы К. Фуше, собравшая от 6 до 7 тыс. студентов38.

Ситуация в Парижском университете, прежде всего на факультете филологии и гуманитарных наук в Нантерре, обострилась во второй половине марта 1968 г. 20 марта часть студентов не пошла на один из промежуточных экзаменов второго семестра39.

22 марта 1968 г. было создано «Движение 22 марта» — одна из основных организаций — участниц студенческого бунта 1968 г.40 Лидером (но не единоличным главой) «Движения.» был студент социологического отделения факультета в Нантерре Даниэль Кон-Бендит. Впоследствии он критически отзывался о Национальном союзе студентов Франции, говоря о нем как об организации косной и забюрократизированной41. «А вот мы, в отличие от политических активистов, часто ходили на занятия, — писал Кон-Бендит, — не для того, чтобы учиться, но потому что нам было интересно дискутировать: в 68-м году ходить на занятия по социологии — это было средством участвовать в дискуссиях. Мы проводили жизнь в беседах, на занятиях, в коридорах и в лекционных аудиториях»42.

Поводом к образованию «Движения 22 марта» послужило известие об аресте шести активистов Национального комитета по Вьетнаму, в том числе студента из Нантерра, причастных к нападению на представительство компании «Америкэн экспресс»43 в знак протеста против вьетнамской войны. Еще до освобождения арестованных, которое состоялось менее чем через 2 дня, Нантерр наполнился слухами об их пытках и угрозе длительного тюремного заключения44. Процесс консолидации радикально настроенных студентов, возмущенных этим арестом, протекал стремительно. В сборнике «Движение 22 марта» он описывается так: небольшая группа активистов, возглавляемая Кон-Бендитом, ходила по аудиториям и, срывая занятия, сообщала о том, что на 17 часов 22 марта намечено студенческое собрание, на повестку дня которого вынесен вопрос о том, что могут сделать студенты против «репрессивной машины». На собрании было принято решение занять главное административное здание факультета в Нантерре45. 142 студента заняли это здание и на состоявшемся там собрании объявили о создании

38 Bensaïd D, Weber H. Op. cit. P. 89.

39 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 133.

40 Ibid. P. 120—121.

41 Cohn-Bendit D. Op. cit. P. 25—26.

42 Ibid. P. 27.

43 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 134; Mouvement du 22 mars. Ce n’est qu’un début, continuons le combat. Paris, 1968. P. 15.

44 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 134.

45 Mouvement du 22 mars… P. 15—17.

«Движения 22 марта». Дансетт писал, что от 100 до 150 студентов (согласно легенде, их было 142) проникли в здание через вход, оставленный открытым для уборщиц46.

Идейная платформа «Движения 22 марта» характеризовалась общей антиимпериалистической направленностью. В документах указанного сборника присутствует такая формулировка: «Ты входил в Движение 22 марта, если ты был антиимпериалистом, неважно, из НКВ (Национальный комитет по Вьетнаму. — И.Р.) ли ты или из Базового комитета, сторонник китайцев (т.е. маоист. — И.Р.) или кто-то еще»47. В первые недели своего существования «Движение 22 марта» уделяло основное внимание захвату аудиторий и зданий университетского кампуса в Нантерре и политическим дискуссиям48. Среди ключевых тем дискуссий — природа государственной власти в современной Франции, перспектива переустройства университета и общества, война во Вьетнаме. В день формирования «Движения…» был принят документ, критикующий репрессивные действия властей по отношению к политическим активистам и существующее общественное устройство. Он призывал провести 29 марта день дискуссий по поводу «переосмысления университета», а также по различным общественным и международным проблемам (включая борьбу рабочих в странах Восточной Европы, т.е. деятельность рабочей и профсоюзной оппозиции, прежде всего в Чехословакии и Польше)49.

В так называемом «бюллетене N 5494bis (приложение к бюллетеню № 5494)» от 22 апреля 1968 г. «Движение.» дистанцируется от реформистских идей ноябрьской забастовки и заявляет о себе как об организации, которая ставила на первый план не профсоюзные, а политические темы: протест против полицейских репрессий, критическое осмысление университета, право студентов на политические самовыражение и действия на факультетах. Кроме того, в качестве новой цели был выдвинт «наиболее прямой и эффективный отказ от классового университета»50.

С точки зрения Кон-Бендита, «Движение 22 марта» никак не использовало свое влияние в корыстных целях узкополитического плана, а лишь прямо выражало интересы студентов; с этим он связывал силу и популярность движения. По его словам, «в Нантерре было сходство в системе требований между этим внутренним идейным авангардом (т.е. группой активистов, способствовавших

46 Dansette A. Op. cit. P. 72.

47 Mouvement du 22 mars. .. P. 17.

48 Ibid. P. 18.

49 Dansette A. Op. cit. P. 377—378.

50 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 149—150.

формированию «Движения 22 марта». — И.Р.), и боровшимися студентами»51.

Центром студенческого движения Парижского региона продолжал оставаться факультет филологии и гуманитарных наук в Нан-терре, а «Движение 22 марта» стало одной из его наиболее активных и радикально настроенных организаций. Волнения все больше охватывали Парижский университет52. Не лишено интереса свидетельство одного из активистов «Движения.» о некоторых причинах студенческого «взрыва»: он не отказывается от его трактовки как следствия преимущественно бытовых неурядиц — запрета прохода в женские общежития, «подавленной сексуальности», неустроенности кампуса в Нантерре53. Однако очевидно, что эти явления лишь усиливали недовольство студентов более значительными общественными и университетскими проблемами.

Выступления представителей «Движения 22 марта» и других студенческих организаций носили преимущественно политический характер. Тем не менее ряд забастовок свидетельствует о большом внимании и к университетским проблемам.

В отчете о заседании факультетской ассамблеи 26 марта 1968 г., посвященном усилению радикального крыла студенческого движения в Парижском университете, говорилось о «маленьком действующем меньшинстве»54. Речь шла о бунтарях 22 марта, и если на тот момент подобная оценка «Движения 22 марта» была достаточно объективна, то в плане роста популярности этой организации она оказалась явно ошибочной. В отчете присутствовала критическая трактовка событий 22 марта, в частности речь шла о том, что студенты провели в аудитории (где было провозглашено «Движение. ..») не только политическую дискуссию, но и «пикник». Также указывалось, что декан факультета филологии и гуманитарных наук профессор П. Граппэн зачитал на собрании «заявление студенческих делегатов различных отделений, которые подчеркивают отсутствие своей связи с демонстрациями пятницы»55 (т.е. событиями 22 марта). Таким образом, часть студентов дистанцировалась от «Движения 22 марта».

Ассамблея была единогласна в осуждении такого рода демонстраций, как события 22 марта, однако в вопросе о реакции на подобные события мнения разделились. Высказывалось несколько предложений: вызывать полицию, сочетать дисциплинарные меры с информационной кампанией, «избегать репрессий и искать решения

51 Cohn-Bendit D. Op. cit. P. 28.

52 Ibid. P. 19.

53 «Ce n’est qu’un début». Ph. Labro et l’équipe d’Édition speciale. Paris, 1968. P. 49—50.

54 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 135.

55 Ibid.

в диалоге со студентами». В результате голосования было решено возложить на декана задачу временно приостановить занятия для «успокоения» университета, что и было осуществлено с 19 часов 28 марта до 1 апреля. С 27 по 29 марта НССФ провел очередную общенациональную «кампанию действия», призывая студентов ставить перед преподавателями вопросы о будущем учебного процесса в университете56.

2 апреля 1968 г. на факультете в Нантерре состоялись массовые студенческие дискуссии по проблемам университета, актуальным вопросам общественной, политической и международной жизни. Турэн высказывает мнение, что именно с этого дня можно говорить о начале массового студенческого движения: «Начиная со 2 апреля движение стало реальностью; его численность на факультете быстро возрастает; враждебность студенческих групп по отношению друг к другу становится менее значительной и больше не является принципиальной»57. С нашей точки зрения, период апреля 1968 г. можно рассматривать не как первый, а как новый этап в процессе идейно-организационного развития парижского студенчества, этап, непосредственно предшествовавший майским волнениям.

25 апреля преподаватели и сотрудники — коммунисты и Союз студентов-коммунистов факультета в Нантерре планировали организовать дискуссию по текущим проблемам университета, однако встреча была сорвана студентами из троцкистского Союза марксистов-ленинцев (они не дали коммунистам возможности выступить)58. В анонсировавшей это собрание листовке содержится критика «буржуазных основ» университета и реформы К. Фуше59.

К началу мая 1968 г. социальная и политическая активность студенческих организаций значительно возросла. Студенческая среда была идейно и организационно готова к масштабным акциям протеста.

* * *

Подводя итоги, можно сказать, что период с ноября 1967 г. по апрель 1968 г. характеризовался быстрым идейно-организационным развитием и значительным ростом социальной и политической активности парижского студенчества. Часть студентов сосредоточилась на конкретных университетских проблемах, но значительное их число выдвигало политические требования, касавшиеся преобразования не только университета, но и всего общества. Идеология некоторых студенческих групп (в том числе «Движения 22 марта»)

56 Ibid. P. 136—137.

57 Touraine A. Op. cit. P. 116.

58 Schnapp A., Vidal-Naquet P. Op. cit. P. 159.

59 Ibidem.

находилась в процессе становления. Многие студенческие организации не уделяли проблемам университетов и университетской реформы практически никакого внимания, будучи увлеченными политическими акциями и дискуссиями. «Движение 22 марта» заявляло об университетских проблемах и необходимости их решения в общих словах, призывая отказаться от «буржуазного» и «классового» университета. Пожалуй, только Национальный союз студентов Франции и примыкавшие к нему организации (такие, как Группа студентов-историков) уделяли действительно существенное внимание конкретным университетским проблемам. Наряду с лозунгом о переустройстве университета, он выдвигал умеренные требования, касавшиеся изменений в учебном процессе и участия студентов в управлении университетами. Насколько продуктивным было увлечение политикой в ущерб конкретным мерам по совершенствованию университетской системы, на наш взгляд, является весьма спорным вопросом. Возможно, именно в дискуссиях вокруг проблем университетов студенты могли бы добиться реальных изменений в системе университетского образования.

Список литературы

1. Головко С.А. Высшая школа Франции. Актуальные проблемы и противоречия. Минск, 1980.

2. Мяло К.Г. Под знаменем бунта: Очерки по истории и психологии молодежного протеста 1950— 1970-х годов. М., 1985.

3. Оныщук И.П. Высшая школа, студенчество и рабочее движение (на материалах Франции, 1968—1974): Дисс. … канд. ист. наук. М., 1975.

4. Посконин В.С. Французская публицистика и историография «красного мая» 1968 г. М., 1982.

5. СеменовА.Л. Левое студенческое движение во Франции (1956—1968 гг.). М., 1975.

6. Семенов А.Л. Борьба французских студентов за самоуправление в университете и обществе в 60-е годы XX в. // Опыт европейского федерализма. История и современность. М., 2002.

7. Трудовая Франция против власти монополий / Отв. ред. Ю.Н. Панков. М., 1973.

8. Bachy J.-P., Bachy C. Les étudiants et la politique. Paris, 1973.

9. Bensaïd G., Weber H. Mai 1968: répétition générale. Paris, 1968.

10. Dansette A. Mai 1968. Paris, 1971.

11. Joffrin L. Mai 68. Histoire des événements. Paris, 1988.

12. Mai—Juin 68 / Sous la direction de D. Damamme, B. Gobille, F. Ma-tonti, B. Pudal. Paris, 2008.

13. Schnapp A., Vidal-Naquet P. Journal de la commune étudiante. Textes et documents, novembre 1967 — juin 1968. Paris, 1988.

14. Touraine A. Mouvement de mai ou le communisme utopique. Paris, 1968.

Поступила в редакцию 24 ноября 2010 г.

Во Франции протесты мая 1968 года отражаются сегодня — и все еще разделяют французов: параллели: NPR

Мужчина поднимает французский трехцветный флаг над толпой, идущей к Триумфальной арке во время забастовки парижских студентов.

Центральная пресса / Getty Images

скрыть подпись

переключить подпись

Центральная пресса / Getty Images

Мужчина поднимает французский трехцветный флаг над толпой, идущей к Триумфальной арке во время забастовки студентов в Париже.

Центральная пресса / Getty Images

В марте 1968 года журналист французской газеты Le Monde заявил, что французам слишком скучно, чтобы принимать участие в потрясениях, начавшихся в том же году в других странах. Во Франции царили мир и процветание. Но было также укоренившееся патриархальное общество во главе с глубоко консервативным президентом Шарлем де Голлем, который в 1968 году находился у власти уже 10 лет.И было поколение молодых людей, жаждущих большей свободы.

«Все было патриархально, начиная с семьи, где нельзя было говорить за обеденным столом, если с ней не заговорили», — говорит Жозетта Преудомм, которая участвовала в протестах 1968 года в 20-летнем возрасте и говорит это. изменил ее жизнь. «Нельзя было гулять с друзьями и никогда с мальчиками. Все было запрещено везде. Вы должны были подчиняться приказам на фабриках, в школах. Мы задыхались. Была огромная потребность говорить и делиться.Все были сыты по горло ».

События, которые привели непосредственно к восстанию в мае 1968 года, начались в марте в кампусе Парижского университета в Нантере, на дальнем западном краю города. У детей преимущественно буржуазных парижан не было изощренные политические требования. Их спонтанное занятие некоторых административных зданий было отчасти демонстрацией против войны во Вьетнаме, а отчасти — требованием чего-то поближе к дому: возможности провести ночь в комнатах общежития друг друга. Несколько студентов были арестованы, а университет был временно закрыт.

Полиция по борьбе с массовыми беспорядками проходит по улицам Парижа во время бурных студенческих демонстраций 6 мая 1968 года.

Аноним / Ассошиэйтед Пресс

скрыть подпись

переключить подпись

Аноним / Ассошиэйтед Пресс

Полиция по борьбе с беспорядками атакует улицы Парижа во время бурных студенческих демонстраций 6 мая 1968 года.

Аноним / Ассошиэйтед Пресс

3 мая студенты Университета Сорбонны в Париже собрались, чтобы поддержать своих нантерских коллег, заняв амфитеатр. Они были жестоко разогнаны полицией Парижа. За ночь беспорядков сотни человек были избиты и 400 арестованы. Сорбонна была закрыта.

В последующие дни прибыло еще больше студентов, чтобы провести более крупные демонстрации. Они вырыли мощеные улицы Парижа и бросили камни в полицию, которая в ответ применила слезоточивый газ и дубинки.

Сегодня во Франции события мая 1968 года приобрели романтический, мифический характер. В этом месяце к 50-летнему юбилею ему посвящены журналы и выставки, а документальные фильмы и конференции анализируют и повторно анализируют его. Май 1968 года охватывал культурную революцию, даже сексуальную, прежде чем политическую. И ни в одной другой стране студенческий бунт не привел к восстанию рабочих, которое едва не свергло правительство.

Студенты и полиция сталкиваются друг с другом на улице Парижа во время студенческих беспорядков.

Рег Ланкастер / Getty Images

скрыть подпись

переключить подпись

Рег Ланкастер / Getty Images

Майские события 1968 года все еще разделяют французов. Консерваторы, такие как бывший президент Николя Саркози, обвиняют события того года в унижении общественной морали и уважении к власти.Для тех, кто слева, это принесло столь необходимый прогресс, но не зашло достаточно далеко.

Во время потрясений Латинский квартал Парижа стал полем битвы. Студенты построили более 600 баррикад, выкорчевав деревья, уличные знаки и решетки на тротуарах. Машины были перевернуты. Французы были шокированы жестокостью полиции. Жан-Люк Хис, журналист и автор книги Le Roman de Mai 1968 , в тот год было 16 лет, он жил в небольшой деревне в Нормандии.

«Когда вы сражаетесь на улице, что-то происходит», — говорит он.«Люди получали новости, и было действительно впечатляюще смотреть — фотографии. Фактически, это было похоже на гражданскую войну. Так что люди начали серьезно задумываться над этим. И они ожидали чего-то, чего не могли выразить словами».

По его словам, по мере распространения студенческих протестов «возникло волнение и чувство, что что-то вот-вот изменится».

Города стали центром студенческих собраний и оживленных интеллектуальных дебатов. Париж был наводнен идеалистическими плакатами и лозунгами: «Жизнь, скорей!» «Будьте реалистами — требуйте невозможного.«И, когда выбитые булыжники обнажили слой песка:« Под брусчаткой — пляж! »

13 мая рабочие автомобильного завода Renault и других заводов ушли с работы, чтобы присоединиться к студентам. Вскоре 10 миллионов рабочие остались без работы и присоединились к протестному движению. Заводы закрылись или были заняты рабочими. Не было ни бензина, ни поездов, ни доставки почты. Экономическая жизнь во Франции остановилась.

Рабочие автомобильного завода Citroen в Нантере участвуют в демонстрации, организованной профсоюзом французских рабочих CGT 29 мая 1968 года.

Автор AFP / AFP / Getty Images

скрыть подпись

переключить подпись

Автор AFP / AFP / Getty Images

Рабочие автомобильного завода Ситроен в Нантере участвуют в демонстрации, организованной профсоюзом французских рабочих CGT 29 мая 1968 года.

Автор AFP / AFP / Getty Images

Хотя жизнь и требования рабочих не имели ничего общего со студентами, они видели надежду на перемены в своем движении. Требования рабочих включали улучшение условий труда, повышение заработной платы, более ранний выход на пенсию и представителей профсоюзов на заводах.

Поскольку телевидение было государственным, правительство подвергло цензуре освещение насильственных демонстраций.Но частные и другие радиосети продолжали передавать прямые репортажи миллионам французов.

Кристиан Бринкур был молодым репортером люксембургского RTL на баррикадах. Он говорит, что даже несмотря на то, что правительство пыталось заблокировать передачу, они все же могли вести репортажи в прямом эфире с места событий.

«Мы пошли к людям, живущим на квартирах второго этажа, которые следили за этим днем ​​и ночью», — говорит он. «И они хотели нам помочь. Мы вытащили их телефонные линии на балконы, подключили наше радиооборудование и продолжили прямую трансляцию благодаря государственной телекоммуникационной сети. Это привело правительство в ярость! »

Парижская биржа, здание фондовой биржи, подверглось нападению протестующих 25 мая 1968 года.

Рег Ланкастер / Getty Images

скрыть подпись

переключить подпись

Рег Ланкастер / Getty Images

Парижская биржа, здание фондовой биржи, подверглось нападению протестующих 25 мая 1968 года.

Рег Ланкастер / Getty Images

В том, что происходило в мае этого года во Франции, есть отголоски 1968 года. Студенты снова занимают университеты, на этот раз в знак протеста против планов президента Эммануэля Макрона ввести процесс отбора для поступления в колледжи. Рабочие поезда вышли на улицы, протестуя против капитального ремонта Макроном государственной железнодорожной компании.

На недавнем студенческом приеме в Нантерском университете несколько проводников поездов пришли оказать свою поддержку.

«Сегодняшний мир труда полностью отличается от мая 1968 года», — говорит Филипп Мартинес, глава Всеобщей конфедерации труда Франции. «В то время было меньше безработных и не так много нестандартных рабочих мест. И, конечно же, у нас не было Uber. Но борьба такая же. И нет причин, по которым мы не можем объединиться со студентами, как в 1968. »

Но во время майских событий 1968 года правительство было парализовано. Де Голль, который был моральным лидером страны и командующим силами Свободной Франции, сражавшимися с Германией во Второй мировой войне, не воспринимал студентов всерьез, пока не стало слишком поздно, сказал историк и биограф Жан Лакутюр в документальном фильме 2017 года.

«Генерал де Голль был человеком власти, который навязывал свою власть на протяжении всей истории», — сказал Лакутюр. Студенты выступают за большие социальные и сексуальные свободы, и «здесь он сталкивается с своего рода комической трагедией, ложной трагедией, и он не знает, как реагировать».

Президент Франции Шарль де Голль выступил перед французской нацией по телевидению в Париже 24 мая 1968 года.

AP

скрыть подпись

переключить подпись

AP

Президент Франции Шарль де Голль выступил перед французским народом по телевидению в Париже 24 мая 1968 года.

AP

29 мая де Голль исчез. На мгновение показалось, что он сбежал из страны, а студенты победили. Как выяснилось позже, он отправился посоветоваться с одним из своих генералов на французской военной базе в Германии. Даже сегодня неясно, что именно произошло, но де Голль вернулся и обратился к нации по радио на следующий день.

Он сказал французам, что не уйдет в отставку, не отступит и не сменит премьер-министров.Но он сказал, что распустит парламент и назначит новые выборы.

На следующий день почти миллион сторонников де Голля прошли маршем по Елисейским полям, призывая положить конец анархии. На этом май 1968 года подошел к концу.

Партия де Голля «Союз за новую республику» одержала победу на парламентских выборах в июне. Но он подал в отставку, как и обещал, в апреле следующего года после проигрыша референдума, который он созвал в надежде укрепить свою легитимность и лидерство.

30 мая сотни тысяч человек, в том числе министр финансов Мишель Дебре и министр культуры Андре Мальро (в центре, держась за руки), провели демонстрацию в поддержку президента Шарля де Голля.

Keystone-France / Gamma-Keystone через Getty Images

скрыть подпись

переключить подпись

Keystone-France / Gamma-Keystone через Getty Images

Сотни тысяч человек, в том числе министр финансов Мишель Дебре и министр культуры Андре Мальро (в центре, держась за руки), провели демонстрацию в поддержку президента Шарля де Голля 30 мая.

Keystone-France / Gamma-Keystone через Getty Images

Многие во Франции говорят, что после мая 1968 года формально ничего не изменилось. Некоторые из основных студенческих активистов на баррикадах теперь являются политиками, известными журналистами и другими членами французского истеблишмента.

Но в остальном все было бы иначе. Май 1968 года ознаменовал начало женского движения и сексуальной революции во Франции. Рабочие получили более высокую зарплату, лучшие условия труда и более сильные профсоюзы в ответ на свои протестные требования.Требования студентов были размытыми — скорее философскими, чем политическими.

Пятьдесят лет спустя опросы показывают, что большинство французов считают май 1968 года хорошим событием — кратким моментом, когда все казалось возможным.

Май 1968: месяц революции вытолкнул Францию ​​в современный мир

Всего через шесть недель после того, как ведущая французская газета Le Monde заявила, что стране «скучно», слишком скучно, чтобы присоединиться к молодежным протестам, проходящим в Германии и США. Штаты, студенты в Париже оккупировали Сорбонну, один из самых прославленных университетов Европы.

Это было 3 мая 1968 года, и события, последовавшие за этим месяцем, — массовые протесты, уличные бои и общенациональные забастовки — изменили Францию. Это была не политическая революция, как предыдущие французские революции, а культурная и социальная революция, которая за поразительно короткое время изменила французское общество.

«В истории Франции это было замечательное движение, потому что это было действительно массовое движение, которое касалось Парижа, но также и провинции, которое касалось интеллектуалов, но также рабочих физического труда», — сказал Бруно Кезанн, который в то время был помощником инструктора. в École des Beaux-Arts в Париже, одной из самых престижных школ искусства и архитектуры в стране.

«Каждый, кто вступил в бой, был полностью вовлечен», — сказал он. «Вот как Франция могла прекратить бежать, не испытывая чувства несправедливости или саботажа. Весь мир был согласен с тем, что им следует остановиться и поразмышлять над условиями существования ».

Сегодня трудно представить западную страну, полностью охваченную социальными потрясениями, но именно это произошло в мае 1968 года во Франции. Трудно найти француза или женщину, родившуюся до 1960 года, без ярких и личных воспоминаний об этом месяце.

«К 1968 году все было расширено; это определило всю мою жизнь », — сказала Магуи Альварес, учитель английского языка для учеников начальной школы, когда она проходила по выставке плакатов и произведений искусства того периода.

«В религии, в сексуальных вопросах, что значит быть женщиной — это не означало только служить мужчине или подчиняться мужчинам. Это вопросы, которые вы думаете обо всей своей жизни », — сказала она.

И движение за освобождение женщин, и движение за права геев во Франции выросли из потрясений 1968 года и интеллектуального брожения того времени.

В то время как некоторые люди рассматривали массовые забастовки и протесты как сокрушительное и болезненное событие, которое перевернуло социальные нормы — авторитет отца семьи и лидера страны, — для большинства это подтолкнуло Францию ​​в современный мир.

«XIX век был очень длинным веком», — сказал Филипп Артьер, историк и исследователь из Национального центра научных исследований и один из кураторов выставки на плакатах 1968 года.

об этом, и вы должны иметь в виду, что в 68-м мы были всего через 50 лет после революции 17-го и столетие после Парижской коммуны », — сказал он, имея в виду русскую революцию и восстание 1871 года, в основном бедных и рабочий класс жителей Парижа (хотя лидером был средний класс), который был жестоко подавлен, в результате чего погибло около 10 000 человек.

Президент Эммануэль Макрон, родившийся в 1977 году, является первым французским лидером после 1968 года, у которого не осталось личных воспоминаний о потрясениях — волнении, ощущении возможности и потенциальной мощи улицы.

Университеты по всей стране закрылись, так как студенты, к которым часто присоединились их профессора, занимали классы и дворы. В Париже и других крупных французских городах рабочие, студенты, представители интеллигенции и все желающие вышли на улицы для массовых митингов.

Приглушали чувство восторга ежедневные столкновения с полицией. Уже 3 мая полиция ворвалась в Сорбонну и выгнала студентов; По данным Agence France-Presse, в последовавшей за этим схватке около 600 человек были арестованы.

Студенты вернулись и быстро установили баррикады, чтобы помешать полиции проникнуть в районы, где они собирались. Две фракции сражались днем ​​и ночью: полиция в шлемах, вооруженная защитными щитами, слезоточивым газом, дубинками и водометами; и студенты университетов, иногда все еще носящие галстуки и пиджаки, предписанные в то время администрацией университета. Студенты выкапывали брусчатку на улицах Парижа, чтобы атаковать полицию.

Ночь 6 мая была особенно жестокой: 600 человек были ранены и 422 задержаны, но это была ночь с 10 по 11 мая, известная как «ночь баррикад», о которой до сих пор говорят.

Протестующие вырвали брусчатку с двух улиц Латинского квартала, где находится Сорбонна, подожгли автомобили и столкнулись с полицией. К моменту окончания кровопролитных боев сотни студентов были арестованы и еще сотни госпитализированы, как и несколько полицейских.

«Ночью происходили очень жестокие протесты, горели машины, ломались вещи, но днем ​​царила атмосфера отпуска, лета, ощущение расслабленности», — сказал г-н Кезанн, который позже стал профессором философия архитектуры в Университете Гренобля, а затем в Институте архитектуры Южной Калифорнии в Лос-Анджелесе.

«Но на следующий день люди пришли и обсудили увиденное; некоторые были за, некоторые были против. Это было невероятно, была свобода слова, слова были освобождены.

Удивительно, но насилие почему-то не испортило эйфорию протестующих.

«В те дни у нас было чувство, которое на самом деле сформировало всю мою жизнь: мы творим историю. Возвышенное чувство — внезапно мы стали агентами мировой истории », — сказал Дэниел Кон-Бендит, самый видный из студенческих лидеров того времени, в эссе, опубликованном 10 мая в« Нью-Йорк Ревью оф Букс ».

Одновременно со студенческими протестами фабричные рабочие Франции уволились с работы и во многих местах разбили лагеря в цехах, отказываясь работать и требуя нового порядка.

Верфи в Нанте прекратили погрузку и разгрузку грузовых судов, а также прекратились работы в большей части автомобильной и авиационной промышленности. Профсоюзы не объявили забастовок, но когда рабочие и студенты поддержали их, они согласились.

К третьей неделе мая бастовали от 10 до 11 миллионов человек. Не было газа для автомобилей, потому что нефтеперерабатывающие заводы остановились; поезда не ходили, равно как и парижское метро.

Во Франции врагом перемен было правительство, которое тогда возглавлял президент Шарль де Голль, который пытался подавить забастовки и сидячие забастовки, но 29 мая он, казалось, был подавлен.

Совершив беспрецедентный шаг, он покинул страну, не сказав ни о том, что он уезжает, ни о том, куда он собирается. Это был поразительный поворот событий, и в течение дня или двух студенты и рабочие думали, что они победили.

Но г-н де Голль вернулся, распустил Национальное собрание и назначил выборы на конец июня. Уже 27 мая правительство и профсоюзы заключили сделку, чтобы вернуть бастующих рабочих на работу, предложив им щедрое повышение заработной платы и льготы.

Но устоявшаяся иерархия и формальности, которые пронизывали отношения между учителями и учениками, родителями и детьми, начальниками и рабочими, и в конечном итоге даже политиками и гражданами, были перевернуты.

«На уровне повседневной жизни и взаимоотношений людей с учреждениями произошли большие изменения», — сказал г-н Кезанн, профессор философии архитектуры.

Когда ученики вернулись в классы, они теперь могли задавать вопросы в классе и оспаривать идеи — революция во французской системе образования.Начальникам приходилось лучше относиться к своим рабочим.

Но та пьянящая атмосфера социального возбуждения, азарта и чувства глубокого товарищества, которая пронизывала класс и образование, касалась заводских рабочих, студентов, интеллектуалов и фермеров, прошла.

Будут и другие моменты социальных протестов, но ни один из них не будет таким же, как те, что произошли весной 1968 года в Париже.

событий мая 1968 года | Предпосылки, значение и факты

События мая 1968 года , студенческое восстание, начавшееся в пригороде Парижа, вскоре к которому присоединилась всеобщая забастовка, в которой приняли участие около 10 миллионов рабочих.В течение большей части мая 1968 года Париж был охвачен самыми ужасными беспорядками со времен Народного фронта 1930-х годов, а остальная часть Франции стояла на месте. Восстание было настолько серьезным, что в конце мая президент Франции Шарль де Голль тайно встретился в Баден-Бадене, Западная Германия, с генералом Жаком Массу, командующим французскими оккупационными силами, чтобы заручиться поддержкой Массу в случае, если его войска нужно было отбить Париж у революционеров.

Фон

За десятилетие, предшествовавшее маю 1968 года, количество французских студентов почти утроилось — с 175 000 до более чем 500 000.Это была эпоха международной «молодежной культуры», но французское общество оставалось автократическим, иерархическим и связанным традициями, особенно в глазах французской молодежи. Когда вспыхнуло майское восстание, де Голль был на грани празднования своего 10-летнего юбилея. Он пришел к власти в 1958 году неконституционным путем из-за распада Четвертой республики в разгар войны в Алжире (1954–62). Французская молодежь обычно полагала, что они живут при квазимягкой политической диктатуре.Две основные оппозиционные партии, радикалы и социалисты, по существу рухнули, а это означало, что прогрессивные политические изменения через обычные парламентские каналы были практически исключены. Более того, это была эпоха страстного «третьего мира». Для этого поколения студентов ни Коммунистическая партия Франции, ни ортодоксальный марксизм не привлекали особого внимания. Вместо этого его кумирами были Че Гевара, Хо Ши Мин и Мао Цзэдун. Изображения ковровых бомбардировок, атак напалмом и массовых убийств мирных жителей, сделанные У.Силы СС во Вьетнаме — бывшей сфере влияния Франции — доминировали в вечерних новостях. По всем вышеперечисленным причинам французские университеты были пороховой бочкой.

Противостояние и восстание

Оглядываясь назад, можно сказать, что событие, вызвавшее майское восстание, кажется довольно безобидным. В 1967 году студенты нантерского кампуса Парижского университета устроили акции протеста против ограничений на посещение общежитий, из-за которых студенты мужского и женского пола не могли спать друг с другом. В январе 1968 года на церемонии открытия нового бассейна в кампусе студенческий лидер Даниэль Кон-Бендит словесно напал на Франсуа Миссоффе, министра по делам молодежи и спорта Франции, и пожаловался, что Миссоффе не удалось решить проблему сексуального разочарования студентов. Затем Миссоффе предложил Кон-Бендиту охладить свой пыл, прыгнув в бассейн, на что Кон-Бендит ответил, что замечание Миссоффе было именно тем, чего можно было ожидать от фашистского режима. Этот обмен принес Кон-Бендиту репутацию антиавторитарного провокатора, и вскоре он приобрел почти культ среди французской молодежи.

В марте нападение на офис American Express в центре Парижа привело к аресту нескольких студентов. Несколько дней спустя на акции протеста в кампусе Нантера в поддержку студентов были арестованы другие студенты, в том числе сам Кон-Бендит, которому, по слухам, угрожала депортация (в конце мая он был исключен из школы).В ответ на это появилось движение «22 марта», которое лоббировало освобождение арестованных студентов.

Оформите подписку Britannica Premium и получите доступ к эксклюзивному контенту.
Подпишитесь сейчас

В начале мая, опасаясь эскалации протестов, декан Нантера закрыл кампус — в ретроспективе это роковое решение. Поскольку студентам запретили протестовать в Нантере, они решили обратиться со своими жалобами в Сорбонну, расположенную в самом центре Латинского квартала Парижа. 3 мая ректор Сорбонны официально потребовал от полиции очистить двор университета, где собралось около 300 студентов.Последовавшие за этим массовые аресты, предпринятые с помощью CRS (Compagnies Républicaines de Securité), национальной полиции по борьбе с беспорядками, вызвали яростное сопротивление со стороны прохожих, которые начали забрасывать полицию булыжником, снятым с улиц, и возводить баррикады. Полиция ответила слезоточивым газом, дубинками и новыми арестами. Ректор Сорбонны закрыл университет, что еще больше подстегнуло студентов. Затем лидеры студентов предложили провести 10 мая крупный марш и митинг, требуя открытия Сорбонны, освобождения студентов, которые все еще удерживались полицией, и прекращения пугающего присутствия полиции в Латинском квартале.

«Ночь баррикад» — 10–11 мая 1968 года — остается легендарной датой в послевоенной истории Франции. К тому времени количество протестующих студентов в городе достигло почти 40 000 человек. После того, как полиция заблокировала марширующим путь к Правому берегу и национальному телерадиовещанию ORTF (Office de Radiodiffusion Télévision Française), студенты снова начали убирать булыжники и возводить баррикады для защиты — сцена, которая остается одним из самых ярких образов майского движения. Примерно в 2 часа ночи 11 мая полиция атаковала, применив слезоточивый газ и избив студентов и прохожих дубинками.Кровавое противостояние продолжалось до рассвета. К тому времени, когда пыль рассеялась, почти 500 студентов были арестованы, а сотни других были госпитализированы, в том числе более 250 полицейских. Латинский квартал лежал в руинах, и общественные симпатии к студентам, и без того значительные, росли.

Именно в этот момент то, что начиналось как университетское протестное движение за реформу образования, распространилось по всей Франции. Собственные устремления студентов быстро росли, поскольку успех их движения, казалось, открывал новые возможности для радикальных изменений, включая демонтаж авторитарных политических структур и демократизацию социальных и культурных институтов, от образования до средств массовой информации и т. Д.Следующие несколько дней стали свидетелями крупнейшей всеобщей забастовки в истории Франции, когда миллионы рабочих вышли на улицы, чтобы поддержать студентов, а также выдвинуть свои собственные требования. Во время забастовки рабочие захватили множество заводов, в том числе французского автопроизводителя Renault.

Французское государство было сильно потрясено, но ему удалось пережить кризис. После своего робкого полета в Баден-Баден де Голль вернулся в Париж, чтобы 30 мая выступить по радио с драматическим обращением, в котором он поднял вопрос о коммунистическом перевороте.В действительности, однако, Коммунистическая партия Франции давно отказалась от мечты о революционном захвате власти, взяв на себя ограниченную роль во французском политическом порядке. Действительно, коммунисты поначалу выступали против протестующих студентов и даже высмеивали их. За три дня до выступления де Голля коммунисты заключили Гренельские соглашения, по условиям которых рабочие получат существенное повышение заработной платы и лучшие условия труда. Однако рабочие с гневом отвергли соглашения, и забастовки продолжались.В одном из своих фирменных политических ходов де Голль также использовал свое обращение, чтобы объявить, что он распускает Национальное собрание и назначает новые выборы на 23 июня, правильно предполагая, что французский народ готов к возвращению к стабильности. Он также неявно угрожал использовать армию для наведения порядка, если силы «запугивания» и «тирании» не отступят. Тем временем сотни тысяч людей по всей стране вышли на контрдемонстрации в поддержку де Голля.Хотя забастовки и студенческие демонстрации продолжались и в июне, студенческое движение постепенно теряло силу, и партия де Голля одержала громкую победу. Однако десять месяцев спустя аналогичный гамбит де Голля — всенародный референдум по региональной реорганизации и реформе Сената — потерпел неудачу, и политическая карьера генерала внезапно и позорно закончилась.

Во Франции усиливаются протесты рабочих

Во Франции кризис в мае 1968 года усиливается, поскольку всеобщая забастовка распространяется на фабрики и промышленность по всей стране, в результате чего прекращается распространение газет, воздушный транспорт и две основные железные дороги.К концу месяца миллионы рабочих бастовали, и Франция, казалось, была на грани радикальной левой революции.

После алжирского кризиса 1950-х годов Франция вступила в период стабильности 1960-х годов. Французская империя была упразднена, экономика улучшилась, а президент Шарль де Голль стал популярным правителем. Однако недовольство было скрыто под поверхностью, особенно среди молодых студентов, которые критиковали устаревшую университетскую систему Франции и ограниченные возможности трудоустройства для выпускников университетов.Спорадические студенческие демонстрации за реформу образования начались в 1968 году, а 3 мая полиция разогнала акцию протеста в Сорбонне (самом знаменитом колледже Парижского университета). Несколько сотен студентов были арестованы, десятки получили ранения.

После инцидента курсы в Сорбонне были приостановлены, и студенты вышли на улицы Латинского квартала (университетский район Парижа), чтобы продолжить свои протесты. 6 мая в результате боев между полицией и студентами в Латинском квартале были ранены сотни человек.В ночь на 10 мая студенты устроили баррикады и устроили бунт в Латинском квартале. Было госпитализировано около 400 человек, более половины из них — сотрудники полиции. Левые студенты начали призывать к радикальным экономическим и политическим изменениям во Франции, а лидеры профсоюзов планировали забастовки в поддержку студентов. Пытаясь разрядить кризис, вернув учащихся в школу, премьер-министр Жорж Помпиду объявил, что Сорбонна будет вновь открыта 13 мая.

В тот день студенты заняли здания Сорбонны, превратив их в коммуну, и бастовали рабочих. и студенты протестовали на улицах Парижа.В течение следующих нескольких дней волнения распространились на другие французские университеты, и забастовки рабочих прокатились по стране, в конечном итоге затронув несколько миллионов рабочих и парализовав Францию. Вечером 24 мая в Париже произошли ожесточенные бои майского кризиса. Революционные студенты временно захватили Биржу (Парижскую фондовую биржу), подняли коммунистический красный флаг над зданием, а затем попытались поджечь его. Один полицейский был убит в результате ночного насилия.

В течение следующих нескольких дней премьер-министр Помпиду провел переговоры с лидерами профсоюзов, пошел на ряд уступок, но не смог положить конец забастовке. Радикальные студенты открыто призывали к революции, но потеряли поддержку основных коммунистических и профсоюзных лидеров, которые опасались, что их, как и голлистский истеблишмент, сметет революция, возглавляемая анархистами и троцкистами. 30 мая президент де Голль выступил по радио и объявил, что он распускает Национальное собрание и назначает общенациональные выборы. Он призывал к законности и порядку и намекнул, что в случае необходимости он применит военную силу, чтобы восстановить порядок во Франции. Вокруг него сплотились лояльные голлисты и граждане среднего класса, и забастовки рабочих постепенно прекратились.Студенческие протесты продолжались до 12 июня, когда они были запрещены. Через два дня студентов выселили из Сорбонны.

В двух турах голосования 23 и 30 июня голлисты получили преобладающее большинство в Национальном собрании. После майских событий правительство де Голля сделало ряд уступок протестующим группам, включая повышение заработной платы и улучшение условий труда для рабочих, и приняло закон о крупной реформе образования, направленный на модернизацию высшего образования. После 11 лет правления Шарль де Голль ушел с поста президента в 1969 году, и его место занял Помпиду. Он умер в следующем году, незадолго до своего 80-летия.

Беспорядки в Париже в мае 1968 года: как разочарование молодежи поставило Францию ​​на грань революции | The Independent

Французы всегда отмечают 1 мая несколькими беспорядками. В этом году они сделали это с особой пикантностью, потому что это было 50-летие знаменитого « Mai 68» , когда в Латинском квартале Парижа, на левом берегу, целый месяц был посвящен массовым митингам под руководством студентов.Размышляя об этих событиях, я вспоминаю часто цитируемую фразу Вордсворта: «Какое счастье быть живым на том рассвете» — если, конечно, вы не были поражены булыжником, брошенным студентом-демонстрантом, или вымочены и сбиты с ног полицейской водой. пушка.

Предположительно те, кто демонстрировал в Париже в прошлый вторник, теперь вернулись к нормальной жизни. Однако суть мая 1968 года в том, что они не пошли обратно в колледж или на работу на следующий день, они продолжали работать, некоторые из них целый месяц. Почему это было? В конце концов, экономический рост был необычайно сильным, страна была спокойной как в политическом, так и в социальном плане, инфляция была низкой, уровень жизни повышался, а безработица была низкой.

Это было что-то очень похоже на 1960-е? Этот вопрос задает французский историк того периода Эрик Алари, который отмечает, что «май 68-го рассматривается как период, когда смелые шаги казались возможными и в течение которого общество глубоко изменилось». Ибо это точное описание характера 1960-х годов, будь то в Западной Европе или в Северной Америке.

В то же время произошло резкое увеличение числа молодых людей в результате увеличения рождаемости на завершающей стадии Второй мировой войны и в течение нескольких лет после нее. Так, во Франции когорта детей младше 20 лет выросла с 30,7% населения в 1954 г. до 33,8% в 1968 г. В то же время во Франции (1967 г.) возраст окончания школы был повышен с 14 до 16 лет.

Двое мужчин уклоняются во время уличных беспорядков в Париже 30 мая

(Гетти)

Это потребовало массового расширения преподавательского состава и строительства. В результате студенты часто оказывались обученными наспех подготовленными учителями в наспех построенных классных комнатах. Во Франции, как и в Великобритании, последовало значительное расширение университетского сектора. Во всем этом неизбежно было что-то ветхое, и студенты заметили. Однако командный состав учебных заведений остался неизменным.

Тем не менее, университеты никогда не бывают просто учебными заведениями. В кампусах, а также в помещениях и на открытом воздухе можно проводить встречи, дискуссии и даже организовывать мини-демонстрации.Интеллектуальными богами этих студентов 1960-х годов были Маркс, Фрейд и Сартр, французский философ-экзистенциалист. В известном отрывке Сартр писал, что «Бога не существует, и в результате человек заброшен, потому что ни внутри себя, ни снаружи он не находит ничего, за что можно было бы цепляться». Это поразило нас. Потому что, как пел Боб Дилан в 1965 году: «Каково это / Каково это / Быть наедине с собой / Без направления домой / Как совершенно неизвестное / Как катящийся камень?»

Надо было либо начинать дело самостоятельно, без поддержки взрослых, либо вообще не начинать.Это была беспрецедентная и опьяняющая свобода. Как сказал французский студенческий лидер Дани Кон-Бендит демонстрантам в Париже в мае 1968 года: «Сегодня нет маршалов и лидеров. Никто не несет за вас ответственности. Вы несете ответственность за себя ».

На самом деле, как обычно, Mai 68 началось не в центре Парижа, а в Нантере, пригороде в семи милях к северо-западу, и не в мае, а 22 марта. Строительство университетского кампуса Нантерского университета в мрачном трущобе началось в 1962 году.Весной 1968 года он еще не был достроен. Здание было чрезвычайно функциональным и вмещало около 12 000 студентов. Они были особенно шокированы, обнаружив, что живут и учатся на том месте, которое фактически было строительной площадкой. Они требовали также права свободно перемещаться между резиденциями мужчин и студенток, что все еще было запрещено в том, что можно было бы назвать стилем до 1960-х годов. Было много оправданного недовольства.

Даниэль Кон-Бендит был известен как «Дэни ле Руж» из-за своей политики, а также цвета его волос

(Гетти)

Около 150 студентов, включая крайне левые группы вместе с небольшим количеством поэтов и музыканты, занимающие здание.Его окружила полиция. После публикации пожеланий студентов они без проблем покинули здание. Но затем они перенесли свое протестное движение в Сорбонну в самом центре Латинского квартала. Так началось Mai 68 .

В результате решительных действий власти 2 мая закрыли Университет Нантера. Студенты, сбежавшие в Сорбонну, не могли не подумать, что это враждебный акт, начало войны между университетскими властями и студентами.Было естественно отправиться в Сорбонну, главный университет Франции, престиж которого был основан 700 лет назад. Это, конечно, ничего не значило для полиции, которая на следующий день вторглась в Сорбонну.

В ответ на это 6 мая национальный студенческий союз и союз университетских преподавателей организовали марш протеста. Это было одно из ключевых событий месяца. Глава парижской полиции был одержим необходимостью защитить Сорбонну и ее окрестности от массового вторжения студентов.Он поставил для защиты 1500 офицеров. Но затем волнами пришли 6000 протестующих. За одну ночь противостояние было особенно ожесточенным. Демонстранты взорвали тысячи булыжников и использовали их в качестве снарядов. Полиция ответила гранатами со слезоточивым газом. Десятки жандармов были доставлены в больницы. Студентов вырвали из рук полиции их коллеги.

На следующий день студенты, учителя и все большее количество молодых рабочих собрались у Триумфальной арки, чтобы потребовать снятия всех уголовных обвинений с арестованных студентов, чтобы полиция покинула университет и чтобы власти вновь открыли Нантер и Сорбонну.Но переговоры сорвались. Когда студенты вернулись в свои кампусы и обнаружили, что полиция все еще находится в оккупации, их охватил почти революционный пыл.

Лирика Боба Дилана передала чувство изоляции и отчуждения, которое испытывают многие молодые люди.

(Redferns)

Следующей важной датой было 10 мая. Атмосфера становилась все более напряженной. Студенты левого крыла стремились к конфронтации, и сила закона и порядка не сделала ничего, чтобы этого избежать. Теперь высокопоставленные политики начали опасаться, что планируется восстание, которое вскоре подожжет всю страну.Когда Compagnies Républicaines de Sécurité , специальное полицейское подразделение, специализирующееся на массовых беспорядках, заблокировало переправу демонстрантов через реку, толпа снова воздвигла баррикады, которые полиция атаковала в 2.15 следующего дня после того, как переговоры снова провалились. Противостояние, повлекшее за собой сотни арестов и раненых, длилось до рассвета.

События транслировались по радио по мере их возникновения, а на следующий день по телевидению были показаны последствия.Эта демонстрация жестокости полиции вызвала волну сочувствия к забастовщикам. Более того, что очень важно, основные федерации профсоюзов объявили однодневную забастовку и демонстрацию на понедельник, 13 мая. Рабочие шли со студентами.

У них были свои претензии. С начала года случались спорадические промышленные проблемы. Более половины из них работают по 48 часов в неделю. Они опасались, что их уровень жизни перестал улучшаться.Безработица, хотя и с низкой базы, начала расти. В результате это больше не было парижским мероприятием, так как рабочие вышли на улицы по всей Франции. Их девизом было «Десять лет! Достаточно!» упомянул о долгом периоде президентства Шарля де Голля.

Французские политики Мишель Дебре и Андре Мальро у могилы неизвестного солдата демонстрируют свою поддержку Де Голля

(Getty)

Не менее важны события следующего дня, 14 мая. Ибо рабочие начали занимать заводы, начав с сидячей забастовки на заводах Sud Aviation недалеко от города Нант.Если бы студенты могли занять свои университеты, тогда рабочие могли бы захватить контроль над своими заводами. К 16 мая рабочие заняли около 50 фабрик по всей Франции, а к 17 мая бастовали 200 000 человек. Эта цифра резко возросла до двух миллионов рабочих, бастующих на следующий день (18 мая), а затем десяти миллионов, или примерно двух третей французской рабочей силы, бастующих на следующей неделе (23 мая).

Профсоюзы полагали, что рабочие просто хотят больше заработной платы. Поэтому, когда им удалось договориться с ассоциациями работодателей о существенном повышении заработной платы, они подумали, что их работа сделана.Но рабочие также требовали свержения правительства де Голля, а в некоторых случаях требовали открыть свои собственные фабрики.

Демонстрации и забастовки продолжались. Между тем утром 29 мая де Голль неожиданно сел в вертолет и покинул страну. Он отправился в штаб французских вооруженных сил в Германии и созвал заседание Совета министров 30 мая еще в Париже. В тот же день профсоюзы привели от 400 000 до 500 000 протестующих через Париж, скандируя «Adieu, De Gaulle » .Глава парижской полиции тщательно избегал применения силы.

Разумно Де Голль в ответ распустил Национальное собрание и назначил новые выборы на 23 июня. Он приказал рабочим немедленно вернуться к работе, пригрозив ввести чрезвычайное положение, если они этого не сделают. Коммунистическая партия согласилась на проведение выборов. Сразу же начали угасать революционные чувства. Полиция вернула Сорбонну 16 июня г. И голлисты одержали величайшую победу в истории французского парламента.

Майские дни 1968 года оказались судорожным моментом, ничего более стойким, чем это. Тем не менее, по словам Вордсворта, «быть молодым было раем».

Пятьдесят лет спустя Франция все еще обсуждает наследие протестов 1968 года |
История

Лето 1968 года запечатлено в американской памяти как время беспорядков по всей стране, с политическими убийствами, антивоенными протестами, расовыми беспорядками и получившими широкую огласку столкновениями с полицией.Но это не только американская история. Конфликт между разнородными антивоенными левыми и ужесточением усилий по поддержанию правопорядка справа распространился далеко за пределы США, особенно достигнув апогея во Франции в мае 1968 года. Именно тогда произошло ожесточенное столкновение между полицией и студентами. протестующие в Париже уступили место всеобщей забастовке с участием 11 миллионов рабочих. Приближается 50-летие демонстраций, и французский народ и его правительство пытаются решить, как лучше всего отметить это движение.Ниже приводится краткое руководство с подробным описанием того, что произошло в Европе пять десятилетий назад:

По поводу чего были протесты?

Студенты двух кампусов Парижского университета, Нантера и Сорбонны, агитировали за изменения в студенческой жизни и говорили больше в управлении своими академическими учреждениями, но в более широком смысле они протестовали против капитализма, американского империализма и голлизма. консервативная политика и централизованная исполнительная власть, которыми правил президент Шарль де Голль.Ежедневные ужасающие кадры войны во Вьетнаме глубоко тревожили студентов и других членов французского общества, и антивоенное движение стало общей причиной среди различных фракций гаушистов — — «Новых левых».

Крис Рейнольдс, британский исследователь современной истории Франции, говорит, что для активистов война во Вьетнаме представляла собой все, что, по их мнению, необходимо изменить. «Мощь американцев против бедных, малообеспеченных вьетнамцев, которые, несмотря на свое очевидное затруднительное положение, сдерживали U.С. [Это был] момент Давида против Голиафа, если хотите, — говорит он. «Этот вопрос очень важен для понимания транснационализма 1968 года, поскольку он был общим знаменателем дела, которое объединило активистов со всего мира».

Вьетнамская война была особенно острой для протестующих французских студентов, многие из которых рассматривали участие Америки как продолжение насильственного империализма Франции в Юго-Восточной Азии — Вьетнам был французской колонией в течение почти столетия с 1858 по 1954 год.Многие протестующие сочувствовали эмоционально и идеологически Хо Ши Мину, коммунисту, который руководил борьбой за независимость Вьетнама от французов и теперь символизировал борьбу Северного Вьетнама с югом и США. «Истинное происхождение 1968 года во Франции напрямую связано с их колониальным прошлым. — говорит Кристин Росс, профессор французской литературы и культуры Нью-Йоркского университета.

Хотя Вьетнам дал эмоциональную искру для многих протестующих, Рейнольдс подчеркивает, что протесты студентов были также вызваны модернистскими и антикапиталистическими импульсами, которые, по их мнению, отделили их от президента Шарля де Голля и его сторонников старшего поколения.

«Франция в 1968 году была во многих отношениях медленно модернизирующимся обществом — она ​​была культурно консервативной, это все еще была очень католическая страна с небольшим разнообразием», — говорит Джулиан Бург, профессор европейской интеллектуальной истории в Бостонский колледж. «Образование было очень иерархичным, безличным, и студенты во время роста глобального сознания действительно задавали вопрос:« Есть ли в жизни что-то большее, чем просто получение технической степени и работа на всю оставшуюся жизнь? »

Чем запомнились протесты во Франции?

Консерваторы помнят движение как опасную угрозу для общества, не заслуживающую дани, в то время как для левых годовщина остается важной, поскольку современные студенты, сотрудники и экологи стремятся создать собственное современное протестное движение.

Но и Бург, и Рейнольдс утверждают, что движение сегодня превосходит по масштабу и влиянию его предшественники 1968 года, отчасти из-за их совершенно разных политических контекстов. В 60-х годах Франция была готова к особенно драматичному протестному движению, учитывая внутренние и международные волнения, с которыми страна столкнулась в то время. Разнообразная волна марксизма, социализма и анархизма захлестнула всю Европу и Америку, а зарождающаяся Пятая республика французского правительства, возникшая в результате кризиса деколонизации Алжира всего 10 лет назад, опасалась, что не сможет сохранить свою вновь обретенную власть.

«То, что началось как студенческий протест, превратилось в трудовой спор, который фактически превратился в политический кризис. Итак, к концу месяца было возможно, что правительство де Голля — и, возможно, даже Пятая республика — падет », — говорит Бур. «Вот почему это событие так важно в памяти французов».

В какой момент вмешались власти? Какова была реакция протестующих?

Как продемонстрировали студенты в Нантере и Сорбонне, вмешательство полиции становилось все более решительным, только усиливая пыл протестующих.Полиция, оккупирующая университеты, закрывает кампусы, вытесняя все более опасные столкновения на улицы. Насилие достигло апогея в предрассветные часы 10 мая, в роковую «ночь баррикад», когда спецназ атаковал демонстрантов в Латинском квартале Парижа, в результате чего с обеих сторон было арестовано почти 500 человек и сотни ранены.

Французская общественность в значительной степени сочувствовала студентам, а агрессия полиции подтолкнула движение к расширению за пределы университетов и к рабочей силе.Рабочие, разочарованные своим экономическим и политическим статусом, увидели в студенческом движении уникальное вдохновение и возможность выразить собственное недовольство. То, что началось как однодневная забастовка grève sauvage , или «дикая кошачья» забастовка, 13 мая переросло в всеобщую забастовку десяти миллионов рабочих, которая длилась неделями в различных отраслях промышленности.

«Идеалы освобождения, о которых говорили студенты, особенно среди молодых рабочих, которые разделяли элемент поколений — они разделяли это», — говорит историк Дональд Рид.«Они были готовы сказать:« Да, мы тоже хотим от нашей жизни чего-то большего, чем более высокая оплата и более широкий доступ к потребительским товарам ».

По мере того, как протесты продолжались, закрывая предприятия, правительство неоднократно терпело неудачу в своих попытках заключить сделки с забастовщиками. Похоже, что режим де Голля потерял контроль над ситуацией. Призывы к революции со стороны различных левых фракций усилились — коммунистическое меньшинство в парламенте потребовало отставки правительства, а популярный лидер социалистов Франсуа Миттеран (который позже будет президентом с 1981 по 1995 год) выразил желание сменить де Голля.

Чем закончился конфликт?

Де Голль, со своей стороны, начал казаться подавленным. Он объявил по телевидению, что уйдет в отставку, если это будет в интересах Франции, и назначит новые выборы в Национальное собрание. Он даже загадочным образом сбежал из страны на несколько дней в конце мая. Хотя в то время он не проинформировал своего премьер-министра или общественность, выяснилось, что де Голль тайно посетил французскую военную базу в Германии, чтобы убедиться, что он получит поддержку армии, если кризис усугубится.

«Для нас сегодня это звучит очень странно, что он почувствовал бы, что кризис настолько серьезен, что ему пришлось бы [применить военную силу]», — говорит Бург. Он выражает тревогу де Голля в контексте недавней истории политических беспорядков во Франции: «Мы должны помнить, что не только его правительство, но и вся Пятая Французская республика родилась в 1958 году в результате другого кризиса, во время войны в Алжире, когда ситуация рухнул ».

По словам Бурга, отсутствие де Голля создало кратковременный вакуум власти, когда протестующие считали, что им, возможно, удалось свергнуть правительство.Но по возвращении во Францию ​​30 мая де Голль выступил против протестов вдвое, продемонстрировав вновь обретенную силу в обращении к публике по радио, чтобы восстановить порядок. К ужасающему удивлению протестующих, речь де Голля была принята хорошо. К тому времени, когда в июне протесты утихли, на новых выборах было сформировано сильное голлистское большинство. Де Голль сохранит свою работу, не нуждаясь в военном вмешательстве.

Что думают о протестах не студенты?

«Большая часть населения сидела тихо, многие из них сначала сочувствовали студентам, особенно когда их избивала полиция, но к концу месяца все больше разочаровывались», — объясняет Бург, сравнивая возрождение голлизма с «молчаливым большинством» Никсона в США.С. «Импульс студентов и рабочих [повернулся] к импульсу голлистов».

Однако окончание протестов и победа на выборах были лишь кратковременной победой де Голля, который в конце концов ушел в отставку в следующем году. «Он был стар и не в себе, и общее движение французского общества больше не благоприятствовало ему», — говорит Бур. «Хотя в краткосрочной перспективе студенты и рабочие потерпели поражение, [май 68-го] стал началом действительно длительного периода в течение ряда лет повышенной напряженности, активности и забастовок.”

Каково окончательное наследие протестов?

Несмотря на ранние прогнозы о провале, события мая 1968 года вдохновили на постепенную серию социальных реформ и модернизацию в сфере образования, социального обеспечения, труда и уголовного правосудия. Но Бург говорит, что наследие движения выходит за рамки этих возможных реформ, демонстрируя мировому сообществу активистов «драматическую крайность того, что было возможно».

«Это был момент глобального вдохновения.Сейчас мы все время думаем о глобализации, но в тот момент это было настолько ново, что люди чувствовали себя действительно связанными интуитивно, эмоционально с тем, что происходило в других частях мира », — говорит Бург. «Из-за масштаба, размаха и интенсивности французских событий, они сразу же стали везде цитироваться как самая дальняя возможность. Если мы работаем над изменением общества в мире, это пример того, как далеко могут зайти дела ».

Что сделали и чего не сделали восстания в мае 1968 года | History News

Последние пару месяцев многие из нас размышляли о том, как президент Франции Эммануэль Макрон будет отмечать 50-ю годовщину студенческих восстаний в мае 1968 года.Кажется маловероятным, что молодой президент Франции решит отдать должное революционному событию.

В первый год его правления планы Макрона по реформе университетов и рабочей силы уже вызвали протесты студентов и рабочих по всей Франции. Более того, он был (в течение короткого периода) помощником профессора философии, который 50 лет назад вызывал полицию против протестующих: Поля Рикера.

Считающийся важным философом второй половины 20 века, Рикер был деканом Нантерского университета в 1968 году.На него вывалили мусорное ведро, когда он пытался успокоить группу студентов, которые не давали профессорам войти в кафетерий. Это событие, среди многих других, побудило Рикера потребовать от полиции патрулировать улицы кампуса. Позже он сбежал в Чикаго.

Если 60-е годы были временем «революции интеллектуалов», как сказал покойный историк Тони Джадт, Рикер определенно не был одним из активных мыслителей того времени.

Элизабет Рудинеско, известный историк, которой в то время было 24 года, сказала: «Для меня май 1968 года был прежде всего возможностью избавиться от плохих учителей.Хотя Рикер не был «плохим учителем» в этом смысле, он не понимал критического отношения к авторитету, которым были отмечены идеи большинства интеллектуалов той эпохи.

Невозможно узнать, думает ли Макрон о действиях его бывшего профессора, но несомненно то, что он опасается, что может случиться еще один май 1968 года.

От студенческого протеста к массовой забастовке

Восстания начались 22 марта 1968 года, что в то время казалось незначительным инцидентом в студенческих общежитиях Университета Нантера.Эти общежития в течение некоторого времени были домом для подпольных радикалов, а также небольшого числа наркоторговцев.

Проблемы начались после того, как студентам-мужчинам было отказано в доступе на этажи, отведенные для их коллег-женщин по старомодным университетским правилам, установленным консервативным, авторитарным и конформистским обществом после 1945 года.

В этот момент студенты решили занять лекционный зал, и вскоре против полиции были возведены баррикады. Этот инцидент вызвал гнев студентов в других университетских городках, которые уже протестовали против войны во Вьетнаме и солидарны с рабочими, требующими лучшей оплаты и условий труда.

Вскоре сформировалось движение, которое привело к самой крупной, разнообразной и продолжительной всеобщей забастовке в Европе со времен Второй мировой войны, в которой приняли участие 9 миллионов человек, от рабочих-иммигрантов до врачей и водителей такси. Как вспоминает Тарик Али, «студенты начали с требований университетской реформы и перешли к революции».

Хотя Париж был в центре восстаний, как это было в 1884 и 1789 годах, они не ограничивались столицей или даже Францией. Они распространились в Германии, Италии и США.

В Мексике и Пакистане вспыхнули студенческие протесты с требованием положить конец репрессивному правлению и коррумпированной военной диктатуре, поддерживаемой США. Но в обеих странах войска открыли огонь, в результате чего погибли десятки и были ранены сотни студентов и рабочих. Как объяснил Майкл Зайдман в своем известном исследовании этих событий:

В 1968 году революционная агитация во всем мире была сильнее, чем когда-либо после окончания Первой мировой войны. От Парижа до [Пекина] правительства были вынуждены иметь дело с различными беспорядками … Революционеры и радикальные реформаторы во всем мире считали, что объединение студентов и Рабочие протесты во Франции почти привели к свержению правительства и созданию нового общества.

Хотя движение потерпело политический крах, оно преуспело в социальном и культурном плане. Консервативное, иерархическое и авторитарное общество «ordre etabli » (установленный порядок) было заменено новыми формами участия, либертарианством и индивидуализмом. Вероятно, поэтому великий французский психоаналитик Жак Лакан сказал протестующим: «То, к чему вы стремитесь как революционеры, — это новый хозяин. Вы получите один.

Этот новый мастер неразрывно связан с формой, принятой политикой индивидуальной эмансипации после 1968 года, уже очевидной во многих граффити той эпохи: «Ни Бог, ни Мастер», «Бог — это я» и «Запрещено запрещать. ».В то время как правые критиковали замену традиционных семейных структур более гибкими сексуальными отношениями, основанными на потребностях каждого партнера, левые были встревожены приватизацией всеобщего государственного образования.

«Капиталистическое владычество» после мая 1968 года

Но самая большая проблема этой индивидуалистической политики заключалась не в этих социальных преобразованиях, которые сегодня по большей части принимаются обеими сторонами, а в том, как работа фабрики, как сказал Славой Жижек, «все больше и больше отдаётся сторонним организациям или, в развитом мире, реорганизованный в рамках постфордистской неиерархической интерактивной командной работы.”

Это связывает нынешнюю сетевую форму организации, которая требует инициативы сотрудников и автономии на рабочем месте, с радикально индивидуалистическим характером 1968 года, который Франко «Бифо» Берарди, философ и ветеран Италии 1968 года, считает « его величайший провал »:« Движение не имело политической возможности сломить капиталистическое господство над технологиями ».

Сегодня это доминирование проявляется в продолжающейся коммерциализации Интернета, где индивидуальные желания и потребности постоянно преследуются, а также в способности социальных сетей влиять на политические взгляды, как показывает недавний скандал с Facebook.

Для Даниэля Кон-Бендита, одного из лидеров первоначального восстания в Нантере, который позже стал президентом Парламентской группы зеленых в Европейском Союзе, «Движение хотело изменить образ жизни больше, чем правительство […] лицемерие.»

Вот почему знаменитое заявление бывшего президента Франции Николя Саркози — «Наследие мая 68-го… должно быть ликвидировано раз и навсегда» — до сих пор звучит абсурдно. Без этого восстания разведенный мужчина смешанного этнического происхождения никогда бы не вошел в Елисейский дворец.И мужчина моложе 40 лет, состоящий в браке с разведенной пожилой женщиной, также не может стать президентом Франции.

Хотя недавние университетские и трудовые реформы Макрона снова объединили студентов и рабочих, неясно, будет ли этого достаточно, чтобы напомнить ему, что точно так же, как вызов полиции для сохранения «порядка этабли» не работал в 1968 году, он не будет работать сегодня. .

Взгляды, выраженные в этой статье, принадлежат автору и не обязательно отражают редакционную позицию Al Jazeera.

.